Текст книги "Янтарь Кейта"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Андрэ Нортон
Янтарь Кейта

Глава 1

В маленьком садике жужжали пчелы, спеша пополнить припасы до прихода Ледяного Дракона. Юсмей, сидя на корточках, отвела выпачканной в земле рукой падающие на глаза волосы. Высушенные травы лежали перед ней на хорошо выделанной коже.

Когда она встала, на поясе не раздался привычный звон. Юсмей еще не привыкла к этой утрате. Она то и дело нащупывала ключи и всякий раз заново пугалась: не потеряны ли они во время копки гряд, посадки или сбора?

Юсмей действительно лишилась ключей, но не потому, что случайно обронила их. Нет, они звенели теперь на другом поясе. Теперь хозяйкой Апсдейла была Эннет. Разве об этом можно забыть? Правда, здесь, на своем маленьком участке, Юсмей все еще вправе требовать главенства.

Пять лет Юсмей носила эти ключи. В первые страшные годы, когда изучалось то, что было нужнее знания трав, и затем, в годы, которыми можно было гордиться. Она, женщина, так управляла Долиной, что люди жили в относительном довольстве, хотя острое лезвие голода и тень страха всегда висели над ними.

Наконец пришли известия, что война в Высоком Халлаке закончена, захватчики погибли или отплыли в море. Мужчины вернулись в свои дома. Впрочем, не все. Не вернулся отец Юсмей, ее брат Эвальд… Зато с поредевшей свитой слуг домой пришел Джеральд, и с ним приехала Эннет, дочь Ориана из Лонгсдейла, ныне невеста Джеральда и леди.

Юсмей облизнула верхнюю губу и почувствовала вкус соли и пота. Но ее жизнь с Эннет была куда солонее.

Теперь Юсмей и в самом деле жила под несчастливой звездой. Из правительницы она превратилась в ничто, стала ниже любой кухарки; у тех были свои обязанности, а у нее – никаких, кроме этого сада. Да и то потому лишь, что посадки Эннет не приживались. Хотя Эннет при всяком удобном случае выказывала свое возмущение, больные шли за лекарствами по-прежнему к сестре своего лорда, а не к жене. У Юсмей были целительные руки.

Хотя эти руки не могли облегчить боль ее собственного сердца, гордости ее лишить не мог никто. При этой мысли улыбка кривила губы Юсмей. Ха, Эннет задумала послать ее к дамам Гробницы!.. Аббатисса Гретольда под стать леди Эннет. Она прекрасно знает, что Юсмей не годится в дочери Гробницы. Одно дело – самообладание, и совсем другое – внутренний огонь, который нельзя подавить молитвами и обрядами.

Иногда этот огонь разгорался, но даже ее собственная служанка не знала о тех ночных часах, когда Юсмей вышагивала по тесной комнатке, обдумывая способы вырваться из западни.

Не будь войны, ее отец был бы жив, тогда она вышла бы замуж и ушла, как водится, править другим имением. Вполне возможно, что Юсмей даже не видела бы своего господина до свадьбы, хотя так случалось редко. Как жена, она имела бы определенные неотъемлемые права. Такие права, какие имела здесь Эннет.

Однако отец погиб, некому устраивать такой брак. И что хуже всего – нет приданого, чтобы привлечь женихов. Война слишком сильно исчерпала ресурсы Долины, а Джеральд не из тех, кто захочет уменьшить оставшееся. Сестра? Может идти к Дамам или оставаться здесь – при неохотном согласии Эннет, холодной как зима.

Возмущение Юсмей набирало силу. Она держала его под контролем, глубоко дыша ароматным воздухом и заставляя себя сосредоточиться на том, что лежит прямо перед глазами. Она с особой тщательностью осматривала растения, когда хотелось все рвать и крушить.

– Юсмей, сестра! – Сладкий голос Эннет словно плетью хлестнул по нервам.

– Я здесь, – тихо ответила Юсмей.

– Новости! Очень приятные новости!

Юсмей удивленно встала и обошла посадки. Серо-коричневые юбки заружились вокруг длинных ног, которые изысканной Эннет казались уродливыми и непропорциональными.

