Текст книги "Чайф"

Автор книги: Андрей Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

25 вопросов Шахрину

Мы на «ты» ровно на один год больше, чем исполняется группе «Чайф». Потому мне и проще разговаривать с Шахриным, но в то же время сложнее. Просто многое, о чем мы решили поговорить морозным февральским днем, было отчасти если и не пережито вместе, то все равно я был свидетелем, порою сторонним соглядатаем, а временами и прямым участником событий. Но ведь должно быть нечто такое, о чем я никогда не спрашивал Шахрина, видимо, не приходило в голову. Стоит попробовать.

Перефразирую БГ – 25 лет не маленький срок, особенно, когда не слушаешь, а играешь рок, ты не устал? Или тянет вслед за Джаггером и Маккартни?

А куда потянуло Джаггера и Маккартни (смеется)? На сцену? Я не испытываю до сих пор никакого дискомфорта ни на сцене, ни в студии. Скорее всего, мы просто научились делать свою работу без особого исступления, не без вдохновения, а именно исступления, это когда поджилки трясутся. Я могу просто приехать домой и отключиться от того, что я артист. Люди устают, когда круглые сутки думают о своей миссии, о том, что им надо со сцены нести некий мессидж. Мы же просто играем. Кто-то всю жизнь играет в гольф, мы играем рок-н-ролл, разве что поля стали получше, да появились новые модели клюшек и электрокары (опять смеется).

На дворе 1984 год, и ты встречаешь того самого паренька, с рабочей окраины, который еще не думает о том, что через 25 лет будет юбилейный тур группы «Чайф», да и группы-то практически нет. Что ты ему бы сказал?

Я думаю, что просто улыбнулся бы ему в глаза с хорошей завистью. С ним ведь произойдет то, о чем он пока даже не догадывается и не мечтает. Так что пусть будет в неведении, ничего говорить же ему не надо.

Среди музыкантов поры классического русского рока были те, кто оказал на тебя не только влияние, но и реальную помощь?

Влияние, безусловно, да. Прежде всего, БГ и Майка Науменко. Немного Макаревича. Я его слушал чуть раньше, в школе и в армии… Что касается реальной помощи, то в начале восьмидесятых они сами так нуждались в ней, что вряд ли могли чем-то помочь. Хотя вот уже в самом конце того десятилетия Андрей Бурлака (известный питерский рок-критик, тогда редактор ленинградского филиала «Мелодии» – А. М.) помог нам официально издать первый альбом. Макаревич как-то подарил комплект американских струн, достал из кофра с гитарой и дал мне, я таких никогда еще не видел. Ну, а наши свердловчане… Тут действительно все помогали друг другу. У Кормильцева была портастудия «Sony», он давал ее на запись. Слава Бутусов владел микрофоном «Shure», и его всегда можно было попросить. Ну? а у Умецкого (это уже такая легендарная история) была настоящая бас-гитара «Fender», которую ему подарила бабушка, жившая в Германии, так на этой бас-гитаре тогда все записывались…

Ныне всенародно любимая группа некогда была если не изгоем, то явно не лидером. Как ты ощущал себя в то смешное время, когда писалась «Белая Ворона»?

Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что на нас все смотрят свысока и с иронией. Недавно я встретил одного из бывших функционеров свердловского рок-клуба, нет, не Колю Грахова (директор рок-клуба – А.М.), и тот мне сказал, что просто не мог бы поверить в то, что именно с нами произойдет вот вся эта история, такими мы казались ему временными. Но мы и сами ведь тогда относились к себе иронично, хотя ведь встречались люди, которые говорили, что эти вот и есть самые настоящие. К вкусу этих людей я и тогда прислушивался, да и сейчас это делаю. Ты сам знаешь (смеется)… Зато вряд ли знаешь о том, что Костя Канхалаев, тогда директор «Наутилуса», а ныне преуспевающий галерист, всегда относился к нам с особой нежностью, и недавно сказал мне, что жалеет, что не стал с нами работать, а предпочел «Нау», хотя эта история для него закончилась не очень весело. У него прекрасный вкус, думаю, что не только в живописи, и что он нам не льстил.

