Текст книги "История казаков со времён царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I"

Автор книги: Андрей Гордеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

ИЗБРАНИЕ ЦАРЯ И КОНЕЦ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

После занятия Москвы и ухода Ходкевича русская земля была очищена от поляков. В южных окраинах бродили еще шайки их и запорожских казаков. Покинувшие отряд Ходкевича запорожские казаки ушли на северо-восток, захватили и разграбили Вологду. В рязанской земле стоял с вольницей Заруцкий и призывал в свои отряды бродячий люд. В Москве установилась власть «Походной Думы» – казаков и боярства, перед которыми стоял ответственный вопрос – избрание законного царя.

Но для этого важного дела стан под Москвой представлял величайшую «неурядицу». Знатные воеводы и бояре ссорились между собою, у казаков с земскими продолжались раздоры. В вопросе престолонаследии Москвы продолжала оставаться заинтересованной и Польша. Отбитый от Москвы Ходкевич послал сообщение о своей неудаче королю и упрекал «Его Величество» в медлительности. Король решит выступить против Москвы, чтобы восстановить права на московский престол, теперь уже не лично свои, но королевича, Владислава. Летом 1612 года Сигизмунд прибыл с сыном в Вильну. К нему здесь присоединились только два полка и с ними король двинулся в Оршу. Отсюда он послал Сампсонова в Москву с грамотой, в которой извинился перед боярами, что Владислав был нездоров и это помешало прибыть ему на царство в надлежащее время. В октябре король прибыл в Смоленск и тут к нему присоединились еще 1 200 человек, и с этими войсками король с сыном прибыли в Вязьму, куда прибыл и Ходкевич. Сведений о положении осажденных поляков в Москве еще не было, итлоько, когда король прибыл в село Федоровское, он получил сведении, что Москва в руках русских. Из московских людей никто не являлся на поклон ни Сигизмунду, ни Владиславу. Везде бродили «шиши». Однако появление короля в пределах московских владений оказало влияние на боярство, среди них оказалось немало сторонников Владислава, и даже, подойдя к одному укрепленному городку, где воеводой был Шаховской, Сигизмунд получил от него надежду, что Москва будет за ним. Он выслал отряд в 1 000 человек к Москве, с целью убедить москвичей признать Владислава. Отряд этот был встречен ополчением и отогнан от Москвы. Наступало время холодов, и Сигизмунд повернул обратно в Польшу. Легенда о Сусанине зародилась, – как говорит Костомаров, – скорей на пути движении Сигизмунда, нежели в Костроме. Из Москвы стали рассылаться по всей стране грамоты с призывом присылки из всех городов и всех сословий выборных людей для избрания царя. К декабрю 1612 г. в Москве собрались бояре и освященный Собор и послали послание по всей земле о трехдневном посте и молитве. Съезд этот после долгих споров и несогласий разъехался, не придя ни к какому соглашению. Второй съезд собрался в феврале 1613 г. и на нем также не было согласии, и как пишет Авраамий Палицын: «Бысть по всей Руси мятеж велик и настроение злейше перваго. Бояре и воеводы не видяше что сотворити, за не множество их зело и в самовластии блудяху». Вопрос об избрании обсуждался не только собранием освященного Собора, но еще больше между вооруженными частями ополчении и казаков. Казаки, вопреки Пожарскому, не желали иметь на московском престоле иноземца. Из русских могли быть претендентами князья: Голицын, Трубецкие, Воротынский и даже Пожарский; низвергнутый Василий Шуйский и наконец, Михаил Романов.

