Текст книги "Цена предательства (СИ)"

Автор книги: Андрей Мансуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Расконсервация прошла штатно. За пять минут они запустили всё.

Механизмы и системы включались и начинали работать без проблем.

Вскоре к ним в Центральную подошёл и главный системный инженер – Рафик Дусеев, и капрал предложил тому занять привычное место: перед центральным пультом и мониторами основных систем Станции.

– Как там с переноской, Рафик?

– Отлично, капрал. Минут через сорок все баллоны будут на месте, Хэнкок и Расмуссен всё подключат, и можем приступать к закачке кислорода. В резервуарах был резерв готового газа, но я уже запустил блок детандера. Свежий кислород пойдёт где-то через полчаса.

– Прекрасно. – по тону О,Салливана так отнюдь не казалось, – Мы с ребятами пока осмотрим Станцию. И через мониторы, и визуально. Внимание, Симпсон. Что там у вас?

– Всё чисто, капрал. – голос, донёсшийся и до Михаила через вживлённый в ушную раковину наушник звучал бодро, – Никаких признаков, что к нам ломились!

– Это я и сам вижу. Отсюда. – мониторы и датчики в диспетчерской горели зелёным, и отсутствие сирены или голосовых предупреждений говорило о том же ничуть не менее убедительно. Однако капрал считал, похоже, своим долгом убедиться во всём путём традиционного визуального осмотра. Или, как понимал Михаил, хотел занять бойцов делом. Да заодно и убедиться стопроцентно: техника не врёт. Потому что, как это отлично известно космодесантникам и матерям: «бережённого – Бог…»

– Разбиваемся на двойки. Коллинз и Долль. Подвал. Сабур и Пратчет – нижний технический… – пока О,Салливан распределял пары по уровням, Михаил прислушивался к ощущениям – может, снова кто смотрит на него? Или – плохого им желает?

– Левицки. Я знаю, чего ты сейчас пытаешься что-то почувствовать. Ну, и – как?

– Ничего, господин капрал. Не чувствую никакого «присутствия». Никто не «смотрит». Может, для этого нужно выйти наружу?

– Никто никуда выходить не будет. Все слышали? Опасности на Станции… Пока не обнаружено. Наружу, пока не закончим делать и грузить кислород, никто не выйдет. Это – приказ. Капрал, идёмте. За нами – верхний уровень.

Через полчаса, убедившись, что и правда – подозрительных дырок или ещё каких нарушений в наружной стене Станции нет, они позволили себе несколько расслабиться. В диспетчерской остались дежурить системный инженер, и Пратчет с Коллинзом, остальные разошлись по своим каютам. Вот только Михаил мог бы поспорить, что спать никому и в голову не придёт.

– Что, ностальгия замучила? – О,Салливан отключил свой транслятор, и сидел на койке, скрестив ноги. Михаил слонялся из угла в угол, даже не пытаясь смотреть по сторонам – думал.

– Нет, мысли.

– Скажите пожалуйста – мысли. Ну, спешу тебя утешить: они есть не только у тебя. И главная – похоже, и правда, чёртовы твари придумали, как нас вытурить с Эрины.

А если что-нибудь «такое» провезут и установят на других отвоёванных планетах – так и ещё с восемнадцати Колоний. Потому что изредка делая «визиты» со спасательных модулей, да и с Линкоров – не больно-то позанимаешься сельским хозяйством. И добычей «стратегически важной» руды. И нефти. Даже если запустить автономные робо-фабрики, автотрактора с плугами или сенокосилками, и проходческие робокомбайны. Присмотр и присутствие людей обязательно понадобится. Хотя бы для ликвидации аварий.

– Знаю. – Михаил даже не огрызался на повторённые десятки раз доводы, уже навязшие в зубах, – Знаю. Поэтому и думаю: как они этого добились?!

Ну ладно – …рен с ним, у них сменилось Правительство. Плевать на него три раза: для осуществления такого плана нужно не только разрешение – но и разработанные и опробованные в деле средства! Способы. Методы.

