Текст книги "Земляной А. Орлов Б. Игра краплёной колодой"

Автор книги: Андрей Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Брак-Папа подошел к Чкалову, и хлопнул его по плечу. На груди итальянца неброско сверкнул новенький орден Красного Знамени – за десять побед в германском небе. Тщательно подбирая слова, майор Росса Аэронаутика медленно заговорил:

– Товарищи... они тебя неправильно... понимать, Валери. Они... решать, что ты... рассказать им про... конкуренция. Они не понимать... конкуренция – не надо...Совсем.

– Франческо прав!– Чкалов резко взмахнул рукой, призывая к тишине, – Это – не конкурс! Хватит с нас ваших турниров-соревнований и подковерных интриг! Нам на этих самолетах летать, и выбирать из десяти образцов наименее плохой мы больше не хотим!

Он перевел дух и продолжил:

– Решением Советов Народных Комиссаров СССР, ИССР и Германской советской республики меня, товарища Брак-Папу и товарища Удета назначили кураторами военной авиационной промышленности от правительств наших стран. И мы доводим до вас решение министерских и комиссарских комиссий. Отныне создаются два объединенных КБ истребителей, три – бомбардировщиков и штурмовиков, одно – разведчиков и два – морских самолетов. И еще одно кабэ – двигателей. Сейчас вам будет предоставлена возможность решить: кто в каком бюро будет трудиться.

Фон Удет демонстративно поднял свои наградные золотые часы с автографом Сталина, обвёл присутствующих тяжёлым взглядом и негромко произнес:

– Одна половина часа. Решать. Потом... – и он многозначительно замолчал.

Половина присутствующих зябко поежилась, вторая – облилась жарким потом. 'Потом...' могло означать все что угодно: от свинцовых рудников Римини, до гарроты в тайных застенках Organizzazione di Vigilanza e Repressione dell'Anticommunismo , и от золотых приисков ледяного Магадана, до пули в затылок в подвалах Гестапо...

Валерий Чкалов, уловил настроение собравшихся, и счел необходимым успокоить:

– Через полчаса, товарищи, тех, кто не определится, распределим по 'кабэ' в приказном порядке.

Этого не хотелось никому, и разделение по группам пошло намного быстрее. Уже через четверть часа Бартини, Болховитинов, Ермолаев, прибрав к себе Челестино Розателли сообщили о создании объединенного конструкторского бюро скоростных средних бомбардировщиков. Еще через пять минут вокруг солидного Туполева собрались Мясищев, Архангельский, Петляков и, к удивлению многих, Яковлев с Томашевичем, образовав кабэ стратегической авиации. Сухой, переговорив о чем-то с Поликарповым и Туполевым, вместе с Илюшиным ушел к Джованни Пенья и Алессандро Маркетти. Так образовалось объединенное интернационально конструкторское бюро легких бомбардировщиков и самолетов поля боя. Неман и Четверухин соединились с Джузеппе Панцери и Антонио Парано в кабэ разведчиков, Григорович вытянул на себя морскую авиацию, а Поликарпов, Микоян, Гуревич, Мессершмитт, Пашинин, Лавочкин и Джузеппе Габриелли – оба истребительных кабэ.

По окончании разделения Чкалов добавил, что наработки по не профильным самолетам следует отдать тем, кто станет этим заниматься. Это вызвала легкое недовольство, но тут от стола президиума поднялся человек в штатском.

– Меня зовут Берия Лаврентий Павлович, – сообщил он мягким, но звучным голосом. – С сегодняшнего дня я, и мои коллеги – товарищи Мюллер и Бентано назначены координаторами по деятельности органов безопасности Советского Союза, Италии и Германии. По всем вопросам, товарищи, прошу без стеснения к нам. Если вы сочтете, что товарищи Чкалов, Брак-Папа или товарищ Удет ошибаются или недопонимают – прошу. Попробуем разобраться вместе.

