Текст книги "Разбуди свою харизму"

Автор книги: Андрей Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Вместо предисловия

Я долго собирался написать эту книгу. Даже, когда материал был собран и разложен по полочкам, я всё еще не решался приступить к работе. Ежедневно корил себя за это и спрашивал: « Я что сомневаюсь в её нужности? Я не верю в её жизненность? Я не верю в её успех? – но через секунду сам же себе и отвечал: – Нет, книга нужная. Идеи, изложенные в ней, реально работают. Она будет иметь успех, – и после этого приказывал себе: – Тогда пиши! Начни прямо завтра!» Но на следующий день всё повторялось: сомнения, вопросы, ответы, самоубеждения и обещания «начать прямо завтра». И так продолжалось много-много месяцев. К чему это я? А к тому, дорогой читатель, что если ты, взял в руки эту книгу, но всё ещё колеблешься, сможешь ли разбудить свою харизму, то знай: такая нерешительность свойственна любому нормальному человеку. И, уж если меня, кое-что знающего о лидерстве и успехе, посещают подобные мысли, то тебе они тем более позволительны. Даже харизматики иногда сомневаются в своих намерениях, с той лишь разницей, что они рано или поздно преодолевают свою неуверенность и действуют. Вот и у тебя всё получится. Ты пройдёшь сквозь предубеждения, преодолеешь все свои внутренние преграды и обязательно станешь эффективным лидером.

И ещё кое-что по поводу данной книги. Ты не станешь харизматиком благодаря ей. Нет. Ты достигнешь успеха только благодаря себе, а книга немного поможет тебе в этом. Просто доверься ей и отбрось внутренние споры, пока не дочитаешь её до конца.

Слова благодарности

Приступая к написанию книги, я мысленно поблагодарил людей, которые повлияли на моё решение заняться сочинительством, а также тех, кто, сам того не зная, принял участие в её создании, тем или иным образом. Умение благодарить имеет для меня большое значение. Оно вообще важно для каждого успешного человека, и об этом здесь тоже пойдёт речь.

Особое спасибо моей маме, Андреевой Клавдии Васильевне, простой русской женщине, которая дала мне жизнь и воспитала таким, какой я есть. Её непоседливый характер, стал для меня примером жизненной активности и предприимчивости. Да и вообще, невозможно оценить значение этой женщины в моей жизни.

Я очень признателен моему отцу, Андрееву Михаилу Андреевичу, и прежде всего за то, что он с младых ногтей приучал меня доводить начатое до конца. Благодаря такому его наставлению мне удавалось в прошлом и, уверен, будет удаваться в будущем, достигать поставленных целей.

Кроме того, спасибо всем моим бывшим руководителям, коллегам и просто знакомым, кто вдохновлял меня на изменения в моём мировоззрении или стал персонажем данной книги. Имена многих из них будут названы здесь.

И особую благодарность я выражаю тебе, мой читатель, за то, что ты заинтересовался моей книгой и, я уверен, дочитав её до конца, последуешь моим рекомендациям. Тем самым ты окажешь добрую услугу лично себе, а также внесёшь свою лепту в совершенствование нашего мира. И я не стыжусь такой высокопарности. Я убеждён, что личные улучшения каждого из нас влияют на всеобщую гармонию.

Ещё раз всем спасибо.

Встреча с наставником

В жизни каждого, кто ищет себя и стремится к успеху, обязательно случаются события, которые принято называть судьбоносными. Произошло такое и со мной: на одном из тренингов по самоактуализации я встретил человека, который стал моим наставником по части лидерства. Он остаётся для меня таковым и по сей день, хотя мы уже почти не видимся и лишь изредка переписываемся.

Он привлёк моё внимание во время перерыва, когда участники тренинга мирно попивали чаёк-кофеёк вприкуску с печенюшками. Среди общего гомона я вдруг услышал знакомые звуки классики (к тому времени я уже серьёзно ею увлекался) и невольно покрутил головой в поисках источника звука. Мелодия лилась из чьих-то наушников, и мне стало интересно, кто ещё кроме меня увлекается такой музыкой. Ведь в эпоху хип-хопа редко встретишь любителей «академического нафталина». Оказалось, что мужчина в наушниках стоял прямо за моей спиной. Он, наверное, заметил мои поисковые телодвижения и, угадав во мне единомышленника, сделал шаг навстречу.