Мнение военнных довлело над народным представительством и ими стали составляться письменные заявлении и представляться в Троицкую Лавру. Представители дворян, детей боярских и атаманы казаков пришли к Палицыну и принесли челобитную об избрании Михаила Федоровича Романова, и просили представить их челобитную Собору. Палицын похвалил их и представил челобитную на Собор. Из Калуги и северских городов также прибыло заявление, что никого не хотят, кроме Михаила Романова. Время в спорах тянулось до 21 февраля. Казаки громко кричали, что не допустят иного царя, кроме Михаила Федоровича. «И начаше между собой совет творити со всем священным Собором всея земли русския, князи, бояре и всяких чинов множество людей, и князь Димитрий Михайлович Пожарский со всеми чины. И вопрошает их на искусский ему совет подадут, и говорит: днесь у нас в царствующем граде Москве благодать Божия возсия, мир и тишину Господь Бог даровал. Станем же у Всещедрого Бога милости просить, дабы нам дал самодержателя всей России. Подайте мне совет: есть ли у нас царское происхождение? И тако все молчаше. И начаша власти глаголати: государь, Димитрий Михайлович, дай нам до утра срока. Во утрии же соидошася и некто дворянин Галича града предложи на Собор выпись о сродстве Цареве Михаила Федоровича Романове царю Федору Иоановичу по сродству племянник, по матери же его благоверной царицы Анастасии Романовне иже бысть супруга царю Ивану Васильевичу, – той да будет царь, а кроме его никто не может быти». «О злобы еще ехиднино порождение остася, и реша: кто то писание принес кто и откуда? И ускори в то время славнаго Дона Атаман и выпись предложил на Соборе таковуж. И вопрошает его князь Димитрий Михайлович: „Атамане! какое писание предложили?“ И отвеща атаман: „О природном государе Михаиле Федоровиче“. И прочитав писание атаманское и бысть у всех согласие и единомысленен совет». (Хронограф кн. Оболенского. Приложение 16, стр. 315. Забелин, Минин и Пожарский).

После того, как был достигнут у всех согласен и единомыслен совет, в неделю православии собрали всех выборных на Красную площадь, чтобы опросить все воинство и народ о царском избрании. Но когда Авраамий Палицын, Спасского монастыря архимандрит Иосиф, боярин Морозов вошли на лобное место, то им не пришлось ни говорить, ни спрашивать все сборище закричало: «Михаил Федорович Романов, да будет царь – государь Московскаго государства и всей земли русской».

После избрания Михаила Федоровича королю Сигизмунду Собором была отправлена грамота, извещавшая об избрании царя, и что московское государство никоим образом не желает более иметь царем; Владислава, и просили отпустить задержанных послов и размена пленных.

В Ипатьевский монастырь, где находилась инокини Марфа с сыном Михаилом, было назначено посольство, в состав которого вошли 49 человек, в том числе три атамана, четыре есаула и 20 казаков. В Ипатьевский монастырь посольство прибыло 13 марта. Все время междуцарствия, начиная с Бориса Годунова, было характерно непостоянством русского народа. Соборные избрания царей сопровождались изменой, крестное целование – нарушением его. Поэтому посольство, прибывшее ко вновь избранному царю, не могло внушать доверия, и потому инокиня Марфа и юный царь ктегорически отказывались, принять предложение вступления на престол. Только после настоятельных просьб и угрозы гневом Божиим за страдания русского народа в случае отказа, последовали согласие матери молодого царя и они с посольством двинулись из Костромы и 21 марта прибыли в Ярославль, и уже здесь почувствовалась вся тяжесть, которая возлагалась на плечи нового царя. Народ, узнав об избрании царя, засыпал уже в Ярославле челобитными о всевозможных вспомоществованиях и о поместьях, и восстановления утерянных прав на прежние имущества. Во время Смуты земельные и правовые отношения были нарушены и одни и те же владении переходили к разным владельцам.

Явились к царю и представители казаков с просьбой денежного и хлебного довольствия. В челобитной писалось: «Есть нечего, мерзнем без одежды, умираем без помощи от ран». Трубецкой и Пожарский просили царя позволить дворянам, детям боярским, приказным людям, жильцам, атаманам и казакам и всем служилым людям, которые под Москвой терпели голод и великую нужду, не уходить от Москвы, не увидев милости Божьей. 11 июля 1613 г. Михаил Федорович венчался на царство.

Михаил Димитриевич Пожарский был пожалован боярином, Минин получит звание думного дворянина. Казачьий вождь Трубецкой, сподвижник Заруцкого, не только был оставлен при царе с саном боярина, но и получил во владение вотчину Вагу, принадлежавшую раньше Годуновым и затем Шуйскому.

Избранием царя Смута не кончалась. В северской земле свирепствовали литовские люди и запорожские казаки; в рязанской земле стоял Заруцкий с вольницей и призывал в свои ряды все враждебные порядку элементы. Сагайдачный с отрядом запорожских казаков прошел на Путивль, Болохов, Белев, Козельск, Мещевск, Серпейск, Перемышль и Калугу и много по пути зла сделал, пролив кровь христианскую. Некоторые города не слушали грамот царя и Земского Собора.

