Текст книги "Офицер -трилогия"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Андрей Орлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вы сможете написать соответствующий рапорт? – Артузов прищурился. – Я не могу идти с докладом на основании нашего с вами разговора, а тема серьёзная.

– Сделаю.

* * *

Историю конторы, в которой прослужил больше шести лет, Кирилл, конечно, знал весьма подробно, и мог даже назвать на память вещество, которым с пятидесятого года потихоньку травили самого Сталина.

Так что отчёт, который пришлось набивать на пишущей машинке «Ундервуд» собственноручно, вышел объёмистым. Листов пятнадцать. Когда этот документ читал Артузов, Кирилл просто физически видел, что «волосы дыбом» – вовсе не фигуральное выражение, и из комнаты корпусной комиссар вылетел с куда менее аккуратной причёской.

Через полчаса капитана вызвали к Хозяину, и ответ пришлось держать уже лично.

Конечно, не обошлось без демонстрации ряда документов и выдержек из воспоминаний Судоплатова и некоторых других деятелей, но судя по чрезвычайно мрачному настроению Сталина, информацию он воспринял со всей серьёзностью.

А на следующий день, ядро будущего Осинфбюро переехало из Кремля в новое здание, где уже копошились рабочие, устраняя особо вопиющие следы пребывания предыдущих владельцев. К удивлению гостя из будущего, работали мастера быстро и вполне качественно, так что после не нужно было ничего переделывать.

Здание было действительно огромным. Старые Александровские казармы, П-образной формы, располагались фасадом к Подольскому шоссе, а крыльями к Даниловской площади. Его сразу же огородили стальным забором, установив КПП, и по настоянию Кирилла, начали монтировать мощные решётки на окнах.

Заняв более-менее приличные комнаты, вчетвером начали принимать оборудование, которое уже подвозили со всех уголков Москвы. И чего тут только не было – от электротехнических устройств типа самописцев до рентгеновского аппарата. Сначала Новиков хотел завернуть аппарат, а потом подумал, что пусть будет. В хорошем хозяйстве сгодится всё.

Копировальный аппарат поставили в самой защищённой комнате, вообще без окон, лишь усилили стены стальными листами и сделали принудительную вытяжную вентиляцию, что при методе цианотипии[10]10
  Цианотипия – в просторечье «синька» – старый способ монохромной фотографической печати, который давал отпечатки голубого оттенка. Использовался для размножения чертежей и печатных текстов.


[Закрыть] было вовсе не лишним. Потом прямо поверх железа настелили полы, стеновые покрытия и натянули ткань под потолком. Получилось не очень красиво, но никто не собирался участвовать в конкурсе дизайна.

Внесли могучий дубовый стол и на него водрузили фотокопировальный аппарат «Кодак», который до этого Кирилл видел лишь на картинке в учебнике.

Несмотря на то, что аппарат был выпуска тридцать третьего года, примитивным назвать его было нельзя. Всё было изготовлено с высоким качеством и могло проработать хоть сто лет. Специальная плёнка для микрофильмирования в жестяных коробках уже громоздилась в углу, и тут же пришлось срочно соображать что-то вроде стеллажа, чтобы не перепутать отснятые коробки с чистыми. Потом с конвоем из шести человек привезли планшет, и Новиков надолго зарылся в копирование материала. После проявки плёнку можно было просматривать на компактном аппарате той же фирмы «Кодак», и насколько он знал, такой уже установили в кабинете Сталина и на даче в Кунцево.

Стол в углу предназначался, чтобы размножать пресловутые «синьки», о которых Кирилл только слышал, хотя видеть не доводилось.

Через пару дней такой ударной вахты Артузов внимательно посмотрел на осунувшегося капитана, и уже к вечеру привезли недалекого, но надежного, словно чугунная болванка, парня, который взял на себя всю мелкую работу, что сильно облегчало дело.

Копировали не всё подряд, а шли по тематическому списку, составленному лично Сталиным.

Что удивляло Новикова, так это разнообразие тем, но размышлять над этим вопросом было физически некогда. Но вот один документ, озаглавленный «Предатели Родины», он сделал особым образом, и после изучения Артузовым, бумага отправилась в Кремль в запечатанном конверте и с охраной в виде Петра, Глеба и десятка из охранного взвода войск НКВД. Перебежчики и просто предатели, с двадцатых годов до двухтысячных шли сплошной кучей, но Кирилл специально не редактировал документ, полагая, что так он смотрится куда более серьёзно.

