Текст книги "Железный прапор"
Автор книги: Андрей Негривода
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Часть II
Схватка Титанов
Нам не хватало воздуха
На горных перевалах,
Мечтали о воде мы
В пустыне Регистан.
Кричали мы от боли
На койках медсанбатов,
И все-таки по-доброму
Мы помним наш Афган...
Январь 1982 г.
Комвзвода
...И опять они сидели с сигаретками в зубах на этой много слышавшей лавочке около казармы родного взвода. Взвода капитана Проценко, или просто Филина...
Буйствовала весна 90-го...
Они (в смысле группа) только-только встретили своего Филина из внеочередного отпуска после добровольного плена и ранения[28]28
Все события описаны в книге «Филин – ночной хищник».
[Закрыть] . Они только успели «обмыть» в офицерской столовке его вторую Красную Звезду и досрочное (опять досрочное, как и «старший лейтенант») капитанское звание, в его-то 22 года от роду, и теперь отправились в расположение РДГ – ночь на носу. Кому, как не им, было знать, что спать необходимо при первой возможности – кто знает, что случится через час? Служба такая – спать ложишься в родном кубрике, а проснуться можешь за несколько тысяч километров, где-нибудь над Душанбе или Благовещенском, когда начнет реветь сирена «Ильюшина», подгоняющая к открытой аппарели. На высоте 2000 метров... И хорошо, если это будет день... Бойцы отдыхали, а их командиры беседовали неспешно, сидя не скамеечке.
– ...Ты, Игорек, так и не рассказал мне толком про свою «срочную», да прапором...
– Так а че там рассказывать? Служил себе...
– Просто так себе служил, не напрягаясь, что успел заработать «За службу...», две Красных Звезды, две МЗО и две МЗБЗ?!!
– «Звездочки» и «За боевые...» – это уже в отряде. Бате спасибо... Вторые «Отвага...» и МЗБЗ – уже при тебе – за Хайзуллу и за Фергану. Сам знаешь...
– А за Речкой?.. Расскажи, а?
– Да нечего особенно и рассказывать...
– Давай, «замок», че тя уламывать-то надо? Не первый год замужем...
– Ворошить не хочется... За те годы стольких пацанов классных потерял – до этого времени ком в горле стоит...
– Расскажи, Игорек...
* * *
...Переломы и разорванные связки заживали не быстро и не медленно, а ровно столько, сколько положено молодому, крепкому организму.
За тот месяц, что Игорь провел на койке ташкентского госпиталя, ему пришлось пережить несколько событий, после которых к нему наведался подполковник-психиатр. И вердикт его был тверд и однозначен – этот паренек, молоденький сержант спецназа ВДВ, настолько психически здоров, что вряд ли его сможет что-то потрясти настолько, чтобы стать его, психиатра, пациентом. Просто свои душевные боли он носит глубоко в себе. Мальчишка отключается от всего мира и живет там, глубоко в своей душе. Нет, он, конечно же, все понимает и исполнит любой приказ, но делать это будет на полном автоматизме. Короче говоря, сержант Барзов абсолютно здоров психически, просто свои горести переживает один, видимо, поражения в спорте научили...
Первым и, наверное, самым тяжелым ударом была встреча с Виталиком Крюченковым. С его Крюком. Через две недели его ничегонеделания в госпитале...
...Игорь, как всегда, сопровождаемый медсестричкой Гилей, жгучей азиатской красавицей, направлялся на медосмотр к завотделением травматологии на своей хромированной колеснице. Гиля нежно поправляла на крутых Медведевых плечах пижамную куртку и с любовью поглядывала на мощный стриженый затылок, плавно переходящий в огромные плечи – шеи там не было, скрывали бугры мышц. Она, девушка Востока, неожиданно для себя по уши влюбилась в этого огромного нескладного парня, который был, по слухам, неробкого десятка, да и вообще... Излучал силу и надежность, несмотря на беспомощное состояние... Да и Игорю нравилась эта неприступная, гордая казашка. И он был совсем даже не прочь... Так и случилось. На третьей или четвертой перевязке. Гиля тогда шепотом просила его молчать – Восток дело тонкое, как известно, а уж родственники на Востоке... Только вот сама Гиля не могла скрывать свои чувства к Игорю. Ее горячая азиатская душа кричала и пела от любви к кяфиру[29]29
Кяфирами на Востоке называют всех немусульман.