Госпожа Апсдейла стояла в воротах. Ее юбки были темно-голубые, цвета осеннего неба. Серебряные бусы переливались на солнце. Высоко уложенные косы тоже были точно из серебра. Она производила впечатление миловидной, если не обращать внимания на слишком тонкие, вечно улыбающиеся губы при полном отсутствии улыбки в глазах.

– Новости? – Голос Юсмей показался грубым ей самой. Так было всегда. Стоило почувствовать, что Эннет где-то поблизости, просто подумать о ней, как с Юсмей происходила какая-то колдовская перемена – она становилась неуклюжей и грубой.

– Да! Ярмарка, сестра! Такая, как в прежние времена! Всадник из Финдейла привез нам эту новость.

Возбуждение Эннет захватило и Юсмей. Ярмарка! Она смутно помнила прежние ярмарки в Финдейле…

– Собирайся, мы поедем! – Эннет сделала один из милых, зовущих жестов, которые очаровывают мужчин, и сложила руки на груди, как маленькая девочка.

«Мы»? Неужели Эннет имела в виду и ее, Юсмей? Вряд ли. Но Эннет продолжала:

– Джеральд сказал, что теперь это безопасно, нужно только оставить здесь охрану. Юсмей, ну разве это не радость? Послушай, сестра, приходи ко мне, пороемся в сундуках, посмотрим что там есть, чтобы не позорить нашего лорда!

«Я знаю, что я найду в любом из моих сундуков», – горько подумала Юсмей. Но, похоже, ее действительно включили в компанию. Нахлынувшее возбуждение было сродни тому удовольствию, которое она испытывала при утреннем сборе своего урожая.

Юсмей понимала, что Эннет ей не друг, однако не могла избегать ее в течение последующих дней. Эннет знала толк в одежде, и из остатков старых нарядов, которые носила еще мать Юсмей, сделала два платья, куда более изящные, чем все наряды Юсмей. Когда в день отъезда Юсмей посмотрела в полированный щит, служивший зеркалом, она подумала, что выглядит и впрямь очень недурно.

Юсмей никогда не отличалась такой нежной привлекательностью, как Эннет. Ее лицо сужалось от скул к острому подбородку, рот был слишком широк, глаза – самые обычные, иногда зеленые, иногда карие. Волосы густые, но не золотистые, а темно-русые, кожа ее была покрыта загаром от работы в саду – тем более летом, когда Юсмей проводила там большую часть дня.

Пожалуй, она слишком высока для женщины, но в этом платье… Ну, знаете, она выглядит получше многих дам! Платье было необычного тем но-желтого цвета, совсем как… Юсмей повернулась к шкатулке, доставшейся ей от матери, и достала маленький амулет. Да, этот янтарный талисман очень подходит к ее платью. Вещица старинная, грани едва просматривались, но цвет прекрасен. Юсмей повесила ее на шнурок и надела на шею. И на всякий случай спрятала за кружевной ворот платья.

Платье было с разрезом для верховой езды. Юсмей чуточку беспокоилась, когда ехала рядом с Эннет. Джеральд ехал впереди со своим маршалом, за ними – домочадцы. Те, у кого были лошади, трусили легкой рысью, другие брели пешком: предвкушение ярмарки заставляло забыть о боли в натруженных ногах.

Они оставили Апсдейл на заре, а к полудню добрались до южных ворот Долины, где наскоро перекусили.

Ночью кавалькада достигла околицы Финдейла и остановилась лагерем. Рядом расположились лорд и леди Марчпойнт с дочерью и свитой. Люди бродили туда-сюда, обмениваясь новостями и слухами. Юсмей говорила мало, но внимательно слушала. Кое-что из услышанного запало ей в голову. Леди Дайрин, дочь Марчпойнта, застенчиво поведала Юсмей свои надежды: на ярмарке она мечтала найти жениха.

– Моя мать, – говорила Дайрин, – до войны, конечно, поехала на ярмарку в Ульмспорт – она была куда больше этой, туда приезжали самые знатные лорды – и там впервые встретилась с отцом. Перед отъездом он поговорил с се батюшкой, и в Праздник Полузимы они обручились.