6

Мост в будущее можно построить только из материала прошлого.

Шико (Жан-Антуан д’Англере), придворный шут Генриха III французского

Москва, Подольская площадь

Через неделю два молодых химика, найденные Артузовым, уже собрали химлабораторию, мастера закончили делать мощную вентиляцию, и капитан государственной безопасности приступил к изготовлению прибора ночного видения. В первый раз не получилось, но после того как очистка сырья была проведена более тщательно, всё заработало. Сначала «на коленке», а после, когда привезли генератор из радиоинститута, удалось затолкать всё в короб.

После демонстрации Артузов пришёл в крайнее возбуждение, и к команде Осинфбюро добавился ещё ученик самого Ландсберга[11]11
  Ландсберг Григорий Самуилович (1890–1957) – выдающийся советский физик-оптик. В 1936 – член-корреспондент АН СССР (с 1932 г).


[Закрыть] Наум Соломонович Гершевич – опытный инженер-оптик с поистине золотыми руками, который и придал готовому изделию вид чего-то приличного. На своих станочках он сделал настоящий оптический прицел и очки, которые были похожи на какой-то дикий стимпанк из-за обилия латунных деталей. Но работала штука превосходно. Благодаря хорошей оптике, в почти полной темноте было видно на триста-четыреста метров, и на засветку очки реагировали вполне приемлемо. А в качестве высокочастотного генератора работал пока ещё кустарный, но зато полупроводниковый «суперкристадин», а не какая-нибудь ламповая схема, для которой пришлось бы городить в десять раз более ёмкое питание.

Перебирая в который раз хозяйство, притащенное из другого времени, Кир достал небольшую коробку с прицелом переменной кратности, долго смотрел на неё, а потом, вздохнув, вынул Leupold VX,[12]12
  Leupold – фирма-производитель прицелов высокого уровня.


[Закрыть] за который в своё время отдал кучу денег, вышел из кладовки и тщательно запер её на два сейфовых замка.

* * *

Наум Соломонович был у себя и что-то разглядывал в инструментальный микроскоп.

– А… Кирилл, заходите, я как раз собирался сделать перерыв на чай. – Он начисто игнорировал любую субординацию, но кроме того, втайне считал своего прямого начальника собратом по вере, и ничто не могло изменить его убеждений.

– Чай – это хорошо, – Новиков присел на потёртое полукресло, знававшее на своём веку аристократические задницы, и с благодарностью кивнул. – А я тут вам задачку любопытную притащил.

– Ну-ка? – Наум Соломонович, отставив чайник в сторону, осторожно взял из рук Кирилла прицел.

Через минуту он отложил прибор и внимательно посмотрел на капитана.

– Откуда это, вы мне конечно же не скажете.

– А нужно? – Кирилл пожал плечами. – Всё равно там больше этого нет. Но я принёс вам прицел не для того, чтобы хвастаться. Сможете повторить? Хоть как?

– Не жалко? – Наум Соломонович возобновил манипуляции с чайником и, прикрыв его полотенцем, сел напротив.

– Жалко, но нужно. – Новиков вздохнул. – Единичный экземпляр ничего не решает. Нужны как минимум десятки, а лучше сотни таких прицелов.

– Да, на мелочи вы не размениваетесь, – мастер кивнул.

– И имейте в виду. Прибор под давлением. Это значит, что внутри закачан специальный газ. Он безопасен, и его немного, но всё же примите во внимание. Там много требухи типа подсветки и прочего, но главное – это сама оптическая схема. Вот её и нужно изучить, чтобы потом выпускать подобные изделия серийно. Пусть и маленькими партиями. Если получится, с меня причитается.

– Да бросьте! – Наум взмахнул руками. – За такую задачу любой из специалистов оптиков вам ещё должен останется. – Мастер ещё раз взглянул в прицел и подвигал кольцо трансфокатора.[13]13
  Трансфокатор – устройство, изменяющее фокусное расстояние прибора. В быту – зум.


[Закрыть] – Да, а поле-то какое светлое!

