Текст книги "Войны крови: Восхождение"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Борис Орлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Господин Фэй…

– Вы узнали? – Финансист говорил тихо, но голос его был слышен ясно и четко.

– Да, господин. – Мужчина кивнул. – Госпожа Шан совершала обычное паломничество по местам памяти Рода. Видимо, после ритуала памяти она решила прогуляться.

– Сколько их было? – отрывисто спросил Фэй и поднял налитые кровью глаза.

– Один, мой господин, – спокойно ответил мужчина.

– Один?!! Как такое могло быть?

– Это Охотник, господин.

– Семихвостая кицуне была убита одним Охотником? Я скорее поверю в то, что солнце восходит на западе.

– Это был русский Охотник. – Мужчина вновь поклонился, отдавая дань уважения. – Они, видимо, знали о том, что госпожа Шан будет совершать паломничество, и вывели его прямо на место. Само место поединка окружили завесой из проклятого металла, дабы госпожа не смогла скрыться или уклониться от поединка. Кроме того, скорее всего, госпожа была явно ослаблена ритуалом и не смогла сопротивляться в полную силу.

– Она там бывала каждый год!

– Да, господин. Но только в этом году она взяла жизни шести человек. Вероятно, лао мао цзы решили, что с них довольно.

– Что с охраной?

– Они не выдержали потерю чести и добровольно покинули жизнь.

– Тело вывезли?

– Да, господин. Оно доставлено в ваше поместье и ждет церемонии похорон.

– Теперь я хочу видеть голову этого охотника на могиле Звездосветной Шан.

Мужчина уже собирался что-то возразить, когда увидел полыхающие алым огнем глаза хозяина.

– Да, господин.

– Все необходимые полномочия и ресурсы ты получишь. Теперь иди. – Питер Фэй сделал нетерпеливый жест и, дождавшись, когда помощник покинет кабинет, снова уткнулся взглядом в портрет.

– …Нет, нет и еще раз нет, Елена Николаевна! – Седой крепыш с силой хлопнул ладонями по столу. – В конце концов, так просто не принято…

– Простите, Валериан Борисович, но мне совершенно до… – Серова привычно ввернула бранное слово, – что у вас там принято, а что – нет. Парень великолепен, молод и с большим потенциалом. И кому он мог понадобиться? То есть, если это наши коллеги из-за… – она сделала значительную паузу, – то тогда, конечно. Это – их человек, и переманить его нам будет просто затруднительно. Хотя и тут возможны варианты. Но я уверена: это – природный русак.

– А позвольте узнать, на чем, собственно, основывается ваша уверенность?

– Ну, знаете… – Полковник Серова даже примолкла от негодования. – Если вы мне не доверяете, товарищ генерал-майор, то мне тогда здесь делать нечего!

Собеседник понял, что перегнул палку, и примирительно произнес:

– Ты, Елена, не кипятись, а просто скажи: на том-то и на том-то. Я ведь не просто так спрашиваю.

– На том-то и на том-то, – с готовностью произнесла женщина, и увидев, что теперь Валериан Борисович готов взорваться, довольно улыбнулась. – Первое: стиль поведения. Для человека его возраста, а Катерина установила совершенно точно, что парнишке не больше восемнадцати…

– Как установила?

– Ну, Валериан Борисович, у нас, женщин, есть свои методы… – Серова усмехнулась, вспоминая рассказы майора Линевич о ночах, проведенных с объектом разработки.

Катерина рассказывала о Сашке так, что Елена Николаевна невольно вспоминала довольную бабушкину кошку, которая умудрилась не только слопать целых полкило сметаны, но еще и не попасться…

– Так вот, объекту не более восемнадцати лет. Картина речи явно свидетельствует о том, что русский язык для парня родной, причем носители его в совершенстве владеют не только современным сленгом, но и очень четко представляют себе три русских диалекта: центрально-европейской части России, южно-уральский и донские наречия. Объект разговаривает на уверенной, естественной смеси этих диалектов, легко сочетая безударное «о» и твердые согласные, свойственные московскому акценту, с южно-уральским смягчением согласных и донскими протяжными интонациями.

– Да, – вынужден был согласиться Валериан Борисович. – Такого ни в одной спецшколе не поставишь.

