Текст книги "Рассинхрон (СИ)"

Автор книги: Андрей Кокоулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Я не пролезу, – сказал Ингрейв.

– Плечи пройдут – весь пройдешь.

– Ты бы дверь прикрыл, советчик хренов, – сказал Ингрейв, становясь перед шкафом на колени и вздохнул. – Штаны были хорошие.

В отражении пыльный пол пересекала натоптанная тропка в коридор и к двери.

Ингрейв наклонился к зеркалу и осторожно окунул в него голову. Следующей пошла рука с револьвером. За рукой провалилось плечо. Две трети тела какое-то время абстрактной инсталляцией торчали в шкафу-купе, пока в два рывка не исчезли совсем. Фокус, достойный самого Гудини.

– Что ж, – сказал Хэнк.

Он подпер входную дверь спинкой найденного на кухне стула, второй стул поставил в центре комнаты, чтобы была возможность контролировать и дверь, и зеркало, и, усевшись, негромко насвистел «Ла Бамбу», подставляя к губам свой «кольт питон».

8.

Перссон был мертвецки пьян. Он дрых на диване, заросший, грязный, с пятном пластыря на лбу. Ингрейв сравнил его физиономию с фотографией и, примерившись, рукоятью револьвера тюкнул спящего по затылку. Потом поднял за руки, перевалил на живот и, присев, закинул себе на спину.

– Хэнк!

– Да, – раздалось из зеркала.

– Принимай.

В зеркало Перссон вошел с трудом, хоть и был, по сравнению с детективом, уже в плечах. Дело пошло быстрее, когда двойник с той стороны ухватил добычу за мятую рубашку. Попинав задницу и ноги Перссона, Ингрейв дождался, пока тот исчезнет, и полез в отражение сам. Пачкая руки, он выполз из шкафа. Удар каблуком – и зеркало треснуло, лишая возможности кого-либо сунуться следом.

Хэнк тем временем уже связывал руки Перссону бечевкой. Ингрейв, сидя, сбил грязь с ладоней.

– Все, считай, мы в шоколаде.

– Или в дерьме.

– Не будь пессимистом.

Двойник придал связанному на диване Перссону вертикальное положение и отступил.

– Давай, Хэм, попробуй его разговорить.

– Это я с удовольствием.

Ингрейв подошел к Перссону и, наклонившись, хлопнул того по щеке. Связанный сморщился и застонал.

– Эй!

Детектив ударил сильнее, и Перссон, закрываясь, поднял руки.

– Не надо, – он откинулся на диванную спинку и приоткрыл один глаз. – Вы кто?

– Мы от Ричи, – сказал Ингрейв.

Побледнев, Перссон попытался встать, но детектив быстро опрокинул его обратно на кожаную подушку.

– Я прошу дать мне шанс, – выдавил Перссон.

– Вообще-то, – сказал из коридора Хэнк, – мы пока думаем, стоит ли отдавать тебя Ричи. За тебя еще Кэрби просит.

Перссон сощурился.

– А вы… вас двое?

– Ты не отвлекайся, – Ингрейв повернул к себе голову пойманного беглеца. – Ты лучше расскажи нам, почему он за тобой охотится.

– Они вас убьют тогда.

– Кто?

– Ричи. И Кэрби.

Ингрейв хмыкнул.

– Интересно. Ну-ка, с самого начала.

Перссон шмыгнул носом.

– Под Ричи – «Холидей» здесь. И сам он – здесь. А «Холидей» – это гостиница и самый роскошный в городе публичный дом.

– Это мы знаем, – сказал Хэнк.

– Там самые лучшие девочки, – продолжил Перссон. – Конфетки. И с каждым этажом класс повышается. Люкс и пентхаус – просто космос, парни. Я стоял в охране, я знаю, что говорю. Все городские шишки там перебывали.

– И что?

Перссон посмотрел на угасающий свет солнца в окне.

– Все девчонки с люкса – доминантки.

– Мало ли как люди развлекаются, – подал голос Хэнк, подступив ближе.

– Развлекаются? – Перссон издал невеселый смешок. – Вы, парни, как с луны свалились. Ричи такие дела на самотек не пускает. Девчонки у него находятся не по своей воле, и вернуться к себе у них нет никакой возможности.

– Да в любое зеркало или отмытое стекло…

– Это если у тебя жив двойник, – сказал пленник.

– Что?

– Это же трансфер, парни. Хорошо, не берем во внимание вас, но обычный трансфер – это человек сюда, а его двойник – туда.

– И без двойника обратный трансфер невозможен, – тихо сказал Хэнк.

