Текст книги "Магия лавандовой зелени"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

4. Вход в лабиринт

В эту ночь дурных снов не было, но Холли проснулась рано. В комнате, где спали они с Джуди, было только одно маленькое окно, которое почти не пропускало свет. Сев в постели и посмотрев на Джуди, Холли увидела длинное пушистое тело Томкита, который вытянул во всю длину лапы и хвост Мордой он был обращен к лицу Джуди, так, будто они спали на одной подушке снов. Холли почувствовала, что запах трав заполнил всю комнату.

– Джуди! – Холли вздрогнула, вылезая из-под одеяла и суя ноги в меховые тапки у кровати.

Но Джуди не пошевелилась. Холли подошла к ее кровати. Джуди, должно быть, еще спит. Но Холли удивилась, услышав негромкие звуки. Губы ее сестры шевелились, как будто она что-то говорила, но так тихо, что Холли не могла разобрать слов, даже когда наклонилась.

В этом глубоком сне и шепоте было что-то пугающее.

– Джуди! – На этот раз она позвала громче и коснулась щеки сестры. Той, что не лежала на подушке.

В ответ она услышала резкое шипение. Кот вытянул лапу, выпустив когти, готовые к действию. Холли посмотрела на Томкита. Он по крайней мере не спал. Но хотя и сел, глаза его были полузакрыты, а уши прижаты к маленькому черепу. Он снова предупреждающе зашипел.

– Ты, противный кот! – взорвалась Холли. – Убирайся! – Она не решалась столкнуть его с кровати при виде такой явной угрозы мести, но схватила старую подушку, выдернула из-под щеки Джуди и отбросила в сторону.

Джуди повернула голову, открыла глаза. И когда посмотрела на Холли, в ее взгляде было что-то странное. Словно она не видит сестру, а рядом с ней стоит кто-то другой.

– Мисс Тамара, – сонно сказала она. Потом села, отбросив одеяла, стеганое и простое. – Подушка… где подушка? – Увидев, что подушка лежит возле кровати, она выбралась из теплого гнезда.

– Джуди Уэйд! – Холли была встревожена. – Что с тобой?

Сестра поворачивала подушку в руках, разглядывая разорванные круги с одной стороны. Она ответила не сразу; казалось, была полностью поглощена своим занятием: вела пальцем по вышитым кругам, пока не добралась до центра.

– Вот здесь! – Она кивнула, словно убедившись в чем-то. – Найдем прямо здесь!

– Что найдем? – спросила Холли. – Что-то в подушке? – Она хотела взять у сестры подушку, чтобы получше ее разглядеть, но та отдернула руку.

– Я! Я должна найти! Потому что мисс Тамара, она мне сказала как…

– Что найти? – Раздражение Холли усиливалось. – И кто такая эта мисс Тамара?

– Найти сокровище в лабиринте, – сразу ответила Джуди, как будто Холли слишком маленькая и глупая, чтобы понять, о чем идет речь. – А мисс Тамара… она… она… – Джуди начала хмуриться. – Холли, я не знаю, кто такая мисс Тамара. Но она хочет, чтобы мы пришли в лабиринт.

– Какой лабиринт? – Холли была в полном замешательстве. Что такое лабиринт? У нее было очень смутное представление, что это что-то вроде головоломки-паззла. Неожиданно она почувствовала, что у нее есть ключ к странному поведению Джуди.

– Тебе приснился сон, Джуди. Ты ведь знаешь, что во сне могут происходить всякие глупости.

Джуди медленно покачала головой. Теперь она крепко прижимала к себе подушку.

– Это не сон, Холли. Это все на самом деле. Есть лабиринт, и мисс Тамара хочет, чтобы мы пришли и повидались с ней. Она показала мне путь – каждую его часть. Можем пойти сегодня. Сегодня ведь суббота! Мама сегодня не приедет из-за какого-то собрания, так что у нас есть время.

Очевидно, Джуди верит в реальность своего сна. Холли пожала плечами и начала одеваться. Она знала, что когда сестра в таком настроении, лучше с ней не спорить. Обычно Джуди прислушивалась к предложениям Холли (которые временами превращались просто в приказы). Но время от времени ее лицо принимало особое выражение. И когда оно появлялось, Холли знала, что Джуди не уговорить, не переубедить и не заставить: она поступит по-своему.