К декабрю, невзирая на активное сопротивление промышленности, часть новинок уже удалось внедрить в производство, и мины направленного взрыва уже поступили на вооружение диверсионных подразделений. Хуже было с радиосвязью, и хотя специалисты Радиоинститута вместе с Сименс-Хальске строили новый завод в Казани, для выпуска радиокомпонентов и оборудования связи, до приличных радиостанций было всё ещё далеко. Имевшиеся в войсках образцы, по мнению Александра внешним видом и параметрами скорее напоминали пыточные приспособления. При солидном весе, они обеспечивали весьма посредственную связь на очень небольших расстояниях. И если для техники это не имело большого значения, то для пехоты – превращалось в проблему. Таскать под огнём тяжёлый ненадёжный агрегат, с высокой, почти два метра антенной, привлекая внимание вражеских снайперов – сомнительное удовольствие.

Радиоинститут по привычке несколько раз пытался рапортовать об успехах, но в ответ получал из ЦК указание на то, что параметры, заложенные в техзадании не достигнуты.

Лучше всего дела продвигались у Клейменова и Королёва, которые после животворящего пинка смогли довести РС82 и РС132 до стадии испытаний и создали вполне пристойную систему залпового огня. Сам Сергей Павлович планировал к маю следующего года передать снаряды на войсковые испытания, а в его КБ продолжали долбить гранит под названием 'управляемая ракета'.

Александр посмотрел в окно машины, где за стеклом проплывали тоскливые зимние пейзажи, и снов уткнулся в свою тетрадку. Его личный охранник – Михаил Елистратов, комсомолец с Рязанщины, сидел рядом, и уже клевал носом, убаюканный ровным гудением мотора Бьюика и покачиванием на мощных рессорах.

Перевернув страницу, Саша снова задумался. Непонятно что делать с проектом КБМ – колёсной боевой машины, над которой билось КБ Кировского завода и специалисты компании Даймлер-Бенц. Первоначальные успехи сменились застоем, и сейчас они вместе с немецкими инженерами изобретали систему рулевого управления для двух приводных осей, а помочь им было совершенно нечем. Выпускаемые заводом шарниры равных угловых скоростей не выдерживали нагрузки тяжёлой машины и рассыпались после нескольких десятков часов пробега. Оставалось надеяться на русско-германскую изобретательность и новые сплавы выпуск которых налаживали на Донецком Металлургическом Заводе.

Лучше всего обстояло дело в нефтехимической промышленности и только потому, что там присутствовал могучий ускоритель любых процессов – академик Губкин.

А ещё Александру удалось добиться передачи устаревших танков для переделки в сельхозтехнику. С них снимали вооружение, срезали верхнюю броню, ставили кабину и в таком виде направляли в МТС по всей стране, что уже весной должно было сказаться на темпе полевых работ.

Но в целом у Саши было ощущение, что он бьётся в глухую стену. Засиживаясь допоздна в своём кабинете, он пытался отжать из своей памяти что-то такое, что ускорит процесс, но ничего кроме систем автоматического проектирования, до которых было сто вёрст и все лесом, не приходило в голову.

В один из таких дней к нему заглянул приёмный отец, и разговорившись Александр пожаловался ему на невозможность что-то изменить. Сталин долго молчал, как-то по-особенному глядя на Сашу, а после сказал:

– Ты, действительно из другого времени. Сколько ты здесь? Полгода не прошло? А смотри, как многое сдвинулось. И новую установку для горячего крекинга делаем, и оружейники вон, бегают словно ошпаренные. Да, результаты будут не скоро. Но мы не тратим народные деньги на выпуск заведомо ненужной продукции, да хотя бы тех же лёгких танков, и прочей техники. Заводы занимаются выпуском грузовиков, а это уже сказалось на народном хозяйстве. Машино-тракторные станции впервые за всё время существования укомплектованы по штату. А значит, следующей осенью будет много еды. Это очень, очень важно. А тратим мы сейчас только время конструкторов и нескольких опытных производств. Понимаешь, ты затеял перетащить нашу промышленность в завтрашний день, пусть и не всю, но всё же. Где-то в завтрашний а где-то в послезавтрашний. У Люльки вот вчера его реактивный двигатель отработал почти сто часов. Бронекокон штурмовика обстреляли на полигоне. Ни одного пробития! И это при том, что он весит вдвое легче чем стальной. Вдвое легче и вдвое прочнее. – Сталин улыбнулся. – Королёв тут недавно выдал. Говорит, что нужно посоветоваться с тем, кто рисовал эскизные проекты, и разрезы ракет. А что я ему скажу? Что автор этого всего ещё в школе учится? – Иосиф Виссарионович покачал головой. – Что тебе сказать? Работай. Время само решит, что будет.