– Второе: манера поведения не соответствует истинно чистой картине «курсант на маршруте». Поведение импульсивно, легко отвлекается на сторонние, не связанные с основным заданием цели, однако мгновенно использует все подвернувшиеся шансы, не слишком задумываясь о последствиях. Если это кто-то из наших… друзей, то такая манера поведения в чужой стране может быть достигнута только опытом. Которого у паренька такого возраста не может быть априори.

– Ладно, можешь дальше не продолжать. Убедила. Значит, кто-то из наших… Армейцы, я думаю. Армейцы… – Он задумчиво посмотрел в потолок. – Выдрать у них человека будет совсем непросто. – Валериан Борисович поднялся и прошелся по кабинету. – Последний вопрос: за каким псом он тебе сдался?

Елена Николаевна приосанилась:

– А что, вопрос с кадрами уже полностью решен? Напомнить о том, как у нас двоих за последний год в администрацию президента переманили, или сами еще забыть не успели? В общем, так: Валера, ну я тебя очень прошу, ну поверь мне – этот парень нам позарез необходим. Нам позарез нужны такие ребята! Волки! А он уже сейчас – готовый волк! Стариков же практически не осталось! А кто к нам идет? Это же просто ни в какие ворота не лезет!

Валериан Борисович коротко хохотнул, затем махнул рукой:

– А, попытка не пытка! Попробую…

В тот день в виварии Сашку встретил не Змей, а выглядевший несколько смущенным и гордым одновременно научник по кличке Заяц. Рядом с ним стояла средних лет женщина в военной форме без знаков различия.

Сашку она поразила с первого взгляда. Он привык к тому, что женщины здесь были либо очень красивы… нет, не красивы – притягательны. Мужчин к ним тянуло с силой нескольких тракторов, и искусительницы знали это, умело используя свою силу. Либо это были женщины-бойцы: тоже не лишенные привлекательности, но даже на вид холодные и опасные, словно заряженное оружие, нацеленное в тебя. А сейчас перед ним стояла женщина, красивая именно женской красотой: вся какая-то уютно-округлая, мягкая, удивительно женственная. Хотелось, чтобы он села в изголовье твоей постели и, поглаживая тебя по голове, начала рассказывать что-то хорошее, удивительное уютным, округлым голосом…

Было, правда, и еще кое-что. При взгляде на эту женщину его словно пронизывало электрическим током. Словно он входил в электромагнитное поле высокого напряжения. Сашке казалось, что у него все волосы встали дыбом. Причем не только на голове, а вообще везде – по всему телу…

– Здравствуй, Бука, – сообщила незнакомка приятным альтом. – С сегодняшнего дня мы с тобой начнем изучать теоретическую бестиалогию. Так что практические занятия по теме луп-гарро сегодня отменяются.

Сашка посмотрел на Зайца. Тот с видом Ньютона, который собрался потрясти яблоню, кивнул. Испытывая странные ощущения, парень зашагал следом за женщиной. Они долго шли, потом ехали на моториссе по каким-то узким штольням, потом снова шагали, и в конце концов они оказались в большом помещении, где стояли несколько столов, проектор и десятки стеллажей с книгами, микрофильмами, папками. Практически – обычный учебный класс, если бы не несколько странностей.

В углу стоял и равномерно гудел мощный генератор, хотя Сашка готов был поклясться, что ни внутри, ни снаружи этого странного помещения нет ничего такого, что могло бы потребовать столько энергии.

В другом углу, задорно журча по каменному стоку, протекал самый обычный ручеек. Необычной была лишь вода, светившаяся мягким матово-голубым светом. «Подсветила она его, что ли?» – подумал Сашка, но тут же отмел эту мысль: кому и зачем пришло бы в голову устраивать ручейки с подсветкой на секретном объекте?

И почти в центре странного зала бугрилась и перекручивалась странного вида колонна, составленная словно из переплетенных канатов. Приглядевшись, Сашка решил, что она деревянная, но потом внезапно понял, что это такое. Откуда-то снаружи пробились корни могучего дерева, да так и остались стоять, пронизывая помещение насквозь…

– Вот мы и пришли. – Голос женщины звучал как-то удивительно по-домашнему. – Присаживайся там, где тебе удобнее. Давай сперва познакомимся. Ты – Бука, я знаю. А меня зовут Барбара Багратовна Ягайло.[18]18
  Ягайло (ок. 1351–1434) – князь Витебский, Великий князь Литовский (1377–1392) и король Польши (1386–1434). Родоначальник династии Ягеллонов.


