Текст книги "В долларе шесть даймов"

Автор книги: Андрей Цеменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Цеменко Андрей
В долларе шесть даймов

Андрей ЦЕМЕНКО

В ДОЛЛАРЕ ШЕСТЬ ДАЙМОВ

Посвящается Альфреду Бестеру

Тот, кто нашел истину в вине, вряд ли будет искать ее в джине. В одну реку нельзя войти дважды, но можно второй раз войти в другую реку – если, конечно, не утонешь в первой. Если каждый раз, когда судьба подбрасывает тебе лимон, делать из него лимонад, можно разорить всех торговцев прохладительными напитками от Аляски до Длинного Лоса [Лос-Анджелес (амер. сленг)].

Ведьмы плохо разбираются в математике, но спросите любую из них, сколько будет дважды два. Ответ последует немедленно, и ответ этот несомненно вас удивит.

Народная мудрость всегда права. Майк Лейман знал человека, который не раз пожалел об этом. Впрочем, что толку жалеть о том, чего нельзя изменить...

Майк Лейман был здоровенным улыбчивым парнем. Его здоровье никогда не доставляло ни малейших хлопот врачам, а бицепсы постоянно доставляли хлопоты портным. В начале своей карьеры он с энтузиазмом работал кинозвездой, а после с не меньшим успехом исполнял роли коммивояжера, журналиста, бармена, автогонщика, детектива и страхового агента. Когда он, хлопнув стаканчик-другой джина, возвращался вечером домой, его узнавали незнакомые девушки и не узнавали знакомые офицеры дорожной полиции. Короче говоря, он был весел, молод, удачлив и не скрывал это ни от кого. Народная мудрость его не беспокоила.

В тот день, когда народная мудрость наехала на него всеми четырьмя колесами, Майк, как обычно, был настроен благодушно. Этому способствовали стаканчик джина, жаркий летний день и внезапно посетившая его удачная мысль. Майк решил в очередной раз сменить профессию. Ему захотелось попробовать свои силы в написании фантастических рассказов. Молодому интеллектуалу с авантюрным складом ума, бойким пером, не менее бойкой фантазией и связями в журналистских кругах не составило бы труда написать что-нибудь этакое... Майк верил, что для него на свете нет ничего невозможного. Потягивая джин, он начал было закручивать в уме один занятный сюжетец, как вдруг его вывел из задумчивости тягучий голос:

– Мистер, не разменяете ли доллар?

Майк бросил взгляд на своего визави. Задавший вопрос был, видимо, чем-то чрезвычайно угнетен. Похоже, что последние десять лет это было его обычным состоянием.

Несомненно, он относился к бессмертному племени Старых Зануд. Потертый, нечистый пиджак, коротко стриженые белые волосы, аккуратные очки в тяжелой стандартной оправе... Он смотрел пристально и настойчиво, слушал внимательно и недоверчиво, пил вдумчиво и сосредоточенно. И всегда был самоуглублен. Что-то было внутри него такое, что угнетало не только его самого, но и всю материю на три фута вокруг.

Майк ослепительно улыбнулся – он не умел улыбаться по-другому, даже Старым Занудам.

– Не проще ли обратиться к бармену?

– Я ему уже надоел, – Зануда махнул рукой. – Я всем им быстро надоедаю. Никто не любит возиться с центами. А мне нужно ровно... Впрочем, разменяйте мне доллар. Думаю, правда, что это не поможет.

Улыбаясь, как всегда, Майк отсчитал приставале десять новеньких даймов, взял блестящий доллар и засунул в жилетный карман.

Незнакомец жадно взглянул на мелочь, пересчитал ее и со вздохом разочарования снова присосался к стакану.

– Опять десять... – недовольно пробормотал он себе под нос, небрежно сгребая деньги.

– А сколько вам нужно? Одиннадцать? – удивился Майк. – Знавал я одного парня из Длинного Лоса, у которого в долларе было три полтинника...

