Текст книги "Эльфийский лорд"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

Несколько мгновений Меро таращился на нее, словно не вполне был уверен, как ему следует реагировать.

– Мне? – глуповато переспросил он.

А потом широко улыбнулся.

– Полагаю, что следует! – сказал он уже более уверенно…

…и начал наверстывать – и получалось у него неплохо.

Глава 22

Леди Триана следила за подготовкой своей гостиной с тем же тщанием, с каким хороший военачальник следит за подготовкой планов сражения. Наконец-то события сдвинулись с мертвой точки – хотя и не совсем в ту сторону, куда хотелось бы Триане. Аэлмаркин сейчас ехал к ней – Триана, конечно же, знала об этом, поскольку она не сочла нужным давать ему ключ от своего портала. Так что Аэлмаркину приходилось добираться до поместья какого-нибудь своего друга, любезно позволяющего пользоваться его порталом, а уже оттуда ехать к Триане. Кстати, он мог даже и не знать, что у Трианы имеется свой собственный портал. Она редко доверяла кому-то ключи от него, и потому о нем мало кому было известно.

Так что у Трианы была масса времени подготовиться к появлению Аэлмаркина, и он об этом знал. И у нее уже имелось определенное преимущество перед ним.

По правде говоря, ее удивляло, что он все еще не здесь.

Кузен Аэлмаркина, лорд Киртиан, вместо того чтобы опозориться, покрыл себя славой на полях сражений с молодыми лордами. Теперь из-за этого мятежа его звезда взошла в зенит. Вот небось Аэлмаркин бесится!

Вот еще если бы ее преимущество перед Аэлмаркином и вправду было так велико, как она изображала . Шпионку, которую Триана подсунула в поместье Киртиана, держали в гареме, и теперь, когда девчонка совсем перестала видеться с Киртианом – естественно, он же уехал на войну! – пользы с нее не было никакой. Всякие бытовые подробности, которые сообщала девчонка, представляли интерес лишь в одном отношении: теперь Триана поняла, насколько крепко мать Киртиана держит в своих руках власть над поместьем. Что ж, жаль. Похоже, большую часть работы по ниспровержению лорда Киртиана ей придется проделать самой.

Но ей, конечно же, совершенно не нужно, чтобы Аэлмаркин знал обо всем этом. И она не собиралась ни о чем ему сообщать. Ну, возможно, она даст ему понять, что у нее есть там свой соглядатай. Это может оказаться полезным для нее, а Аэлмаркин ничего на этом не выгадает.

Триана хотела, чтобы Аэлмаркин, прибыв сюда, увидел ее с совершенно неожиданной стороны. Он всегда видел ее в облике искусительницы и теперь будет ожидать того же.

Возможно, он ждет, что Триана попытается испробовать свои чары на нем.

Эти мужчины такие предсказуемые!

У Трианы было две приемные, предназначенные для различных целей. Та, в которой Триана находилась сейчас, заодно служила ей рабочим кабинетом. Обе приемные были очень похожи на свою хозяйку – но отражали два разных лика, которые та демонстрировала окружающему миру. Но даже «рабочая» приемная не была ни скромной, ни аскетичной – о нет, ни в коем случае! Стол, за которым сидела Триана, представлял собой истинное произведение искусства – великолепная резьба по окаменевшему дереву, отполированному до зеркального блеска. Кроме того, он был чрезвычайно удобен: если Триане что-либо требовалось, ей хватало лишь протянуть руку. Угольно-черное кожаное рабочее кресло, не менее комфортное, чем любой диван, идеально вписывалось в изгиб стола и легко скользило по полозьям. Напротив стояло еще одно кресло, на вид – точный двойник этого. Но второе кресло было с подвохом: насколько бы ни был высок посетитель, усевшись, он все равно оказывался ниже Трианы. Да и вставать с него было весьма неудобно. Что касается остального, комната дышала неброской роскошью: по мягкому темно-серому ковру вился изящный серый узор; стены были обиты серебристо-серым атласом, украшенным в точности таким же узором. Стол был единственным цветным пятном в комнате и притягивал взгляд словно магнитом, отвлекая внимание от Трианы. Так было задумано. Прекрасной эльфийской леди трудно выглядеть устрашающе, а вот стол ошеломлял зрителя и подавлял его уже одним фактом своего существования.

