Текст книги "Звёздные врата. Пять чувств. Триллиум. Сборник. Кн. 1-13."
Автор книги: Андрэ Нортон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 255 страниц) [доступный отрывок для чтения: 90 страниц]
Охота за невестами! Уже пять лет охотники за девушками время от времени переворачивали вверх дном портовый город, равно как и села, и поселки, и еще два других крупных города Варслаада. Любая не обрученная и здоровая телом девушка могла стать жертвой этой охоты.
Причем ни о каком разбое не было и речи – государственный Совет в полном составе признал «охоту за невестами» законной, и сам король скрепил решение Совета своей подписью и печатью. Поселенцам в Пограничье нужны были жены – и родная страна должна была их предоставить. Конечно, девушкам благородного происхождения такая незавидная участь не грозила, как и тем, которые были помолвлены по всем правилам, с регистрацией в городской ратуше. Зато любую не слишком родовитую свободную девицу в любой миг могли забрать из родительского дома, оторвать от семьи, от всего, что было с детства знакомо, увезти далеко-далеко, за горы, и выдать замуж за первого встречного незнакомца. Непонятно, почему такое происходило – об этом ходили только неясные слухи… Будто бы любому мужчине, переселившемуся в Пограничье, угрожала смертельная опасность, ежели он не был женат. Казалось бы, над такими нелепыми, невероятными слухами можно просто посмеяться… Да только никто не смеялся. А Варслаад очень нуждался в продуктах, которые производили фермеры Пограничья.
Земли самого Варслаада не годились для сельского хозяйства. Из-за обширной открытой добычи ценных руд, на которой основывались богатство и безопасность государства, плодородной почвы здесь почти не осталось. Страна нуждалась в новых землях, пригодных для возделывания. Почти в каждый сезон холодов случались народные бунты – лишенные клочка земли фермеры и голодающие шахтеры выказывали недовольство настоящим положением вещей. А западные земли были сказочно богаты… Караваны из-за гор привозили столько прекрасного зерна и такое изобилие разнообразной еды, что люди всякий раз собирались толпами встречать прибывающих путешественников и с восхищением рассматривали удивительные грузы.
Вот потому-то и охотились за невестами… Хотя из каждой семьи по закону разрешалось забирать только одну дочь, подходящих девушек все равно хватало – да только вечно голодные дочери разорившихся фермеров и обедневших шахтеров были слишком хилыми и слабыми. У них просто не хватило бы сил перенести долгое и трудное путешествие через горы, в дальнее Пограничье.
– Твилла отдана мне в ученицы, – напомнила Халди.
– Ох, ведунья… Поговаривают, будто Скимиш донес в городскую управу, что вашу Твиллу взяли из приюта. А потому она как бы и не совсем тебе ученица. Да и кровной родни у сиротки нету, никаких добрых людей, чтоб за нее могли поручиться. А еще… Не гневайся, ведунья… Только есть и такие, кто дурное про тебя говорит. Втихомолку, конечно, – опасаются все же открыто напраслину возводить. Но кому надо, тот услышит… Будто бы ты, ведунья, недобрые и опасные дела творишь, и не мешало бы кому следует за тобой получше присматривать… Если ты сейчас против них слово скажешь – вот оно и выйдет, что не зря они насчет тебя тень на плетень наводили…
Твилла облизала пересохшие губы. Девушка знала, что таких людей, как Халди, – тех, кто обладает сверхъестественными силами, – многие боятся и даже ненавидят. И не важно, сколько добра было сделано с помощью этих чудесных сил…
Да, пекарь прав…
Девушка встала со стула и повернулась к своей наставнице.
– Мастер Гарходж верно говорит, госпожа моя. Я не допущу, чтобы из-за меня пошло прахом все, чего вы здесь достигли. Я ведь и вправду из сиротского приюта, и у меня нет кровных родичей. За меня некому поручиться. Вы же знаете, как в Варваде относятся к таким, как я, – Твилла едва заметно вздрогнула, произнеся слово «Варвад». Но она твердо решила не отступать от своих намерений. Ведунья Халди сделала для нее так много хорошего, и Твилле не хотелось отплатить ей злом за добро.
