Текст книги "Последний герцог"
Автор книги: Андреа Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 2
Медленно всходило солнце, и в церкви царил полумрак, когда одинокая фигурка проскользнула в дверь.
– Викарий, это я.
Слова отдались гулким эхом в пустой церкви и были обращены к священнику Алфреду Чамберсу. Водрузив на нос очки, он вздохнул и покачал головой, как только увидел юную девушку, спешившую к нему по проходу.
– Да, я вижу, – проворчал он. – Дафна, дорогая, думаю, и жаворонок еще не запел свою песню. Сколько раз я говорил тебе, что ходить по улицам поселка в такое время небезопасно.
n Бессчетное количество раз. – Дафна подошла к викарию, поставила корзину, пошарила в складках пальто и вдруг ловко извлекла оттуда шестидюймовый нож. – Но вам не стоит беспокоиться. Видите, я надежно защищена – Очень удобно. А теперь скажи мне правду, дитя мое, как часто ты пускала в ход это грозное оружие?
– Ни разу. Только тот, -кто ходит ночью по улицам, знает, насколько они на самом деле безопасны. – Дафна спрятала нож. – Сегодня ночью я не сомкнула глаз; Посмотрите-ка, что я принесла.
Она опустилась на колени перед корзиной и начала бережно извлекать из нее свои сокровища.
– Миссис Фрэйм приготовила изрядный кусок баранины прошлым вечером. Никто не смог бы съесть все это даже папа. Я принесла все, что осталось. Здесь хватит на добрый десяток порций. Еще мне удалось унести два куска мясного пирога с кухни. Не думаю, что миссис Фрэйм видела меня, но даже если и видела, она никому не скажет. – Дафна бережно отодвинула еду в сторону. – А теперь самое лучшее.
Она извлекла тщательно сложенную одежду: брюки, рубашки, платья и фартуки разных размеров и расцветки.
– Ну а это ты где достала? – спросил викарий озадаченно, притронувшись к ситцевому платью так, словно оно было из золота.
– Это я сшила сама. Мама заказала ткань в городе, чтобы служанки смогли сшить себе и слугам новую форму. Ткань прислали, когда папа был в городе по делам. – Дафна заговорщически улыбнулась викарию. – Мама убеждена в том, что заказ сделан с некоторым избытком.
– Да благословит Бог, – пробормотал Чамберс голосом, дрожавшим от волнения, – Элизабет и тебя за заботы.
– Это не заботы, а благодеяние. Зато представьте, ваше преподобие, сколько детей мы сможем порадовать. Да, кстати, лошадям шьют новые попоны. Старые попоны выглядят вполне прилично, из них можно наделать шалей, чтобы защитить детей зимой от холода. Я еще не придумала, где достать теплую обувь для них, но надеюсь, что…
– Умоляю тебя, будь осторожна, моя девочка, ведь если отец узнает…
– Не узнает.
– Но если все же узнает, ведь ты понимаешь, ято его гневу не будет предела.
– Я не могу позволить себе даже думать об этом. Мы понимаем… Мы хорошо понимаем, чем это нам грозит, но ведь надо же что-то делать, викарий.
– Подснежник. – Это прозвище он дал Дафне еще в раннем детстве, привязавшись к ней, как к собственному ребенку. – Твоя мать провела двадцать один год в непрерывном страхе. Я помню ее, когда она была еще прелестной жизнерадостной девушкой, но сейчас… Боюсь, ее силы на исходе.
– Вы думаете, я этого не понимаю? – ответила Дафна очень решительно. – Если папа узнает о том, что мы… делали, я буду отрицать, что мама вообще знала об этом. Отвечать за все буду только я.
– Одному Богу известно, что Хардвик может натворить.
– Он может только избить меня, но моей душе ничто не грозит.
– Я сделаю все, что смогу. Я могу помешать…
– Нет. Он мой отец. По закону вы не имеете права вмешиваться в его дела. Пожалуйста, не связывайтесь с ним, вы очень нужны .нашему поселку. – Дафна начала торопливо упаковывать корзину. – Солнце всходит. Пора идти в школу.