[Закрыть] . Ну и что же оставалось Медведю? Если она сама говорит об этом всем и вся, то и его совесть, природного молчуна, будет, наверное, чиста. Наверное... Как-то там еще посмотрит на все это ее огромная семья? А особенно ее мужская половина – отец, дядья, братья. А их там, если собрать всех двоюродных, около сотни могло набраться – семьи-то большие.
В общем, Игорь наслаждался жаркой неистовой ненасытностью Гили и ждал последствий. Женят или башку отрежут – с них станется... Хотя, чего скрывать, Игорю нравилась Галя (это он ее так называл – Гиля уж очень непривычно для слуха), и он был не прочь связать с ней свою жизнь... Узлы, узелочки... Сколько их потом еще заплетется в скитаниях по госпитальным койкам?..
...Гиля подталкивала коляску Медведя, стараясь разминуться с такой же коляской, которую вывела из кабинета полковника ее лучшая подруга Лейла.
– Стой! Стой, говорю! – рявкнул внезапно Игорь.
Во встречной коляске сидел Крюк. Да, это был он...
– Крюча!..
– «Замок»!..
– Виталя...
– А Малыша я доволок. Тебе спасибо...
Медведь смотрел на пустой рукав его пижамы, и такая тоска рванула в сердце, что...
– Санек тоже тут. Мне говорили... Сам оклемался дня два назад. Вот видишь, клешню отрезали... – Виталий смотрел на своего бывшего «замка», на его слезы. – Ты это, Бурый... Ты завязывай это мокрое дело, братишка. Подумаешь, руку потерял! Башка-то цела...
– Моя вина!
– Ты на себя лишнего-то не грузи, братишка. Малого я доволок, хоть и тяжел кабанище, и взводному все доложил. А потом и Дзюбе... Ты свое дело отпахал – что надо...
– Бежал как заяц...
– Неважно. Дело сделал!.. А Орлика мы потеряли, братишка. Уже потом... Хороший пацан был, настоящий, хоть и офицер...
И это был второй удар...
Игорь замкнулся в себе на несколько дней, практически не реагируя ни на кого. Только пил чай немерено да катал огромные желваки на скулах. Даже когда приехал комбриг и привез заработанные Медведем, Крюком и Малышом награды, Игорь едва заметно улыбнулся на миг, самыми уголками рта, повисшей на пижамной куртке медали...
...Потом был отпуск домой. В плакавшую октябрьским дождем Одессу...
И было возвращение в родную бригаду...
– ...Ну, здравствуй, Медведь!
– Здравия желаю, товарищ майор! – прогорланил посвежевший Игорь, приветствуя своего комбата. – Сержант Барзов прибыл для дальнейшего прохождения службы!
– Старший, старший сержант! – Дзюба похлопывал по плечу своего «крестника». – Как здоровье?
– Порядок!
– Тебе, знаю, предлагали в Пскове дослужить. Почему вернулся?
– Да так... Я там никого не знаю...
– Ты не крути, Игорь, мне еще понять нужно, на какую должность тебя определить. Так я повторяю свой вопрос: «Зачем вернулся, старший сержант Барзов?»
– У меня, товарищ майор, свои резоны появились. Хочу реванш взять за Крюка, за взводного, за пацанов – я ж «замок» как-никак...
– Уже нет – должность занята... – Комбат задумался. – Отомстить, значит, решил?
– А хоть бы и так! Я же спортсмен! Не привык я просто так, за здорово живешь, проигрывать...
– Дежурный! – крикнул Дзюба через дверь незнакомому Игорю сержанту. – Капитана Баланчука ко мне.
Через десять минут Баланчук, на правах старого друга, вошел в кабинет без разрешения и доклада – не до таких тонкостей на войне.
– Барзов! – Ротный обнял Игоря как старого, проверенного товарища.
– Вот, Чукча, вернулся сержант, рвется в бой. Что с ним делать – ума не приложу, – хитро улыбнулся Дзюба.
– Пристроим! Какие вопросы, Гора? Такие проверенные кадры мне нужны...
– А должность где ты ему возьмешь? Старший сержант да с медалью – это тебе не зеленый салабон, а?
– Ну-у, свободным сержантом пока...
– Может, старшиной?[30]30
Старшина роты – должность прапорщика.
[Закрыть] Твой-то сколько уже, как домой поехал?