– Вы не поймете. Никто не понимает, – Зануда пригорюнился над стаканом. – Дело в том, что мне надо найти один доллар... Всего-навсего один доллар. Только это может мне помочь. Да и то не наверняка.

– Ну, если речь идет всего об одном долларе... – Майк был добросердечен и рад был помочь ближнему, хотя и не понимал, как один бак [доллар (амер. сленг)] может решить проблемы человека, который накачивается джином по двадцать долларов за бутылку и, по-видимому, делает это уже давно.

Зануда уставился на Майка.

– Ха-ха, – сказал он нервно. – И этот тоже не понял. Я не попрошайка! – В его голосе не было ни надрыва, ни возмущения, только тоска. – Мне нужен совсем другой доллар! И вообще я, между прочим, миллиардер.

– Рад за вас, – удивленно заметил Майк. Вид чудака настолько не соответствовал образу миллиардера (с пятью-шестью из их числа Майк был знаком), что он непроизвольно хмыкнул. – И как же вам это удалось?

– Коммерческая тайна, – недовольно буркнул чудак. От него не ускользнуло проявленное Майком недоверие. – Впрочем... – он хитро осклабился. – Впрочем, ради бога. Я стал рано ложиться и рано вставать – и вот я миллиардер!

– Народная мудрость всегда права ["Кто рано ложится и рано встает богатство, здоровье и ум наживет" – американская народная мудрость], машинально ответил Майк. Зануда стал его забавлять, да и вел он себя вовсе не как зануда, скорее как псих. – А как насчет здоровья и ума?

Зануда вынул точно такой же серебряный доллар, как тот, что разменял ему Майк, и с треском сломал его пополам.

– Здоровье, – возвестил он. Порывшись в карманах, он вытащил затертую визитную карточку. – Ум! – провозгласил он, ткнув пальцем в бесконечный столбец титулов "Доктор чего-то", которые следовали сразу за скромной строкой "Джон Колбайв". – Ну и что? – свирепо проговорил он, отбирая у Майка визитку [вообще-то, визитки печатают не для того, чтобы их демонстрировать, а для того, чтобы их раздавать; но Джон Колбайв – именно то исключение, которое подтверждает любое правило...] и засовывая ее в карман. – Я могу скупить половину звездно-полосатых металлических долларов, но не могу найти того единственного, который мне нужен!

– Нумизматический раритет? – Майку показалось, что он начал кое-что понимать. Чудаку нужен был какой-то хитрый доллар. Наверное, какая-нибудь редкая разновидность – слово "доллар" отчеканено с тремя "л" или еще какая-нибудь ерунда, которая делает стоимость монеты равной стоимости боевого истребителя. Но зачем его разменивать? Или Джорджа интересует не хитрый доллар, а хитрый дайм?

– Черта с два! – с удовольствием сказал Джордж. – Черта с два это нумизматическая редкость! Впрочем... – он задумался. – Впрочем, вы, дилетанты, можете судить и так, – неохотно признал он. – Может быть, это действительно имеет отношение к нумизматике... Никогда ею не интересовался. Главное не в этом. Главное – его найти!

– Так какой доллар все-таки вам нужен? – осторожно переспросил Майк.

– Доллар, в котором шестьдесят центов, – просто ответил Джордж.

– То есть как?.. На нем что, написано...

– При чем тут это! В каждом долларе – сто центов, это знает любой болван...

– Вот именно, – успел вставить Майк.

– ...но это вовсе не значит, что сто центов в КАЖДОМ долларе!

– Пока что во всех долларах, которые мне попадались, их было ровно сто, – заявил Майк.

– Вам что, попадались ВСЕ доллары, отчеканенные в США?

– Ну, знаете...

– Как же вы смеете утверждать, что в каждом долларе сто центов?

– Пока мне никто не докажет обратное, я буду это утверждать.