Перссон кивнул.

– Через месяц-другой с двойником обязательно что-нибудь случается. Тем более, что в доминантном их как бы и за людей не считают. Отражение и отражение.

Ингрейв тряхнул головой.

– Постой, – сказал он. – Весь сыр-бор из-за десятка девчонок?

Перссон завел глаза к потолку.

– Кто из вас доминант?

– Он, – показал Хэнк на Ингрейва.

– Удивительно тупой.

– Полегче! – Ингрейв шлепнул Перссона по заросшей щеке. – Так девчонок больше?

– Около двадцати. Было, пока я… – Перссон, помолчав, хмыкнул. – В общем, запал я там на одну брюнетку из пентхауса. Инесс. Так, знаете, встречались тайком. Она мне и рассказала, что их держат насильно. Двойник ее еще был жив. Я думал даже пронести зеркальце, чтобы они соприкоснулись, и девчонку вышвырнуло в доминантный мир. Но она саму себя пожалела. А потом уже поздно было.

– Двойника убили?

– Ага.

– Я читал в газете про брюнетку, найденную на берегу Фог-бей, – сказал Ингрейв.

– Это другая. Не она, нет. Но я решил действовать, – сказал Перссон, – сделал трансфер с доминантом, у нас была идея вытащить Инесс с кем-то вроде вас. Вы же в рассинхроне? Вы можете ходить в одиночку?

– Как будто это не видно.

– А Кэрби? – спросил Хэнк. – Он здесь каким боком?

– Я как раз обратился к нему. Он, сука, сказал, что ему тоже обидно за девчонок, и он готов мне помочь. Только доминанту необходимо оказать дядюшке Мафу ответную услугу и кое-что разузнать у Ричи. После этого я больше своего доминанта не видел.

– Комбинация, – сказал Ингрейв. – Кэрби, возможно, хочет наложить лапу на «Холидей». Или он даже сдал тебя, Перссон! Представляешь, подослал доминанта и тут же сдал его, чтобы Ричи проникся к нему доверием?

– Важно все равно не это, – сказал Перссон.

– А что?

– Эти девчонки как-то меняют «Холидей». Делают его более настоящим, понимаете? Он уже не похож на отражение. Он ярче. И шишки, что проводят с ними время… они все потихоньку встают на рассинхрон.

– О-па, – сказал Хэнк. – Вот вам и шоколад.

– Теперь вы тоже потенциальные трупы, – сказал Перссон.

– Тише.

Ингрейв, вслушиваясь, повернул голову. Его двойник, бесшумно шагнув, с «кольтом» в руке оказался у двери и прижался к стене слева.

За дверью скрипнул пол, затем кто-то, похоже, чуть надавил на дверную ручку, проверяя, заперто или нет. После короткой паузы, необходимой для осмысления результата, раздался неразборчивый шепот двух или трех человек. Носок ботинка зацепил стену, плеснул в узкую щель между дверью и полом красноватый свет, вызванный зажженной и быстро погашенной спичкой, прошуршала ткань.

– Перссон, ты здесь? – проник в квартиру шепот.

Ингрейв приложил палец к губам. Перссон кивнул и, повинуясь жесту детектива, медленно сполз с дивана, уходя с линии возможного огня.

– Стиви, мы не сделаем тебе ничего плохого, – продолжил, похрипывая, голос. – Не стоит от нас прятаться.

Ингрейв подумал, что тому, кто вломится внутрь, заходящее солнце будет бить прямо по глазам, и пожалел, что не распахнул шторы сильнее.

– Сти-иви, – чуть ли не пропел из-за двери другой голос, – та девчонка, что ты ждал в баре, еще жива. Мы ее, конечно, немного попортили, но, надеюсь, ты полюбил ее не за товарный вид? Ты слышишь?

Ингрейв с Хэнком переглянулись.

В следующий момент и так пострадавший от Хэнка замок окончательно вылетел из филенки, а дверь с грохотом распахнулась, ударив в стену. Долговязая фигура возникла в проеме и, не мешкая, высадила целый барабан в диванные подушки. Бум! Бум! Бам! В коротких вспышках лицо стрелка казалось неуместно восторженным. Баки, усы, кепка, не слишком успешно пытающаяся сдержать буйную поросль на голове, вытянутый длинный нос. Парень, похоже, был местный, совсем незнакомый. Наркоман?

Только секунды через три стрелок сообразил, что расстреливает диван, но о том, что представляет собой замечательную мишень, видимо, не задумался и принялся тут же, на пороге, хихикая, перезаряжать револьвер. При этом, поверни он чуть вправо свою патлатую голову, то увидел бы Хэнка, «питон» которого целил ему в висок.