[Закрыть]

Отчество не слишком соответствовало имени, ну а Ягайло – это уж вообще ни в какие ворота… Странное, однако, сочетание… Что-то напоминает… Позвольте… Ба Ба Яга?!!

– Ну, вижу, ты уже разобрался с моим именем. – Женщина лукаво посмотрела на оторопевшего Сашку. – Только очень тебя прошу: воздержись от стрельбы. Стены тут вырублены из гранита, и от рикошетов ты можешь пострадать довольно серьезно.

– Но… вы… а как же?.. вы же…

Женщина звонко, заразительно рассмеялась:

– Очень содержательный монолог. Ты напоминаешь мне моего супруга: тот тоже отличается удивительным красноречием.

– А… кто ваш муж? – У Сашки путались мысли, словно в голове танцевал американский торнадо. – Кощей Бессмертный?

Баба Яга засмеялась еще пуще:

– Как все-таки живучи эти глупые сказки! Выдумают тоже – Кощей. Кощей – нежить, правда, уже вымершая, но на всякий случай мы его с тобой тоже изучим. Вдруг где да и подвернется реликтовый экземпляр? – Она подсела к Сашкиному столу, устроилась поудобнее. – Видишь ли, Бука, я – не нечисть. Не человек, не нечисть, не нежить. Некоторые свойства, присущие нечисти, во мне есть, но также имеются и черты, характерные для homosapiens.

Она помолчала, затем ласково, очень по-доброму погладила Сашку по стриженой голове:

– Ладно, так уж и быть. Вводную лекцию можно посвятить и разнице между нечистью и иными. Вот слушай…

Оказалось, что Баба Яга – не нечисть. Таких, как она, существ всего четыре. Она сама, ее супруг – Святогор, Харон и Цербер. Они, собственно говоря, своя, особая форма жизни. Харон и Цербер вообще не идут на контакт ни с людьми, ни с нечистью, у них, как сказал бы Теруо, свой путь. Баба Яга и Святогор раньше контактировали с людьми, но потом, то ли люди им надоели, то ли они – людям, но контакты свелись к минимуму. Святогор – тот вовсе перестал, а Баба Яга нет-нет да и выходила к людям. Что им было надо от нас, я не понял, но то, что мы для них не пища, ни в каком смысле, уяснил точно.

Зато вот к нечисти у Бабы Яги имелся свой счет, причем не малый. То ли мстя за необщительность Бабы Яги с ними, то ли наоборот – за общительность с людьми, нечисть максимально извратила информацию об этом странном создании. Ведьмы специально брали на себя это имя и творили черт-те что: ели детишек, приносили человеческие жертвы, насылали порчу, град, недуги… Вот и осталось от Бабы Яги только «накорми, напои да спать уложи»…

Сперва Ягу это не слишком трогало, но как-то раз, явившись к людям за информацией, она была поражена страхом и ненавистью, которыми ее встретили такие милые еще недавно люди. Ей было недолго разобраться, что же явилось причиной столь радикальной перемены в отношениях, а разобравшись, она решила отомстить. Вызвать Святогора было сложно, но тогда еще возможно, и когда он наконец въехал, как и кто обидел его супругу… В общем, именно тогда кощеи на земле и перевелись. И еще кое-кому перепало по самое, по не могу…

Но больше Святогор в дела людей и нечисти не вмешивается, а Баба Яга иногда преподает нам сложную науку бестиалогию – науку о разной нечисти, какая только водится или водилась на нашей многострадальной земле…

– …Но ты все-таки пойми, мальчик мой, что нечисть как таковая не столь уж и агрессивна, и не столь уж опасна. В сущности, их вина перед родом человеческим состоит только в том, что им хочется жить. А для этого нужно есть. И так уж исторически сложилось, что нечисть ест вас. Я полностью понимаю ваше негодование и вполне оправдываю ваши действия, но…

Сашке вдруг представился мир, где живут только волки и овцы. Овец едят. Едят с удивительным постоянством, день за днем, год за годом. Но однажды овцы восстают против волков. Среди них появляются совсем необычные особи: с длинными рогами – похлеще клинков, с клыками – почище, чем у волков, и они начинают мстить. И вот уже волки превращаются в добычу: их топчут, режут, рвут на части, не разбирая ни старого, ни малого. Но разве волчонок виноват, что он родился волчонком?..