Стало быть, эти средства-то – существовали давно! Их придумали, и опробовали. (Не знаю только – на ком! Засекречено, что ли? Может, покопаться ещё в архивах? Вдруг уже где-то с кем-то из людей было нечто этакое?! Или сустары тренировались на наших пленных? Тогда точно – ничего не всплывёт…) А я теперь вот думаю: как же нам эти средства чёртовы обнаружить?

Ведь – или я – идиот, или они – на самой планете! То, что сканирование никого не обнаружило, может говорить лишь о том, что мы и так понимаем: сустары нас знают как облупленных. И – спрятали резидента или резидентов в такое место, где не берут сканнеры. Или – мы не станем искать! Стало быть – искать нужно там, где не искали. Или так, как не искали!

– А ты не думал, что тут может быть какой-нибудь орбитальный ретранслятор, который может мыслепоток – Лестер фыркнул, произнося это слово, – перенаправлять хоть из созвездия Динозавра?

– Что это ещё за созвездие – Динозавра? Никогда о таком не слышал.

– Я тоже. Я сказал просто так – чтоб, значит, показать, что мы можем и не знать такого места, откуда ведётся передача такого мыслепотока.

– Нет, это – явная чушь. Скорость света конечна. А такое излучение, если оно и существует, всё равно должно подчиняться законам физического мира. И как бы они не старались, если такой передатчик стоит слишком далеко – отставание будет слишком большим. Контролировать текущую ситуацию станет невозможно. Да и не показывают чёртовы радары и локаторы никаких сигналов извне нашей планетной системы.

– Можно подумать, они показывали, что на тебя и остальных производилось воздействие чем-то вроде излучения здесь!.. Уж излучение-то нам засечь – проблемы не представляет. Но что же это может быть, если не излучение? – Лестер уже откинулся на подушку.

– Не знаю. Пока не знаю. И как назло, чёртовы яйцеголовые дали себя пристукнуть. Иногда думаю – сустары убрали их намеренно. Сами. Убрали – первыми. Что-то этакое подсунули доку. Ну, он и превратился.

– Чушь. Вряд ли тут было что-то «этакое», особенное. Зная комплексы и обидчивость дока (а вот это – верно, сердито подумал Михаил: про неё знали все!), могу подумать только одно: он и сам не мог дождаться случая отомстить всем обидчикам! Так что – что бы там не думали остальные, я считаю, что док сделал именно то, чего хотел. Другое дело, что потом ему и правда – могло стать стыдно.

– Могло, верно. Меня интересует другое: он сам, сознательно, захотел попробовать стать чудовищем? Или это всё же – работа подсознания?

– Да кто ж теперь скажет? Все мертвы. И мы даже не знаем – спали ли они, или…

– Ага. Вот тут и вступаем в дело мы. Мы ведь сейчас – можно сказать, на полигоне. Где возможна… Бодиформация. Вот было бы прикольно…

– Если б ты – превратился в монстра?! Чтобы «всем нам отомстить»? А ребята начинили бы тебя свинцом, обеднённым ураном, и поджарили плазмой? Нет уж – уволь! Дурацкие у тебя мысли. Или это ты пытаешься пошутить?

– Нет. – Михаил постарался убрать дурацкую ухмылку с лица, – это не совсем шутка. Я и правда – думал именно над этим.

Посуди сам: если док хотел превратиться в монстра, и растерзать обидчиков именно вот так – физически, то мы же все хотим примерно того же: отомстить сустарам. Так с нами поступившими. А я лично вижу для этого только один путь.

– И какой же?

– Да превратиться в того же сустара! – Михаил поспешил продолжить, увидев округлившиеся глаза и открывшийся для возмущённого восклицания рот, – Понимаешь?! Тогда я смогу улавливать их телепатические переговоры! Узнаю, где они засели! Проникну к ним в их поганые башки, и выловлю все их …раные планы насчёт нас! А заодно и узнаю, как этим планам противостоять!

– Нет, ты – точно: идиот. Лейтенант же нашёл – как противостоять. Заселять планету левшами.

– Ага. А с остальных восемнадцати планет, где уже есть колонии, мы что – тоже уберём всех правшей? И где прикажешь «временно» размещать эвакуированные семьдесят-с-чем-то-там миллиардов?!

