Текст книги "Ом Свасти (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Шеф хочет знать, куда вы собираетесь деть пленку, – взвизгнул голубой.

– Передай «заднице», что мы готовы подарить ему эту пленку на память...

– После того, как станем офицерами и свалим отсюда, – уточнил я. – И пошел вон!

Нам пришлось с полчаса проветривать нашу комнату, пока запах сладких женских духов перестал шибать в нос.

Бюрократы и мелкие чиновники обожают героев. Это именно для них первые полосы газет и журналов забивают аршинными заголовками типа «Один против тридцати панцеров». Только эти люди, знающие все, что только можно о бумагомарательстве, выясняющие настроение шефа по тому, как он подколол скрепкой документы, верили в героев.

Армия на треть состоит из бюрократов, которые не меньше, а может и больше гражданских, обожают героев. Они почему-то чувствуют свою сопричастность...

В общем, это я к тому, что наши документы ни где преград не знали. Дня через три в училище пришел приказ, согласно которому нас с Артом вызывали в Реденг, где располагался штаб округа. Нам предлагалось прихватить с собой вещи, а документы послать с курьером. Все говорило о том, что в школу больше не вернемся. Так оно и вышло.

Почти целый день бюрократы жали нам с Роничем руки, просили автографы и отдавали честь. К концу дня я чувствовал себя словно лимон попавший в соковыжималку. Во всяком случае, выражение лица у меня, по словам Арта, было такое же.

Чтобы хоть как-то сгладить впечатление от тяжелого дня, а за одно отметить новенькие лейтенантские погоны, мы взяли с собой в номер гостиницы несколько бутылок. Смышленый коридорный быстренько сбегал в ближайший магазинчик за закуской.

Ронич выдвинул журнальный столик, я присовокупил пару кресел. Протерли стаканы салфетками, разлили добычу и уселись. Плоские прямоугольники погон с тремя серебряными звездочками на каждом, кучной лежали между другими предметами нашего натюрморта. В пузатых стаканчиках дрожала от работавших в подвале автономных генераторов бесцветная жидкость по имени водка. Напротив сидел человек, спасший мне жизнь, а я, глядя на жилистые, с набитыми костяшками кулаков, руки, раздумывал, как бы побыстрее споить приятеля и выведать, что он там от меня скрывал.

– За что? – отрывая донышко рюмки от столика, нерешительно спросил Ронич.

– За Удачу?! – предложил я, подняв свою.

– Пойдет, – кивнул, улыбнувшись, Арт.

Мы звонко чокнулись, выдохнули и опорожнили емкости. Ронич вцепился зубами в толстую, с палец толщиной, плоть помидора, а потом принялся шумно высасывать сок. Я не разделял его любовь к овощам-мутантам и предпочел закусить горькую хрустящим маринованным огурчиком.

Вторая рюмка пошла под «за здоровье», а вместо того, чтобы звякнуть третьей, мы чокнулись овощами.

Пьяное веселье незаметно заползло в уставший за день мозг. Смех вызывали даже старые, бородатые шутки и анекдоты. Как-то незаметно разговор переключился на работу спецслужб. Я не замедлил выдвинуть тост за славных шпионов, стукачей и слухачей, оберегающих нашу безопасность. Ронич судорожно дернул головой, но выпил.

И надо же такому случиться, именно в этот момент сигнал нашей двери сработал. Слегка покачнувшись, Арт пошел открывать и вскоре вернулся с уже знакомым мне Игором Танкелевичем. В руках низкорослый банковский служащий держал полутора литровую емкость украшенную впечатляющей этикеткой. «Спирт-96,6». Такого я еще не пил.

– Меня просили передать, что они... – Игор неопределенно ткнул куда-то за спину, – присоединяются к вашему тосту! И прислали презент, – угрюмо заявил банкир.

– Так они нас... – воскликнул Ронич и оглянулся.

– А как вы хотели, – развел руками Танкелевич. – Этот человек теперь будет всегда в зоне повышенного внимания.

Банкир посмотрел на меня. Я почувствовал, как губы сами собой разъезжаются в улыбку. Почему-то меня вовсе не смутил факт нашего прослушивания. Льстило, что ли? Как доказательство собственной значимости.

– Ты бы представил приятеля, что ли, – сказал Арт уже гораздо спокойнее. Мое хорошее настроение на него повлияло.