– Время само решит. – Повторил Александр вслух и сидевший рядом Михаил встрепенулся. – Спи, спи. – Саша улыбнулся. – Нам еще долго ехать.

– Сейчас Апрелевка будет, потом поворот на полигон, и мы на месте. – Отозвался водитель – светловолосый, как и Александр, Коля Тихонравов, широкоплечий и надёжный, словно танк, парень из Сталино. – А вы, товарищ Белов надолго?

– Да кто его знает. – Ответил Саша. – А что?

– Да хочу заехать к механикам. Стучит что-то, а что не пойму. А у алабинцев такие механики, что даже нашим из гаража фору дадут.

– Заезжай. – Александр кивнул. – Только не теряйся если что.

– Как это можно? – Коля пошевелил головой, разминая шею. – Там телефон в мастерских есть, меня если что сразу позовут.

Тормознувшись на шлагбауме, кавалькада из трёх машин перемалывая гравий и грязный снег, въехала на территорию Алабинской учебки, где уже ждал предупреждённый заранее командир части.

– Здравия желаю, товарищ маршал. – Полковник Исаковский вскинул руку к фуражке, приветствуя старшего по званию. – Командир тридцать четвёртого учебного полка полковник Исаковский.

Ворошилов приветливо кивнул.

– Показывайте своё хозяйство товарищ полковник.

Тем временем, Александр нашёл глазами того кто ему был нужен, и подошёл ближе.

– Товарищ майор госбезопасности? – Саша улыбнулся, видя знакомое лицо, и достал из кармана шинели удостоверение сотрудника ЦК и письмо из наркомата Внутренних дел.

– Ну здравствуй, здравствуй товарищ Белов. – Кунь Ляо, в новенькой шинели с петлицами майора госбезопасности, с улыбкой пожал руку Саше, и хлопнул по плечу. – А мне тут позвонили из наркомата, навели туман... мол приедет с комиссией человек, ты его знаешь... да всякое прочее. А ты вон как... – Он мельком просмотрел документы поданые ему Сашей. – Центральный комитет. – Китаец уважительно покачал головой. – Ну, что показывать?

– А я, товарищ майор просто хочу прогуляться по полигону, и достаточно незаметно понаблюдать за процессом обучения. Это возможно?

– Конечно. – Ляо кивнул, и вернул документ. – Можем пройти на полигон, там сейчас стрельбы, или в учебные классы, где проходят занятия по тактике.

– Сначала на полигон.

– Туда лучше ехать на нашем. – Старший майор кивнул на стоявший рядом полугусеничный НАТИ-2 созданный специально для пограничников на основе 'Форд-А'. – Или можно просто посмотреть сверху с командной вышки.

– А хорошо видно? – Уточнил Белов, и увидев уверенный кивок Ляо согласился. – Тогда наверное лучше с вышки. А то и людям мешать будем, и вообще суету нездоровую наведём.

На высокой двадцатиметровой вышке, капитально построенной из металлических труб и обшитой стальным листом, было полно народу, но Ляо повёл его ещё выше, туда, где во время больших учений располагались радисты со своим оборудованием. Сейчас там было пусто, а у панорамных стёкол стояла отличная цейсовская стереотруба. Но и без оптики было видно, как работали несколько групп бойцов. Одна штурмовала двухэтажное здание, двигаясь по небольшому участку городской застройки, вторая возилась у короткого, примерно в сто метров отрезка железнодорожного полотна, и третья работала непосредственно у мишеней, стреляя с дистанции в сто пятьдесят метров.

– А общая длина стрельбища?

– Да километр целый нарезали. – Пояснил майор, расчехляя свой бинокль. – Снайпера занимаются. Хотя на километр стрельнуть это ещё сильно постараться нужно.

