Текст книги "Проект «Оборотень». Пенталогия"

Автор книги: Андрей Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

– Там на крыше есть площадка?

– Нет, так будет, – меланхолично произнес он.

– Давай туда.

Доратх снова кивнул, прижал ларингофон к горлу и отдал несколько коротких команд.

«Камарг» резко взял вправо, и в моем окне на мгновение блеснули ледники Асоххати и густо-синее небо над горами.

То, что Элар Кимон подстрелили, это, пожалуй, хорошо. И хорошо, если ногу. Тогда она не боец.

За размышлениями я не заметил, как мы подлетели к гостинице. Машина еще висела над посадочной площадкой, как парни горохом ссыпались на бетон.

– Тахор! – окликнул я своего пилота, когда мы сели. – Я тебе оставлю пару ребят, сгоняй ко мне домой, привези парадную форму и заправь машину под горлышко. Да и заодно поинтересуйся, может ли Арох отменить мои приглашения на праздник Трех Лун.

Я повернулся к Доратху и показал два пальца и на машину. Он мгновенно понял меня, и двое из окки заскочили обратно.

– Все. – Я хлопнул его по плечу. – Давай.

Четыре турбины «Камарга» мягко взвыли. Обдав меня плотным воздухом из-под сливающихся в сверкающий диск лопастей, он взмыл под облака. Я проводил его взглядом и направился к лифту, ведущему в гостиницу.

Перед входом меня ждал какой-то служка. Он уже хотел спросить что-то, но увидел десантников в штурмовом снаряжении и собрался исчезнуть. Я остановил его.

– Как тебя зовут?

– Ас…си, г…господин, – произнес он заикаясь.

– Хорошо, Асси. Скажи мне, где находится номер, в котором остановился Ша Гранг?

– Он в 12-м.

– Это какой этаж?

– Это п…пентхауз.

– Как туда подняться?

– Вот… – Он рукой показал на лестницу.

– Отлично! – Я хлопнул его по плечу, и от неожиданности он осел на пол.

Но не прошли мы и десяти метров, как путь нам преградили двое здоровенных молодцов.

– Туда нельзя.

– Это почему же? – искренне удивился я.

– Там частные владения.

– Уж не Ша Гранга ли часом?

– Да. – Кивком головы подтвердил один из шкафов.

– Ага. А я, по-твоему, кто?

В совершеннейшем смятении он рассматривал мое лицо.

– Двойник? – неуверенно предположил он.

– Ну да, – обрадовался я. – Точно! Я двойник, а это, – я показал на нетерпеливо роющих копытом штурмовиков, – это клоуны. Ты проводи меня скорее к тому парню, – продолжил я доверительным шепотом. – А то не ровен час, покажут они тебе пару своих трюков, обхохочешься до смерти.

После моего дворца и храмовых покоев пентхауз показался мне скромной квартиркой. Правда, весьма обширной. Не успел я толком осмотреться, как двери одной из комнат распахнулись, и в холл выскочил я собственной персоной в окружении стайки прелестных нимф.

Признаюсь, вблизи сходство было еще более близким. Единственное, что ему не удалось скопировать полностью – так это походку. Вообще такую степень подобия мне не приходилось видеть. Невольно я позавидовал мастерству актера. Ведь он не видел меня живьем… Стоп! Стажер. Из штаба. Ясно!

– Ша Гранг! Я счастлив. О боги, я счастлив видеть тебя.

Он пожимал мне руку, хлопал по плечу, улыбался и вообще всячески показывал свою приязнь. Его девушки клубились вокруг нас шелестящим и душистым роем.

Мне-то он был вполне симпатичен, поэтому я улыбнулся ему в ответ и сказал:

– Вижу, твоя стажировка не прошла даром.

– Ты узнал меня? – нахмурился он. Потом вновь просветлел лицом и поинтересовался:

– Где я прокололся?

– На мимике. Ты очень хорошо ее скопировал. А это значит, ты видел меня своими глазами. А чужих в части за последнее время было только двое. Значит, один из них ты.

– А кто тот, другой?

– Скорее клоун, чем актер. – Я широко улыбнулся, вспомнив его кислую рожу. – Проверяющий из штаба фронта, – коротко пояснил я.

Внезапно он вскочил с широкого дивана, на котором мы устроились.