Халди поманила девушку пальцем. Твилла тотчас же подошла и стала перед ведуньей. Та взяла ее правую руку в свою, повернула открытой ладонью кверху и, низко склонив голову, стала пристально всматриваться в линии на девичьей ладони, словно надеясь увидеть там предсказание того, что может случиться.
Твилла почувствовала, как тело ведуньи внезапно напряглось, и тут Халди заговорила:
– Нужно следовать зову Сил… Невозможно плыть поперек течения, не считаясь с мощью потока. Не думала я, что потеряю… – Ведунья подняла голову и смотрела теперь с высоты своего немалого роста прямо Твилле в глаза. – Если уж так суждено, значит, ничего не поделаешь. Ты стала мне почти что родной дочерью, девочка… Однако, похоже, наши с тобой линии судьбы отныне расходятся в разные стороны. Если тебя заберут… – При этих словах глаза ведуньи полыхнули яростным огнем, а тонкие губы плотно сжались. – Если тебя заберут, они очень скоро обнаружат, что на этом приобретении много потеряли. Возьми то, что на тебе сейчас, применяй это так, как подскажет тебе вдохновение… И в конце концов это принесет избавление не только тебе одной, Твилла. Ты обучена искусству исцеления. Надеюсь, эти знания помогут тебе справиться с невзгодами. Используй все, что знаешь и умеешь, в полную силу – старайся делать лучшее, на что ты способна.
Снаружи донесся какой-то неясный шум, послышался гулкий топот тяжелых сапог, по мостовой загрохотали колеса повозки. Халди вскинула руку и повелительным жестом указала на дверь за спиной у Гарходжа. Дверь бесшумно закрылась, и они снова оказались в тишине своего маленького мирка.
– Мастер Гарходж, вы пришли попросить у меня снотворного для вашей жены. – Халди говорила сухо и деловито, ее слова намертво впечатывались в память. Она подошла к столу, заставленному всевозможными бутылками и склянками, и провела рукой вдоль длинного ряда сосудов, будто что-то выбирая.
Гарходж коротко кивнул. Пряди соломенных волос выбились из-под шапки и упали на лоб. В глазах пекаря только сейчас промелькнуло понимание – ведь сейчас его застанут в очень неподходящем месте, в неподходящее время…
Повинуясь едва заметному жесту наставницы, Твилла быстро скользнула вокруг стола и присела у очага. Она взяла деревянный половник, который Халди вставила ручкой в одно из звеньев цепи, передвинула котелок обратно, на самый жаркий огонь, и принялась помешивать варево с таким видом, будто ничем другим она и не занималась.
Халди как раз успела выбрать подходящую бутылочку и поднести к свету, чтобы Гарходж мог получше ее разглядеть, – и тут снова раздался настойчивый стук в дверь. Не успел еще отзвучать первый стук, как в дверь постучали снова, выказывая тем самым жгучее нетерпение. По комнате метнулся пушистый серый комок – кот не пожелал встречать незваных гостей и предпочел спрятаться. Халди с бутылочкой в руке подошла к двери, отодвинула щеколду и встретила гостей на пороге.
Новый посетитель был приземистым, ростом ниже среднего для мужчины. Ведунья Халди была даже повыше его. Видимо, из-за этого он держался подчеркнуто высокомерно и надменно – так обычно ведут себя провинциальные дворяне, впервые приехавшие в большой город.
Узкая, выдающаяся вперед нижняя челюсть была выбрита так небрежно, что кое-где остались клочки темной щетины, издалека похожие на следы от грязных пальцев.
Из-под его массивной стальной кирасы выглядывала грязная, поношенная кожаная куртка. Доспехи дополнялись металлическими наручами почти до локтя. Шлем он чуть сдвинул к затылку – наверное, чтобы лучше видеть. Через плечо к бедру, поверх кирасы, была повязана грязная, измятая лента, которая обозначала высокий ранг этого офицера. Несомненно, это и был предводитель отряда охотников за невестами. Он окинул тяжелым, холодным взглядом ведунью Халди, с подозрением зыркнул на Гарходжа, стоявшего в глубине комнаты, и на хлопотавшую у огня девушку.