– Через пару месяцев должны поступить новые прицелы с фабрики Красный Цейс. – Ответил Александр, не отрываясь от стереотрубы. – Прицелы и Тульские винтовки с новыми стволами. Посмотрим, что они там сделали. По идее, километр должны бить легко. Динамика патрона позволяет. – Он развернул стереотрубу и стал наблюдать за действием очередной группы в условиях городской застройки. – А из чего стреляют?

– Штатное вооружение. Пистолет-пулемёт дегтярёва модернизированный. Удобная штука кстати. Патроны естественно холостые.

– Ага. Александр оторвался от стереотрубы и вытащив из кармана толстый блокнот записал: 'сделать пневматику' – И закрыв книжечку пояснил. – Нужно будет сделать учебное оружие. Такое же, как настоящее, только не убивающее и не калечащее. Ничто не мотивирует солдата как попадание пули в тело. А пневматика или ослабленный патрон позволят сделать этот процесс относительно безболезненным. Конечно, нужно будет надевать очки, но думаю, будет очень полезно. И, да. Имитаторы гранат. Не просто взрывпакет, но с горохом, чтобы стегануло по самым тормознутым.

– Насчёт взрывпакета это ты хорошо придумал. – Ляо кивнул. – Только без очков попробовать всё равно не сможем.

– Будут очки. Я через пару дней еду на Воскресенский комбинат, думаю там у них выбью килограммов триста нового оргстекла. А там передадим на фабрику которая делает очки для авиаторов. Я думаю, тысячи штук будет достаточно?

– Да, с тобой не заржавеешь. – Ляо рассмеялся. – Как всё быстро. Ты кстати в курсе, что после тебя, в Калинине уже полгода тишина и благодать? Весь криминал разбежался кто куда. Ничего не хочешь добавить?

– Так уже без меня всё знаете. – Александр нейтрально пожал плечами. – Да и куда бедному сироте было податься за матпомощью?

Ляо в ответ заразительно рассмеялся.

– Ладно сирота, насмотрелся?

– Да. – Потом обговорим. А сейчас можно посмотреть ваш спортзал?

Через два часа, когда они зашли в кабинет Ляо, Александр достал свой блокнот. -

– Ну значит так. – Он поднял глаза на хозяина кабинета. – А вы записывать не будете? Память оно конечно хорошо, но...

– Хм. – Ляо вытащил из ящика стола толстую тетрадь, и раскрыл её. – Ну, диктуй.

– Так. По штурмовой подготовке. Группы не прижимаются к стенам зданий. Прут толпой хотя и прикрывают друг друга, но наблюдателей за верхними этажами нет. Хотя в Наставлении, всё это подробно разжёвано. Один человек, пяток гранат и привет родным. – Александр внимательно посмотрел в глаза майору. – Или пара. Пулемётчик и снайпер. Ещё бойцы бьют из окон, чуть не вываливаясь из окна. А нужно по-возможности стрелять из глубины здания.

По стрельбищу. Очень хорошо, что отрабатывают стрельбу в передвижении. Не должно быть никакой статики. Остановился, значит умер. Но я не увидел на стрельбища подвижных мишеней. А должны быть. – Александр поднял взгляд на майора.

– Не успеваем, товарищ Саша. – Кунь Ляо развёл руками. – Всё на бегу и всё нужно ещё вчера. Но сделаем. – Он серьёзно посмотрел на Сашу. – Парни которые после 'обкатки' возвращаются в центр, делятся опытом, так что мы примерно знаем с чем придётся столкнуться.

– Боюсь, нет. – Александр вздохнул, и помолчал, подбирая слова. Будет как во время восстания Ай Лушаня , только намного, намного кровавее.

– Я понял. – Ляо кивнул. – А сколько времени хоть осталось?

– Сколько ни осталось, всё равно не успеем. – Сашка хмыкнул. – Подготовка к войне это не результат, это процесс. Его невозможно закончить, его можно только прервать. – Он обернулся на шаги рядом с дверью, и увидел, как в кабинет входит незнакомый капитан госбезопасности.

– А, студент, – Ляо встал из-за стола и протянул руку вошедшему. – Вот познакомься, это товарищ Белов из спецотдела ЦеКа, а это капитан Старинов. В настоящее время учащийся Военно-Транспортной академии.