– Хорошо, идем, мой милый Подснежник. По крайней мере, ты сможешь увидеть радостные лица детей. Я буду молить Бога о том, чтобы на твоем пути не встретилось мошенника, который мог бы сломать твою жизнь. Пусть тебе во всем сопутствует удача. – Загадочная улыбка пробежала по губам Дафны. – Могу я поинтересоваться, что в этом смешного? Я не нахожу места от беспокойства, а тебя это веселит?
– Нет, конечно, нет. Я улыбнулась потому, что вы произнесли слово «удача». Это напомнило мне кое о чем, точнее, кое о ком.
– Ты вспомнила о каком-то джентльмене?
– Да, об одном очень милом человеке, но он не принадлежит к знати.
– И где же тебе удалось его встретить?
. – В Ньюмаркете. Он присоединился к папе на скачках. – Приятель твоего отца? – Викарий не смог скрыть беспокойства в голосе.
– Не сказала бы, что они с отцом друзья, – протянула Дафна задумчиво. – По словам папы, они компаньоны.
– Все это очень странно.
– Еще бы, ведь между отцом и Торнтошом нет ничего
общего.
– Иными словами, насколько я понял, мистер Торнтон – молодой человек не очень высокого социального
положения.
Дафна улыбнулась деликатному описанию викария и
пояснила:
– Ему около тридцати, определенно нетитулованная особа, хотя и выглядит человеком состоятельным. Мне кажется, что у него были и трудные времена, а состояние не унаследовано, а заработано, и во многом благодаря острому уму.
– Да, он не похож на друзей твоего отца.
– Вероятно, за этим кроется что-то еще. – Дафна нахмурилась. – Несмотря на разницу в положении и явную неприязнь, папа вел себя как-то заискивающе перед Пирсом Торнтоном. Я это почувствовала. – Она опять улыбнулась. – А мистер Торнтон сказал, что я должна верить
своим чувствам.
– Он дал тебе полезный духовный совет.
– Да нет же, как раз напротив; его совет помог .мне выиграть на скачках в первом заезде.
– О. – Викарий снял очки и стал тщательно протирать их. – Сдается мне, что в последние дни ты думала не только о визите в школу.
– О чем это вы?
– О том, что этот мистер Торнтон похоже, тебя, сильно заинтересовал,
– Да, это так – Он является воплощением противоречий: спокойный и уверенный в себе и в то же время очень внимательный. Вы должны признать, что это редкое сочетание.
Викарий водрузил очки на нос, его проницательные голубые глаза скользнули по лицу Дафны.
– Интересно, как это ты смогла так много узнать о человеке за одну встречу?
Дафна на секунду замялась:
– Папа был строг ко мне. Мистер Торнтон это сразу почувствовал и пытался помочь. Чамберс задумался;
– Ну а как выглядит этот Пирс Торнтон?
– Он высокий брюнет могучего телосложения, черты его лица грубоваты и строги, как у борца. Глаза темно-зеленые, такого же цвета, как лес в сумерках. Однако за внешней суровостью…
– …скрывается доброе, благородное сердце. – Викарий усмехнулся: – Есть ли на этом свете существо, в котором ты не смогла бы найти хоть что-то хорошее, Подснежник? – Да.
Дафна в ужасе замерла, осознав, насколько ужасно звучит ее ответ. Из глубины памяти вдруг всплыл разговор с отцом;
– Дафна, ты опять одаривала этих оборванцев?
– Нет, папа.
– Лорд Веберлинг видел тебя во дворе нашей приходской церкви с этим священником. Что ты там делала?
– Викарий мой друг, папа. Я всего лишь… – Если я узнаю, что ты дала хотя бы один единственный шиллинг из моих денег этим попрошайкам…
– Папа, но я…
– Не смей тратить мои деньги на глупые затеи филантропа викария, иначе…»
Даже сейчас Дафна вздрогнула, вспомнив слова отца, прозвучавшие неделю назад.
Есть ли на этом свете существо, в котором она не могла найти хоть что-то хорошее?