Его приятель был умнее и пока даже не показывался в дверях.

– Сти-иви.

Парень в кепке уронил патрон, присел, потянулся рукой, и Ингрейв посчитал, что с него достаточно. Он выстрелил парню в лоб. «Смит-вессон» плюнул огнем. Нерасторопного стрелка откинуло назад, и мозги его выплеснулись уже в коридоре. Собственно, с расстояния в полтора метра трудно ожидать другого эффекта.

За дверью испуганно выругались.

– Стиви, ты труп! – прохрипели оттуда.

В проем высунулась рука с «береттой». Слепой выстрел разбил оконное стекло.

– Ты отсюда не выйдешь! Слышишь?

Следующая пуля ушла в простенок, и тут уже пришла очередь Хэнка, который прострелил плечо придурку и вскрикивающего, пыхтящего, выронившего пистолет втащил его в квартиру.

– Тихо!

Он приставил горячее дуло к жирному горлу.

– Ты ранил меня, – прохрипел тот.

Невысокий, смуглый, бородатый, он был в узких брюках и спортивной куртке, рукав которой намокал кровью.

– Я знаю, – сказал Хэнк.

Глаза нападавшего расширились.

– И ты не Перссон!

– Алилуйя!

Хэнк перевернул раненого носом в пол и быстро его обыскал. Бумажник он бросил доминанту, который, добираясь до водительских прав, выщелкал из него рекламные карточки и буклеты.

– Эрик Джордж Гобб, Сан-Диего, – прочитал Ингрейв.

Хэнк, присвистнув, встряхнул раненого.

– Чего тебе надо здесь, Эрик из Сан-Диего?

– Медицинской помощи! – проорал тот.

– Ага, и торт на день рождения! Эрик, ты на кого работаешь? – Добиваясь сговорчивости, двойник ударил Гобба по ребрам.

Раненый взвыл.

– На себя!

– А о Перссоне как узнал?

– Ричи… Ричи объявил награду! Полторы тысячи тому, кто его завалит!

Ингрейв и Хэнк переглянулись.

– Чего-то я не понял, – сказал Ингрейв. – То ли цена возросла, то ли Ричи решил на нас сэкономить.

– Ну, ты-то сидишь в его должниках, – сказал двойник. – Так что не мудрено.

– Значит, теперь мы работаем на Кэрби, – Ингрейв поднялся и потянул за собой Перссона.

Перссон икнул.

– Погоди, – сказал Хэнк. – Занятно другое. – Он ткнул кулаком Гобба в ребра. – Кто тебя навел на Перссона, придурок?

Раненый дернулся на полу.

– Будто не ясно!

Хэнк перевернул его на спину и придавил коленом.

– Кто? Ричи? – Он приставил к виску Гобба пистолет. – Хочешь, чтобы твой доминант остался без тебя?

– Мы уже в рассинхроне! – выкрикнул Гобб.

– С чего бы? – нахмурился Ингрейв, поддерживая Перссона под руку.

– Тупица! – оскалился Гобб. – Я ранен, а мой доминант нет.

Хэнк стукнул его стволом по лбу.

– Не голоси, как резаный. Это еще не рассинхрон. Твой доминант наверняка тоже получил свою дырку.

– От кого?

– Не знаю. Хотя бы от этого, – Хэнк качнул головой в сторону трупа в коридоре. – Ты же в курсе, что заслужить рассинхрон не так просто? Одной пулей не отделаешься. Как мне объяснил один умный человек, в систему заложен зверский компенсационный механизм. Что случается с одним, непременно случается и со вторым.

– По вам видно, – прохрипел Гобб.

– Мы – особенные, – сказал Ингрейв.

Перссон вскинул голову и кому-то погрозил пальцем.

– П-проводники! – выдохнул он.

– Слышал? – спросил Гобба Хэнк. – Устами пропойцы глаголет истина. Так откуда ты узнал, где находится Перссон?

Он стиснул пальцы на плече раненого, и тот взвыл.

– Кэрби! Маф Кэрби сказал!

– Не понял.

– Он сказал, шестой этаж одной из халуп! Мы выбрали эту!

– Не врешь?

– Нет! Вызовите «скорую»!

– Придурок, что ли? – спросил Хэнк и выстрелил Гоббу в лоб.

Покатилась гильза.

9.

– Чего-то я не понимаю, – сказал Хэнк, переступая через мертвеца.