Скоро Аэлмаркин должен будет подъехать к воротам поместья. Он мог прибыть с минуты на минуту – и Триана приготовилась встретить его во всеоружии Ну а покамест она занялась хозяйственными счетами поместья. Теперь, когда судьба отвернулась от Трианы, маленькому поместью пришлось жить исключительно на собственные средства, ибо поток даров – или, называя вещи своими именами, взяток – от тех, кто стремился уцепиться за хвост восходящей звезды, иссяк. Пожалуй, брак помог бы Триане улучшить свое финансовое положение – но ее этот выход не устраивал. Все ныне неженатые старые лорды были чересчур умны – почти как она сама, – и любой тут же поместил бы ее в столь стесненные условия, что Даже для того, чтобы вести прежний, устраивающий ее образ жизни, Триане понадобился бы весь ее ум и энергия.

Что же касается молодых лордов, сохранивших верность своим повелителям…

…нет уж, она не желает нянчиться с каким-нибудь зеленым юнцом, не умеющим работать, не интересующимся ничем, кроме развлечений, и не имеющим никаких честолюбивых устремлений. Лучше уж усыновить подобного молодого недоумка, чем выходить за него замуж. Тогда, по крайней мере, можно будет обращаться с ним как с ребенком – каковым он, в сущности, и является.

А потому, угодив в опалу, Триана принялась выращивать и обучать особую разновидность рабов, отличающуюся необычайной красотой и искусностью. Покупатели выстраивались в очередь за ее декоративными мальчиками и мужчинами. В конце концов, никто лучше Трианы не знал, как сделать мужчину и красивым, и полезным. Красивых рабынь на продажу разводили и обучали многие эльфийские лорды – да хоть тот же Аэлмаркин, – но единственным поставщиком мужчин была Триана. Иногда их приобретали лорды, но основными покупательницами были леди, – хотя, конечно, ни одна благовоспитанная леди никогда бы не подала виду, что ей вообще известно о существовании подобных рабов. Конечно, леди были связаны и законом, и обычаями, и подобные покупки приходилось припрятывать – но никто ведь не запрещал леди ездить в гости друг к дружке!

Вот Триана, скажем, всегда ездила в гости с небольшой свитой обученных рабов.

Ну а когда они уже были в поместье, леди-хозяйка без труда могла кого-нибудь из них перекупить, если только ей этого не запрещали строго-настрого: достаточно было велеть управляющему переслать управляющему Трианы требуемую сумму, и он не посмел бы возражать. А затем рабы попросту растворялись в штате домашних слуг; они поступали в услужение к леди, и никогда – разумеется, никогда! – не попадались на глаза хозяину дома. Провернуть подобную операцию было нетрудно, ибо рабов закупали даже те поместья, которые сами занимались их выращиванием: иногда требовались какие-нибудь специфические умения, или в поголовье возникал дисбаланс из-за того, скажем, что рождалось слишком много женщин и слишком мало мужчин, или наоборот. И рабы, тщательно обученные Трианой, благопристойно обозначались как «домашняя прислуга».

Через порог приемной шагнул один из рабов Трианы в полуночно-синей ливрее с отделкой из тусклого серебра.

Триана подняла голову и кивнула, показывая, что поняла безмолвный сигнал. Мгновение спустя в комнату вошел второй раб. За ним по пятам следовал Аэлмаркин.

– В'кель Аэлмаркин эр-лорд Торнал, моя леди! – провозгласил раб.

Аэлмаркин вошел в приемную, двигаясь небрежно и неспешно. Рабы тут же исчезли, повинуясь кивку Трианы.

– Аэлмаркин! Как я рада тебя видеть! – тепло произнесла Триана. – Прости, что я не встаю, чтобы приветствовать тебя как полагается, но ты же видишь – ты застал меня в самый разгар хозяйственных хлопот.