– Желаю тебе такой же удачи, – сказала Юсмей и подумала: не потому ли Джеральд и Эннет взяли ее с собой? Но кого она может привлечь без приданого? Да и где найти подходящую партию? Добрая половина лордов и их наследников погибли на войне; наверное, много девушек останется незамужними. Юсмей слышала и о таких, кто стал хозяевами, захватывая покинутые владения и провозглашая себя лордами, хотя никто их не выбирал. Но такие люди достаточно умны и наверняка выберут жену с выгодой для себя. Родовитую, да еще с приданым. А может, и нет? Вдруг случится что-нибудь неожиданное?

Ярмарка шумела на обычном месте, у серого каменного столба. Столб остался еще от прежних времен, когда предков жителей Высокого Халлака еще не было в Финдейле. Следы древнего народа тревожили людей Долин своей неведомой силой, чрезмерное любопытство могло оживить уснувшее могущество. Поэтому люди уважали старые монументы и боялись их. А в Финдейле все лорды шли прямо к столбу, прикладывали к нему голые ладони и давали клятву мира, чтобы былые обиды и распри не мешали ярмарке.

Перед столбом по широкой дуге располагались лавки купцов, а чуть подальше, на сжатых полях, раскинулись палатки и навесы гостей. Группа из Апсдейла тоже устроила там временное жилье.

– Десять торговых флагов, сестра! – Раскрасневшаяся Эннет, блестя глазами, хлопала перчатками по ладони. – Значит, десять купцов, может, есть даже из Ульмспорта! Подумать только!

Действительно, купцы из таких мест уже очень давно не приезжали в верхние Долины. Юсмей, как и все остальные, жаждала увидеть, что же выставлено в лавках. Покупать она ничего не могла, но даже просто посмотреть – и то праздник для глаз. Будет о чем вспомнить в скучные будничные дни.

Эннет, Юсмей и две леди из Марчпойнта пошли осматривать лавки. После долгих лет войны и падения заморской торговли купцы не могли похвастаться обилием товара. Но все равно там было немало заманчивого для посетителей.

Леди Марчпойнт оставила кружок серебра в лавке узорных тканей.

– Пригодится! – с гордостью прошептала леди Дайрин на ухо Юсмей. – Хотя бы на нижнюю тунику к моей будущей свадьбе.

Такой расход требовал осторожности и долгих споров с продавцом.

Они посмотрели несколько отрезов тяжелого шелка. На некоторых кусках сохранились следы прежнего шитья. Награбленное, подумалось Юсмей, или найденное в покинутых захватчиками лагерях. Расцветки были хороши, но она считала, что не подобает носить краденое. Не дадут покоя мысли о прежних владельцах…

Здесь были и кружева, но и они не выглядели новыми. Юсмей заметила несколько рулонов тканей победнее: теплых, прекрасно выделанных и выкрашенных. Они больше пленяли Юсмей, чем те куски, которые выторговывала леди Дайрин.

В лавке стояла жара, хотя полог был поднят. В конце концов Юсмей вышла, чтобы не соблазняться товаром, который она не могла купить. И тут девушка стала свидетельницей приезда Хайла. Впечатляющее зрелище: следом за ним тянулся целый обоз людей и вьючных животных, словно за каким-нибудь лордом Долины. Впрочем, на фургоне не было флага. Хайл не подъехал к уже поставленным лавкам, а сделал знак своим спутникам, чтобы они остановились в стороне, подальше от других гостей ярмарки.

Его люди были ниже ростом, чем большинство жителей Долин, и в необычной одежде – толстой и неуклюжей, хотя работали они быстро: поставили шесты, соорудили крышу и стены из шкур, натянутых на каркас. Несмотря на жару, все они были в низко надвинутых капюшонах, так что Юсмей не видела лиц. Это было неприятно.

Однако сам Хайл был полностью на виду. Он так и не сошел со своей холеной лошади. Любой лорд Долин гордился бы таким скакуном. А Хайл сидел в седле, спокойно положив руку на бедро. Другая его рука играла поводьями: лорд внимательно следил за работой своих спутников.

Даже в седле он выглядел высоким и больше напоминал воина, чем купца. Хотя в нынешние времена каждый крестьянин вынужден быть воином, чтобы защищать свое добро. Вместо меча за пояс Хайла был заткнут длинный нож, к седлу приторочена поблескивающая булава.