– Любите ли вы Брамса? – неожиданно спросил он и улыбнулся краешками рта. Я оценил шутку11
  Здесь отсылка к названию известного романа Франсуазы Саган «Любите ли вы Брамса?».


[Закрыть] и ответил ему в тон:

– Да, особенно Второй фортепианный концерт, – именно он звучал в наушниках незнакомца. Мужчина непринуждённо протянул мне руку и коротко представился:

– Аким.

В его взгляде читался вопрос «а как тебя зовут, дружище?», и я ответил:

– Андрей.

Мой собеседник приветливо поклонился и продолжил разговор таким тоном, словно нашему знакомству было уже лет сто.

– Вообще-то, – сказал он тоном ценителя, – мне больше нравится его Первый концерт – он более страстный, я бы даже сказал, буйный, он меня заряжает на работу, – однако на отдыхе… – мой новый знакомый снова улыбнулся и спросил: – Мы же сейчас отдыхаем?

– Можно и так сказать, – ответил я уклончиво.

– Так вот, – продолжил он своё объяснение, – для отдыха больше подходит светлая, мажорная музыка, поэтому я и зарядил Второй концерт.

Мы ещё поболтали немного о классике: кому какие композиторы нравятся, кто на каких концертах бывал и тому подобное, – а потом из аудитории призывно зазвучали олимпийские фанфары Джона Уильямса,22
  Речь идёт об «Olympic spirit», гимне Олимпиады в Сеуле, американского композитора Джона Вильямса (John Williams)


[Закрыть] и слушатели оживлённо потянулись в зал в предвкушении новых провокаций, разрывов шаблонов, разрушений мифов и прочих фокусов «ментального очищения»…

На большом обеденном перерыве мы снова оказались рядом друг с другом, вернее я сам уже подсел за стол к своему новому знакомому. Было в нём что-то притягательное, хотя красавцем его не назовёшь. Черты его лица говорили не столько о мужественности, сколько о серьёзности. Ровный овальный фас, суровый римский профиль, карие глаза из-под прямых бровей, взгляд, полный волчьего спокойствия, и только подвижные, пухлые губы намекали на некоторую сентиментальность. Сложением не Аполлон, но без возрастного животика, по всему видно, занимается спортом. И всё же, несмотря на самую обычную внешность, в его манере держаться: походка, жесты, речь – угадывалась внутренняя сила и свобода. Движения его были лишены суетливости, но не казались медленными, наоборот, уверенными и точными. Походка своей пластикой напоминала кошачью и в то же время была решительной. Взгляд не столько изучал тебя, сколько призывал к общению. А ещё, сам не знаю почему, я обратил внимание на его руки. Пальцы длинные, но, отнюдь, не тонкие. Ладони не благородно-узкие, но и не «лопаты», они были жилистыми и выглядели сильными. Именно о таких руках говорят «железная хватка». Они не сцепливались и не скрещивались, демонстрируя раскрепощённость своего хозяина. Приятная манера общения так же компенсировала его некрасивость. Он не просто говорил – слова выпархивали из его рта, словно птицы из гнезда. Грамотная речь, оригинальность суждений, лёгкая самоирония и тонкий юмор – вот, что выделяло его как собеседника. «Он, наверное, нравится женщинам, – подумал я тогда, – особенно если заговорит своим бархатистым баритоном». Но самое главное, что меня привлекло в нём – это умение слышать. Он не просто вежливо слушал, а вникал в то, что я говорил, он был, что называется, благодарным слушателем. Таким даром редко кто владеет по-настоящему.

– Каким ветром сюда занесло? – поинтересовался Аким, как только я уселся за стол напротив него. При всей ироничности вопроса его добродушная улыбка говорила: «И как мы здесь с тобой очутились, дружище?» – не дожидаясь моего ответа, он вдруг предложил: – Слушай, давай на «ты». Мы ведь не на официальной встрече, и нам, двум простым и умным мужикам так будет проще.