Против Заруцкого в 1613 году были посланы войска под начальством Одоевского. Вокруг Заруцкого собрались запорожцы, гулявшие на юге, и производили разруху и насилие повсюду, не менее жестокое, нежели крымские татары. При движении Одоевского Заруцкий ушел к Воронежу. Под Воронежем произошел двухдневный бой, войска Заруцкого были разбиты и он бежал к Медведице. С Дона Заруцкогс выпроводили казаки и он пошел к Волге, и весной прибыл к Астрахани. Там Заруцкий решил войти в подданство персидского хана, поднять волжских татар, голытьбу и двинуться на Москву. К нему из-за Оки и Белоозера спустились новые шайки запорожцев. В Астрахани против Заруцкого поднялось восстание. Заруцкий послал приглашение терским казакам присоединиться к нему и выдать ему воеводу Головина. Терцы воеводу не выдали и Головин послал отряд войск против Заруцкого. Заруцкий из Астрахани бежал на Балду. Отряд, высланный Головиным, настиг Заруцкого на Волге, где и произошел бой. Вольница Заруцкого стала покидать ряды и разбегаться. Заруцкий с Мариной бежал на Яик, около него осталось 600 человек. Фактически он находился в руках этой шайки атамана Трени Уса. При подходе погони к лагерю казаки связали Заруцкого и Марину и выдали стрельцам, а сами объявили, что целуют крест царю Михаилу Федоровичу.

Заруцкий, Марина и «ворёнок», ее сын, были отлравлены в Москву, где Заруцкий был посажен на кол, четырехлетнего сына Марины повесили, а судьба Марины неизвестна. После гибели Заруцкого некоторое время еще продолжали свирепствовать шайки запорожцев в разных концах государства, «церкви Божий обирали, православных мучили разными муками, каких по ся место во всех землях не бывало мук». Против шаек были высланы войска под начальством Бутурлина и Черкасского. Воеводы двинулись к Калуге и заставили Сагайдачного бежать в Белую. Воеводы осадили их и отряд весь был забран в плен, Сагайдачный бежал на Днепр. (Евраницкий. «Ист. Зап. казаков», стр. 188). В поднятой Смуте, бушевавшей десятилетие, погибло несколько лиц, поднимавшихся на московский трон, или приближавшихся к нему. Московские владении и народ подвергались, страшной разрухе и гибели от внутренних и внешних сил. Русь вышла из Смуты, потеряв население семь миллионов из 14, бывших при Годунове.

От копеечной свечи Москва сгорела, – говорит русская пословица, возможно, имевшая и историческое обоснование. Пожар Смутного времени начался от искры, поднесенной к границам России лицом, до сих пор истории неизвестным, искру взявшего от очага угасшей законной династии московских царей. Смута, бушевавшая десятилетие, унесла половину населении, закончилась восстановлением прерванной законной монархии, хотя и не являвшейся продолжением по прямой мужской линии рода Владимира Святого. В борьбу были втянуты все слои московского общества от князей, бояр до холопей включительно. Все хотели и стремились извлечь из Смутного времени свои выгоды. Князья и бояре – возвратить свое прежнее положение, отнятое у ник московскими царями; крестьяне и боярские холопи – облегчить свою участь от закабалении бояр и князей. Но в огне Смутного времени силы, ставившие себе частные, а не общегосударственные цели – потерпели поражение. Не выиграли в этой борьбе и иноземцы. Польша с воцарением Димитрии, и в особенности с призванием на московский трон Владислава, удержала за собой только уступленный ей по договору за отказ Владислава от претензий на московский престол Смоленск. В дальнейшем история Польши и Москвы шла различными путями, ослаблением первой и усилением мощи России. С возросшим значением из Смуты выходили донские казаки, служилый московский класс, торговый люд и духовенство. Эти слои составляли средний класс и стремились к установлению общегосударственной власти, защищавшей интересы не отдельных классов, а всего народа. Донские казаки, служилое дворянство, боярские дети и горожане составили главные силы, поднявшие борьбу за восстановление законной династии, выдержавшие борьбу против засилия боярства, очищении земли от иноземцев и восстановившие законную, независимую от боярства монархию.

После Смутного Времени совершенно менялись государственная организация и социальный быт Московского государства. Удельные княжества и владетельная знать окончательно сошли с исторической сцены и перешли на роль служилого сословия. Московская Русь превращалась в цельный организм, власть в котором принадлежала царю и думному боярству. Русь становилась на правильный государственный путь, при котором правление страной определялось формулой: «Царь приказал, думные бояре порешили». Русь стала на тот государственный путь, которым шли народы всех европейских стран.