– Как я могу вам это доказать? Вот уже одиннадцать лет я ищу этот доллар по всему свету. Я проверил не менее ста тысяч долларов – и не нашел его. Это какое-то фатальное невезение! Я увяз в центах. Я видеть не могу ни дайма, ни никеля [монета в пять центов (амер. сленг)]. Он нужен мне, мне нужен этот шестидесятицентовый доллар! И если бы я его заполучил, я нашел бы ему лучшее применение, чем совать под нос дилетантам в математике и тем доказывать свою правоту!

– Я, конечно, не математик...

– Зато я – математик! Я – гений в математике, – Джордж внезапно успокоился и с горечью продолжил: – Я вывел это совершенно точно из математических постулатов, о которых вы даже не слыхали. Более того, моих доказательств не могут понять даже лучшие, – слово "лучшие" он выговорил так, как будто закусил им пару лимонов, – "лучшие" из так называемых математиков. Все они – ослы и бездари. Они в жизни не сумеют понять ни Уравнения Колбайва, ни Шестого Постулата Колбайва, ни даже Обобщенного Закона Два-Джордж-Четыре. А вы хотите, чтобы я доказал это вам, нематематику. Ведь вы, небось, даже доказательства Великой Теоремы Ферма не знаете?

– Положим, его не знает никто!

– Врете. Год назад у меня была бессонница и я его вывел.

– Так как же все-таки насчет шестидесятицентового доллара? осторожно спросил Майк. Одной из его лучших черт была настойчивость.

– Ну... Дело в том, что представление о постоянной однородности однородных предметов неверно, – нехотя начал Джордж. – Суть дела в том и состоит, что однородными делает предметы точечная неоднородность. То есть, в каждом долларе будет сто центов тогда и только тогда, если где-то существует доллар, в котором не сто, а, скажем, семьдесят восемь центов... Но в моем долларе – ровно шестьдесят центов, – сказал он твердо. – Это следует уже из другой теоремы... Неважно из какой. Все это относится не только к долларам. Например, если к 458 прибавить единицу, то получится 459. Всегда. Но для того, чтобы это происходило всегда, нужно, чтобы однажды этого не произошло. Нужно, чтобы однажды 458 плюс 1 дало 460 или, скажем, 460 тысяч. Тогда во всех остальных случаях все будет в порядке.

– И это справедливо для всех чисел? – недоверчиво спросил Майк.

– Для всех чисел, цифр, мер, звуков, цветов, птиц, зверей, рыб, отчеканил Джордж.

– Но ведь как же тогда... Ведь если "дважды два – пять, то существуют ведьмы"?

Джордж искоса взглянул на Майка.

– Ну да. Конечно, существуют. Это народная мудрость, а народная мудрость всегда права.

– Это сказал Ньютон [А по-моему, Рассел (прим. автора). Или Буль (прим. ред.). Да кто бы ни был! (прим. М.Леймана)], – заметил Майк.

– Неважно. Он высказал народную мудрость. Это не каждому дано. Ньютон был мужик что надо. Может быть, он и понял бы Десятое Следствие Джи Кей... Впрочем, Шестой Постулат все равно оказался бы ему не по зубам. А ведь с нее-то все и началось, – грустно продолжил он. – С народной мудрости, черт бы ее побрал. Она, дьявол ее раздери, всегда права! А я – страдай...

– Так уж и всегда, – примирительно заметил Майк. – Я уверен, что есть исключения и здесь. Какая-нибудь точечная неоднородность...

– Не издевайтесь надо мной! – вспылил Колбайв. – Иначе я натравлю на вас ведьм.

– Так ведьмы все-таки существуют?

– Да. Существуют. Две – мать и дочь. Я нашел-таки то дважды два, которое равно пяти – вот они и появились. Я этого вовсе и не хотел – так, экспериментировал. Но раз я нашел дважды два, то могу найти и шестидесятицентовый доллар – хоть это меня немного утешает... А от этих ведьм никакого толку. Безмозглые и ленивые создания. Правда, они мне очень благодарны за свое существование и делают для меня все, что могут. Но могут они очень мало. Колдовство. Тьфу! Вот я – настоящий колдун. Народная мудрость на диво разнообразна. С ее помощью я делаю все, что хочу. Ею только нужно уметь пользоваться. И она всегда права, черт бы ее драл!