– Насколько я знаю, этого добиваются так называемым глубоким просветлением.

– Вы тоже знакомы с работами Александра Алексеевича Лебедева?[14]14
  Русский, советский физик, специалист в области прикладной и электронной оптики, оптики атмосферы и гидрооптики, лазерной техники, теории стеклообразного состояния, изучения свойств и строения стёкол, космического излучения. Действительный член АН СССР (1943), Герой Социалистического Труда (1957).


[Закрыть] – мастер взмахнул руками. – Талантливейший человек, замечу я вам. И с большим будущим.

– Главное, чтобы нам никто не помешал это будущее построить.

– Я понял, – Наум Соломонович кивнул. – Будут вам прицелы.

Все приглашённые специалисты трудились на казарменном положении, для чего на четвёртом этаже были сделаны пусть и небольшие, но вполне приличные комнатки, а на втором работала полноценная столовая, получавшая блюда прямо из ресторана «Прага», где можно было поесть даже ночью, чем Кирилл довольно часто пользовался. Таким образом, под его началом трудилась уже вполне нормальная «шарашка». Правда люди были сплошь вольнонаёмные, подписавшие особый документ, и режим был не совсем тюремный. В актовом зале показывали кино, а вечерами часто устраивали танцы с девушками из столовой, узла связи и штаба.

Охрана здания как-то сама собой увеличилась до полноценной роты, и Пётр, осуществлявший все режимные мероприятия, не скучал, тем более что Кирилл сделал ему комнату для прослушки, куда свёл все микрофоны, щедро наставленные в здании, и линии охранной системы. Таким образом сразу были выявлены несколько человек, занимавшихся сбором информации, и ещё больше обыкновенных бездельников.

Зато привезённые из Туркестана пограничники не сачковали, и в спортивном зале даже поздно вечером можно было обнаружить группы, тренировавшиеся в рукопашном бое и прочих воинских премудростях.

Как-то вечером, когда Новиков, поймав паузу между группами, занимался в зале, заметил группу бойцов, тихо стоявших у стеночки.

– Интересно двигаетесь, товарищ капитан госбезопасности. – Сухощавый невысокий парень с сержантскими петлицами, мягко, словно барс, подошёл ближе. – В Корее учились?

– И в Корее тоже, – Новиков кивнул. – А ты, насколько я знаю, учишь парней работать с ножом и бою без оружия?

– Да, домулла,[15]15
  Домулла – учитель (узб.). Почтительное обращение к человеку в знак уважения к его знаниям.


[Закрыть] – сержант почтительно поклонился. – Но вы двигаетесь так, что я, наверное, и половины не увидел. Может, вы окажете мне честь, показав некоторые связки?

– Конечно… – Новиков замялся, не желая обращаться к сержанту по званию, но не зная его имени.

К счастью, сержант понял всё правильно.

– Умид Ходжаев.

– Хорошо, Умид, – Новиков кивнул и посмотрел на остальных солдат. – А вы чего встали, словно неродные? Давайте-ка сюда, – Кирилл сделал движение головой.

С тех пор Новиков начал регулярно заниматься с пограничниками, обучая их всем тонкостям боя. Постепенно на тренировки начали подтягиваться не только бойцы и младший комсостав, но и старшие командиры, так что Кириллу пришлось составлять расписание занятий и назначать наиболее понятливых учеников инструкторами.

Потом как-то само собой перешли к бою в ограниченном пространстве и скоростной стрельбе в движении, а затем и к другим боевым дисциплинам спецназа образца конца двадцатого – начала двадцать первого века.

* * *

Занятый делами, Новиков не заметил, как миновало два месяца. Когда первые четыре прибора были готовы, поехали на полигон показывать Самому. Армейское начальство, конечно, было в шоке от того, что такое высокое начальство ночью попёрлось на полигон, но не задавая особых вопросов выставили мишени и убрали лишних людей.

Сталин наблюдал за тем, как Новиков в темноте лихо расстреливал мишени, в бинокль с более-менее компактным блоком питания на основе серебряно-цинковых аккумуляторов, Клименту Ефремовичу достался почти готовый к серийному выпуску шлем-очки ночного видения, а Лаврентий Павлович любовался видами через модифицированную стереотрубу.