Первый концерт, я помню запись, что попала мне в руки, еще до нашего знакомства. Как раз, когда я только что приехал из аэропорта, проводив Гребенщикова. Послушал тебя и запал. А ты помнишь тот выход на сцену? Вообще, ведь это как дефлорация, наверное, первый концерт на публике?

То была просто запись первых песен. В МЖК был Клуб любителей музыки, приходили фанаты и обсуждали. Я сказал, что у меня есть новые песни собственные и сразу нарвался. Предложили прийти и спеть. Это был такой даже не концерт, а междусобойчик для своей аудитории. Настоящим первым концертом все же был тот самый, 29 сентября 1985 года в клубе МЖК. До сих пор помню мандраж и как тряслись поджилки, ведь в зале была, что называется, вся рок-тусовка, те, кто имел полное право судить и сравнивать. У меня ощущение, что я до сих пор помню ЗАПАХ того концерта! Мы были молодыми и наглыми нахалами, лишенными всех шаблонов. Вышли на сцену в абсолютно непредсказуемом составе. Позже до нас дошло, что это был самый что ни на есть настоящий по тем временам прогрессивный калифорнийский саунд, типа «Mungo Jerry» (на самом деле группа британская, но это ничего не меняет – А. М.), со всем этими перкуссионистскими штучками, у нас не было слово «должно», мы были свободны!

Если разбить творчество «Чайфа» на периоды, как бы ты сам мог их охарактеризовать? Панковский, бардовский, это я к примеру?

Первым точно был чпок-рок. Что это такое, нам объяснил Майк на примере. Это когда одна бутылка портвейна на десять человек народа и к ней пять бутылок газировки. Портвейн наливается в стакан, совсем немного, добавляется газировка, накрывается все ладонью, и делается «чпок»! То есть встряхивается и перемешивается сам собой, при этом результат совершенно фантастический. Крышу сносит (смеется). Потом, в 1987–1989 годах был период пост-бит-недо-панка, немного того, немного сего. Это когда писались альбомы «Дерьмантин» и «Дуля с Маком». С 1989 года мы стали играть уже зрелую, если говорить о текстах, то остросоциальную музыку, если искать аналогии, то для меня самого это ближе всего к тому, что тогда делали «U2», проще говоря, это был один фарватер. Ну а с 1993 года, с альбома «Дети Гор», мы отчасти вернулись к чпок-року, но на ином уровне, став лучше играть, музыка стала крепче и светлее, да и сами мы стали чувствовать себя более гармоничными. И этот период длится до сих пор, хотя… (Тут Шахрин вдруг зачем-то цитирует БГ, отчего вся предыдущая фраза становится более загадочной). «Мы взяты в телевизор, мы – пристойная вещь, нас можно ставить там, нас можно ставить здесь, но в игре наверняка – что-то не так»…

Первая гастрольная поездка «Чайфа». Куда и в каком составе?

В Челябинск, в январе 1986 года, с «Наутилусом», ты сам ведь ездил с нами и должен помнить (помню, но иные детали – А. М.). Подпольный концерт на заводе, вход через дырку в заборе. Шли через какое-то заснеженное поле, был буран настоящий, снег в глаза… «Наутилусы» приехали до нас, с ними Бегунов, помню, как пришли на квартиру, а они там уже все лежат вповалку (смеется). А концерт… На первом ряду сидели легендарные тогда Вова Синий и Вова Рыжий из «Братьев по Разуму», сейчас по них мало кто помнит, а ведь были герои андеграунда, и после каждой песни говорили: «Ну, говно!» В качестве же гонорара после концерта нам отдали катушку немецкой пленки «ORWO» с его записью, редкостная вещь по тем временам. И мы, вместо того, чтобы сохранить запись, использовали бобину для других нужд, проще говоря, стерли, ну, дураки!

Первые заработанные музыкой деньги? Когда они появились? Я помню, когда семьи, твоя и Бегунова, мягко говоря, не очень верили в ваше будущее. А вы сами?

