Текст книги "Стеклянные бабочки"

Автор книги: Андреа Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Не знаю. Даже не представляю, как это случилось в тот раз. – Оживленность Пола несколько напугала Мэри.

– Слушай, а вдруг получится?! – воскликнул молодой человек. – И нам удастся вернуться в прошлое?

– Что?

– Вернуться в 1891 год! Если наши бабочки вновь соприкоснутся, может, магическая сила возвратит нас туда?

– Зачем тебе это надо? – спросила Мэри, уже заранее зная ответ.

– Я же говорил, мне всегда хотелось вернуться туда! Ты знаешь, что я больше принадлежу тому времени, чем этому.

– Да, но я-то нет. Мне неплохо и в двадцатом столетии.

Но внутренний голос подсказывал, что ей это нужно для работы. Что она напишет в своем сценарии, если сама не коснется событий того периода?

– Может, это еще один наш шанс? – Казалось, Пол не расслышал ее слабого протеста. – Я столько раз пытался это сделать, даже под гипнозом. Может, те бабочки действительно волшебные. Ты и на самом деле считаешь, что чудодейственная сила этих талисманов перенесла нас через временной барьер?

Мэри совсем не нравилось его настроение. Она пожала плечами.

– В тот день я разглядывала стеклянную фигурку, которую нашла в бабушкином сундуке, и уколола палец. Вот тут все и произошло.

Пол оживленно вскочил и помог ей встать.

– Давай поедем за моей бабочкой и посмотрим, могут ли они вдвоем послужить нам проводницами в прошлое! – Его глаза заблестели. – Подумай, Перл... Мэри... любовь моя... представь, мы снова обретем там нашу утерянную близость!

Страх перед новой метаморфозой, связанной с преодолением пространства и времени, будоражил Мэри. Сердце девушки отчаянно забилось.

– Подожди! Давай сначала все обсудим.

– Конечно, у нас будет время в машине. – Его глаза сверкали от возбуждения. Пол схватил бабочку.

– Осторожно, разобьешь, – предостерегла его Мэри. – Если ты так небрежен с моей бабочкой, как тебе удалось сохранить свою?

– Я, как и ты, спрятал ее и держал в тайнике много лет, пока не стал взрослым. Иногда, оставаясь один, я доставал ее и разговаривал с ней, представляя, что это ты. Никто никогда не видел ее. Как бы я смог объяснить, что такой сорванец, как я, хранит в своей комнате безделушку?

Мэри взяла сумку и положила в нее бабочку. Конечно, надо было бы сменить короткую юбку на джинсы, но они очень торопились. В конце концов, решила она, в машине не так холодно.

На улице Пол снова обнял ее и, заглядывая ей в глаза, прошептал:

– Ты вернулась. Сам не пойму, какие силы снова соединили нас. Но ты рядом... – Он закрыл глаза и радостно вздохнул. – Ты рядом...

Его эмоции захлестнули ее.

– Что-то снова привело меня к тебе.

– Это что-то – необъяснимое и очень доброе. – Пол крепко прижал ее к груди. – Сверхдоброе.

Он помог ей забраться в машину и сел за руль.

– Мы встретились на сцене театра «Тенета любви» и расстались там же. Мне кажется, бабочки и эти «Тенета» для ночных мотыльков имеют что-то общее. Если нам хочется повторить все заново, надо как можно точней воспроизвести место действия.

– Может, ты и прав, – согласилась она, заразившись настроением Пола. Мэри безудержно заинтриговала возможность вернуться в прошлое. Снова оказаться вместе с Сэмми... вместе с Полом. Ее мечта становилась явью.

– Есть еще кое-что, – заметила она. – У меня сегодня день рождения. И тогда это произошло в день моего рождения.

– Сегодня? А сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– Черт возьми! А мне исполнилось тридцать два позавчера. И со мной тоже это случилось в день рождения.

– Мы родились почти в один день! Как раз позавчера мне приснилось, что мы с тобой гуляем по Сильверстауну. Только это был сон о Сэмми и Перл. В тот же день я достала мою бабочку из тайника, положила в сумку, чтобы привезти... привезти ее домой.

– Я что-то не понимаю.

