Текст книги "Свободный Капитан"

Автор книги: Андрей Петракеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Андрей Петракеев
Свободный Капитан

ПРОЛОГ.

– Володь, ты в бога веришь?

– Верю, а как не верить? Меня с детства приучали, что человек должен верить. У меня на родине вера в бога особенно сильна. Все великие дела мой народ делал с молитвой богу на устах. Выстаивал, выживал. Все с молитвой к богу. Всё с божьей помощью. А к чему ты это спрашиваешь?

– Молись богу, Володя. Истово молись. Ибо, чую я, грядёт время перемен.

Двое сидели в каюте и тихо говорили. Зашуршала переборка и в каюту зашёл молодой лейтенант со знаками службы безопасности.

– Майор Твердов, капитан Веласкес! Я лейтенант Лаваль. – Лейтенант коснулся панели и переборка опустилась. Он вынул маленькую коробочку и нажал на ней две кнопки. Глушитель сигналов, а это был именно такой прибор, издал слабый писк. – Я пришёл сообщить вам не очень приятные новости. Двое суток назад, четверо перевёртышей уничтожили собрание командования Легиона. Погибли все старшие офицеры. Перевёртыши естественно тоже. Сегодня собралось временное собрание и выбрало нового командующего и начальника передовой разведки.

Лаваль присел за стол и раскрыл папку с бумагами. Видимо терминалам сейчас никто не доверял.

– Владимир Твердов, Вы общим голосованием временного собрания назначаетесь главнокомандующим Легиона. Вам предписывается получить документацию для работы и в целях безопасности покинуть «Дерзкий» в течение суток. Ваше местоположение будут знать только два человека. Я и капитан Веласкес. Вы вправе выбрать планету для проживания и осесть там. Связь будете поддерживать со мной через капитана Веласкеса. Так же Вам стоит сменить имя. Вот здесь все рекомендации. Ознакомьтесь и уничтожьте.

– Но почему я? – Володя переводил взгляд с Веласкеса на Лаваля. И к чему такая конспирация?

– Вас слишком долго не было на базе, майор. В Легионе участились случаи убийств старших офицеров. Инквизиция нашла лазейку в наши ряды. Вас выбрали потому, что у Вас есть опыт командования большими подразделениями. У Вас есть опыт ведения политических дел. Я знаю кто вы на самом деле. Я знаю что вы являетесь престолонас…

– Довольно, лейтенант. Я понял. – Володя опустил голову. – А кто же занял должность командующего передовой разведкой?

– Капитан Веласкес. – Бесстрастно выложил Лаваль.

– Что? – Веласкес подскочил с места. – Лейтенант, Вы ничего не перепутали? Ведь у нас есть люди и поопытнее!

– Те кто был поопытнее, погибли на собрании. Легион может прекратить своё существование. Мы стоим на грани. Поэтому сегодня, здесь и сейчас решается судьба Легиона. Если вы истинно принадлежите Легиону, если вы считаете себя клетками организма, который называется Легион, то вы просто примите, то что я вам сообщил. Примите и начнёте исправлять ситуацию. Считайте, что сейчас идёт собрание старших офицеров Легиона. – Лаваль приложил правую руку к левой груди. – Простите мой тон. Слишком много работы в последние дни.

Твердов сидел с опущенной головой. Потом он поднял глаза и сказал:

– Легиону нужна постоянная база для дислокации. Вот мой первый приказ. Связаться с Планетарным Отделом Конфедерации и испросить в аренду планету. В обмен за предоставление аренды, мы будем выполнять задания Конфедерации в первую очередь. Мы можем немного потрепать повстанцев. Ну или что-то в этом роде.

– А имеется конкретная планета или возьмём то, что предложат? – спросил Лаваль.

– Лигея. Вполне приличная планета. Немного холодная, правда. Но сейчас нам подойдёт и такая.

– Оставьте первые распоряжения, майор. И придумайте себе новые имена. Майор Твердов и капитан Веласкес погибли неделю назад при выполнении задания. Их имена будут высечены на Камнях Славы. Мне пора. Надо ещё многое сделать. – Лаваль встал, отдал честь и направился к переборке. – И ещё. Я читал в книге Тауруса, что то что будет добыто двумя, да будет отдано сильнейшему. Вы меня поняли, про что это.

Лейтенант Лаваль приложил правую руку к левой груди и кивнув, вышел.