– Ты обедал? Слушай, они здесь прекрасно готовят.

– Некогда. – Я нахмурился, вспомнив цель своего визита. – Совершил побег очень опасный преступник, у которого со мной свои, личные счеты.

– Но, – он обвел взглядом комнату, по которой расползлась охранная окка. – Разве твои солдаты и моя охрана не смогут остановить его?

– Ее. Это женщина. И даже с учетом того, что она, скорее всего, серьезно ранена, я абсолютно не уверен, что ее смогут остановить.

– А ты сможешь? – Он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Я думаю, да. Но я не хочу, чтобы кроме меня кто-то еще рисковал.

– Мне нужно будет уйти? – Он казался опечаленным.

– Да, – твердо сказал я.

– Жаль! – Он хитро улыбнулся. – Мне понравилось. Еще никогда за свою жизнь я не получал столько аплодисментов.

– Еще успеешь! – усмехнулся я. – Обещаю тебе, как только вся эта бодяга закончится, ты сможешь вернуться и продолжить лавроуборочную страду.

– Обещаешь? – Склонив голову, он заглянул в мои глаза.

– Обещаю, – рассмеялся я. – А теперь снимай грим, забирай девушек и дуй отсюда.

Он что-то еще хотел добавить, но я прервал его.

– Давай-давай! – И махнул рукой, показывая, что разговор окончен. Через некоторое время шум смолк. Ушел Рих Дас, упорхнули девушки, остался один я, окруженный своими верными солдатами.

«Черт, девушки!» – подумал я и потянулся к матово-черной коробочке коммуникатора.

– Здесь Круг – один.

– Слушаю тебя, Круг.

– Дай-ка мне Ирха.

Щелчок, и в наушнике возник немного усталый голос Ша Ирха.

– На связи.

– Слушай, мне нужно пять-шесть девушек из числа тех, кто получил штурмовую подготовку и уже побывал в деле.

– Ну, есть такие…

– Кого ты предлагаешь?

– Окку «Бешеной Асги»

– Рейд на Арисанд? – уточнил я.

– Он самый.

– Годится. Переодень их в самую легкомысленную одежду… Стоп. Здесь переоденем. Затем, – я перечислял, что они должны прихватить с собой. – Датчики движения, термодатчики, масс-детекторы… И все это срочно, ты меня понял?

– Исполняю. Конец связи, – ответил он и отключился, услышав «финиш».

Но это было еще не все.

– Доратх!

– Здесь, командир.

– С ребятами развороши гардероб и переодень четверых в гражданское. Убери местных бойцов и замени их нашими ребятами.

– Понял. – Он помялся. – Тут к тебе рвется один…

– Кто?

– Шумный такой, я не понял.

Я вздохнул.

– Ладно, давай этого скандалиста.

Скандалиста запустили через пару минут. Невысокого роста и тщедушного сложения, с всклокоченной седой шевелюрой, он ворвался, как предводитель команчей, с ревом и криком потрясая сухонькими кулачками.

– Я сгною тебя в провинции. Да ты у меня сдохнешь, играя голос за сценой. Меня! Меня, великого Аддахи, велел не пускать к себе в номер! – Тип воздел глаза к небу. – Боги отняли у него разум. Идиот! Это была твоя идея? Ты забыл, кем был бы без меня? Ты что, возомнил себя настоящим Ша Грангом? Да ты посмотри на себя, фигляр несчастный. В одном его мизинце величия больше, чем во всей твоей противной фигуре. Откуда ты взял эту бездарную массовку? – возопил он, показывая на окопавшихся в холле разведчиков. – Так, по-твоему, должны выглядеть легендарные «Небесные стражи»?!!

Я спокойно слушал его тираду, раздумывая, чего такого ЕЩЕ не сделал, чтобы взять Элар Кимон с наименьшими потерями. Тут появился Доратх, ведя четверых парней.

– Дядя, утухни, – попросил он захлебывающегося старичка. Сдвинув его в сторону, словно блюдечко со стола, он подвел ко мне четверку в цивильном платье.

– Ну как, командир?

Выглядели они в гражданском не очень. Плотный загар и жилистые руки выдавали их с головой. Ладно, сойдет. Я махнул рукой, и битюги утопали на позицию. Внезапно в холл из соседней комнаты заглянула Тего Тирах, уже развернувшая мобильный центр связи.