Темные волосы обрамляли удивительно белое лицо – для человека, в любую погоду проводящего много времени в дороге. Лорд не был красив по меркам Долин, но много глаз одновременно уставились на него с выражением восторга и интереса.

Резкие черты лица, черные сросшиеся брови… Юсмей не разглядела, какого цвета были глаза: Хайл словно бы задремал. Впрочем, девушка не сомневалась, что он исподволь зорко наблюдает за происходящим вокруг.

Почему-то казалось, что Хайл не таков, каким кажется. Юсмей решила, что пора обуздать свою фантазию. Но ее не покидало ощущение, что об этом человеке вряд ли можно многое узнать вот так, с ходу. Тем не менее, Юсмей подумала, что он, вероятно, достоин своей славы. Она чувствовала жар, поднимающийся по щекам, и внутри шевельнулось какое-то доселе неведомое беспокойство.

Юсмей резко отвернулась: нельзя же так откровенно глазеть на незнакомца! Она заторопилась обратно в лавку и принялась рассматривать кусок розового шелка, выбранный леди Марчпойнт.

В лавку Хайла они не пошли – наверняка еще не открылась. За ужином Юсмей спросила, какие у него товары.

– Он с севера, – сказал Джеральд. – Привез Янтарь – говорят, целое состояние. Но выбор товара не больно-то удачен. Вряд ли здесь у кого-то наберется достаточно денег. Разве что на пару бусин! Люди у него какие-то странные – держатся все вместе и даже не потратились на кувшин осеннего эля!

Янтарь! Рука Юсмей нащупала талисман. Да, этот торговец вряд ли найдет здесь покупателей. Но, возможно, он держит путь в Ульмспорт и остановился по дороге, услышав о ярмарке. Янтарь… Неподалеку от Апсдейла было место, где его добывали, – вытекающий из расселины холма ручей. Когда-то там было много янтаря. Лет пятьдесят назад он принес Апсдейлу богатство, но потом скала обрушилась и закрыла источник.

Юсмей печально улыбнулась. Если бы не этот обвал, она могла бы носить не только янтарь, но и золото. Огромный холм навсегда похоронил в себе сокровище: это случилось еще при жизни матери. От нее участок перешел к Юсмей. Голый камень и несколько чахлых деревьев – вот все ее наследство!

– Янтарь! – повторила Эннет, и глаза ее загорелись, как раньше, когда она смотрела на шелк. – Лорд, янтарь – могущественная вещь, целебная. У леди из Грейфонда было янтарное ожерелье. Его носили люди, страдавшие болезнью горла. Боль как рукой снимало! Янтарь неописуемо красив и благоухает как мед! Пусти нас посмотреть на товар Хайла, лорд!

Джеральд рассмеялся.

– Моя милая леди, такого благоухания не вынесет мой кошелек. Даже заложив весь Упедейл, я не соберу денег на янтарное ожерелье.

Рука Юсмей сжалась. Талисман принадлежит ей, но если Эннет его увидит, останется ли он у Юсмей? Эннет взяла все, однако эта вещь не для ее загребущих рук.

– Он не найдет здесь покупателей, – задумчиво сказала Эннет, – но раз лавка поставлена, лорд должен показать свой товар… И может быть, поскольку покупателей почти нет…

– Думаешь, он отдаст подешевле? Пожалуй, ты права. Только не делай больших глаз и не вздыхай – это бесполезно. Не потому, что я хочу отказать тебе. Просто такая покупка нам не по карману.

Хотя уже сгущались сумерки, все направились к лавке Хайла. Она была освещена снаружи горящими факелами, которые держали два человека, по-прежнему облаченные в капюшоны. Проходя мимо, Юсмей постаралась вглядеться получше, но так и не различила черты их лиц. Девушка непроизвольно вздрогнула, точно от чего-то омерзительного. Не от внешнего их уродства, а от непонятной таинственности немых фигур. Впрочем, она тут же мысленно побранила себя за эти странные фантазии.

Глава 2

Здесь был янтарь разных оттенков и форм, множества расцветок. Юсмей была поражена его количеством, она никогда не видела одновременно столько янтарных украшений.