– Это серьёзная работа, товарищ Новиков. – Сталин опустил бинокль, и по его знаку включили свет, который больно резанул по глазам. – Когда вы сможете передать подобные изделия для освоения специалистами РККА и НКВД?

– Сама матрица уже почти на потоке, но всё упирается в оптическую систему и корпуса, – Кирилл развел руками. – Мы пока не связывались с оптическими заводами, потому что нужно ведь ваше решение.

– Это правильно, – довольный Сталин разгладил усы и на мгновение стал похож на хорошо поохотившегося, сытого тигра. – А ты, Клим, что скажешь?

– Для пограничников вообще незаменимая штука, – Ворошилов покрутил в руках шлем и расплылся в улыбке. – Можно на танки поставить, сделать ночные прицелы для бомбардировщиков, и вообще сажать самолёты в полной темноте, не демаскируя аэродромы… – маршал не находил слов. – Спасибо тебе, товарищ капитан госбезопасности. Громадное дело ты, товарищ, сделал. Это ж… – он рубанул рукой, словно в ней была шашка, – такое дело!

– Кстати, мне сказали, что наши специалисты по радиосвязи тоже вас хвалили, – Сталин скупо улыбнулся. – Суперкристадин очень хорошо показал себя на опытных стендах, и теперь они работают над схемой комбинированной лампово-кристаллической радиостанции.

Новиков кивнул:

– Да, там, к сожалению, ещё много проблем, но Борис Павлович Асеев – уникальный инженер и разрешает все задачи, кажется, быстрее, чем они возникают.

– Но я знаю, что вы нам не всё показываете. Может, откроете страшную тайну вашего подвала? – Сталин снова усмехнулся.

– Раньше времени не хотелось хвастаться, а то, знаете, откажет что-то в последний момент…

– Есть мнение, что за проделанную работу по укреплению обороноспособности страны вы достойны ордена Красной Звезды. И помните, последняя ваша работа очень важна для советской страны, так что нужно поторопиться.

Новиков понял, на что намекал секретарь компартии. Мятеж Тухачевского уже был обложен людьми, и дело было лишь за командой «фас». Но в связи с тем, что готовился закон об отмене смертной казни и пыток при допросах, требовался, во-первых, надёжный инструмент для следователей, хотя бы для работы с главными подозреваемыми, а во-вторых, способ проверки на надёжность. Два радиоинженера, назначенные для этой работы, уже трудились по пятнадцать часов в сутки, придавая опытной установке транспортабельный вид и готовя схемы для тиражирования, а тем временем следователи из НКВД уже зачастили в Осинфбюро, возя некоторых своих клиентов. Как правило, арестованные, увидев всю эту машинерию, кололись уже до прогрева аппарата, но были и такие, которые держались гораздо дольше. Проверяя работу датчиков, Кирилл иногда доходил до вопросов, на которые подследственные не желали отвечать, но организм человека тридцатых годов врать отказывался. Это уже в конце двадцатого – начале двадцать первого враньё станет вторым я. А в середине тридцатых всё было гораздо честнее.

Кирилл постарался сделать устройство как можно более понятным для будущих пользователей, и главной трудностью был шестиперьевой самописец, который по специальному заказу изготовили в НИИ связи. Потом были ещё трудности с бумагой необходимой ширины и разметки, но Пётр съездил в Мосбумпром, и уже через неделю старшина Молодько принял почти тонну нестандартных рулонов. Вообще проблемы в этом мире решались довольно быстро. Стоило взмахнуть волшебной книжечкой, как чудесным образом находились и фонды, и люди. Причём всё делалось без нарушения плановых показателей.

Но уровень технического оснащения не обмануть, и даже зная аппаратные решения двадцать первого века, уместить всё изделие в небольшой объём не получилось.

Детектор лжи получился огромным. Почти тонна оборудования на основе ламповых милливольтметров и самописцев, а также дублирующая система визуального контроля с лампочками от телефонного узла.

Через неделю прислали группу следователей с техническим образованием, и Кириллу пришлось устраивать ликбез, обучая их грамотному использованию техники.

Потом в один прекрасный день всю аппаратуру и одного из инженеров увезли на Лубянку, а в Бюро прислали ещё троих, с которыми Кирилл начал делать систему радиоподавления.