КАЗАКИ В ЦАРСТВОВАНИЕ МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА (1613–1645 годы)

После избрания на царство Михаила Федоровича разбушевавшиеся стихии внутренних и внешних сил продолжали еще долго потрясать Московское государство. Ближайшей опорой царя для приведения страны к нормальной жизни и порядку был Земский собор, не прекращавший своей работы после избрания царя. Казна была пуста, подати не платились, повинности не выполнялись, страна была разрушена. Ввиду отсутствии средств, ополчении после освобождении Москвы от поляков и избрании царя разошлись по домам и донские казаки возвратились на Дон. В Коломенском дворце было оставлено 35 выборных казаков для несении службы при царе. Полки боярских детей прекратили существование, а стрелецкие были в полном расстройстве.

В стране не утихали мятежи и поднимались новые. На Волге поднялись казанские татары, астраханские ногаи вторглись в пределы московских владений и грабили население. Польша не оставляла претензий на занятие московского престола королевичем Владиславом. Перед московским правительством стояли тяжелые задачи очищении русских земель от польско-литовских, запорожских и русской вольницы и азиатских орд, гуляя, разорявших и без того разоренную страну. Первой заботой Москвы было установить нормальные отношении с Польшей и другими соседними странами. В Польше находились в качестве пленников члены «Великого» посольства, во главе с Филаретом, отцом избранного царя. 10 марта 1613 года в Польшу было снаряжено посольство с предложением установления границ и вывода польских войск из московских пределов, получить разрешение на возвращение посольства и размена пленными. Послу строго заказывалось говорить об избрании на царство Михаиа Федоровича, боясь ухудшить положение Филарета. В июле посольство возвратилось в Москву, не достигнув никакого соглашении. Поляки требовали прекращении войны против польских войск, находившихся в московских пределах, и признании прав Владислава на московский престол. Одновременно Москвой велись переговоры с Турцией, с предложением вести войну против Польши. Султан дал обещание быть в «дружбе и любви» с московским государем и стоять вместе на литовского царя.

Договор с Турцией имел важное значение для Москвы и позволял все усилии направлять против Польши, войска которой занимали все северные земли. Гетман Лисовский с войсками занимал все западные владения Москвы: он осаждал Брянск и занял Карачев. Шведы занимали Новгород и напоминали о кандидатуре своего королевича. Началась подготовка и сбор войск для войны с Польшей. Воеводой назначался герой Смутного времени Пожарский. На Дон была послана грамота с приказом, чтобы казаки выслали на польский фронт 8 000 казаков. После избрания законным царем Михаила Федоровича, донские казаки достигли своей главной цели: выдержав главную тяжесть Смутного времени, они поставили «на своей воле» своего кандидата на царство. С избранием царя Михаила Федоровича с ним были установлены нормальные отношении и опала, установленная Борисом Годуновым, была снята. Казакам была дана грамота, которой восстанавливались их права, существовавшие при Иоанне Грозном. Им разрешалось беспошлинно вести торговлю во всех городах московских: владений и свободно посещать своих родичей в московских: землях. Но с окончанием Смутного времени во внутреннем быту казаков намечались глубокие изменения. По заключению историка Вишневского, на первых порах казалось, что казаки имели вид победителей. Роль победителей не ставила казаков в положение большого отчуждении от Москвы, приобретении большей независимости а, наоборот, на путь большого сближении и зависимости от нее. Казаки приняли жалование, и это было первым шагом на пути постепенного превращении их в служилое войско в отношении московской государственности. Как и бояре – дружинники удельных князей – после Смутного времени превращались окончательно в служилый класс при московском царе и ставились, вместе с тем, на служение русской земле. Тот же путь намечался и перед донским казачеством. Оно постепенно становилось служилым сословием и ставилось на службу Московского государства.

Несмотря на намечавшиеся пути сближения с Москвой, на характер казаков влияла местная обстановка, беспокойный характер соседей – крымских татар, ногайских и других орд кочевников, угроза Турции. Поэтому казаки прочно держались своей независимости во всех отношениях, часто бывали не только ослушниками Москвы и царских указов, но даже производили расправу с царскими послами. После Смутного времени казаки были поставлены в необходимость принимать участие в военных походах московских войск. Они, по договору с московским царем, обязывались нести службу и по требованию Москвы посылать наряды войск.