Он сел на диван, подвинув, чтобы не мешалась, голову Гобба носком ботинка.

– Полный трындец! – оценил Перссон. Сопя, он отцепился от остолбеневшего Ингрейва и тоже опустился на диван. – Я бы поспал.

Ветер задувал в разбитое окно и шевелил занавески. Из-под головы Гобба вяло натекала кровь, подпитывая скомканную ковровую дорожку насыщенным красным цветом.

– Ты в своем уме, Хэнк? – произнес Ингрейв.

Двойник не ответил, задумчиво глядя перед собой. Только руку с «кольтом» поднял, призывая его не отвлекать. Ингрейв сплюнул, шагнул из квартиры в коридор и, ухватив патлатого стрелка за худые ноги, затащил того внутрь. Как всякие недалекого ума придурки, мозги тот оставил снаружи. То есть, остатки мозгов.

– Почему Кэрби? – спросил Хэнк, когда Ингрейв привалил мертвеца в углу.

– В смысле?

– Кэрби отправил за Перссоном нас, так?

Ингрейв выпрямился.

– Ну, так.

– Какого же хрена, он посылает к нему еще? – Хэнк посмотрел на Гобба, затем поднял глаза на доминанта.

– Может, это доминант Кэрби послал их? – выдвинул версию Ингрейв.

– Он же не в рассинхроне, – сказал двойник, – мы не могли его сбить надолго. А если мы не могли, то Маф сделал это осознанно.

– То есть?

– Послал придурков для контроля.

Перссон фыркнул. На пьяное лицо его выползла широкая улыбка.

– Не-ет. Я не сказал Мафу, в каком здании на холме нахожусь. Я сказал ему только этаж. Шестой этаж, и все.

– То есть, нам свезло? – спросил Ингрейв.

Перссон, соглашаясь, мотнул головой.

– Вам свезло, другим – нет. Они шарятся по другим домам. Вы – везучие парни. Теперь нас убьют втроем.

– Интересно, – сказал Хэнк, – получается, Кэрби пытается как бы угодить Ричи, но, если выгорит, через голову Ричи сможет заиметь на него туза.

– Вполне в его духе, – сказал Ингрейв. – Идем?

– Куда?

– Думаю, мне надо вернуться в доминантный мир.

– Это понятно, – кивнул двойник, – а то мне, знаешь ли, все больше нравится твоя рожа. Так и тянет ее расцеловать. И в голове начинает звенеть. Но я все же хочу уяснить расклад. Итак, сейчас куча людей охотятся за тобой, Стиви, потому что ты наступил Ричи на мозоль.

– И много знаю, – сказал Перссон.

– Твой доминант убит, а ты жив. Почему? Потому что синхрон не работает, когда меняются мирами. И мы вытащили тебя обратно, где тебя, по сути, тянуло бы к доминанту, если б он был жив. Ты бы это почувствовал. Ты чувствуешь?

– Нет, – сказал Перссон.

– То есть, доминантный Стивен Перссон мертв. Тупо – его убили. Далее, – продолжил Хэнк. – Что случается здесь с двойниками, так или иначе лишившимися доминанта? Они исчезают в течение нескольких дней или недель. Значит, Стиви должен выбраться в доминантный мир вместе с тобой, Хэм.

– Он и там будет тенью, – сказал Ингрейв.

– Зато будет жить.

Ингрейв посмотрел на закатившего глаза Перссона.

– Сопьется, – сказал он.

– Ничего, ты за ним проследишь, – сказал Хэнк. – И, кстати, о том, что Перссон у нас, никто пока не знает. Ну, кроме двух трупаков. Мы можем сказать Кэрби, что он отправил нас не по тому адресу.

– А долг Ричи?

Хэнк скривился.

– Погоди, с долгом Ричи разберемся позже. Итак, в доминантном два придурка – Гобб и этот патлатый наркоман в углу – тоже должны были сдохнуть.

– Но не от нас, – сказал Ингрейв.

– Понятное дело. Скорее, перестреляли друг друга.

– Иначе рассинхрон.

– Мне сейчас везде чудится рассинхрон, – сказал Хэнк, потирая висок. – Все вприпрыжку несется к бездне, Хэм. Тем более, подчиненный мир слабее влияет на доминантный, так что придурки могли и выжить. Ладно, зеркало ты разбил. Сюда никто оттуда не сунется. Что нам делать? Если мы сможем спрятать Перссона…

– Понятно, не в «Санбокс Инн», – сказал Ингрейв.

Двойник усмехнулся.

– Найдем дыру похлеще.

Ингрейв стукнул носком ботинка в боковину дивана.