Янтарь был подобран по чуть заметным оттенкам в порядке усиления цвета: каждый цвет на своей подкладке – светлый, почти белый, затем светло-желтый, как масло. Далее – красноватый, почти алый. Янтарные ожерелья, браслеты, подвески. Янтарем были оправлены рукоятки мечей и кинжалов, головные обручи. Были также янтарные чаши и стаканчики, маленькие фигурки богов и демонов, перстни…

Глядя на эту выставку, группа из Апсдейла застыла в изумлении. Так замер бы какой-нибудь полевой рабочий, неожиданно перенесенный в празднично украшенный зал лорда.

– Добро пожаловать, лорд и леди! – Хайл поклонился, но не угодливо, как обычные торговцы, а как равный равным. Он хлопнул в ладоши, и двое его людей подставили табуреты к среднему столу, а третий поднес чаши приветственного напитка.

Юсмей неуверенно поглядела на брата. Он был ревнив к своему рангу и требовал должного почтения от низших. Но тут он принял чашу, поблагодарив Хайла, и женщины последовали его примеру.

Напиток был скорее пряным, чем сладким, и Юсмей задержала его во рту, стараясь определить букет трав. Несмотря на обширные познания, ей это оказалось не под силу. Держа чашу, девушка огляделась. И подивилась безумию (или мужеству?) человека, рискнувшего ехать с сокровищами через всю страну в такое трудное время. Она взглянула на Хайла. В его лице не было ни тени безумия, а только мужество и что-то еще – уверенность в себе, уверенность, близкая к надменности.

– …богатые, торговец. – Юсмей пропустила начало фразы брата. – Слишком богатые для нас. Мы здесь вдоволь натерпелись от захватчиков, где уж нам быть хорошими покупателями.

– Война – тяжелое дело. – Голос Хайла звучал низко и грубовато. – Она не жалеет людей, даже победителей. И наносит тяжелые раны торговле. Много лет прошло с тех пор, как кейтский янтарь в последний раз выставлялся на продажу. Надо холить ростки торговли, только тогда она укоренится и наберет силу. Тогда и цены упадут – даже на подобные вещи. – Он взял в руки ожерелье со множеством подвесок.

Юсмей услышала вздох Эннет, снова прижала руку к талисману Гунноры и внезапно почувствовала отвращение ко всему, что тут видела – может быть, потому, что янтаря было слишком много? В таких количествах он терял свою красоту.

– …на севере, лорд. Как вам известно, янтарь находят на берегу моря. Это затвердевшая смола деревьев, погибших тысячелетия назад. В Кейте, по-видимому, были обширные леса: ведь янтарь там встречается часто, то есть я хочу сказать – чаще по сравнению с другими местами. Вы видите здесь плоды многолетнего коллекционирования, потому что из-за войны янтарь вообще не продавали. Так что здесь его больше, чем полагалось бы иметь в одном месте при естественном порядке вещей.

Хайл положил ожерелье и достал с полки подвеску, форму которой Юсмей не могла разглядеть.

– Это талисман Громового щита, очень древний. Видите разницу? – Он поднес подвеску к браслету. – Чем старше вещь, чем больше она носится и подвергается воздействию воздуха, тем глубже и богаче становится цвет янтаря. – Он положил браслет, но подвеску все еще держал в руке. Выражение его лица слегка изменилось. Юсмей показалось, что лорд внимательно посмотрел на Джеральда, а потом на Эннет. Наконец его темные глаза, цвет которых Юсмей не могла определить, повернулись к ней, будто выпытывая против ее воли ответ на неизвестный вопрос.

– Кейту здорово повезло, – вздохнул Джеральд. – Больше чем Апсдейлу в старые времена.

Хайл отвернулся от Юсмей. Она чувствовала себя неловко и удивлялась, что в ней могло привлечь его внимание.

– Апсдейлу? – спросил Хайл тоном, приглашающим к объяснению.

– У нас была треснувшая скала, где добывали янтарь. Не очень много, но достаточно, чтобы жить безбедно, – сказал Джеральд. – Но потом прошел оползень и завалил все, так что и раскопать нельзя.

– Печальная история, лорд, – кивнул Хайл.