– Но вы пока что не можете найти ваш доллар, – заметил Майк.

– Найду, – Джордж стукнул кулаком по столу. – Иначе грош мне цена. А мне цена не грош. Я стою десять миллиардов! – и грустно добавил: Однодолларовыми купюрами...

– И как же вы его ищете?

– Вы же видели, – буркнул математический гений. – Подхожу к бармену и прошу его разменять доллар. Если это тот самый, мне дадут за него шестьдесят центов. Но пока что все дают сто... Хороший бармен разменивает до двадцати долларов, а потом... – он помолчал и неохотно продолжил: – Ну, или вызывает полицию, или... – он неопределенно повел рукой в воздухе.

– Дает вам пинка? – из своего богатейшего арсенала Майк извлек самый светский тон.

– Ну, до этого не доходит. Я им не чудак-профессор из бульварного романа. За мной стоит вся народная мудрость. Я всегда успеваю ее включить, так что он сам становится не рад...

– Что вы имеете в виду? Я как-то не вполне понял...

– Мои лекции стоят триста долларов в час, – огрызнулся Джордж. У него катастрофически падало настроение. – К концу вечера вы останетесь без штанов, молодой человек.

– Ничего страшного, я продам вас Нику Хорну из "Плэйгерл", заработаю миллион и смогу купить себе новые, – хладнокровно парировал Майк.

Джордж, наконец, улыбнулся.

– А вы мне нравитесь, – заявил он. – Хоть вы и дуб-дубом в математике, но юмор у вас есть. А мне его очень сейчас не хватает... – Он устроился поудобнее, вздохнул и заговорил действительно как лектор: Народная мудрость – это не просто остроумные афоризмы. Это громадная сила, преобразующая мир. Этого никто не понимает. Фольклористы и филологи считают, что мир их профессиональной деятельности – мир афоризмов, мудрых мыслей и парадоксов – не оказывает никакого влияния на реальный мир. А это в корне неверно. Народная мудрость...

– ...всегда права...

– Да! Всегда! "Кто рано ложится и рано встает – богатство, здоровье и ум наживет"! Я – нажил. "Скажи человеку "свинья" – и он захрюкает"! Бармены хрюкают по всему Тихоокеанскому побережью! "Поднявший меч от меча и погибнет"! Бармен хочет дать пинка мне, а его ботинок впивается в его собственный зад! Вся народная мудрость – чистая правда. Нужно только уметь ею пользоваться. Я – умею. Я загнал верблюда в игольное ушко! Я счел алмазы в каменных пещерах!

– Позвольте! И вы никогда не занимались бизнесом? Никогда не тренировались? И ничему не учились? Вы просто-напросто стали рано ложиться – и вам на голову свалился миллиард?

– Именно так.

– Но я знаю десятки людей, которые тоже ранние пташки, но бедны, как церковные крысы.

– Они не умеют управлять народной мудростью так, как умею это я. Она проходит сквозь них, не задерживаясь. Управлять ею просто, но все же это надо уметь.

– Научите.

– Не буди лиха, пока оно тихо. Это вовсе не так приятно, как можно подумать. Народная мудрость всесильна, но жестока и несправедлива. Сколько раз я с ней влипал...

– А как вы научились ею управлять?

– Я нашел Истину.

– Час от часу не легче. Где? То есть – как? Когда?

– Вы ведь, кажется, журналист? Культурный человек. Так где же, по вашему, может быть Истина?

– Ну... Говорят, восточные религии... то есть, медитация...

– Идиот! Вспомни латынь!

– Что?..

– "Ин вино веритас"! Истина – в вине!

– И вы ее там нашли?!

– Народная мудрость...

– ...всегда права, даже если это мудрость римлян? Но ведь вино с начала времен пили миллиарды людей, почему же ни один из них не нашел Истину?

– А они ее там ИСКАЛИ?