Аэлмаркин, конечно, знал, что Триану должны были заранее предупредить о том, что он подъезжает, и что при желании у нее было более чем достаточно времени, чтобы отложить «хозяйственные хлопоты», и Триана знала, что он это знает, и Аэлмаркин знал, что она знает, что он это знает, и обоих это знание вполне устраивало. Аэлмаркин осмотрел кресло для гостей, прежде чем усесться в него, и, похоже, не удивился, заметив, в какое невыгодное положение оно его ставит.

– Мой треклятый кузен покрыл себя славой, – проворчал Аэлмаркин. В приемную неслышно проскользнул раб, поднес Аэлмаркину вина и так же неслышно удалился. – Надеюсь, ты преуспела более меня. Если его повергнешь ты и в результате я проиграю пари, я буду только счастлив.

Триана загадочно улыбнулась.

– Ты уже понял, что тут прежде всего необходимо избавиться от матери Киртиана – или так настроить его, чтобы он поставил ее на место?

Надо отдать ему должное, Аэлмаркин был неглуп. Он выпрямился – ну, насколько позволяло кресло.

– Так, значит, там командует леди Лидиэль? Я так и думал! Хотя чему тут удивляться? Раз она так долго единовластно правила поместьем… – недовольно буркнул он. Вероятно, он еще добавил бы, что нечего вообще давать леди такую власть, – но заявлять такое в присутствии Трианы было бы, мягко говоря, невежливо.

– Но сейчас, как мне думается, самое время для лорда Киртиана занять место главы поместья, принадлежащее ему по праву, – отозвалась Триана, внимательно изучая свои безукоризненно отполированные ногти. – И мне кажется, что после всех этих побед, одержанных на поле боя, он не потерпит, чтобы его и дальше не подпускали к власти в собственном доме.

Аэлмаркин расслабился, и по губам его скользнула легкая улыбка.

– И подходящая женщина, конечно же, могла бы подтолкнуть его в этом направлении! Верно? Но вот вопрос – с каким результатом? – Улыбка затвердела и сделалась жесткой. – Я вряд ли обрадуюсь, если окажется, что мать сменила столь же.., столь же компетентная жена.

Триана оторвалась от созерцания ногтей и одарила Аэлмаркина ледяным взглядом. Он, кажется, предполагает, будто это ей, Триане, не терпится согнать мать Киртиана с ее места. Мужчина!

– Уверяю тебя, Аэлмаркин, – брак с этим мальчишкой не входит в мои планы. Я не нахожу ни в нем самом, ни в его поместье ничего настолько привлекательного, чтобы ради этого стоило давать ему законную власть над моим собственным поместьем и надо мной!

– Посмотрим, надолго ли ты останешься при этом мнении, – коротко отозвался Аэлмаркин.

Ошибки быть не могло: он и вправду полагал, что Триана совершит такую глупость! Он что, считает, что каждая женщина видит смысл жизни в замужестве?

– Эта мысль не приходила мне в голову и не является частью моих планов. – Во взгляде Трианы проскользнуло легкое презрение. – Ты что, приехал сюда, чтобы ходить вокруг да около? Или у тебя все-таки имеется осмысленная цель, но ты о ней пока помалкиваешь?

Конечно же, Аэлмаркин явился сюда как минимум затем, чтобы разведать, что успела узнать и сделать Триана, – ну и затем, пожалуй, чтобы не упускать из виду ее саму. И конечно же, он первым делом предположил, что она намеревается соблазнить Киртиана или женить его на себе.

Неудивительно: он ведь мужчина и, как и все они, уверен, что каждая женщина только и мечтает, как бы сделаться чьей-то леди – как будто женщина может что-то значить лишь благодаря родственникам мужеска полу, а без них она пустое место.

Идиот!