– …И вот еще о чем подумай, малыш. Сколько людей гибнет от рук, лап или клыков нечисти? Поверь – совсем немного. Вы сами убиваете себе подобных куда больше и куда чаще, – лился уютный, обволакивающий голос. – За один только день вашей последней Большой войны гибло людей больше, чем за иной год убивает нечисть…

Теперь Сашке представлялась другая картина: мимо него чередой проходили коровы, свиньи, овцы, куры. И каждая тварь с укором смотрела на него, словно бы спрашивая: «За что ты съел нас? Ведь мы тоже хотели жить…»

– Твои наставники обучают тебя уничтожать нечисть. Они, разумеется, правы, как и все достойные люди. Я хорошо знаю того, кого ты привык звать Тенью, – Якова Александровича Серебрянского. Когда-то мы были с ним очень близки… – Баба Яга мечтательно завела глаза, голос ее стал еще теплее и как-то нежнее. – Он – удивительный человек. Был… А ведь теперь он превратился в какой-то бездушный механизм, в машину для убийства… Кстати, ты знаешь, что начинал он как ликвидатор в ВЧК? На его счету некоторые из очень известных противников большевиков. Но вершиной его карьеры была, безусловно, организация покушения на Троцкого…

Тень убивал людей. Теперь он убивает нечисть. А в чем разница? Да и вообще – не он ли предлагал помощь с тетушкой и дядюшкой?..

– …И еще вот что: многие из тех, кого человек привык называть нечистью, не столь уж и вредны. Вот возьмем, к примеру, кицуне. Да, она может высосать из человека жизненную силу, но ведь может и помочь. И помогали. Не один раз. Наверное, твои преподаватели не рассказывали, что именно кицуне сыграла главную роль в победе рода Минамото над родом Тайра.[19]19
  Минамото и Тайра – самурайские роды в средневековой Японии, которые вели борьбу за власть в XII веке, завершившуюся победой Минамото.


[Закрыть] А сколько было случаев, когда кицуне выходили замуж за людей? Множество… И поверь: кицуне были прекрасными женами и матерями.

Память услужливо развернула перед Сашкой картину из недавнего прошлого. А ведь эта девушка была красива. Очень красива. И он напал на нее первым, а она… Она только защищалась. Но где ей было совладать с мужчиной и волком – матерыми, умелыми убийцами!..

…Сашка бежал по привычному малому кругу, механически отражая попытки Тени атаковать. А мысли его бродили далеко, снова и снова возвращаясь к тому, что рассказала Баба Яга…

– …Спишь ты, что ли? – поинтересовался Тень, в четвертый раз сбивая паренька с ног.

– Я?.. Нет…

– Так. – Тень неожиданно остановился и, развернув Сашку к себе, заглянул ему в глаза. – Выкладывай, что у тебя стряслось? Ну?!

Спотыкаясь и путаясь в словах, Сашка рассказал ему о лекции и лекторше. Тень задумчиво пожевал губами:

– М-да уж… Нет, б… это же надо?!!

Сашка вздрогнул, осознав, что Тень впервые на его памяти проявляет сильные эмоции, да еще и в нецензурной форме. А наставник все заводился и заводился:

– Это кто же у нас такой умник выискался, такой засранец мозговитый, чтобы парня в шестнадцать лет без подготовки да с ЭТОЙ свести, а? Это кому ж шлея под хвост забилась, чтобы подобные фортели?!!

Он вдруг резко развернулся к Сашке:

– Чего стоишь? Марш на стрельбище и работать!

С этими словами Тень не убежал, не умчался, а словно растворился в воздухе. Сашка почесал в затылке и побежал на стрельбище, пытаясь понять, что это случилось с его обычно бесстрастным наставником?..

– …Так я слушаю тебя, сучара бацилльная. Кто приказал свести курсанта Буку с этой Ягой?

Тень склонился над окровавленным куском мяса, в котором трудно было угадать человека, если бы при звуках шипящего, хрипловатого голоса он не застонал и не попытался в ужасе отползти.

– Говори, тварь!

Глухой шлепок, словно кто-то ударил сырым бифштексом по кухонному столу…

– …Я ничего не знаю. Никто ничего не приказывал… НЕ-Е-Е-ЕТ!..

