Текст книги "Песнь кецаля. Уакерос. Врата дракона"

Автор книги: Андрей Чернецов

Соавторы: Валентин Леженда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Как в волшебном сне, Бетси последовала за своим загадочным проводником, и вскоре они очутились у водопада. Водопад, так же как и стены грота, был застывшим потоком синего мерцающего стекла. Казалось, что некий могучий маг приказал однажды воде замереть, наложив на водопад древнее могучее заклятие. Подойдя ближе, девушка смогла рассмотреть, что в застывшем стекле волшебно переливаются удивительные золотые бусины, навеки заключённые в потоке синевы…

– А почему ты назвал это место Водопадом Мицуе?

– Есть древняя легенда, – губы Цонкоцтли тронула мечтательная улыбка, – о парне из Верхнего Мира и девушке по имени Мицуе, прекрасной дочери подземного народа, равной которой по красоте не было ни одной женщины, ни здесь, ни наверху.

– Они полюбили друг друга?

– Мицуе нравилось прогуливаться по ночам вокруг горы Чапультепек. Там они первый раз и встретились.… Думаю, у многих народов существуют подобные красивые легенды.

– Так это всё-таки легенда? – немного с грустью поинтересовалась Бетси.

Цонкоцтли загадочно улыбался.

– Трудно сказать. Ведь это было около двухсот лет назад.

– И что стало с той девушкой?

– Она погибла, превратившись в стеклянный водопад. Её горе было столь велико, что перед ним отступило само бессмертие.

– Значит, её возлюбленный умер?

– Его принесли в жертву Уицилопочтли жрецы подземного народа. Он пытался пробраться в подземный город, но был схвачен и казнён. Вот такая грустная легенда.

– Какой ужас, – Бетси даже содрогнулась. – Зря ты мне рассказал эту историю. Я теперь всё время буду думать об этих несчастных.

Парень нежно коснулся губами плеча девушки. Его ласка была настолько внезапна, что Бетси на несколько секунд пришла в полное замешательство.

– Я постараюсь, чтобы ты думала о чём-нибудь более приятном…

Почувствовав на себе ее взгляд, Желтоволосый проснулся. Улыбнулся ей и посмотрелтак, как умел смотреть и улыбаться только он – ясно, трогательно-ласково, так, что душа таяла, а сердце учащенно билось и пело, как кецаль на ветви ауэуете. Протянул руки.

Девушка прильнула щекой к его теплой, твердой груди. Цонкоцтли зарылся лицом в ее роскошные белокурые волосы. Элизабет захотелось, чтобы это мгновение тянулось вечность, чтобы не нужно было вставать и идти туда, откуда, возможно, нет возврата.

Словно прочитав ее мысли (хотя, как знать, вдруг и прочитал, ведь он не раз уже демонстрировал свои паранормальные способности), парень крепко прижал Бетси к себе и нежно прошептал на ушко:

– Не бойся, все будет в порядке. Поверь мне.

– Тебе это нашептали твои боги? – попробовала пошутить Элизабет.

Вместо ответа он запечатлел на её устах долгий томный поцелуй. Девушка почувствовала, что парень готов повторить ночь их любви. Но всё же, сдержался. Встал с постели и в мгновение ока стал иным: решительным, властным, серьёзным.

– Пора, – с едва ощутимым налётом грусти кивнул Цонкоцтли.

Трибуны арены для игры в мяч были переполнены зрителями. Тысячи, тысячи лиц. Бетси не могла разглядеть, что за выражение господствует на них: любопытства, азарта, равнодушия, ненависти? Кто их поймет, этих живых мертвецов.

Они с Желтоволосым прошли в помещение для переодевания. Здесь уже были все члены ее команды, дон Мигель и неизменные слуги-помощники Цонкоцтли. Настроение у «верхних людей» было слегка подавленным. Оно и понятно. Как повернется к ним Фортуна, чем закончится поединок? Сплошная пугающая неизвестность.

Молодой вельможа приказал слугам облачить европейцев в «доспехи». К удивлению присутствовавших, снаряжение оказалось не тем, к которому они успели привыкнуть на тренировках. Это было намного богаче, легче и… древнее. Явно не новодел.

– Одевайте! – приказал Желтоволосый. – Добротные доспехи. Те самые, в которых мы победили Тлалоков.

– Ого! – восхитилась Труди.

А Крюгер с лихорадочным блеском в глазах принялся рассматривать нагрудники, шлемы, налокотники.