– А вы, значит, искали?

– Да! И нашел! И больше не пью вина. Хватит с меня истин! Честный джин лучше – он не подведет. Худшее, что можно найти на дне стакана с джином, это пробка от бутылки.

– Неужели Истина – это так страшно?

– Любое оружие – это страшно, если его применяют неумелые или бездарные руки. Пока я не научился пользоваться мудростью, я чего только не натворил. Пинки в зад для барменов – это ерунда, а если бы ко мне и впрямь кто пришел с мечом?

– Такого не жалко.

– А если бы он просто принес мне его в подарок? Слава Богу, я не коллекционирую древнего оружия. Но сколько хороших дантистов остались из-за меня без зубов? Знаете – око за око... Да все это ерунда. Пусть бы все население Л.А. [Лос-Анджелес (амер. сленг)] осталось без зубов – я бы не заплакал. Пусть бы без зубов остался весь Американский континент, лишь бы я не сделал того, что я сделал...

– А что вы сделали?

Джордж наклонился над столиком.

– Я был веселым дураком, – просипел он. – Веселым, остроумным и глупым. Знаете, игра ума, научная богема... Я острил направо и налево, высмеивал всех и вся... Меня любили остроумные молодые бандиты математики... Я старался не ударить в грязь лицом. И вот однажды... Однажды я РАДИ КРАСНОГО СЛОВЦА...

Наступила драматическая пауза.

– И что же случилось с вашим отцом?

– Я сам толком не знаю, что с ним произошло, но ясно, что ничего хорошего. Похоже, что с ним случилось самое худшее, что может произойти с человеком. Наверное, он попал в ад... Или еще что-нибудь в этом духе... И все это из-за меня. Вряд ли мы можем представить себе все это, пока сами не попадем туда.

– Сплюньте через левое плечо.

– Сами плюйте. Я-то как раз хочу туда попасть... Вот... И теперь я все силы своего ума, всю силу подвластной мне народной мудрости направляю на то, чтобы исправить все, что натворил – и...

– И?

– И не могу найти шестидаймового доллара.

– Да он-то вам зачем?

– Как зачем?! Это отправная точка моей теории! Я могу исправить все лишь с помощью машины времени – вернуться в прошлое и не допустить собственных ошибок. И я ее изобрел.

– И теперь вам не хватает вечного двигателя?

– Молодой человек!

– Майк.

– Вы плохо кончите, Майк. Нельзя выводить из себя старших. Особенно меня.

– Я и не думал смеяться. Просто я уже готов поверить всему, что услышал от вас. Раз уж вы изобрели машину времени, почему бы вам не изобрести вечный двигатель?

– Потому что у меня нет времени на пустяки! Да, я изобрел машину времени, но я не могу ею воспользоваться.

– Почему?

– Вспомните, что народная мудрость говорит о времени.

– О времени?.. М-м... Время... Делу – время, потехе – час. Время дорого. Время – предатель...

– Почему – предатель?

– Не знаю. Я когда-то читал такой рассказ ["Время – предатель" рассказ Альфреда Бестера, опубликован на русском языке].

– Чушь. Что такое время?

– Время?..

– Сразу видно, что вы не бизнесмен. Время – это...

– ?..

– Деньги!

– Деньги?!

– Ну да! Время – деньги! Это одно и то же. Надо только переводить время в деньги и наоборот. И тогда мы сможем свободно путешествовать по времени вперед и назад, ведь доллары мы можем отсчитывать в любой последовательности – справа налево или слева направо, от одного до миллиона и от миллиона до одного... Время анизотропно, но доллары-то изотропны! А поскольку время – это деньги, парадокс снимается!

– Но зачем вам доллар именно из шестидесяти центов?

– Чтобы перевести деньги во время требуется первое, основное усилие самое трудное. Не должно быть никаких помех! А разность шкал мешает, да еще как!..

– То есть?..