Но зато его можно использовать. Эта небольшая авантюра, начавшаяся с пари, придала жизни Трианы приятное разнообразие и начала перерастать в нечто весьма серьезное. Нет, Триане и даром не нужен был ни Киртиан, ни его поместье – но она желала получить место в Совете, в котором ей так долго отказывали. Она желала, чтобы великие лорды приняли ее в свой круг как равную. Триана знала, что лорд Киндрет будет поддерживать Киртиана лишь до тех пор, пока тот не подавит мятеж молодых лордов и, возможно, уничтожит волшебников. А как же иначе? Ведь как только война закончится, Киртиан превратится в опасного соперника, угрожающего власти Киндрета. И Киндрет лишь обрадуется, обнаружив, что кто-то желает помочь ему и устранить Киртиана. Не при помощи убийства, нет, – это было бы чересчур грубо; да и кроме того, от убийства трудновато отмазаться. Да и этот чересчур умелый телохранитель Киртиана способен изрядно осложнить дело.

А вот устранить другими средствами – это то, что нужно. Как только Триана очутится рядом с Киртианом и завоюет его доверие, перед ней сразу же откроется масса возможностей. Можно будет толкнуть его на какой-нибудь шаг, из-за которого он сразу же окажется в опале, – скажем, на какую-нибудь затею с рабами. С тем же самым телохранителем он обращался подозрительно мягко. Да и вообще семейство Лидиэли известно своей идиотской привычкой нянчиться с рабами. Возможно, удастся навесить на него ярлык союзника волшебников или хотя бы сочувствующего. А даже если ничего такого и не получится, женщина способна подобраться ближе, чем любой мужчина, и возможностей перед ней открывается несравненно больше. Можно подмешивать в еду зелья, подрывающие здоровье, и умственное, и телесное, но делающие это постепенно и, что самое главное, необратимо. Можно разузнать что-нибудь важное о поместье – скажем, об его финансах, – а уже эти сведения помогут хоть тому же Киндрету подорвать его положение при помощи магии. В конце концов, источник их благосостояния – в торговле продуктами. Если несколько лет подряд устраивать неблагоприятные погодные условия или насылать насекомых-вредителей, семейство Киртиана окажется в трудном положении.

Можно вызвать у Киртиана безудержную страсть, такую, чтобы он принялся дарить очень дорогие подарки и творить всякие безрассудства, лишь бы только произвести на нее впечатление. Возможно, ей просто удастся довести его до разорения, привив юнцу страсть к азартным играм, или устроить так, чтобы он свернул себе шею на охоте или во время потех.

Или можно подбить его пойти стопами отца и сделать так, чтобы и сын навеки сгинул в глуши. Пожалуй, это самая перспективная идея. Толкнуть его на этот путь будет не так уж трудно, а возможностей тут открывается масса.

Если глухомань сгубила отца, почему эта же судьба не может постигнуть и сына?

Да, как только Триана войдет в доверие к Киртиану, перед ней откроются столь широкие горизонты, что сейчас просто нет смысла всецело сосредотачиваться на каком-то одном плане.

Ну а пока не исключено, что и Аэлмаркин может для чего-то пригодиться.

– Если ты пожелаешь задержаться здесь, думаю, мы подыщем для тебя местечко, – улыбнувшись, сказала Триана – к изумлению Аэлмаркина. – Ты собирался останавливаться у меня?

Она, конечно же, знала, что именно это он и собирался сделать; хоть Триана и не знала, что из вещей прихватил с собой Аэлмаркин, зато она точно знала, сколько их. Аэлмаркин прибыл в одном-единственном экипаже, и при нем было всего два раба – а значит, он как минимум собирался напроситься переночевать.

– Признаться, я надеялся, что ты пригласишь меня остаться, – осторожно произнес Аэлмаркин. Он явно намеревался подвигнуть Триану на этот шаг хитростью либо давлением, и ему даже в голову не приходило, что хозяйка дома по своей воле предложит ему приют.

– Может, ты тогда пойдешь передохнешь с дороги? – небрежно поинтересовалась Триана, указав взмахом руки на дверь. Там уже маячил вызванный незримым сигналом раб – тот самый, что привел Аэлмаркина сюда, – и ждал дальнейших указаний. – Я управлюсь с хозяйственными хлопотами, и мы сможем обсудить наши планы за обедом.