– Ты просто не знаешь, одна бабочка была у меня, а другая – у Нэнси, которую ей подарил старый индеец, заверивший ее, что если той когда-нибудь посчастливится отыскать пару этому талисману, то между ее обладателем и ею возникнет преданная любовь, у которой не будет конца. Нэнси тогда посмеялась, что вместо красавца нашла меня. Поэтому она подарила мне свою бабочку, сказав, что, возможно, мне больше повезет и эти неразлучницы помогут мне обрести счастье. А через несколько минут появился ты.

Пол почесал в затылке.

– А я думал, ты захватила их с собой, когда убегала из дома.

– Я понятия не имею, как этот индейский талисман оказался у моей бабушки. Став взрослой, я страстно захотела узнать что-нибудь о ней, но к тому времени бабушка уже умерла. Я так и не узнала, волшебные эти бабочки или нет.

Взволнованные, ошарашенные невероятностью ситуации, они молча, в задумчивости проехали остаток пути. Дома Пол сразу направился в спальню и вернулся с маленькой изящной бабочкой.

Мэри вспомнила свой сон.

– Ты дрожишь? – спросил он.

– Да, как-то похолодало. – Она сама не могла понять, что привело ее в дрожь: то ли действительно холодный вечер, то ли нескончаемые сюрпризы, преподносимые ей судьбой уже несколько часов подряд. – У тебя не найдется какой-нибудь теплой вещи?

– Я покажу тебе комнату, где хранится моя одежда. Подбери сама что-нибудь подходящее.

Мэри выбрала короткую кожаную куртку с бахромой на спине и рукавах. Она была ей велика и доходила почти до колен, но ей доставило огромное удовольствие завернуться во что-то, что хранило тепло и запах Пола.

– Ты готова? – окликнул ее Пол.

Девушка протянула руку, и он осторожно положил маленькую фигурку на ее ладонь. Это была та самая бабочка, которую она нашла на чердаке и благодаря которой оказалась в театре. Сейчас, держа ее...

– Ты в порядке? – спросил Мак-Гроун. – Чувствую, тебя что-то беспокоит.

Девушка кивнула и прижалась к нему, словно ища защиты.

– Подожди-ка, я сейчас. – Пол скрылся в гардеробной и вскоре вернулся с курткой через плечо.

Выйдя на улицу, уже около машины они остановились. Он обнял ее и поцеловал.

– С днем рождения, Мэри. Но мне нечего подарить тебе.

От его поцелуя тысяча крошечных искорок пронзила тело Мэри, сделав его почти нематериальным.

– В этом нет необходимости...

– Надо что-то придумать. Это первый наш общий праздник, и он не должен пройти незамеченным. – Молодой человек снова поцеловал девушку. На этот раз их поцелуй был долгим, чувственным. – С ума сойти, за последние пару часов наша жизнь так круто изменилась. Мне до сих пор не верится, что я снова обрел тебя.

– Какое счастье, что ты не забыл меня!

Они снова поцеловались. Паря на распростертых крыльях неземной любви, молодые люди чувствовали себя затерянными в огромной Вселенной. Отдаленное эхо ночных звуков создавало в душе Мэри ощущение неправдоподобности всего происходящего... ни места, ни времени, ни даже самого Пола...

– Как ты думаешь, он еще открыт? – нарочито бесстрастным тоном осведомилась Мэри.

– Что?

– Театр «Тенета любви». Мы сможем туда попасть?

Пол посмотрел на часы.

– Да, если не станем больше терять времени. В этом месяце большой наплыв туристов, поэтому все заведения закрываются намного позже. – Он открыл дверцу автомобиля.

Некоторое время они ехали молча. Мэри задумчиво разглядывала бабочек, словно дремавших на ее ладонях. Когда они почти подъехали к театру, она вдруг встрепенулась и забеспокоилась.

– Пол.

– Да?

– Ты и в самом деле хочешь попробовать вернуться?

– А почему бы и нет? Вдруг получится? Правда, волшебство чаще случается с детьми, чем со взрослыми. Попытка – не пытка. На худой конец, пообедаем в городе. Ты, наверное, уже проголодалась.

– Разве в такую минуту можно думать о еде?

– А вот у меня урчит в животе. Если наши мотыльки обожгут свои крылышки на огоньке в «Тенетах любви», мы просто зайдем куда-нибудь перекусить.