– Месяц... А что! Можно! Если ты «добро» дашь. Ты как, Медведь, пойдешь старшиной? Или в «свободные» хочешь, пока должность освободится?
– Че, из каптерки портянки выдавать и в баню водить?!
– Вот ты, сержант, уже не первый день в армии, медаль заработать успел, а почти ничего не понял в службе... – начал было комбат, но его перебил Чукча:
– Дуралей ты, Барзов! Старшина роты – это же практически второй ротный. Зря, что ли, должность для «куска»? Кто такой взводный лейтенант? Почти такой же пацан, как и все остальные, только с образованием. Но без опыта, как правило. Да хоть нового в твоем взводе взять... А прапора – могут и поправить, и помочь при случае, потому что опыт... Понимаешь? Старшина – это скрытый резерв. Да и зарплата побольше, чем у комвзвода. А не захочешь в казарме сидеть, так тебя с собой любой лейтенант в рейд возьмет. За счастье посчитает...
– А твой ротный прав, Барзов.
– Ну, не знаю... Я другого хотел... – Но, увидев посуровевший взгляд Дзюбы, решился: – А-а! Ладно! Товарищ майор, товарищ капитан! Только я в рейды наравне со всеми. Дело тут у меня...
– Понял я твое дело, Медведь, – грустно произнес Дзюба. – И вот еще что, старшина... С этого момента ко мне и к ротному обращаться Гора и Чукча, никаких «майоров» и «капитанов». Ясно?
– Тебе ясно, Медведь? – улыбнулся, одобряя решение командира и друга, ротный.
– Так точно, товарищ...
– Уже успел солдафоном стать, а... – улыбнулся комбат. – Ничего, еще привыкнешь за год...
* * *
– Ну вот. Так и остался я, Андрюха, старшиной на год, а потом еще на два «взводным Ванькой»...
– Номера-а...
– А нечему удивляться. Свой год срочной дослужил. Не стыдно вспомнить. В каптерке не прятался, из рейдов не вылазил – я же вернулся в бригаду уже в Кандагар. В Кабуле нас сменила Тульская дивизия...
– А как же обязанности старшины?
– Да-а! Были там у меня в подчинении два гаврика каптерщиками, они все и делали...
– А че так не весело, Игорь?
– Хорошие пацаны. Были! По медали у каждого, по МЗО... Но, видно, что-то с головой случилось, не знаю. Война... Она, сука, таких людей ломает...
– Так что было-то?
– Ничего хорошего!.. На наркоту присели... Там, знаешь, какая конопля росла? Я до верхушки дотянуться не мог! За два с половиной метра кусты росли!
– И что?
– А то! Понемногу покуривать начали, втихаря. Я-то замечал, но думал, балуются пацаны, главное, чтобы службе не мешало... Сидят они сейчас, командир.
– За что?
– Наркота совсем мозги отобрала. Кто-то их под себя подобрал, когда кооперативы разрешили в 85-м. Они к тому времени уже совсем плохие стали.
– Земляки, что ли?
– Из Минска оба. Только один детдомовский... Ну и стали бомбить кооператоров по поручению. «Долги» собирали... За дозу...
– Жизнь...
– Какая это на хрен жизнь?! Они, придурки, честно работали за эту «зарплату». Сотни тысяч брали в руки и носили «хозяину», а сами клянчили дозу – честь, понимаешь ли, афганца не позволяла взять чужого. Ну и сели по 102-й... Наскочили на кого-то, а там охрана. А пацаны войну прошли – им лупануть кого, при вооруженном сопротивлении... По 12 лет дали... Сидят.
– Слабаки.
– Да уж. Наркота сильнее оказалась. Хотя ребята были – что надо...
– Ну а сам-то?
– А что сам? Дослужил срочную. Комбриг предложил в «учебку» на прапорщика. А я подумал себе: «Че там, на гражданке? На заводе пахать где-то или еще чего? Учиться, время тратить, а потом? На 120 рэ пахать – и это в лучшем случае!» А я их и без звания уже получал. А прапором – 390! Да плюс выслуга, да боевые... Короче, согласился я...
– Вот так Вооруженные Силы СССР приобрели прапорщика Барзова, он же Медведь, он же спец, какого поискать, орденоносец и так далее...
– А знаешь... Я не жалею. Я на своем месте и другого не хочу, командир...
– А я не хочу себе другого «замка»...