В отношении Крыма и Турции казаки проявляли полную от Москвы независимость. Они пускались в Черное море, нападали на турецкий флот, вторгались в Крым и отваживались на легких челнах переправляться через Черное море, нападать на его южное побережье, занимать города и нередко доходить до Константинополя. Эти походы совершались ватагами донских казаков, или в соединении с днепровским. Точно такое же положение занимали яицкие казаки в отношении ногайской орды и киргизов, а терские – против окружающих их азиатских орд. Война казаков против азиатских орд велась повсюду. Донские казаки, возвратись после Смутного времени домой, должны были приступить к решению местных вопросов. Они должны были обеспечить не только свои земли от угрозы нападений враждебных соседей, но и добиться более широких целей: открыть себе путь в Азовское море, для чего необходимо было занять устье Дона. Но местные цели казаков стояли в резком противоречии с политикой Москвы в отношении Турции и подвластного ей Крыма.

После заключенного Москвы и Турцией договора начиналась война с Польшей. Казаки, несмотря на свое бедственное положение, в отписке московскому царю «мы пеши и безконны, и мы по юртам на зиму сели», отправили в состав московских войск 8 000 казаков. Московские войска приблизились к Смоленску, но воевода Пожарский заболел, оставит войска и уехал в Калугу. Гетман Лисовский двинулся вглубь московских владений, проник до Переяславля-Рязанского, Тулы, Серпухова, Алексина, захватывая и сжигая города. Против него было послано несколько воевод, но они перехватить его не могли и он благополучно возвратился в Литву. На отдаленном севере московских владений действовали запорожские казаки. Такой войны, – как говорит летописец– от начала мира не было. Не понимали русские люди, куда и как пробирались черкессы. Они появились в вологодской земле, заняв и разрушив Вологду, пошли на поморские города, воевали Вагу и тотемские и устюжевские места, потом пошли в двинскую землю, к морю, и вышли в новгородский уезд, к Сумскому Острогу. Нигде не могли остановить их и только в заонежских погостах их много побили, а олончане добили последних.

В Польшу снова было послано посольство, опять ни к чему не приведшее. Поляки узнали о выборе царя Михаила, и Сапега, в доме которого жил Филарет, заявил ему: «Нам известно, что сына твоего на престол посадили казаки». Полями грозили походом на Москву, чтобы посадить на престол Владислава. Новгород был в руках шведов и они тоже напоминали русским о кандидатуре своего царевича. На заявление русских, что на Руси есть царь, «избранный по Божью благоволению и согласием всей земли», Делегарди отвечал: «Царь Михаил посажен на престол казачьими саблями». Переговоры со шведами кончились вечным миром, и шведы обязывались очистить Новгород, Старую Русу, Порхов с его уездами и Сумирскую область. Царь Михаил Федорович отказывался от притязаний на литовские области и Корелу, и от титула на них в пользу шведского короля.

В августе 1615 года в Турцию снова было послано посольство с предложением султану Сулейману, чтобы он послал крымского хана войной на Польшу, и чтобы запретил крымцам нападать на московские земли. Это посольство прибыло в Крым, когда донские казаки вели войну с крымцами. В то время, когда послы были в Азове, татары привели шесть пленных донских казаков с атаманом Матвеем Листниковым. Татары подвергали атамана страшным пыткам, вырезая ремни из спины, а атаман переносил пытки, но не отвечал на вопросы татар. Азовский паша говорил послам: «Добро бы вам донских казаков помирить с азовцами, казаки нам, азовцам, чинять тесноту и вред большой, становятся они нам хуже жидов, а если казаков с азовцами не помирите, то мы всем городом отпишем султану и вам к нему приезжать не к чести…» (Соловьев, т. 8, стр. 1097). Послы прибыли в Константинополь и были приняты с почетом, но честь продолжалась недолго. Казаки напали на Азов и двенадцать дней держали его в осаде. Визирь обвинял послов, что они «пришли к государю не с добрым делом, а с обманом…». Послы отвечали, что они не ответственны за казаков, которые живут на своей воле и не состоят в подданстве царя. Но турецкому правительству было известно, что московские послы, проезжая Доном, привезли казакам «жалование» московского царя и отказ московских послов от казаков не был принят во внимание.

В то же время были получены сведения, что донские казаки на челнах появились у Синопа, взяли его, сожгли, людей побили и в плен многих забрали. Визирь говорил послам: «Если я скажу государю о казачьих делах, то вам добра не будет. Государь наш, узнав о нападении казаков, велит послать на вашу землю татар войною, и какая вашему государю прибыль будет?». Послы отвечали, что азовцы и крымцы не дают жить казакам и нападают на их землю. То есть, снова польская политика сталкивалась в Турции с московской, и каждая сторона старалась привлечь к себе султана, но той и другой мешали казаки.