* * *

Всё началось с того, что Марк увидел замок. Нет, не тот электронный, который есть в каждом доме. Старинный. Древний. Супердревний! То, что это замок, а не какой ни будь другой старинный механизм, Марк почувствовал каким то внутренним чувством. Шестым, седьмым, восьмым, какое там лишнее чувство у человека? Он притягивал взгляд, манил, просил открыть его. Но. Было одно «но». Замок был древним. Такие замки Марк не то что бы не вскрывал, он их никогда раньше не видел. Электронные – да. Степические – да. Пласталловые – всегда и легко. Но эта старая железяка завела Марка не на шутку. Тем более замок висел, не где ни будь, а на двери ведущей в подвал. Там, кстати говоря, никогда не ступала нога ни одного ученика школы. Стоило попробовать вскрыть её. Ведь в школе Марк слыл непревзойдённым взломщиком любых замков. Будь то замки на электронных терминалах или на дверях. Не даром же прилипло к нему совсем не обидное прозвище – «Отмычка».

МАРК. И на камнях растут деревья.

Год 2573 по старому летоисчислению. Зима. Лив.

В семье Кевина и Натали Вуали родился мальчик. Родители были в растерянности. Они ждали девочку. Уже выбрали имя, а тут нате вам – родился мальчик. Целую неделю они называли его просто – сынок.

Всех выручил отец Кевина. Когда семья и родственники собрались на крестины, он испросил согласия Кевина и Натали на, то чтобы самому дать мальчику имя.

– Если ни кто не против, я предложу назвать мальчика Марк Аврелий. – Старик был историком и курировал городской Музей Естествознания. Пристрастие к истории и историческим личностям было его пунктиком. – Мне кажется, имя ему подходит. Хорошее имя.

– Я не против. Мы не против. Правда, Кевин? – Натали подняла ребёнка на вытянутых руках, – Мы не против, правда Марк? Марк Аврелий! Чудесное имя!

– Пап, это хоть современное имя? – спросил Кевин.

– Самое современное. Ты, знаешь сын, говорят какое имя дашь ребёнку, так он и жизнь проживёт. Если дать имя тусклое и не значимое, то и жизнь у ребёнка будет такая же. А если дать хорошее и со значением, то…

– А у меня со значением? – вновь спросил Кевин?

– Тебе имя дала твоя мать. И если честно я не знаю чем она руководствовалась. А, что, тебе не нравится твоё имя?

– Да нет, пап, вполне устраивает. – С улыбкой ответил Кевин.

В комнату заглянула домработница, и, улыбнувшись, сообщила, что пришёл священник, родственники в полном составе, а в гостиной всё готово для обряда крещения.

Год 2579.Осень.

Марк пошёл в школу. Школа была с уклоном на электронику. Родители заметили в мальчике тягу к всякого рода электронным вещам. Он пытался разобрать их. В конечном итоге они ломались. Марк же объяснял родителям, что хотел починить, но ничего не получилось.

– Ещё один электронщик, – ворчал дед, после того как Марк сломал его коммуникатор.

Год 2580.Лето.

В семье Вуали ещё раз крестили ребёнка. На этот раз девочку. Элизабет. Как сказал отец Кевина, "Сначала нянька, потом лялька". На этот раз имя выбрали родители. Элизабет. Эли.

Год 2583.Лето. Кладбище Дель-Инфинити.

Марк стоял рядом с дедом, держась за его руку. Сзади них стояла домработница Мария с маленькой Элизабет на руках. Вокруг стояло ещё много народа. Все они пришли попрощаться с Кевином и Натали Вуали. Четыре дня назад в их дом ворвался, вооружённый человек. Марк в это время был с друзьями в игровом клубе. Домработница, по совместительству няня, гуляла с Элизабет в парке. Ворвавшийся в дом человек с криком – "Смерть Пахованам!!!" – открыл огонь из автоматической «фаланги». Кевина почти разорвало пополам, Натали досталось всего две пули. Будь оружие огнестрельным или пневмокинетическим, надежда выжить оставалась бы. Но пули «фаланги» буквально вырвали куски плоти из тела женщины. Кто этот человек, кто такие Пахованы, никто не знал. Преступник будто растворился в воздухе. Полиция разводила руками. Так Марк и маленькая Элизабет стали сиротами.

Год 2583.Осень.

Марка забрал к себе дедушка Аматео. Тот самый что дал ему имя и привёл их с Элизабет на похороны вопреки протестам остальных родственников. "Они должны запомнить этот момент. Это не повлияет на детскую психику больше чем то, что уже произошло. У них должны появиться другие чувства. Иначе расти им по жизни полынью".