– Командир, адзати Рохар на связи.

– А… Давай. – И уже в трубку: – Приветствую. – Раненый в руку при прорыве к императорскому дворцу, генерал-полковник был, похоже, свеж и бодр. Во всяком случае, голос его был вполне тверд.

– Слышал, ты нашел себе новое развлечение, – после приветствия сказал он.

– Смотря что ты имеешь в виду.

– Поимку огненных птичек на хитрую наживку в виде собственной задницы.

– Что, уже доложили?

– Все шутишь… Лучше скажи, тебе помощь нужна? Люди, оружие, техника.

– Нет-нет. Этого ничего не надо. Я думаю, основная часть программы начнется часам к трем утра. После парада и последующих увеселений.

– Ладно, похоже, тебе виднее. Если что, я твоим связистам оставлю прямой выход на себя.

– Спасибо, Рохар.

– Удачи твоей охоте.

Человечек, стоявший рядом, «Великий Аддахи», как он себя называл, нервно двигал острым кадыком, пытаясь выдавить из себя хоть слово. Потом, прокашлявшись, он тихо даже не спросил, а просипел:

– Это тот самый Рохар? Адзати Рохар? Имперский Страж?

– Ты знаешь другого Рохара? – холодно осведомился я.

– Значит, ты… – До великого Аддахи, кажется, дошло. Не закончив фразу, он схватился за сердце и упал бы, если бы его не подхватили на руки.

– Врача! – скомандовал Доратх.

Подскочивший Сат Риго быстро осмотрел теряющего сознание старикашку, нагнулся за бутылкой воды, руками оторвал стеклянное горлышко, налил воду в стакан и протянул его Аддахи. Тот сделал несколько мелких глотков. По мнению Риго, этого количества влаги было совсем недостаточно. Остатки он вылил прямо ему на голову.

Взгляд человечка сразу посветлел, и он встрепенулся.

– Сат, – обратился я к Риго. – Не подскажешь ли, откуда такие чудодейственные способы лечения?

Гадко ухмыльнувшись в ответ, он молча ушел, оставив меня в самых тяжких сомнениях.

Тем временем очухавшийся импресарио причитал, заламывая руки, как третьеразрядный исполнитель короля Лира.

– О, как я мог ошибиться! Где были мои глаза…

– Хватит, – остановил я его. – Что ты делал для Даса?

– Я был его агентом.

– Дальше.

– Я устраивал для него пресс-конференции и встречи с продюсерами.

– Твой контракт прекращает действие, – жестко сказал я. – Можешь идти.

– А как же пресс-конференция? – ужаснулся он. – Фотографы из Линарг Дамис и Ригдан Карох, программа «Грань»… – Считая, он загибал пальцы на руках. – И еще…

В совершеннейшем ужасе он смотрел на свои руки со всеми загнутыми пальцами. Потом бессильно уронил их вдоль тела и побрел прочь, приговаривая:

– Они меня разорвут. Точно разорвут. И пыли не оставят. Предупреждала меня мама…

О чем там его предупреждала мама, я так и не узнал. Потому что в этот момент мне в голову пришла ценная мысль: если я внезапно откажусь от всех встреч и перестану появляться на людях, Элар Кимон будет трудно меня найти. По-моему, невежливо заставлять даму искать себя…

– Постой.

Он остановился и посмотрел на меня с надеждой.

– Уточни, пожалуйста. Ты представлял его как актера, который играл меня, или как Ша Гранга?

– Как Ша Гранга…

– Кто еще, кроме тебя, знал, что это актер?

– Никто. У меня договор на эксклюзивное представление тебя перед журналистами и публикой.

– А откуда он у тебя? Я ничего не подписывал.

– Меня вызвали в Имперскую Безопасность и выдали договор. Сказали, что пока ты занят, тебя будет представлять Рих Дас. И все…

– А почему тебе?

– Потому, что я лучший! – ответил он, горделиво приосанясь.

– Садись. – Я показал ему на одно из кресел. – Рассказывай, что там у тебя намечено.

Он вынул из бокового кармана куртки свернутый пополам листок и стал читать, водя по списку трясущимся пальцем.