– Боже мой! Боже мой! – повторял он, не веря в такое чудо. – Ожившая легенда!

– Знак личного расположения Уэмака. Теперь все увидят, на чьей стороне симпатии владыки. Кстати, он несколько раз наблюдал за нашими тренировками и остался доволен. Особенно его восхитила госпожа баронесса фон Айзенштайн. Повелитель уже давно не видел таких прицельных бросков в кольцо.

Польщенная брюнетка загордилась.

– Ха! Я постараюсь и сегодня не ударить в грязь лицом.

– Уж, пожалуйста! – съязвил Фриц.

– Заткнись! – цыкнул на здоровяка Адам. – Через пару минут нам всем будет не до шуток.

– Да, ладно, герр Адам, – обиженно проворчал Думкопф. – Боюсь, прелести Регентруды нас только отвлекут, да и…

Он не успел договорить. К нему подлетел, вернее, подковылял Васкес и отпустил толстяку звонкую затрещину.

Как ни странно, это отрезвило зарвавшегося Фрица.

А чадо вознаградило своего верного рыцаря жарким поцелуем. В щёчку.

– Труди, дорогая, – коротышка закатил от восторга глаза. – Если бы я только был здоров, то непременно вышел бы с вами на поле. И утер бы нос этим carneros! Caramba! Чёрт бы побрал эту подлую змеюку!

– Мигелито, дорогой, успокойся. Ты мой герой!

– Вам сейчас представится возможность выйти на поле, – загадочно улыбнулся златокудрый. – Не откажетесь от своих слов?

Мексиканец вспыхнул:

– Васкесы никогда не отказывались от слов, данных любимым женщинам! Но моя нога!!

– Она вам не потребуется. Точно так же как и иные части тела.

– Это как же? – оторопел дон Мигель.

– А вот как!

Цонкоцтли снял с плеч свой рыжий плащ с бабочками и накрыл им коротышку.

– Секундочку! – возмутилась Труди. – Что это ты с ним делаешь?

Не обращая на брюнетку внимания, Желтоволосый продолжил свои священнодействия. Забормотав что-то на науатле, он то прикасался рукой к закутанному в плащ коротышке, то дотрагивался до лежавшего на столе каучукового мяча. Речи его становились все громче и отрывистей. Запеленатый Васкес закружился вокруг своей оси, точно юла. Быстрее, быстрее…

Цонкоцтли дернул плащ на себя, и взорам европейцев предстало… два одинаковых мяча для игры в тлачтли.

– Гос-споди-боже-мой!! – охнула Регентруда.

–  Акуда делся Человек-пингвин? – изумился Фриц.

– Наверное, это опять игра воображения? – глубокомысленно изрёк Крюгер, дав себе слово ничему больше в подземелье не удивляться.

Бетси ничего не сказала. Только подошла вплотную к Желтоволосому, положила ему обе руки на плечи и посмотрела в глаза. Парень ответил темсвоим особеннымвзглядом, который она любила и которому верила…

Зрители на трибунах замерли. В своей ложе появился тлатоани – повелитель Чинкалько Уэмак. Как всегда задумчивый и спокойный. Он уселся в кресло, сплетенное из камыша и обтянутое шкурой ягуара.

По левую руку от государя встал по стойке смирно угрюмый и злобно сверкающий глазами Тотек Чикауа.

Уэмак вяло махнул рукой, разрешая начать поединок.

К повелителю приблизился судья соревнований Цонкоцтли и на вытянутых руках поднес два мяча. Тлатоани положил ладонь сначала на один, потом на другой. Удовлетворенно кивнул и легонько хлопнул по тому шару, который был в правой руке Желтоволосого. Мяч был освящен.

Тотек Чикауа дернулся всем телом и попытался было что-то возразить, однако, наткнувшись на красноречивый взгляд государева фаворита, прикусил язык.

Судья высоко поднял мяч и потряс им в воздухе. Трибуны разразились громкими криками. Размахнувшись, Цонкоцтли метнул каучуковый шар на поле.

Его тут же принял на грудь капитан команды Тотека, но не успел сделать и нескольких шагов, как наткнулся на монолитную фигуру Фрица Думкопфа. Тот широко расставил руки, как будто хотел поймать индейца в крепкие объятия.

– Цып-цып! – радостно осклабился здоровяк.

Нервы капитана дрогнули, и он уронил мяч. Зрители с издевкой заулюлюкали.