7

В театре было всего четверо посетителей. Пол купил входные билеты, и молодые люди с замиранием сердца прошли через узкую дверь в сердце старинного дома. Сверху, с балконов, сквозь ячейки «тенет» на них смотрели манекены; голубые с золотом обои теперь почти выцвели, а тяжелые бархатные занавески из красных превратились в каштановые. На стенах были развешаны фотографии тех лет. Декорации на сцене уже потеряли яркость красок, но не настолько, чтобы узоры на них стали совсем неразличимы.

– Удивительно, как все здесь хорошо сохранилось, – сказала Мэри. – Даже стало радостней на душе.

Пол кивнул.

– Конечно, ведь театр – реликвия Сильверстауна, поэтому за ним очень следят. Последние годы я редко посещал его, каждый раз выходя отсюда, долго не мог успокоиться, меня терзали мысли о ней... о тебе. – Обняв Мэри за талию, Мак-Гроун повел ее к ступеням, ведшим на сцену. Переполненная чувствами, она ощутила легкое головокружение. Она снова здесь с Сэмми! И вместе с тем ее не оставляла тревожная мысль, что человек, чья рука лежала на ее талии, был уже далеко не ребенок, и она едва его знала...

– Я так живо все представляю, – сказал он. – Я выглянул из-за шторы и увидел ангела... Ты была такая одинокая и растерянная.

– Да, я стояла вот тут. – Мэри прошла по сцене и указала место. – А в последний день Нэнси и та, другая женщина, Керри, положили тебя вот сюда. Помнишь?

– Тебе лучше знать. В тот момент я был не в состоянии что-либо понять. – Он огляделся. – Мэри, пока никого нет на сцене, может, попробуем? Давай выясним, действительно ли наши стеклянные неразлучницы обладают магической силой.

Это же ерунда, ребячество. Чего же тут страшного? А вдруг сработает, и я снова окажусь в том времени, но теперь уже не с мальчиком, а с этим мужчиной. Господи, ведь я его почти не знаю. Мы были знакомы детьми... но любить мальчика из своего детства... совершенно иное, чем испытывать любовь к незнакомцу...

Нет, не сработает! Никто из них до конца не верил в чудеса, но ради памяти о прошлом им нужно было провести этот эксперимент. И если не сейчас, рано или поздно они все равно придут к такому решению. Мэри уже безбоязненно и решительно достала из кармана куртки Пола две фигурки.

Это же простые куски стекла, уговаривала она себя. Теперь ее робость переросла в любопытство. Мэри неожиданно подумала, что ей интересней само действо, нежели желание оказаться в прошлом. Любовь же к Сэмми и уверенность в нем взяли верх над страхом перед Полом. Девушка приняла решение.

– Обними меня, – попросила она. – Если получится и мы окажемся в том времени, я не хочу, чтобы нас что-то разлучило опять.

– Бог не допустит. – Пол вздохнул и крепко прижал ее к себе. – Я только что обрел тебя и не имею никакого желания терять снова. В том ли, в этом ли времени, но мы обязательно будем вместе.

Он взял у нее одну бабочку и прикоснулся ее крылом к крылу ее двойняшки... Вдруг потемнело... Не успев сказать друг другу и слова, они оказались в центре стремительно закручивающейся спиралью темноты.

В следующее мгновение их ослепил яркий свет. Они услышали наигранный смех, крики и стоны. Из угла раздавались аккорды надрывно звонкого пианино. Занавес был поднят. Усатые мужчины с недоумением разглядывали их. Пол сильно сжал руку Мэри.

– Сработало, – прохрипел он.

– Боже! – Мэри взглянула вниз и увидела пьяные улыбки, безумные глаза и бокалы с виски. Мужчины что-то кричали им... Но не ей же? Видимо, рассмотрев ее одежду – мини-юбку, красный свитер с высоким воротом и куртку с бахромой, они решили, что она, то есть Перл, работает в этом заведении.

– Они думают, ты вышла на сцену с концертным номером, – предположил Пол каким-то странным голосом, видимо подавляя в себе шок от того, что их опыт удался. – Мэри, сделай что-нибудь. Станцуй.

– Я? Сам танцуй!

Требования зала становились все настойчивее. Старатели размахивали руками, аплодировали и что-то выкрикивали. Они словно не замечали ковбоя на сцене, их взоры были прикованы к Мэри. Вид ее обнаженных ног возбуждал их. Еще ни у одной танцовщицы они не видели такой короткой юбки.