– Через два эан пресс-конференция. Затем обед с представителями деловых и промышленных кругов. После этого будут фотографы из журнала Ригдан Карох и издательского дома Линарг Дамис. Потом делегация женского комитета «Достоинство». Потом перерыв на эан и прямой канал программы «Грань». Затем концерт в Император-холле, потом опять перерыв, после этого ужин, и в полночь парад.

Он оторвался от списка.

– Тут вы должны были поменяться. – Он развел руками.

– Ладно. Давай так. Все, что можно отменить, отменяй. Остальное… – Тут уже я развел руками.

Аддахи просиял.

– Отлично! Сейчас, сейчас…

И он вновь склонился над списком.

– Так, пресс-конференция, – он поднял на меня глаза. – Тут уж никак. Потом обед. Можно посидеть немного и уйти.

– Годится, – поощрил я его.

– Затем, – продолжал он, – фотографы, ну, эти быстро. Скажем им, чтобы пошевеливались, и через десять эан вытолкаем. Так, женский комитет перебьется, прямой канал…

– Сократить можно? – поинтересовался я.

– Сейчас узнаю.

Он вытащил из другого кармана телефон.

– Это Аддахи. Да, да. Ани Тха срочно. Сейчас, сейчас, – сказал он уже мне, оторвавшись на мгновение от трубки.

– Да? Ани? Слушай, у меня небольшая проблема, – начал он, блуждая глазами по холлу. – Надо подсократить программу.

Из трубки донесся неразличимо-гневный женский голос. Аддахи нервно помассировал шею и переложил аппарат из руки в руку, поднеся его к другому уху.

– Нет, это ты меня послушай. Сократить все равно придется. Зато тебя ждет сюрприз. Догадайся. – Пауза. – Нет. – Опять пауза. – Нет, не угадала. – Он посветлел лицом. – Да! Точно, девочка. Так что твои зрители будут в полном восторге. Да. – Он помолчал, прислушиваясь. – Еще круче, чем ты думаешь. Все. Остальное потом. Пока.

– Значит, никто не знает? – с иронией спросил я его.

– Ну… – Он тяжело вздохнул. – Она ведь утверждала перечень вопросов, и я должен был объяснить, зачем выкинул все специальные и профессиональные темы.

– Ладно. Кто еще знает, что вместо меня должен быть актер?

– Больше никто! – заверил он меня.

Наш разговор был прерван Лиро Ди, вынесшим на вытянутых руках, как святыню, мой парадный мундир.

– Лиро! – обратился я к нему. – Если ты немедленно не сделаешь лицо попроще, то я прикажу этим костюмчиком вычистить все нужники в гостинице. Ты меня понял? – строго спросил я его.

Бедняга, видимо, представил себе эту сцену в красках, ибо побледнел так, что стал одного цвета с белоснежной формой.

– Все-все, я пошутил. – Я поднял руки, показывая, мол, сдаюсь. – И мне придется в этом целый день париться? – спросил я теперь уже своего продюсера.

– Ну, это было бы, конечно, идеально, не в гражданском же вам выступать.

– Лиро, – обратился я вновь к своему ординарцу. – Ты кроме этого ничего не притащил?

Не моргнув глазом, Лиро отрапортовал, как на плацу.

– Штурмовой комплект, рейдовый комплект, выходная форма, фотохромный комбинезон…

Я почесал за ухом и распорядился:

– Давай выходную.

Пока я переодевался, Аддахи поинтересовался у моего адъютанта, действительно ли он притащил такую кучу барахла лишь потому, что вдруг что-нибудь из этого может мне пригодиться. Получив утвердительный ответ, он воскликнул:

– Мальчик, да тебе же цены нет! – И, понизив голос до шепота, добавил: – Если тебе когда-нибудь понадобится работа, то у меня всегда найдется место.

Стоя перед огромным, во весь рост, зеркалом и рассматривая свое отражение, я внезапно вспомнил, как полгода назад так же рассматривал себя, стоя в клозете подземной базы. Правда, тогда медалей и орденов было значительно меньше. Да и погоны пожиже. Я подмигнул самому себе, а точнее, своему предшественнику. «Ну что, парень? Не посрамил я твою шкурку?» Ладно. Поправив берет и кобуру, я вернулся в холл.