– Да, – всхлипнула Дафна, – есть. Пусть Бог простит меня.
Чамберс нежно погладил ее по голове:
– Нет, Дафна, не надо отчаиваться. В некоторых людях Бог спрятан очень глубоко, и чтобы найти его, может потребоваться целая жизнь. Поэтому всегда надо надеяться на лучшее. Пойдем-ка в школу, и по пути ты подробнее расскажешь мне об этом загадочном мистере Торнтоне. А я, возможно, поведаю тебе новости о Тин Кэпеnote 11
Тин Кэп – оловянная чаща (английского).
[Закрыть].
Дафна мгновенно забыла свои горести.
– Расскажите, расскажите скорее, чем он еще проела-.. вился?
– Это всего лишь слухи.
Истории о нем – всегда слухи, но на поверку они оказываются правдой, и едва ли не каждый день «Тайме» сообщает о его новых подвигах. В чье поместье он проник на этот раз? Как? Какие драгоценности похитил? Какой камень из коллекции графа Гентри, ограбленного четыре дня назад, он оставил? Какой работный дом на этот раз получил деньги от этого благородного разбойника?
Чамберс рассмеялся:
– Бери свою корзину, Подснежник, я возьму книги и пойдем. По дороге я отвечу на все твои вопросы.
Несколько минут спустя они торопливо шагали по улицам поселка.
– Я не знаю всех подробностей, но кража случилась позапрошлой ночью.
– Наверное, между двумя и тремя часами ночи, – перебила Дафна. – Он всегда совершает налеты в это время.
– Верно. На этот раз пострадал виконт Драммонд.
– Помните, я рассказывала вам об ожерелье из рубинов и бриллиантов, купленном виконтом для жены? Говорят, что бедная виконтесса с трудом удерживала его на плечах. Разбойник, вероятно, прослышал об этом. Кто же он, викарий? Откуда он все узнает?
– Честное, слово, не знаю. Знаю только, что благодаря ему сотни детей будут накормлены и одеты.
– Какой же работный дом получил деньги?
– Тот, что в Уорсли.
– Как удачно! Ведь именно его вы собирались посетить в конце этой недели: там было совсем худо.
– Да, бедный директор выбился из сил, умоляя прихожан помочь хоть чем-нибудь. Не хватало денег даже на еду. Через несколько недель ни в чем не повинные дети должны были идти на улицу просить милостыню или умирать от голода.
– Это директор рассказал вам про разбойника?
Викарий улыбнулся:
– Дерзкий разбойник ночью оставил оловянную чашу прямо на столе у директора. Никто и никогда его не видел.
– И много денег он оставил?
– Около пяти тысяч фунтов.
С губ Дафны сорвалось:
– Этот человек – спаситель!
– Этот человек – вор, – напомнил викарий.
– Как вы можете так говорить? Вы лучше других должны понимать, для чего он…
– Не надо защищать его передо мной, Подснежник, я и так молюсь за него каждый день. – Викарий помолчал. – В оловянной чаше, положенной прямо на подушку виконта Драммонда, была бриллиантовая запонка графа Гентри. Такая же чаша, но с деньгами, была поставлена на стол директора.
– В точности как всегда: драгоценность с места предыдущего преступления отдается в подарок новой жертве. – Дафна просияла. – Этот разбойник просто восхитителен. Я с нетерпением буду ждать утренних газет, чтобы прочитать о его новых подвигах и узнать, как ловко он заставил очередного богача поделиться с бедными.
– Ну вот мы и пришли.
– Кажется, у них урок, – тихо проговорила Дафна – – ЧТО же делать?
– Миссис Рэдмонд, учительница, ждет нас. Викарий решительно постучал в дверь.
– Кто там? – Дверь открыла полная женщина с поджатыми губами. Взгляд миссис Рэдмонд был неприветлив. – Миссис Рэдмонд, могу я представить вам леди Дафну Уиндем? Холодный взгляд миссис Рэдмонд не изменился.
– Вы, случайно, не являетесь родственницей маркиза Трэгмора?
– Маркиз – мой отец.
– Здесь нет детей, которых вы нанимаете.