– Чего изволите? Есть лекарства от всяких хворей… – Голос Халди как-то странно изменился, стал тише. Привычные повелительные нотки исчезли без следа, осталось лишь старческое дребезжание. Да и сама ведунья вдруг словно сделалась меньше, как-то усохла и сморщилась – накинув себе возраст, как набрасывают плащ.
– В вашем доме живет девушка из сиротского приюта! – рявкнул офицер. – По возрасту она годится в невесты и еще ни с кем не обручена…
– Она отдана мне в ученицы. – В голосе ведуньи послышались просительные, подобострастные нотки.
– Она – сирота! У нее нет родни, которая могла бы подписать документы, а значит, никто не мог отдать ее в учение. Эй, девушка! Выходи сюда!
Офицер прошел на шаг или два в глубь комнаты и, выкрикивая этот приказ, отвел настороженный взгляд от Халди.
Твилла не спешила выполнять приказание. Она потянула время, делая вид, что для нее нет ничего важнее порученной работы, – девушка думала, что именно так должна вести себя сиротка-ученица, которую наставница держит в ежовых рукавицах. Поэтому Твилла сперва отставила с огня котелок, положила на место деревянный половник и только потом обернулась к офицеру.
Напыщенный командир отряда окинул ее взглядом с головы до ног, всем своим видом давая понять, насколько невысоко его мнение об этой будущей невесте для поселенца.
– Она должна…
– Как скажете, капитан. – Халди почтительно поклонилась, и Твилла поняла, что ведунья пытается выиграть время. – Она будет готова, когда вы скажете.
– Она пойдет с нами сейчас! – заорал в ответ офицер. – Татан! – Он не повернул головы, но повысил голос, и на его зов не полностью прикрытая дверь распахнулась настежь.
Тяжело ступая, в комнату вошла женщина, тоже в доспехах, как и командир отряда. Но только вместо кирасы она была одета в двухслойную стеганую куртку из толстой кожи, штаны и сапоги – все явно армейского образца. Волосы женщины были коротко обрезаны. На ее лице с грубыми, тяжелыми чертами выделялись маленькие, но очень живые глазки. Женщина-солдат настороженно и подозрительно посматривала по сторонам – так же настороженно, как и ее командир.
– Татан пойдет с тобой, девушка. Она проверит твои пожитки, и ты возьмешь только те вещи, на которые она укажет. Поняла?
Твилла кивнула, стараясь казаться очень испуганной, – девушка надеялась, что они сочтут ее тихой и послушной.
– Твилла немного обучена врачеванию, – сказала Халди. – Эти ее умения при случае могут вам пригодиться, добрый капитан. Если бы вы позволили ей взять с собой сумку с целебными травами и мазями…
– Так тому и быть, ведунья. Но ты покажешь мне все, что будет в этой сумке, и растолкуешь, для чего это нужно. А ты, девушка, иди собирайся!
Повинуясь настойчивым распоряжениям командира отряда, Твилла выскочила из комнаты через другую дверь. Одной рукой она прижимала к груди заветное зеркальце. Девушка знала, что ведунья Халди управляет могучими силами, с помощью которых вполне могла бы защитить свою ученицу от такой напасти. И то, что Халди решила не прибегать к этим силам, само по себе служило для Твиллы указанием.
Девушка поднялась по кривым ступенькам узенькой лестницы наверх, в комнату, которая уже столько лет была ее домом, ее убежищем.
– Возьми теплые вещи и крепкие ботинки. Тебе предстоит долгая и трудная дорога, сиротка! – На Твиллу пахнуло тяжелым дыханием, сдобренным крепким запахом дешевого пива, как будто Татан стояла прямо у нее за плечом.
Девушка ничего не ответила, все еще разыгрывая из себя запуганную тихоню. Она молча вынула из сундука, стоявшего у изголовья узкой кровати, теплый зимний плащ. Потом из того же сундука достала простую и прочную одежду, которую надевала, когда отправлялась вместе со своей наставницей в дикие места собирать целебные травы. Это были стеганые штаны из трех слоев грубой шерсти и кожаная куртка, почти такого же покроя и качества, как у Татан. Но только от одежды Твиллы не разило застарелым потом и немытым телом, а пахло тонким ароматом сушеных трав.