Меня подкупило его уравнивание нас двоих (уж он-то точно не выглядел простаком), и я охотно согласился:

– Давай.

– Так чего ради ты здесь? – повторил он свой вопрос.

– Да вот… хочу развить в себе лидерские качества, – промямлил я. Почувствовав, как загораются мои уши, я начал растирать их, чтобы скрыть конфуз. Сам не знаю, чего я тогда стушевался, ведь я считал саморазвитие полезным делом. Да и ответил я так вовсе не ради красного словца, не ради самоутверждения.

– Думаешь, сможешь?

– Что смогу?

– Развить в себе такие качества?

– Да, конечно.

– Откуда такая уверенность? – в его вопросе не было ни намёка на иронию, наоборот, он всем своим видом показывал свою заинтересованность. Такое неподдельное внимание подкупило меня, и я решился рассказать свою историю, историю, как я надумал делать карьеру. Я никогда никому не рассказывал об этом, Аким был первым. Потом я ещё долго удивлялся, почему вот так вот запросто выложил свои сокровенные мысли и мечты первому встречному? Лишь спустя годы, когда уже сам стал таким вот внушающим доверие «первым встречным», я понял почему. Но вернёмся к моей истории.

С самой юности у меня не было почтения к начальникам. Я их, мягко говоря, недолюбливал. За «казёнщину», за «высокомерие», за «карьерную крысиную возню» и ещё много за что. Теперь-то я знаю, что это была всего лишь предвзятость, которую я перенял от отца – он постоянно критиковал своих начальников и всяких разных чинуш. Правда, отчасти он был прав. В студенческие годы я и сам столкнулся с «чинушами» в лице комсомольских, профсоюзных и прочих молодёжных вожаков. Да и в начале трудовой карьеры мне тоже не везло с руководителями. В общем, я всё больше и больше убеждался в правоте отцовских слов, и мысли о карьере вызывали у меня одну лишь брезгливость. Это подтвердили и психологические тесты, которые мне назначили, когда я пришёл на завод молодым специалистом.

Не знаю, кому это понадобилось проверять новоиспечённого инженера на лидерские качества, но однажды меня направили в лабораторию при отделе кадров. Там меня усадили перед зелёным экраном ЭВМ, объяснили правила игры и оставили один на один с искусственным интеллектом. Машина целых два часа задавала мне всякие странные вопросы, а я честно отвечал на них, наживая на клавиши «Y» (yes) или «N» (no). Такой эксперимент был для меня в новинку, поэтому по окончании его я поинтересовался у барышни-психолога, гожусь ли я в начальники. Девушка с умным видом ответила, что подробное резюме слишком объёмно и вряд ли мне будет понятно, но краткий вывод всё же изложила своими словами. В общем, по мнению искусственного интеллекта, а, вернее, тех, кто его напичкал всякими программами, я не могу и не хочу быть руководителем. Такой ответ меня вполне удовлетворил, потому что подтвердил верность моих представлений о самом себе.

После того тестирования прошло много лет. В моей жизни случились самые разные повороты. Оставив профессию инженера, я успел поторговать на рынках города и даже страны и в конце концов занялся недвижимостью. Риелторство давалось мне легко (поначалу мне очень нравилась полная автономность), и я достиг в нём определённых успехов. Но со временем меня стала тяготить низкая квалификация моей новой профессии, и в голове застрял один и тот же монолог: «Не для того я пять лет в институте учился, чтобы целыми днями названивать незнакомым людям и предлагать им варианты, и постоянно слышать отказ и нелепые отговорки». Мне захотелось чего-то большего, чего-то, что требует должного применения моему интеллекту и моей эрудиции. Мне вдруг захотелось, как и раньше, работать в коллективе, сотрудничать с кем-то, даже несмотря на то, что снова придётся быть у кого-то в подчинении. В конце концов у меня наступил личностный кризис, а вслед за ним и профессиональный, и я надумал снова сменить сферу деятельности. Я решил, что моя новая работа будет по-прежнему связана с торговлей, только на более высоком профессиональном уровне.