– В минуте шестьдесят секунд. В долларе сто центов. Если доллар равен минуте, то в одной секунде получается периодическая дробь центов. Если цент равен секунде, тогда доллар не равен минуте – и все срывается! И так, и так мы имеем расходящийся ряд. Если бы в долларе было шестьдесят центов, доллар входил бы в минуту, как патрон в ствол кольта.

– Так вот зачем вам этот доллар!

– Да. И я найду его, чего бы это мне ни стоило.

– А теперь послушайте меня. Ничего вы не найдете. Это говорю вам я, Майк Лейман, детектив и журналист. Вы, бесспорно, гений в математике, но вы не гений сыска. У сыщиков, страховых агентов, коммивояжеров и попрошаек существуют другие, нематематические, но куда более эффективные методы. Настоящий детектив на поиск такого доллара затратил бы не больше года. Вы потратили десять лет – и безрезультатно. Журналист любого бармена раскрутил на все доллары в кассе и сейфе – вас гнали после десятой монеты. Сыск не ваша стихия. Но есть человек, который мог бы вам помочь. Этот человек – я.

– Майк! За этот доллар я отдам девять миллиардов!

– Нет. Я хочу получить взамен способ управлять народной мудростью.

– Вы не знаете, о чем просите. Вы будете жалеть об этом всю жизнь.

– Это уж мое дело. Нужен вам этот доллар или нет?

– Ну что ж... По рукам.

Устами Г.К.Честертона (1874-1936) народная мудрость гласит:

Где можно спрятать лист? – В лесу.

Где можно спрятать доллар?..

В Национальный Банк вошел молодой джентльмен. На нем был строгий серый костюм, строгие темные очки и строгая ледяная улыбка.

– Ревизия, – бросил он секретарше на этаже "Только для сотрудников".

– К шефу, – еле прошелестел он клерку, поднявшему на него взгляд усталых глаз.

– Пароль: "Абракадабра", – процедил он детективу, насторожившемуся при его появлении.

– Смирно! Почему небриты?! – рявкнул он двум вооруженным до зубов охранникам.

– Вы недостаточно компетентны, – отчеканил он трем ближайшим Помощникам Шефа, чем вверг их в ступор.

И оказался в святая святых Национального Банка – в кабинете Главного Шефа.

– Представитель Федеральной Инспекции По Борьбе С Долларовыми Вирусами, – представился Майк Шефу. – Открыт новый долларовый вирус, который распространяется исключительно среди однодолларовых монет. Зараженные монеты катастрофически теряют в стоимости и размениваются на шестьдесят центов вместо ста. Распространение вируса идет в геометрической прогрессии. В течение трех месяцев все может обесцениться на сорок процентов! Единственное спасение – найти инфицированный доллар, пока он не перезаразил все доллары в сейфах вашего банка. Изолировав этот доллар от других, мы сможем приостановить эпидемию и разработать вакцину. Людям вирус не опасен. Подключите все силы. Дорога каждая секунда. Время деньги.

– Да, – побледнев, прошептал Шеф. – Все мои люди к вашим услугам...

...Три недели спустя Майк брел по улице, меланхолично снимая с шеи узкий серый галстук. "В этом лесу листа не прятали, – думал он. Попробуем иначе..."

В комнату для курящих Нумизматического Клуба проскользнул старик. Кожа его была нездорового желтого цвета, усы обвисли, одежда пахла тленом. Глаза, горевшие молодым блеском, были полуприкрыты.

– Для вас сегодня ничего, – прошамкал он двум прожженным коллекционерам, насторожившихся было при его появлении.

– Нужен золотой фартинг, – сообщил он молодому франту, который, видимо, попал сюда впервые и потому слишком пристально разглядывал все вокруг.

– Два пива для Фредди, – негромко кинул он официанту, кивнув на огромного детектива, который благодарно ему улыбнулся.

И оказался за одним столиком с Главным Нумизматом Мира.

– Сенсация века! – прошептал он. – Выпущен шестидаймовый доллар. В одном экземпляре. Аверс, реверс и гурт неотличимы от обыкновенного, определить можно только при размене. Представляете, сколько он будет стоить через пару десятков лет?! О нем не знает никто. Берусь выцарапать его, если буду знать, кто его зацапал.