– Конечно, – легко согласился я. – Это Игор Танкелевич, старший управляющий Азиатского Земного филиала Всеземного Федеративного банка...

– Извините, сэр де Кастро, – неожиданно перебил меня банкир. – После, с вашей помощью, удачно заключенного контракта с правительством, меня повысили и теперь я управляющий всего Земного филиала...

– Это стоит отметить! – обрадовался Ронич, мигом выставил третью рюмку, налил и сунул ошалевшему Танкелевичу. Естественно сие произведение завершилось генетически измененным помидором. Игор помедлил секунду, сел рядом с нами, положил томат на столик и взял огурец. Моя взяла, и я торжествующе показал Арту язык. Банкир вытаращил на глаза и открыл рот.

– Выдохни и выпей! – скомандовал Ронич.

Игор послушно выпил, и мы от него не отстали.

– А это, – продолжал я представлять, – Арт Ронич, лейтенант... с сегодняшнего дня, Армии Демократического Содружества...

– Тоже, вроде как, повод, – вдруг выдал Игор, поставил свою рюмку рядом с нашими, и хитро подмигнул.

– Окей, Игор, – засмеялся Ронич. – Давайте выпьем за это и будем на «ты».

– Но, сэр де Кастро, мой... хозяин... – попробовал возразить Игор, но мне некогда было его уговаривать. Прищурив один глаз, я, старательно прицеливаясь, разливал остатки водки из первой бутылки по стаканчикам.

– Плевать... валяй, – не отрываясь от ответственного дела, разрешил я.

– На брудершафт будем пить? – как-то уж очень пьяно, хихикнул Ронич.

– Нет, – отверг я домогательства приятеля.

– Не будем, – поддержал меня Танкелевич. – Я с мужиками целоваться не буду!

– Аминь, – подвел итог Арт и поднял стакан.

Оказывается, чтобы выпить тридцать грамм водки нужно всего девять секунд. На десятой, рюмки уже стояли прижатыми попками к столику.

– Кстати, я пришел тебя обрадовать, – морщась после выпитого, с трудом выговорил Игор. – Отмена всех налогов для банка увеличила твою долю до 15,07%.

– Здорово, – вяло отмахнулся я.

– Что это значит? – нахмурился Арт.

– Это значит, что наш приятель Барт, может нас с тобой пару сотен раз купить и у него еще хватит денег на флот из атомных крейсеров.

– Кто самый богатый, тому и бутылку открывать, – не моргнув глазом, заявил Арт. Мне пришлось браться и за это дело.

– Зачем мне эти деньги, если должен бутылки открывать... – горько сетовал я, срывая пломбы с пробки, – лучше быть просто солдатом или банкиром каким-нибудь...

– Не скажи, Берти, – засмеялся Игор. – Ты тоже не плохо устроился.

Пробка звонко хлопнула и слетела, попав в плечо банкира. Это вызвало новый приступ смеха и тост «за меткость». Потом снова вспомнили о моих богатствах и за это тоже выпили.

– Да, вот если бы не война, – неожиданно заявил Ронич. – Мы бы никогда не встретились. Ты бы, Игор, так и был бы банкиром. При встрече даже и не подумал на меня посмотреть... А ты, Берт... А кстати, кем бы ты был, если б не война?

– Банкиром! – хмыкнул я. – Модная профессия!.. А ты, Арт?

– Не знаю... – загрустил Арт. – Бродягой, наверное...

– Я бы с тобой побродил, – успокоил я приятеля.

– А я хотел бы свой публичный дом содержать, – пьяно икнув, поделился Игор. – В каком-нибудь порту...

– Вхожу в долю! – воскликнул я. – После победы нужно будет заняться.

– Я ваш первый клиент, – обрадовался Арт.

– Тебе, как герою, бесплатно! – совершенно серьезно пообещал Игор. – И как собутыльнику.

– Тогда захочется там, насовсем остаться... – решил напугать нас Ронич.

– Оставайся, – великодушно разрешил я. – В нашем публичном доме всегда для тебя место найдется.

– За победу! – радостно заверещал Ронич и поднял рюмку. Не отставать же было от него...

– Нужно будет только девок хороших подобрать, – развил тему, энергично помогая себе руками в попытке показать смысл слова «девка», Игор. – Разных. Желтых, красных, черных, белых...

– Зеленых и оранжевых в крапинку, – заржал Ронич. – Я берусь за раскрашивание!

