355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрэ Нортон » Колдовской мир. Год Единорога » Текст книги (страница 8)
Колдовской мир. Год Единорога
  • Текст добавлен: 19 апреля 2021, 15:01

Текст книги "Колдовской мир. Год Единорога"


Автор книги: Андрэ Нортон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

И вдруг вместо земли подо мной оказалось… седло! Я ехала верхом! Отказываясь верить своим ощущениям, я распахнула глаза – и увидела перед собой гриву своей кобылы Раткас. Вокруг все было в цвету и залито солнечным светом. Рядом со мной ехали Килдас и Солфинна с венками на голове, а в поводья их лошадей были вплетены белые цветы. И они пели – все кругом пели, включая меня.

Так вот что происходит с похищенной Гиллан, пока первая блуждает по каменному лабиринту… Я попробовала закричать, но без толку – голос мой продолжал послушно выводить слова песни.

«Херрел! – отчаянно взывала я про себя. – Херрел!»

Если бы только он знал, что произошло, то смог бы сделать так, чтобы половины соединились, и тогда я не ехала бы сейчас верхом и не сидела бы среди холодных камней – я была бы одним целым!

Я огляделась: мы ехали, вытянувшись цепью, по зеленому берегу реки. В облике Всадников, которые теперь выглядели как мужчины из Долин, не осталось ничего, что наводило бы на мысли об их звериной природе. Вся компания пребывала в радостном настроении, но того, кого я искала, в ней не было.

– О Гиллан! – воскликнула Килдас. – Какой восхитительный день! Какая дивная страна! Словно весна и лето соединились, чтобы одарить нас прекраснейшими из своих чудес!

– Воистину так и есть, – вылетело из уст той, кто была Гиллан лишь наполовину.

– Представь себе! – рассмеялась Килдас. – Я уже почти не помню Долин, они словно сон, который исчезает из памяти, стоит проснуться. Впрочем, нам и помнить-то их незачем…

Неправда! Я хочу помнить Долины, я хочу снова стать единой!

Тут ко мне подъехал какой-то Всадник и протянул цветущую ветку. От белых цветов исходил сильный дурманящий аромат, от которого голова у меня пошла кругом.

– Они прелестны, госпожа, – сказал Всадник, – и все же недостойны красоты той, что примет их в дар.

Я протянула руку, чтобы взять ветку.

«Херрел…»

Я подняла глаза – и увидела шлем с медведем на гребне. Наши взгляды со Всадником встретились, он, прищурившись, пару мгновений смотрел на меня, а потом резко вскинул руку. В его ладони блеснула какая-то вещица, я отвлеклась на нее – и уже не смогла отвести глаз…

Я подняла голову: яркие краски исчезли, я снова сидела среди заколдованных камней, в темноте и холоде. Но я ничего не забыла: вторая Гиллан существует, и, пока мы не соединимся, я обречена на жалкое подобие жизни.

Это был Халс. Он понял, что я вернулась, и отправил меня сюда. Но что же Херрел? Каково ему с той, другой Гиллан?

С наступлением ночи иллюзия рассеялась, и я вновь двинулась вперед по проходу в надежде, что исчез и странный барьер. Однако он был на месте: теперь он излучал бледно-зеленое сияние, но по-прежнему возвышался передо мной прочной непреодолимой стеной. Теперь, когда сияние ослабло, я видела, что стена эта прозрачна и сине-зеленых камней, наводивших морок, за ней больше нет. Но как перебраться на ту сторону?

Привалившись к скале, я с тоской смотрела на зеленую стену. Навряд ли она слишком толстая – иначе я не видела бы так ясно, что за ней. Если бы я умела, превратилась бы в орла, и тогда одного взмаха крыльев хватило бы, чтобы перелететь через нее.

Но этой магией я не владею. Все, что у меня есть, – моя воля, но разве возможно одной лишь волей разогнать эти непостижимые чары?

11
Ужас, бегущий по скалам

Дрожа от холода, я в отчаянии взирала на обступившие меня со всех сторон каменные стены. В памяти вдруг всплыло, как летними днями мы с почтенной дамой Алусан вместе с деревенскими женщинами собирали травы в полях и мне на глаза часто попадались паутинки, раскинутые меж двух веток или кочек… Прозрачная преграда… Как и эта завеса света!

Я внимательно присмотрелась к камням: высотой в два моих роста, может, даже выше, совершенно гладкие, без единого выступа. Сразу видно, что все они – часть единого сооружения, возведенного давным-давно. Но два камня, между которыми и была «натянута» завеса, выделялись из этого единства, как косяки дверного проема на фоне сплошной стены, причем между ними и ближайшим камнем я нащупала зазоры, настолько глубокие, что туда можно было просунуть пальцы.