* * *
...Окрестности Кандагара – туда перевели бригаду Медведя, и именно туда он возвращался два раза, во второй раз уже новоиспеченным прапорщиком – навевали на новичка нерадостные мысли. Не на Игоря, конечно. Он уже был тертым и бывалым, отслужившим свою срочную здесь, за Речкой. Без малого два года... А еще новичка удивляло отношение к новоприбывшему молоденькому прапорщику комбата Дзюбы и всех ротных капитанов. Особенно это раздражало «свеженьких» лейтенантов, прибывших на должности по выпуску из РВВДКУ (Рязанское училище было единственным, готовившим офицеров ВДВ), они-то еще не успели подзабыть, что такое Устав...
– Товарищ прапорщик! – петушился новый безусый командир его, Игоря, первого взвода. – Что вы себе позволяете?! Устав забыли, субординацию!
Его, неплохого, как потом оказалось, парня и надежного офицера, шокировало обращение Медведя к комбату.
Дзюба недоуменно посмотрел на своего прапорщика и задал справедливый вопрос:
– А вы-то кто такой, лейтенант? Доложите по форме!
– Лейтенант Лещенко! Прибыл для прохождения службы!
– Не Лев, случаем, Лещенко?
– Никак нет! Николай, товарищ майор, и не родственник, просто однофамилец.
– Это хорошо, что не родственник. Не люблю я протеже. И не терплю... Здесь разведка спецназа – мне люди надежные нужны... Вот как Медведь, к примеру. Он, кстати, твой взвод принимает. – Уже к Игорю: – Присмотришь там за ним, чтоб дров не наломал поначалу.
– Присмотрю, Гора, не впервой.
– А ты, лейтенант Лещенко, который не родственник, прислушивайся к Медведю – он здесь со мной с самого начала, уже два года, и должность старшины тоже его – он эту роту год срочной на себе протащил. Это понимать надо, лейтенант. И теперь потащит, а придется, то и тебе поможет, и хорошо, если только советом... Ну, да там видно будет...
– Извините, товарищ майор, не знал. Непривычно как-то – медведи, чукчи, горы...
– Тебя-то самого как друзья называли? Кличка-то была?
– Лещ...
– Не пойдет – мы не на флоте.
– А может, Лев? Ну, потому что...
Лейтенант остро взглянул на Игоря, и тот понял, что парень не размазня и постоять за себя сумеет при случае. Такие были нужны...
– Лев? Лев... А что, старшина? Подойдет... Слышал, взводный? Теперь твой позывной Лев. А Медведь, стало быть, твой «крестный». И не дуйся! Лев – он царь зверей, – все лучше, чем Заяц, а тем более Лещ...
...Потекли дни и месяцы службы.
Как там в наших народных сказках? Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается...
А дело было на всех одно – война...
И доставалось всем поровну, и прожженным воякам, и салажатам. Всем доставалось, на всю оставшуюся...
Свою новую ипостась прапорщика Игорь не ощущал, а потому и вспышек «звездной болезни» за ним не знали. Служил себе парень на должности, потом уехал на несколько месяцев, приподнялся в звании, да и вернулся на свое старое место. Только ощутимо возросший оклад приятно согревал душу и придавал уверенности в правильности выбранного им пути...
Рейды глубинные сменялись другими, по более близким тылам не тылам, окрестностям, так точнее. Это была их, спецназа, привилегия – лезть к черту в зубы. Ну а кому еще? В Кандагаре стояли еще артиллеристы – два полка средних гаубиц «Д-30», танкисты – полк «Т-64», и общевойсковики – два полка обычной «пехтуры». Ну и всякие службы – объединенный штаб, полевой госпиталь и т. д. Какие из них, на хрен, разведчики? И самые «веселые» прогулки, то ли в горы, то ли в пески, а Регистан был вот тут, у самых стен, и дышал иногда своим знойным дыханием, доставались мальчишкам Дзюбы...
...Они сошлись постепенно, Медведь и его новый, формально взводный, Лев... Николай был настоящим русаком из Тулы. Точнее, из этого города он поехал поступать в училище в Рязань. И еще там жили его родители и более старшие родственники. А родился Николай в Германии, а потом учился по всему Союзу. Николай был из семьи офицеров. Причем офицеров-десантников! Его дед начинал еще в конце 20-х годов в ОМСБОНе и совершил в ее составе первый показательный прыжок с парашютом 2 августа 1930 года[31]31
Именно с этого дня стали отмечать День ВДВ.