– Извините?
– Я полагаю, что вас послал отец. Передайте ему, что я не позволяю никому из вашего поместья ходить в эту школу, после того как ваш отец распорядился об этом.
– Я пришла сюда не как посланник отца, миссис Рэдмонд, – ответила Дафна, стараясь подавить волнение в голосе. – Будь моя воля, все дети, которые работают у нас, ходили бы в школу, но я не могу перечить отцу. Однако я стараюсь помогать детям по мере сил. – Она протянула корзину: – Здесь немного еды и одежды.
Миссис Рэдмонд смутилась:
– Видите ли, я почему-то решила… Простите, пожалуйста. Входите. – Выражение ее лица стало более приветливым. – Дети! У вас гости.
Двадцать пар глаз в удивлении воззрились на Дафну и викария.
– Если мы помешали вести урок-ь. – робко начала Дафна..
– Глупости, – прервала учительница. По ее тону было заметно, что перерыв ее не очень огорчил. – Дети! Отложите грифельные доски. К вам пришел викарий и привел с собой леди Дафну Уиндем. Поздоровайтесь.
Дети дружно поздоровались.
Дафна быстрым взглядом окинула детей на скамейках, окружавших классную доску. Им было от пяти до тринадцати, но все они были одинаково худы и бедно одеты. Они смотрели на Дафну, как на портрет королевы Виктории, онемев от удивления и восторга.
Дафна смутилась.
– Может, помочь тебе. Подснежник? – тихо спросил чуткий Чамберс.
– Нет, спасибо, викарий, просто… Я так долго ждала этого дня.
– Хорошо, – кивнул викарий, молясь, чтобы Бог дал ей сил и уверенности. Дафна приблизилась к детям.
– Викарий так часто говорил о вас, что мы уже можем считаться друзьями. – – Ее взгляд остановился на мальчике лет десяти, с лицом, густо покрытым веснушками. – Ты, наверное, Тимми. Мистер Чамберс рассказывал, что у тебя есть ящерица.
– Да. Ее зовут Генри. Раньше я приносил ее в школу, но миссис Рэдмонд запретила, – ответил мальчик, нахмурившись.
– Вероятно, она опасалась, что Генри будет отвлекать тебя?
– О нет, она боялась, что Генри укусит ее. Дафна с трудом сдержала улыбку.
– Скажи, Тимми, ящерица любит мясной пирог?
– Нет, она любит насекомых.
– Как жалко! – Дафна притворно вздохнула. – А я принесла ящерице пирог. Может, ты его попробуешь? Лицо мальчика просветлело.
– Конечно!
Дафна подошла к корзине и подняла крышку.
– У меня пирога хватит на всех, есть и немного баранины. Когда Дафна стала распаковывать еду, маленькие ручки .уцепились за ее подол. Повернувшись, она увидела голубоглазую девочку.
– Меня зовут Пруденс, – представилась малышка. Посмотрев на потрепанную одежду ребенка, Дафна. порылась в корзине и достала ситцевое платьице.
– Оно нравится тебе, Пруденс?
– Вы даете это мне?! – Голубые глаза стали огромными.
– Да.
– Просто так?
– Нет. Ты должна пообещать, что наденешь его к моему следующему приходу.
– И это все, что я должна сделать? Всего лишь пообещать? – Пруденс смотрела на Дафну с надеждой и недоверием.
– Да, это все, – успокоила ее Дафна. Она заметила, как девочка крепко прижала к себе платьице.
Ей тут же вспомнилась темноглазая девочка из Дома непреходящей надежды, также крепко прижимавшая к себе сломанную куклу.
На глаза Дафны навернулись слезы.
– Пруденс, а у тебя есть кукла? – У меня была Марта, но теперь мама отдала ее Джейн, чтобы та не плакала, – смущенно ответила девочка.
– Джейн?
– Это моя младшая сестра, ей всего два года. Она все время плачет, поэтому мама отдала Марту ей. Теперь Джейн плачет поменьше.
– Ты очень добрая, если отдала куклу своей сестричке.
– Это мама так решила.