– …Послушай меня, придурок. Я колол и не таких бобров. Эсэсманы были не тебе чета. Да и ребятишки Шкуро – тоже. Говори, пока ты еще можешь мне понадобиться живым…

– Я… я правда… не знаю… Умоляю… Просто пришел звонок… Из Москвы… по закрытой связи… такой эксперимент… это же один шанс… один шанс в жизни…

– И ты бросился исполнять, да? Не поставив меня в известность?

– Он… он назвал… назвал пароль… сказал… сказал, что вы… вы – в курсе…

– А начальство свое? Тоже не информировал?..

– Змея… его отозвали… срочно… на квалификацию… а больше…

– Ладно. Остальное потом доскажешь. Санчасть? Носилки в прозекторскую! Тут с сотрудником Зайцем очень несчастный случай!.. Что случилось? Да под каток попал!

– …Товарищ генерал? Очень хорошо, что я вас застал. Это Серебрянский.

– Слушаю вас, Яков Александрович. И давайте без чинов…

– А я и не собираюсь с чинами, Федор Борисович! Я хочу задать всего один вопрос: какой идиот санкционировал прямой контакт курсанта Журавлева с объектом «Ступа»? Причем не потрудившись поставить меня в известность!

– Яков Александрович, изменения в программу были внесены с учетом…

– Жопы! С учетом жопы их внесли! Скажите мне, сколько у вас по-настоящему хороших охотников? Суперкласса? А у Журавлева задатки именно такого специалиста. И что же? В угоду каким-то подозрительным, никому, кстати, не нужным экспериментам психов-психологов и прочих ученых недоумков парня вваливают, как щенка в воду, в общение с существом высшего порядка! Представляете, какая каша у него в голове творится?

– Яков Александрович…

– Я, млять, уже сто двенадцать лет Яков Александрович! И до сих пор меня никто никогда так не подставлял! Я работаю так, как я привык, и привычки свои менять не собираюсь! Не устраиваю в качестве наставника? Отлично, сам я на эту должность ни хрена не рвался! Ставьте задачу, определяйте объект, и я по нему работаю! А сюда больше ни ногой! И скажите спасибо, что сам этого умника искать не стану! Паша Судоплатов, память ему вечная, за такое вообще со всей семьей бы уговорил, а я только снимаю с себя ответственность за дальнейшую судьбу воспитанника!

– Что, уж так уж все плохо?

– Нет, блин горелый, не плохо – дерьмово! У парня снизились показатели – все показатели! ВСЕ! Да его сейчас даже цель второго уровня завалить может! Если вы ломаете моих учеников, то идите вы все в задницу! Я так работать не умею и учиться не намерен!

– Хорошо-хорошо, Яков Александрович, успокойтесь. Разберемся. Виновные будут наказаны. Что-нибудь еще?

– Я считаю необходимым вмешательство товарища Шатурского!

– Мы рассмотрим такую возможность…

…Сашка сидел в своей комнате и чистил пистолет. Все тот же привычный «ГШ-18», который давно уже стал продолжением руки. Разве что глушитель добавился… Аккуратно стер ветошкой излишки масла, собрал, щелкнул вхолостую бойком. Загнал обойму, выщелкнул обратно, примерился, прицелился в дверь…

– Здравствуй, отрок. Смотри не застрели меня ненароком…

Сашка вскочил. Перед ним стоял отец Сергий, правда, без привычной рясы. На нем хорошо сидел отменный костюм-тройка, а в руках была белая трость с крестом вместо набалдашника. Он ласково улыбался, хотя и глядел своими удивительными незрячими куда-то сквозь Сашку.

– Позволь-ка я зайду. Как ты тут живешь, без нас?

– Я… Я хорошо живу, отец Сергий. Научился многому… вот. А еще…

– Что научился, я вижу, а вот веришь ли? – Отец Сергий первым засмеялся своей немудрящей шутке. – Скажи-ка мне, сынок: ясен ли тебе путь твой?

Сашка смутился. Умеет же отец Сергий вопросы задавать! «Ясен ли путь?» А кому он ясен?..

– Ну, вот, к примеру, наставнику твоему нынешнему, коего ты Тенью называешь. Ему его путь уже лет девяносто, как ясен. Яснее и не бывает. Или вот тому, кого вы тут Капитаном зовете. Ему тоже ясен. А тебе?