Повернувшись спиной к своей надзирательнице, Твилла распустила завязку на вороте платья и сняла пояс, увешанный множеством маленьких мешочков и всяких полезных инструментов. Старое домашнее платье упало к ногам девушки. Твилла осталась в одной нижней рубашке, под которой пряталось зеркальце.
Сменив одежду на походную, Твилла окинула взглядом комнату. Запасное белье… Они наверняка позволят прихватить несколько чистых нижних рубашек. Девушка с глубоким сожалением посмотрела на коротенький ряд книжек на полке. Нет, лучше не надо… Все, что взято из дома ведуньи Халди, вызовет ненужные подозрения. Твилла хотела было наклониться и подобрать свой рабочий пояс, но Татан остановила ее, схватив за плечо крепкой, мускулистой рукой:
– Там, куда ты отправляешься, эти безделушки тебе не понадобятся. Ведьмовские штучки!
Твилла оставила пояс на полу, вынула из сундука длинный шарф и повязала на талию. Причем проделала это так быстро и ловко, что Татан наверняка не заметила особых знаков, вышитых по шарфу цветными нитками, так удачно подобранными в тон основному цвету ткани, что они почти сливались с фоном. Затем девушка увязала в узел чистые нижние рубашки и повернулась к Татан:
– Я готова.
Твилла низко надвинула на лицо капюшон дорожного плаща, чтобы не выдать обуревавших ее чувств. Ей не пришлось притворяться, чтобы изобразить дрожь в голосе. Ведь так внезапно девушку вырвали из тихого, безопасного уголка, и что теперь ждало ее впереди? Неизвестность.
Халди уже собрала для нее небольшой дорожный мешок. Гарходж тихонько отошел в самый темный угол и в волнении грыз там свои грязные ногти. Офицер в кирасе привалился к столу и мрачно, с неодобрением наблюдал за сборами.
– Я учила тебя лекарскому искусству, – сказала Халди. – Если ты, девочка, хоть что-нибудь усвоила за те годы, что провела здесь, среди моих горшков и бутылок, – покажи свое умение. Помни… – Пронзительный взгляд ведуньи, казалось, проникал сквозь низко опущенный капюшон. Твилла кожей чувствовала, что Халди смотрит прямо ей в глаза. – Помни – все, чему ты научилась, надо применять, чтобы нести облегчение страждущим, во благо всем и каждому. Да пребудет с тобой благословение Новой, Полной и Старой! – Ведунья не поднимала руки, осеняя ученицу тройным знамением, но пальцы Твиллы, скрытые под полой плаща, сами собой двинулись, следуя этому древнему знаку.
Получив такое благословение, Твилла еще ниже опустила голову. Она понимала, что Халди, конечно же, обо всем догадывается… Твилла плакала очень редко и почти забыла, когда в последний раз на ее глазах появлялись слезы.
– Госпожа моя, ведунья! Благодарю тебя за доброту и милосердие. – Голос девушки предательски задрожал. Татан ухватила ее за локоть и развернула лицом к открытой двери. Твилла споткнулась, переступая порог, – ноги отказывались уходить из ставшего таким родным дома. Но она справилась с собой – потому что чувствовала на груди гладкую пластинку серебряного зеркальца, которое как будто и сейчас черпало из нее некую неведомую силу.
2
НЕУКЛЮЖУЮ ПОВОЗКУ сильно трясло и подбрасывало на ухабах. Сидевшим внутри приходилось все время цепляться за что придется, чтобы не соскользнуть с лавки и не свалиться на устланный соломой пол. Хотя шел уже первый месяц весны, со стороны высокого сиденья для кучера внутрь повозки время от времени задувал сильный порывистый ветер, очень холодный. Люди в повозке зябко кутались в дорожные плащи, пытаясь согреться.