Лабиринт – это явно часть какого-то необычайно яркого сна. Со временем Джуди и сама это поймет. Надевая джинсы, Холли поглядывала на сестру. Джуди, тоже одеваясь, все время держала подушку рядом с собой. Томкит подошел к подушке и долго энергично принюхивался, как будто она набита кошачьей мятой, хотя не вытягивал лапу, чтобы прикоснуться к ней.

Холли хотелось, чтобы вчера вечером именно она вытянула самый длинный листок и спала на подушке. Джуди пришла в такое возбуждение от своего сна. Неужели травяная подушка может сделать сон таким живым, что он покажется настоящим?

Теперь Холли не пыталась разуверить Джуди, что они отправятся во что-то, именуемое «лабиринтом». Когда Джуди не найдет такое место, она сама поймет, что все это только сон. Аккуратно заправляя постель, Холли решила, что единственный способ образумить Джуди – дать ей самой обнаружить, что никакого лабиринта, никакого сокровища и никакой Тамары просто не существует. Тамара – какое странное имя, она его раньше никогда не слышала. Где могла Джуди подобрать его и вставить в свой сон?

– Спущусь вниз и помогу бабушке с завтраком, – резко сказала Холли, надев футболку с большой красной звездой спереди.

– Хорошо. – Джуди даже не посмотрела на нее, не напомнила, что постели они всегда убирают вместе. Единственное, что ее теперь интересовало, эта проклятая старая подушка! Хорошо, пусть подушка ей и помогает! Холли сердито спустилась по ступенькам.

Хотя было рано, бабушка уже суетилась у печи. Она смешала яйца и выливала их на сковородку, быстро помешивая одной рукой.

– Доброе утро, Холли. Суббота у нас занятой день. В субботу все, как сговорившись, выбрасывают старье! И Лютеру приходится выезжать очень рано, чтобы ничего не упустить. Можете помочь.

Холли поставила на стол разномастные тарелки для омлета. Бабушка не просто разбавляла яйца молоком, как делала мама. Нет, она добавляла щепотку того и щепотку другого из длинного ряда бутылочек и баночек, в которых были сухие листья и что-то еще. Однако Холли думала о сне сестры и очень хотела сразу убедиться, что это всего лишь сон.

– Ты когда-нибудь слышала о лабиринте, бабушка?

Бабушка как раз взяла в руки очередную бутылку. Но не стала ее открывать, а повернулась и посмотрела на Холли, как будто девочка сказала, что кто-то ведет на свалку слона

– А где ты услышала о лабиринте, Холли?

Можно ли сказать, что Джуди увидела его во сне? Но бабушка, наверно, ей не поверит. А она не может солгать. Что же ответить?

– А что такое лабиринт? – решилась она на компромисс, ответив вопросом на вопрос Больше ничего ей не пришло в голову.

– Это такой сад, который разбивали в старину, – сказала бабушка, словно углубляясь в прошлое. – Делали живую изгородь в виде разных рисунков со входом. А внутри между живыми изгородями петляют тропинки. Но в каждом лабиринте есть секрет. Если сделаешь все повороты правильно, окажешься в середине. Говорят, иногда люди там терялись и звали на помощь, чтобы им показали выход. Здесь тоже был когда-то лабиринт. Но кусты так разрослись и сплелись, что больше туда никто не ходит. Разве что на бульдозере можно проехать. Большинство уже много лет назад забыло о лабиринте. Ты слышала о нем в школе?

И снова Холли уклонилась от ответа.

– Джуди слышала.

Но не сказала, что это было во сне. И хотя стояла у большой печи, Холли вздрогнула. Почему Джуди приснился лабиринт, который действительно когда-то существовал? Это все подушка виновата! Надо было оставить ее лежать во дворе Элкинсов!

– Вы, молодежь, не ходите туда. Там все заросло. И не стала бы клясться, что в кустах нет змей. Место такое отвратительное, как раз для змей.

Змеи! Холли снова вздрогнула. А Джуди хочет туда идти. Что ж, она, Холли, заручится поддержкой Крока, и они позаботятся, чтобы она туда не ходила.