– Мне? Ну… да…

Отец Сергий уселся к столу, поманил Сашку к себе, положил ему на голову ладонь:

– Сказали мне тут добрые люди, что ты с нелюдью общался и будто нелюдь тебе много чего наговорила. Вот ты и думать стал: а правое ли дело твое?

Не понимая, что он делает, Сашка кивнул так, словно отец Сергий мог это увидеть. Но отец Сергий словно и впрямь увидел:

– Так вот, сынок, не сомневайся. Дело твое – наше дело – верное, правое. А на ту нелюдь, – он широко перекрестился, – хочешь – смотри да слушай, а хочешь – наплюй да забудь. Компьютер у тебя был? – спросил отец Сергий неожиданно.

– Был… то есть… – Сашка был ошарашен таким вопросом, но наконец собрался и выпалил: – Он у меня и сейчас есть. Вот.

С этими словами он указал рукой на ноутбук на столе так, словно отец Сергий мог его увидеть. Священник повернулся, провел рукой над столом и уверенно нащупал блестящую крышку:

– Вот коли ты в компьютере прочтешь, что некто тигра встретил в лифте, что подумаешь?

Александр задумался, затем уверенно сказал:

– Спьяну небось и не то еще привидеться может. И вообще мало ли что в Сети пишут.

– То верно. А скажи, сыне, чем та Баба Яга от компьютера отличается?

– То есть как?

– То есть так! Ничем, разве что выглядит иначе, да и умеет поболе твоего складня. Ей человечки нужны только для того, чтобы страсть свою к новым знаниям утешать. Так разве компьютер твой не то ли самое?

Сашка молчал потрясенный.

– Сам ты того не ведаешь, а веришь не человеку и не нечисти даже. Она лишь тень Божия промысла на земле, да и то – в ином мире. А ты тени веришь?

Сашка не успел ответить, как отец Сергий вдруг тихо, почти беззвучно засмеялся:

– От же я старый да глупый! Как раз ты Тени-то веришь да и правильно делаешь! Наставник твой, не в пример Бабе Яге, – человек! А человек – творение Божье, и душа у него – бессмертная. Только человек творить может, а нечисть – лишь копировать…

…Отец Сергий говорил и говорил, а в душе у Сашки наступало какое-то теплое, блаженное успокоение. Какое право имеют коровы или свиньи упрекать человека, если он их выращивает специально для еды?! И какое право имеет Баба Яга, которая и не человек вовсе, судить людей?! Что она видит со своих заоблачных вершин, что понимает? Если человек встает на человека – это наше внутреннее дело! И мы сами разберемся – без всяких там нелюдей!..

– …А ведь я к тебе с просьбой, Александр. Уважишь?

– Конечно, отец Сергий! – Сашка на секунду прижался затылком к сухой горячей ладони. – Все, что в моих силах…

– Верю в твои силы, сыночек. – Отец Сергий впервые назвал его так ласково, по-домашнему. – Верю, потому и прошу.

Он помолчал, пожевав сухими губами, словно решая, с чего начать, а потом, чуть склонившись к Сашке, произнес:

– Беда у меня, Сашенька. Детки малые пропадать стали… Вот чую, что в том приходе что-то неладное. Ты бы сходил, посмотрел, а коли надо – так и разобрался…

…Нет, ну это же надо?! Они что там, с ума все посходили?! Ладно, я плохо понимаю, в чем там конкретно дело, но если Тень сейчас занят – а я не вижу его уже четвертый день, – то кто-то ведь все равно должен поехать и помочь отцу Сергию?! Собрать десяток бойцов, а если мало – два десятка, и проверить его слова. А не отмахиваться и не говорить, что для масштабной операции недостаточно оснований. Да рехнулись они там, наверху! Если отец Сергий считает, что надо проверку провести немедленно, значит – еще вчера нужно было проводить! Правильно Тень говорит: количество власти обратно пропорционально здравому смыслу! Тут такие дела творятся – в немалом городе-спутнике дети пропадают, а они и не чешутся!..

– …Мне говорят, что я, обжегшись на молоке, готов уже на воду дуть. – Голос отца Сергия чуть вздрагивает. – Не знаю, сынок, не знаю… Может, они и правы, конечно, может быть. А только сердце у меня не на месте…

– Отец Сергий, я готов хоть сейчас! Прямо сейчас соберусь и поеду…

– Что ты, что ты! – Он отмахивается от меня сухой морщинистой рукой. – Как же так, сынок: не сказавши никому, не упредивши… Нельзя так, отрок, не по правилам. Тебе ж, знаешь, как потом влетит?..