О,Салливан какое-то время молчал. Эмоции выражал морганием. Буркнул:

– Чёрт возьми, об этом я ещё не думал.

– Ну вот. А я как раз – думал. Что гниду надо раздавить в зародыше. Пока наши любимые изощрённые враги, убедившись, что на «полигоне» всё сработало как надо, не применили такой способ на остальных планетах. Учтя опыт Эрины.

– Хм-м-м… Да, я смотрю, ты действительно думал. Тренируешься на «большую шишку»? Ладно-ладно, шучу! – Лестер поспешил поднять руку на возмущённо вскинувшегося Михаила. – Тут, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Но неужели ты и правду – собираешься… Попробовать?

– Ну… да. А почему бы и нет? Ты же удержишь ребят, если что, от того, чтобы палили в меня со всех стволов?

– Удержать-то я удержу, конечно. Но… Ты-то сможешь превратиться… обратно?

– Ага. Значит, в том, что я воплощусь в сустара, ты не сомневаешься? – Михаил подумал, что Лестер прекрасно понимает, что прецедент с доком Скардино снял все сомнения раз и навсегда.

– Сомневаться-то я – не сомневаюсь… Как и в том, что ты давно горишь жаждой всем нам, обижавшим и унижавшим тебя, навалять… Шучу-шучу, хватит! – Лестер вскинул ладони на открывшего было рот Михаила. – Но я вот сомневаюсь, что у таких уродливых тварей вообще может иметься мозг, в котором сможет находиться человеческое сознание.

Ты точно – надумал?

– Ну да. – Михаила слегка подташнивало, но он хотел этого, – Только давай – прямо сейчас. Пока я ещё не «отговорился»! С помощью тебя, и… сам.

– Вот уж не думал, что ты – дебил до такой степени… Экстремал …уев!

А ведь пять лет тебя, балбеса, знаю. – Лестер закусил губу, и Михаил видел, что напарник всё ещё колеблется, – Ладно. Валяй – пробуй. Только ты уж извини – я подожду в коридоре!

А если будешь гавкать, или кидаться – просто пристрелю!

4. Совесть.

«Пробовать» Михаил решил традиционно.

То есть – решил попытаться заснуть, или хотя бы расслабиться. Предварительно, перед сном, изо всех сил пожелав стать другом, родичем, кровным братом тех странных существ, трупы которых земляне находили в разрушенных кораблях противника.

А затем – и собственно сустаром…

Внешность у этих тварей, конечно, мало походила на привычные антропоцентристские стереотипы того, как должно выглядеть разумное существо.

Проще всего было бы описать сустара как ящерицу с непомерно большой головой с огромной пастью, и ловкими пальчиками с коготками на первой паре лап. Вторая и третья пара явно предназначалась только для хождения – массивные, мускулистые. Когтями на них можно было без проблем вспороть брюхо какому-нибудь зазевавшемуся тираннозавру. На спине имелось несколько плоских наростов из ороговевшей субстанции вроде ногтя – остатки панциря, что ли? Да ещё – хвост, будь он неладен!..

Глаза сустаров Михаилу всегда казались слишком уж большими, а бородавчатая скользко-маслянная кожа явно на его взгляд нуждалась в одежде. Без которой, впрочем, сустары предпочитали обходиться.

И вот теперь он должен захотеть больше всего на свете вселиться…

Нет, не вселиться – а стать одним из таких монстров. Произошедших – не то – от каких-то ящеров вроде тех же динозавров, не то – просто от ящериц. А может, даже, черепах. Задачка, блин…

Но ведь попробовать – стоит. А вдруг и правда – получится? И он сможет вычислить, где скрывается местный резидент. Или – несколько резидентов. Отвечающих за насылание кошмаров. Кошмаров, изменяющих тело. Калечащих психику. Запугивающих до дрожи в кишечнике тех, кто такое превращение даже просто – видел…

Он, лёжа на спине, старался как можно чётче представить тело сустара, вскрытие которого показывали в одном из обучающих фильмов, где восемь лабораторных крыс в белых халатах деловито сновали вокруг распятой на спине пятиметровой туши с раскрытым и растянутым зажимами разрезом на животе от горла до ануса… Вспомнить всё то, что рассказывали преподаватели о физиологии и анатомии врага.