В результате недолгих поисков я оказался в редакции одного детского журнала. Мне всегда нравился этот журнал (я даже покупал его дочери), и вакансия регионального менеджера по продажам меня всерьёз заинтересовала. Коммерческому директору, своему будущему руководителю, я тоже приглянулся, но по их внутренним правилам мне нужно было пройти тест на профпригодность, поэтому он направил меня к их штатному психологу. Столь основательный подход к подбору персонала меня ещё больше подкупил, и я охотно согласился пройти проверку, тем более что в моей жизни это был всего лишь второй такой эксперимент. Каково же было моё удивление, когда на цветном айбиэмовском мониторе я увидел всё те же вопросы, на которые надо было отвечать всё так же нажатием клавиш «Y» или «N». Даже времени на тестирование ушло столько же, сколько и много лет назад. Разумеется, я не помнил своих прежних ответов, поэтому не смог бы повторить их или выбрать другие ради нового, правильного результата. Данное обстоятельство заинтриговало меня ещё больше. Мне стало интересно, изменился ли мой психологический портрет за прошедшие годы? В общем, я с особым энтузиазмом отнёсся к опроснику и на этот раз твёрдо настроился заполучить распечатку его результатов.

Барышня попыталась отказать мне, но моё любопытство было сильнее её доводов, и после недолгих препирательств она сдалась и выдала мне профессиональное резюме. Как и следовало ожидать, из всех тех шкал и интерпретаций я толком ничего не понял. Зато итоговый вывод был написан нормальным, человеческим языком. Он гласил примерно следующее:

«Может быть эффективным руководителем, особенно в интеллектуальных сферах деятельности».

Такое заключение явилось для меня полной неожиданностью. Я был поражён переменой, которую почему-то не заметил в себе. Я понял, что именно это неведение и явилось причиной моего внутреннего конфликта. «Выходит, что я уже какое-то время, возможно, даже несколько лет способен был перейти на новый профессиональный уровень, но продолжал топтаться на месте, в самом низу», – примерно так подумал я тогда. Сначала я расстроился из-за такого открытия, а потом меня вдруг осенило: выходит, что с возрастом взгляды человека могут поменяться; выходит, что руководителем можно стать, даже если раньше не чувствовал в себе подобных желаний. И я преисполнился небывалого воодушевления. Я поверил в правильность своего вывода. Ведь один и тот же тест сначала подтвердил моё юношеское нежелание быть вожаком, а через много лет показал, что я, заматерев, изменил своё отношение к лидерству, пусть даже и не замечал этого явственно. Я до сих пор не знаю, как во мне произошли такие мировоззренческие изменения. Возможно, меня так достали нечистоплотные, безграмотные, деспотичные и нерадивые начальники, что подсознательно захотелось взяться за управление людьми. Мне захотелось делать это по уму и по совести. Как бы там ни было, именно в тот день я решил делать карьеру. Я пообещал себе, что стану эффективным руководителем, в соответствии со своим новым профессионально-психологическим портретом. И я задался целью выучиться на такого начальника, чтобы мои будущие подчинённые получали удовольствие и от достигаемых результатов, и от стиля моего управления.

Меня приняли-таки на работу в тот журнал, но уже через неделю я ушёл оттуда. Ушёл сам. Потому что масштабы предприятия показались мне слишком ничтожными по сравнению с моей новой, неожиданно обретённой целью.

Буквально сразу же после увольнения я нашёл подходящую работу. Это была очень крупная дистрибьюторская компания, которая ставила перед собой по-настоящему амбициозные цели, например, стать лидером в своём сегменте рынка и значительно потеснить конкурентов по всей стране. Такой вызов пришёлся мне по душе – он совпадал с моими честолюбивыми планами. С этого момента началось моё совершенствование в принципиально новом для меня направлении.