Ну, вот это меня волнует в самую последнюю очередь. Так: оружие у меня есть. Спецпатронов с серебряными пулями, правда, всего три обоймы, ну да это ерунда: уж если я могу намолить патроны на любую нечисть – представляю, что с ними сможет сделать отец Сергий! Катана и вакидзаси с серебряной насечкой на клинках, три метательных ножа с посеребренными лезвиями, два сюрикена… [20] 20
  Сюрикен (яп.) – дословный перевод: «лезвие, скрытое в руке». Японское метательное оружие скрытого ношения, представляет собою небольшие клинки, изготовленные в виде звездочек, игл, гвоздей, ножей, монет и так далее. Обычно – в виде трех– или четырехлучевой звездочки с прямыми или изогнутыми лучами.


[Закрыть]

– Отец Сергий, я готов! А предупреждать… Ведь не отпустят, а следить начнут втрое. Вот только…

– Что «только»? – Он внимательно «смотрит» на меня своими удивительными незрячими глазами, и я чувствую, как он проникает своим взглядом мне в душу, в самую ее глубину, доставая до таких сокровенных уголков, куда не то, что чужого не пускаешь – сам-то не всегда заглядываешь.

– Нет, вы не подумайте, отче, я не испугался. Просто у меня здесь есть друг. И ему будет плохо, если я исчезну, а он не будет знать – куда… А еще… меня ведь могут… ну, потом… я ведь могу сюда не вернуться, да?.. Переведут куда-нибудь, как вас…

– Друг? – Отец Сергий заинтересованно наклонился ко мне. – С кем же ты здесь сдружиться мог, сыне?.. Нечто вам, курсантам, есть время, чтобы вместе сходиться? Я слышал, вас каждого по особой программе обучают…

– Он не человек, отец Сергий, он – волк…

Его лицо успокоенно разглаживается, а от глаз наоборот – разбегаются веселые морщинки-лучики:

– Вот оно что. Конечно, сыне, беги к своему другу. И вот еще что: коли станет с тобой проситься – возьми. Вместе вам и найти вражину легче будет, да и так – веселее…

Последние слова он сказал мне уже в спину: я подхватился и помчался к вольерам…

…В питомнике было тихо. Сашка подошел к вольеру с табличкой «Аякс» и открыл дверь. Волка нигде не было видно. Сашка огляделся, напрягся…

Двухметровая серая молния вылетела из-за угла и накинулась на человека. Но тот был не промах: резко пригнулся и пропустил зверя над собой. Одновременно он попытался поймать волка за задние лапы, но тот, уже наученный опытом, подобрал их, точно убрал шасси. Мягко приземлился, обернулся и оскалился, заворчал, словно засмеялся:

«Я почти достал тебя».

«Почти – не считается. Я тебя тоже почти достал…»

«Не смеши меня. Достал. Да твои верхние лапы до меня не то что не дотягивались – я даже ветерка от них не почувствовал…»

Человек сел на землю, обхватил шею зверя руками:

«Мне сейчас нужно уйти. И, может быть, навсегда…»

«Куда?»

«Пришел один хороший человек. Просит помочь. Там дети пропадают. Наверное, нечисть…»

Волк помолчал, затем ткнулся лобастой головой в грудь человека:

«А хороший человек будет очень против, если тебе поможет один ма-аленький, глу-упенький, се-еренький щенок?»

«Ты пойдешь со мной, Вауыгрр?»

Волк снова оскалился:

«Конечно. Силе и ловкости нужна помощь разума. А где ты его возьмешь, если я останусь?..»

…В условленном месте их уже ждал высокий румяный монах. Он придирчиво осмотрел Сашку и волка и показал рукой на стоявшую у обочины старенькую «четверку»:

– Отец Сергий ждет вас.

Вауыгрр привычно заскочил на заднее сиденье и разлегся поудобнее. Сашка хмыкнул и сунул ему под лапы брезентовый сверток с мечами, бурча: «У тебя целее будут». После чего уселся на переднее сиденье и прикрыл глаза. Шел уже седьмой день как они – пара чокнутых – рванули с объекта и растворились в тайге.