Непривычные к виду парадной формы парни повскакивали с мест и замерли по стойке смирно.

– Вольно, ребята. Не на параде. – Как хорошо быть генералом.

– Ну, что? Пошли? – спросил я.

– Да, время, – согласился Аддахи, и мы направились к лифту, ведущему в конференц-зал.

Народу в зале было не продохнуть. На столе, вопреки моим ожиданиям, было только четыре микрофона в ряд и букет шикарных бледно-желтых геххаи, по запаху чем-то похожих на наши розы, а по виду на лилии.

После короткого представления всем присутствующим и полного перечисления всех моих титулов посыпались вопросы.

– В чем секрет твоих военных успехов?

– Мои успехи – это мои солдаты.

– Это не твои солдаты – это солдаты Императора.

– Там, где мои успехи – это мои солдаты, а там, где успехи Империи – Императора.

– Почему у тебя так много каторжников?

– С позволения Императорского прокурора я дал этим людям еще один шанс. И они им воспользовались.

– Ты не считаешь, что стоило набрать элитную часть из дворян? – спросил молодой голос из угла зала.

– Когда я формировал свое подразделение, оно вовсе не было элитным. Тогда мы были просто командой смертников. Но, видимо, даже для смерти мы оказались слишком плохи.

В зале раздался смех.

– Но теперь, когда ты можешь набирать лучших из лучших, не стоит ли обратить свой взор на молодых дворян? – не унимался все тот же голос.

– Я считаю, таких подразделений должно быть много. Война длинная, и славы хватит на всех. Поэтому у каждого офицера есть возможность превратить своих солдат в образцовых. Это лишь вопрос времени и собственных навыков. И вовсе не происхождения.

– Правда ли то, что ты голыми руками убил полную хетту «танцующих»?

– Правда.

– Как тебе это удалось?

Я улыбнулся.

– Диета и здоровый образ жизни. – Снова смех в зале.

– Как ты отнесся к тому, что жрицы назвали тебя Бикху?

– Нормально.

– Ты действительно чувствуешь себя богом?

– Разумеется, нет.

– Твои солдаты еще не отдают тебе почестей, как Богу?

– Каждый, кому придет в голову такая мысль, будет чистить солдатские нужники, пока не вылечится.

– Ты уже выбрал спутниц для праздника Трех Лун?

– Да.

– Кто это?

– Секрет, – сказал я и добавил: – Скажу только, это был самый трудный выбор в моей жизни, поскольку все без исключения женщины, приславшие мне приглашения, были просто ослепительны.

Мой нехитрый комплимент был встречен дружными аплодисментами женской части зала. Встал высокий и пожилой журналист с ярко-оранжевой карточкой информационного агентства «Полюс».

– Мы видели, что произошло возле храма Бикху, когда ты так оригинально расправился с Ини Асор. Скажи, как тебе это удалось.

– Ты смотрел от начала до конца?

– Да.

– Тогда ты должен был слышать, что она сказала о жрицах.

– Ну, – он замялся. – Эту площадную брань трудно было не услышать.

– Тогда у тебя должен быть другой вопрос.

– Какой?

– Почему я сделал с ней только это, а ничего более серьезного. Обычно мои враги не выживают.

– Но по отношению к своей невесте ты мог быть и снисходительнее…

Так вот кто тогда рвался ко мне во дворец! Всех, всех разжалую к чертовой матери. Всех в саперы. Хоть бы одна сволочь предупредила.

Я надеюсь, что пауза, пока я собирал в кучку разбегающиеся мысли, не была слишком длинной.

– Когда я валялся в госпитале, и позже, уже на фронте, у нее была масса поводов и способов найти меня. Но она предпочла другой путь.

Видимо не очень довольный моим ответом, репортер тем не менее сел.

– Почему ты позволил той девочке совершить самосуд над арестованными офицерами?

– Встань, пожалуйста, я тебя не вижу.

Из центра зала, занятого элитой журналистского корпуса, поднялась грузная дама лет семидесяти.

– Спасибо. Я ничего ей не позволял. Наказать этих уродов была целиком и полностью моя идея.

– Но это же беззаконие! – возмутилась она.