– Черных не нужно, – авторитетно заявил я и заметил одобряющий кивок Арта. – Ни чем они от остальных не отличаются... Была у меня как-то...

Последовала серия рассказов о любовных приключениях, которую мы изредка прерывали на то, чтобы выпить. И благодаря этому уже скоро плавно перешли на спирт.

Не помню, у кого первого появилась идея отправиться на розыски подходящих для нашего будущего дома терпения девиц. Но едва возникнув, эта мысль разом захватила разумы всей честной компании. Мы немедленно принялись собираться, попутно строя планы о том, в какое место отправимся. И здесь неожиданным знатоком показал себя Игор Танкелевич.

То обстоятельство, что в солидной спиртосодержащей бутыли жидкости еще плескалось более чем достаточно, нас не смутило. Банкир немедля сунул емкость в боковой карман пиджака. Он очень нелепо выглядел – маленький человечек с большой бутылкой в кармане. Пришлось Игору снова расстаться со спиртным, чтобы влить понемногу в наши давящиеся смехом глотки.

На голос, вдруг загремевший из развешанных по всему городу репродукторов, мы сначала и внимания не обратили.

– Воздушная тревога, – между тем надрывался репродуктор. – Всем, всем, всем. Воздушная тревога. Рекомендуется укрыться в убежищах...

– Да чтоб его.., – предельно зло и очень грубо, неподходяще для своего имиджа банковского служащего, выругался Танкелевич.

– Пойдем?! – позвал я, вставая.

– Черта с два! – заорал, вращая глазами, маленький человечек. – И шагу не сделаю! Я плачу эти чертовы налоги, так пусть они хотя бы позаботятся о нашей безопасности!

– Садись, – спокойно предложил мне Ронич. – Чему быть, того не миновать...

Игор продолжал ругаться, но я его больше не слушал. Я смотрел в окно, надеясь что ли, увидеть черные точки ракет. И чувствовал, как хмель нехотя отступает во мне под натиском холодного липкого страха.

Садануло где-то так рядом, что окна жалобно затрещали. Запричитал сквозняком в приоткрытой форточке проносящийся мимо порыв ветра. Чахлые деревца вытянули тощие ветви вдоль асфальта...

– Отбой воздушной тревоги... – недовольным тоном выговорили динамики, а темное небо продолжало вспыхивать краткими зарницами далеких молний. И, наконец, новый порыв ветра принес крупные капли дождя.

– Они спутали бомбы с грозой!? – не вполне уверенно предположил как-то присмиревший банкир.

– Наливай, – хрипло выговорил я.

– За что? – спросил Ронич, проворно потянувшись к бутыли.

– За войну!

– Пошел в задницу, – капризно сказал я в ответ на наглое беспокойство плеча и гудящей от выпитого головы. – Приходи завтра.

Наглец и не подумал отвязаться.

– Руки выдерну! – мрачно пообещал я и с помощью непослушных, дрожащих рук разлепил веки.

Рядом, в позе крайней нерешительности, стояла страшненькая девушка. Ее и без того не блестящую фигуру еще больше портила нескладная военная форма.

– Ну? – проглотив противную на вкус слюну, поинтересовался я. То, что я валялся на смятой постели в одних трусах, ни сколько меня не смутило. В отличие от нее. Но ведь, в конце концов, это же не я вломился к ней в комнату...

Я с трудом сел и оглянулся в поисках, сначала собутыльников, а уж потом штанов. Игор пускал счастливые пузыри, удобно расположившись на полу и положив под голову мои ботинки подошвами к верху. Арт спал на постели, но почему-то не вдоль, а поперек. Мои штаны обнаружились на торшере, но я, убей Бог, не понимал, как они там оказались.

– Чего уставилась? – неласково спросил я девушку. – Мужика не видела? Дай воды...

Курьер, а об этом явно свидетельствовал соответствующий шеврон на плече, сразу засуетилась. Большой стакан мутной от хлорки воды упал в желудок, оставив во рту лишь чувство еще более нестерпимой жажды.

– Еще есть? – тупо разглядывая пустой стакан, вопросил я.

– В кране? – удивилась та.

– О боже, – застонал Ронич, переворачиваясь на другой бок и пытаясь устроиться поудобнее. – Дайте поспать...

– Еще принести? – шепотом осведомилась курьер.

– Ага, и побольше, – тоже шепотом разрешил я.