– О'кей! – бодро воскликнул Главный Нумизмат. – Всех на уши поставлю, но узнаю, где этот доллар!

– ...Так я и думал, – бормотал Майк через два месяца, отклеивая фальшивые усы. – Значит, все-таки Сицилиец. Теперь вся надежда на него...

Из шикарного автомобиля, остановившегося у штаб-квартиры самого Крестного Отца-И-Сына, выскочил молодой парень в ковбойке, с серьгой в ухе и четырьмя браслетами на руках.

– Эй, Джонни! – крикнул он детине с автоматом, преградившему ему путь. – Меня ждет Капо.

– Я не Джонни, – процедил детина.

– Брось, Джонни. Никому не интересно, как тебя зовут на самом деле.

– Мне интересно, – не сдавался охранник.

– На здоровье, Джонни, – пожал плечами Майк. – Слушай, будь хорошим мальчиком. Меня ждут...

– Кто там, Джонни? – на пороге появился сам Мистер Мафия. – А, это ты, Майк...

В этом доме не было нужды хитрить.

– Старина, – сказал Майк бывшему сослуживцу по сыскному агентству, а ныне главе куда более мощной организации, – только ты можешь мне помочь. Есть один хитрый бак, который наверняка осел в твоей семье...

...Мистер Мафия хмурился.

– Нет, – сказал он с сожалением, – такого бака у меня в кармане нет. И я даже не знаю, где он может быть. А жаль... – пробормотал он. – Это был бы грандиозный рэкет. Доллар за шесть даймов! В этом заложен не один миллион... Уж я бы нашел способ... – он задумался.

– Послушай, дружище, – не успокаивался Майк. – Может, здесь поработали твои конкуренты? Скажем, китайская мафия? Или ребята с Брайтон-Бич?

– Что?! – вспылил Сицилиец. – Ты думаешь, что они хоть в чем-то лучше работают, чем мои парни? Да я их вот здесь держу, понял? От кого, Майк, а от тебя я такого не ожидал...

...Майк брел по тротуару. Расследование зашло в тупик. Ну кто бы мог подумать, что Главный Жулик страны прошляпил такой талисман, как шестидесятицентовый доллар! "Плохо работает, – думал Майк. – А еще Главный Жулик..." И вдруг его осенило. Он свистнул – и желтое такси с визгом затормозило у тротуара.

– Белый Дом, – сказал он шоферу.

– Майк, ты гений! – вопил Джордж, сжимая в кулаке свой уникальный доллар и хлопая другой рукой Майка по плечу. – Но ради всего святого, как ты его достал?

– Нет ничего проще, – голосом Холмса ответил довольный Майк. – Надо было лишь вспомнить, кто у нас Самый Главный Жулик...

И был вечер, и было утро, и были горы долларов, медленно расщепляющиеся под треск расходящихся минут, и центы приглашали секунды на вальс, и вихрь, возникший от перепада временного давления гасился грудой серебра, и шел распад времени, и шел распад денег, и Майк провожал Джорджа в прошлое – в путешествие, из которого до сих пор никто не возвращался. Никогда.

Но есть ли "никогда" в расщепленном времени?

Майк ждал Джорджа назад, а время шло, хотя и укрощенное серебряной лавиной, но все такое же неумолимое, и по радио начался спектакль, автором которого был человек, устами которого тоже иногда говорила народная мудрость. И Майк похолодел, услышав название спектакля и поняв, что никогда не дождется Джорджа Колбайва, и никогда не будет правил для времени, потому что время тоже играет с нами, и убивает нас, и не верит нам, и не подчиняется нашим законам и нашей мудрости. Потому что...

– Время – предатель! – произнес голос радиодиктора. А голос радиодикторши подтвердил:

– Время – предатель!

Их устами говорила народная мудрость.

Мудрость Альфреда Бестера, с вашего позволения.