Элизабет забрали родители Натали. У них был огромный опыт в воспитании девочек. Воспитать четыре дочери это знаете ли, дорогого стоит. Марк сам изъявил желание остаться с дедушкой Аматео. Никто из родственников против не был. Да и сам дед одобрил решение внука. У него на Марка были свои планы. По некоторым причинам Аматео не собирался делиться ими с остальными. Да и с Марком до поры до времени.

Дед держал внука в строгости, Но и свободы не ограничивал. Поощрял тягу к знаниям. Да и сам учил на дому. Подсказывал, показывал, проводил с Марком опыты по физике и химии. Заставлял учить историю. Говорил, что тот, кто знает прошлое, может предугадать будущее. И вот в один прекрасный день Марк увидел старинный замок. Он ворвался в дом, словно вихрь. Волосы всклокочены, глаза горят, движения порывисты. Аматео наблюдал за ним с некоторым интересом. Через несколько минут Марк успокоился, и, пригладив волосы, обратился к деду.

– Дедушка, я хочу серьёзно заняться изучением истории. – Глаза деда полезли на лоб. Марк хоть и познавал этот предмет, но как-то с неохотцей.

– Ты серьёзно решил поменять свою электронику на эту великую науку?

– Э-э-э… Дедушка ты неправильно меня понял. Я хочу изучить историю замков. Особенно тех, которые делали из металла, давным-давно.

– Мм-да. Ты прямо таки меня огорошил. Ишь ты, историю замков. А как же остальная история? Совсем забросишь? – Аматео прищурившись, смотрел на внука. В глазах деда плясали весёлые искорки.

– Дедушка, ну, пожалуйста! Я буду прилежным учеником. Я помогу тебе сделать каталог, который ты начал. Ну, пожалуйста, деда! – Марк сложил ладони в умоляющем жесте. Лицо выражало святую мольбу.

– Хорошо Марк. Я помогу тебе. При этом, заметь, я не спрашиваю зачем тебе это нужно. Надеюсь на твоё благоразумие. Также надеюсь, что ты выполнишь всё то, что только что пообещал.

– Да дедушка. Честное слово! – Глаза у мальчика снова горели весёлым огнём.

А в это время, в кабинете директора школы, где учился Марк, собрались пятеро мужчин. Присутствовали собственно директор школы, начальник учебной части, электрик, преподаватель электроники и электротехники и старший охранник.

– Ну, что скажете мистер Тёрнер? – Обратился директор к охраннику.

– Парень заглотил наживку. Он полчаса осматривал этот замок, мало, что на зуб не попробовал. Ставлю двести кредитов, что он его не откроет. Это же не электроника какая или наномодули. Ковыряйся он хоть каждый день в течение года – не откроет! Сейчас про такие уже никто не знает.

– Я тоже ставлю на замок, – науч полез в карман за портмоне, – двести кредитов.

– Поддерживаю господа. – Электрик положил на стол свою ставку. – Ставлю на замок. Мне стоило большого труда найти эту древнюю рухлядь.

– А я поставлю на "Отмычку". – Преподаватель протянул две купюры по сто кредитов. – Я верю в мальчишку. Тем более это все-таки мой ученик.

– Интересный расклад господа. У меня есть предложение, – директор окинул взглядом всю компанию, – предлагаю установить срок исполнения спора – один год. Каждую неделю мы будем добавлять на кон по пять процентов от начальной ставки. То есть по десять кредитов. Деньги положим на счёт в банке. В итоге по истечении года кон будет составлять намного большую сумму, чем сейчас. Я ставлю на древний механизм. Как, согласны?

Все согласились.

Год 2584. Осень.

Прошёл почти год с того дня как Марк увидел старый замок и вознамерился вскрыть его, во что бы то ни стало. И вот настал день истины. Сегодня должно решиться, оправдает ли Марк своё прозвище «Отмычка». Вообще то открыть замок он был готов уже через три месяца. Помешало этому одно обстоятельство. Ещё в третьем классе Марк вскрыл защиту директорского терминала и не найдя для себя ничего интересного на данный момент, оставил виртуального «жучка». Так, на всякий случай. На будущее. «Жучок» насторожен был на фамилию Марка. И вот в один прекрасный день директор высказал старшему охраннику своё сомнение:

– Вы знаете, мистер Тёрнер, за последние три месяца этот Вуали подходил к замку всего один раз. Он его осматривал, но ни разу не прикоснулся. Мне кажется весь этот спор…

"Жучок", записав весь разговор директора с охранником, переслал файл на коммуникатор Марка. Попутно переправив ещё кучу всякой интересной информации. Прослушав запись, Марк, не долго думая, выложил всё деду. Аматео весь день думал над ситуацией и за ужином предложил сыграть на этом необычном тотализаторе.