Ей хотелось спросить и о мисс Тамаре. Если лабиринт существовал в действительности, может, и мисс Тамара тоже? Нет, это должен быть сон, потому что мисс Тамара велела Джуди идти в лабиринт. Холли принесла вилки для омлета. Если лабиринт действительно зарос, как сказала бабушка, можно не беспокоиться, что Джуди туда пойдет – она просто не сумеет пройти. Но Холли дала себе слово, что не разрешит сестре даже пробовать – особенно после упоминания о змеях!

Спустившись, Джуди не прихватила с собой подушку. Бабушке пришлось ее специально звать, потому что вернулись дедушка и Крок; как выразился дедушка, они «делали круг». На самом деле они смотрели, как получше убрать старые вещи, прежде чем бульдозер, присланный из города, не покроет их тоннами другого мусора. И готовились вывезти то, от чего избавились «субботние выбрасыватели». Самые большие предметы размещались там, где когда-то был подвал давным-давно сгоревшего дома.

Конечно, все находки следовало рассортировать, все пригодное поместить под навесом или в самом амбаре. Даже бутылки, даже тарелки от «телеужина»*[4]4
  Полуфабрикат мясного или рыбного блюда с гарниром в упаковке из алюминиевой фольги или пластика, готовый к употреблению после быстрого подогрева в микроволновой печи. Приготовление такого ужина позволяет не отрываться от вечерней телевизионной передачи. – Прим. перев.


[Закрыть] превращались в наличные. Так что, с гордостью объяснил Крок сестрам, нужно смотреть очень внимательно, чтобы не пропустить ничего, что может принести хорошие деньги. Как только кончили завтракать, Крок снова вышел вместе с дедушкой. Снаружи прозвучал автомобильный сигнал, и дедушка сказал, что это, должно быть, Лаверсоны. Иногда дедушке приходится нанимать грузовик, чтобы тот привез мусор с двух улиц в новом микрорайоне.

Бабушка, наливая горячую воду для мытья посуды из такого большого чайника, что ей приходилось держать его обеими руками, принюхалась.

– Действительно мусор. Ничего хорошего.

– Да, конечно, – согласился дедушка, снова обматывая шею шарфом. – Но иногда попадаются и хорошие вещи. Мы всегда смотрим.

Когда посуда была перемыта и девочки прибрались в своей комнате, бабушка махнула рукой туда, где на колышках висели их куртки.

– Можете погулять, а я займусь своими кусочками. – Улыбаясь, она пододвинула очки и принялась застилать стол газетами. – В вещах Элкинсов попадаются настоящие головоломки. Если сумею все правильно сложить, мистер Корри будет очень доволен. – Она сняла с полки старую наволочку и осторожно разворачивала ее. Внутри была белая статуэтка, но разбитая на кусочки. Холли, глядя на нее, не понимала, как можно ее снова собрать.

Она подобрала кусочек – часть головы с лицом. Из-под чепца, как тот, что надевает мама на работе, торчат волосы. Впрочем, мама надевает чепец глубже.

– Что это? – спросила она, осторожно укладывая кусочек на ткань.

– Женщина, – уверенно ответила бабушка. – Может, даже статуэтка Роджерса. Такие в наши дни дорого стоят. Они как люди из рассказов, и их делал художник по имени Роджерс. Подождем и посмотрим, стоит ли из-за нее возиться.

– Холли, идешь? – Джуди уже стояла у двери в куртке и шапке. О ее ноги терся Томкит, как будто ему так же, как девочке, не терпелось выйти.

Холли хотелось остаться и посмотреть на это волшебство: как под руками бабушки из обломков возникает статуэтка. Но судя по словам бабушки, она поняла, что такая работа требует тишины и спокойствия. Как только выйдут, она расскажет Джуди о лабиринте и змеях…

– Пошли! – Джуди вышла, не дав Холли даже надеть шапку. Утро было холодное. Дыхание выходило с белым паром. Дыхание Джуди вырывалось со взрывом, так ей не терпелось.

– Куда?

– Конечно, в лабиринт! – ответила Джуди, как будто никакого другого назначения у них не может быть.

Холли остановилась и схватила Джуди за руку.

– А теперь послушай. Мы туда не пойдем. Мы не сможем туда попасть, что бы ты ни видела во сне. Я расспросила бабушку. И та сказала, что все срослось и одичало. К тому же там есть змеи. Так сказала бабушка.