[Закрыть] . Прошел всю войну и закончил службу полковником. Отец Льва тоже послужил всласть. Мотался с молодой женой по шарику, потому и родился Николай поздним ребенком, когда его отец надел майорские погоны и стал отсчитывать последние годы до своего сорокалетия... Коля не был сыном Большого папы – его шестидесятилетний отец был уже больше десяти лет на пенсии. Простой подполковник-пенсионер, бывший комполка Тульской дивизии ВДВ...
Но семейная традиция есть традиция. Николай был офицером-десантником в третьем поколении – и это вызывало уважение. Хотя сам по себе он был веселым парнем, не ханжа и не задавака. Что с подчиненными, что с командирами держался ровно, чувствуя за собой силу и зная себе цену...
А еще он был Дон Жуан плюс Казанова. Два в одном флаконе!..
К встрече Нового 1982 года Лев сумел приложить свою руку...
Когда офицеры и прапорщики разведбата Дзюбы только-только собрались сесть за праздничный стол и разлить по первой привычного «шила» за военную удачу, дверь, открытая явно сапогом, с грохотом ударила в стену, и на пороге возник Лев.
– Товарищи офицеры! – проорал лейтенант, и все присутствующие вскочили, повинуясь команде[32]32
Команда, подаваемая офицерам по прибытии старшего командира. Как правило, генерала или хотя бы полковника.
[Закрыть] . – Вольно! Попрошу расслабиться и приятно встретить Новый год!
Галантно наклонившись, он сделал жест, и в офицерскую столовую стали вплывать дамы...
Тут были и связистки, и кадровички из строевой части, и медсестры, и врачи, и еще какие-то женщины в возрасте 20—30... На встречу этого Нового года лейтенант собрал почти всех прекрасных «солдаток» из всего гарнизона... Около тридцати молодых, красивых и непонятно что делающих в Афгане, а потому соскучившихся по настоящим, сильным мужикам женщин...
Встретили год весело и к всеобщему удовольствию... Правда, через десять минут, когда улеглось первое возбуждение и удивление, Медведь услышал тихий разговор комбата и взводного:
– На «губу» готовься, Лев, когда из Афгана домой вернемся. Это какой же нужно быть сволочью, чтобы лишить весь гарнизон бабской компании, да еще на такой праздник?! Запомни, лейтенант, за тобой десять суток ареста. За разбой на большой дороге...
– Есть десять суток ареста, товарищ майор!
– Ладно... Так кто это к нам тут забрел на огонек?
– А знаете...
– Гора и на «ты».
– Кх-хмы... Там одна мамзель, новоприбывшая лейтенант-хирург, очень уж суровым майором заинтересовалась. Тобой, кх-хм-м, Гора, значит...
– Ты тут не пырхай, бля, сказал же уже!.. Так какая, говоришь?
– Во-он та, русявая такая. Симпатяшка-а!..
...В самом конце января Лев со своим взводом получил приказ готовиться в очередной разведрейд.
На инструктаже у Дзюбы по традиции присутствовал и Медведь...
Комбат к удивлению всех был сух и официален:
– Так, товарищи командиры, пришел приказ провести разведку трассы на Кабул на предмет чистоты «зеленки». До пятидесяти километров в сторону города Калат.
– Ясно, – подал голос Чукча.
– Состав разведгруппы нам определили минимальный – не более взвода. Уходить из города группа будет как в обычный поиск, чтобы не привлекать внимания. Просто собрались и ушли.
– Ну да, тут «ушей» полно, особенно на базаре. Эти торгаши шастают туда-сюда из города, что твои тараканы. Да и наблюдателей левых хватает... Что-то серьезное намечается, Гора?
– Ждем большой караван с боеприпасами для артиллеристов, «трактористов» и, наверное, всех остальных. Не менее тридцати машин...
– Фьи-и-иу! – присвистнул ротный. – Такой «колбасы» давненько не было. Я уже и не помню...
– Сопровождают колонну наши коллеги – рота парней ВДВ – Тульская дивизия. Сверху прикрывают «крокодилы». Их полк стоит в Газни. Оттуда же пойдет встречная разведка – ребята из спецуры ГРУ...
– А чего так сложно? Нельзя было пустить несколько караванов?