– Ты должен сыграть в эту игру, и выиграть. Но играть ты будешь по своим правилам. После ужина покажешь мне, что ты собрал по этим старым системам безопасности. Я помогу тебе. Ты должен наказать этих болванов.

И Марк принялся с ещё большим азартом изучать старые замки. Дисковые, маятниковые, пружинные… с одним ключом и двумя. Всего около пятисот. И это только то, что смог предоставить терминал деда. По классификации «медвежатников» замок из школы проходил по второй категории сложности. Категорий было двенадцать, и тот, кто умел вскрывать замки двенадцатой категории, был кем-то вроде святого, почитаемого всем миром взломщиков.

Марк под руководством деда изготовил большой набор отмычек. Теперь он понял, что это на самом деле такое – отмычка. Конечно же, это не пара-тройка магнитных присосок, несколько проводков и комм-дешифратор. До смешного обидно, но это банальная проволока из твёрдого сплава, с загнутым кончиком. Но, не всё так просто, как может показаться с первого взгляда. Всего отмычек изготовлено было аж пятьдесят три штуки. Все они имели разную длину и толщину, форму кончика, угол загиба и, наконец, разное назначение. Деду с внуком пришлось потрудиться не только над изучением замков и отмычек. Способов вскрытия и закрывания замков, подбора отмычек и изготовлении слепков внутренности замка и ключа. Марк продолжал оттачивать своё мастерство по взламыванию электронных систем безопасности. С дедушкой Аматео они затеяли нечто грандиозное. Дедушка назвал это аферой, слегка попахивающей криминалом.

Час пробил. Марк посмотрел на свой коммуникатор. Пора. Достал из сумки, что на длинном ремне была перекинута через плечо, кожаный чехол с отмычками, и приступил к работе. Двадцать четыре секунды и замок звякнув, обвис на откинутой дужке. Оле! Браво! «Отмычка» с гордостью может записать на свой счёт первую победу. Да. Всё то, что он вскрывал до этого, как бы потускнело перед этим замком. И не важно, что он совсем не сложный. Именно после вскрытия старой "железной собаки" Марк почувствовал себя настоящим «медвежатником». Хоть только-только вставшим на этот путь, но "медвежатником".

Итак, дело сделано, пора уходить. В действие вступала вторая часть их с дедушкой плана.

В кабинет директора школы без стука вошёл науч. Директор поморщился, такого он прежде не замечал за Стивенсом. Надев на лицо дежурную улыбку, директор спросил:

– Вы чем-то взволнованы мистер Стивенс?

– Взволнован? Нет. Я спокоен, если это можно назвать спокойствием!

– Так в чём же всё-таки дело? – Директор открыл ящик стола, достал коробку с сигарами и, выбрав одну, начал разминать её, крутя в пальцах.

– Дело в том, что Аматео Вуали подал заявление на перевод внука в другую школу. И не в какую нибудь, а в «Юниверсал». Понимаете? Наш маленький гений уходит. Кто будет ездить на олимпиады и разные соревнования? У нас больше не будет первых мест, не будет грандов от университета. Мы опять будем влачить жалкое существование средней школы. – Стивенс как-то обмяк и, опустив голову, уселся на стул для посетителей.

– Постойте Стивенс, как это уходит? Почему я об этом не знаю? – Директор перестал теребить сигару. – Его семья подписала контракт на полный курс обучения. Они не могут его перевести. Не могут! Понимаете!?

– Могут господин директор, очень даже могут. У Аматео Вуали на нас компромат. К заявлению был прикреплен файл со всем этим дерьмом. Тотализатор, взятки, левые контракты, все, о чём мы, когда-либо говорили в вашем кабинете, всё это известно мистеру Вуали. Похоже, мы недооценили его внука. Он внедрил в ваш терминал "жучка". – Науч развёл руками, и вновь опустил голову.