К этому моменту почти вся информация, заказанная Сталиным, была скопирована, и Новиков, немного автоматизировав работу, начал просто планомерную пересъёмку всех имевшихся материалов. Вместо фотоаппарата пристроил кинокамеру и, написав короткий скрипт, заставил планшет выводить текст с секундной задержкой. Теперь, когда в камере заканчивалась плёнка, а было её почти двести метров, вспыхивала специальная лампа, а планшет, реагируя на вспышку, прекращал листать книгу. Оставалось поменять катушку с плёнкой и возобновить процесс. Новиков при проявке даже не пользовался специальной лампой, предпочитая очки ночного видения собственного изготовления.

Потом плёнки увозили в Кремль, где для них было организовано защищённое словно бункер хранилище. И уже там парочка людей, осуждённых к высшей мере социальной защиты, просматривала тексты и делала отпечатки на фотобумаге, сшивая в более-менее обычные книги.

Заодно на цветную позитивную плёнку «Агфаколор»[16]16
  «Агфаколор» – немецкое предприятие, первым выпустившее цветную плёнку.


[Закрыть] Кирилл переснял фильмы, которых оказалось почти тридцать штук.

Иногда приезжал посыльный из аппарата Меркулова и привозил пачку шифровок, которые Новиков загружал в планшет и после дешифровки отправлял обратно, радуясь, что география радиоперехвата всё время растёт.

То, что над Бюро начинают собираться тучи, Новиков понял в тот момент, когда во время обычного променада по осенним московским улицам, заметил не только увеличенную в три раза охрану, но и разглядел несколько людей из команды Власика, а любителей тот не держал. Кирилл не мог знать, как они в сравнении со специалистами «Девятки»,[17]17
  Девятое управление КГБ – охрана. Преобразовано в Федеральную службу охраны.


[Закрыть] потому что просто не разбирался в таких вещах, но двигались ребята очень хорошо, и ситуацию вокруг пасли чётко. Когда в его сторону зашагал патруль из пары солдатиков и капитана, никто не сделал лишнего жеста, но один из охранников невзначай отсёк их, потом что-то сказал, и комендачи куда-то делись, словно их и вовсе никогда не было.

Но звоночек для капитана госбезопасности прозвучал очень чётко, и поскольку Артур Христианович был в командировке, Кирилл пошёл к Глебу, который занимал просторный кабинет на втором этаже.

Молоденькая девушка в форме сержанта ГБ лишь стрельнула глазами, когда он проходил приёмную, но ничего не сказала, и начальник научного отдела застал заместителя ОИБ за перекладыванием каких-то бумажек и Петра, скромно сидящего в уголке с газетой «Гудок».

– Рассказывайте. – Кирилл уселся на стул напротив и положил руки на стол. – Кто, когда, какими силами…

– Кто… – Глеб помолчал. – Фамилии Фриновский и Агранов тебе ведь ничего не скажут?

– А должны?

– Ну, всё-таки первые замы Ягоды… Ты вообще напрасно сторонишься активной жизни…

– И что хотят эти первые замы? – Новиков провёл бессонную ночь, и поэтому настроение не располагало к длинным разговорам.

– По нашим сведениям, собираются силами до батальона напасть, почистить здесь всё, а потом подкинуть компрометирующие документы. Ты уже очень многим успел крепко насолить, – внёс свои пять копеек в беседу Петя.

– Да я вообще веду себя как мышка! – возмущение просто захлестнуло Кирилла. – Сижу тут словно привязанный, в кабаки не хожу, только в Большой раз выбрался, да и то целая история была.

Оба дружно рассмеялись, глядя на Кирилла как на несмышлёныша.

– Да даже то, что какой-то капитан госбезопасности заходит к Хозяину, как к себе домой, а Власик ему при встрече долго трясёт руку… – Глеб откровенно подначивал, но Новикову было совсем не до веселья.

– А чего ему не трясти-то? – удивился Новиков. – Стереотрубы с блоком ночного зрения кто ему сделал? Теперь вся округа Кремля и подступы к объектам даже ночью словно на ладони.

– А не подскажешь, кто это такой красивый с Ворошиловым в коридоре обнимался? – сварливо спросил Пётр и, отложив газету в сторону, переставил стул так, чтобы сесть рядом.