Паутина… Если разрушить опоры, ее липкие нити больше не опасны… Безумная мысль, ведь эти камни не костяной пузырек – чтобы сдвинуть их с места, понадобится сила нескольких мужчин, к тому же все мои усилия могут оказаться тщетными и завеса останется на месте. Но разве есть у меня иной выход?

Я прислонилась к стене, чувствуя даже сквозь меховой коврик ее ледяной холод, окинула взглядом каменные опоры. Сосредоточившись на левой, я призвала всю свою волю. Падай! Падай! Словно ударами, я осыпала ее своими немыми приказами. На этот раз время не имело никакого значения. Была лишь эта каменная колонна, завеса – и мое желание во что бы ни стало пройти сквозь нее. Падай!

Мир вокруг померк, я видела лишь черную тень, возвышавшуюся передо мной. Вот на вершине ее вспыхнули синие язычки пламени, потом они спустились к самому основанию. Земля размягчилась, корни ослабли… Падай! Падай!

Колонна задрожала и медленно накренилась…

Внезапно тишину распорол оглушительный звук, и мое тело пронзила острая, нестерпимая боль. Я скорчилась на земле, не властная больше ни над волей, ни над разумом, и меня поглотила тьма…

Я очнулась на холодной земле. В лицо мне летел дождь со снегом, а ноздри щекотал странный, совершенно незнакомый запах. Кое-как приподнявшись, я взглянула на завесу.

Колонна слева, вся в черных отметинах, завалилась вперед, словно указывая мне путь, а завеса… исчезла. Я подползла к опоре, дотронулась до почерневшего камня – и тут же отдернула руку: он был раскаленный. Я поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела вперед.

День стоял мрачный и промозглый, одежда моя промокла, и холод пронизывал до самых костей, зато все вокруг выглядело привычно, и камни больше не плясали перед глазами, сливаясь в тошнотворный вихрь. А кроме того – прямо впереди в скале была прорублена тропа.

Однако едва я сделала по ней несколько шагов, как ноги мои подкосились от усталости. Я опустилась на землю и достала из сумки мешочек с сухим пайком. Камни, окружавшие меня, были обычного цвета и покрыты лишайником в отличие от сине-зеленых по ту сторону завесы – на них ничего не росло, – а воздух был напоен удивительной свежестью, какой мне еще не приходилось вдыхать.

Здесь, за порогом магической преграды, я отчетливее ощущала некий зов. Наспех перекусив, я снова отправилась в путь. Тропа оказалась не слишком широкой, зато, на мое счастье, ровной, но из-за плотного тумана было почти невозможно рассмотреть, что впереди.

Тропа, постепенно сужаясь, уходила вниз. Наконец она стала настолько узкой, что проехать по ней верхом было бы невозможно. Если в древности здесь и была крепость, то жители ее наверняка передвигались исключительно пешком. То там, то сям виднелись одинокие кривые деревца, перемежавшиеся с колючим кустарником и островками жухлой травы. Вдруг тропа вильнула в сторону, снова пошла под уклон и через минуту вывела меня на открытое пространство. Оценить, насколько оно велико, мне мешал туман.

Пройдя через арку, я очутилась на овальной площадке, огороженной высокими стенами. В стенах виднелись ниши, почти полностью закрытые каменными плитами, лишь сверху оставалось небольшое окошко. На каждой плите был вырезан какой-то символ. Очертания некоторых почти нельзя было разобрать, другие же сохранились довольно неплохо, однако ни один из них не был мне известен.

Подойдя к первой нише, я замерла на месте. Из окошка вверху на меня смотрела чернота, но она не была безжизненной. Я отчетливо ощущала присутствие какой-то незримой Силы, и Сила эта вопрошала, требовала ответа. И я поняла, что́ должна сделать.

– Я – Гиллан из Долин Высшего Холлака, и я пришла за тем, что украдено у меня. Я ищу себя.

Внешне ничего не переменилось, однако я почувствовала, что на меня устремлено множество пар глаз. Мои слова, вроде бы ничего не значащие, пробудили стражей, охранявших эти места с начала времен, и теперь они смотрели на меня, изучали, оценивали. Я направилась к соседней нише, от нее к следующей и так обошла все их по порядку. От каждой из них исходило ощущение чьего-то присутствия: у ниш с четкими символами на плитах оно было слабее, чем у тех, где символы стерлись от древности. Сколько веков прошло с тех пор, как этих стражей призывали в последний раз?