– Но это не возможно! Я его… Я их… Да я…, – лицо у директора побагровело, руки жили отдельной жизнью, сигара превратилась в кучку мусора, – У меня связи! Да я закопаю этого пердуна! Да я его…

Договорить он не успел. Дверь вновь открылась без стука. На этот раз правила хорошего тона нарушил старший охранник. Похоже, врываться в кабинет директора без стука входит в моду. Лицо директора исказила гримаса. Он, было, открыл рот, чтобы осадить наглеца, но Тёрнер его опередил. Руки трясутся, глаза как у безумного:

– Он…, он открыл его! Представляете?! Этот мелкий поганец открыл его, и теперь там вовсю гуляет вся школа! Не подвал, а прям проходной двор! Я-а-а…

– Остыньте Тёрнер! И сядьте, наконец, не маячьте! У нас без вашего подвала хватает проблем. – Директор вновь запустил руку в ящик с сигарами. – Мы в заднице господа. Да, да, в самой что ни есть заднице! Стивенс обрисуйте Тёрнеру ситуацию.

В дверь постучали. Директор, вздрогнув, крикнул – Входите! – и на пороге его кабинета оказались ещё двое – электрик Нуньес и преподаватель Латов. Преподаватель хотел, было, что-то сказать, но, увидев хмурые физиономии присутствующих, передумал. Через десять минут и эти двое были в курсе последних событий. Ещё через несколько минут полной тишины первым заговорил Латов:

– Мистер Ложовски, а что тут думать? Надо подписать перевод и дело с концом.

– А компромат? Вы что забыли, какие материалы у них на руках? – Директор вновь полез за сигарой, предыдущая опять была смята.

– Ну, ведь этот Вуали порядочный человек, я думаю, он отдаст нам все файлы, – Латов обвёл взглядом всю компанию, – как только мы, гхм…, вы, подпишете заявление о переводе.

– Ага, мы подпишем перевод, а после он пойдёт в полицию, и сдаст нас с потрохами! – Науч нервно передёрнул плечами. – Что мешает ему сделать копии?

– Да, с копией компромата в отделение комиссариата. Вот такой вот каламбур. Надо что-то срочно придумать, господа. – Третья сигара, как и две предыдущие, медленно превращалась в мусор.

День прошёл, школа закрылась, но в окне кабинета директора весь вечер и всю ночь горел свет. Пятеро мужчин о чём-то не громко разговаривали. Терминал, естественно был выключен. Мало ли.

Напротив здания школы, в сквере, на пешеходной дорожке стоял дешёвый мобиль. Тонированные стёкла скрывали того, кто был внутри. Дешёвый и потрепанный вид был не чем иным как маскировкой. Напичканный разной следящей аппаратурой, мобиль представлял собой передвижной следящий комплекс. А управлял им небезызвестный в определённых кругах – сеньор Мурано. Объектом слежки и записи разговоров являлся, как не трудно догадаться, кабинет директора школы, Ложовски. Мурано расположился в откидном кресле, и попеременно затягиваясь сигаретой и прихлёбывая из пластмассовой чашки кофе, кивал в такт разговору, который записывал. Сигареты были хороши – Венетский табак, а вот кофе, увы, кислил. Ну не растёт на Ливе хороший кофе. Другого, к сожалению, взять негде. Но это мелочи, издержки работы. И на качество работы повлиять никак не могут. Если за работу взялся сеньор Мурано, всё будет в самом лучшем виде.

Утро выдалось холодным и хмурым. Местное светило никак не могло пробить неизвестно откуда набежавшую облачность. Мистер Ложовски стоял у открытого окна своего кабинета. Всю ночь он с подчинёнными придумывал, как выпутаться из сложившейся ситуации. И придумали. Идею подал Тёрнер. Директор и раньше подозревал, что у того тёмное прошлое, и вот нашёл подтверждение. Тёрнер предложил убить обоих: деда и внука. Сначала все возражали, но после того как Тёрнер сказал, что за взятничество сейчас не сажают в тюрьму, а отправляют на исправительные работы, на планеты в системе Медузы, все призадумались. А когда добавил рассказ в картинках, как там живут заключённые, все думать перестали и согласились с охранником. Начали разрабатывать план. Науч припомнил подробности убийства родителей Марка. Обсудили. Выработали план. Тёрнер вызвался выполнить всю грязную работу, но остальные должны скинуться ему по пять тысяч кредитов. Якобы, для того чтобы и остальные имели отношение к делу. Науч и преподаватель возразили: слишком уж велики деньги. Директор поддержал. Поторговались. Сошлись на трёх тысячах всего. Хмурое небо всё больше раздражало мистера Ложовски. На дерево напротив окна уселась ворона. Ка-р-р-р, ка-р-р, – раскачиваясь на ветке, прокричала ворона. Настроение у директора в конец испортилось. Ему показалось, как будто чёрная птица пророчит. И явно не счастье. Он закрыл окно и уселся в кресло. Вечером охранник проберется в дом и прикончит двух возмутителей спокойствия и размеренности жизни директора. Вычистить домашний терминал и коммуникаторы много времени не займёт. Латов снабдит Тёрнера прибором для этого. Всё должно получиться. Всё предусмотрено и оговорено. Остаётся только ждать вечера, а потом Тёрнер придёт сюда и доложит о том, как всё было. Ну, что ж, подождём, – подумал директор. – Кстати, ведь Латов выиграл пари, которое они заключили год назад. Надо – будет проверить, сколько ему причитается. Умён парнишка, разобраться с такой древностью. Ну, уже недолго умничать осталось.