– Не знаю, капитан, не знаю. Есть приказ... Наша задача – обеспечить «чистое» шоссе с нашей стороны.
Дзюба помолчал немного, наверное, убеждал самого себя в правильности принятого решения:
– В рейд идет взвод лейтенанта Лещенко.
– Есть! – вскочил с места Лев.
– Возражаю! – Ротный не хотел отпускать на это задание «зеленого» лейтенанта.
– Все остальные только-только успели вернуться, Чукча, и солдаты вымотаны донельзя. А те, кто остался, имеют командирами салаг, не готовых к таким прогулкам... Лев, как мне видится, готов. Да и не один он пойдет...
– ?! – поднял брови ротный, да и лейтенант принял «стойку».
– С ним пойдет прапорщик Барзов.
– Кто командует взводом в рейде? – Гордость подбросила Николая со стула.
– Его комвзвода, лейтенант Лещенко, – ответил Дзюба. – Медведь идет замом. Но!.. С широкими полномочиями... Он и поможет, и поправит, и заменит... Если что случится...
– Другое дело! – Ротный, казалось, успокоился.
Но не успокоился Лев:
– Офицеру не доверяете, товарищ майор?
– Ну вообще-то в армии не принято приказы объяснять – их принято выполнять, "...беспрекословно, точно и в срок...» Или уже забыл Устав, лейтенант?
– Никак нет!
– Но тебе объясню. В виде исключения. В первый и последний раз... Если случится второй – вылетишь из бригады!
Ротный мысленно улыбался.
– Ты, лейтенант, на этой войне без году неделя, всего-то пару месяцев, тебе кажется, что ты уже много знаешь и много прошел. За пару-тройку рейдов... И это похвально, что кажется... Но мало! Тебе еще служить и служить и опыта набираться... А вот твой прапорщик на этой войне с первого дня. Третий год отсчитывать начал... Возьмешь на вооружение его опыт – будешь хорошим офицером. Да не просто офицером, а разведбата спецназа... Я доходчиво объяснил?
– Так точно, товарищ майор.
– Надеюсь... Задача! Готовить взвод. О цели рейда во взводе знаете вы и прапорщик. Готовность № 1 с 18.00. Выход по моему приказу. Выполнять!
– Есть!
– Есть! – произнесли Лев и Медведь одновременно.
– И удачи вам, спецназ!..
* * *
– Тебе вся эта situation ничего не напоминает, а, Андрей? – Игорь улыбался чуть-чуть прищуренными глазами.
– Ноябрь 1988-го. Кабул. Аэропорт. «Ил-76» и появившийся из него огромный прапорщик, прибывший на усиление группы спецназа. Точнее, на усиление ее командира – зеленого лейтенантика, как я понимаю...
– И наше с тобой выяснение отношений прямо там, на полосе аэропорта.
– А ты тогда обиделся, «замок». Я заметил.
– Да нет, Андрюха. Там другое было... Сам ведь знаешь, что если Батя принимает решение, то неспроста. Может, и не до конца был в тебе уверен, но на задание отправил. А он, прости за пафос, человек солидный и свои шаги не просчитывать просто не имеет права – должность не позволяет... Не говорил я тебе, да и сейчас, наверное, зря скажу, но... Я ведь тебе слово дал еще тогда, что буду твоим вечным «замком». Да и дело-то прошлое... Короче, я тогда, в тот наш «круиз по жаркой стране», шел как твой контролер... И ты должен понять Батю! После Шаха приходили к нам, на должность взводного, несколько офицериков, но фуфло оказались – осторожничал наш командир.
– Ну и прав был Батя – я бы так же поступил.
– Вот и отлично!
– Ну, так что там с твоим Львом случилось?
– А знаешь, командир, Колька классным пацаном оказался. Жестким в меру, служака, но не карьерист. Салабонов гонял до седьмого пота и кровавых мозолей, но!.. Всегда входил в положение и не кичился погонами. Короче, что тебе сказать? Взвод на него молился, в рот заглядывал. И это при том, что «деды» безвылазно торчали во внеочередных нарядах, чистя картошку на кухне, и при этом ни один «молодой» им не помогал – Коля за этим следил строго. Полное искоренение дедовщины в отдельно взятом взводе. Но и справедлив был. Что и говорить – династия...