В свое музыкальное будущее? Да этим ведь просто было интересно заниматься здесь и сейчас, ни о какой карьере артистов мы и не думали. Лишь в самом конце восьмидесятых мы поняли, что это возможно, хотя наши семьи не очень-то приветствовали наши занятия. А первые деньги… В конце 1986 года, в Казани, во Дворце молодежи, была устроена серия концертов с группой Егора Белкина и с «Наутилусом». Пять концертов за три дня. И за каждый концерт мы потом получили в кассе по 3 рубля 90 копеек, на самом деле в то время это были деньги, которые за один день и не пропьешь. Вообще тоже была своеобразная поездка, тогда первый раз с нами сыграл Володя Назимов (известный свердловский барабанщик, работавший с «Урфин Джюсом», а потом и с «Наутилусом Помпилиусом» в одном из составов – А. М.). Бегунов и Решетников опоздали на поезд, а концерт уже был назначен. И вместо Бегунова со мной играли Саша Пантыкин на клавишах и Володя Назимов на барабанах. У меня многие годы сохранялось воспоминание о том концерте как о чем-то совершенно потрясающем, пока года два назад в руки не попала случайным образом сохранившаяся запись – она чудовищна (смеется)!

Понятно, что сегодняшний состав – самый проверенный временем, сколько уже лет вы вместе на сцене. Но ведь были и другие. Охарактеризуй, если можешь, то лучшее, что давал группе и ее звучанию каждый из них.

Через группу прошло не так много музыкантов, но все они яркие личности, тут ничего не скажешь. Тот же Вадик Решетников – умница и один из основателей группы, его перкуссия во многом заложила саунд раннего «Чайфа». Назимов – шикарный барабанщик, машина, запускающая сходу любую ритм-секцию. Антон Нифантьев, наш басист многолетний, который смог сыграть все, что угодно, да еще артистичен, такой шоумен на сцене. Еще какое-то время на бас-гитаре играл надежный и сдержанный Володя Привалов. Он нас просто выручил, когда Антон в очередной раз ушел из группы. Пришел и сказал: «Давайте я сыграю!» Еще был Володя Желтовских, он играл на альте в период «социального» и мягкого звучания, необычная очень получилась раскраска тогда. А потом пришел Валера Северин, который вписался в главное, в понятие не просто группы музыкантов, а группы друзей. Ну, и Слава Двинин появился, как вторая палочка-выручалочка, стал нашим общим другом и техническим мозгом группы. Это ведь главное, чтобы были еще и друзьями. С нами вот работали несколько лет прекрасный барабанщик Игорь Злобин, а потом еще и гитарист Паша Устюгов, они сделали все, чтобы влиться в коллектив, только паззлы не сложились в одну картинку.

Если бы ты мог, то собрал бы хоть на один концерт тот состав группы, который включал бы музыкантов из ваших разных эпох? Или это уже невозможно?

Теоретически можно собрать всех, думаю, что никто не откажется, но целесообразности в этом нет никакой, прежде всего, для слушателей. У нас ведь такая страна и такая публика, где на музыкантов, к сожалению, публика мало обращает внимания, на тех, кто рядом с фронтменом. Когда на концерте того же «Аквариума» на сцену выходит с бас-гитарой сам Саша Титов, то в зале никто этого даже не отражает, так о чем говорить, хотя Титов и приехал поиграть с БГ из Лондона. Хотя были случаи, когда уже в новое время на запись в студию приходили и Антон Нифантьев, и Володя Желтовских помогал нам на альте.

БГ когда-то давно говорил мне, что он до сих пор ищет свой звук, что настоящий музыкант вообще все время ищет свой звук. Ты нашего его?

Я думаю, что нет, я до сих пор недоволен. Мы каждую запись ищем вот этот самый звук. Тут что главное? Вовремя остановиться (смеется). Другое дело – манера, меня вот часто спрашивают про Володю Бегунова, и я отвечаю, что в России есть, по крайней мере, тысяча гитаристов, которые явно играют лучше его, но вот собственная манера максимум человек у двадцати, и Бегунов – один из них.

Если у «Чайфа» был разные периоды, то в каждом из них были и те песни, что можно назвать знаковыми. Назови хотя бы несколько.