Соло, местное светило, зашло, подарив земле вечернюю прохладу. Тёрнер пришёл к дому Вуали пешком. Внутрисалонные сканеры антигравов исключали перевозку оружия. У Тёрнера был с собой переделанный игольчатый пистолет. Кинетический ускоритель и компенсатор делали его вполне серьёзным оружием. Выбрав самые густые кусты напротив дома, он принялся ждать наступления полной темноты. Тёрнер вырос в рабочем районе и воспитание получил на улице. С горем пополам окончив школу он устроился на рыбный завод обвальщиком. Через два месяца, выбив бригадиру два передних зуба, был уволен. Затем он нанялся в полк добровольцев, охранявших грузы, отправляемые с Лива. Там он продержался шесть с половиной лет. Его поймали на мелком воровстве. Пришлось вернуться домой. На Ливе он перепробовал ещё с десяток разных профессий. Везде его вышибали за гнусный характер и недостойное поведение. Недисциплинированность и буйный нрав сыграли с ним злую шутку. Однажды он попал в полицейский участок. Начальником участка оказался давний друг детства, вместе мяч гоняли на улице. Тот предложил Тёрнеру выбор: охранником в школу или на исправительные работы. Тёрнер конечно же выбрал школу. Хотя в работе охранником был свой подвох. Малейший проступок, и всё, здравствуйте нары. Не просто исправительные работы где нибудь на островах, а полноценное заключение со всеми вытекающими последствиями. Но он держался, вот уже восемь лет держался.

На улице было тихо. Быстро стемнело. Выждав для верности ещё час, Тёрнер покинул своё убежище и двинулся к дому. Он впервые шёл на такое дело. Для храбрости он принял на грудь, но алкоголь выветрился. Сейчас осознавая на что пошёл, он боялся. Но тупое упрямство не давало остановиться. Тихо то как,– мелькнула мысль. Будь Тёрнер немного внимательней, он заметил бы, что в соседнем саду вовсю распевают ночные птички, трещат цикады. В саду Вуали было тихо.

Поднявшись на крыльцо, Тёрнер вытащил из кармана комм-дешифратор, и прилепив две присоски-коннекторы, последовательно нажал несколько кнопок на приборе. Через несколько секунд на комме загорелся зелёный огонёк. Дверь открыта. Осторожно приоткрыв её, он прислушался. Всё тихо. Пробравшись в холл, охранник осторожно прикрыл дверь всунув между ней и косяком палочку, а то потом возится, открывать по новой. Неожиданно в холле загорелся свет. Тёрнер резко выпрямился и развернулся, выхватывая пистолет.

– Что вы здесь делаете? Убирайтесь, иначе я вызову полицию! – Перед Тёрнером стоял Аматео Вуали, в халате и шлёпанцах на босу ногу. Тёрнер от неожиданности нажал спусковую скобу. Раз, два, три.

– Умри старый пень, умри! – Но старый пень никак не хотел падать, в нём даже не появились дырки от пуль. Тёрнер выпустил ещё три пули с тем же результатом. Тут в его затылок упёрлось что-то твёрдое, а над ухом раздался голос:

– Брось пистолет паскуда, иначе я вышибу тебе мозги. – Тёрнер начал медленно поднимать руки. – Пистолет брось я сказал!