Триана от души позабавилась, глядя, как неуклюже Аэлмаркин выбирается из кресла, но сочла нужным скрыть свои чувства. Аэлмаркин поклонился – не особенно изящно. Триана ответила сдержанным кивком. Раб повел Аэлмаркина в покои для гостей, а Триана вновь взялась за хозяйственные счета. Да, это было скучно – но важно, и их следовало содержать в порядке. В наше время никому нельзя доверять. За всем нужен глаз да глаз – лишь тогда в хозяйстве будет порядок.

Ну что ж.., обед предстоит любопытный. И, честно признать, Триана ожидала его с нетерпением.

***

Триана намеревалась радушно принять Аэлмаркина, а затем, поскольку заняться ему здесь было особенно нечем, позаботиться, чтобы он отбыл – но лишь после того, как он уверит себя, что Триана ведет куда более сложную игру, чем он предполагал первоначально.

Именно так все и произошло. Аэлмаркин явно намеревался задержаться здесь на недельку, если не больше, а уехал через два дня.

Отъезд его ускорило до нелепости добродетельное поведение Трианы. Она не устраивала вечеринок, не приглашала гостей, и хотя Аэлмаркину предоставили несколько привлекательных рабынь, Триана вежливо дала понять, что, если Аэлмаркин повредит девушек, ему придется их купить. А финансовое положение Аэлмаркина было не настолько прочным, чтобы покупать рабов Трианы – да еще и платить по явно завышенной цене, которую она не преминет назначить, – и уж тем более он не мог позволить себе выкладывать такие деньги за мимолетное развлечение.

Чем еще можно было здесь заняться? Охотой? Но Аэлмаркин ее терпеть не мог. Прогулками? Но виды природы нагоняли на него скуку. Играми? Но игрок из Аэлмаркина был неважный.

В общем, он уехал, избавив Триану от своего нежеланного общества, и теперь Триана могла спокойно выяснить, что там происходит с Киртианом.

А значит, первым делом нужно было устроить прием для избранных. Не какую-нибудь оргию, которую она время от времени швыряла, словно кость, тем молодым лордам, что не взбунтовались против своих отцов, – нет, это должен быть благопристойный, но в высшей степени роскошный ужин для нескольких великих лордов, которых забавляло общество Трианы и которые могли себе позволить навещать ее.

И в их число, конечно же, входил и лорд Киндрет.

Первым делом Триана навестила кухню, сообщила поварам о своих планах и рассказала, дабы подстегнуть их, несколько историй о том, что бывало с рабами, имевшими несчастье не угодить гостившим здесь великим лордам.

Увы, в этом ее хозяйство уступало владениям других эльфийских лордов: трапезы Трианы зависели от искусства ее рабов-поваров, а не от иллюзий. Ну, ничего, теперь рабы из шкуры вон вылезут, лишь бы угодить гостям.

О меню Триана не беспокоилась: пускай с ним разбирается главный повар. Он знал, что сейчас созревает и какому мясу, дичи или рыбе сейчас сезон. В этих вопросах на него можно было положиться. А Триана отправилась к телесону, приглашать выбранных ею великих лордов. Всего их было шесть, включая лорда Киндрета и его сына, Гилмора. Гилмор, конечно, та еще обуза, но она уж как-нибудь позаботится, чтобы его несложные запросы были удовлетворены.

Конечно же, среди гостей не было ни единой женщины – одни мужчины. Хотя нет, одна все-таки имелась – любимая наложница Гилмора. Он испытывал какую-то нелепую привязанность к этой твари. Но когда лорд Киндрет деликатно намекнул, что Гилмор, возможно, пожелает прихватить ее с собой, Триана лишь рассмеялась.

– Ну, нельзя же отнимать у ребенка его игрушку! – сказала она с легким оттенком насмешки. – Ничего страшного, мой лорд. Я предоставлю остальным гостям хорошеньких компаньонок, так что она не будет бросаться в глаза. Я, конечно, специализируюсь на другой разновидности рабов, но могу пообещать, что вы останетесь довольны.