Мэри была в ужасе.

– Давай уйдем отсюда! – Девушка растерянно оглянулась на выход.

Пол подвинулся ближе к ней, что не очень понравилось публике.

– Они разнесут зал, если ты сейчас сбежишь. Эти парни – деловые люди. Многие из них немало часов провели под землей, в шахте, чтобы иметь возможность заплатить за шоу. Они считают тебя участницей представления.

– Великолепно! Просто грандиозно! И что же мне делать? Я же не могу танцевать под эту дурацкую музыку!

– Тогда спой.

– Спеть? Им?

– Думаю, будет лучше, если ты все-таки споешь, – сказал он с отчаянием.

Мэри взглянула вниз и увидела, что тапер оживленно забарабанил по клавишам пианино. Она направилась к нему. Бахрома на ее куртке колыхнулась, что привело зрителей в неописуемый восторг; снова послышался рев и аплодисменты. Это напомнило ей бурную реакцию фэнов на рок-концертах.

Пианист оказался неплохим музыкантом. Заметив, что девушка хочет переговорить с ним, он перестал играть и поднялся ей навстречу.

– Что это будет? – спросил он, не выпуская изо рта сигарету.

– Не думаю, что вы знакомы с мелодиями моих песен...

– Тогда начинай, красотка. И не волнуйся, я подыграю тебе.

Мэри с тревогой посмотрела на Пола. На самом деле она очень любила петь и в старших классах была даже солисткой ансамбля. Но это...

Трепеща от волнения, Мэри жестом успокоила публику и, сделав шаг вперед, запела. Зал замер, даже в дальнем углу, в баре, мужчины, отставив бокалы, повернулись в сторону сцены, откуда доносился мотив неизвестной им песни. Голос Мэри, поначалу тихий, становился все громче, уверенней.

Теперь внимание всего театра было обращено на нее. Мэри поймала себя на мысли, что ей это начинает нравиться. Когда смолкли последние аккорды, зал взорвался аплодисментами. Из дальнего угла сцены Пол жестом показал, что ему тоже пришелся по душе ее дебют. Она вспомнила популярную песню своей юности «Раскуй мое сердце» и запела ее. Мэри плавно двигала руками и извивалась в такт музыке, и бахрома на куртке повторяла ее танец, что снова неслыханно возбудило зрителей. Пришлось исполнить еще одну. Лирическое сопрано донесло до слушателей не известные им раньше слова:

«Солнце вижу я в день дождливый.

Радужно сияют мечты...»

Ей стало жарко, и она, сняв куртку, бросила ее Полу. Зал взревел, мужчины теперь стояли, размахивая шляпами. Допев песню до конца, Мэри сделала глубокий реверанс и быстро убежала со сцены. Три танцовщицы с перьями на головах были наготове, чтобы занять ее место.

Девушка бросилась в объятия любимого и до боли родного человека. Пол был восхищен.

– Ты просто очаровательна! Надо же, на что только не способна эта женщина!

– У меня был не слишком большой выбор, – сказала Мэри, окрыленная успехом. – Так как я никудышная танцовщица, мне оставалось или петь, или показывать стриптиз.

Его взгляд стал тяжелым.

– Никогда больше не произноси таких слов. Достаточно и того, что ты в борделе пела.

Мэри надела свою куртку и шлепнула Пола по руке.

– А мне понравилось здесь! Невероятно, но магическая сила стеклянных крылышек сработала – мы снова с тобой там, где когда-то встретились. Кому рассказать – не поверят.

– Да, – усмехнулся он. – Действительно, это случилось. – Мэри заметила озорные искорки в глазах Пола, точно такие же, как когда-то она видела у Сэмми. – Пошли, – сказал он.

– Куда? Я бы хотела найти Нэнси.

– И что же ты ей скажешь? – полюбопытствовал Пол. – Если ты и найдешь свою подружку, она не узнает тебя. Знаешь, есть проблемы куда важней: первое, что нам необходимо сделать, – определить, какое сегодня число. Черт возьми, мы даже не знаем, в какой мы попали год.

Декорации и бутафория на сцене были теми же, что запомнились Мэри. Она принюхалась к запаху дешевых духов, который тоже показался ей знакомым. Во время выступления танцовщиц за кулисами никого не было, но вскоре появился какой-то тип с расспросами, кто они такие и какого черта она стала выступать.