– Илья Григорьевич? – Александр слегка ошарашенный явлением легенды встал, неловко отодвинув стул.

Несколько секунд Старинов вглядывался в Александра и покачал головой.

– Нет, не припомню никак. А где мы пересекались?

– Да не встречались мы. – Александр вздохнул.

Илья Григорьевич вопросительно посмотрел на Ляо а тот в ответ в голос расхохотался.

– Ты, товарищ Старинов не удивляйся, и помалкивай. Странностей вокруг товарища Белова столько, что не на один некролог хватит. Кстати, мины эМ-эМ это его проект.

– Ух! – Старинов крепко пожал руку Белову. – Такое дело, да... Очень нужная вещь товарищ Белов. Мы под это дело даже программы обучения переписываем.

– А ударное ядро уже пробовали?

– Какое ударное ядро? – Брови Старинова недоумённо взлетели вверх.

– А было ведь в документах. – Саша покачал головой, достал блокнот с ручкой и пролистал, ища свободную страницу. – Нет. Лучше дайте-ка мне листок бумаги. У меня все страницы пронумерованы и опечатаны.

На листке простой, чуть желтоватой бумаги, Александр быстро набросал схему мины с ядром формируемым взрывом.

– Смотрите, очень важно, что внешняя оболочка слегка выгнута внутрь. Радиус искривления небольшой, хотя есть точная формула зависимости диаметра мины от кривизны лицевой пластины. Материал – медь или что-то близкое по пластичности. Взрывчатка – гексоген. Взрыватель – любой. Тут самое главное, что из вот этого вот диска, после взрыва формируется такая вот штука, вроде пули для пневматики, и летит довольно далеко. Метров триста. И способно пробить бортовую броню танка с расстояния в двести метров. Но есть мертвая зона.

Пока Александр подробно рисовал схемы и объяснял принцип применения мины, Старинов внимательно смотрел на лист бумаги, словно впитывая всё, что появлялось на нём, а Кунь Ляо с улыбкой наблюдал за Ильёй Григорьевичем со странным выражением на лице.

– А если распределить заряд вот так, то пластина сложится словно книжка и разрежет всё на своём пути. – Продолжал Александр. – Скорость ядра формируемого взрывом от трёх до пяти километров в секунду. Там энергии хватит, чтобы некоторые танки в лоб пробить.

– Ну, танки не танки, а вот паровоз... – Задумчиво произнёс Илья Григорьевич, и почесал в затылке.

– Паровоз насквозь, это точно. – Саша улыбнулся. – Но кроме паровоза есть и другие цели. Например, уличная урна и проезжающий мимо автомобиль. Да многое можно придумать. – Он внимательно посмотрел на Старинова и спросил.– Всё запомнили? – И достал из кармана зажигалку, собираясь сжечь лист.

– Это ты придумал? – Илья Григорьевич остановил руку Александра и внимательно посмотрел ему в глаза.

– Нет, товарищ Старинов. Это вы придумали. Придумали и воплотили. Мне на каждую идею столько документов оформлять, что хоть вешайся. А у вас я уверен всё проще будет. – И видя, что будущий дедушка советского спецназа уже собирается отказаться, добавил. – Давайте не будем чиниться и рядиться кто, чего и кому. Одно ведь дело делаем. Сделать так, чтобы наши парни быстро и без потерь убивали врагов СССР. А остальное – дым.

3

Слава Бартеньев, выдернутый из детского дома прямым распоряжением Комиссара народного просвещения Андрея Бубнова ехал в поезде, сжавшись в комок, словно птичка на холоде, и не отрываясь, смотрел за обледенелое окно в неторопливо проплывающие заснеженные поля. Когда Сашка Белов раскидал всю банду местной шантрапы, он ничего и никому не сказал, но слова Белова 'будешь мне братом' запомнил. Но дни текли за днями, недели за неделями, и чего только не передумал Слава в оправдание Александра. Но вот, когда в класс, с круглыми от ужаса глазами ворвалась новая директриса детского дома Зинаида Михайловна Герц, он сразу всё понял, и не успела Зинаида ничего сказать, как Слава начал деловито собирать портфель.