Твилла старалась сохранять равновесие, но когда повозка подскакивала на особенно глубоких ухабах, девушка не могла удержаться и приваливалась боком к своей соседке по лавке. Та всякий раз недовольно ежилась и передергивала плечами, как будто ей были до крайности неприятны прикосновения Твиллы.
Прошло уже три дня, как они покинули Варвад. Процессия из трех повозок продвигалась вперед не спеша. Твилла попала в сети охотников за невестами за несколько дней до их отъезда из города и успела повидать других девушек, которым выпала та же участь. Компания подобралась весьма пестрая – даже для портового города с развитой торговлей, в который стекается множество самых разных чужестранцев.
Всего повозок было три, и в каждой ехали по шесть пленниц. Повозка, в которой сидела Твилла, располагалась посредине процессии, между двумя другими. С тех пор как будущих невест для поселенцев согнали вместе, девушки еще не успели не то что подружиться – даже как следует познакомиться. Слишком разными они были.
С одной стороны от Твиллы сидела маленькая, похожая на мышку девушка по имени Аскла. Она постоянно плакала, и лицо у нее до того распухло от слез, что глаза превратились в узенькие щелочки. Со стороны казалось, что в ее маленьком, худосочном тельце почти совсем не осталось сил. На ней было опрятное и хорошо сшитое, хотя теперь и измятое платье, а также добротный плащ с каймой. Если судить по одежде, Аскла происходила из семьи с достатком – скорее всего, она была младшей дочерью какого-нибудь торговца. Вторая соседка, наоборот, была гораздо крупнее и массивнее Твиллы – мускулистая рыбачка в пропитанной морской солью одежде, от которой исходил непередаваемый запах сырой рыбы.
Эта девушка, Лила, не проронила ни слезинки. На ее загорелом лице с квадратным подбородком отражалось только искреннее любопытство. Лила посмотрела на Твиллу, и ее полные губы расплылись в кривой усмешке.
– Придется нас по кусочкам собирать, когда доберемся до места, – заметила она. – Какой же мужик захочет взять себе в постель страшилище в синяках и кровоподтеках? Лучше бы эти парни позаботились, как доставить нас через горы в целости и сохранности, чтобы выставить на аукцион в лучшем виде. А то вряд ли они много получат.
– Аукцион? – За последние несколько дней до Твиллы доходили самые разнообразные предположения, так что она решилась спросить. – Я думала, это будет лотерея…
Лила подмигнула ей и сразу же покрепче схватилась за борт, потому что повозка угодила в очередную выбоину на дороге и сильно накренилась.
– Лотерея – это не то, про что рассказывал Сэмпер. Ну да, конечно, – на бумажках пишут имена и бросают в горшок, а потом тянут жребий… Так оно должно быть по закону – ну, когда женятся. Но за то, чтоб им дали вытянуть бумажку из горшка, тамошние мужики должны выложить денежки. Так что этот лорд Хармонд – он имеет себе кой-какие доходы… Не сильно много, конечно, а то король потребует, чтобы и ему отстегивали долю. Но одного этот лорд держится твердо, так и знайте… Раз уж кто из этих, что в грязи ковыряются, свой жребий вытянул – он должен принять то, что ему выпало. Отказаться и тянуть по второму разу уже нельзя. И не важно, понравится ему то, что досталось, или не понравится – это когда разберутся, про кого в бумажке написано, да посмотрят они друг на друга…
Твилла напряглась.
– А если жениху не понравится девушка, которая ему досталась по жребию? Или если он ей не понравится? – спросила она. И только сейчас заметила, что всхлипывания с другой стороны от нее немного поутихли – похоже, вторая соседка тоже прислушивалась к разговору.
Лила пожала плечами. Плечи у молодой рыбачки были широкие и крепкие, натренированные за много сезонов лова, и от этого жест получился вдвойне выразительным. Лиле приходилось поднимать паруса, забрасывать и вытаскивать сети, управляться с веслами…
– А до этого уже никому нет дела. Вот Сэмпер мне говорил – раз уж кто какую девку вытащил, тот на ней и поженится, и будут себе жить как есть… Если только зеленые демоны не утащат кого-нибудь из них.