– Нет, если знаешь правильный путь!

– Что значит правильный путь?

– Путь, который показала мне мисс Тамара. Там нет ничего вредного. А сокровище ждет…

– Джуди Уэйд. – Холли крепче взяла сестру за руку; Джуди пыталась вырваться. – Теперь ты знаешь, что все это сон. Никакой мисс Тамары нет…

– Да? – Джуди явно была настроена спорить. – Ты не верила и в лабиринт, но он есть, и мисс Тамара тоже есть. И я иду туда!

Она рванулась и высвободила руку. И побежала к коричнево-серой массе кустов, лишившихся листвы, которые стеной стояли за амбаром. Томкит, задрав хвост как знамя победы, поскакал за ней. Холли ничего не оставалось, как следовать за ними и надеяться, что Джуди образумится, когда убедится, что войти невозможно.

– Эй, ты куда? – Показался Крок.

– За Джуди, – на бегу ответила Холли. – Она сошла с ума.

Крок догнал Джуди и побежал рядом.

– Как это сошла с ума?

– Она… она думает, что там спрятано сокровище. – Холли указала на стену из кустов. – Бабушка сказала, что там не пройти и в кустах живут змеи. Мы должны остановить ее, Крок.

– Змеи не любят холод, – ответил он. – Но почему она считает, что ее сон правдив? Джуди не маленькая.

– Спроси ее! – гневно взорвалась Холли. – Она просто ничего не слушает. Это все проклятая подушка. Она спала на ней и теперь считает, что какая-то «мисс Тамара» сказала ей, как пройти в лабиринт… Крок!

Холли остановилась, глядя вперед. Конечно, это похоже на глупый сон. Но она это видит. Неужели зрение может так обмануть?

Там впереди Джуди. Она не бежит; стоит неподвижно, повернувшись к ним лицом. Улыбается и взмахами рук просит их поторопиться. Но удивительно не поведение Джуди, а эти… эти существа по обе стороны от нее, как столбы ворот, у которых нет верха.

Кусты, которые от амбара казались тусклыми коричнево-серыми, теперь, когда дети подошли близко, были совсем другими. На ветках у них блестящие темно-зеленые листья. А два куста, гораздо выше Джуди, вырезаны в форме – кошек! Огромные зеленые кошки сидят, обернув хвосты вокруг лап, и морды у них точно как у Томкита.

Томкит сидит у ног Джуди в такой же позе. Глаза у него огромные и желто-зеленые; кто-то мог использовать его как модель для кошек изгороди. Но вот он встал, потянулся и прошел мимо Джуди, мимо котов прямо в проход в живой изгороди, который эти коты караулят.

– Пошли! – Джуди снова энергично махнула рукой Холли и Крокетту и исчезла, прежде чем Холли смогла ее остановить или даже окликнуть. А когда она миновала котов-стражников, они ее больше не видели.

– Крок, мы должны вывести ее оттуда! – Холли снова побежала. Она помнила слова бабушки о том, что в лабиринте можно заблудиться. Что если они не найдут Джуди? Она так испугалось, что у нее сильно забилось сердце.

И вот зеленые коты по обе стороны от нее, она минует их, рядом с ней – Крок. Они оказались в зеленом туннеле, потому что кусты такие высокие, что их верхние ветви встречаются, образуя редкую плетеную крышу. А у их корней другие растения, не такие высокие, но ярко-зеленые. Как будто здесь не осень, а лето. Маленькие пурпурные цветы издают сильный запах.

Под ногами кладка из очень старых серых камней. А между щелями маленькие растения; когда дети наступали на них, от них исходил очень острый запах. Они снова немного впереди увидели Джуди, она стояла на развилке туннелей. Переступала с ноги на ногу и махала им.

– Быстрей! Вы должны идти за мной, – выкрикнула она, как только они к ней подошли. – Я знаю дорогу – верную дорогу! Точно как мне ее показала мисс Тамара. Вот она…

На перекрестке Джуди повернула направо и вошла в новый туннель. Становилось все теплей. Холли расстегнула молнию на куртке, сняла шапку и сунула ее в карман. Да здесь просто лето. Появились и другие растения, цветущие и с листьями очень разнообразной формы. И когда дети проходили мимо, каждое растение при легчайшем прикосновении издавало свой особый аромат.