Эннет встала и пошла от стола к столу. Она прикасалась пальцами то к ожерелью, то к искусно сделанному обручу для волос с янтарными цветами и листьями. Юсмей же сидела на месте и смотрела на Хайла из-под опущенных век. Он явно что-то знает о ней! Однако откуда такой интерес с ее стороны к простому купцу?

Наконец они вышли из лавки. Юсмей глубоко вздохнула. Один из слуг в капюшоне вынул из гнезда сгоревший факел и заменил его новым. Руки его были в перчатках. Это само по себе было странным, поскольку простые люди носили перчатки только в сильный холод. Но самое удивительное заключалось в том, что на конце каждого пальца был изогнутый коготь – длинный, как у хищной птицы или зверя. Юсмей не могла понять, зачем так украшать перчатки. Хотя…

У жителей Долин немало суеверий. Вот и у нее висит на шее защитный амулет.

Юсмей не могла забыть, как Хайл уставился на нее, и обнаружила, что ее ответное возбуждение продолжается. Лицо купца стояло перед глазами, и Юсмей старалась представить себе Кейт, откуда он приехал, и его жизнь там.

Дома она рассеянно слушала болтовню Эннет насчет ожерелья. Но одна фраза резко вывела Юсмей из задумчивости:

– Мой лорд, неужели ничего не осталось от того янтаря, что добывали в Апсдейле? Наверняка твои предки не весь его продали.

– С тех пор прошло много лет, милочка… Помнится, у матери оставался один талисман…

Юсмей невольно положила руку на грудь. Эннет и так отняла у нее все, а теперь хочет взять и его! Но талисман Гунноры принадлежит Юсмей, и она будет сражаться за него.

– А это место в самом деле нельзя раскопать? – настойчиво спрашивала Эннет.

– Истинная правда. Когда стало ясно, что начнется война, мой отец очень нуждался в средствах на вооружение. Он обратился к человеку, работавшему в железных рудниках Южной Гряды, и хорошо заплатил ему. Но парень поклялся, что скалу не убрать никакими силами.

Юсмей почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, Эннет хоть не продолжала расспрашивать относительно оставшегося янтаря. Она простилась с братом и невесткой и пошла спать.

Сон пришел не сразу, еще долго пришлось лежать, сжимая в руке янтарный амулет. Проснувшись, Юсмей не помнила, что ей снилось, осталось только ощущение чего-то важного.

Леди Марчпойнт и Дайрин пришли утром в восхищение от товаров Хайла и выложили в лавке немалую сумму. Увидев надутые губы Эннет, Джеральд отломил одно из серебряных колец с перевязи для меча.

– Если этого хватит на что-нибудь, – сказал он, – то возьми, дорогая. Больше ничего дать не могу.

Так Юсмей во второй раз оказалась в лавке Хайла. На этот раз слуг в капюшонах видно не было. Зато в дверях на скамейке сидела странная женщина.

Она была очень толста. Круглая голова, казалось, вросла прямо в плечи. Как и люди в капюшонах, женщина была одета в тускло– коричневую одежду, только по платью вышитые толстыми черными и белыми нитками проходили какие-то символы. Пояс был сплетен из таких же черных и белых ниток. Жирные руки лежали на коленях ладонями вверх, будто ждали подаяния, и женщина пристально разглядывала их. Из-под вуали виднелись схваченные шнурком пряди неухоженных жестких волос, широкое лицо; на верхней губе и отвисшем подбородке торчали волосы.

Если ее оставили охранять лавку, то сторож из нее получился никудышный. Женщина даже не взглянула на посетителей, а продолжала рассматривать свои пустые ладони. Она подняла глаза, только когда мимо нее прошла Юсмей.

– Удачи вам, прекрасные леди. – Ее голос по контрасту с вялым жабьим телом был нежным и музыкальным. – Я читаю знаки на Камне Изинор и, если пожелаете, могу предсказать то, что Древние Боги запечатлели на ваших ладонях.

Эннет нетерпеливо покачала головой. В другое время она заинтересовалась бы, но сейчас руки ее жгло серебро и нетерпеливо подгоняла жажда приобретения. Юсмей тоже не была склонна задерживаться. Вряд ли эта отталкивающая ведьма из числа настоящих предсказательниц.