Мэри оглядела себя.

– Как я могла так опростоволоситься и появиться здесь в мини-юбке?

– Не расстраивайся и не будь к себе строга. Ты вспомни, даже решившись на этот шаг, мы были уверены, что ничего не получится.

– Мне срочно нужна какая-нибудь одежда. Разве можно появиться на улице в таком виде?

– Ты права. О'кей. Подожди немного, я пойду посмотрю, открыты ли магазины, и куплю тебе что-нибудь подходящее.

– На что? По своей кредитной карточке?

Он засмеялся.

– Тебе разве не попалась на глаза серебряная пряжка на моем ремне?

Конечно, она ее заметила. Да как же ее можно было не разглядеть, когда она была такой массивной, наверное, больше ее кулака.

– Неужели ты сначала купишь мне платье, а потом уже станешь искать себе пистолет?

– С этим все в порядке. Я прихватил с собой парочку.

– Что?!!

– В кармане куртки. Помнишь, я ходил за ней в гардеробную? У меня уже тогда было предчувствие, что нам повезет.

Пистолеты. По ее спине пробежал холодок. Значит, Пол, в детстве воображавший себя Робом Уорвиком, появился здесь, чтобы вершить правосудие! Боже мой!

Он уже стоял на лестнице, собравшись уходить. Все как тогда, много лет назад. Они почти воспроизвели давнюю сцену, если не считать того, что сейчас ночь и в зале шумно. Мэри потянула его за рукав.

– Для чего тебе пистолеты?

– Хорошее оружие всегда в цене. Мы сможем продать один из них и спокойно существовать до тех пор, пока не заработаем какие-нибудь деньги, – пояснил он. – А потом, я-то знаю, как нелегко здесь прожить без оружия. Ведь у меня есть ты, и моя задача – оберегать свою леди.

Ей стало страшно.

– Как раньше?

Он нахмурился.

– Нет, такое больше не повторится. На этот раз никто не посмеет взять надо мной верх.

Она прижалась к нему.

– Мне страшно.

Он улыбнулся.

– В этом городе можно ожидать всего, дорогая, но тебе нечего бояться, пока я с тобой.

– Да? А если тебя убьют?

Он нежно поцеловал ее руку.

– Я же не ребенок, Перл, и не хуже тебя понимаю, что здесь опасность ходит по пятам. Зачем заранее себя настраивать на плохое? Радуйся жизни, пока можешь... пока мы можем. – Он повернулся. – Ладно, пойду куплю тебе красивое платье.

– Ты же не знаешь моего размера.

Пол сомкнул пальцы и сложил ладони полукругом.

– Твоя талия не шире, поверь мне. Если кто-нибудь придет и спросит, что ты здесь делаешь...

– Я знаю, что ответить. Только не пропадай надолго и не покупай ничего пурпурного цвета. Он мне ужасно не идет.

Она проводила взглядом Мак-Гроуна, быстро сбежавшего по лестнице. Девятнадцатый век... Интересно, подумала она, мы снова будет спать вместе, как в тот раз? Ей стало не по себе от этой мысли.

Она вспомнила его пистолеты и поежилась. Что я прицепилась к ним? В конце концов, у многих здесь есть оружие, и они постоянно размахивают им, даже если на это и нет причин.

До Мэри вдруг дошло, что это уже не игра. Она вспомнила, как тяжело был ранен ее любимый в прошлый раз. В то время...

Что он имел в виду, сказав, что должен оберегать свою леди? Оберегать от чего, от кого?

Мэри рассердилась. Она уже не ребенок, которого необходимо защищать. Наконец, как только ей удастся переодеться во что-то более-менее подходящее и мимикрировать с окружающей средой, вообще отпадет надобность в опеке.

Мэри взглянула на стеклянных бабочек-талисманов для путешествия во времени. Рискованно носить их с собой. Надо непременно куда-нибудь спрятать. Девушка вспомнила про тайник на сцене, где хранила фигурки в прошлый раз. Проскользнув за кулисы, она нашла нишу в стене, скрытую сваленными в кучу коробками.

– Лежите здесь спокойно, мои дорогие, – прошептала Мэри и нежно погладила их. – Без вас мы не попадем домой. – Она положила их в кожаную сумочку и спрятала в тайник, снова заложив его коробками.