Ну, первый период – это «Хей, Хей», «Сибирский Тракт», «Рок-н-ролл Этой Ночи», «Ты Сказала Мне Скотина», «Вольный Ветер» и «Шаляй-Валяй». Во время пост-бит-недопанка такими я бы назвал «Где Вы, Где», «Высоту», «Дулю с Маком», «Я Ободранный Кот» и «Белую Ворону». 1989 год, начало другого периода и песни «Ты Моя Крепость», «В Городе Трех Революций», «Способ», «Поплачь о Нем». 1993 год, когда все начало опять меняться, это «Псы Городских Окраин», «Зажги Огонь в Моих Глазах», «Трамвай», «Не Спеши» и, конечно, «Не Дай Мне Повод». Много уже набралось, можно дальше и не перечислять, из них почти все до сих пор на слуху, назову лишь за последние три годы самые для меня важные: это «Белая Птица», «Ангел», «Жизнь в Розовом Дыму», «Камнепад», можно и точку тебе уже поставить.

У тебя есть те песни, которыми ты по праву гордишься, как Маккартни, скажем, может гордиться, прежде всего, «Yesterday»? Мог бы ты составить собственный, скажем, top-5?

Есть те, которыми я горжусь, но они практически не замечены публикой. А есть те, что и мне дороги, и слушатель их любит. Top-5 говоришь? Тогда на первом месте «Ой-йе». Магическая такая получилась, каждый раз ведь она про разное, и люди, подпевая, вкладывают в нее какой-то свой смысл. Дальше «Пусть Все Будет Так, Как Ты Захочешь», про нее мужики говорят, что это та песня, которую я хотел бы спеть своей подруге, а женщины предпочли бы, что им спели именно ее. Затем «Время Не Ждет», скажу лишь, что она мне самому многое что объясняет. Потом «Черные Дыры», у меня у самого слезы наворачиваются, и мурашки по коже бегут, когда ее переслушиваю, не понимаю до сих пор, как я ее написал, но публике она неизвестна. Ну и «Рок-н-ролл Этой Ночи», с первого концерта ее пою, как был хит, так и есть…

Сейчас вы проводите юбилейный тур, это ведь нечто колоссальное, не только по собственным, физическим и эмоциональным затратам. Это выматывает или дает новую энергию?

И то и другое. Ты жутко выматываешься с того момента, когда сделал первый шаг при выходе из дома, и до мгновения, когда вышел на сцену, вот это пространство разделяющее и выматывает. Но сцена как аккумулятор, ты за эти два с половиной часа концерта подзаряжаешься, так что когда приходиться с нее уходить, и ты делаешь очередной шаг в обычное пространство, то чувствуешь себя иначе. Чем лучше концерт – тем меньше усталость.

Когда вы стали группой для большинства, а это произошло, как мне помнится, с приходом Димы Гройсмана, вашего многолетнего директора, то наметился явный крен в более облегченную, что ли, версию «Чайфа». Хотя, может, это веяние времени и изменение состояния души?

И время изменилось, и мы стали другими. Наш возраст, наш социальный статус, да и материальное положение… Себе мы ни в чем не изменили, но ведь смешно будет, если сейчас мы опять станем злыми, как тогда, когда пели «Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе»! Мне даже не сочинить сейчас такой песни, хотя в туре мы играем ее с удовольствием, есть и те слушатели, кто ее помнит.

В этом составе вы работаете уже лет десять, если не больше. Если честно, то нет конфликтов? Ну, а с тем же Бегуновым? Там ведь не десять лет, почти вся твоя жизнь рядом с ним, можно и устать.

С Бегуновым мы вместе (пауза) тридцать четыре года! И знаешь, наконец-то мы научились конфликтовать с ним продуктивно! Пришло понимание того, что просто ругаться – это бессмысленно. Назревает конфликтная ситуация, и ты думаешь, как ее можно обратить в пользу, не в свою даже – группы. И вот такие продуктивные ссоры чаще всего бывают именно с Бегуновым. А вообще «Чайф» давно уже не группа, а семейный подряд такой (смеется), это и семьи наши знают… В субботу собираются все к кому-нибудь на дачу, и уже понятно, что приедут не одни, а с чадами и домочадцами… То есть, такие родственные связи, в которых есть всё, и ссоры даже, и претензии друг к другу, как при любых семейных отношениях.