А что – неплохая, кстати, физиология. Очень даже рациональная. Даже удивительно, как существа с таким широким диапазоном возможностей для выживания могли позволить людям, могущим выжить в неподходящих для них условиях только если защищали своё хлипкое тело какими-нибудь высокотехнологичными дороженными приспособлениями, взять над собой верх.

Ведь сустары и правда – могли без дополнительных прибамбасов, вроде тёплой одежды, или кондиционированных охлаждаемых скафандров, комфортно чувствовать себя и свободно работать – и при минус сорока, и при плюс пятидесяти Цельсия… И при давлении воздуха, как на вершине Эвереста. И при радиационном фоне, как на Пальмире.

Беспокоило Михаила только одно: как он сможет управлять третьей парой лап.

А уж за то, что если всё получится, напарник не позволит пристрелить его какому-нибудь перепуганному балбесу из их отделения, да и – подразделения, Михаил не волновался совсем. Знал, что на слово О,Салливана можно положиться.

В сознание он пришёл словно рывком.

Только что вокруг были темнота и тишина, и вдруг – вот он! Возник, словно ядерный ракетоносец, выскочивший из-подо льда на северном полюсе…

Но что это за странное место?! Почему вокруг… Какие-то бассейны и ёмкости из стекла? (Или это – пластмасса?) С… Да – с разноцветными… словно бы растворами!

От одних ванн идёт пар, поверхности в других покрыты – будто корочкой льда. Некоторые – густые, словно сироп, или мёд. Другие – кажутся воздушно-невесомыми, словно в ёмкость налит туман… Зелёные, синие, красные, фиолетовые жидкости.Странно пахнущие. Он различал трепещущими ноздрями и имбирь, и кофе, и мускатный орех, и – не то – сандал, не то – ладан. И ещё сотни, тысячи незнакомых и иногда излишне резких запахов.

И стоят ёмкости со всем этим безобразием вроде как в огромном ангаре – крыши, правда, не видно, но она где-то там, наверху, угадывается. А вот стены – видно. Причём – обе. Они весьма (Ну, относительно, конечно!) близко: всего в десятке шагов. Стены похожи на самые обычные: оштукатуренный, или окрашенный, бетон.

Ладно, ангар – так ангар. Правда, больше всё же похоже на широкий коридор, ведущий… Куда?

Что ему теперь с этим делать? Ведь он – всё ещё человек?

Он ощупал себя. Осмотрел. На всякий случай попялился на копчик – нет, хвоста ещё нет. И бородавок не заметно. (Ха-ха.)

Да, он – человек.

Но неспроста же он здесь, в этом странном месте, оказался? Конца длиннющему не то – коридору, не то – цеху, не видно. Всё теряется в дымке и парах, поднимающихся от некоторых чанов-ванн. Что делать?

Возможно, ему «тонко» намекают, что ему придётся побывать во всех этих чанах, чтоб его тело стало как у сустара? И, возможно, при этом у него преобразится каким-нибудь образом и… сознание?

А что ему, как он сказал Лестеру, терять?! Назвался груздем – полезай в кузов.

Вперёд!

Михаил смело забрался по выступающим снаружи ступеням на борт ближайшего, первого, бака. Спустился по таким же ступеням, обнаружившимся и на внутренней поверхности стенки. Осторожно (Ну – так! Страшно – как ещё никогда! Зная сустаров, похоже, можно и правда – потерять человеческий облик. И – навсегда.) погрузил в жидкость палец ноги. Хм. Температура, вроде, комнатная. Или, скорее, такая же, как у его тела?

Не больно. Не тепло и не холодно. То есть – словно жидкости и нет. Вернее – она есть – вон, когда ногой водишь – ощущается сопротивление! – но температуру подобрали точно. Да, она вроде бы равна температуре его тела.

Ладно, хватит комплексовать – вперёд!

Он прыгнул в жидкость так, чтобы сразу погрузиться с головой.

Он не боялся утонуть – жидкости в баке было едва на метр: всегда можно встать, если она слишком низкой плотности, и не будет удерживать его тело по закону Архимеда.