– Пруденс, а ты могла бы полюбить новую куклу, как Марту? – Я просила, но мама говорит, что мы не можем купить новую куклу.
– Позволь мне открыть один секрет. – Дафна с заговорщическим видом наклонилась. – В витрине одного магазинчика есть очаровательная кукла. У нее золотистые волосы и шелковое кружевное платье с бархатной пелеринкой, но ей ужасно не везет.
– Почему? – спросила Пруденс озадаченно.
– Никто не хочет ее брать. Она простояла в витрине много месяцев, но никто так и не взял ее с собой. Подозреваю, что она очень испугана. До Рождества осталось два месяца, а для куклы нет ничего ужаснее, чем провести Рождество в одиночестве в витрине магазина.
– Но почему же никто ее не берет?
– Не все девочки так добры, как ты. Они отказываются отдавать своих кукол младшим сестренкам. Если я принесу эту куклу тебе, будешь ли ты любить ее так же, как любила Марту?
– Конечно! Я буду заботиться о ней и очень любить. Дафна улыбнулась, потрепав девочку по щеке:
– Итак, ты дала два обещания: первое – надеть новое платье и второе – любить куклу, но я хочу попросить тебя еще об одном: ты сможешь снять мерки с девочек, чтобы раздать им подходящую одежду?
– Конечно, конечно, леди.
– Дафна. Так зовутся желтые короткие нарциссы.
– Но викарий назвал вас не нарциссом, он назвал вас другим цветком.
Дафна улыбнулась:
– Викарий называл меня Подснежником, когда я была еще меньше, чем ты.
– Почему?
– А ты когда-нибудь видела подснежник, Прудене? – спросил подошедший Чамберс.
– Он белый и красивый.
– Да» это так, – согласился викарий, – но это еще и очень нежный цветок. Подснежники такие хрупкие, что поневоле спрашиваешь себя, как же они выживают на таком холоде, ведь они появляются первыми, почти зимой. Но они расцветают, пробиваясь сквозь снежный покров, открывая свои лепестки навстречу солнцу, гордо и прямо. Они предлагают всему миру красоту, которой нет равных, но мало кто может ее заметить.
– И ты действительно похожа на подснежник? – спросила Прудене.
– Возможно. – Дафна смутилась. – А какое имя нравится тебе больше?
– Дафна.
– Мне оно тоже нравится больше. А теперь давай-ка раздавать одежду и пирог.
Час спустя дети, сытые, в новой одежде, сидели вокруг Дафны и с интересом слушали рассказ о том, как она ловила чудовище в трэгморском пруду.
– Сколько лет было тебе тогда? – спросила Прудене.
– Пять. Каждую ночь какое-то животное испускало ужасные вопли, так что я не могла спать. В конце концов мое терпение лопнуло, и, вооружившись палкой, я решила прогнать его из пруда. От страха мои зубы стучали так громко, что я почти ничего не слышала. И вот, когда я наконец подошла к пруду, чудовище прыгнуло на меня.
– Вы испугались? – спросил Тимми.
– Еще бы!
– На кого было похоже чудовище?
– Оно было похоже на лягушку.
Дружный смех прокатился по классу.
– Расскажите еще что-нибудь, леди Дафна.
– Хорошо, я расскажу вам о трэгморском воришке. Год назад в Трэгморе появился таинственный вор, который повадился объедать наши ягоды.
– Наверное, он уходил с полным брюхом, – вставил Уилли.
– Может, он относил их бедным, как разбойник Тин Кэп, – возразил Тимми.
Дафна ласково потрепала его по голове:
– – Нет, Тимми, трэгморский воришка оказался всего лишь зверьком, и его поступки были не так благородны, как у Тин Кэпа.
– И вам удалось выследить зверя?
– Он сам прибежал ко мне искать спасения, когда целая свора охотничьих собак уже настигала его. Я спрятала зверька, и с этого дня мы стали друзьями. Его зовут Рассет.
– Рассет – это лис, – догадалась Прудене.