Танцовщицы с перьями закончили свой номер, их сменили акробаты. Мэри повезло: ее никто не заметил. Она выглянула из-за шторы в надежде найти Нэнси. В зале было много женщин. Все они были в платьях ярких расцветок – брызги алого, изумрудно-зеленого и лилового отчетливо выделялись на фоне коричневого и цвета хаки мужского моря.

Перл высмотрела девушку в платье, очень похожем на то, которое было на Нэнси, когда они расстались. Но не платье, а светлые локоны женщины помогли ей узнать давнюю подружку. Нэнси, сильно взволнованная, разговаривала с рыжебородым мужчиной. Мэри увидела, как он резко схватил Нэнси за руку, которую та безуспешно попыталась вырвать. Мэри стало страшно.

Мужчина, видимо, предлагал что-то, а Нэнси, отказываясь, мотала головой. Подошел еще один мужчина и позвал рыжебородого за свой столик. Медленно поднимаясь со стула, последний пальцем пригрозил Нэнси. Оставшись одна, она откинулась на стуле, потирая ушибленную руку. Мужчины сели за соседний столик, заговорщически наклонили головы и, выпивая, о чем-то договаривались.

Должно быть, это ее муж, подумала девушка. Нэнси выглядела намного моложе Мэри. В ней вспыхнуло непреодолимое желание сбежать вниз, обнять подружку, узнать, как ее дела, но она отлично понимала всю неправдоподобность ситуации. Нэнси не узнает ее, а она, Мэри, не сможет ничего объяснить.

– Вот ты где! – прорычал за ее спиной грубый голос. – И без своей знаменитой бриллиантовой диадемы!

Мэри вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял мужчина в узких черных брюках и сюртуке поверх шелковой рубашки и, улыбаясь, неторопливо оглядывал ее снизу доверху.

– Ты опоздала на два дня. Какие-нибудь проблемы с поездкой в Финикс? Почему ты не сообщила мне, что приехала?

Мэри оглянулась в поисках его собеседницы, но рядом никого не оказалось. Неужели он ее с кем-то спутал?

– Вы, наверное, ошиблись... – растерянно проговорила она, лихорадочно пытаясь найти оправдание своему пребыванию здесь.

– Ну вот еще, ты моя певица из Финикса! И, хвала Господу, одна из лучших. Какие ножки! А я, естественно, Майкл Кроуфорд. Мы также ждали тебя на этот уик-энд. Я уже был готов разорвать контракт с тобой, когда ты не приехала вовремя, но... – Его лицо расплылось в улыбке, он достал сигару. – Твое сегодняшнее выступление превзошло все ожидания. Публика ликовала. И какое прекрасное решение: выйти на сцену без объявления! Мне понравилось! – Он зажег спичку и прикурил. – Я готов подписать с тобой долгосрочный контракт, мисс Бриллиантовая Диадема. Я не сомневаюсь, у тебя была веская причина задержаться в Финиксе.

– Я не мисс Бриллиантовая Диадема, – возразила Мэри.

Владелец кабаре «Тенета любви» вынул сигару изо рта.

– Она прислала вас вместо себя?

– Гм, нет, я...

Он рассмеялся.

– Ладно, мисс, дело в том, что мне совершенно безразлично, кто вы такая. Я предлагаю контракт на самых выгодных для вас условиях. Для начала на шесть недель по двенадцать выступлений с одним выходным днем и жалованьем девяносто долларов в неделю. Если хотите, я согласен на семь дней в неделю, на двадцать четыре часа в сутки.

Мэри оцепенела, испуганно уставившись на собеседника.

Он задымил сигарой и улыбнулся.

– О'кей, если на вас будет этот костюм, я дам вам сто баксов.

Этот человек послан Богом! На такие средства можно существовать! Удача набирает обороты. Голова ее пошла кругом от радости.

– Мое единственное условие: я выступаю только со своей концертной программой и не вхожу в какой-либо контакт с вашими клиентами.

– Ага, вы желаете ограничиться сценой. Хорошо. Понял.

– Тогда договорились, – улыбнулась Мэри и протянула руку.

Они обменялись рукопожатием.

– Так, а ваше прозвище?

– Что?

– Ну, сценическое имя?