– Зеленые демоны? – переспросила Твилла. Оказывается, рыбачке известно гораздо больше того, о чем перешептываются между собой другие. Это уже не просто слухи и домыслы.
– Ты не слыхала про зеленых демонов, барышня? Из-за этого мы им и нужны. Мне еще здорово повезло, что Сэмпер – он тут у нас сейчас вроде как в страже… Ну, так Сэмпер-то – он же сам из Вулкеров, то есть, выходит, всем нашим двоюродная родня. Ну, так он мне тут порассказал всякого, Сэмпер-то. А это стоит послушать, если хочешь знать, что нас всех ожидает там, впереди… – Повозку в очередной раз крепко тряхнуло, и Лила проворчала: – Если только они довезут нас туда живыми! Ну, так вот. Похоже, у них там, за горами, всегда было неладно. Началось все еще при первых переселенцах. Все они были фермеры, потомственные землекопатели. У них отобрали землю и на том месте вырыли шахты. Ну, а эти-то, фермеры, – они перебрались через горы и, как положено, начали разводить свои фермы на новом месте. Только хватило их ненадолго. Когда туда пришли первые караваны… Ну, в общем, никаких фермеров там больше просто не было. Караванщики все обыскали и нашли только нескольких – совсем из ума выживших. Бродили там себе, как тупая скотина бессловесная. Ну, вот… И тогда король, говорят, послал туда солдат. Чтобы отыскали тех, кто такое с переселенцами вытворил, и разобрались, что к чему. Только и солдаты ничего особо не нашли – и где искать-то? Открытая равнина, а за ней большой лес. Правда, в лес этот солдаты лезть не хотели. А их капитан сказал, что надо идти, – и пришлось пойти. Ну, и ничего хорошего из этого не вышло. Потому как из лесу только половина отряда и вернулась. Да и те, кто вернулся, либо на голову двинутые сделались, либо вообще ослепли. И все рассказывали про каких-то распрекрасных дев, что в том лесу живут. Так с тех пор и пошло – мужиков туда как притягивает чем-то. Уходят они, и кто вообще не возвращается, а кто выбирается обратно – становится полудурком. Один только лорд Хармонд кой-чего подметил… Что ежели мужик женатый и есть у него баба в доме, с которой и спит он, – так такие мужики никуда бродить не рвутся. Вот. – Лила развела в стороны свои сильные, мускулистые руки с широкими, мозолистыми ладонями. – Вот с тех пор они туда невест и вывозят.
Было совершенно очевидно, что рыбачка Лила искренне верила в то, о чем рассказывала. Для нее это были не какие-нибудь слухи, а вполне достоверные факты. Но даже если так, у Твиллы нисколько не прибавилось желания сделаться женой какого-нибудь фермера, который выиграет ее в свадебной лотерее. Она – целительница. Нужно будет непременно поговорить с этим лордом Хармондом… Не стоит даже пытаться убеждать кого-то из низких чинов – это Твилла уже хорошо усвоила. Но если добраться до самого лорда Хармонда, тогда она сможет доказать, что принесет гораздо больше пользы, если останется свободной.
В полдень повозки остановились, и девушкам приказали выйти наружу. Многие оступались и спотыкались, жалуясь на боль в затекших от долгого сидения ногах. Вокруг простиралась мрачная, унылая местность, на которую и смотреть-то было неприятно. Повсюду виднелись невысокие пологие холмы – отвалы горных выработок. Руду добывали открытым способом, срывали верхние слои земли, пока рудоносная жила не истощалась, – тогда такие обедневшие шахты просто бросали.
Плодородного слоя почвы в этих местах почти не осталось, и только кое-где виднелись зеленые заплатки упрямой растительности, которая цеплялась за жалкие клочки земли. Твиллу глубоко потрясла эта картина запустения. Ученица ведуньи привыкла относиться с уважением ко всем растениям и с благодарностью принимать эти дары земли. Пустыня, сотворенная руками человека… Твилла отвернулась, чтобы не смотреть на это душераздирающее зрелище, и принялась жевать ломоть черствого хлеба, запивая водой из бутылки, которую девушки передавали по кругу.