Зеленоватая масса сомкнулась над головой: он глянул вверх. Вау!

Как описать?..

Парение в космосе. Нирвана. Полный восторг. Нет, не то.

Он чувствовал необъяснимый душевный подъём – словно наконец исполнил кому-то давно обещанный обет. Или – отдал старый долг. Или, после долгих лет отсутствия, вернулся домой – туда, где его ждали. И твёрдо верили, что он, несмотря ни на какие преграды и приключения, вернётся!..

Как описать то, для чего нет названия?

Он понял: плотность этой, первой, жидкости специально подобрана так, чтоб он мог – дышать прямо в ней. Почуяв, что не в силах больше задерживать дыхание, он и вдохнул. Лёгкие вначале отозвались резью и трепетом, и тело пронзили вспышки боли: словно он попал в бетономешалку! Но потом всё как-то успокоилось, и он понял, что жив. И дышит… Нормально. Если, конечно, можно назвать нормальным дыхание под водой.

А ещё он чувствовал, подсознательно понимал – словно знал когда-то раньше о таком! – как жидкость проникает в поры его тела, похоже, замещая собой клетки его тела. И вызывая при этом ощущение щекотки и ещё большей непривычности происходящего.

Но он не чувствовал беспокойства. Вернее – серьёзного беспокойства. Ну так – сон же! Да, на этот раз он чётко знал: он – во сне! И волен сам выбирать, что ему делать!

Ну так он знает, что ему делать: раз ощущение покалывания и наслаждения прекратилось – пора лезть в следующий чан!

Чанов, в которых он побывал, оказалось много. Ох, много.

Особенно ему запомнился тот, где у него изменилась кожа. Все эти бородавки – бр-р-р!.. Но – они нужны для дыхания, когда плаваешь в воде: микрожабры!.. Нет: не жабры. Что-то другое, более сложное и эффективное!

В другом баке на его спине выросли роговые пластины. (Теперь-то он понимал, знал – что это как раз те самые антенны, что позволяют передавать мысли на огромные расстояния!)

Затем был чан, где трансформировались ноги. На них… Отросли мощные пальцы и когти. Он чуть не поцарапался, пока наладилась координация движений. Но потом всё пришло в норму. Он поразился, как легко носить броню из гибкой и прочной (Прочней мейлара!) чешуи. Столь гибкой, что совершенно не сковывает движений.

И он на могучих новых конечностях очень легко и уверенно выбрался из этого чана. Забрался в следующий.

Был и чан, где снова пришлось глотнуть и вдохнуть несколько литров густой и пряной на вкус жидкости – для изменения, как он понимал, где-то инстинктивно, а где-то уже – разумом – внутренних органов. Он словно интуитивно теперь чуял, знал: вот. В этом чане нужно дышать под поверхностью. В этом – не нужно. А в этом – нужно глотать, пока буквально не потечёт из ушей…

Чан, где пришлось глотать довольно много странной комковато-студенистой субстанции, предназначенной для мозга, задержал его дольше всех. Ох. И здоровый же у него теперь мозг!.. А ещё почти сразу он понял, почему сустары не спят. У них, как у земных дельфинов, полушария, оказывается, «бодрствуют» по очереди.

Теперь его тело стало абсолютно нечувствительным к температуре окружающей среды: кожа с чешуйками, оставаясь эластичной, стала невероятно сложно устроена: наподобии термоса. Биотермоса. Жаль, что он не учёный – у него просто не хватало в словарном запасе терминов, чтобы описать, как теперь действует его кожа! И какие ему предоставляет возможности!

В очередном чане у него прорезались и отросли, словно из рёбер, недостающие средние лапы.

Нет, не лапы – хожни. Так они называются. Он держал голову над поверхностью тягучей, как сироп жидкости медового цвета, и ждал. Знал, понимал каким-то образом, что формирование новых элементов скелета и мышц новых конечностей займёт довольно много времени.

Дождался. Из чана вылез уже как шестилапый. То есть – с четырьмя хожнями и двумя… руками? Нет, они называются – делатели. Потому что с их помощью можно всё делать… Он даже не задумывался о согласованности действий новых конечностей: всё получилось, словно включился некий внутренний автомат, автопилот, отвечающий за его движения.