* * *
В тот рейд взвод Льва уходил среди дня. Как это делалось всегда... Да и нарваться на засаду шансов было поменьше. Им необходимо было спокойно, без помех войти в «зеленку». А дальше... Дальше начиналась настоящая разведка...
Унылая пора – очей очарованье...
Ничего очаровывающего в этих голых холодных скалах Гиндукуша не было. Хотя... Горы красивы всегда. Все дело в человеке, вернее, в том его взгляде, которым он смотрит на окружающий его мир. А Медведю в этом рейде не нравилось абсолютно все. И, казалось бы, не было никакого повода – все, как всегда...
Почему все не так? Вроде все, как всегда —
То же небо, опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя...
Он уже и сплевывал через плечо, и, незаметно для других, постучал по стволу чахлого, облезлого кустарника, а песня навязчивой пластинкой все крутилась и крутилась в голове. И Игорь нервничал и злился:
«Твою мать! Да что ж это такое? Вот привязалась! – Угрюмый Медведь строго поглядывал на своих солдат. – Не вовремя ты вспомнился, дядя Вова. Ты хоть и Высоцкий, но... Не сглазить бы!»
– Игорь, – позвал его лейтенант к концу дня. – Поговорим?
Медведь только пожал плечами, останавливаясь и пропуская вперед цепочку разведчиков.
– Что-то случилось? Ты чего такой? На пацанов рыкаешь, к мелочам цепляешься. Скажи!
– Не бери в голову...
– Э, нет! Я – командир и потому хочу понимать, почему ушедший со мной в рейд прапорщик с такими полномочиями, что может отстранить меня от командования в любую секунду, а в любое другое время веселый мужик, нервничает и дергается. Что не так, Медведь? Я имею право знать, чай не рядовой!
– Погано как-то, Коля. Чуйка какая-то... И еще песня к языку прилипла – не могу отделаться...
– Высоцкого? Про того, что «вчера не вернулся из боя»?
Игорь ошарашенно, даже заполошно как-то взглянул на Льва: «Мысли он мои читает, что ли?»
– Угадал... – думая о своем, произнес лейтенант. – Вот и у меня то же...
– Ты это, Лев...
– Ну, ладно я, пацан, – на войне всего ничего, пару месяцев, а ты-то? Камешки эти вдоль и поперек излазал, медаль имеешь заслуженно – мне уже нашептали за что. Ты-то чего задергался, а?
– Давит что-то...
– И меня давит! Так что теперь, дать понять мальчуганам, что их командиры в чем-то сомневаются или, того хуже, опасаются?! Ты чего, прапорщик? Я тебе, битому волку, пенять не могу, но ты, по-моему, Игорек, слишком много внимания уделяешь своим эмоциям. А мы на задании – мы в рейде!..
Лейтенант рос в глазах Игоря. Это был уже не мальчик – это был хоть и малоопытный, но офицер.
– Ты, Игорек, знаешь, что? Ты отдохни. Не дави! Дай я!.. А ты пока займись собой...
– А ты?
– А я всю жизнь, с самого раннего детства, еще от деда, а потом от отца слышал, что такое офицер-десантник. И всегда хотел им быть! И потому свое позднее детство провел в Калининском СВУ[33]33
Калининское суворовское военное училище. Одно из лучших СВУ в бывшем СССР.
[Закрыть] . И в «Рязанку» поступал, зная заранее, что поступлю при любом раскладе – хотел потому что... И теперь – это мой рейд! Первая настоящая работа. Дай мне!
– Да я...
– Как мужика прошу! Дай я! Не как офицер прошу!..
– А я тебе чем мешаю? Твой взвод...
– Ты это...
– Что, в свободный поиск отправляешь?
– Правильно говорили – битый ты волк...
– Кого со мной отпустишь?
– Кого возьмешь...
– Ведь самых сильных заберу.
– «Самых» не заберешь – не оставишь ты со мной салаг, со мной, с «зеленым» – «битых» оставишь. Или нет?
– Ну и сволочь же ты! Психолог фуев...
– В свободный поиск пойдете, товарищ прапорщик!
– Есть!
– Только меня не оголяй, Игорь. Работа-то серьезная – такой караванище обеспечить... Тут постараться на совесть придется.
– Командуй, взводный. И не ссы. А я прогуляюсь по окрестностям – не впервой. Все будет в норме...