– Это вполне меня устраивает, – отозвался лорд Киндрет с экрана. Телесон Трианы был вмонтирован в стену, и обычно его скрывали шторы. Похоже, безрассудное увлечение отпрыска лишь забавляло его – так же, как и Триану. – Уверен, что ваше гостеприимство будет столь же безукоризненным, как и всегда.

– Тогда я жду вас завтра вечером. – Триана улыбнулась, пустив в ход все свое обаяние. – Прекрасно. Надеюсь, мой ключ от портала по-прежнему у вас?

– Я никогда с ним не расстанусь, – заверил ее Киндрет – как перед этим все прочие лорды. – Итак, до завтра?

– До завтра!

Триана подождала, пока лорд Киндрет прервет связь, и откинулась на спинку кресла, весьма довольная собою.

Но она не позволила себе долго наслаждаться достигнутым успехом. Требовалось решить еще один вопрос. Как лучше поступить: продемонстрировать свое магическое искусство, создав для приема причудливое, фантастическое обрамление, или скрыть свои способности и принять гостей совсем без помощи магии?

«Нет, все-таки с магией», – решила Триана после долгих раздумий. Но употребить ее нужно скромно, в меру. Все эти лорды – могущественные маги, и им куда приятнее будет посидеть в спокойной, но элегантной обстановке, чем очутиться посреди устроенного в их честь представления.

А элегантная умеренность требует времени для подготовки. Значит, лучше начать прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.

Триана выехала вместе с креслом из-за стола и отправилась в обеденный зал. Там она обошла зал, присматриваясь к каждому уголку. Что лучше: создать иллюзию пространства или атмосферу почти интимной близости?

Пожалуй, для ее целей больше подходит аура интимности.

Триана кликнула слуг и велела убрать большой обеденный стол и стулья, оставшиеся от последней вечеринки, а взамен принести обеденные ложа на двоих и столики к ним.

К тому моменту, как слуги все расставили и принесли по требованию хозяйки мшисто-зеленые бархатные покрывала для лож, Триана определилась с основной темой.

Над головой будут звезды. В качестве фона – камни, обросшие мхом, как будто здесь не обеденный зал, а потайная долина, узкая и глубокая. Триана уселась на одно из лож и принялась медленно, со всевозможным тщанием, создавать иллюзию, сплетая ее из воздуха и энергии. Она расставляла и переставляла заново все, от камней и изящных деревьев до крохотных фиалок, пока наконец не сочла полученный результат удовлетворительным, а созданную иллюзию – соразмерной и гармоничной. Струйки энергии сливались в потоки и снова расплетались – и так тянулось до тех пор, пока Триана не решила, что больше ничего менять не нужно.

Может, водопад? Нет. Сейчас эти водопады повсюду.

Они уже в зубах навязли. Триана предпочла создать хор лягушек, стрекот сверчков и трели одинокого соловья.

Потом она потребовала, чтобы ей принесли чего-нибудь освежающего и расставили в зале настоящие деревья в кадках, а кадки замаскировали вьющимися растениями. Рабы принялись таскать деревья и расставлять их вокруг лож, а Триана наблюдала за ними. Солнце уже закатилось, но завтра гости прибудут задолго до ужина, а зал должен быть готов заранее, до их прибытия.

Триана придала ковру вид мха; здесь хватило одной лишь зрительной иллюзии, ибо ковер сам по себе был достаточно мягким. Осталось лишь разобраться с запахами, с последним штрихом, без которого иллюзия не иллюзия.

Триана распорядилась, чтобы между деревьями в кадках повесили гирлянды из листьев и цветов и чтобы ложа обвили такими же гирляндами.

Она сидела, придирчиво разглядывая плоды своих трудов и подправляя то тут, то там всякие мелочи. В конце концов в гроте появилась та не правильность, что свойственна лишь природе. Даже небо, и то подражало ей: Триана сделала так, чтобы звезды на искусственном небосводе перемещались подобно настоящим. К тому моменту, когда она постановила считать работу завершенной, непривычное напряжение окончательно измотало ее.