Ну правильно: человек же тоже не задумывается каждый раз над каждым очередным шагом, когда ходит: всё делают низшие мыслительные Центры – вроде мозжечка, поддерживающего дыхание, переваривание пищи, и все остальные моторные функции тела, автоматически. Не «заморачивая» всем этим Разум.

Двигаться на четырёх оказалось куда удобней, чем на двух. И – никаких беспокойств о том, что можно оступиться, или упасть. Ну вот невозможно «упасть», когда у тебя столько надёжных точек опоры!..

Ещё запомнился чан, где вместо жидкости плавал как бы просто туман.

Там ему изменяли сознание.

И вот это Михаилу не понравилось.

Словно некто нагло взял его первую, человеческую, сущность, и капнул ею в огромный, безбрежный океан! Океан, как понял Михаил – мозг, сознание сустара. Со всеми его гигантскими возможностями и неизмеримо большим, чем у обычного Гомо Сапиенса, числом клеток-спаек-связей-между-синапсами-аксонами-и-чем-то-ещё - новым… Чужим.

Именно поэтому у него не получалось вначале мыслить так, как он привык. Потому что «человеческое» мышление теперь было как бы… Прошлым этапом. Устаревшим механизмом. Атавизмом. Он сам себе поразился: оказывается, всё, что, и как он мыслил, и делал до этого, было столь неэффективным!.. Спонтанно-путанным. Простым до примитивности! Еда, сон. Женщины для снятия «стресса»… Боже, какая чушь!

И возможности даже своего старого, «примитивного», мозга он, оказывается, использовал не больше, чем на одну десятую часть! А теперь… Эффективность – почти «стопроцентная», если выражаться тем, старым языком, с тупыми, и лишь приблизительно отражающими суть Вещей и Процессов, терминами…

Однако он помнил, зачем он здесь.

И не позволял пока своему новому «сверх-я» захватить власть в свои делатели.

Он отлично понимал – малейшее агрессивное действие – и его расстреляют!

Собственно, он ведь должен не «пугать» своих, а… Да – найти местного резидента. И сообщить о его убежище своим. Своим?

Но – не они ведь теперь «свои».

«Свои» теперь для него – сустары. Так что он должен сообщить эту информацию – людям.

Это раньше… В его прошлом теле, в том, растворившемся, словно стакан вина в бассейне воды, сознании, люди были – свои.

Ну а он-то теперь для них теперь – точно не свой.

Пришлось приспосабливаться. «Спуститься» с заоблачных высот абстракции, и чёткой осмысленности основополагающих «Принципов устройства Мироздания», которые теперь предстали во всей своей потрясающей красоте и гармоничности – вниз.

Туда, где, словно косячок мальков на мелководьи, толкутся бессмысленно разумы большинства людей. Не осознающих и тысячной доли того, что открылось – в силу, кажется, «наследственной», или «встроенной» памяти – ему.

Пришлось вернуться и к «примитивным методам построения логических цепочек» и обоснованию разумных «доводов», «анализу» и «синтезу», что зовётся у людей мышлением. И – думать. Просто думать. Как они. Вспоминать.

Как это делало то, что было существом по имени Михаил Левицки, до того, как оно попало сюда, в невероятно эффективный и сложный, и полный такими замечательными способностями, механизм. Дающий в тысячу раз большие возможности, чем самый продвинутый компьютер, или экзоскелет!

И ещё он пытался перевести… Или, правильней сказать – втиснуть в людское сознание понятия о том, как получается так, что этот организм так много знает и понимает. Про то, как он получил «внешнюю память». Связь с Единым Информационным Полем, созданным и поддерживаемым тысячами других, более «пожилых», разумных рас Космоса, а не только сустарами…

Он пытался перевести в доступные термины, понятия, то, что может теперь это тело, этот разум, это… Сверхсущество. Понимающее теперь на инстинктивном уровне, и помнящее генетической памятью тот опыт, те наработки, что накопили сотни и тысячи поколений этих невероятных созданий – разумных ящеров.