Мысль об эффективном руководителе застряла в моей голове, как заноза и не давала покоя ни одного дня, заставляя постоянно что-то предпринимать ради своего профессионального и лидерского развития. Сначала я читал книги, читал всё подряд: о том, как стать мастером продаж; о том, как создавать отношения с людьми; о том, как пробуждать в себе энергию для достижения поставленных задач; о том, как добиваться финансового успеха и, конечно же, о том, как быть лидером. В общем, много чего я перечитал тогда, но этого мне показалось мало. Я понял, что лидерство реализуется только среди людей, то есть оно предполагает взаимодействие с ними, а, следовательно, требует отработки коммуникативных навыков. «Нельзя стать чемпионом по прыжкам, читая книжки о прыгунах», – сказал я себе и решил посещать всевозможные тренинги, которые в то время только-только входили в моду. Кроме того моя компания тоже начала налаживать профессионально обучение, и по выходным дням для нас стали проводить тренинги, семинары и тому подобное. Многие мои коллеги ворчали по этому поводу, я же в отличие от них с удовольствием погружался в учёбу. И всё же большую часть тренингов и семинаров я посещал на стороне, за свой счёт. Мастерство коммуникаций, искусство продаж, организация рабочего времени, командное взаимодействие, управление конфликтами, ведение переговоров – всё это было мне нужно для того, чтобы стать профессионалом своего дела. Ведь я чётко знал: некомпетентному начальнику не доверяют подчинённые и зачастую даже не уважают его. А как я буду создавать конструктивные отношения с людьми, которые меня ни в грош не ставят? Но я не только учился, я ещё очень усердно трудился, чтобы достичь реальных результатов в своей низовой должности, чтобы стать лучшим из лучших.

Я трудился старательнее многих своих товарищей: засиживался в офисе, если в том была необходимость, помогал, чем мог, коллегам из смежных служб и брался за работу, выходящую за рамки моих обязанностей. Потому что я понимал: разнообразные теоретические знания – это первый шаг на вершину карьерного успеха, но только реальный опыт сделает меня эффективным, разносторонним и надёжным работником. В итоге я добился высоких показателей в работе, а через какое-то время многие мои коллеги заметили мою профессиональную образованность и управленческие способности и заговорили об этом открыто. Более того, некоторые руководители среднего звена увидели во мне потенциального конкурента. Ведь со своей мотивированностью и общей подготовкой я был на голову выше многих из них. Такое признание моих достижений вдохновило меня ещё больше, и я в своей учёбе сконцентрировался исключительно на лидерской тематике.

– Вот так я и оказался здесь, – закончил я свой рассказ и задал Акиму встречный вопрос: – А вы, э-э-э, ты… что ты тут делаешь?

Всё это время мой собеседник молча слушал, не перебивая и не переспрашивая. Он только слегка покачивал головой, как это делают многие внимательные собеседники. Мой рассказ был явно ему интересен – это читалось в его взгляде и мимике. Он то слегка прищуривался, то чуть улыбался, и по его лицу можно было без труда уловить сопереживание. Мой вопрос вывел его из состояния задумчивости, и он переспросил:

– Я? – широко улыбнулся и добродушно ответил: – Да то же самое, что и ты! – а потом уже серьёзным тоном пояснил: – Черпаю здесь новые знания и ищу подтверждение верности своей теории… – снова на секунду задумался, а потом сказал тоном знатока: – Да, ты абсолютно прав, лидерские качества может развить в себе любой нормальный человек, даже тот, кто раньше сомневался в себе или совсем не задумывался на подобные темы. Я это точно знаю. Я считаю, каждый из нас способен стать харизматичным лидером.

– Харизматичным? – переспросил я удивленно.

– Да, харизматичным, – подтвердил он, похоже привыкший к подобным реакциям на своё смелое заявление.

– Но ведь харизма – это дар божий, – возразил я. – Во всяком случае, так это слово переводится с древне-греческого, то есть древние с самого начала рассматривали харизму, как врождённое свойство, а не приобретённое.