– За нее придется платить, а мы совсем на мели.

– У меня припасена двадцатка, – сказал Хэнк. – На одну ночь этого хватит. Но, конечно, в глобальном смысле это роли не сыграет.

– Может, в «Холидей»? – спросил Перссон.

– В самую задницу? Под самый нос Ричи?

Ингрейв с Хэнком переглянулись. Идея было неплоха. Только в «Холидей» необходимо было ехать через весь город. Отель располагался в фешенебельном прибрежном районе, которые, понятно, всегда старались дистанцироваться от таких вонючих кусков территории, как Лонгерхилл. А с залива еще и ветерком обдувало.

– Большой риск, – оценил Хэнк.

Ингрейв кивнул.

– Была бы машина. – Он обернулся к Перссону. – У тебя случайно нет при себе? Или, может, знаешь кого, кто готов поделиться?

– Не имею таковых в наличии! – объявил пПерссон и запахнулся в пиджак.

– Ладно, – потянул его с дивана Хэнк, – первым делом надо убраться отсюда.

– Подожди, я первый, – сказал Ингрейв.

Он выглянул в коридор с револьвером в руке.

Этаж был тих. За дверями квартир, похоже, обитали то ли мертвецы, то ли призраки. Во всяком случае, звуков они предпочитали не издавать. Не звякали посудой, не слушали радио и не разговаривали. Тому Чабби Чекерсу, что был слышен раньше, похоже, тоже надежно заткнули рот. А Ингрейв бы послушал.

Пахло плесенью.

Летс твист агейн...

– Здесь что, никто не живет? – спросил Ингрейв, осторожно переступая в направлении лестницы.

– Встряхнись, Хэм, – сказал двойник, выдерживая дистанцию с доминантом в несколько шагов. – Люди слышали крики, люди слышали выстрелы, я думаю, люди превратились в мышей и забились под ванны, кровати и тумбочки.

– Это разумно, – признал Ингрейв.

Он остановился у перил и заглянул вниз. По крайней мере два первых пролета были пусты. Ингрейв медленно, на носках, спустился на пять ступеней.

– Что-то мне плохо, – сказал Перссон.

Он уперся ладонями в колени и несколько секунд дышал, согнувшись. Лицо у него приобрело зеленоватый оттенок.

– Что? – спросил Хэнк.

– Сейчас.

Перссон сделал глотательное движение, надул щеки и вдруг, согнувшись еще больше, с жуткими звуками исторг из себя какую-то мутную желтоватую жижу.

– Дьявол!

Хэнк отскочил, чтобы не запачкать ботинки.

– Все, мне лучше, – выдохнул Перссон.

Он разогнулся, дрожащими пальцами достал платок и вытер рот. Взгляд его прояснился. Хэнк подхватил его под руку.

– Ну, живее!

– Плохой виски. Очень плохой виски, – пробормотал Перссон, увлекаемый к лестнице.

10.

На всякий случай вышли они через пожарный выход по запасной лестнице. Дом был все так же тих.

– Мы здесь, как на ладони, – сказал Ингрейв, перебегая к разрисованному граффити забору.

Хэнк втиснул Перссона в гофрированную жесть на три метра дальше. Впереди было пустое пространство, забранное сеткой, заасфальтированный склон со следами разметки и гаражами и будками на обочине.

– Куда дальше? – спросил двойник.

– Вниз, – сказал Ингрейв и поморщился.

Голова болела все сильнее. Он расстегнул ворот рубашки.

– Мне бы тоже оружие, – сказал Перссон.

– На, – Хэнк сунул в руки ему револьвер, недавно бывший собственностью Гобба, – успел подобрать для тебя.

Перссон проверил барабан.

– Здесь два патрона всего, – недовольно сказал он.

– Больше пока нет, – отозвался Ингрейв.

Он спустился по склону до низкой кирпичной стенки, выгораживающей прямоугольник пустой земли. Жарило солнце. Разогретый асфальт лип к подошвам. Хотелось промочить горло. Хотя бы тем недешевым «Портсмутом» из магазинчика. Глядишь, и голова бы успокоилась. А потом забиться к себе в «Санбокс».

Ингрейв махнул рукой ожидающим у забора двойнику и Перссону и перебежал к бетонному стакану, который когда-то, видимо, предназначался для охранника или работника на шлагбауме. Пахнуло экскрементами. В доминантном мире они, ей-богу, пахли не так сильно. Вот вам и разница. Расходятся миры, расходятся.