– Это была, кстати, его инициатива, – Новиков по старой армейской привычке попытался сразу отмазаться от наезда. – Приволокли мы с Асеевым ему опытный вариант полевой УКВ-радиостанции уровня взвод – рота, так тот с этой коробочкой чуть по потолку не пробежался. Вот теперь как ни увидит, всё обниматься лезет.

– Ты что, совсем дурак? – с усталой улыбкой спросил Глеб, потянулся куда-то под стол и вытащил полупустую бутылку коньяка и три стакана. – Тут же такой зверинец. Все друг за другом присматривают…

– А вы ловите рыбку в этой мутной воде?

– Ловим, – разлив по пятьдесят граммов точным движением, начальник режимного отдела спрятал бутылку. – И скажу тебе честно, такого жирного живца у меня в практике ещё не было. Даже настоящих немецких шпионов уже три штуки отловили.

– И теперь нас придут убивать?

– А как же! – всё так же улыбаясь, кивнул капитан. – Мы уже загнали всех гражданских и техперсонал на четвёртый этаж, а на других этажах выставили заслоны и пулемёты в окнах. У нас здесь двести пятьдесят человек, и все обстрелянные бойцы. Я перетащил больше сотни наших с Петром парней из Туркестана, так что прикурить они дадут за рубль на сотню.

– Пойдём. – Кирилл залпом, словно водку, махнул коньяк и, встав, машинально одёрнул гимнастёрку. – Думаю, пора воспользоваться благами цивилизации.

В его персональном хранилище лежали предметы из будущего, до которых по тем или иным причинам не дошли руки, и личные вещи. Например, автоматы из двадцать первого века, приборы наблюдения, связи и всякое прочее, включая камуфляж, палатку и надувную лодку.

Патронов к калашам было не так чтобы много, но по три снаряжённых магазина и под тысячу россыпью нашлось. Себе Кирилл взял «Вал» с термовизором, а зайдя в лабораторию, выгреб все готовые приборы, которых оказалось целых восемь штук.

– Как пойдут, сразу бейте фонари и прожектора. Ночники раздай снайперам. В шлеме целиться неудобно, но лучше, чем ничего. Я постреляю командиров, и атака, скорее всего, захлебнётся. В кромешной темноте, без командования…

– Согласен.

* * *

Штурм начался после трёх ночи, когда внимание караульных бывает на минимуме. Но тут было совсем по-другому, так как вместо солдат охранной роты на передовых позициях была пустота. Опрокинув грузовиками высокий, трёхметровый забор из стальных прутьев, нападавшие кинулись к окнам первого этажа и попытались выломать мощные решётки, вмурованные в стену, а снайперы роты охраны сразу начали прореживать комсостав, стараясь никого не убить.

Самых «вкусных» Кирилл выбил сразу, как только началось движение. Пятеро приехавших на новеньком, только с завода, автомобиле Ленинград-1[18]18
  Ленинград-1 (Л-1) – советский лимузин, реплика с Бьюика 32–90.


[Закрыть] только достали свои бинокли, чтобы в свете фонарей и автомобильных фар наблюдать за операцией, как от точных выстрелов посыпались стёкла, и вся площадка погрузилась в кромешный мрак.

Тяжёлая девятимиллиметровая пуля влетела первому в плечо, и того просто опрокинуло навзничь в октябрьскую грязь. Следом легли все остальные, и хотя Новиков старался стрелять так, чтобы получить как можно большее количество живых, кто-то из них наверняка умрёт ещё до приезда медиков.

В принципе, имея на руках грозную бумагу, подписанную новым наркомом НКВД, товарищем Берией, сотрудники Осинфбюро могли вообще всех положить из пулемётов, но офицеры Бюро считали, что простые солдаты и младшие командиры совершенно не виноваты. Их, скорее всего, просто обманули, рассказав, что здесь гнездо контрреволюции и вообще живёт всякая сволочь.

Подёргав решётки и разбив несколько стёкол, солдаты было подогнали грузовик, но тот, получив пару пуль из трёхлинейки прямо в мотор, намертво встал. Пуля мосинской винтовки, способная пробить слона, с первого попадания отправила двигатель на капиталку, и нападавшие оставили эту затею.