Девушка оглянулась, пытаясь что-нибудь придумать. Слева от себя она увидела ступеньки, ведущие к ложам, этим «ячейкам тенет». По какой-то причине ее стеклянные мотыльки облюбовали это безумное место.

– Хризалида, – ответила она.

– Хризалида? Это что за имя?

Мэри отмахнулась от дыма.

– Просто... куколка, из которой вылупляются бабочки.

– Прекрасно! Хризалида, певчая Куколка из Финикса. – По всему было видно, что Кроуфорд остался очень доволен собой.

– И еще, мистер Кроуфорд. В дороге пропал мой багаж. Мне нужен аванс, чтобы купить одежду.

– А что плохого в этом наряде?

– Он не слишком привлекателен.

– А-а! Точно. Отлично. Завлекайте, как можете, моя маленькая куколка. – Он потянулся в карман сюртука и вытащил несколько банкнот, по сто долларов каждая. – А теперь как насчет еще одного выступления?

– Сейчас? Но...

– Только одну песню. Акробаты уже заканчивают свой номер. Я объявлю вас. Только одну песню, чтобы скрепить наш договор.

Ему, очевидно, ответ уже был не нужен. Может, получится? Ей действительно повезло: так быстро найти работу, да еще какую! Ребенком она часто крутилась перед зеркалом и представляла себя певицей, выступающей перед большой аудиторией. Она всегда гордилась, что у нее звонкий чистый голос и хороший слух.

С другой стороны, ее контракт давал ей право беспрепятственно бывать в кабаре, где работала Нэнси и где она могла получить больше всего информации для своего сценария.

Услышав голос Кроуфорда, Мэри испугалась.

– Певчая Куколка!

Боже! Его слова заглушила буря аплодисментов. Досчитав до пяти, она заставила себя успокоиться и с улыбкой вышла из-за кулис...

Когда Мэри в последний раз поклонилась публике и опустили занавес, она почувствовала себя настоящей певицей. Публика полюбила ее. Кроуфорд был прав: они приняли ее и исполненные ею песни! Слава богу за то, что Он создал Эллу Фитцджеральд и Дорис Дэй, песни которых понятны и близки самому разному люду.

Мэри увидела Пола, стоявшего в глубине сцены с платьем из темно-зеленого бархата в руках. Он был взбешен.

– Что все это значит?

Она бросилась к нему.

– Какое платье! Оно великолепно! О, дай мне посмотреть!

– Ты опять поешь?

Она потянулась за платьем.

– Теперь это моя работа. Владелец театра предложил мне сто долларов в неделю за выступления.

Пол поморщился.

– И ты согласилась?

– Конечно! За такие деньги? А потом, мне всегда хотелось стать певицей. – Она взяла платье и взвизгнула от восторга. Это был отделанный кружевом, с разбросанными по нему жемчужинами костюм из бархата с перламутровыми пуговицами на жакете и длинной юбкой. Зеленый цвет был настолько темным, что казался черным в тени, а на свету отливал серебром. – Какой шикарный, Пол! И так красиво сшит! Ой, наверно, он ужасно дорогой... неужели ты потратил на него все свои деньги?

– Я же обещал тебе подарок на день рождения. Поздравляю тебя, Мэри. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. – А теперь надень его и давай поскорее уйдем отсюда. Это место не для тебя.

Ее глаза искрились смехом.

– Знаешь, ты повторяешься. В прошлый раз ты говорил то же самое. – Стянув с себя мини-юбку, она осталась в трусиках-бикини. – Интересно, какое нижнее белье женщины носили... носят?.. Мне надо обязательно это выяснить. Наверное, мои тряпочные туфельки смотрятся нелепо.

– Мне уже приходила в голову такая мысль, – сказал Пол. – Поблизости есть обувная лавка, но хозяин не согласился открыть ее до утра.

Мэри поправила на себе платье и, улыбнувшись, подняла на него глаза. Неожиданно улыбка сменилась удивлением: на ремне Пола красовалась все та же серебряная пряжка, а сбоку висел пистолет.

– Откуда у тебя кобура?

– Я взял ее с собой.

– Зачем?