Только теперь он понял, осознал, что и правда – близок к окончательному превращению. Преобразованию.

Нет – не преобразованию.

Рождению. Нового существа.

Человекосустара.

Гос-споди!

Да он же теперь сознанием – подобен Богу!

Как чётко он понимает механизмы, создавшие Вселенную! Как отчётливо видит бессмысленность жизни физической сущности под названием «индивидуальное тело»! И ощущает связь со всеми теми механизмами, силами, что управляют процессами, происходящими в… Как это правильней назвать?

Биотоп. Жизненное пространство. Сообщество. Скопище всех живых организмов – и примитивно «разумных», подобно обезьянам. И тех, у кого мозг исключительно примитивный – вроде червей, пчёл, клещей. И даже тех организмов, у кого совершенно нет признаков «мышления» – вроде бацилл и вирусов.

На любой планете.

Но в первую очередь – на Растолле. Нет, на людском языке – Эрине.

Да. Вот: он снова осознал – он должен выполнить свою миссию.

Миссию разведчика в логове врага.

Ага – есть. Он, даже не вылезая из последнего чана, уже уловил родственную душу.

Сустара, сидящего в Управляющем Центре.

Добровольца. О-о!

Пошедшего на почти верную смерть, только чтобы проверить, будучи, впрочем, твёрдо в этом уверенным, что у кого-нибудь из людишек рано или поздно хватит смелости… А вернее – безрассудной глупости: попробовать обнаружить его таким способом. Когда бессильными оказались все известные пока земной науке технологии. И приборы.

Существо, которое по инерции, или в силу привычки, считало себя вместилищем личности Михаила Левицки, неторопясь вылезло из чана. Прошло вперёд – к сушилке.

Подставляя бока щёточкам и струйкам душа, приятно освежающего тело. Прошло через объём, занятый тёплым воздухом, потянулось. И встало на площадку для массажа.

Пока виброполя и волны гравитации работали над его новым телом, то, что прежде было Михаилом Левицки, капралом Космодесанта, пыталось думать тем старым, привычным когда-то, и казавшимся тогда единственно возможным, способом.

Определить место расположения Бункера с Дежурным нетрудно. Теперь его нужно привязать к координатной сетке, используемой людьми для планеты Рас… Эрины.

Другое дело, что он, Михаил, вынужден постоянно отражать… Атаки?

Нет – не атаки. Скорее, попытки «вразумить» его новое Сознание, его «сверх-я», со стороны этого добровольца-смертника.

Всё верно: тот взывает и к тому, что он теперь – не он. То есть, не человек. И не обязан как бы… Предавать свой народ. Свою расу. Расу Сустаров.

Потому что, кто человек, и к какой расе принадлежит, по большому счёту определяет на тело, и не происхождение или память.

А способ мышления.

Однако он – потому и не совсем сустар, что помнит свои корни. Своё происхождение. Свой… Долг?

Глупое слово. Вот в словаре терминов сустаров есть такое, что куда лучше отображает сущность того, что он должен сделать для людей: сыновняя первообязанность.

И здесь даже разумные доводы, которые через мыслепространство планеты передаёт его… «коллега»? – не действительны.

Потому что Обязанности перед теми, кто произвёл его на свет, подарил это Чудо – Жизнь! – куда приоритетней тех, чем благодарность к тем, кто наградил его сверхсилами и сверхвозможностями.

Ладно, у него ещё будет время разобраться в системе жизненных Ценностей и моральных предпочтений расы сустаров.

А пока – нужно проснуться.

Проснулся он так же чётко и быстро, как оказался на… Заводе? Фабрике?

Словом там, где из него сделали гомо-сустара.

Глаза открылись сами.

Ага – Лестер действительно смотрит на него из коридора. Сидя на стуле. Михаил без труда прочёл его мысли, простые, однозначные, и эмоционально близкие к панике.

Тут было и чувство утрачиваемого товарищества, и горечь от этого, и долг перед остальными подчинёнными: техниками, и вверенными его заботам бойцами, и тоска по родине и матери с отцом, и…

Да много чего – но Михаил сразу вычленил те, что преобладали максимально: то ли сразу стрелять, то ли – подождать: вдруг казавшийся дебильным бредом план сработал!