Ну да ничего. Завтра все эти труды окупятся.

***

Триана окинула гостей взглядом и улыбнулась, не таясь. Гилмора с его любимой наложницей разместили на самом уединенном ложе, в дальней части грота. Гилмор явно усмотрел в этом не оскорбление, а услугу – да и его отец, очевидно, тоже.

Каждого из прочих пяти гостей ждала на ложе симпатичная рабыня; но это были могущественные лорды, и, вероятно, по сравнению с их наложницами эти рабыни казались невзрачными, словно девушки для полевых работ.

В общем, для них эти рабыни были не более чем живым предметом обстановки, что безмолвно прислуживает за столом, не требуя дополнительных указаний. Приятная мелочь, свидетельство заботливости и предусмотрительности хозяйки дома – и не более того. Лорды ели и беседовали, не обращая ни малейшего внимания на девушек, как будто их здесь и не было. А девушки были хорошо вышколены, хоть их, конечно, и не обучали с такой тщательностью, как мужчин-рабов. Они исполняли всякое желание своих временных хозяев прежде, чем те сами успевали его осознать, подливали вино в кубки после каждого глотка и заменяли блюда, как только горячее кушанье начинало остывать или холодное – согреваться.

У Трианы пары не было, и ела она очень мало. Гости уже достаточно расслабились, чтобы начать беседовать о Делах Совета, и Триана ждала, пока разговор дойдет до лорда Киртиана. Гилмор развлекался со своей наложницей.

Старшие не обращали на него внимания.

Первым эту тему затронул лорд Киндрет: принялся описывать последствия решающей битвы, завершившейся разгромом молодых лордов.

– Ну и где же эти мерзавцы? – нахмурившись от сдерживаемого гнева, поинтересовался лорд Вендерлит. – Пленные – сплошь одни рабы!

– Разбежались, как вспугнутые перепелки, – только они, в отличие от перепелок, уже не собьются обратно в стаю, – отозвался лорд Киндрет. – Я так думаю, что каждый из них успел подготовить себе нору за то время, пока они морочили нам голову, – вот теперь они и забились в свои норы. Сколько времени и силы вы готовы потратить, чтобы выковырять их оттуда?

– Боюсь, куда меньше, чем это займет на самом деле, – сухо произнес лорд Вандриен.

– Да, это потребует немалых усилий, – согласился лорд Киндрет. – С каждой охотничьей командой придется посылать кого-нибудь из лордов, причем такого, чья верность не вызывает сомнений и которого не купишь и с толку не собьешь. Людей-рабов слишком легко одурачить или совратить.

Лорд Вендрелин покачал головой. На лице его было написано отвращение.

– Предки! Нам либо придется выслеживать их по одному…

– И тогда это затянется до бесконечности, даже по нашим меркам, – негромко вступила в разговор Триана.

– ..или выгрести из наших поместий всех надсмотрщиков. Ни то, ни другое практически не осуществимо, – кивнув, закончил мысль Киндрет.

Триана, видя, что никто не спешит ее одернуть, вставила очередное замечание:

– Но разве они не наказывают сейчас себя сами?

Эта реплика тут же привлекла внимание великих лордов.

– Какая любопытная мысль, моя леди! – произнес лорд Арентьеллан. В глазах у него светился живой ум. – Не могли бы вы развить ее?

– У них осталось в лучшем случае по рабу на каждого.

Ну пусть по два. Они не посмеют собираться вместе – разве что по двое-трое. У них нет пристойных жилищ – пристойных в нашем понимании, конечно; думаю, у них даже охотничьих домиков не найдется. Они, видимо, вынуждены сейчас жить в пещерах или каких-нибудь примитивных хижинах. Чтобы добыть пищу, им приходится воровать, охотиться, собирать плоды – самостоятельно или при помощи тех одного-двух рабов, что у них остались. – Триана рассмеялась. Смех получился грудным и чуть хрипловатым. – Вы только представьте себе, как они в этот самый момент сидят где-нибудь в глуши, у костра, едят пригоревшее мясо или дрожат от холода в своих жалких шалашах. – Триана очаровательно улыбнулась. – Лично я не в силах придумать наказания страшнее – жить, словно какой-нибудь дикарь, и знать, что у тебя остался один-единственный способ поправить ситуацию: приползти на брюхе и попросить прощения.