– Всё верно, – мой собеседник был невозмутим, – но ведь древние часто ошибались. Они когда-то и Землю считали плоской, покоящейся на трёх китах, а по другой версии на трёх слонах. А потом выяснилось, что Земля совсем не плоская, что она вращается вокруг своей оси и перемещается в пространстве вокруг Солнца… – он весело прищурился, а потом продолжил свою мысль всё тем же философским тоном: – Человечество всё время по-новому открывает Вселенную, и постоянно переосмысливает самоё себя. В результате многие понятия устаревают, или их прежние названия перестают соответствовать их современной сути. Вот так и с харизмой. Пока ещё большинство людей употребляет это слово в его древнегреческом контексте, но некоторые уже поняли, что этим даром Бог наделил каждого из нас, и наделил в равной степени, просто таланты у всех разные. Не зря же говорится «перед Богом все равны». У нас у всех мозг приблизительно одного и того же веса, с одинаковым количеством клеток и нервных волокон, а значит, и доля лидерства каждому дана равная. Просто кто-то усыпил свои лидерские способности, сам того не замечая, а кому-то повезло больше, и его харизма всё время бодрствовала, росла и развивалась. Вот тебя, например, в детстве убедили, что начальствование – это плохо, и ты не помышлял о нём, и даже брезговал. И всё же ты стремился реализоваться: хорошо учился, писал стихи, рисовал, участвовал в самодеятельности, занимался спортом и так далее и тому подобное. Да, ты так и не нашёл применения своим талантам и не преуспел ни в чём в своей. Тем не менее, ты продолжал свои искания, и у тебя вдруг появилось желание реализоваться в принципиально новом направлении, в тебе вдруг проснулась тяга к управлению людьми. Но таким ли внезапным было это желание? Неужели ты думаешь, что оно возникло на пустом месте, только от досады на нерадивых и глупых начальников? Нетушки. Всякое зерно растёт из почвы. Вот и твоя харизма до поры до времени лежала где-то там, в глубине твоего подсознания, как зерно в земле. Ты эту почву постоянно удобрял своими бесконечными исканиями и даже разочарованиями, а потом в какой-то момент оросил своей решительностью, и зерно пошло в рост, то есть ты поверил в то, что сможешь стать руководителем. Но, раз уж ты способен стать эффективным руководителем, то и до харизматика дорасти сумеешь. Тем более что только харизматики и могут быть эффективными лидерами. Уж, если проявлять смелость, то будь по-настоящему отчаянным! Харизма это всего лишь такая степень лидерства, и до неё дорасти может каждый. А все эти разговоры про «милость богов» – романтические бредни, придуманные древнегреческими поэтами. Я бы вообще упразднил слово «харизма», заменив его чем-то более понятным и конструктивным.

– Ты думаешь, я смогу стать харизматичным руководителем? – спросил я недоверчиво.

– Ну, конечно! Я ж об этом и толкую! Раз уж ты решился стать лидером, то замахнись на его наивысшую форму!

– Так ты пришёл сюда, чтобы тебе помогли разобраться с твоей харизмой?

– Нет. Свою харизму я давным-давно уже разбудил. Кстати, моя предыстория очень похожа на твою. Впрочем, у многих она такая же, как у нас с тобой. Например, Уинстон Черчилль, до того как заняться политикой, был гусаром, а когда понял, что это не его, подался в военную журналистику, помотался по разным горячим точкам и даже угодил в плен, из которого вскоре бежал. Он, кстати, написал бестселлер о событиях, в которых сам участвовал.33
  «Война на реке» – историческая книга о завоевании Судана.


[Закрыть] Читал?

– Нет.

– Ну да ладно. Так вот, со своей харизмой я уже разобрался и теперь помогаю некоторым моим знакомым сделать то же самое. А сюда я пришёл за новыми знаниями и за подтверждением правильности моей теории – я об этом уже говорил. Хотя насчёт «правильности моей теории» я выразился неточно. Я в ней нисколько не сомневаюсь, просто мне нужно понять, насколько правильны методы, которые я использую в работе со своими учениками.

«Учениками? – подумал я с иронией. – Прям гуру какой-то!» Аким, словно прочитав мои мысли, пояснил:

– Я не стыжусь этого слова. Может быть, «ученики» звучит старомодно и несколько пафосно, но всех, кому я помогаю в этом направлении, я считаю своими учениками. Ведь они учатся у меня.

– Да, наверное, ты прав, – согласился я после короткого раздумья.

– И ещё я не стыжусь этого слова, потому что передаю ученикам не чужие знания, а свои собственные. Я делюсь с ними своим опытом, подтверждённым конкретными результатами. Знаешь, кто такая Елена Блаватская?

– В общих чертах.

– Так вот, она писала: «Пусть каждый сперва сам станет таким, каким он учит быть других»… Впрочем, у учеников я тоже многому учусь. Ведь у всех у них за плечами определённый жизненный и профессиональный багаж знаний.