– Верь тому, что ты носишь, леди. – Женщина в первый раз прямо посмотрела на Юсмей. Ее мягкий голос был очень тихим, слова явно предназначались только для Юсмей.

И Юсмей невольно прислушалась. Из темноты вышел Хайл.

– Похоже, у Нэнк есть что сказать вам, леди. Она настоящая вещунья, ее очень уважают в Кейте.

Только здесь не Кейт, подумала Юсмей. Ей не хотелось слушать Нэнк, пусть она и настоящая предсказательница. Однако, девушка села на табурет, подставленный Хайлом, и встретилась глазами с Нэнк.

– Положи свою руку на мою, леди, и я прочту то, что там написано.

Юсмей протянула было руку, но тут же отдернула от отвращения. Женщина не показала никаких эмоций, но ее глаза не отпускали Юсмей.

– Ты имеешь больше, чем думаешь, леди. Нечто куда более сильное, чем обычное украшение. Ты… Нет, я не могу читать ясно. Оно прикрыто твоей рукой. Достань его.

Мягкий, настойчивый голос приказывал. Юсмей, как во сне, потянула за шнурок и достала амулет. За ее спиной раздался вздох.

– Янтарь. – Голос провидицы опять звучал мелодично. – Янтарь всегда в твоих руках, леди. Это твоя цена и твое счастье. Следуй за ним туда, куда он поведет, и твое сердечное желание исполнится.

Юсмей встала, достала из кошелька медную монету и опустила ее в руки женщины, заставив себя произнести подобающие случаю слова благодарности.

– То, что ты носишь – богатство, леди. – Хайл встал между Юсмей и женщиной.

Она чувствовала, что ему очень хочется посмотреть амулет, но девушка не собиралась выпускать из рук эту вещь.

– Это талисман Гунноры. Я получила его от матери.

– Знак власти для любой женщины…. – Он кивнул. – Странно, что у меня не было подобного. Но позволь мне показать одну вещь, тоже очень редкую. – Он положил два пальца на ее длинный рукав, и мир как будто сомкнулся вокруг них.

Хайл взял ящичек из душистого дерева и откинул крышку. Внутри лежал янтарный цилиндр, маленький столбик золотистого цвета. В нем было заключено крылатое создание радужной красоты.

Юсмей видела в своем амулете мелкие зернышки, типичные для талисмана Гунноры, богини урожая и плодородия. Но эта вещь включала в себе не случайный узор из семян: казалось, что радужное существо помещено туда нарочно.

Оно было так прекрасно, что Юсмей задохнулась от восхищения. Хайл положил цилиндрик в ее невольно протянувшуюся руку, и девушка рассмотрела вещицу со всех сторон. Непонятно, что это было – маленькая птичка или большое насекомое: Юсмей никогда таких не видела. Может, они давно уже исчезли с лица Земли.

– Что это?

Хайл покачал головой.

– Кто знает? Когда-то это существо было живым. Время от времени в янтаре встречаются разные насекомые. Однако…

– Сестра, что это у тебя? – Эннет подошла поближе. – Ах, какая прелестная вещица! Стоит посмотреть! Но… ее же нельзя носить!

Хайл улыбнулся.

– Конечно, нет. Это украшение на стену.

– Возьмите. – Юсмей подала вещицу Хайлу. – Она слишком драгоценна, чтобы держать ее в руке.

Ей вдруг страшно захотелось обладать этим сокровищем.

– Она драгоценна, да. Леди, ты не обменяешь свой амулет на нее?

Хайл поставил цилиндрик на ладонь и держал перед ее глазами, искушая. Но ее слабость уже прошла.

– Нет, – решительно ответила она. Хайл кивнул.

– И ты совершенно права, леди. В твоем амулете великая сила.

– Какой амулет, сестра? – Эннет подвинулась вплотную к Юсмей. – Откуда у тебя ценное украшение?

– Талисман, который принадлежал моей матери. – Юсмей неохотно показала ей амулет.

– Янтарь Гунноры! Но ты же не замужняя женщина и не можешь претендовать на защиту Гунноры! – Миловидное лицо Эннет на минуту показало то, что скрывалось за этой миловидностью. Она не была другом Юсмей и выдала себя.