С Польшей велись постоянные стычки в пограничной полосе. После прерванных переговоров в 1616 году, царь приказал войскам идти воевать литовскую землю. Бутурлин и Скуратов с войсками осадили Смоленск, и на помощь осажденным полякам прибыл Гонсевский, который занял путь между Смоленском и Москвой, прекратив снабжение московских войск. Польские войска с королевичем Владиславом вторглись в пределы Москвы и московские войска, несмотря на подошедшую помощь, должны были отступить внутрь страны. Началась война, принятая королем Сигизмундом и утвержденная Сенатом, с целью добиться силою престола для Владислава.

В 1617 году Владиславу исполнилось 22 года и он с войсками, в количестве 10 800 человек, двинулся в сторону Москвы. Но после 30-месячного пребывания в Константинополе московских послов, с Турцией было достигнуто соглашение, по которому султан выставлял против польского короля войско у Хотина, а по окончании войны в Персии обещал послать все войска против Польши. Гетман Жолкевский, стоявший с войсками против Турции, сообщит Владиславу об угрозе со стороны Турции и просил прислать ему часть войск. Владислав отделил часть войск на помощь Жолкевскому и у него осталось не больше 8 000 человек. В московских же войсках, стоявших под Смоленском, происходило полное разложение. Многие воеводы бежали, некоторые склонялись присягнуть Владиславу. Для Москвы были нужны войска и царь требовал, чтобы донские казаки послали против Польши 6 000 человек и еще часть для защиты Москвы. Владислав занял Вязьму, но в его войсках тоже начался развал, так как не было денег для их содержания. Он послал часть войск в сторону Калуги. Из Москвы на помощь Калуге были посланы войска под начальством Пожарского, в отряд которого собрались группы казаков Заруцкого, рассеявшиеся по стране. Наступление поляков под Калугой было остановлено, войска обеих сторон остановились друг против друга и ограничивались лишь отдельными стычками Польский воевода от Калуги послал часть своих войск под Москву, имея целью войти в сношение с москвичами и ему это удалось. Поляки вступили в переговоры с представителями Москвы, которые ни к чему не привели. В 1617 году поляки, занимавшие Калугу, Белев и другие части московских владений, – направились в сторону Москвы и 20 сентября королевич Владислав остановился в Тушино. Запорожский гетман Сагайдачный с запорожцами присоединился к Владиславу и стал у Донского монастыря. Москва снова оказалась в осаде со стороны Тушина, как во время Самозванца. Во время осады с Владиславом велись переговоры и он в сношениях с Москвой называл себя русским царем. Среди защитников Москвы было 8 000 донских казаков. 1 октября поляки пошли на приступ Москвы, но были отбиты. Наступали холода и польские войска начали разбегаться. Владислав отвел войска в село Рогачево в 27 верстах от Троицы. Сагайдачный с казаками ушел в сторону Калуги. Наконец с Польшей был заключен мирный договор на 14 лет и шесть месяцев. Владислав отвел войска в Польшу, а Сагайдачный с казаками ушел в Киев, где объявил себя гетманом всех днепровских казаков, тем углубив еще больше вражду между городовыми и запорожскими казаками. (Евраницкий. «Ист. Запорожских казаков», стр. 196, часть 2).

После перемирия с Польшей последовала грамота донским казакам, в которой им устанавливалось царское жалование. Решено было ежегодно отпускать: 7000 четвертей муки, 500 ведер вина, 260 пудов пороха, 150 пудов свинца, 17142 рубля денежного жалования, да на будары 1169 рублей 60 копеек. Для принятия этого жалования установлено было ежегодно зимою присылать из Черкасска в Москву атаманов с сотней казаков из отличных по службе и уважаемых товарищами. Эта ежегодная командировка в Москву была названа «зимовой станицей», но для сношения с Москвой были установлены и «легкие станицы», состоявшие из одного атамана и 4–5, а не больше казаков, посылавшихся в Москву во всякое время с донесениями, отписками и со всяким вестями по делам службы и по казенной надобности. Прием казаков происходил в Иноземном Приказе. Станицы в пути и в Москве содержались царским иждивением, получали жалование, прогонные и корм. Принятое жалование было первым шагом по пути превращения донских казаков в служилое войско московского царя.