– Верно. Он был совсем маленький, когда прибежал ко мне, но сейчас подрос и ведет себя очень независимо. Его дом оказался хорошо спрятанной норкой на краю трэгморского леса, как раз напротив моей спальни.
– А вы приведете Рассета с собой, когда придете к нам в следующий раз?
– Я попытаюсь, – улыбнулась Дафна. – В последнее время он очень много мнит о себе, но все равно он очень мил, по крайней мере для воришки.
– А вы когда-нибудь встречали его?
– Кого?
– Настоящего разбойника, Тин Кэпа?
– Нет, Тимми, никто никогда его не видел.
– Мой папа говорит, что он ворует у тех же воров, только с голубой кровью.
– Ну что же, наверное, твой папа прав, – грустно усмехнулась Дафна.
– А вас он когда-нибудь грабил, леди Дафна?
– Нет.
– Но ведь вы богаты! Почему же разбойник до сих пор не забрался в ваш дом?
Этот вопрос Дафна не раз задавала себе, когда встречала в газетах упоминания о новых подвигах Тин Кэпа. Богатство и жестокость отца давно снискали ему дурную славу среди местных жителей. Этот благородный разбойник просто обязан был ограбить Трэгмора.
Мысль об этом одновременно радовала и устрашала Дафну.
– Дафна?
– Гм…
– Как вы думаете, разбойник придет к вам?
– Честное слово, не знаю, Тимми.
– Трэгмор, наверное, будет вне себя от ярости, если это случится.
– Еще бы, – вмешался Уилли, – все знают, какой он скряга.
– Если разбойник придет к вам, расскажете нам о нем, ладно? Ведь вы же придете к нам еще?
– Конечно, приду, и очень скоро. Если за это время я увижу разбойника, то все подробно расскажу.
– Подснежник, нам пора уходить. – Чамберс захлопнул крышку часов. – У миссис Рэдмонд осталось время только закончить урок.
– Вы правы. – Дафна встала. – Я приду к вам на следующей неделе, если, конечно, миссис Рэдмонд не возражает. – Она вопросительно посмотрела на учительницу.
– Конечно, нет.
Миссис Рэдмонд неохотно покинула теплое место у камина и посмотрела на детей, как капрал на взвод новобранцев:
– Дети! Попрощайтесь с леди Дафной и викарием.
– До свидания! – дружно ответил класс.
Миссис Рэдмонд одобрительно кивнула.
У самого выхода Дафна услышала тоненький голосок:
– Леди Дафна! Подождите!
Маленький Тимми стремительно вскочил со своего места и подбежал к ней.
– Если вы увидите разбойника Тин Кэпа, скажите ему, что он герой.
Обязательно, Тимми, – улыбнулась Дафна.
Глава 3
Вернувшись домой, Дафна с облегчением узнала, что отец все еще в Лондоне. Чамберс прав, и Бог помогает тем, кто заботится о других, подумала Дафна. Остаток дня она провела в своей комнате.
После ужина, с трудом дождавшись, когда служанка покинет ее спальню, Дафна достала последний номер «Тайме» из-под матраса. На первой странице, как она и ожидала, была статья «Знаменитый разбойник Тин– Кэп снова посрамил лондонскую полицию».
Дафна мельком просмотрела начало статьи, где подробно описывались мигрень виконтессы и негодование виконта. Ее интересовало совсем другое; методы знаменитого разбойника.
Как следовало из статьи, он проник в дом через черный ход, выпилив в двери небольшое отверстие, достаточное для того, чтобы просунуть руку и открыть ее изнутри. Похищены были серебряные блюда из буфета. Разбойник не обошел своим вниманием также сейф, в котором находилось пятьсот фунтов в банкнотах и серебряных монетах, несколько браслетов и, конечно же, знаменитое ожерелье, подаренное виконтом жене на день рождения. Оно обошлось ему в десять тысяч фунтов. Как всегда, никто из домашних ничего не видел и не слышал.
О преступлении стало известно только утром, когда виконт Драммонд проснулся и обнаружил на своей подушке оловянную чашу, в которой находилась бриллиантовая запонка графа Гентри – жертвы предыдущего преступления. В то же утро директор работного дома в Уорсли нашел на своем столе такую же оловянную чашу с пятью тысячами фунтов.