Ингрейв на секунду задумался. Если, допустим, их ищут здесь, то что делают доминанты в доминантном мире? Они же синхронизированы с двойниками. Но являются доминантами. А двойники не могут управлять доминантами, как раз наоборот. Понятно, Гобб с напарником в кепке приходили по душу Перссона, а он мог быть и там, и там. Вернее, мы вытащили его как раз из доминантного. Здесь все сходится.

А с нами? Как доминанты узнают, где нас надо искать? Ведь именно от их действий зависит, что происходит здесь. Ричи, переместившийся сюда, в подчиненный мир, конечно, может руководить своим двойником, но остальные… Даже если приказы следуют от него туда, то доминанты все равно оказываются слепыми, когда они с Хэкном здесь. Получается, что, их никто не должен видеть? Или видят только двойники? Но это рассинхрон.

Ингрейв почувствовал, что голова идет кругом, и сплюнул. Ну к дьяволу! Он подумает об этом позже.

– Эй! – позвал его из-за кирпичной стенки Хэнк. – Что застрял?

– Слишком тихо, – ответил Ингрейв.

– Сиеста, – подал голос Перссон. – Мало кто высунется в такую жару. Все сидят по домам и смотрят шоу.

– Ага, одни мы дураки...

Справа открывалась автостоянка с битыми и обгоревшими автомобилями, с бочками, ломаными скамейками и черными пятнами кострищ. За стоянкой серел остов торгового центра. Слева, сразу за коротким поворотом, начиналась улица. В ее глубоком конце находился магазинчик, через который Ингрейв пролез в отражение. Огибать было далековато. Но обратно через холм возвращаться хотелось еще меньше.

Солнце выжигало в небе кровавую полосу.

– Я – впереди, вы – сзади, – выпрямляясь, сказал Ингрейв двойнику.

Он вынырнул из-за будки и пошел по обочине, спрятав револьвер в наплечной кобуре. Мелькнул пожарный гидрант. Чахлое деревце, раскинув ветки, попыталось изобразить пугало. На углу первого, оформленного в красный кирпич дома росла куча из синих мусорных мешков.

Тишина звенела, будто в вестерне перед перестрелкой.

Морщась на отражение умирающего солнца в окнах, Ингрейв зашагал по тротуару. Глазами туда, глазами сюда. Никого, тьфу-тьфу. Никого.

Дома стояли тесно, едва не впритык. Три, четыре этажа, обшарпанные двери, занавески, вытертые железные перила. Угловые помещения на нижнем этаже арендовали паршивые магазинчики и лавки. Кое-где на замазанных витринах было корявыми буквами написано: «Сдается».

Основательное двухэтажное здание на противоположной стороне улицы делили почта и отделение окружного банка. Ингрейв еще удивился, что банк здесь функционирует, но увидел забитые щитами окна и успокоился. Пожалуй, лучшего развлечения для «Караваччо» и «Черных бизонов» придумать было нельзя. Одну неделю банк грабили бы одни, а другую – вторые.

Ингрейв оглянулся.

Двойник и Перссон плелись позади, похожие на подвыпивших приятелей. С Перссоном сравнение даже не было сравнением. Не бросить ли его, кстати, к чертям? – подумал Ингрейв. Сутенеры имеют девчонок в обоих мирах, такова жизнь. Они с Хэнком и сами пользовались их услугами, не особо заморачивая себе головы, по чьей воле та или иная дурочка торгует телом. Подумаешь, доминантки. Ах-ах, рассинхрон.

Если поразмыслить, нынешний их вояж чреват рассинхроном в гораздо большей степени, чем деятельность Ричи. Может, оно, конечно, и компенсируется, выровняется со временем, миры встанут на привычные рельсы, и этот день останется в людях россыпью смутных воспоминаний и дежа вю.

А ну как нет?

На перекрестке впереди мелькнул, спускаясь с холма, фургон, а звук двигателя, запоздав, качнул воздух на секунду позже. Тоже рассинхрон, мать его.

Ингрейв пригнулся и перебежал к следующему дому. Глупо, не глупо, а лучше так, чем, подставляясь под пулю, изображать из себя рядового, ничего не соображающего статиста. Да, и «смит-вессон» давайте-ка обратно в ладонь. Он дернул кобуру. Ладонь ощутила привычную тяжесть рукоятки. С чего это вдруг он подумал, что если кто-то увидит, как он бредет по улице без оружия, то это не будет выглядеть подозрительным? А двойник за спиной, в плаще по такой жаре, уже ничего не значит? А Перссон, который выписывает пьяные кренделя, в зачет разве не идет? Тут ведь еще вопрос, кто их видит.