Потом, солидный и серьёзный деятель ГубНаркомпроса, долго его расспрашивал о том какое он имеет отношение к наркому Бубнову, и не добившись никакой связной реакции, посадил мальчишку в раздолбанный легковой форд, и отвёз на вокзал Калинина.

Там, поручив его заботам капитана – танкиста который должен был в случае чего сдать его в Наркомат, отбыл по своим делам.

– Поешь? – Тяжёлая мозолистая рука красного командира легла на угловатое плечо мальчишки, но тот лишь угрюмо дёрнул стриженной головой.

– Нет, дяденька командир, спасибо не хочется.

– Ну чего ты так переживаешь? – Капитан улыбнулся. – Не просто так везут. С удобствами. Значит, кто-то сильно твоей судьбой заинтересовался. А нет... – Он жёстко улыбнулся, и полез в планшет. – Вот я тебе тут телефон дежурного запишу. Мы конечно народ не богатый, но уж одного мальца и воспитаем и на ноги поставим. В советской стране лишних людей нет. – Он потрепал волосы Славки, и достал с верхней полки тонкое суконное одеяло. – Давай я тебе хоть ноги прикрою. А то, заваливайся да поспи. Поезд только утром придёт, а утро, сам знаешь, вечера мудренее.

Саша, заехал за Мартой по дороге на вокзал, и встретив у подъезда уже одетую женщину, помог ей сесть в машину.

– Александер, это твоя машина? – Она с любопытством осмотрелась в салоне, отметив и могучую фигуру Михаила, и закреплённый в зажимах над дверью пистолет-пулемёт.

– Да Марта. – Александр кивнул. – Служебный транспорт.

– А мы с Клаусом так и не собрались купить машину. – Она вздохнула. Когда Александера избили, мы всё потратили на лечение...

– Да. – Белов качнул головой. – Клаус мне рассказывал. Но нужно жить и смотреть вперёд. Клаус погиб и за нас тоже. Чтобы мы могли жить и радоваться жизни.

– Да... – Марта слабо улыбнулась и полезла в сумочку за платком.

– Ты не волнуйся, всё будет хорошо. Слава очень хороший парень. Поживёт у вас пару дней, а я пока решу все вопросы.

– Да пусть живёт сколько угодно.

Марта, которую Белов устроил переводчицей в Коминтерн, знала пять европейских языков, пришлась очень ко двору в аппарате Димитрова и получала вполне приличную зарплату. Вместе с пенсией назначенной ей от советского и германского правительства это составляло внушительную сумму и позволяло жить так, как бывшая учительница гимназии и мечтать не могла. Но немецкая привычка к бережливости и экономии, давала знать, и женщина вела весьма скромный образ жизни.

В сущности, она была ещё совсем молодой женщиной. Двадцать восемь лет – не возраст, и Марта сохранила стройную фигуру и длинную почти до пояса косу светлых волос. Но на вполне законный интерес мужчин к своей персоне отвечала негромким но твёрдым 'нет'.

По-русски Марта пока объяснялась с великим трудом, и лишь в объёме позволявшем делать покупки в магазине, но это ей абсолютно не мешало. Немцев в столице жило предостаточно, и кроме того, в школах повсеместно изучали немецкий язык, так что почти любой школьник мог помочь ей сориентироваться.

За время пока проворачивались колёса бюрократической машины, Александр успел договориться и со школой, и даже почти решил с будущим местом жительства. Желающих взять в семью мальчишку, за которого хлопотал сын Сталина было много, но Саше хотелось чтобы тот был поближе. Лучший вариант был Власик у которого не было ни жены ни детей, но как к нему подойти, Белов не знал.

Они вышли на платформу как раз в то время, когда чадящий тяжёлым угольным дымом паровоз втягивал поезд к платформе.

Михаил уже успел метнуться вдоль состава и нашёл восьмой вагон, а Александр не торопясь двигался следом, поддерживая Марту чтобы та не оступилась на обледенелом асфальте.

Капитан помог одеться Славе, и подхватив фанерный чемоданчик вышел вслед за ним на перрон.

– Ну, где твои?

А Славка уже прикипел взглядом к шедшему навстречу молодому мужчине в длиннополом распахнутом пальто, под которым был виден полувоенный костюм.