Михаил перекатился на спину и задрал в воздух, показывая, что не собирается ничего предпринимать, лапы – до этого лежал на животе, подобрав под себя готовые к прыжку хожни. Но это – работа чудом сохранившегося с неимоверно древних времён инстинкта! Да – он подумал, что легко мог бы убить бывшего напарника одним только усилием мысли: сейчас бы у того раскалывался от боли череп, а палец, застывший на спусковом крючке так бы и остался – парализованным. Хоть навсегда.

Однако он сейчас – не враг людям. Он – их… э-э… Слуга? Должник? Наследник? Ну, во всяком случае, союзник. И надо выполнять сынодолг.

Нужно сказать о том, где Бункер резидента.

Только вот говорить не получилось.

Особенности речевого аппарата ящера оказалось невозможно использовать для слов. Они… Отмерли!

Ну правильно: за ненадобностью! Сустары же телепаты.

Поэтому Михаил просто смотрел, моргал, и ждал – может, О,Салливан догадается?

Точно – не совсем же дурак. Дураки в космодесантниках долго не живут.

– Михаил! Это ты?

Михаил перевернулся снова на живот и кивнул.

– Чёрт… Об этом я и не подумал! Ты же… В таком виде и с таким ртом – не сможешь говорить! Дерьмо собачье! А кивать-то – можешь?

Михаил кивнул ещё раз. Чувствовал он себя пока – не лучше, чем после литра «курайского». В голове гудело и шумело от попыток «вразумить» и «усовестить» его, и «отстройка» пока давалась тяжеловато. Так что он соображал как бы с замедлением…

– Ф-фу!… Ну и страху ты на меня нагнал! Чёрт! Какой ты стал… Здоровый и сильный! Красавец. Нет: без дураков! Ты – красив. Мощный, мускулистый, целеустремлённый. Глаза какие… Это, как сказать-то… Выразительные. Прямо гипнотизируют. Думаю, если б ты захотел – я бы сам себе брюхо-то вспорол… Ладно, шучу. А, может, уже и нет…

Ну, ты же понимаешь: живьём-то мы сустаров ещё не захватывали – только мёртвых. А кстати: почему?

Михаил закатил глаза к потолку.

Лестер поправился:

– Верно, верно! Извини. Вопрос не по делу. Так ты знаешь, где здесь засела эта тва… Извини – другой или другие сустары?

Михаил в очередной раз кивнул.

– А как же ты мне об этом… Чёрт. А! У нас же есть…

Извини, Михаил – я тебя пока запру здесь, чтоб не пугать ребят. И быстро сбегаю за картой – просто покажешь точку. Лапой. Или пальцем. Или – что там у тебя сейчас!..

О,Салливан захлопнул дверь. Внутренним взором Михаил отлично видел и его, и все коридоры, и всех людей Станции – кто где находится. И чем сейчас занимается. Даже о чём думает. Но он продолжал лежать и просто следить. За всем. Его новый мозг, уподобившийся компу с тысячами процессоров, мог одновременно отслеживать сотни и тысячи процессов и событий, происходящих в десятках мест… По всей планете.

Ну, вернее, почти по всей. Потому что теперь он понимал – лейтенант неспроста выбрал геостационарную орбиту на противоположной от их Станции стороне: так планета экранировала мыслепоток. А триста сорок тысяч миль гасили то, что могло бы отразиться от поверхности крохотного спутника Эрины, и «подействовать»…

Наконец запыхавшийся напарник принёс карту. И Михаил смог соразмерить и соотнести масштаб и специфику схематического изображения с реальностью.

Точка на карте оказалась в трёх с половиной тысячах миль от Станции. Почти за северным полярным кругом, в зоне ледников и вечной мерзлоты. Под айсбергом.

Михаил отлично понимал, почему Бункер построен там.

Толстый слой земли и металла мыслепоток экранируют. А лёд – нет.

Одновременно он понял, что может не только следить за ходом (вернее – метанием) мыслей перепуганного действительно до дрожи напарника, но и общаться с ним прямо через его мозг.