Дьявол! Ингрейв согнулся от головной боли, вывернул шею. За стеклом, сантиметрах в десяти, увидел испуганное женское лицо, молодое, в веснушках. Смог подмигнуть, потом прижал палец к губам. Лицо исчезло.

Интересно, что почудилось доминанту этой девушки? Мужчина? Тень? Или в доминантном мире кто-то крадется тоже? Узнать бы, кто.

Ингрейв руганью выгнал себя к следующему дому.

Нет, действительно, его нет в доминантном мире. Правильно? Правильно. Значит, там наемникам Ричи и Мафа делать нечего, они ловят пустоту. Они могли поймать Перссона, хотя бы потому, что в доминантном мире он тусклый, можно заметить, но после того, как я вытащил его сюда, зацепиться им не за что. Как тогда они будут действовать?

Нет, стоп. Здесь, в подчиненном мире, я не обладаю невидимостью и вдобавок слегка свечусь. Выводы? Выводы к Хэнку. Ха! Но на самом деле, все просто. Черт с ними, с доминантами, их достаточно расставить на перекрестках и на границе Лонгерхилла с Пасифик и Либерейдж. Их двойники встанут там же и пройти через них будет проблематично. Синхрон или рассинхрон, а серьезные парни имеют глаза и умеют стрелять в обоих мирах. Значит, надо избегать перекрестков и открытых мест. Так что хрена ли я выперся?

Ингрейв остановился, вглядываясь в пустую улицу дальше по пути, где к обочинам приткнулось несколько автомобилей, и нырнул в щель между домами.

11.

Их накрыли метров за двадцать до магазинчика с зеркалом. Видимо, услуги, оказываемые хозяином магазинчика, были много кому известны. К тому же за пустырем и эстакадой начинался уже Пасифик, район не самый приятный, но получше Лонгерхилла. В общем, их возможные ходы просчитали.

Боумм!

Ингрейва спасло то, что он пригнулся, пережидая приступ головной боли, и пуля, выпущенная стрелком, сидящим за низким забором, ушла на два пальца выше. Штукатурка брызнула крошкой. Рефлексы бросили Ингрейва на землю, и он выпалил из револьвера на вспышку, почти вслепую. Кто-то там вскрикнул и выругался.

Боумм! Боумм!

Настырный стрелок взял ниже, но детектив уже перекатился из опасной зоны в тень от здания, в отнорок у крыльца черного хода, и, по крайней мере, на время стал для противника недосягаем.

– Сюда! Они здесь!

Боумм!

Это в стену. Даже не близко. Хорошо, когда много патронов. Можно стрелять, не забивая голову подсчетом остатков. Можно даже мазать. Ингрейв ощерился и оглянулся. Хэнк с Перссоном лежали за горкой кирпичей, у траншеи, идущей в обход двора, сбоку их прикрывали трубы, которые то ли выкопали из земли, то ли так и не сподобились закопать в землю. Хэнк показал, что попытается обойти стрелка по траншее. Ингрейв кивнул.

Боумм!

На выстрел звонко отозвался железный штырь перил. Пуля высекла из него искры и отрикошетила в кирпичи. Проверяя барабан «смит-вессона, Ингрейв сначала не мог сообразить, как это его опознали в сумерках с двадцати шагов, но потом скумекал: он же, сука, в этом мире как лампочка. Пусть слабая, но, в силу того, что светиться в этом районе больше некому, можно поставить девяносто девять из ста на то, что, выпуская пулю в человека-лампочку, ты шлепнешь того, кого нужно.

Боумм!

Это сколько до забора? Шагов десять уже? Не высунешься. Нет, был бы он поярче, может быть, ослепил. Ха-ха.

–Гэри! Джоко!

Перссон из-за кирпичей показал два пальца. Значит, к стрелку прибавились еще два человека. Наверное, сидели в машине неподалеку.

–Какого хрена, Пол?

– Я видел этого… – ответил Пол хриплым голосом. – Ну, доминанта! Которого мы ищем! Который с этим… с Перссоном!

Кажется, прибывшие на стрельбу выглянули из-за забора.

–Обоих?

–Одного.

– И где он?

Ингрейв вжался в нишу.

– Не знаю, – прохрипел Пол. – Но он точно был «светлячком».

– А в прошлый раз ты пристрелил кошку.

– У нее светились глаза! И я чуть в штаны не наложил, когда эта тварь пошла в мою сторону! Я думаю, он где-то в кустах.

– Я ничего не вижу.

– Я тоже.

– Я видел, но теперь тоже не вижу, – сказал Пол. – Но он стрелял в меня!