Внимательно дочитав статью до конца, Дафна с облегчением вздохнула. Было ясно, что полицейские ничуть не продвинулись к разгадке тайны. Статья кончалась самыми различными предположениями о том, кто станет следующей жертвой дерзкого разбойника.
Отложив газету, Дафна долго лежала с открытыми глазами, пытаясь представить себе загадочного преступника, но вскоре усталость взяла свое и она уснула.
Тонкое лезвие проскользнуло между ставнями, слегка раздвинув их. За ним последовал ломик. Раздался легкий треск, и ставни распахнулись. Спустя несколько секунд человек и маске, одетый во все черное, бесшумно скользил по первому этажу дома. Оказавшись в столовой, разбойник зажег маленький фонарик и приступил к работе. Через минуту все столовое серебро перекочевало в сумку, пришитую к подкладке сюртука.
В библиотеке человек сразу направился к рабочему столу маркиза и с помощью отмычки открыл ящик. В нем оказалось всего лишь пятьдесят фунтов серебром и семьдесят фунтов золотом. Нахмурившись, Пирс снял с правой руки перчатку и начал осторожно ощупывать дно выдвижного ящика. Через минуту: он удовлетворенно хмыкнул. Найти потайную панель оказалось не так сложно и уж совсем несложно было ее открыть. Вскоре к столовому серебру присоединились золотые часы маркиза, кольцо с бриллиантом и увесистая пачка пятифунтовых банкнот. «Для разорившегося человека совсем неплохо», – отметил Пирс и усмехнулся. Его очень забавляла эта ситуация – ему впервые приходилось грабить дом, в котором все и так уже принадлежало ему.
Убедившись, что на первом этаже больше нет ничего, достойного внимания, Пирс подошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Сняв ботинки, он начал осторожно подниматься, наступая только на края ступенек, чтобы избежать малейшего скрипа. Подойдя к комнате маркизы, он долго стоял, внимательно прислушиваясь. Убедившись, что женщина дышит ровно, он спокойно вошел в комнату и направился к туалетному столику.
Как Пирс и ожидал, в нем не оказалось никаких драгоценностей, если не считать небольшого золотого медальончика, который ему пришлось забрать, чтобы не возбуждать подозрений.
Вскоре он стоял перед дверью в комнату маркиза, пытаясь определить по дыханию, насколько глубок его сон. Он мельком взглянул в конец коридора и вздрогнул; там была дверь в ее комнату. Пирс вдруг ощутил неодолимое желание увидеть Дафну. Он только сейчас осознал, что это желание не покидало его с того момента, как он увидел ее на скачках. Он был игроком и любил риск, но он был расчетливым игроком. Игроком, который не может позволить себе ошибки. Он был вором. Вором дерзким, но осторожным. Годы, полные лишений и опасностей, приучили его 'к жесткой самодисциплине. Именно это было причиной его успеха. И сейчас Пирс с удивлением обнаружил, что пришел сюда не столько для того, чтобы окончательно разорить Трэгмора, сколько для того, чтобы еще раз увидеть Дафну. И он увидит ее, черт возьми, чего бы это ему ни стоило!
Бесшумно, как пантера, он пересек .коридор и вошел в ее комнату.
Дафна спала. Вероятно, ей снился тревожный сои:
волосы ее разметались по подушке, дыхание было частым и неровным. При тусклом свете догорающей свечи она казалась ангелом, невесть как попавшим в эту комнату.
Пирс понял, что единственным сокровищем, которое он действительно хотел бы унести из этого дома, была дочь Трэгмора – сокровище, о ценности которого ее бессердечный отец даже не догадывался.
Вдруг веки девушки дрогнули, она открыла глаза и увидела Пирса.
– Ах! Проклиная себя за глупую неосторожность, Пирс произнес:
– Молчите. Я не трону вас.
Резкие слова Пирса произвели на Дафну впечатление, которого он никак не ожидал. – она улыбнулась:
– О Господи! Неужели это вы? Ну конечно, конечно же, это вы. Закройте дверь, – добавила, она, понизив голос.