В холл из коридоров дома ворвались полицейские штурмовики и пробежав сквозь Аматео Вуали, взяли охранника на мушку. Голограмма! Чёрт бы побрал эту голограмму! Его провели как щенка! Тёрнер наконец-то осознав что попался, бросил пистолет и упав на колени завопил:

– Нет, не стреляйте! Пожалуйста! Я всё скажу! Я не виноват. Это всё Ложовски! Это он придумал! Это всё… – кто-то несильно стукнул его по голове.

– Заткнись! – Перед ним встал один из штурмовиков с нашивками капитана. – Мистер Тёрнер, вы обвиняетесь в попытке убийства, в проникновении в частную собственность, порчи имущества, ношении оружия без разрешения…

Всего набралось восемь пунктов обвинения. Два из них по отдельности тянули на пожизненный срок. Молодой сержант сообщил капитану, что остальные члены преступного сговора, тоже задержаны.

Когда за полицейскими закрылась дверь, в доме, помимо Аматео и Марка остался ещё один человек. Мужчина невысокого роста, в годах, пристально рассматривал Марка. Глаза словно льдинки, голубовато-серые, словно банковские сканеры, взгляд так и проникает внутрь, гоня мурашки вдоль позвоночника.

– Буэнос диас, синьор Твердов, – произнёс незнакомец, не отрывая взгляда от Марка.

– Буэнос диас, сеньор Мурано, – ответил ему Аматео.

– Это и есть твой маленький золотник, Володя, который так дорог тебе? – указывая пальцем на Марка, вновь произнёс незнакомый мужчина.

– Да, Луиджи.

– Ну что ж давай знакомиться, золотник! Меня зовут Луиджи Мурано. Я старинный друг твоего дедушки, – незнакомец протянул мальчику руку.

– Марк Аврелий Вуали, – в свою очередь произнёс Марк, и протянул свою руку.

– О! Да ты носишь имя великого императора Рима! Клянусь святым престолом, это твой дедушка поспособствовал, что бы тебя так назвали!

– Вы правы сеньор Мурано, в этом повинен именно он, – приняв шутливый тон Мурано, ответил Марк.

Выпустив руку Марка, Луиджи Мурано развернулся к дедушке.

– Буэнос диас, Володя! Сколько же лет прошло? Двадцать пять, тридцать? Сколько мы не виделись, брат мой? – Голос у него как-то сразу сел будто что-то мешало говорить.

– Тридцать семь, Луиджи, тридцать семь. А всё как будто бы вчера. – На глазах Аматео выступили слёзы. – Здравствуй, брат мой, я рад тебя видеть. Рад, что ты прилетел сам. Рад, что ты откликнулся. А то всё по визору, да по комму общаемся.

Они обнялись и стояли так какое то время. Марк стоял рядом и смотрел на них. Каким-то чувством, шестым или седьмым, сколько там их у человека, Марк чувствовал – встретились не просто два давних друга. Встретились две части некогда единого целого. У него и самого подкатило к горлу, и защипало в глазах.

Потом они втроём долго сидели в гостиной за столом, пили кофе с домашним печеньем. И говорили. Вспоминали. Аматео подливал себе и сеньору Мурано в кофе коньяка. Марк после второй чашки откинулся на спинку стула, и, открыв рот, слушал. Слушал воспоминания своего деда. Он и не подозревал, что его дед в молодости был солдатом удачи. И что он считался очень хорошим специалистом по электронным системам. А сеньор Мурано, оказывается, был неплохим техником и мастером маскировки. В их группе было ещё три человека, но они погибли. После этого пути друзей разошлись, и они потеряли друг друга. На долгих тридцать семь лет.

Марк не заметил, как заснул прямо сидя на стуле. Двое мужчин аккуратно перенесли его на кровать. Потом всю ночь сидели на кухне, и за разговором потихоньку попивали вишнёвую наливку, которую делал Аматео сам.

Гость ушёл под утро. Он оставил для Марка небольшой подарок. Марк встал поздно, в школу он не вернётся. Дедушка перевёл его в «Юниверсал». Это тоже своего рода школа, но обучение шло на индивидуальном уровне. Более качественном уровне. Пока оформляют перевод, два-три дня Марк будет отдыхать. Да и дед дома, на работу не пошёл. Ему можно, он как никак куратор музея. Хоть и не большая, но "шишка".

Марк умылся, почистил зубы, оделся и пошёл на кухню. Мария приготовила его любимую глазунью и тосты со сливовым джемом. Он уже доедал завтрак, когда на кухню зашёл дедушка.