– Сашка? – Он словно ракета сорвался с места, и не успев затормозить врезался в Александра.

– Ну, привет! – Белов одной рукой поймал мальчишку, поднял и пристально посмотрел в глаза Вячеславу. – Прости, что не сразу тебя вытащил.

– Да ладно. – Славка солидно кивнул, хотя на глазах выступила маленькая слезинка.

Александр выпрямился и посмотрел на подошедшего капитана.

– Спасибо товарищ. – Он крепко пожал протянутую руку, а капитан Анисимов окинув внимательным взглядом Александра успел заметить и звезду на груди, и юный возраст орденоносца, и даже стоявшего поодаль охранника.

– Да чего там. – Он улыбнулся. – Делов-то...

– И всё равно спасибо. – Александр кивнул. – Я на машине, давайте мы вас подвезём?

– Да мне тут ехать-то...

– Места всем хватит. – Александр не слушая возражений, качнул головой и посмотрел на Марту.

– Марта?

Та с трудом оторвала взгляд от Славы, и невидяще посмотрела на Александра глазами полными слез.

– Мой бог. Он так похож...

– Поехали, там разберёмся.

Танкиста отвезли в ГАБТУ, и поехали к Марте которая жила совсем рядом с ИККИ.

Оставив Славку в осваиваться в квартире, он быстро спустился к машине и подхватив сумку с продуктами закупленными в торгсине, поднялся наверх. Дверь была не закрыта, и он сняв обувь пошёл прямо на кухню, и остановился не дойдя до двери.

– Ja, er ist ein guter. (Он хороший)

– Ещё бы! – Подтвердил Славка которого, судя по дикции уже чем-то кормили. – Он знаешь как разбросал бандитов? Я сам видел.

– Diese Gangster?(Настоящие бандиты?) – Уточнила Марта, прикрыв рот рукой, и округлив глаза.

– Ага. Они у нас в детдоме всем заправляли. А Сашка, он такой. Он их разом...

– Und deine Eltern? (А твои родители?)

– Я маленьким был. – Неохотно произнёс Слава. – Почти и не помню ничего. Только фамилия была на бумажке записана. Тогда много кто помер.

Вздохнув, Александр шагнул вперёд, и словно на шпагу напоролся на острый взгляд Марты. Словно разъярённая медведица она уже была готова вцепиться в горло всем, кто посмел бы отнять у неё малыша.

– Я тут продуктов принёс. – Белов положил сумку возле двери.

– Sie müssen nicht zaberёsh es von mir? (Ты же не заберёшь его от меня?) – Марта спокойно но твёрдо посмотрела Александру в глаза.

– Slava lassen entscheidet. – (Пусть Слава решает) Белов развёл руками и неожиданно улыбнулся Славке и протянул картонку с двумя номерами телефонов. – Значит так. Это мой рабочий, это домашний. Все предупреждены, что если позвонишь ты, меня сразу же позовут. Я через пару дней заеду, и двинемся тебя устраивать в школу. – Александр обнял мальчишку, и заглянул ему в глаза. – Теперь всё будет хорошо.

Из подъезда Александр вышел недовольный и собой и ситуацией, которую сам же и спровоцировал.

У Саши были определённые планы, но как часто бывает, их срочно приходилось пересматривать. Не сказать, что вариант с Мартой ему не нравился, но он скорее был недоволен самим фактом нарушения расчётов. Хотя Славке у Марты будет наверняка хорошо. А учитывая, что она плотно сидит в Коминтерне, то и Слава будет недалеко.

Сев в машину, он ненадолго задумался. Поскольку учебный день всё равно накрылся, следовало провести его продуктивно.

Визит в радиоинститут РККА который давно откладывался начался с настырного дядечки у проходной которому оказалось мало удостоверения ЦК, и пришлось лезть за документом из НКО, который ему от щедрот выдал Ворошилов. Собственно его подпись, и стояла на удостоверении, и лениво посматривая по сторонам пока звонки дежурного и взаимные согласования с бюро пропусков, достигли наконец начальственного уха, и к нему вышел сам Борис Павлович Ассев служивший в должности главного инженера института связи. Внимательно просмотрев документы Белова, пригласил его к себе в кабинет, и через десять минут они распивали чай с прихваченными Беловым сладостями и обсуждали последнюю указивку от спецотдела ЦК.