Казалось, здесь не осталось ничего живого. Твилла вспомнила, как они с Халди выбирались из Варвада за город собирать травы. Насколько там все было иначе! Вокруг Варвада во все стороны раскинулись заросшие буйными травами поля и ухоженные, обработанные фермерские участки. Повсюду встречались небольшие рощицы и перелески, и везде можно было найти ручеек с чистой родниковой водой. А здесь ничего такого не было.
Даже птиц здесь нет! Хотя… Вон же она! Птица! Твилла сдернула капюшон и запрокинула голову, стараясь проследить за полетом одинокой птицы. Но та летела слишком высоко – маленькая темная точка на сером небе. Слишком высоко, слишком далеко… Не разглядеть.
– Пожрали – теперь все налево, облегчитесь перед дорогой! – крикнула Татан, которая в пути присматривала за девушками из той повозки, где ехала Твилла. – А ты чего сопли распустила? – накинулась она на хрупкую, маленькую Асклу. – Прекрати хныкать, а не то я тебе так всыплю, что заткнешься надолго! – Она замахнулась на девушку тяжелым кулаком, и та поспешила спрятаться за Лилу. Крепкая, статная рыбачка обняла ее за плечи, стараясь успокоить.
– Эй, стражница, ты чего это? Вздумала поколотить королевскую невесту, а? Нас как будто так и называют, верно? Он нам вроде даже и приданое дает… Дает же?
Нижняя челюсть Татан мгновенно выдвинулась вперед, как у мастиффа, почуявшего запах возможной свары.
– А ты, рыбачка, держи язык за зубами, когда тебя не спрашивают! Будь поучтивее с…
Ее отвлек какой-то шум, донесшийся от передней повозки, и, еще раз сердито зыркнув на Асклу, она развернулась и утопала туда.
Лила подмигнула Твилле и задорно улыбнулась. Но ученица ведуньи не разделяла ее веселья.
– Наверное, лучше не надо лишний раз ее сердить. Впереди долгий и трудный путь через горы, и у нее будет много времени и возможностей сделать нашу жизнь еще тяжелее.
Лила перестала улыбаться и искоса взглянула на подругу по несчастью.
– Может, ты и права. Но эта баба – из склочной породы, а такие забияки не видят тебя в упор, пока не покажешь им кулак, такой же здоровый, как у них самих. Слушай, Аскла, – повернулась она к маленькой худышке. – Раз уж мы попали в этот садок для устриц, возврата нам не будет. Остается только смириться и сполна использовать то, что у нас есть.
У Асклы задрожал подбородок.
– Я хочу… Хочу к маме… – тоненько всхлипнула она. Твиллу до глубины души поразила эта робкая жалоба. Она заметила, что Лила смотрит на нее поверх склоненной головы несчастной Асклы.
– Слушай, Твилла, ты вроде училась на лекарку? Можешь ей помочь? А то она совсем захворает… И мне что-то слабо верится, что от этой, – рыбачка кивнула в ту сторону, куда ушла разозленная Татан, – дождешься чего-нибудь толкового насчет лечения.
– Да, конечно, – кивнула Твилла и зарделась от смущения. Она первой должна была об этом подумать – ведь она так гордилась своими скромными познаниями в целительском искусстве! Девушка быстро отыскала нужный пакетик в дорожном мешке, который собрала для нее Халди. Разок понюхав его содержимое, Твилла убедилась, что это именно то, что она искала.
– Аскла, пожуй вот эти листочки, – мягко сказала она маленькой девушке. – Я и вправду училась врачеванию. Вот увидишь, тебе станет легче!
Худышка Аскла, которая все еще прижималась к своей защитнице, настороженно посмотрела на Твиллу.
– Возьми что тебе дают! – велела рыбачка, и Аскла нехотя повиновалась. Под строгим взглядом Лилы она взяла у Твиллы маленький шарик из сушеных трав и сунула в рот.