Мяч, отпрыгнув от земли, угодил прямо в плечо Крюгера. Отважный охотник за артефактами ловко послал его себе на левое бедро и начал свой коронный прием ножницы. Правое колено, левое, правое, левое. Ближе, ближе к кольцу противника.

Капитан тотековцев что-то крикнул одному из своих. Высокий плотный парень, слегка напоминающий комплекцией Думкопфа, ринулся в контратаку. Грубо толкнул Адама в спину, и немец потерял мяч. Упал на колени, но тут же поднялся.

А странный каучуковый шар ненадолго задержался у здоровяка. Едва тот закатил снаряд себе на левый локоть, как мяч непонятным образом отлетел прямо на нагрудник Бетси МакДугал. Блондинке показалось, что, соприкоснувшись с ее грудью, шар издал резкий звук, в котором при желании можно было разобрать нечто вроде: «Caramba».

Или это просто игра разгоряченного воображения?

Элизабет пробралась уже на половину поля, принадлежавшую противнику, и тут ее атаковал невысокий, юркий индеец. Выбив у нее мяч, он резким движением правого колена послал снаряд в сторону своего капитана, который находился почти рядом с кольцом команды европейцев. Зрители повскакивали с мест и восторженно завопили.

Англичанка и сама оценила красоту броска «Вертлявого». Да, такого бы игрока в ее любимую футбольную команду «Манчестер Юнайтед»! Точно вывел бы в чемпионы мира.

Капитан тотековцев, поймав мяч на голову, толкнул его по направлению к кольцу. Арена замерла в предвкушении гола.

Не тут-то было. Грациозной пантерой взметнулось вверх тело Труди фон Айзенштайн и шар приземлился ей прямо на левое плечо. Придержав его ухом, брюнетка опустилась на землю и яростно ринулась в атаку.

Мяч попеременно касался всех дозволенных правилами частей тела девушки. Голова, левое плечо, левый локоть, правое бедро, правый локоть, грудь. Грудь, левое бедро, правое бедро, грудь, голова.

Вертлявый и толстяк наперегонки ринулись вдогонку за живой молнией. Толстяка нейтрализовал Фриц, легонько приложив того плечом, отчего индеец растянулся на гравии во весь свой немалый рост. Вертлявого взял на себя Адам.

Неуемное чадо остановилось в пяти шагах от кольца тотековцев. Повертела головой и, заметив поблизости Бетси, сделала ей пас, а сама стала наизготовку. Англичанка приняла подачу и отправила мяч обратно.

«Мазила!» – возопила она про себя, видя, что снаряд летит кузине прямо в бок. Из такого положения поймать мяч было невозможно. Однако брюнетка сделала это. А дальше…

Бетси не поверила собственным глазам.

Приняв тяжелый шар на бедро, Труди начала подбрасывать его. Раз, другой, третий. Резкий толчок левой ягодицы, и мяч влетел прямо в центр кольца.

Гол.

Арена неистовствовала. На трибунах творилось что-то невообразимое.

– Уэй! Уэй оселотль! – орали зрители. – Великий ягуар!

Брюнетка, сцепив пальцы рук над головой, приветственно потрясла ими в воздухе, поочередно повернувшись к правой и левой трибунам.

И это еще было не все.

Толпа еще дважды за игру приветствовала немочку громким титулом «Уэй оселотль».

Когда мяч в третий раз поразил кольцо команды Тотека Чикауа, тлатоани встал со своего кресла и рубящим горизонтальным движением правой ладони прекратил поединок.

Цонкоцтли спустился вниз, выстроил всю команду и повел ее к царственной ложе.

Государь стоя приветствовал победителей. По его знаку четверо придворных поднесли пришельцам драгоценные плащи, головные уборы из перьев кецаля и тяжелые золотые цепи. Брюнетке была оказана особая милость. Уэмак пожаловал ей три цепи – по одной за каждый гол. И в придачу девушке подарили нефритовую маску ягуара, исключительной красоты.

– Это целое состояние! – шепнул ей на ухо Адам.

Еще четверо сановников схватили Тотека Чикауа и, сорвав с него одежду, сбросили мятежника вниз, на поле.

Повелитель Чинкалько повернулся к своему фавориту и что-то тихо сказал на науатле.

Элизабет разобрала только одно слово: «Микицтли».

«Смерть».

Желтоволосый склонился перед тлатоани.