–Может, ты был как кошка!

То ли Гэри, то ли Джоко захохотал.

–Здесь есть траншея, – сказал Пол, – Мы можем зажать его с двух сторон.

Один из его напарников цокнул языком

–Знаешь, Пол, мне кажется, ты слишком громко говоришь.

– В смысле?

– В том смысле, что твой доминант, если он здесь есть, не глухой и тоже тебя прекрасно слышит.

Пол выругался.

– Тогда… – он понизил голос, и Ингрейв не смог разобрать ни слова.

Дьявол! Если дружки Пола сунутся в траншею, у Хэнка могут быть неприятности. Видимо, то же самое пришло в голову и Перссону.

– Эй-эй, парни! – крикнул он из-за кучи кирпичей. – Вы кого ловите?

Как умный человек он не поднялся сразу, потому что кто-то из придурков за забором выстрелил на голос.

Потом уже, конечно, спросили:

– Ты кто?

Перссон фыркнул:

– Придурки! Если бы вы меня замочили, как бы я вам ответил?

– Это Пол сорвался, – ответили из-за забора. – Он больше не будет. Выглядывай. Ты не доминант?

– Я – Эрик Гобб, – назвался именем мертвеца Перссон. – Какого хрена я доминант? – Он вытянул вверх руки. – Вот.

– Пистолет выкинь.

– Ага, разбежался, – сказал Перссон. – Я в жмурики не тороплюсь. Вы вообще от Ричи или от Мафа?

– От Ричи. Поднимайся.

– А я от Мафа. Мы тоже ловим этих уродов.

Перссон высунулся из-за кирпичей по пояс. Револьвер он держал стволом вверх.

– Ты не светишься, – сказали ему.

– Ну!

– А кто тогда светился? – озадаченно спросил Пол.

– Точно не я, – сказал Перссон.

– Погоди, – сказал то ли Гэри, то ли Джеко, – ты с холма спускался?

– Ага, вел эту троицу.

– Ты их видел?

– Ну, не как вас… На сотню метров отпустил вперед. Где-то здесь они и пропали. А затем ваш товарищ решил меня шлепнуть.

– Эй! Я не в тебя стрелял! – прохрипел, видимо, высовываясь из-за забора, Пол.

Боух! Боух! Боух! Три выстрела из «питона» вмешались разговор. Четвертый выстрел поставил в нем точку.

– Готово! – крикнул Хэнк.

Ингрейв встал, отряхнул штанины и пропустил вперед Перссона. В голове шипело, словно там работала не настроенная радиостанция.

12.

У магазинчика было пусто, но Ингрейв не сомневался, что внутри им приготовлен горячий прием. Он бы сам так сделал.

Их путь обрастал трупами. Два в доме. Три здесь. Дальше – больше? Интересно, на какой цифре их остановят? Или дадут замахнуться на двухзначное число? Доминант что-то да значит в этом отраженном мире, а доминант и двойник в связке, пожалуй, могут наворотить здесь кучу славных дел.

С-сука! Ингрейв прижал ладонь к черепу. В голову будто выстрелили из того же «питона». Боух!

– Хэм! – позвал двойник.

– Да, Хэнк.

– Ты в порядке?

Ингрейв издал похожий на смешок звук. Что-то вроде долгого «х-хы». В глазах плавал желтый, как пивная моча, туман.

– Хэм!

– Стой, где стоишь, – выдохнул Ингрейв и выпрямился.

Из тумана проступили кирпичная стена с рядом окон над головой и припаркованный на обочине «бьюик». «Бьюик» был обшарпан и пуст, под переднее колесо его прибился пустой пакет из-под чипсов.

На той стороне улицы помаргивал фонарь.

– Так, – сказал Ингрейв, – ты, Хэнк, иди к двери.

– Может, на машине? – спросил Перссон, сунув небритую свою физиономию в поле зрения. – Я думаю, это «бьюик» тех парней. Мы могли бы…

– Заткнись.

Ингрейв сложился, его вырвало какой-то кисло-зеленой гадостью.

– Но...

– Мы никуда не доедем ни на какой машине! – детектив сплюнул и тыльной стороной ладони вытер рот. – Нас с Хэнком тут же слепит друг с другом. Или я сдохну от головной боли. Так что зеркало нам нужно здесь и сейчас.

– А вдруг его разбили?

– Это вариант, – подал голос Хэнк. – Потом парни всегда смогут разбить его с той стороны. И даже если ты пройдешь туда, Хэм, тебя, скорее всего, подстрелят.