Они втроем оказались на новой развилке, и здесь опять сидел большой кот, вырезанный из куста. Но Том-кита не было видно. Должно быть, он двигался быстрее их, потому что они теперь не бежали, а шли. В лабиринте туннелей было очень тихо, но тепло и ароматы цветов развеяли страхи Холли. Она внимательно разглядывала растения: все незнакомые. Хотя однажды ей показалось, что она видит розу, необычно выглядящую, маленькую, с плотно сжатыми лепестками. В одном месте эта роза переплеталась с кустами изгороди.

Джуди уверенно шла вперед, всегда на развилках сворачивая направо. Холли утратила всякое представление о направлении; ей казалось, что они следуют по кругам на рисунке подушки, но она не была в этом уверена.

Дважды миновали они крупных котов из изгороди, каждый кот смотрел на дорогу. Но в них не было ничего пугающего. Крок подошел к последнему коту, ему хотелось понять, сам ли куст так вырос или его подрезали.

Теперь они все сняли куртки и повесили через плечо. И хотя небо вверху не видно, над головой несомненно висело летнее солнце. Холли остановилась, чтобы закатать длинные рукава своей рубашки. А Джуди продолжала идти вперед, словно выполняя важное поручение.

Туннель резко повернул, и они вышли на открытое пространство. Холли замигала. Где… как?.. Она смотрела перед собой и думала, что все-таки это сон, но такой реальный, со всеми утренними событиями, что превратился в волшебную сказку.

Перед ними был искусно разбитый сад. Таких садов Холли никогда не видела, даже на картинке в книге. Непосредственно перед ними тропа ведет в центр сада. Цветы и растения растут на тщательно обработанных клумбах, некоторые клумбы круглые, другие узкие, а есть и в виде полукруга. И на каждой разные растения. Тропа идет прямо и только в середине огибает бассейн.

За садом (похожим на бабушкино лоскутное одеяло из разноцветных кусочков) стоит дом.

Он гораздо меньше амбара. И выглядит странно, словно не построен людьми, а каким-то образом вырос из земли. Крыша крыта широкой плиткой, посеревшей, но обросшей зеленым мхом. Доски, покрывающие снаружи стены, не покрашены и тоже поросли мхом. И прибиты прямо, а не крест-накрест, как в большинстве каркасных домов, которые видела Холли.

Посреди дома очень большая печная труба из грубых камней. Между ее камнями растут мелкие папоротники. Окна маленькие и высоко в стенах, но разбиты на еще меньшие восьмиугольные участки в металлических рамах. С одной стороны дома круглая крышка колодца. А за ней скамья, на которой стоят покрытые соломой конические ульи; все время влетают и вылетают пчелы.

Большая передняя дверь открыта, а на пороге сидит либо Томкит, либо его брат-близнец, лижет лапу и выглядит так, будто он дома.

Джуди пошла по тропе, которая мимо бассейна вела к дому. Холли показалось, что она видит слабую струйку дыма из большой трубы. Очевидно, здесь кто-то живет. Сад ухоженный, есть пчелы, но кто… И почему бабушка ничего не сказала о таком близком соседе?

– Не понимаю. – Крок бросил куртку на землю. – Просто не понимаю! Здесь лето, а не октябрь! И кто…

Крок прав. Лето, но Холли отказывалась признавать это. Она даже думать не осмеливалась, что это может значить. Это сон, должно быть сном! Она закрыла глаза – сейчас откроет и проснется в амбаре.

Но когда открыла глаза, увидела, что Джуди уже рядом с дверью. Неожиданно Холли показалось, что дверь ждет – может быть, чтобы поймать их, как ловушка.

– Джуди! – закричала она изо всех сил и снова побежала. – Джуди, не надо!

Джуди не оборачивалась, не смотрела, не останавливалась. Она сейчас войдет! Если Холли ее не остановит, она окажется в доме.

– Джуди!

Холли обогнула бассейн. Здесь, в лоскутном саду, ароматы цветов были еще сильней. Но ей некогда смотреть, она должна остановить Джуди, или что-нибудь произойдет. Что именно, она не могла сказать, но боялась этого, так боялась…

Томкит сидел в той же позе, что и коты у входа в изгородь. У него серьезный вид, словно он ждет…

Холли из последних сил побежала быстрей. И схватила Джуди за плечо.