Через пятнадцать минут невнятной возни вспыхнули прожектора на здании, и раздался голос Петра, усиленный рупором:

– Граждане бандиты, предлагаю всем положить оружие и с поднятыми руками строиться во дворе. Двор простреливается пулемётами и снайперами, сопротивление бессмысленно.

Кто-то стрельнул на голос из нагана, но сидевший на крыше стрелок не дал ему больше одной попытки.

Под ярким слепящим светом прожекторов нападавшие стали бросать винтовки в кучу и отходить в сторонку. Бойцы из охранной роты быстро произвели сортировку и вытащили раненых, которым стали оказывать первую медицинскую помощь, а Кирилл подошёл к Л-1.

Как и предполагалось, двоим медики уже не требовались.

– Дейч Яков Абрамович и работник ЦК Цесарский. – Пётр, командовавший внешней группой, присел к телам и с каким-то брезгливым интересом повернул Цесарского на бок. – Да, товарищ капитан, такими темпами ответработников ждут тяжёлые времена. – Он хохотнул.

– Да вроде аккуратно стрелял. – Кирилл, положивший цевьё «Вала» на сгиб левого локтя виновато пожал плечами. – Видишь, сколько крови натекло, видно крупный сосуд зацепил, он от кровопотери и того. А этот, наверное, от болевого шока… А остальных знаешь?

– Как не знать собственное начальство? – Глеб, зажимая длинную царапину на щеке носовым платком, глумливо усмехнулся. – Товарищ Агранов – первый зам Ягоды. Товарищ Берия еще отстранить не успел. А вот это совсем залётный товарищ. Некто Евдокимов – первый секретарь Ростовского обкома, и ещё один заместитель наркома внудел товарищ Фриновский собственной персоной. – Глаза его скользнули по повязке, наложенной на ногу Фриновского. – А чего ты так скромно? Уж кого следовало актировать, так это его. Как ты говоришь, нет человека – нет проблемы?

– На самом деле такая пуля опаснее, чем ранение в плечо, – пояснил Кирилл, глядя на безучастного первого заместителя народного комиссара внутренних дел. – Огнестрельный перелом бедренной кости, да ещё и такой тяжёлой пулей… Вполне мог умереть от болевого шока. Слушайте, а мы так и будем пялиться на них?

– Власик уже в пути, скоро будет. Так что ещё минут двадцать, и можешь идти спать.

– Да как тут поспишь. – Новиков хмыкнул. – Вон стёкла на первом этаже почти все перебили. Деревня.

– Знаешь, – Глеб встал и одёрнул форму. – Когда ты потребовал замуровать в окна первого и второго этажа решётки, я сначала решил, что это просто блажь и глупость, но просто махнул рукой. А оно вот как обернулось.

* * *

Власик, только что получивший старшего майора, приехал не один. Из второй машины вышел мужчина в штатском, которого Новиков в темноте признал не сразу. Лаврентий Павлович Берия, несмотря на неурочное время, выглядел вполне бодро и, окинув взглядом поле боя, сразу подошёл к нам и, пожав руки, коротко бросил:

– Рассказывайте.

Глеб как старший по должности коротко доложил ситуацию, и Власик с Берией, негромко переговариваясь, подошли к оставшимся в живых руководителям нападения.

О чём они говорили, сотрудникам Бюро было не слышно, так как они деликатно отошли, но судя по лицам раненых, разговор был не из приятных.

Потихоньку стали прибывать грузовики, и всех нападавших под конвоем увезли куда-то в ночь. Когда убыл последний, Лаврентий Павлович, окинув внимательным взглядом оружие, качнул головой в сторону корпуса:

– Давайте, хвастайтесь, товарищи. Не самый лучший повод для визита, но за неимением гербовой…

– Предлагаю начать с охранной системы, – Кирилл вопросительно посмотрел на Глеба, но тот лишь едва заметно кивнул, мол, принимай командование, и Новиков повёл высоких гостей в подвал, где находился центр наблюдения и самые секретные из лабораторий.