Я остановилась у арки с противоположной стороны овала, где вновь начиналась тропа, и оглянулась назад. Я словно ждала чего-то. Наверное, мне хотелось получить знак того, что меня услышали и я могу смело продолжать свой путь, уверенная, что в конце непременно обрету то, что ищу… Но ничего не происходило. Вероятно, это и был знак – меня не посчитали угрозой и позволили беспрепятственно двигаться дальше, но мне хотелось чего-то большего…

Чувствуя как никогда остро, что я одна на всем белом свете, я побрела по вырубленной в скалах тропинке. Долгое время она шла под гору. Все чаще попадались деревья и островки бурой травы. По-прежнему шел дождь, но не столь холодный, как раньше. Неподалеку от тропы я обнаружила углубление в скале, наполненное водой. Я опустилась на колени и принялась жадно пить, зачерпывая воду ладонями. Она была почти ледяная, но имела приятный бодрящий привкус, как и сам воздух здесь.

Далее мой путь пролегал по краю скалы. Справа был резкий обрыв, глубину которого я не смогла оценить из-за вездесущего тумана. За все время я не услышала ни птичьей трели, ни звериного рыка, тишину нарушал лишь монотонный звук дождевых капель.

Я уже почти выбилась из сил. Ноги налились свинцовой тяжестью, каждый шаг давался с трудом, казалось, еще немного – и я рухну на землю без чувств, и все же я упрямо продолжала ковылять вперед. Наконец я вышла к небольшой рощице. Листьев на деревьях не было, но переплетенные ветви давали хоть какое-то прибежище от дождя. Я села под дерево и укуталась в коврик. Мех намок, но шкура не пропускала влагу. Со своего места я все еще видела тропу: она выныривала из плотной стены тумана, под которой лежало плато Хранителей, и вновь исчезала в тумане, и мне оставалось лишь догадываться, что уготовлено мне впереди. Я свернулась в комочек и плотнее запахнула край коврика, чтобы не выпускать драгоценное тепло.

Мое состояние не на шутку меня встревожило. Несколько глотков зелья могли бы на какое-то время прогнать усталость, но зелья мало, а сколько еще мне предстоит пройти – неизвестно. Бездумно истрачу его в начале – и может статься, что в тяжелейшую минуту останусь без единственного спасительного средства. Если утром не станет лучше, тогда так и быть, выпью крошечный глоточек… Как же холодно, неужели теперь всегда будет так холодно?..

Нет, нет – не холодно, а очень тепло. Я открыла глаза и выглянула из шатра. Ярко светило солнце, воздух был напоен головокружительным ароматом цветов, где-то поблизости радостно журчал ручеек. Я снова оказалась в волшебной стране, ставшей пристанищем для второй Гиллан. В мою сторону шел какой-то мужчина, и пусть я видела лишь его профиль, я тут же его узнала:

– Херрел!

Он резко повернул голову. Лицо его было непроницаемо. Несколько мгновений он бесстрастно смотрел на меня, и вдруг в его зеленых глазах вспыхнуло удивление.

– Херрел! – умоляюще крикнула я.

Впервые в жизни я взывала о помощи.

Он бросился ко мне, упал передо мной на колени, заглянул в глаза. Я столько хотела ему сказать, но слова комом встали в горле. Я могла лишь раз за разом бормотать его имя. Вдруг послышались крики. В шатер ввалились Всадники, Херрела оттащили от меня и уволокли прочь. Я увидела Халса, лицо его было обезображено ненавистью, глаза пылали яростным огнем. Он снова поднес к моему лицу какой-то блестящий предмет, прогоняя меня назад, в дождь и тьму.

– Херрел, – тихо всхлипнула я.

Теперь я знала – или, по меньшей мере, надеялась, – что Херрел непричастен к тому, что со мной случилось в том страшном лесу. Может ли быть так, что и он не заметил подмены? Халс говорил с Гиллан, словно с дамой сердца. Неужели они заставили ее полюбить этого ужасного человека?

Мысль о том, как далеко могло зайти их колдовство, вонзилась мне в сердце ледяным клинком. Но что-то здесь было не так. Халсу не составило труда прогнать меня прочь, когда он понял, что две Гиллан воссоединились. Халс – может, и кто-то другой, но я думала, что именно он, – в первую же ночь попытался отпугнуть меня от Херрела, показав его звериный облик. А когда Всадники увидели, что я обладаю Силой, Халс первым заявил, что от меня нужно избавиться. Так с какой же стати сейчас он старается меня очаровать?