– Ага, – согласился я. – Только вы это расскажите девочке, с которой сорвали одежду, а потом несколько часов подряд насиловали. Затем ей не дали даже одеться, а просто привязали к ножке стола, засунув кусок грязной ветоши в рот, чтобы не скулила.

– Ничего с ней не случилось. Она, наверное, была сама рада, когда эти парни проявили к ней внимание.

Тут я и вскипел.

– Понимаю, – сказал я отчетливо и громко. – Для дамы такой внешности, как твоя, любое проявление мужского внимания – это счастье, которое так редко выпадает. Я очень сожалею, что не тебя привязали под столом голую, хотя и сомневаюсь, что мне твой вид доставил бы эстетическое наслаждение. Но ты меня убедила. Я понял, что, отрезав гениталии у этих ублюдков, я наказал их вовсе не так строго, как мне бы этого хотелось. Надо было отдать их тебе. Правда, в этом случае Имперский прокурор точно растерзал бы меня за неоправданную жестокость.

Зал покатился от хохота. Смеялся и я, провожая взглядом взбешенную женщину, покидавшую пресс-холл. Но допрос продолжался.

– Что ты намереваешься сделать с призовыми деньгами за «танцующих»?

– Ничего.

– Как это?

– Для получения этих денег мне нужно отдать их амулеты. – Журналист, задавший вопрос, согласно кивнул.

– А я не собираюсь отдавать их. Слишком дорого они мне обошлись.

– Какую цену ты имеешь в виду?

– Сто двадцать пять моих солдат отдали свои жизни в том бою. Нет таких денег, которые могут перевесить эти амулеты.

– Правда, что ты своими руками отрезал головы у командиров повстанцев?

– Правда.

– Почему ты не приказал сделать это своим солдатам?

– Особо грязную работу я стараюсь делать сам.

– Тебе нравится убивать?

– Встань, пожалуйста.

Из первого ряда поднялся совершенно седой мужчина в дорогом костюме.

– Ты ведь журналист?

Он согласно кивнул.

– Когда ты ведешь наблюдение за продажным чиновником или проводишь какое-нибудь журналистское расследование, тебе приятно? Думаю, нет. Но ты все равно делаешь это, ибо твоя работа в некотором роде – ассенизация общества.

– Спасибо, я понял.

* * *

Было еще много вопросов. Наверное, все это продолжалось бы еще очень долго, но мой агент вежливо и очень решительно прервал пресс-конференцию.

Затем по длинной застекленной галерее мы прошли в зал приемов на торжественный обед. Скучное и бессмысленное мероприятие, однако, было скрашено присутствием нескольких знакомых мне людей. Занимательная и полезная беседа с двумя крупнейшими в Киит ратс промышленниками стоила того, чтобы посетить такое тоскливое сборище. Мне было сделано несколько забавных предложений, если вдруг я решу оставить службу, и даже одно откровенно своднического толка.

Подошел даже Ши Камарг, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение. В ответ я не удержался и завел с ним разговор на специальные темы. Будучи крупнейшим на Алонис конструктором машин вертикального взлета, он сначала с некоторым снисхождением, а потом с удивлением, плавно переходящим в изумление, слушал мои разглагольствования по поводу возможных улучшений конструкции его машин. Каюсь, мои знания были почерпнуты мною из знакомства с вертолетами Камова. Но справедливость требовала еще одного.

– Ши Камарг, не кажется тебе, что у боевых машин должно быть более короткое и хлесткое имя?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, все же знают и так, что эти машины сделаны твоей фирмой. Но имя у машины должно быть свое. И твое одновременно. Например, просто «Ка» и номер. Возникает сразу множество ассоциаций. Каймо (молния) или Кат (смерть)…

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Да… Интересно. Надо подумать.

– Обязательно.

Но ничто слишком хорошее или слишком плохое не продолжается слишком долго, и Лиро Ди, как и было условлено, под благовидным предлогом выдернул меня оттуда.

Когда я вернулся к себе в апартаменты, там вовсю кипела работа. Ребята распаковывали и устанавливали аппаратуру, которую привезла Бешеная Асга. Сама она, разодетая, как портовая проститутка, стояла во вполне гармоничном окружении своих девушек.

Увидев эту картину, Аддахи замер в немом шоке.

– Асга, кто тебе посоветовал все это одеть? – спросил я тихо. Она недовольно передернула плечами, словно хотела сбросить с себя эту ярко-красную кричащую тряпку.

– Мне сказали, что ты хотел видеть нас в чем-нибудь легкомысленном…

– А где ты все это взяла?

– Внизу, в магазине.

– Внизу, в метро?

– Ну да.

С каждым ответом она становилась все неувереннее. Я улыбнулся, ласково потрепал ее по руке и сказал:

– Сейчас все поправим.

– Аддахи? – окликнул я выходящего из ступора продюсера. – У тебя есть знакомый модельер, из тех, кто занимается женской одеждой?

– Да-да, конечно! – забормотал он, хватая свой телефон.

Не прошло и получаса, как мне доложили о прибытии Ша Нархата. По тому, как кинулся к дверям холла Аддахи, я понял, что это тот, которого он ждал.

В холле приемов, в окружении ассистентов, ящиков, ящичков и коробок, стоял высокий и худой Ша Нархат – звезда столичной моды.

После церемонного представления я, как мог, коротко объяснил, какого именно рода помощь мне требовалась.

– И последнее, – сказал я, когда все вопросы были решены. – Асга и ее девушки – это простые девчонки из городских предместий. В свое время они натворили разных глупостей и попали под каток правосудия. Теперь они солдаты Императора, и за спиной у каждой кровь и смерть. Но они все равно маленькие и беззащитные девчонки, даже если они научились этого не показывать. Постарайтесь их не обижать.

Нархат только поклонился с неожиданно мудрой и лукавой улыбкой и удалился в одну из комнат, отведенных для него.

Фотографы крупнейшего на планете информационного агентства «Линарг Дамис» появились ровно за минуту до назначенного срока.

Быстро и без суеты из ящиков и кофров на свет появлялась разнообразная аппаратура, мгновенно превратившая малый холл в настоящую фотостудию. Так бы они и трудились, если б не Бешеная Асга и ее девочки, которые появились в зале. Непривычно тихие и невероятно красивые. Прекрасные настолько, что фотографическая команда несколько секунд буксовала, пялясь на девчонок и одновременно пытаясь работать.

Я продолжал отдавать команды, готовя свою банду к визиту Элар Кимон, а фотографы как-то тихо и незаметно начали снимать. Я понял это только тогда, когда один из них полез менять кассету в аппарате. Так они и работали до тех пор, пока не вошел Лиро Ди с мундиром, в котором мне предстояло париться до самого парада. По идее, время фотографов уже закончилось. Но, взглянув на руководителя бригады, я понял, что парни будут стоять насмерть, пока не снимут меня в этом наряде. Вели они себя хорошо, и я дал команду оставить их еще на несколько минут.

Вопреки ожиданиям, мундир оказался вполне удобным и сидел превосходно. Даже воротничок не давил. Невероятно. Есть все же в жизни настоящие чудеса.

Чуть позже подошли четверо Рохаровских ребят. Сначала я хотел отослать их подальше, но потом посмотрел на них внимательнее и решил, что эти парни, разодетые словно городские пижоны, и с повадками волкодавов, будут полезны, так как немного разнообразят нашу компанию.

Прямой канал «Грань» выходил из помещения на верхнем этаже телебашни. Проходя по холлу, я машинально оглянулся в поисках следов боя, и практически ничего не увидел. Вокруг кипела работа, и все в спешном порядке закрашивалось и замазывалось.

Скоростной лифт вознес нас на самый верх, где располагались обзорные площадки. На одной из таких площадок, с видом на дворец Императора, и находилась студия программы «Грань»

Ани Тха, немолодая, но еще красивая женщина, встретила меня у самого лифта. Она удивленно оглядела нашу разношерстную компанию и произнесла:

– Аддахи говорил мне, что будет настоящий Ша Гранг.

– Может, я попробую его заменить? – вежливо спросил я.

Вместо ответа она вдруг пристально посмотрела мне в глаза, а затем перевела взгляд на сопровождающих. Что уж она там увидела – не знаю, но почему-то ойкнула и заторопилась.

– Сюда, пожалуйста.

Меня привели в гримерку, где быстро произвели какие-то манипуляции с лицом. Я хотел было отказаться, но вспомнил поговорку насчет чужого монастыря.

– Вы готовы? – пропел над ухом голос Ани Тха.