– И как? – поинтересовался я. – Есть успехи? – и уточнил: – У учеников.

– В общем да, – ответил он без тени сомнения. – Кто-то уже пошёл в рост по карьерной лестнице, а кто-то пока ещё не разобрался до конца со своими внутренними проблемами, но, поверив в своё будущее лидерство, добивается лучших результатов в своей нынешней должности. В частности, у меня есть пара торговых специалистов, у которых, дела ладятся с такой неимоверной скоростью и простотой, будто они достигли в своём деле какого-то особого просветления. Они доминируют на переговорах, а если и вынуждены идти на уступки, то получают взамен от покупателей какие-то выгоды – словом, торгуются как черти. Да и начальство с ними считается. Ведь харизматичность – это не обязательно иерархическое превосходство, оно может быть и неформальным, в виде опосредованного влияния на других людей. Понимаешь о чём я.

– Кажется, да.

– Правда здесь есть одно «но». Дело, которым ты занимаешься, должно приносить тебе настоящее удовольствие, даже если не всё ладится. Я говорю о выборе любимой профессии. Например, тем двоим я помог сначала осознать, что они занимаются торговлей не по воле случая и не вынужденно, а по призванию – только после этого у них наступило то самое просветление.

Слова Акима меня по-настоящему увлекли, так что я невольно произнёс:

– Интересно.

– А если интересно, то я готов поработать с тобой, – неожиданно предложил он.

– Серьёзно?!

– Почему бы и нет? С удовольствием поделюсь с тобой знаниями и жизненными наблюдениями, посоветую, что и как делать. Денег, разумеется, не возьму, я же себе этим на жизнь не зарабатываю. Я руковожу продажами и вполне обеспечен, а то, чем мы будем с тобой заниматься – это что-то вроде хобби.

– То есть ты будешь моим коучем на общественных началах?

– Да… – он, задумался на секунду, а потом сказал: – По поводу коуча. Вообще-то мне не нравятся все эти модные иностранные словечки, особенно когда имеются вполне адекватные определения из родного языка. Ведь заимствования отсылают нас к чужой культуре и поэтому воспринимаются нашим подсознанием как что-то инородное и в результате вызывают недоверие. И такой вот элемент ксенофобии мешает нам по-настоящему принять заморские новшества, какими бы полезными они ни были. Задумывался когда-нибудь об этом?

– Нет.

– Самое время задуматься. А что касается коуча, то в моём понимании это тот же тренер.

– Так мне тебя тренером называть? – спросил я и возразил: – Но ведь это тоже иностранное слово.

Аким улыбнулся, хотел было что-то сказать, но осёкся, подумал секунду, а потом предложил:

– Давай так. Я опишу тебе вкратце, чем мы будем заниматься, а ты сам решишь, как меня называть. Главное, чтобы твоё определение было однозначным и соответствовало моей роли в наших с тобой взаимоотношениях. Хорошо?

– Хорошо.

– Так вот, на наших с тобой встречах я буду задавать направления твоего развития, исходя из твоих личностных особенностей, и основываясь на моём успешном опыте. Ты расскажешь обо всех своих сомнениях и проблемах, и мы вместе отыщем ответы на твои вопросы. Понятно?

– Угу.

– А теперь скажи, как называется моя роль в таком взаимодействии?

Я на минуту задумался, а потом несмело ответил:

– Ну-у-у, наверное, наставник.

– Хорошо, – согласился он, – так тому и быть. Я твой наставник.

Сейчас, вспоминая этот эпизод, я подозреваю, что Аким мягко подвёл меня к нужному ему ответу, обставив всё так, словно я сам до всего додумался. Как бы там ни было, как бы я тогда ни удивился нашему неожиданному единомыслию, оно меня вполне устроило и даже обрадовало. Затем мы договорились о месте, дате и времени нашей новой встречи и по окончании обеденного перерыва отправились в аудиторию, каждый на своё место. Потом мы снова и снова встречались во время кофе-брейков и беседовали на самые разные темы, не касаясь лидерства. Мы словно берегли силы для запланированной встречи.

С того дня и началась наша с ним долгая дружба.