– Нет, Джуди!

– Тебе нечего бояться, дитя.

Эти необычно звучащие слова произнесла не Джуди. Голос доносился изнутри дома.

Тамара

Холли продолжала крепко держать Джуди.

– Не ходи туда, не смей! – отчаянно кричала она.

Джуди повернулась.

– Что с тобой, Холли? Все время говоришь, не делай то, не делай это. Мне надоело слушать, как ты говоришь, что мне делать. Отпусти меня, слышишь? – Спокойная, миролюбивая Джуди никогда так не вспыхивала. Она рывком высвободилась и пошла прямо в темные внутренности необычного дома, как будто здесь так же безопасно, как в амбаре, и внутри их ждет бабушка.

На мгновение Холли так удивилась упрямству Джуди, что не могла пошевелиться. Потом увидела, что Крок тоже направляется внутрь.

– Крок!

– Что? – Он даже не повернул головы. – Знаешь, Холли, Джуди права. Ты думаешь, что все знаешь, но это не так. Нет, не так! – И с этим прощальным выкриком он исчез вслед за Джуди.

Вокруг Холли дули мягкие летние ветерки, из сада доносились летние ароматы. Гудели пчелы. Все так мирно, так привлекательно – но внутри Холли не стихала тревога. Это просто ненастоящее! Она знает, что начало октября – это осень, и на улице холодно. За высокими стенами живой изгороди, через которые их провела Джуди, нет никаких цветов. И этот дом – бабушка, дедушка о нем ни словом не обмолвились. Старый дом Димсдейлов сгорел давным-давно. Так что это не может быть он. Кто здесь живет? И почему Джуди приснился путь сюда?

Холли не могла больше уверять себя, что видит сон. Нет, это что-то другое, но странное и неправильное, и ей было очень страшно. Джуди и Крок вошли – ей тоже придется войти, ничего больше не остается.

Она неохотно, шаг за шагом, пошла вперед. Из двери доносился приятый запах, он ударил ей в лицо, когда она вошла.

Внутри оказалась одна комната с огромным камином, почти таким же большим, как в доме-амбаре. В камине два огня – по каждую сторону. Над ними на цепях, которые как будто спускаются прямо из трубы, подвешены котлы. У одного из котлов стоит женщина и медленно мешает содержимое ложкой с длинной ручкой. Она посмотрела на Холли и улыбнулась, потом снова принялась наблюдать за кипящей жидкостью, как будто это дело требует полного внимания и заботы.

В большой комнате полутемно, хотя сквозь окна в дальней стене пробивается солнечный свет. В комнате множество вещей, которые Холли сначала не смогла распознать. Ее внимание привлекла сама женщина.

Незнакомка выше мамы, но не похожа ни на маму, ни на какую другую знакомую женщину – нет! Холли покачала головой, отказываясь верить глазам. Потому что женщина, мешающая варево в котле, она не может быть реальной. Если только не оделась так специально, по какой-то причине.

В прошлом году, когда мама возила их в Уильямсбург, женщины-экскурсоводы показывали им старинные дома. И сами эти женщины были в старомодных платьях, под стать домам, которые они демонстрировали. Возможно, эта женщина тоже играет какую-то роль из старины.

Ее темные волосы гладко причесаны и убраны под белую шапочку, похожую на мамин сестринский чепец, только этот надевается на голову глубже и скрывает почти все волосы. Ее юбки (их две; верхняя приподнята с боков, так что видна нижняя) очень длинные и широкие. Нижняя желто-белая, а верхняя темно-синяя. Поверх длинный передник того же желто-белого цвета, что и нижняя юбка, корсет на шнурках плотно затянут впереди. На плечах белая ткань в виде очень широкого воротника, плотно прилегающего к горлу.

Холли вспомнила, что видела такое платье – в учебнике истории. Женщина одета как пилигримы*[5]5
  Пилигримами или отцами-пилигримами называют пассажиров английского судна «Мэйфлауэр», основателей Плимутской колонии в Северной Америке. День благодарения – национальный праздник, ежегодно отмечаемый в США в четвертый четверг ноября Посвящен первому урожаю, собранному пилигримами из Плимутской колонии в 1621 году после голодной зимы в Новом Свете. Пилигримы, выжившие во многом благодаря помощи индейцев, устроили для себя и них трехдневный праздник с благодарственными молитвами и пиршеством. – Прим перев.