Пирс оторопел:
– Вы… вы хотя бы понимаете, кто я, зачем пришел?
– Конечно. Не надо меня бояться. – Она мягко улыбнулась.
Откинув одеяло, Дафна встала и сделала несколько торопливых шагов по направлению к Пирсу.
– Стойте! – резко приказал он. – Один из нас явно сумасшедший, не берусь утверждать, кто именно. Мне кажется, это вы должны бояться меня.
– Почему?
– Где ваши драгоценности? – спросил он, пытаясь придать своему голосу уверенность, которой вовсе не ощущал.
К счастью для него, Дафна вовсе не заметила его замешательства.
– Ах да, да, конечно. – Она бросилась к ночному столику и стала торопливо перебирать содержимое ящиков. – Вот! – Она протянула тонкую нитку жемчуга и камею ручной работы. – К сожалению, это все, что у меня есть.
– Черт подери, вы самая странная женщина из всех, кого мне доводилось видеть. Самая странная и восхитительная, – добавил он задумчиво.
Дафна смутилась:
– Но ведь вы же знаменитый Тин Кэп, так ведь?
– Вы угадали.
– Значит, все эти драгоценности уйдут на то, чтобы помочь детям и бездомным? – И она засунула драгоценности в карман Пирсу. – Вы уже были в библиотеке? Осматривали рабочий стол отца?
Пирс молча кивнул. Поведение Дафны настолько обескуражило его, что он просто не находил слов. Впервые в своей жизни он был растерян.
– Ни в коем случае не входите в спальню отца. Он спит очень чутко и может проснуться от малейшего шороха. Дайте мне оловянную чашу – Она протянула руку.
Как загипнотизированный, Пирс достал из внутреннего кармана оловянную чашу, в которой поблескивал рубин из знаменитого ожерелья виконтессы. Дафна молча взяла ее и направилась к двери. Пирс наконец пришел в себя:
– Стойте! Куда вы?
– Я поставлю ее на подушку отца. Ведь именно это вы собирались сделать, не так ли? – И она лукаво улыбнулась.
– Да, но…
– Не спорьте. Я сделаю это лучше, чем вы. К тому же в любом случае мне будет легче объяснить свое присутствие в его спальне, чем вам. – В дверях она обернулась. – Могу ли я попросить вас об одном одолжении?
Пирс вопросительно взглянул на нее.
– Не волнуйтесь. В моей просьбе нет ничего особенного, – поспешно добавила она, заметив его неуверенность. – Просто я хотела попросить вас… Если вы еще не решили, куда поставить вторую оловянную чашу, то… поставьте ее в Дом непреходящей надежды в Лестере.
– Могу я узнать – почему?
– Я была там однажды в детстве, – ответила она с грустью. – Боюсь, что мне никогда не забыть этого.
– Считайте, что она уже там.
– Спасибо. – Она резко повернулась и бесшумно выскользнула из комнаты.
Спустя несколько мгновений Пирс так же бесшумно последовал за ней. Прислонившись к стене напротив открытой двери в комнату маркиза, он затаив дыхание наблюдал, как Дафна на цыпочках подошла к изголовью кровати Трэгмора, замерла на несколько секунд, выжидая удобный момент, и быстрым точным движением поставила чашу на подушку в то самое короткое мгновение, когда вдох сменяется выдохом.
Убедившись, что Дафна вне опасности, Пирс бесшумно выскользнул из дома. Подставив разгоряченную голову свежему ночному ветру, он глубоко вздохнул и улыбнулся. Дафна сделала все так, как сделал бы он сам. Из опыта своей жизни, полной опасностей, Пирс знал, что человек, обладающий ловкостью, мастерством и интуицией, способен на многое. Но ловкость и мастерство человек развивает в себе сам, интуиция же дается ему от рождения. Это дар Божий. В том, что Дафна обладает интуицией. Пирс убедился еще на скачках. Но Боже! Откуда у нее эти ловкость и грация, которым позавидует и пантера?