– Я уже говорил тебе, дорогая, в Сильверстауне каждый уважающий себя мужчина должен быть вооружен. Если мы собираемся остаться в этом городе, к чему мне быть «белой вороной»? – Он улыбнулся. – Послушай, ну я же мужчина, а они ничем не отличаются от мальчишек, забыла? В детстве я воображал себя Робом Уорвиком и мечтал, что когда-нибудь стану настоящим ковбоем.

Мэри засмеялась.

– А я, когда была маленькой, влюбилась в мальчишку с пистолетом и считала его самым смелым, добрым и ласковым. Тогда мне все казалось таким романтичным.

– Он таким же и остался... Не переживай, это всего лишь игра. Мы здорово повеселимся, любовь моя!

– За сколько ты продал свой пистолет?

– За две тысячи долларов.

Мэри охнула.

– Так дорого?

– Здесь еще никто не видел такого: многозарядная автоматическая игрушка с глушителем. Если бы у меня было к ней не две коробки с патронами, а больше, я бы потребовал не меньше пяти тысяч. Впрочем, все равно, для начала и это неплохие деньги. Потом я найду работу.

Она снова взглянула на черную блестящую кожаную кобуру.

– А тот, что ты продал, похож на этот пистолет.

– Нет, это шестнадцатизарядный полуавтоматический кольт. – Увидев, что она поморщилась, Пол пояснил: – Мое хобби – коллекционировать оружие. Я же рассказывал тебе, что люблю стрелять по мишеням. Мы не пропадем здесь, на этом Диком Старом Западе. Доверься мне.

Мэри была немного наслышана о ручном стрелковом оружии, поэтому слово «полуавтоматический» ввергло ее в ужас. Это означало, что из него можно стрелять несколько раз, не перезаряжая. И самое страшное, что никто больше в Сильверстауне не обладал таким преимуществом. В конце прошлого века еще даже не слышали о полуавтоматическом пистолете.

Наконец Пол взял Мэри за руку и повел в зал, где ее окружили поклонники и, пытаясь заговорить с ней, называли Певчей Куколкой.

– Почему тебя называют куколкой? – недоумевал Пол, когда они отошли от столиков.

– Потом объясню.

Мэри высматривала Нэнси и вдруг заметила ее, направляющуюся к стойке бара с большой корзиной, полной бутылок виски и бокалов. Сердце Мэри бешено забилось: теперь она поняла, в чем заключалась работа ее подружки. Ведь это же невыносимо! Такой тяжелый труд! Но, очевидно, у Нэнси нет и никогда не было другого выбора.

Молодые люди вышли через парадную дверь на дощатый тротуар. На улице было многолюдно: в основном мужчины, и в большинстве своем пьяные.

– Куда мы идем?

– Нам надо где-то остановиться. Давай попытаемся в отеле «Гранд-Каньон».

– Не там ли, где якобы жили братья Уорвики?

– Все правильно. Слушай, я уже узнал дату. Оказывается, мы попали в тот же самый день, из которого в прошлый раз вернулись домой. Хочешь верь, хочешь нет. Считай, мы только вчера с тобой ехали по этим улицам на гнедой кобыле.

– Вчера! Трудно представить!

– Но это так, сегодня тридцать первое января 1891 года. С ума сойти, помнишь, мы с тобой познакомились тридцатого января 1891 года, но тогда нам было по двенадцать лет.

Мимо них пролетела запряженная лошадьми повозка, и брызги из-под нее испачкали платье Мэри. Они заглянули в тот же бар, который Мэри видела накануне, когда маленькой девочкой одиноко брела по Милфорд-стрит.

– Нам надо поскорей убраться с этой улицы, – сказал Пол, ускоряя шаг. – А то тебя примут за проститутку.

– В таком-то шикарном платье?

– Порядочным женщинам не следует появляться здесь, особенно ночью. Запомнила?

– Да, – беспечно ответила она, больше озабоченная тем, что ее прическа не соответствует моде времени, в которое они попали. Даже леди ночи не ходят с распущенными волосами.

– Давай, поторапливайся. Сейчас не время для раздумий, Мэри, – подгонял ее Пол.

– Нэнси здесь. Я ее видела, – заметила Мэри.

Он поморщился.

– Я тоже. Гм, когда она поднималась к клиентам. – Он остановился, открывая дверь отеля. – Вот мы и пришли. Если вы немного подождете, моя прекрасная леди, я узнаю, какие удобства здесь могут предложить двум уставшим странникам.