– Доброе утро Марк. Мария сварите мне, пожалуйста, кофе. – Аматео сел напротив внука.

– Сейчас будет готово, месье Аматео, – откликнулась домработница.

– Дедушка, а почему сеньор Мурано называл тебя Володей? – спросил Марк, слизывая с пальцев джем.

– Это шутка такая, Марк. – Ответил дед, показывая глазами на Марию. – Если хочешь о чём-то поговорить, поговорим в моём кабинете.

– Дедушка, а…

– Марк, когда я ем я глух и нем. – Прервал внука дед. – Поговорим позже.

Через полчаса Марк был посвящён, как ему показалось, в самую главную тайну своего деда. Оказывается настоящее имя деда – Владимир Твердов. Его нынешнее имя было образовано из имён его дедушки и бабушки со стороны матери. Аманды и Теодора Вуали. В молодости дед отслужил в армии положенный срок. Там где он родился, воинская служба носила обязательный характер. По окончании службы он не нашёл для себя дела по душе и завербовался в Легион. Легион выполнял для правительства Центральных миров, миров Рабочей Территории и Свободной Экономической Зоны разные щекотливые, а порой и сомнительные операции. Легион брался за любые задания и мало когда терпел поражение. А если такое случалось, через некоторое время Легион возвращался и доделывал свою работу до конца. Но однажды поступил заказ на поиск и разведку одной планеты. Государственная система дала сбой, и дело поручили Легиону. На поиски планеты отправился разведвзвод в количестве сорока человек. В его составе и был капрал Твердов. Корвет в автоматическом режиме доставил подразделение в нужное место. Местоположение и координаты системы и собственно планеты, были строго засекречены. Высадка прошла нормально. И всё бы хорошо, но один легионер подстрелил местного жителя. И тут закружилось. Взвод был атакован. Да так что полетели клочки по закоулочкам. После встречи с местными жителями, от взвода передовой разведки осталось пять человек. А если учесть, что в передовой разведке служили лучшие из лучших и снаряжение и вооружение было самым что ни на есть лучшим и новейшим, то противник попался куда как круче чем самый крутой космодесант. Только этим пятерым удалось живыми добраться до челнока. При погрузке погибли ещё двое. Двое запускали системы челнока, третий прикрывал. Лейтенант Брикс прикрывал челнок до последней минуты. Когда челнок готов был взлететь, Брикс отказался покинуть позицию, – «Уходите ребята, я вас прикрою, мне ещё немного осталось. Во мне уже четыре дырки. Уходите! И пусть Легион вернётся. Уходите! Я поставил броню на самоуничтожение. Всё ребята, прощайте!»Челнок, огрызаясь бортовыми системами защиты, успел подняться на двенадцать тысяч метров, когда датчики зафиксировали на поверхности планеты взрыв. В итоге спаслись всего двое. Сержант Веласкес и капрал Твердов. Пару месяцев они провели в карантине. Их то и дело вызывали на допросы. К какому выводу пришло командование, им не сообщили. Однажды пришёл штабист и сообщил, что они тоже погибли вместе со своим взводом. Предложил сменить имена и никогда не вспоминать, что они служили в Легионе. Другой альтернативы не было. Их не изгоняли, но так решили на самом верху. Не долго думая друзья согласились. Их фамилии наравне с другими были вписаны на Камнях Славы. Им выплатили боевые, премии, выписали пожизненные пенсии, естественно на другие фамилии, и уволили. С тех пор сержант Веласкес стал Луиджи Мурано, а капрал Твердов – Аматео Вуали. Мурано занялся частным розыском. Аматео, которого, всегда тянуло к изучению истории, поступил в университет. Отучился, потом женился на своей однокурснице. Получив распределение, Аматео оказался на Ливе. Жена родила ему сына. Казалось бы, жизнь наладилась. Хорошо оплачиваемая работа у обоих, свой дом с фруктовым садом. Ребёнок. Но судьба распорядилась по-своему. Всё было как всегда, Аматео встал утром с хорошим настроением. Зайдя в детскую, полюбовался спящим сыном. Спустился на кухню, сварил себе кофе, нарезал бутербродов. И только сев за стол, заметил записку. Она была от жены. В записке она сообщала Аматео, что оставляет его, что это не та жизнь, о которой она мечтала. Пусть не пытается её разыскать. Документы на единоличное опекунство сына на его имя ждут его в адвокатской конторе. Прости, прощай и тому подобное.