Вы постоянно записываетесь, ваша дискография – 20 альбомов, красивая цифра. А есть те, которые тебе очень важны лично?

Официально 35 релизов (смущенно краснею – А. М.). А для меня самого… «Не Беда», «Дети Гор», «Время не Ждет», «Реальный Мир», ну, и всё «Оранжевое Настроение».

Что ты почувствовал, когда вышла первая пластинка, не магнитоальбом, а вот нечто такое виниловое, даже не CD? Это ведь совершенно мистическая вещь – винил…

Это была «Не Беда», я уже говорил тебе, что вышла она в 1989 году на ленинградском отделении «Мелодии», а печатали ее все четыре завода, каждый по 250.000 экземпляров. И можно было ее купить в каждом городе, в любом музыкальном магазине. Это для нас значило больше, чем, скажем, присвоение звания «Народный артист» (смеется). Заплатили нам только за фонограмму, типа за ее выкуп, какие-то смешные даже по тем временам деньги, ни о каких потиражных речи и не было, но мы даже не парились на этот счет. У меня она до сих пор есть, и дома, и здесь, в студии. И сейчас ее можно в специализированных магазинах, где винил продают, найти, стоит долларов 10–15 в среднем.

И про песни: говорят, что ведь все они уже написаны, только их надо услышать и перевести на язык людей. Кому-то они приходят во сне, как «Satisfaction» Киту Ричардсу, кто-то должен долго сидеть и пытаться поймать песню, как тень от бабочки. Как ты работаешь? Точнее, как они, песни, приходят к тебе?

У меня это в голове все давно сложилось, то есть то, как это происходит. Хорошая мелодия ведь уже существует где-то, это все сочинители знают. Но вот представь: ты выезжаешь в чистое поле, у тебя с собой радиоприемник, включаешь его и начинаешь крутить ручку, обшаривая диапазоны. Что-то щелкает, треск, шуршание, и вдруг – бах, песня! Есть люди, у которых такой радиоприемник встроен в голову, и вращение этой ручки настройки диапазонов у них происходит постоянно, главное, насколько мощный этот приемник и насколько широк диапазон, который он захватывает. Музыка – это божественная волна, стихи можно сочинить, а музыку только услышать!

Вы объездили всю страну. Публика отличается? Где вас принимают лучше всего?

Вообще рок-музыка – это музыка больших индустриальных городов, чем больше город, тем играть легче, чем меньше – тем сложнее. Самые трудные концерты… Ну представь маленький такой городок, чуть ли не поселок при леспромхозе, директор там или хозяин которого очень любит группу «Чайф», такое бывало. И вот он приглашает нас, решив устроить подарок и себе любимому, и всему леспромхозу. В зале не только лесорубы, но и их семьи, с детьми и с бабушками-дедушками, которые на первых рядах. И никто из них, кроме самого директора-хозяина, понятия не имеет, что это за зверь такой – группа «Чайф». Вот играть для них – это самое сложное, но и реакция у них максимально объективная, как они тебя видят, так и воспринимают, если просят на бис, то можно гордиться!

Самый запомнившийся концерт – был такой? Или их несколько?

Концерт в Чечне, в 1997 году, когда нас с Бегуновым пригласили туда вдвоем. Мы сыграли несколько плановых концертов, и тут нам говорят, что вот 14 десантный батальон только что вышел из боя, понеся большие потери, не можем ли мы сыграть им? Происходит все в такой палатке-столовой, входят мальчишки, грязные, с испуганными глазами, не понимающие, за что совсем недавно погибли их друзья, и понимаешь, что картинка эта совсем другая, чем в телевизоре, в выпуске новостей. Что им играть? Грустное? Им и так хреново. Веселое? Да какое тут веселье! И начинаешь переоценивать все песни. Я этот концерт на всю жизнь запомнил!

Если бы ты мог на один из юбилейных концертов собрать сборную группу, к основному составу «Чайфа» добавить еще несколько музыкантов из разряда наших звезд, кого бы ты пригласил?