[Закрыть] в сцене первого благодарения. Но женщина как будто не замечает необычности своего наряда, словно он для нее совершенно естественный.

До сих пор она не произнесла ни слова, кроме приветствия Холли, и вообще никак не показала, что видит детей. Холли разглядывала комнату. Она была тесно уставлена разными предметами. Теперь, когда глаза приспособились к слабому освещению, Холли могла разглядеть подробности.

У стен сундуки, тяжелые и очень прочные. Над ними полки. В центре комнаты длинный стол, к нему прислонились спинами Джуди и Крок и внимательно смотрят, как женщина медленно и осторожно мешает в котле. На столе чашки и кастрюли, много и в полном беспорядке. А вдоль стола со стороны двери скамья. Есть также один стул с высокой спинкой, на нем, полузакрыв глаза, словно собираясь вздремнуть, сидит Томкит.

У камина растянулась длинная скамья с высокой спинкой, а также два стула, на которых стоят кувшин, несколько кастрюль, лежат ложки с длинными ручками и разливальные ложки-половники из блестящей меди. А с больших балок наверху свисают пучки сушеных трав, перевязанных за стебли.

Холли не успела закончить осмотр комнаты, как женщина запела, негромко, словно про себя:

Лавандовая синева, дилли, дилли!

Лавандовая зелень.

Если я король, дилли, дилли!

Ты моя королева.

Кто тебе это сказал, дилли, дилли!

Кто тебе это сказал;

Сказало мое сердце, дилли, дилли!

Это оно так сказало.

От этой старинной песенки она перешла к другой:

Олень любит густой лес,

Заяц любит холмы;

Рыцарь любит яркий меч.

А леди – леди любит его!

Тут она счастливо рассмеялась. И Холли неожиданно поняла, что тоже улыбается. Она не понимала почему, но с этой минуты перестала чувствовать себя несчастной, как чувствовала с прихода телеграммы. Томкит свернулся и спал в большом кресле. А Джуди и Крок тоже улыбались.

– Теперь… – женщина быстро двинулась, взяла щипцами ручку котла, сняла котел с цепи и поставила на плоский камень в очаге.

– Хорошо сделано, правильно, – она заглянула в котел, в глубину все еще пузырящейся жидкости. – Нужно охладить, тогда увидишь… но я должна извиниться за такой невежливый прием. Будьте благословенны!

Она подняла руки и сделала едва заметный жест, как будто считала: один, два, три. Странный взгляд на каждого, подумала Холли: она словно смотрит не на них, а в них. Кроку и Джуди она просто улыбнулась, но когда дело дошло до Холли, улыбка женщины чуть поблекла и Холли отступила на шаг. Она чувствовала себя так, словно что-то сделала неверно. Однако тревога длилась лишь секунду. Женщина – вернее, девушка – снова улыбалась…

Странное платье и чепец на голове делают ее старше, чем на самом деле, подумала Холли. Кожа у нее загорелая, как будто она много времени проводит на солнце, и она не красива. Подбородок слишком острый, а нос длинный. Но когда она улыбается, забываешь об этом.

– Вы мисс Тамара, – заговорила Джуди.

– Да, я Тамара, – кивнула девушка. – Хотя меня называют и другими именами. А ты?

– Я Джуди Уэйд, – сразу ответила Джуди. – Это мой брат Крок – Крокетт. Мы с ним близнецы, но этого никто не замечает, пока мы не скажем. А это моя сестра Холли. Мы только что приехали, чтобы жить в Димсдейле.

– Димсдейл, – повторила Тамара. Улыбка ее исчезла. – Я снова забыла. Не тот Димсдейл, который был, а тот, что ты знаешь. Но тень все еще лежит. – Она с сожалением покачала головой. – Такая жестокая тень…

Теперь Холли набралась храбрости, чтобы заговорить.

– А где этот… этот дом? Бабушка и дедушка не говорили нам о нем или о вас! – Она подумала, не грубо ли сказала: Крок сердито посмотрел на нее.