Девушка проворно, чем несказанно меня обрадовала, сполоснула пустую бутыль из под спирта, набрала в нее воды и отдала.

– Уф, хорошо, – выдохнул я, через силу отрываясь от холодного источника блаженства.

– Вы Бертран Кастр? – почти уверенно и более смело спросила девушка.

– Ты будила меня только чтобы это спросить? Ты бы еще поинтересовалась, почему это мне не спится в такое раннее время!

– Уже три часа дня по Европейскому времени и у меня есть для вас пакет! – твердо заявила курьер. Я почувствовал легкий укол совести, но не извиняться же было перед соплюхой.

– Вообще-то, в таких случаях положено представляться! – нравоучительно заявил я, кряхтя и запихивая ноги в брюки.

– Рядовой-курьер Пи Кархулаанен, – уныло выговорила девушка, а потом добавила и вовсе обижено:

– Вы тут спите к верху... Не... спине же было честь отдавать...

– Давай пакет, Пи, – тяжело вздохнув, сдался я и курьер немедленно вручила капсулу с приказом.

В документе говорилось, что просьба удовлетворена и я должен, как можно быстрее прибыть на военную базу «Лунный пес», имея при себе личные вещи и денщика. Месторасположение базы я должен был узнать в штабе округа, а солдата выбрать по своему усмотрению из рядового состава АДС.

Я сунул приказ в карман и, моля Создателя чтобы Ронич не проснулся, стал быстро собираться.

– Я могу идти? – проговорила Пи, когда я скидывал в сумку последние мелочи.

– Подожди.., ты в штаб? – еще не понимая чем это может закончиться, спросил я. И, увидев утвердительный кивок, предложил:

– Я на машине. Тебя подвезти?

И ни чуть не удивился, когда она согласилась.

Я легко, по описанию дежурного офицера, нашел помещения курьеров. Не спрашивая разрешения, вошел, отыскал глазами Пи и сказал:

– Пи Кархулаанен, теперь для тебя есть пакет!

Девушка быстро оправилась от удивления, подошла, взяла капсулу и вперилась глазами в напечатанный адрес получателя. Но там стояло лишь ее имя. А приказ, прочитав который она приглушенно вскрикнула, гласил всего лишь, что с момента прочтения поступает в мое распоряжение в качестве денщика.

Стратолет без иллюминаторов сел в незнакомом порту поздно ночью. Взлетное поле было освещено редкими и тусклыми разноцветными фонарями, а административное здание и вовсе обходилось без света.

Словно тень, выплывший из под крыла солдат в камуфлированной форме, молча отдал честь и жестом предложил следовать за ним. Привел нас с Пи к выкрашенной в какой-то темный цвет двери и, все так же молча, указал на нее. Нам ничего не оставалось, как войти. Солдат следом за нами входить не стал.

Неулыбчивый сержант с металлическими нотками в голосе велел Кархулаанен забрать вещи и идти в дверь направо, а мне обидно и больно всадил какую-то прививку в шею и, взяв за плечо, прямо-таки впихнул в дверь напротив входа.

За дверьми, которые за спиной сразу захлопнулись, оказался длинный коридор с зачем-то мягким, словно перина, полом. Сначала показалось, что с потолка доносится какая-то красивая мелодия, но потом, прислушавшись и ни чего не услышав, я решил, что это была не более чем разыгравшаяся фантазия.

Я спокойно пошел по мягкому, упругому полу, но такое необычное покрытие продолжало смущать. Я все время ожидал какого-нибудь подвоха и так был насторожен, что на самой середине коридора даже слегка оступился, чуть не упав. Обследовав пол на предмет причины и ничего не обнаружив, ухмыльнулся и списал все на так и не прошедшее похмельное недомогание.

Подбадривая себя шутками, прошел последние метры, отделяющие меня от двери в другом конце коридора.

На мой стук из-за двери не донеслось ни звука. Я толкнул оказавшуюся незапертой створку и вошел в заставленную столами комнату. Бегло осмотрев помещение, понял причину. В комнате не было ни единой живой души. Хотел было вернуться к неприветливому сержанту в приемную, но вместо этого обнаружил, что дверь через которую только что вошел заперта. Тень тревоги затронула душу. Я быстро прошел через лабиринт столов к другому выходу и убедился, что попал в клетку. Лишь приоткрытое окно в залитый солнечным светом сад изменяло всю обстановку в лучшую сторону.