– К чему? – Я удивленно обернулся.

– Так, давайте быстро пройдемся по вопросам… – Ани держала в руках небольшую книжечку, похожую на ресторанное меню.

– А вы готовы? – спросил я. – Давайте сюда свои вопросы.

Она подала мне список.

– Вы ведь, насколько я знаю, профессионал? – уточнил я.

Она кивнула.

– Тогда…

Я аккуратно разорвал список на мелкие клочки.

– Надеюсь, мы не разочаруем друг друга?

В ответ она покачала головой.

– Ну, тогда держитесь…

Зал, в который нас привели, был полон народа. Человек двести сидели в креслах, расположенных амфитеатром вокруг площадки.

Стоило нам появиться в студии, как зал взревел. Кто-то аплодировал, кто-то кричал чего-то гневное, но равнодушных не было.

Усиленный динамиками, зазвучал голос ведущей.

– Разрешите представить вам генерала Ша Гранга и его офицеров.

И снова крики и аплодисменты.

– Имя генерала Гранга известно многим, но в последнее время он стал необычайно популярен. В основном в связи с его деятельностью как командира дивизии особого назначения Императорских Военно-воздушных сил. Но, еще до войны, его имя было связано с многочисленными скандалами, потрясавшими светскую жизнь столицы. Скажите генерал, как случилось, что светский хлыщ стал боевым офицером?

Я улыбнулся.

– Во-первых, я хочу поблагодарить всех, кто пришел сегодня в студию, даже если они и не питают ко мне дружеских чувств. По опыту знаю, равнодушие – худшая форма отношения к человеку. А отвечая на вопрос, могу сказать следующее.

Когда не рвутся снаряды и в стране царит мир, одни из самых неудобных людей – боевые офицеры. Привыкшие или желающие жить так, чтобы кровь кипела в жилах, они часто совершают поступки, которые люди оценивают как странные или эпатажные. Если начинается война, они быстро находят свое место на передовой. А если нет, растрачивают силы в экстремальном туризме, диких поступках или любовных похождениях. Каждый офицер в душе авантюрист и экстремал. Хоть немного. Иначе очень трудно смириться с мыслью, что от смерти тебя отделяет тончайшая пленка, имя которой – Судьба.

– Но такой карьерный взлет… Кое-кто связывает его с именем Эрны Дарх.

– Можно быть паркетным генералом по протекции. Но командовать десятками тысяч человек в ситуации, когда от действий каждого зависит судьба страны? Не думаю, что Администрация и Император настолько недальновидны.

– Ты убил тысячи человек, и после войны тебя будут судить как военного преступника!

Вскочивший с места низкорослый человечек потрясал маленьким кулачком, и, казалось, был сам готов бросится в драку.

Охрана быстро посадила его на место, но он еще кипятился некоторое время, выкрикивая что-то бессвязное.

– Можно ответить?

– Да, пожалуйста. – Ани была сама любезность.

– За время боевых действий нашей частью самостоятельно и при поддержке различных соединений, было уничтожено около сорока тысяч человек. Как правило, все они находились на территории нашей страны незаконно, с оружием, и не скрывали враждебных намерений.

Если кто еще не понял, то скажу. Убийство – это та работа, за которую солдату платят деньги. Это, если хотите, его основная цель.

И у любого общества нет иного выбора, как кормить эту банду профессиональных убийц под названием Армия. В противном случае общество будет кормить какую-то другую, скорее всего иноземную банду убийц. И эта иноземная банда будет совсем не так лояльна к мирному населению. Если у вас нет собственного сапожника, вы будете покупать обувь в другой стране. И кормить вы будете не своего работника, а чужого. Так же и с армией. Общество, не желающее иметь и кормить собственную армию, будет кормить чужую.

Но каждый солдат не просто убийца. Он вырос в этом обществе. У него есть друзья, братья, сестры, мама и папа. И в каждом гражданине своей страны он не может не видеть близких ему людей. У солдата чужой армии таких привязанностей нет. Поэтому любая мысль о том, что придет чужой дядя с автоматом и все заживут лучше прежнего, просто бред. В лучшем случае покоренную страну превратят в сырьевой придаток. А, выкачав все природные и людские ресурсы, просто выкинут на помойку.