Все пять великих лордов изумленно уставились на Триану. А потом лорд Киндрет разразился хохотом, и остальные присоединились к нему. Гилмор на миг поднял голову, посмотрел на них без особого интереса, потом снова занялся наложницей.

– Клянусь Предками, моя леди, вы совершенно правы! – с восхищением произнес лорд Арентьеллан. – Мой паршивый выродок сейчас наверняка радуется какому-нибудь пригоревшему кролику и воде из ручья!

– А что там с армией, Киндрет? – спросил Вандриен. – Если война окончена, пора ее расформировывать.

К тайной радости Трианы, остальные лорды согласно загудели.

– Ну, это следует решать Совету, – возразил Киндрет. – И к тому же нельзя забывать о волшебниках.

– И то правда… – пробормотал Вандриен.

– Которых мы неизбежно переживем, – негромко заметила Триана. – Они же наполовину люди по крови – а значит, должны жить намного меньше нас. А теперь они примутся скрещиваться между собой и вскорости так разбавят кровь, что станут не долговечнее обычных рабов. Если только раньше не перебьют друг друга в ходе своих свар.

– И снова вы, моя леди, удивляете и восхищаете меня, – лорд Вандриен привстал на ложе и почтительно поклонился Триане. – Я в долгу перед вами за столь рассудительные замечания.

Триана скромно потупилась:

– Спасибо.

– И все же, волшебники… Вопрос в другом: не выйдет ли так, что само их существование станет для нас угрозой – ибо они будут для рабов живым призывом к мятежу. – Киндрет приподнял бровь. – В конце концов, взбунтовались же против нас наши собственные отпрыски.

– А рабы без труда приспособятся к дикому образу жизни, – кивнул Арентьеллан. – Однако же я не знаю…

– Если вы распустите армию, чем тогда заняться лорду Киртиану? – мягко поинтересовалась Триана.

– Лично я считаю, что он должен войти в Совет! – тут же откликнулся лорд Арентьеллан. Но Триана заметила, как лорд Киндрет обменялся многозначительным взглядом с другим гостем. Триана перехватила его взгляд и слегка кивнула.

На лице лорда Киндрета отразилось удивление, потом раздумье – потом он кивнул в ответ.

Триана вольготно растянулась на ложе. Теперь она не сомневалась, что ее послание принято и понято.

В конце концов гости доели медовый виноград, обменялись последними шутками и принялись прощаться с хозяйкой дома. Лорд Киндрет отослал сына с наложницей через портал и вроде бы собрался и сам последовать за ними, но потом вдруг нашел благовидный повод задержаться – и оставался до тех пор, пока все прочие лорды не отбыли. Триана проводила всех до портала, пожелала счастливого пути и осталась, как она и рассчитывала, наедине с великим лордом.

– Итак, моя леди, – сказал Киндрет, когда устье портала последний раз подернулось легкой дымкой. – Вы, кажется, желаете что-то сказать по поводу лорда Киртиана.

– Вы, лорд Киндрет, с небывалой прямотой подходите к Делу, – промурлыкала Триана.

– Лорд Киртиан.., лорд Киртиан слегка беспокоит меня, – произнес великий лорд, переминаясь с ноги на ногу. – Возможно, я пробудил в нем дремавшее честолюбие, и если теперь он не найдет способа реализовать его, он может воспринять это.., болезненно.

– Он может воспользоваться своей новообретенной репутацией в Совете во вред другим, – подхватила Триана, переходя, по примеру лорда Киндрета, прямо к делу. – Война и политика сходны между собой. Но с другой стороны…

– Ну? – подтолкнул ее Киндрет.

– Его энергию можно направить в другое русло – если у кого-нибудь хватит ума подыскать это русло.

Триана взглянула на лорда из-под длинных ресниц и улыбнулась.