– Да как это вообще возможно! – Кипятился Борис Павлович. – Три килограмма и пять ватт выходной мощности!

Белов усмехнулся.

– Непросто конечно, но я вот что хотел рассказать. Представьте себе, что у нас на ширине фронта в пятьсот километров всего две танковых дивизии, и одна воздушная армия. Но все оснащены надёжно работающей связью, и имеют возможность совершить предбоевой марш километров в двести, а потом не останавливаясь для ремонта вступить в бой. Если учесть, что это будут достаточно мощные и тяжёлые машины, оснащенные пушкой крупного калибра, то не составит никакого труда парировать любой выпад противоборствующей стороны. Но для этого нужно чтобы всё поле боя, было охвачено связью. Чтобы пехота могла при необходимости связаться с лётчиками, а те могли скорректировать огонь артиллеристов. Радиостанция должна появиться в каждом взводе, а в идеале будет у каждого солдата.

– А это ещё зачем? – Удивился Асеев.

– А затем, Борис Павлович, что с увеличением мощности оружия, и подвижности передовых частей, каждый боец будет представлять собой боевую единицу сам по себе. Но и сейчас, например снайперская пара, уже требует связи, корректировщик артогня, без связи ничто, а разведка без связи – просто группа экстремальных туристов. И станция нижнего уровня должна быть лёгкой, мощной, и конечно же надёжной. Такой, чтобы блоки можно было не перепаивать, а менять, прямо в батальонной мастерской.

– Да, мы уже разрабатываем разъёмы...

– Строго говоря, для инженеров с вашим опытом и квалификацией это должна быть задачка на пару дней, а через месяц, уже должно идти внедрение. – Мягко заметил Белов. – Времени у нас не так чтобы много, а завод Красный Сименс под выпуск радиостанций заработает уже к лету.

– Но мы... – Рука Асеева рванула воротничок, вдруг ставший очень тесным. Конечно волна посадок и процессов вроде пошла на убыль, да и все дела рассматривались теперь публично, но от спокойного холодного взгляда молодого человека так явственно пахнуло Колымой, что инженера буквально бросило в жар.

– Конечно вы. – Белов пожал плечами, и глотнул из чашки. – Больше-то ведь некому. Наши немецкие товарищи рассуждают точно так же как и вы, и никуда не торопятся. Большой междоусобицы в Европе уже точно не будет, и они сильно расслабились. А вот нам расслабляться категорически не стоит. Десятки эпидемий в Северной Африке привели к тому, что количество беженцев возросло в десятки раз. Теперь их в Европе около десяти миллионов, и это совсем не старики и женщины. Догадываетесь, куда их кинут? Вся эта орда вместе с евроотребьем, и сочувствующими из числа офицеров британской и американской армии, придёт на нашу землю, и не для того, чтобы поиграть в шашки. Они придут убивать нас, потому что двести пятьдесят миллионов советских людей, как они считают 'отравленных коммунизмом' им вовсе не нужны. На рудниках и в шахтах могут работать и негры. Нам, чтобы вымести этот сброд обратно, нужно будет сильно постараться. И я в этом сильно на вас рассчитываю.

Александр открыл папку, с которой пришёл.

– Вот тут я наметил несколько основных тем, которые как-то выпали из нашего внимания. Первое это повышение частоты радиосвязи до двадцати – тридцати мегагерц. Это сразу даст серьёзный выигрыш в дальности даже на пониженных мощностях и уменьшение размеров. Очень важно здесь максимальное сужение полосы у передатчика и приёмника. Так тоже поднимем дальность связи. Кроме того, я предлагаю для особо компактных моделей использовать серебряно-цинковые аккумуляторы. Вопрос в принципе согласован с Госпланом, и НКО, завод по изготовлению аккумуляторов и рециркуляции элементов питания выслуживших срок запланирован на тридцать седьмой год. Далее по списку – система радиоподавления. Ищем вражескую частоту, и давим её паразитным сигналом. Ну, в общем, здесь всё изложено.