Решив, что должен подождать кого-нибудь здесь, уселся на кресло у одного из столов, но долго не просидел. Тревога уже вовсю хозяйничала во мне.

Я поднялся и стал прохаживаться между столов. Внимание привлекли в беспорядке разбросанные по столам бумаги. Взяв несколько, обнаружил, что все они абсолютно чисты с обеих сторон. Полон недоумения, я разложил листки на их прежние места, пошел к облюбованному креслу и снова уселся.

И снова долго не усидел. Стало вдруг казаться, что я больше не один в этой странной комнате. То легкое движение воздуха у уха, то скрип пола за спиной навязчиво намекали, что сзади кто-то есть. Я, стараясь не нервничать, поднялся. Делая вид, что заинтересовался чем-то за окном, а потом резко обернулся.

Там никого не было. Но ощущение того, что «враг», а кто еще мог так издеваться надо мной, где-то рядом не проходило.

Мышцы поджались, волосы на загривке встали дыбом. Пришла в голову мысль, что попался в ловушку тех самых злоумышленников, что уже однажды приходили за моей жизнью. Утешало только, что в пустой комнате кроме меня не смогло бы укрыться более ни одного человека. Я готов был дорого продать свою жизнь.

Однако все еще смущали столы. Мне показалось неприличным раскидывать и крушить мебель в поисках врагов. Я прошелся вдоль стены до угла, а потом снова резко обернулся, прижавшись спиной к стене. И снова сзади никого не было. Лишь слабый ветерок сдвинул несколько листков на ближайшем столе.

– Выходи, я тебя вижу, – тихо, стесняясь своего нерешительного голоса, сказал я. Слабый шелест листьев в саду стал единственным звуком, услышанным в ответ.

И все-таки я был уверен, что не один в помещении. Ярость и страх дикой смесью бурлили в венах. Чего больше всего не хватало, так это доброго глотка водки для прочищения мозгов.

Я оглянулся в поисках какого-нибудь оружия и единственным подходящим предметом показался костяной нож для разрезания конвертов. Я надеялся, что он сможет разрезать и человеческую кожу. Зажав в кулаке оружие, я почувствовал себя значительно увереннее, и даже стал способен трезво мыслить. И без алкоголя голова стала работать неплохо. У меня появилась идея перехитрить невидимку.

Я покинул свой угол и, делая вид, что сам черт мне не брат, на негнущихся, слегка даже дрожащих ногах вышел на самую середину помещения. Нужно было выманить врага из его укрытия. Я думал, предполагал, что он обязательно поймается на провокацию.

Парой секунд спустя, решив, что невидимка уже занял свое обычное место за спиной, я пошел, наконец, к своей цели.

На одной из стен висело зеркало. Я, трепеща, чуть ли не бегом подошел к нему и вперился в свою собственную бледную рожу. Врага сзади не было и вместе с тем, чувство, что он вообще существует в этой комнате, покинуло меня.

– Паранойя, – пробормотал я и вытер покрытый холодным потом лоб. Я состроил своему отражению рожу и почесал костяным ножиком себе затылок. И даже принялся насвистывать какой-то мотивчик...

Тем более что к мотивчику вдруг появился ритм. Несколько человек уверенно шли, стуча подошвами по бетонным плиткам, которыми были выложены дорожки в саду. И шаги звучали все громче и громче. Люди приближались.

Я, нечаянно опрокинув стул, побежал к окну в надежде выяснить у прохожих, куда я попал и долго ли еще ждать. Побежал, внутренне опасаясь, что и эти люди окажутся невидимыми.

Троица одетых в «хамелеоны» камуфляжных костюмов командос существовали наяву. Лица были скрыты под тускло отблескивающими масками с прорезями для глаз и ртов, а в руках они держали короткие штурмовые винтовки с тупыми рылами глушителей. Я, вроде как, находился на базе спецвойск и появлению троих боевиков ни чуть не удивился.

– Эй, мужики, – обрадовано воскликнул я. Но это оказалось излишним. Они, оказывается, и шли по мою душу. Я представлял для них отличную мишень в окне и когда принялся еще и размахивать руками, они, должно быть, даже засмеялись.

Тело, начиненное адреналином и его приятелем тостастероном, среагировало быстрее чем я успел об этом подумать. Боевики еще только поднимали смертоносные ружья, а я уже, обхватив руками голову, сжался на полу.