И Игорю стало легче. Свободнее дышать, что ли... Правда – и это был маленький медведевский секрет – он не уходил далеко от взвода. Как говорят военные: «На дальность визуального контроля». Он, недолго думая, просто взял с собой троих ребят, которых дрессировал сам, еще в свою бытность старшиной срочной службы, да и полез вверх, на скалы. Эти ребята успели уже прослужить по году с лишним и были довольно опытными разведчиками, знающими и понимающими Медведя. А секрет был прост, как сама истина. Вернее, военная истина. Игорь сделал то, что должен был сделать Лев с самого начала, отправив боковой дозор. Игорь просто ненавязчиво его заставил. Ну и кто же из них был бо?льшим психологом?
А «дальность визуального...» и так далее в горах – это до полукилометра. И еще. Игорь со своими «старичками» был намного выше крадущегося взвода Льва. Лейтенант делал свою работу, а Игорь делал то же самое, приглядывая еще и за взводным. Современный вариант «Мне сверху видно все...». Этакое Всевидящее Око...
Так прошли сутки... И вторые... Медведь немного успокоился, но вот только это «Он вчера не вернулся из боя» долбило дятлом изнутри и не давало спать на редких привалах.
«Крыша поехала. Точно! Все же в норме – за двое суток ни одного „духа“. Успокоиться надо. Пацаны все видят и тоже дергаются. Не дело. Тормози, прапор, или нервишки лечи – так, если дальше, только пацанов положишь...»
На третьи сутки, в ночь, начался снегопад, припорашивая, да нет, заваливая снегом этот суровый даже в другие времена года ландшафт. Хлопья, падающие с неба, напоминали родину. Тем мальчуганам, которые ушли с Медведем – таежные были парни, из Сибири – омичи. Знали, что такое снег. И еще знали, что такое зимняя охота по снегу – сибиряки...
Да-а... Все было хорошо. Только вот это глупое предчувствие не давало покоя. Глупость какая-то.
На пятые сутки они прошли свои положенные, отмеренные приказом километры и встретились со своими коллегами, шедшими с севера из Газни, разведчиками спецназа военной разведки. Правда, никто никому рук не пожимал, даже лиц не видели. Просто на расстоянии 150—200 метров заметили друг друга, рассредоточились в момент, оценили сноровку незнакомцев и подали условный сигнал. Короче говоря, узнали друг друга – один приказ выполняли. Да так и разошлись, каждый в свою сторону... Правда, не все было так безобидно...
За час до той встречи один из ребят Медведя, ефрейтор Зимин, Зяма, шепнул Игорю:
– А мы не одни тут, Бурый.
Игорь вопросительно посмотрел на ефрейтора.
– Минут пять уже нас пасут. Грамотно, блин! Сначала думал – показалось. Но теперь точно знаю. Они выше нас метров на 40. Сначала шли навстречу, теперь идут параллельно с нами, немного сзади.
– Если «духи», то они нас положат в шесть секунд, сверху и сзади...
– Это не «духи». У тех нет терпения, сам знаешь, и еще, эти маскируются слишком умело, школа чувствуется. Даже мы, сибиряки, охотники с детства, и то не сразу поняли, что...
– Идем дальше, Зяма, и не дергаться. Может, это «грушники», которые с севера... А пацанам скажи, чтобы за спину поглядывали. Чем черт не шутит?..
Ну а когда произошла встреча, Медведь ясно понял, что если бы сигнал «Я свой» не сработал, то их уложили бы на эти камни в полминуты. Со Львом столкнулась малая часть «коллег». И слава богу, что это были ребята, знавшие о приказе. Иначе... Взвод был окружен. Мастерски! Даже его «свободный» дозор в лице Медведя со товарищи. Дернись кто не по делу, и вот вам братская могила...
...Через час после рандеву Лев доложил Горе, что все в порядке и взвод идет на точку, в которой следовало ждать эту колонну...
Так и разбежались...
* * *
– Нам тогда нужно было вернуться почти на половину пути, на удаление тридцати километров от Кандагара. Еще двое суток возвращались...
– Что-то ты, Игорек, так долго рассказываешь, а я ничего не понимаю. Ну и что тут такого особенного? Обычный разведрейд. Молодой летеха и под боком опытный прапор. Ну, зима в горах, ну, пятьдесят «кило» ногами отмерили в один конец. Что в том особенного? Это даже не наши нормативы на берет. Размазал ты кашу по стене, Медведь...