Херрел сказал мне, что из Всадников он самый неудачливый, братья считают его бестолковым и ни во что не ставят. Конечно же, сама мысль о том, что его плащ привлечет кого-то из невест, казалась им всем смехотворной. Но его-то плащ я и выбрала. Почему?

Впервые я припомнила тот момент, когда очутилась на зачарованной поляне и увидела лежащие на ней плащи. Чем же привлек меня плащ Херрела? Уж точно не красотой – тогда я видела предметы, как они есть. Но именно к нему я направилась с той же решительностью, что и мои зачарованные подруги – к выбранным ими плащам.

Выходит, Херрел Криворукий превзошел своих братьев в том, где ему прочили неудачу, тогда как Халс остался ни с чем и, по-видимому, решил забрать себе то, что – как он считал – принадлежало ему по праву. Возможно, кроме него, были и другие недовольные Всадники, но противостоять Халсу никто не посмел.

Теперь Халс забрал у Херрела ту, другую Гиллан и всячески пытается подчинить ее себе… Но сколько времени отведено этой бедняжке? Девочкой мне доводилось слышать обрывки историй, которые обычно рассказывали далеко за полночь, сидя у весело потрескивающего камина. Из этих обрывков я узнала, что существуют фетчи. Это призрачные двойники живых людей, и появление их знаменует скорую смерть. Может, за фетчем и ухаживает сейчас Халс, сам того не зная?

Но та Гиллан – существо из плоти и крови, это очевидно. А что, если Халс сам ее создал, чтобы усладить уязвленное самолюбие или ввести в заблуждение тех, у кого отсутствие Гиллан могло бы вызвать вопросы, – Килдас, например? Или наказать ничего не подозревающего Херрела, лишив его невесты? Если верно последнее, то подозрений после нашей встречи в шатре у него появилось более чем достаточно. Он понял, что есть две разные Гиллан, в этом нет никаких сомнений!

Но может, я смогу воздействовать своей Силой на вторую Гиллан, притянуть ее к себе, воссоединиться с ней? Я сосредоточилась – но ничего не почувствовала. Связь между нами была по-прежнему крепка, но дотянуться до нее-себя у меня не получалось. Наверное, Всадники, почуяв опасность, возвели между нами какой-то барьер.

Дождь уже перестал, но небо по-прежнему было затянуто тяжелыми тучами. Поначалу мой покой нарушал лишь звук падающих с ветвей капель, однако ночь принесла с собой новые звуки. Я вдруг услышала пронзительный крик – вероятно, на охоту вылетела хищная птица, – а потом, где-то совсем далеко, протяжный вой…

У меня не было никакого оружия, кроме ножа, украденного из лагеря Гончих. Внезапно эта небольшая рощица превратилась для меня в огромный лес, кишевший тварями, объявившими на меня охоту. Я будто снова очутилась в кошмарном сне.

«Беги! – кричал голос внутри меня. – Беги не оглядываясь!»

«Не шевелись! – приказывал другой голос. – Пока ты в тени – тебя не найдут».

«Беги, беги к Хранителям, они даруют тебе свою защиту!»

«Не смей. Если повернешь назад – ваша связь разорвется навсегда».

«Беги…»

«Нет!»

Изможденная этой внутренней борьбой, я уронила голову на колени и погрузилась в сон. Разбудил меня тошнотворный запах. Кашляя и задыхаясь, я подняла голову и увидела, что на дороге клубится мерцающее желтоватое облако. Ужасающая жуткая вонь, исходившая от него, оседала в горле и жгла легкие. Земля вздрагивала, словно неподалеку двигалось нечто невообразимой тяжести. Я приложила ладонь к земле: толчки были частыми, как будто бежало не одно, а множество существ.

Что бы это ни было, оно мчалось по дороге, которую отделяла от меня непроницаемая пелена тумана. Быть может, оно меня не заметит?.. Теперь, кроме вибрации, до меня доносился и топот: либо у этого чудовища было множество ног, либо бежали несколько двуногих существ. Мерцание зловонного облака усилилось, его желтые клубы приобрели зловещий красноватый оттенок, и тут же раздался низкий гул – как будто запела сотня голосов одновременно. Теперь стало ясно, что нечто движется в ту сторону, откуда я пришла, – к плато Хранителей.