– Вам не следует видеть того, что произойдет здесь дальше, – сказал Уэмак, обращаясь к пришельцам. – Сейчас отправляйтесь во дворец Цонкоцтли, как следует отдохните. Вечером приглашаю вас к себе на пир. Ну, а завтра поутру вас с миром проводят наверх, в ваш мир…

Эпилог

Зелено-лазурные, как перья кецаля, волны с легким шумом накатывались на белоснежный песок пляжа.

Акапулько – тропический рай на мексиканском побережье Тихого океана.

Да, ради того, чтобы вот так вот понежиться, сидя в шезлонге с бокалом ледяного мангового сока в руке, подставляя разгоряченное лицо дуновению океанского бриза, стоило пересечь полмира.

Бетси лениво огляделась по сторонам.

Если не считать их маленькой компании, пляж был не по сезону пустынным. Сеньор Васкес был непреклонен. Ему не хотелось видеть на расстоянии полумили никого постороннего. На две недели этот пляж стал собственностью дона Мигеля и его близких.

Он вообще сильно изменился со времени их возвращения из Чинкалько, этот Мигель Васкес. Как будто бы и не было смешного суетливого коротышки с металлическим голосом, так резко контрастировавшим с внешностью мексиканца.

Теперь никто не решился бы назвать его Человеком-пингвином. Прозвище, придуманное Фрицем Думкопфом и столь понравившееся Элизабет своей меткостью, стало неактуальным. Потому как Васкес резко похудел и даже как будто вытянулся. Его прежде пухлые щеки запали, под глазами появились темные полукружия. Да и вообще лицо богача приобрело некоторую романтическую бледность и меланхолически-задумчивое выражение, придававшее облику Васкеса некую значительность и интеллигентность. На смену легкомысленному хвосту пришла стильная прическа. И европейские костюмы уже не выглядели на нем снятыми с чужого плеча. Жизнь поработала над кандидатом в депутаты Национального Собрания не хуже любого имиджмейкера.

Жизнь и еще… кузина Труди.

На торжественном приеме, устроенном Васкесом в Национальном музее антропологии через неделю после их возвращения из недр горы Чапультепек, дон Мигель передал в дар мексиканскому народу свою уникальную коллекцию предметов древнеацтекской культуры. Специалисты признали, что лучшим украшением собрания является, несомненно, золотое сердце, изготовленное по приказу Монтесумы II для бога Уицилопочтли.

Экспонат был подлинным. На прощальном пиру в честь победителей Уэмак возвратил артефакт потомкам ацтеков. Ведь в свое время, как пояснил тлатоани, он принял золотое сердце всего лишь на хранение.

Подлинной сенсацией вечера стало объявление дона Мигеля Васкеса о его помолвке с госпожой баронессой Регентрудой фон Айзенштайн. Сама невеста блистала в роскошном вечернем платье от Версаче, даря налево и направо ослепительные улыбки.

Бетси была не очень удивлена решением кузины. В конце концов, как любила повторять Труди, она и впрямь уже достаточно взрослая и самостоятельная девчонка. Васкес для нее очень выгодная партия. А разница в возрасте – это не проблема. Особенно если принять во внимание, что партию первой скрипки в будущем семейном оркестре явно станет исполнять Регентруда. Это можно предугадать уже по одному тому, что сотворила брюнетка с женихом всего лишь за неделю. А взгляды, бросаемые Васкесом исподтишка на свою будущую женушку? Сколько в них любви, обожания и того, что просто не выразить словами.

– Представляешь рожу дражайшей тетушки Германгильды, когда она получит официальное приглашение на нашу свадьбу? – радостно заливалось чадо. – Да ее просто кондрашка хватит!

– Полагаю, все пройдет более безболезненно, – возразила Элизабет.

– Ты так считаешь? – разочаровалась брюнетка.

– Да. Графине сейчас не до того. Она сама в предсвадебных хлопотах.

– Кто?! Германгильда?!! Не может быть!!! И кто сей «счастливчик»?

– Угадай.

И мисс МакДугал стала тихонько напевать:

 
– «Возле казармы, в свете фонаря
Кружатся попарно листья сентября…»
 

– Не может быть!! – снова изумилась Труди. – Полковник МакДугал?

– Они прекрасно спелись.

Фриц Думкопф тяжело перенес «измену» своей давней симпатии. Он даже до чертиков напился по такому случаю. Утром, зайдя в его комнату, Адам обнаружил компаньона лежащим под столом, на котором стояло три пустых литровых бутылки из-под текилы «Sauza».

Охотник за артефактами испуганно склонился над толстяком, пытаясь определить, жив ли тот еще. Внезапно Фриц открыл глаза и абсолютно трезвым голосом четко изрек вечную сентенцию обманутых кавалеров:

– Все бабы стервы!

И вновь заснул мертвецким сном.

Крюгеру, наконец, удалось переговорить с Бетси насчет своих дальнейших планов. Он собирался совершить поездку в Колумбию. Целью предприятия было, конечно же, легендарное и таинственное Эльдорадо.

– Не желаете ли присоединиться? – предложил немец. – Так сказать, на паях. Деньги у меня и у вас, благодаря щедрости дона Мигеля, имеются. Их должно вполне хватить на снаряжение приличной экспедиции.

Бетси было засомневалась. Снова экспедиция, снова встряски и неудобства. Нужно ли это ей? Хотелось бы хоть немного отдохнуть от Ветра Странствий.

Но тут вмешалась сама судьба в лице неугомонной Регентруды фон Айзенштайн. Прознав насчет замыслов Адама, она загорелась идеей «увеселительного путешествия» на озеро Гуатавита, где, по преданию, и находилась когда-то страна Золотого Человека. Девушка тут же пристала к сеньору Васкесу с «настоятельной просьбой» организовать все как надо.

– Ты тоже хочешь присоединиться к уакерос, дорогая? – посмотрел на нее исподлобья дон Мигель. – Стать гробокопательницей? Мало ль уже выпало приключений на наши бедные головы?

Мексиканец замолчал. Перед глазами вновь встало жуткое видение. Он – мяч, летящий в каменное кольцо. Эта картинка не переставала преследовать Васкеса с того самогорокового дня. Надо бы сходить к психоаналитику. Но как ему расскажешь о том, что с доном Мигелем приключилось? Еще примет за сумасшедшего.

– Ну, Мигелито, будь паинькой! – надуло губки чадо. – Пусть эта поездка станет нашим свадебным путешествием.

Сдался.

А что тут поделаешь? Любовь.

Он и сам не верил, что с ним когда-нибудь может приключиться нечто подобное. Так вот же, произошло.

Океан о чем-то нашептывал. Как будто пел.

Словно птица кецаль на ветви ауэуете.

Бетси рассеянно вертела в руках маленького нефритового идольчика, имевшего национальные ацтекские черты лица. Пышная шевелюра божка была выкрашена в соломенно-желтый цвет, а лицо было дихромным. Половина черная, а половина красная.

Цонкоцтли.

Все, что у нее осталось от знакомства с Желтоволосым.

Их расставание было печальным и болезненным. Элизабет раньше никогда не опускалась до того, чтобы униженно просить парня не покидать ее. А тут не просто просила, билась в истерике. Даже вспоминать стыдно.

– Пойми, – терпеливо объяснял златокудрый, прижимая ее к своей груди. – У нас нет будущего. Я не смогу жить там, наверху, а ты не сумеешь приспособиться к здешней жизни.

– Как Мицуе и ее возлюбленный, – вспомнила рассказанную им в Хрустальном Гроте легенду.

От этого стало еще тоскливее, и девушка вновь зарыдала.

– У вас тут рядом свободно? – раздался вдруг веселый и такой знакомый голос.

«Нет! Не может быть! Это все проклятый океан. Убаюкал меня своей песнью кецаля! Вот мне и снится такое».

Однако подняла глаза.

Широкополое щегольское сомбреро. Пестрая гавайская рубашка – рыжая, с вышитыми белыми бабочками. Такой же нелепой расцветки шорты-бермуды.

И ЕГО глаза, лукаво смотрящие на Бетси из-за темных солнцезащитных очков.

– Ты?!!

– Знаешь, я тут хорошенько подумал… В конечном счете, за прошедшую тысячу лет неужели я не заработал себе хоть две недели отпуска?

С диким визгом повисла у него на шее, опрокинула прямо на белый горячий песок и впилась жадным поцелуем в теплые мягкие губы. Щегольские усики парня приятно защекотали кожу…

Сколько времени прошло? Час, два, вечность?..

Их поцелуй был прерван тихим деликатным покашливанием.

Что там еще?

Как?!

Здесь? Сейчас?!

Ну, что же это за наказание-то, Господи-и?!

– Ваша почта, миледи!

Харьков

2003