– Дом там, где всегда был, – ответила Тамара, но это было не то, что отчаянно хотела узнать Холли. – Был и будет – пока есть земля и дары земли.

Теперь она снова улыбалась.

– Ах, хорошо снова видеть юные лица и гостей под этой крышей. Верно, Томкит? – Она обратилась к коту, как будто ждала его ответа. Но кот только приоткрыл глаза и сонно посмотрел на нее.

– Томкит ваш? – спросила Джуди. – Дедушка нашел его на свалке, он подумал, что кто-то бросил его туда.

– Томкит свой, он ходит, куда хочет, и делает то, что считает нужным, – ответила Тамара. – Да, дитя, никто не может владеть котом. И это он выбирает, жить ли под твоей крышей или под другой. Томкита я знаю, и он знает меня. Но я никогда не говорю, что Томкит мой, потому что у него своя жизнь, и любой мужчина, женщина или ребенок может владеть только собственной жизнью, а не чужой. Таков Закон.

Разве в законе не сказано ясно: «Люби все в природе. Никакому созданию не причиняй вреда ни своими руками, ни своим умом. Ты скромно идешь путем людей и путем богов. И должен получать удовлетворение от знаний, полученных в страданиях, от долгих лет терпения, от благородства ума и службы. Ибо мудрые никогда не стареют». – Она произнесла эти слова торжественно, как молитву, которую дедушка читает перед едой.

Немного погодя она добавила:

– Да будет так.

Последние три слова странно прозвучали в комнате; их как будто негромко повторили другие люди. Но Уэйды этого не делали, и Тамара тоже.

– Должна быть правда в сердце, – сказала Тамара, снова взяв остывающий котел и ставя его на трехногий низкий столик, – иначе все усилия приведут к поражениям. А в этом напитке есть правда – готова поклясться на книге.

Она работала быстро, достала с полдюжины небольших глиняных кувшинчиков и в каждый разливной ложкой налила немного жидкости из котла. А густеющая жидкость издавала сладкий аромат.

– Что это? – спросила Джуди. – Пахнет, как духи или как что-то вкусное, что хочется съесть.

Тамара ответила не сразу; казалось, она была полностью занята отмериванием точных количеств жидкости в кувшинчиках. Потом со звоном опустила ложку в опустевший котел и облегченно вздохнула.

– Дело сделано, и сделано хорошо! Ты спрашиваешь, что это, дитя? Это розовый сироп, который можно использовать по-разному: подслащивать еду, при выпечке и для лечения. В нем есть также дудник, а он полезен при болезнях души. Иногда болезни души для людей тяжелее болезней плоти.

Холли внимательно слушала, но не была уверена, что все понимает. Тамара произносила слова странно, как будто это не знакомый Холли язык, а какой-то чужой.

– Все эти травы… – Джуди показала на пучки, свисающие с потолка. – У бабушки тоже так висят под навесом, но у нее их не так много.

– Твоя бабушка обладает знаниями? – спросила Тамара. – Значит она мудрая женщина, поэтому перед тобой и открылся путь. Да, это все травы, которые земля дает для лечения и для нашего мастерства. – Голос ее зазвучал напевно, хотя это была не песня. – Мята, монарда, пижма, лаванда, календула от растяжений и ран и для их затягивания; болотная мята, которая делает затхлую воду свежей, за что и ценят ее моряки; первоцвет для вина, чтобы согреть внутренности; базилик, тимьян и розмарин, рута, таволга, желтый тысячелистник и белый, шалфей, портулак, очный цвет – да все они и еще многие другие, которые я не назову, даже если буду перечислять полдня.

Их нужно измельчить или прокипятить, и они сделают еду и вино вкусными… Ах, – она протянула руки, словно собираясь обнять все травы, лицо ее светилось, как у бабушки, когда та говорила о починке своих фарфоровых обломков, – в этом широком мире так много всего, что никогда не кончишь учиться. И доброта земли дает так много, что человек и подумать не может. А человек берет и не благодарит. Он не верит в истину – что человек должен быть един со всем, что растет и что бегает, даже с четвероногими, и с тем, что расправляет крылья и живет в небе. Люди убивают, не думая, копают и рвут без чувства, не ценят великие дары. Но пусть берегутся, или все это обратится против них.