Возможность прослушать любой кусок здания и проверить целостность охранных контуров больше впечатлила Власика, а вот в демонстрационном зале, где Новиков выложил свои попытки повторить технологии будущего, больше проняло Берию. Он, сняв пальто, брал в руки каждый образец и пытливо расспрашивал о его возможностях. Мгновенно поняв, для чего нужен пластифицированный гексоген, называемый в нашем времени пластитом, он перешёл к столу, где Кирилл разложил макеты мишенных мин.

– Если обычная взрывчатка поражает цели в некоем радиусе, включая землю и воздух, то данная мина выбрасывает осколки строго в сторону цели, выкашивая всё на гораздо большем расстоянии и куда более основательно. У этой дальность сплошного поражения – пятьдесят метров в секторе шестьдесят градусов. Можно будет устанавливать прямо перед окопами и приводить в действие длинным шнуром. Хотя есть и варианты дистанционной закладки. Гнездо под стандартный взрыватель, так что проблем с освоением не должно быть. Взрывчатка здесь особая, но исходный материал – метиловый спирт, так что думаю, наладить производство будет не трудно.

– А это что? – он взял в руки изуродованный Кириллом наган, который приобрел толстый ствол и более отогнутую назад рукоять.

Вместо ответа Новиков взял такой же и, зарядив барабан, протянул его рукояткой вперёд.

– А вы, товарищ народный комиссар, попробуйте выстрелить. Щит вон там, – он показал на угол, где стоял уже порядком измочаленный дубовый пулеуловитель. – Подходят в принципе обычные патроны, но я сделал особые боеприпасы.

Взяв в руки револьвер, Берия вскинул оружие и нажал курок, внутренне ожидая довольно громкого звука, как от брамита,[19]19
  Брамит – один из первых серийных глушителей звука выстрела, изобретён братьями Митиными в 1929 году. Из-за специфики конструкции быстро выходил из строя и требовал тщательного ухода.


[Закрыть] но когда раздался едва слышный хлопок, недоумённо посмотрел на оружие. Потом снова навёл на угол и в хорошем темпе отстрелял весь барабан.

– Не понимаю.

Он с растерянной улыбкой вернул оружие, и Новиков взял в руки стандартный, на первый взгляд, револьверный патрон.

– Пуля более тяжёлая и удлинена. Кроме того, глушитель комбинированного винтового типа выдерживает до пяти сотен выстрелов и быстро заменяется. – Новиков одним движением снял глушитель и протянул его Берии. – Хочу также сделать автоматический пистолет с глушителем, но пока нужной модели не подобрал. Нужно что-то вроде Вальтера ПП и Люгера-Парабеллума. А вот ещё одна доработка, – Кирилл подал наркому пистолет, в котором угадывались очертания ТТ.[20]20
  Тульский Токарева – автоматический пистолет.


[Закрыть] Изменил рукоятку, немного доработал силуэт и сделал другие пули.

– Чем вас старые не устраивали? – Берия взял в руки пистолет, отметив, как ладно он пришёлся к руке.

– Сейчас. – Новиков поставил напротив пулеуловителя две пластины и снарядил два магазина обычными и модифицированными пулями. – Обычный ТТ оставляет в человеке ровное отверстие, словно бы того проткнули шпагой. – Он вскинул пистолет и выстрелил в правую мишень несколько раз. Потом сменил магазин и один раз выстрелил в левую и, убрав оружие, положил обе мишени на стол перед Лаврентием Павловичем. В правой пластине было три аккуратных дырки, а левая была просто разворочена, словно в неё попал патрон крупного калибра.

– Перевооружение – штука дорогая и долгая, а переделать уже имеющиеся пистолеты можно в любой мастерской. А в патронах вообще заменена лишь пуля, и она, в общем, не сильно дороже обычной. ТТ – пистолет очень хороший, но вот рукоять и эффект поражения вне всякой критики. А тут куда ни попал – болевой шок гарантированно выводит противника из строя. Кстати, можете забрать револьверы и пистолет. Если нужно, могу дать ещё по пятьсот патронов к тому и другому.

– Обязательно заберу. – Глава наркомата весело блеснул стёклами пенсне и добавил: – У вас будет нужное оружие… – Потом кивнул: – Понятно, почему они рвались к вам. Но я думаю, что лучшим выходом будет построить для Осинфбюро отдельный корпус, где предусмотреть все возможные случайности.