– Он принадлежал моей матери, а теперь перешел ко мне. – Юсмей убрала амулет обратно за ворот платья и обернулась к Хайлу. – Я очень благодарна тебе, господин, что ты так любезно показал мне это сокровище.

Он низко поклонился, словно Юсмей была любимой дочерью высокого лорда, но она уже повернулась к выходу, ясно представляя, куда нужно идти. Эннет наверняка тут же примется обрабатывать Джеральда, чтобы отнять у нее единственное сокровище.

Однако Эннет, вернувшись в палатку, ничего не сказала об амулете. Она радовалась купленному янтарному браслету: светло-желтого цвета, с бронзовой застежкой. Поскольку он был приобретен в обмен на серебряное кольцо, Эннет считала это доказательством своего умения торговаться, Юсмей надеялась, что невестка теперь полностью удовлетворена. Тем не менее, за ужином она была настороже. Джеральд восхищался браслетом, а Юсмей напряженно ждала, что Эннет заговорит о талисмане Гунноры. Наконец брат, отмахнувшись от бесконечных восклицаний жены, повернулся к Юсмей и оглядел ее с каким-то странным любопытством.

– Похоже, что в лавке Хайла нам повезло не только с этой вещью, – начал он.

– Янтарный рудник? – перебила его Эннет. – О мой дорогой лорд, неужели он знает способ, как его вновь оживить?

– Как будто бы так и есть.

– Ах, какое счастье! Какая удача, что мы приехали на ярмарку!

– Может, удача, а может, и нет, – Лицо Джеральда помрачнело. – Этот источник – если там что-нибудь осталось – не наше владение.

– Как это?

– Он назначен Юсмей в приданое.

– Какая глупость! – взвизгнула Эннет.

Джеральд в первый раз хмуро посмотрел на жену.

– Участок принадлежал моей матери. Тогда еще сохранялась надежда, что он будет работать, и отец хотел обеспечить ее на случай нужды. Приданое, которое она принесла, ушло на постройку северной башни для защиты Долины. Когда мать умерла, участок перешел к Юсмей.

– Но Долина разорена войной, источник необходим теперь для общего блага!

– Это так. Но все может быть устроено. Я поговорил с этим Хайлом. Он не простой купец. И не только потому, что богат, но и оттого, что он – лорд Кейта. Его происхождение равно нашему. По каким-то причинам ему приглянулась Юсмей. Если мы выдадим ее замуж, он отдаст половину стоимости янтаря, который найдет под упавшей скалой, если сумеет продолбить ее. Понятно, девочка? – Джеральд кивнул сестре. – Ты получишь лорда более богатого, чем кто-либо в округе, и владение, которым будешь править. Такой удачи тебе второй раз не встретить.

Она понимала, что это правда. И все-таки… Что она знала о Хайле, кроме того, что он занял ее мысли, как не занимал раньше ни один мужчина? Куда он отвезет ее, если она даст согласие?.. С другой стороны, Юсмей прекрасно понимала, что будет, если она откажет. Эннет превратит ее жизнь в ад, и Джеральд тоже вряд ли обрадуется. Как ни взгляни – выбора, по существу, нет.

Кейт вряд ли окажется хуже Апсдейла, и есть надежда, что ей там будет лучше. Да и большинство браков в Долине заключались таким способом. Многие девушки впервые видели своих мужей только в брачную ночь.

– Если дело обстоит так. я согласна, – медленно произнесла Юсмей.

– Милая сестрица, – ласково сказала Эннет, – какая радость! Ты будешь жить куда лучше, чем леди Марчпойнт, покупающая наряды для своей толстухи с коровьей мордой! Лорд, – обратилась она к мужу. – Надо раскошелиться, чтобы твоя сестра могла прийти на свадьбу, как полагается особе знатного рода.

– Сначала помолвка, – сказал Джеральд, и в его голосе слышались радостные нотки. – Ах, сестра, ты, может быть, принесешь счастье Апсдейлу!

Но Юсмей задумалась. Не слишком ли быстро она дала согласие? Впрочем, пути назад уже не было.