Три дня они бежали почти не останавливаясь – короткий сон вполуха, вполглаза, быстрый перекус и – снова бег во всех его вариантах: от неторопливой размеренной волчьей рысцы до очумелого, бешеного спурта. За трое суток они ушли от лесной тайной базы километров на полтораста, но это был предел. Четвертые сутки они просто отдыхали: валялись на земле и ленились даже болтать, не то что искать пищу. Шоколад, пеммикан, глюкоза и витамины в таблетках хотя и не слишком вкусная еда, зато – высококалорийное топливо, так что от голода они не страдали.

Следующие два дня они шли к тому месту, которое описал им отец Сергий. Шли уже не торопясь – знали: те, кто их ищет, сбились со следа. Иначе давно бы уже нашли. В первый же день волк поймал зайца, человек сбил камнями двух белок, а к вечеру им просто повезло – наткнулись на тетеревиное гнездо. Харчи объединили, и получился роскошный пир: осталось даже на завтрак… Зато второй день был голодным – ничего, кроме десятка съедобных корней и каких-то личинок. Вауыгрр даже попытался мышковать, но все без толку. И вот на третий день они выбрались наконец к условленному месту. Встречавший их соответствовал описанию, так что можно было расслабиться…

На этой мысли Сашка и задремал. Праздник, который всегда с тобой, – отбой…

Проснулся он от того, что в шею сзади ткнулся холодный и мокрый волчий нос. Сашка мгновенно открыл глаза – машина въезжала в город. Уже бежали вдоль дороги новые многоэтажки, а где-то в глубине прятались старенькие частные дома и двухэтажные бараки. Монах, сидевший за рулем, негромко произнес:

– Вы будете жить при храме. Там есть… – Он не договорил, круто повернув руль в сторону и ударив по тормозам.

Сашка успел упереться ногами в пол, уцепившись руками за мягкую обивку потолка. «Четверку» швырнуло на встречную полосу, а мимо нее, вихляясь по всей дороге, пронесся «КамАЗ» с прицепом-шаландой, только чудом не зацепив легковушку.

Монах с трудом выровнял машину, затормозил и вытер со лба пот. Повернул к пассажирам свое румяное, хотя и несколько побледневшее лицо:

– Вот так встреча. Интересно, кто же это нас ТАК встречает?

Сашке вдруг вспомнился тот «КамАЗ», который круто поменял его жизнь, и вдруг подумал: а случайность ли тот грузовик?..

Вауыгрр поднял голову:

«Дальше поедем или пойдем?»

«Пойдем. Спокойнее будет».

– Скажите, а как добраться да храма, где отец Сергий?

– Да я вас сейчас отвезу…

– Нет, не надо. Мы пойдем пешком. Только подскажите, куда идти…

Монах подробно растолковал маршрут – даже набросал схемку на клетчатом листке, вырванном из блокнота. Перед тем как выпустить Сашку и Вауыгрра из машины, он протянул им большую сумку и новый кожаный ошейник:

– Вот. Мечи вам лучше убрать в сумку, а волку – надеть вот это. Тогда он будет похож на собаку и не станет привлекать к себе лишнего внимания. – При этих словах волк издал горловой звук, удивительно похожий на смех. – В кармане сумки – паспорт на имя Колобочко Степана Ивановича. Житель соседней области, поселок Пионерский…

…По улице шел паренек в не очень чистой камуфляжной куртке, с сумкой, из которой торчало что-то длинное, аккуратно упакованное в брезент, а рядом с ним шествовала огромная собака в широком, явно дорогом кожаном ошейнике. Посмотреть со стороны – ничего особенного. То ли юный рыбак отправляется проведать местных лещей и язей – в сумке-то наверняка удочки, то ли мальчишка-дачник, оторванный безжалостными родителями от любимого компьютера для вскапывания очередной грядки. Самый обыкновенный паренек с самой обыкновенной собакой… Вот разве что владелец питбуля, попавшийся навстречу, долго и удивленно смотрел им вслед. Его красавец, самый что ни на есть боевой пес, гавкнул раз-другой на собаку, рванулся было к ней, но внезапно, встретившись взглядом с удивительными голубыми глазами соперника, поджал хвост и, скуля, метнулся к хозяину, прячась за него и прижимая голову к земле…