Нельзя сказать, чтобы им давали мало еды, но это была очень грубая и невкусная пища – Твилла думала, что именно так обычно питаются солдаты в походах. Покопавшись еще немного в лекарском мешке, она достала маленькую баночку с каким-то порошком и слегка присыпала этим снадобьем свою порцию хлеба – черствого, как камень. А потом подала хлеб Лиле.
Молодая рыбачка с подозрением посмотрела на кусок хлеба и осторожно принюхалась, пытаясь понять, чем от него пахнет. Вскоре на ее широком лице снова расцвела улыбка, и она передала Твилле свою порцию хлеба, чтобы та сдобрила и этот кусок бледно-зеленым порошком.
– Давно не ела такой вкуснятины! – призналась Лила.
– Аскла, возьми и себе. – Твилла предложила приправу и второй девушке, но та ничего не ответила. Аскла стояла, сжимая в руке кусок черствого хлеба, но взгляд ее был устремлен куда-то в необозримые дали, и впервые на ее тонких, маленьких губах появилась слабая тень улыбки.
Лила критически осмотрела ее и сказала:
– Она сейчас в мире грез. Так… Надо проследить, чтоб ей досталась ее пайка, когда проснется. – Рыбачка вынула закаменевший хлеб из безвольной руки Асклы и засунула его поглубже в карман ее плаща.
– Что тут дают? – Это спросила еще одна из их соседок по повозке, подходя поближе. Голос у девушки был еще грубее, чем у Лилы. Она была одета в бедный, поношенный плащ, в нескольких местах не слишком аккуратно заштопанный, со множеством заплаток самых разных цветов, которые совершенно не сочетались друг с другом. Судя по ее виду, эту девушку охотники за невестами увезли из нищенского хутора, где жили разорившиеся фермеры и оставшиеся без работы крестьяне. Она быстро переводила взгляд с одной спутницы на другую.
– Просто кое-какие приправы, – объяснила Твилла. – У вас такие есть?
Тут подошли поближе и две другие девушки, которые сидели на одной лавке с крестьянкой в залатанной одежде. Одна из них, в плаще с широким капюшоном, прикрывавшим голову только до половины, стройностью и хрупким сложением могла сравниться с маленькой Асклой. У этой девушки была гладкая, чистая кожа и горделивая осанка, держалась она с достоинством – так что ее легко можно было счесть девицей благородного происхождения.
Она внимательно пригляделась к Твилле и сказала:
– Я тебя знаю. Ты была ученицей ведуньи Халди. Когда ведунья приходила лечить нашего работника от нагноения в руке, ты была с ней. Как случилось, что они тебя забрали?
Твилла рассказала чистую правду.
– Я из сиротского приюта – они сказали, что у меня нет родных, которые могли бы подписать мои бумаги и отдать меня в ученичество. – Она уже узнала девушку, которая с ней заговорила. Это была дочь мастера-кузнеца. Странно было встретить здесь девушку из такой семьи – ей давным-давно должны были подыскать хорошего жениха и обручить с ним по всем правилам.
– А они широко раскинули свои сети! – заметила Лила. – Ты-то точно не из таких, как мы… Разве глава вашего дома не обручил тебя?
Девушка покраснела от смущения и неприязненно взглянула на Лилу.
– У меня был жених! Но он умер от лихорадки два месяца назад.
– Да, не повезло тебе… – В голосе рыбачки проскользнули нотки сочувствия.
– Ну хватит вам! – резко перебила их девушка в старом плаще. – Меня зовут Джесс, ее – Рута. – Она показала смуглой рукой на дочку кузнеца. Потом кивнула на третью девушку и сказала: – А это – Хади. Ну, а теперь покажи-ка, что ты там добавляла к хлебу, а, целительница?
– Я ведь уже сказала – это просто приправы, – ответила Твилла. – Если хочешь, попробуй сама. – И она снова вынула из мешка баночку со специями.
Джесс, как и Лила, принюхалась к запаху сушеных трав в баночке и сразу же перестала задираться.
– Тертый сыр, листья мяты и еще… А что тут еще? – Она с любопытством посмотрела на Твиллу.
– Первый весенний варгент, – сразу же ответила ученица ведуньи. – Значит, ты разбираешься в травах, Джесс?