Мириады смертоносных насекомых – пуль, сметая все на своем пути, ордой пронеслись по опрятной комнате. Щепки от разрезаемых на части тугими свинцовыми струями столов, и непорочные стаи бумаг взвились в воздух. Зеркало разлетелось на сотни тысяч осколков, которые вспороли обивку кресел. Светлые стены запятнали автоматные очереди. Хаос наполнил комнату.

Дважды боевики останавливали это безумие, чтоб вставить в винтовки новые обоймы. В минуты затишья я старался и вовсе не дышать...

В одну из очередных пауз я расслышал, что к двери кто-то подошел. Лишь миг понадобился, чтобы сообразить, что если это тоже враг, то смерть неминуема, как наступление ночи. И, как бы не боялся шевелиться в своем уголке, если не предпринял бы каких-либо действий, мне наступит конец. Мое тело, не смотря на все возражения рассудка, выпрыгнуло их безопасного угла.

Я схватил один из столов и швырнул его в оскаленное осколками окно. А потом, пригнувшись, ринулся к двери и вышиб ее плечом. Разрушение дверного косяка довершил град пуль пущенных мне в след убийцами.

Нужно было обыскать распластанного под вышибленной дверью человека, но боевики, чертыхаясь, лезли через подоконник в комнату и нужно было решать, что делать дальше. Слава Богам, Создатель не торопился еще списывать меня со счетов. У пришибленного обнаружился пистолет, а к поясу были прицеплены две гранаты. Правда, я успел позаимствовать только одну. И только для того, чтобы сразу бросить ее в безнадежно испорченную комнату. Оттуда, сразу после взрыва, послышались вопли. Ответили только два ствола.

Короткий коридорчик отделял меня от благословенного сада. Я уже собирался рвануть туда, но зашевелился хозяин взятого мной оружия. Враг не торопился лезть в проход, видимо прекрасно зная планировку здания, и у меня появилась минута на то, чтобы решить участь лежащего у ног человека.

Я не раздумывал и мига. И вовсе не смутило, что беру на себя функции судьи и палача сразу, не выяснив даже степень вины подозреваемого. Он тогда был препятствием на пути. Подняв незнакомца, я просунул руку под шею и с силой отпустил. Раздавшийся хруст ломающейся шеи унес душу несчастного на небеса. А я, не задерживаясь более, побежал в сад.

Вырвавшись из сумеречного помещения в ярко освещенный полуденным солнцем сад, мне понадобилось некоторое время, чтобы глаза перестали слезиться. И это время мне то же предоставили. Поджидавший убийца, видимо вылезший обратно через окно, полоснул из автомата, но в меня попала лишь каменная крошка выбитая пулями из стены. Я, как подкошенный, рухнул под куст сирени.

Валяясь под кустом, почему-то вспомнил одно из высказываний незабвенного капрала Ван Нитчена. «Война, – говаривал он, пиная наши торчащие из окопов головы в шлемах, – это, вонючий тир, где ты стреляешь по мишеням, а мишени, мать их, частенько дают сдачи!»

И одна из подходящих мишеней как раз появилась в дверном проеме. Точно так же, как я, несколько минут назад, он остановился и потянулся руками к прищуренным от яркого света глазам.

– Где он? – глухо из-под маски крикнул он напарнику.

– Вот он! – сквозь зубы выговорил я и спустил курок. Боевик отпихнул от себя винтовку и кувыркнулся в соседний от меня куст. У меня остался лишь один соперник. Восторг от предчувствия победы уже переполнял меня.

– Все! – крикнул я, прикрывая рот ладонью, чтобы казалось будто голос доносится из-под маски. – Он готов. Иди сюда!

– Точно? Ты проверил? – недоверчиво пробубнил враг из-за зарослей каких-то цветов.

– Точно. Под сиренью прятался.

Последний боевик замолчал на минуту, а потом смело поднялся и, ломая кусты, двинулся ко мне. Оружие он повесил на плечо.

Тогда я тоже встал, спокойно прицелился и выстрелил. Когда стянул с его лица маску, на роже было нарисована высшая степень удивления, раскрашенная кровью из пробитого глаза.

Пистолет я сунул за пояс. Туда же поместил и пару найденных у боевика магазинов к винтовке. И снова скрылся в кустах. Мне очень важно было знать, кто же явиться на звуки перестрелки первым. Я имел все шансы узнать заказчика покушений.

И тут свет в глазах погас.