На самом деле это все происходило вот этим летом, в Самаре, мы играли в одном концерте с «Аквариумом». Стоит за кулисами с БГ, я говорю ему: «Боря, а давай, споем „Молодую Шпану“»? А он отвечает: «Давай!» Потрясающее ощущение. Пели и с Макаревичем, и с Вороновым, и с Галаниным. В Уфе на концерт пришел Юрий Юлианович Шевчук, он тогда там был, отдыхал на родине. Вышел на сцену и спел с нами «Ой-йе». С Бутусовым на сцене были вместе и пели, с Настей Полевой. Ну, и тот старый клип на песню «Все Это Рок-н-ролл», который Гарик Сукачев замутил, там ведь все были, на самом деле все!

А с кем из музыкантов мирового уровня ты хотел бы поиграть? В порядке бреда вопрос, как говаривал Бродский. Что с живыми, что с мертвыми, представь, что все возможно.

(Долго смеется). Я с удовольствием постучал бы на бубне в одном из новоорлеанских джазовых оркестров 20-30-х годов. В таком уличном, негритянском оркестре… Поиграл бы на третьей ритм-гитаре хотя бы пару песен с The Rolling Stones. И подержал бы микрофон Дэвиду Боуи, просто подержал!

Ты уже стал дедом, как тебе в этом качестве?

Комфортно! У меня две внучки, и я получаю огромное удовольствие от общения с ними. На самом деле для меня это прекрасная возможность наверстать все то, что я упустил, когда росли мои дочери, ведь когда надо было играть с ними, то я играл музыку, да еще статус деда не подразумевает никакой ответственности, что тоже приятно (смеется)!

А что ты будешь делать, если вдруг решишь выйти на пенсию? Ловить рыбу? Запускать воздушных змеев? Вообще, что делают рок-музыканты, когда перестают играть на сцене? Или ты даже не хочешь об этом думать? То есть longliverock’n’roll?

Мне кажется, что я пойду на пенсию тогда, когда у меня будет план, то есть появится что-то более интересное, чем занятие музыкой. А пока этого плана нет, то я буду ей заниматься!

Я вспомнил про это интервью, пытаясь точно определить дату той самой поездки в Челябинск, которая отчасти превратилась в сплошное безумие. По одним источникам это конец 1985 года, по другим – зима 1986-го, мне кажется, что это было в 1986-м, но уже ближе к весне, когда снег тает и проседает по обочинам. Но не это ведь важно, а то, что в каком-то невнятном месте, в заводском клубе на самой окраине Челябинска ждали выхода на сцену ребята из «Чайфа» и из «Наутилуса». Почему-то мне кажется, что именно тогда я и услышал в первый раз песню про ободранного кота, которая меня сразу зацепила.

Зачем я поехал в Челябинск? Да за тем же, зачем выполз на сцену и перед первым концертом «Чайфа» в МЖК – представить группу. Почему-то казалось, что это необходимо, ну, а мне сделать это было не сложно.

«Наутилусы» закрывали сет, «Чайф» был вторым. Челябинцы отыграли, здесь их любили, наших встретили настороженно, но вскоре все как-то изменилось – то ли Володя вдруг понял, как надо обращаться с этой публикой, то ли просто возникла определенная магия, но свой сет ребята отыграли уже под шквал аплодисментов, слышались крики одобрения. Вова Синий с приятелем уже покинули помещение заводского клуба, пора было уступать место «Наутилусам». Ну, а какой песней «Чайф» закончил тот концерт? Скорее всего, это был «Рок-н-ролл Этой Ночи», не песня даже, взрыв мозга:

Рок-н-ролл этой ночи У-у-у-уу

О, рок-н-ролл этой ночи У-у-у-уу

Я думал, будет хорошо

А вышло не очень!

Эту песню хорошо подпевать из зала, колбаситься под нее, корчить рожи и ощущать себя предельно счастливым. Вот чем хорош «Чайф» – это почти всегда музыка счастья!

Ну, а потом на сцену вышел мрачный Бутусов, и настало совсем другое время…

А во времени «Чайфа» концертом в Челябинске была взята очередная вершина, хотя совсем скоро ожидался штурм очередной, намного более серьезной и ответственной. В июне планировался первый фестиваль Свердловского рок-клуба, и «Чайф» должен был заканчивать первый, премьерный день.