Я впилась зубами в костяшки пальцев, чтобы сдержать рвущийся из груди панический вопль. Что лучше: видеть или остаться в неведении?.. В тумане запрыгали темно-красные пятна, гул голосов сделался столь оглушительным, что мне казалось, будто это гудит в моей голове, во всем моем теле… Я впала в состояние, близкое к беспамятству, – наверное, это меня и спасло. Когда я пришла в себя, красных пятен уже не было, а гул уже почти смолк вдали. На руке и во рту была кровь, и вся я, казалось, насквозь пропиталась этим удушающим смрадом, и теперь мне никогда от него не отмыться…

Я сидела, не в силах шевельнуться. Из меня будто разом выпили всю кровь. Все звуки исчезли, но дрожание земли говорило мне, что это нечто не остановилось. Если оно идет той же дорогой, то сначала на пути его будет плато, потом – разноцветные пляшущие камни…

Каким-то чудом мне удалось подняться на ноги. Идти вперед было страшно, но оставаться – еще страшнее. Что, если оно решит вернуться?.. Я побрела вдоль тропы, держась ближе к деревьям. Зловоние уже ощущалось не столь сильно, но сгустившийся туман обступал со всех сторон, не давая видеть дальше чем на пару шагов.

Вскоре начался резкий уклон вниз, и мне пришлось вернуться на тропу. Кое-как волоча ноги, я сделала несколько шагов и остановилась, чтобы перевести дух. Вдруг я услышала визг. Он раздавался позади, где-то очень далеко, но для моих истерзанных нервов это было последней каплей. Я закричала. Кто-то не сумел спрятаться вовремя и стал жертвой этого чудовищного нереального кошмара… который, возможно, теперь возвращается по этой же дороге. И я побежала.

Я бежала, шатаясь из стороны в сторону, хватаясь за валуны и скалы. Главное – удержаться на ногах… Не заметив мелкой лужи, ступила в нее, поскользнулась и упала на колени. Кое-как поднялась и упрямо поковыляла вперед, подгоняемая страхом, что вот-вот снова раздастся крик, только теперь совсем близко…

И вдруг впереди я увидела… свет? Этого не может быть! Зажав ладонью ноющую рану на боку, я привалилась к скале. Только сейчас до меня наконец дошло, что туман почти рассеялся и впереди действительно что-то светится. Это не было похоже на факелы или костры – эти желто-белые огоньки летали в воздухе, кружились и гонялись друг за другом, ярко вспыхивали и исчезали, чтобы вновь появиться в другом месте. От их мельтешения у меня вновь закружилась голова.

Однако я чувствовала, что это не было предупреждением об опасности, а потому направилась к ним навстречу. Тут же один из огоньков отделился от общего хоровода и полетел ко мне. Я инстинктивно пригнулась, но он не стал на меня нападать, а повис высоко над головой. Я различала жужжание и хлопанье крыльев, видела блестящие фасеточные глаза. У этого насекомого – на птицу существо походило мало – было ярко светящееся круглое тельце размером с мою ладонь. Оно так и летело у меня над головой, не пытаясь приблизиться. К нему присоединились еще двое, и теперь света было достаточно, чтобы двигаться без опаски. Совсем скоро тропа стала широкой и ровной, по обеим сторонам ее снова росли деревья, но на сей раз я слышала шелест листьев и чувствовала пленительный аромат цветов… Неужели я добралась до волшебного края, где обитала другая Гиллан?

Я отказывалась верить, что ночной кошмар, чуть не лишивший меня разума, мог возникнуть на этой прекрасной земле, но явился он именно отсюда, а значит, я все время должна быть начеку.

Повернув, дорога спустилась к бурной реке. Когда-то через нее был перекинут мост, но теперь центральная его часть отсутствовала, а попытаться добраться до другого берега вброд почти в полной темноте было бы самоубийством. Я присела на берег, прислонилась спиной к опоре моста и, радуясь временной передышке, вздохнула полной грудью.

Ноздри тут же защекотал знакомый пьянящий аромат, источник которого находился где-то слева от меня. Повернув голову, я увидела, что один из моих крылатых спутников сидит на цветущей ветке, изрядно прогнувшейся под его тяжестью. Это были те же белые с восковым отливом цветы, которые Халс подарил Гиллан. Я добралась до чудесной страны Всадников, скрытой за магическими Воротами. Но если то, что бежит по скалам, живет здесь, может быть, страна эта далеко не так прекрасна, какой представляется моим зачарованным спутницам? Мое зрение не затуманено иллюзией, я вижу все в истинном свете, но не станет ли это помехой на моем пути?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю