Текст книги "Колдовской мир — 2 (Поворот): Бури победы"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Да, у всего этого есть цель, но достигнута она лишь частично. То, что произошло в море на пути этой Силы, лишь последствия ее применения. Не погружаясь в этот поток, а слегка прикасаясь к нему, я решилась использовать свое дальновидение. Я знала теперь, что близка к источнику.

Источник появился так неожиданно, что я пролетела мимо и пришлось возвращаться. Очень темно, света почти нет; внизу мертвая чернота, как дыра, ведущая в абсолютную, пустоту. Дальновидение совсем не то же самое, что реальное зрение. Я видела-чувствовала, что подо мной какое-то сооружение, находящееся на скале, как мрачный всепожирающий дух Тьмы.

Только это – и ничего больше. Я повисла над ним, стараясь уловить какое-нибудь излучение, понять, что это такое, разгадать загадку гигантского потока энергии. Ничего, кроме самой энергии. Но я знаю, что это невозможно. Каждый даже намек на дар – а это не просто намек – должен иметь свой источник.

Я старалась быть очень осторожной и не приближалась слишком близко, чтобы не стать участником этой грандиозной битвы. Сила моего сопротивления возрастала, я пыталась собраться для возвращения.

Цель – «Морской бродяга»? Но он мог погибнуть в волнах. Личность? Леди Джелит! Как я доверилась Орсии в воде, так сейчас доверилась той, что была когда-то волшебницей и обладает неизмеримо большим даром, чем я. И вместо того Чтобы всматриваться в темное пятно на утесе; я представила в сознании леди Джелит.

В меня устремился мощный поток Силы. Я словно стояла под фонтаном бьющей Силы, по-своему такой же могучей, как та, что обрушилась на Варн. Но меня не потянуло назад, как я хотела. Я оставалась на месте.

Потом пришел второй нацеленный поток, третий, четвертый. Я поняла, что вся наша группа объединилась, что я только острие копья, нацеленного вперед, на то, что стремилось овладеть нашим миром.

Мы напали как один. Я почувствовала себя беспомощной птицей, сорванной с места могучим ураганом, брошенной в бурю, с которой не могла справиться. Я пыталась удержаться на одном месте, застыть. И каким-то образом это удалось.

Я приближалась к утесу, устремилась к земле. Мрачная высота передо мной. Сила… энергия… и еще… жизнь?

Какой бы опытной ни была волшебница или пророчица, она не может затеряться там, куда приводит ее дар, утратить существование в другом месте. Здесь ничего не было – вернее, так мне показалось вначале. Но потом я уловила – вспышки, так быстро возникающие и исчезающие, что они напоминали искры от костра. Да, это подлинная жизнь. И Сила обладает жизнью. И Сила эта также ужасна, как армия колдеров. Это отрицание всего, чему учит Жизнь.

Я не чувствовала здесь раньше присутствия Тьмы. Сила казалась нейтральной, не от Света и не от Тьмы, как буря, причины которой мы не понимаем, которая за пределами нашего познания. Но то, что в ней поймано, покорено, подчинено воле, так что больше само собой не владеет, – это, несомненно, от Тьмы. Каким коварным и извращенным должен быть мозг, создавший это…

Именно ужас помог мне уйти, оттащил меня от этой темной пустоты. Я открыла глаза и увидела лицо Джелит. Она смотрела на меня, и на ее лице тоже было выражение ужаса. Потом надо мной показалась чья-то рука – я не видела, чья именно, потому что лежала головой у кого-то на коленях, – рука вытирала мне лицо. Пахло морем и землей, травами, просушенными после созревания на солнце. Я глубоко вдохнула воздух. Я была рада, что вернулась, что не затерялась, не осталась там, в темноте, вместе с другими, беспомощными жертвами Тьмы.

Глава девятая

«Морской бродяга» выдержал яростное нападение моря лучше «Летящего в Бурю». Тот тоже держался на воде, но с трудом. В живых осталось меньше половины отплывших из Эсткарпа. Погибли все члены экипажа, оказавшиеся в момент удара волны на палубе, как и те, кто в это время находился на причале. Погиб и капитан Харвик, а Сигмун уцелел. Когда черная ночь сменилась серым днем (солнца мы так и не увидели, все еще падал густой пепел), мы установили, что «Летящий в бурю» больше не сможет выйти в море. Части его корпуса можно было использовать для ремонта «Морского бродяги», и экипаж согласился с этим.

Больше всего моряков беспокоило, что на обоих кораблях были сломаны мачты. Выходить в море без них безумие. К тому же в Варне нет леса, который можно было бы использовать для мачт. На тех складах города, которые уцелели, не нашлось ничего подходящего.

На втором ярусе города лежали три рыбацких судна. Сигмун и старший из уцелевших офицеров «Летящего в бурю» ходили вокруг них, когда наш маленький отряд направлялся в верхнюю часть города. Леди Джелит потребовала сообщить Сидящей жрице все, что я узнала во время своего полета в дальновидении. Нам предстояло иметь дело с могучим врагом. Он способен сотрясти саму землю, воду и воздух. И, возможно, мы пережили лишь предвестник грядущего нападения.

Из-за пределов города возвращались его жители. Они рассказывали о том, что большая река, дававшая воду долине, изменила свое русло. Там, где она на некотором удалении от Варна уходила в расселину в скалах, раскололся утес и теперь река течет прямо в море. Дежурный фальконер в сопровождении горожан отправился туда. Он выпустил свою птицу, чтобы узнать, что находится впереди. Птица сообщила, что река теперь впадает в море в нескольких лигах от Варнского залива. Но дальнейшие исследования не проводились. Пока вода им не угрожала, жители Варна были спокойны. Группа горожан вместе с коротконогими и длинношерстными животными столкнулась с летающими чудовищами на верхних пастбищах и едва уцелела. Чудища яростно набросились на них. Животные, благодаря своей густой шерсти, оказались защищены от нападения лучше людей. Вскоре им предстояла стрижка.

Двух пастухов, серьезно раненых, в шоке принесли товарищи. Им старались помочь, но приходилось с трудом удерживать их в городе, так как они рвались назад. А товарищи говорили, что еще труднее было в самом начале: раненые сразу пытались уйти на юг.

Мы совещались с закутанной женщиной и двумя городскими старейшинами. Меня попросили подробно рассказать о своем дальновидении. И потом сразу задали вопрос:

– Это существо, которое ты почувствовала, оно достаточно сильно, чтобы нанести новый удар?

– Не знаю. И я не смогла узнать, почему оно напало.

Один из городских советников холодно взглянул на меня.

– Вы ищете это существо из моря, верно? – Легким жестом он указал на нашу группу. В отличие от других горожан, он свободно говорил на торговом языке. – Мы и раньше слышали разные истории о стражах, о которых рассказывают на ваших кораблях. Возможно, именно вы привлекли внимание этого существа к нам, и теперь мы должны ждать нового удара! Чем быстрее вы уплывете из Варна, тем лучше для нас! – голос его звучал враждебно, он был так же холоден, как и взгляд.

В наступившей после этого заявления тишине послышался новый голос. Впервые заговорила женщина в капюшоне. Не знаю, почему она предпочла обычную речь. Может быть, не хотела близкого контакта с нами, согласившись с советником.

– Ты клянешься в истинности рассказанного своим даром? – начала она, и я кивнула.

Я немного поспала после использования дальновидения, но силы ко мне еще не вернулись полностью. Я сознательно раскрыла сознание. Если захочет, она теперь может свободно проникнуть в него и убедиться, что в моем рассказе нет обмана.

– Один страж встретился вам на севере, еще до того, как вы вошли в воды Варна, – неторопливо продолжала она. – Так что если это был разведчик или вестник, о вашем появлении уже известно. И именно оно могло послужить причиной для того, чтобы обрушиться на нас.

Когда она замолчала, леди Джелит возразила:

– Но эти летающие существа были посланы к вам не после нашего прихода, а намного раньше, еще до того, как мы вышли из гавани Эса.

Женщина в капюшоне не ответила на это прямо. Она явно собирала свидетельства против нас.

– Я слышала, что один из ваших капитанов нашел корабль, неизвестный в нашем мире, и отвел его в Эс. Может, он лишил Силу ее добычи. Вы об этом подумали?

– Были и другие такие корабли. И салкарские корабли без экипажей тоже находили в прошлом. Именно поэтому мы приплыли на юг. Ты считаешь, что и они – добыча врага, отнятая у него? Разве вы не теряли свои рыбацкие суда?

Наступила напряженная тишина. Один из советников зашевелился в кресле, словно ему стало трудно сидеть. А может, просто потому, что он сидел рядом с лордом Саймоном и время от времени бросал на него взгляды, видимо спрашивая себя, зачем тот пришел на встречу.

– Мы теряли и суда, и рыбаков, – признала женщина в капюшоне. Ее закутанная голова чуть повернулась в моем направлении, а я подумала, как она видит сквозь все эти складки. – Ты говорила о захваченных этой Силой. Что это значит? Ты звала их по именам, и они отвечали тебе?

Я покачала головой.

– Да, там внутри были искры жизни. Но я не решалась сосредоточиться на них. – Я воспользовалась сравнением ее народа, чтобы она и советники лучше поняли меня. – Похоже на большую сеть, полную бьющейся рыбы. Эту рыбу быстро вытягивает забросивший сеть.

Снова голова в капюшоне чуть повернулась, теперь она обращалась к леди Джелит.

– Эта дальновидящая говорит, что вы все присоединились к ней в ее поиске. А что думаешь ты об этих «искрах жизни», пойманных в сеть врага?

– Они были там. – Руки леди Джелит шевельнулись, в их движениях был какой-то смысл, хотя я не могла понять его.

Из длинных рукавов показались руки закутанной. Она прижала пальцы к груди, затем неожиданным отвергающим жестом развела руки ладонями вперед.

– Ты взываешь к тому, чего я не знаю, волшебница. Я не твоя сестра по заклинаниям! Мы разной крови, очень разной. Я думаю, что вы действительно не желали нам зла, когда бросили якорь в нашем заливе. Но легко поверить в то, что именно из-за вас обрушилась эта страшная катастрофа. Да, мы теряли рыбаков и видели другое зло, как эти летающие чудовища, и это, согласно записям, происходило и раньше. Но никогда не платили мы такую цену, как в этот раз. Для вас будет лучше, если вы как можно скорее покинете Варн…

Лорд Саймон прервал ее, без своей обычной вежливости. Так он говорил бы с другим воином, сообщившим о приближении опасности.

– Наши корабли не могут выйти в море. «Летящий в бурю» вообще никогда не сможет поднять паруса. А в этой местности нет материалов, которые позволили бы отремонтировать «Морского бродягу». Как мы можем уйти? Люди не ходят по волнам, а дороги через горы нет…

Снова повернулась голова в капюшоне, на этот раз она была устремлена к одному из советников, который все это время молчал. Тот откашлялся, словно горло его было забито пылью, упавшей с неба. Руки его лежали на коленях, и я заметила, что они сжаты в кулаки. Он как бы готовился к отражению нападения.

– Есть корабль… – он глотнул и замолчал.

Все изумленно молчали, потом Кемок слегка наклонился в кресле и спросил:

– Какой корабль? Рыбацкое судно? Где?

– О нем сообщила птица, которая служит вашим воинам. Там, где открылось новое устье реки.

– Разбитый корабль… – начал лорд Саймон.

– Нет, не разбитый. Он в хорошем состоянии…

– Нам не говорили об этом! – резко прервал его лорд Саймон. – Это ваш корабль?

– Нет! – с таким же жаром ответил советник. – И на его борту кто-то есть. Так сообщила ваша птица.

– Это ваше средство передвижения, – быстро подхватила закутанная.

– Салкарский корабль? – леди Джелит задала этот вопрос не варнцам, а мне, и я поняла, что должна снова пуститься в поиск.

Я закрыла глаза и попыталась представить себе «Морского бродягу» как образец того, что мне предстоит отыскать. И послала вперед свою усталую мысль, как купец нехотя вытаскивает из раковины жемчужину. Снова почувствовала болезненную тошноту, которая всегда охватывает меня, когда я слишком напрягаю свой дар. Туманная картина в сознании становилась отчетливей. Я действительно смотрю сверху на корабль. У него две мачты, и к их реям еще цепляются остатки парусов. Но между этим кораблем и кораблями салкаров есть какое-то отличие. Этот меньше, но не рыбацкое судно. Корабль слегка покачивался на спокойной волне, от больших волн в бушующем море его отделяет риф. Если не считать потерянных парусов, корабль кажется невредимым.

Сокол предположил, что на борту кто-то есть. Я никого не увидела на палубе. Больше того, на ней был полный беспорядок. На том месте, где должны находиться шлюпки, свисали только тросы.

Я осторожно поискала жизнь. Вероятно, внизу есть раненые. Они остались, когда экипаж покинул корабль на шлюпках.

Жизнь – да! Но в тот же момент, как я уловила слабый поток жизненной энергии, я поняла, что это не человек. И не морской или воздушный житель. Скорее животное, привыкшее к существованию рядом с человеком. Это животное проголодалось и теперь охотится на другое животное, поменьше и более дикое, на свою обычную добычу и привычного врага. Я попыталась отыскать эту вторую искорку и тут же отпрянула, встретив необыкновенную свирепость. Таких животных несколько, они тоже голодны и теперь сами стерегут того, кто на них охотится, надеются превратить охотника в пищу для своих пустых желудков (впрочем, мысли их настолько чужды, что я едва сумела прикоснуться к ним).

Я заставила себя оторваться от предстоящего боя, подняться над самим кораблем, отметить ориентиры вокруг, чтобы потом легче было найти это место.

– Островная шхуна… – от поиска меня оторвал голос лорда Саймона, и я поняла, что и на этот раз они все присоединились ко мне и увидели корабль.

– Ты его знаешь? – спросил советник, который хотел, чтобы мы побыстрее убрались из Варна.

– Я такие видел… в другом месте.

– Значит это часть того, что вы ищете? – быстро вставила женщина в капюшоне. – Займитесь им! – Это был не вопрос, скорее утверждение, почти приказ.

Когда мы рассказали капитану Сигмуну об этой находке, он оживился. Ему удалось раздобыть рыбацкое судно, которое не прикончили волны. Но оно было в плохом состоянии, и приходилось постоянно откачивать воду, чтобы оно держалось на плаву. К тому же на этом судне не поместится много людей. Поэтому нам пришлось разделиться.

Большая часть уцелевших фальконеров во главе с лордом Саймоном и леди Джелит пошла сушей. Вместе с десятком салкаров они должны были пройти по внутренней долине к вновь образовавшемуся руслу реки, нашедшей выход в море. По описанию сокола, корабль находился в небольшом заливе рядом с рекой и не мог выйти в открытое море.

Кемок, Орсия и я отправлялись на перегруженном рыбацком судне вдоль берега к этому же месту. Но сразу мы не могли отплыть: предстояло отремонтировать рыбацкую лодку и пополнить запасы продовольствия.

Двадцать салкаров во главе с первым помощником Саймотом с «Летящего в бурю» остались в Варне, чтобы залечить раны, сломанные кости, ушибы и порезы от осколков стекла. К нашему удивлению, правители города, которые так хотели избавиться от нас, не возражали против того, чтобы мы оставили раненых. Мне кажется, они считали, что для них главное избавиться от нас пятерых, обладающих даром.

Ночью было еще два толчка, но не таких разрушительных, как первый. Только штукатурка обвалилась на поврежденных зданиях. Мы постарались помочь горожанам, пока Сигмун занимался подготовкой к отплытию, и, мне кажется, наша помощь не осталась незамеченной. Тем не менее мы все чувствовали, что жители Варна рады проститься с нами.

Удушливый пепел сменился дождем, который иногда переходил в сплошной ливень. Дождь смыл всю грязь, оставив ее только в укромных уголках, и мы, помня, как совсем недавно задыхались от пепла и пыли, были довольны, хоть и промокли с головы до пят.

Ночь мы провели в зале совета, и там же находились многие горожане. Традиции и обычаи уступили перед катастрофой, и из внутренних помещений, многие из которых были основательно разрушены, появились уцелевшие женщины.

Отплыли мы на третье утро после катастрофы. С нами оставалось только два фальконера в сопровождении своих готовых к разведке соколов. Мне показалось, что на судно, спасенное Сигмуном, набилось слишком много народу. Сам он по праву принял на себя командование нашей группой, и никто с ним не спорил. Все мы, за исключением Орсии, готовы были по очереди сидеть за веслами при выходе из залива. Два моряка на носу судна отталкивали с обеих сторон плавучие обломки.

В заливе было относительно спокойно, но в открытом море приходилось бороться с волнами, чтобы выдерживать курс. К счастью, прежний хозяин судна спас парус, он спустил его до начала катастрофы. Мы подняли его, и гребцы смогли отдохнуть.

Ветер принес с собой запах гнили. Мы увидели, что море покрыто мертвой рыбой, лежавшей брюхом вверх. Безусловно, не все обитатели подводного мира погибли. Потому что иногда в массе мертвых рыб появлялись воронки, и их утаскивало в глубину.

Я внимательно следила за этими воронками. Очень живо в памяти было воспоминание о Скалге. Но если чудовище последовало за нами на юг, будет ли такая еда ему по вкусу и обратится ли оно против нашего суденышка? Если даже «Морской бродяга» сотрясался от его ударов, мы в этой скорлупке не имели никаких шансов на спасение. Но я все же не решалась искать мыслью, чтобы не привлечь ту самую опасность, которой стремлюсь избежать.

Мы плыли на юг, к востоку виднелась стена неровных утесов. Я думаю, что на них остались не только шрамы, нанесенные стихией. Но общие очертания скрывал непрерывный дождь.

Мы постоянно отчерпывали воду, и пресную дождевую, и соленую морскую, проходящую в щели, которые даже салкары не сумели законопатить. Поднялся холодный ветер, который продувал насквозь промокшее платье. Мы дрожали, пытаясь стереть брызги пены и капли дождя со своих лиц.

Над головой серая арка неба, и невозможно по нему, определить время. Мы считали, что доберемся до места встречи раньше тех, кто шел по берегу. Но нам дважды приходилось уходить в открытое море, чтобы избежать острых рифов. На одном из этих рифов мы увидели свидетельства того, что он возник недавно: на нем под волнами и дождем виднелось тело сухопутного животного из долины.

Фальконеры, плывшие с нами, внимательно наблюдали за утесами. Птица одного из них отыскала новое русло реки. Вот фальконер достал своего пернатого друга из-под плаща, где укрывал его от дождя, поправил прибор у него на лапке и жестом охотника бросил птицу в воздух. Сокол сделал круг над судном, поднялся высоко в небо и полетел вперед, в сторону утесов. Нам снова пришлось повернуть от берега, чтобы избежать встречи с рифом.

Вода здесь была мутной. Я увидела какую-то спутанную массу, возможно, сорванный с берега куст. Много всякого мусора плавало в воде. Течение от берега затрудняло движение по курсу. Но тут я услышала крик Сигмуна и увидела, как он куда-то показывает.

Из тумана показались голые мачты корабля. Судно слегка дергалось вперед и назад, очевидно, не очень прочно стояло на якоре. Никакой ошибки быть не могло: именно этот корабль я видела в своем поиске.

Сигмун направил к нему наш корабль. Те салкары, которые не были заняты на работах, собрались на палубе, оживленно разговаривая и разглядывая корабль. Я увидела обломанные реи. Да и главная мачта гораздо короче, чем должна быть. Тем не менее в целом корабль не очень пострадал от бури, которая привела нас сюда.

С привычным мастерством – в этом с салкарами не сравнится никто в мире – моряки поставили наше судно рядом с брошенным кораблем, и одна из женщин тут же перепрыгнула на его палубу и принялась расхаживать по ней.

Но спустя мгновение пронзительно закричала и стала от чего-то отбиваться.

Глава десятая

Еще двое – мужчина и женщина, оба с длинными волосами, – присоединились к ней, выхватив ножи. Я увидела много маленьких существ, выбравшихся из укрытий, где они молча поджидали в засаде добычу. Без сомнения они живые и, как и чудовище из глубин моря, излучали острый голод.

Ближайший фальконер бросил на палубу плащ, освобождая руки, и прыгнул, приняв участие в битве. Остальным не потребовалось много времени, чтобы присоединиться к нему.

Существа, которые прыгали на людей, кусали и оставляли кровавые шрамы, были не морскими обитателями. Они покрыты шерстью, с длинными голыми хвостами. В раскрытых пастях множество острых зубов. И издавали они отчаянный писк.

Ножи и мечи фальконеров врубались в обезумевшую стаю, резали и отбрасывали изрубленные туловища в массу нападающих. И раненые, и мертвые тут же становились жертвами своих отвратительных соплеменников, пожиравших и тех, и других.

Мы очистили палубу, сбросили последние злобные существа в море. Орсия настояла на том, чтобы укусы и порезы тут же обработать средствами, которые у нее оказались в запасе: укусы таких существ вполне могут быть ядовитыми. А от первых жертв остались только обглоданные кости.

Я поискала мысленно жизнь. Кемок делал то же самое. Больше не чувствовалось такого свирепого злобного голода. Но на борту все же была жизнь. Я повернулась, положила руку на ближайшую мачту и послала мысленный призыв, вложив в него спокойствие и уверенность.

Над головой послышались звуки, похожие на вопль. На свернутом парусе показалось маленькое существо. Оно вдвое превышало по размерам тех, которых мы убили, но я знала, что это не спасло бы его. Это и был охотник, которого я обнаружила первого.

Оно повернулось и принялось спускаться по мачте, впиваясь в древесину острыми и крепкими когтями. Мы окружили мачту, чтобы разглядеть еще одного морского путешественника.

Я видела как-то снежного кота высокогорий, удивительно грациозное и красивое животное. Этот зверек очень похож на него, но втрое меньше. Я узнала в нем животное, которое встречается в Высоком Холлаке и Арвоне. Известно, что в старину они (это были кошки) высоко ценились обладающими даром.

Его шерсть черного цвета, как краска для глаз у женщин из портов Карстена. Но когда зверек спрыгнул наконец на палубу, все увидели у него на груди белый треугольник. Несколько мгновений животное разглядывало всех, пока не увидело меня. И тут испустило негромкий вопль, в котором легко было распознать призыв о помощи. Как и та орда, от которой мы очистили палубу, зверек был голоден.

Я опустилась на колено на окровавленной палубе и протянула руку. Кошка медленно приблизилась и понюхала мои пальцы. Я терялась в догадках, как она оказалась на борту этого незнакомого корабля.

Достав из кармана на поясе сушеную рыбу, которая служит жителям Варна дорожной пищей, и разломав ее на мелкие кусочки, я положила их перед кошкой. И та сразу принялась за еду, очевидно, не считая нас опасными.

Капитан Сигмун не обращал на кошку внимания; он направился вначале в капитанскую рубку, потом в трюм. Фальконеры с обнаженными мечами и еще два моряка последовали за ним. Я осталась на месте и достала вторую рыбу.

Дождь прекратился. В воздухе еще стоял туман, но уже видны выступавшие в море утесы, защитившие корабль. Видна была и коричневая полоса – место впадения реки в море.

Орсия склонилась рядом со мной, глядя на кошку.

– Такие были известны Древним, – проговорила она, – это настоящая кошка. Только маленькая. Лорд Саймон говорит, что в его мире они тоже известны.

Кошка съела последний кусок рыбы, даже провела языком по палубе, где она лежала, и теперь сидела, облизывая лапу и водя ею по подбородку и голове. Она явно умывалась после еды. Я впервые видела такое существо, и оно очаровало меня. Умывшись, Кошка зевнула, показав впечатляющий набор зубов, в том числе по две пары клыков сверху и снизу. Глаза у нее желтые, почти цвета золота. Не мигая, она продолжала смотреть на нас, словно ждала вопросов.

Я попыталась послать мысль. Голод больше не чувствовался, кошка просто проявляла любопытство. Но волна ее мысли гораздо выше, чем та, к которой я привыкла, и мне трудно было установить контакт. Я попыталась задать пробный вопрос:

– Кто ты?

Сначала вместо ответа я встретила только продолжительный взгляд. Потом в сознании у меня появилась смутная картина кошки, сцепившейся в схватке с другим животным, которое я не смогла узнать.

– Воин? – предположила я.

Сцена битвы не тускнела.

– Боец? Убийца?

– Черный боец? – присоединилась ко мне Орсия. – Могучий убийца?

Кошка раскрыла пасть и зашипела. Очевидно, не считала нас достаточно разумными, чтобы отвечать ясно. Во всем ее поведении теперь отчетливо ощущалось презрение. Картина исчезла, ее сменила другая сцена, в которой наша черная находка стояла гордо, а перед ней присели, прижимаясь к земле, несколько других животных ее племени, явно в уважении и страхе.

– Повелитель? – спросила я.

Но подходящее слово нашла Орсия, главным образом потому что в Эскоре у людей есть союзники-животные, и у каждого вида этих животных есть предводитель, с которым люди время от времени совещаются.

– Вождь?

В ответ кошка издала хриплый гортанный звук. Сделала шаг, другой и уткнулась головой в протянутую руку. Орсия коснулась пальцами головы животного, провела по гладкой шерсти за ушами.

– Вождь! – повторила я, на этот раз вслух. Кошка подошла ко мне, чтобы я проявила то же внимание, что и Орсия.

Мы еще продолжали наше знакомство, когда вернулись те, кто отправился исследовать корабль. В каютах сохранились следы недавнего пребывания людей, как и на том незнакомом корабле, который привели в Горм.

У Кемока под мышкой был свиток карт, а Сигмун и члены его экипажа осматривали паруса. В отличие от того корабля, однако, свисавшие с борта тросы свидетельствовали, что шлюпки были спущены.

Орсия спустилась за борт по такому тросу и сообщила, что корабль действительно стоит на якоре. По всей вероятности, корабль тащил за собой якорь, пока он не застрял меж двух скал под водой, и якорная цепь вслед за волнами то натягивалась, то провисала.

Поиски прояснили и кое-что другое. На борту достаточно пищи. Некоторые контейнеры раскрыты, а содержимое их давно стало добычей голодной стаи, встретившей нас. Однако в металлических контейнерах сохранились галеты, а в стеклянных сосудах видны были консервированные фрукты. Были также жестянки с консервами, но наклейки с них сорваны, а на самих банках виднелись следы зубов. Мы вскрыли несколько банок ножами и обнаружили в них овощи, фрукты и напитки.

Мы были достаточно опытными путниками, чтобы не съесть все это богатство за один раз, тем не менее съели достаточно, чтобы забыть вкус варнской сухой рыбы. Добавка к рациону очень нас обрадовала.

По-прежнему не было видно отряда, шедшего по берегу, и мы решили ждать на корабле, а не искать места для лагеря у основания утесов. Сигмун распорядился, чтобы зажгли две лампы. Их свет с берега должны заметить.

Затем мы основательно обыскали брошенный корабль. В каютах нашлась одежда – странного покрова рубашки, напоминающие лоскутные одеяла, которые делают женщины на фермах. Были и одеяла, но запечатанные в гладкий водонепроницаемый материал, чтобы уберечь их от сырости. Все найденное тщательно осмотрели и отложили для дальнейшего обсуждения.

Карты, привлекшие внимание Кемока, оказались незнакомы салкарам, которые тоже ознакомились с ними. Но Кемок указал на некоторые особенности, напоминающие те, что найдены на картах корабля в Горме, и Сигмун согласился с ним. Кошка спокойно наблюдала за тем, как мы осматривали каюты. Орсия сидела на палубе, скрестив ноги, и в неярком свете лампы разглядывала длинную полоску мягкого материала с узором из раковин. Раковины не нарисованы и не пришиты к ткани, они словно составляли ее часть.

Кемок смотрел на нее с улыбкой на губах. В это время из темноты появился Вождь. Он сел рядом со мной и замурлыкал, когда я погладила его по голове. Повинуясь порыву, я попыталась установить с ним контакт. Знает ли он, куда исчез экипаж? Что заставило моряков сесть в шлюпки, оставив неповрежденный и гораздо более безопасный вид транспорта?

Вначале мне показалось, что установить связь не удалось, но потом – мурлыканье кошки не стихало – я уловила неясную картину.

…Несомненно, это часть той палубы, на которой мы сидим сейчас. На краю поля зрения мелькают какие-то темные фигуры. Кто-то, как Орсия, сидит перед кошкой, так что хорошо ей виден. Точнее, видна, потому что это, без сомнений, женщина с распущенными волосами, которыми играет ветер. И цвет волос я такой никогда не встречала, он не желтый, как у салкаров, а ярко-рыжий. Глаза у этой женщины необыкновенные, огромные и черные без зрачков, как бы бездонные. Она подняла руку и сняла эти темные круги, передвинула их на лоб, как маску. И под ними оказались обычные глаза.

Женщина взяла в руки тот самый кусок ткани, которым играет Орсия, и перевязала им волосы…

Я открыла глаза, протянула руку и схватила конец шарфа. Орсия, должно быть, по моему выражению догадалась, что я делаю что-то очень важное, потому что выпустила шарф.

…Я снова увидела ту другую женщину. Но еще что-то – может быть, исходящее от полоски ткани, которую я держала. Неожиданно я ощутила принуждение. Женщина, за которой я наблюдала, вскочила на ноги. Беззаботное и веселое ощущение счастья, которое я почувствовала в ней до этого, исчезло. Я видела, как раскрылся ее рот в крике.

Мимо нее пробегали люди. Опустилась тьма, хотя я знала, что это не естественная темнота, а что-то иное. Женщина шагнула вперед, пошатнулась, вытянув руки, как будто их схватил кто-то невидимый. Махнула головой, шарф соскользнул с ее головы, эти странные огромные глаза тоже упали. Женщина повернулась, она сопротивлялась. Ее страх перед неизвестным хлестнул и меня, как бичом.

Рядом с ней оказался мужчина, он крепко держал ее за плечи. В его глазах я видела страх и тревогу за нее. То, чем одержима женщина, его еще не трогало. Женщина высвободила руку и ударила мужчину по лицу, красные ногти оставили глубокие царапины на его щеке. Появился второй мужчина, вдвоем они схватили женщину, пытаясь успокоить ее. Но только то, что у нее внутри, это…

Я мгновенно разорвала контакт. Он мог послужить мостом между одержимой и мной. Эта женщина обладала даром, хотя не была обучена, и сама о нем даже не подозревала, но именно этот дар открыл дорогу тому, что пленило ее. Мужчины, схватив ее, потащили к проходу между каютами.

Неожиданно то, что захватило женщину, оставило ее. Но я знала, что оно узнало все, что хотело, нашло инструмент, через который могло действовать.

Если это действительно произошло на борту чуждого корабля, то же самое может произойти и с нами. И в первую очередь нападению подвергнутся те, кто обладает даром. Этого нужно опасаться.

Я взглянула на Кемока и Орсию и поняла, что увиденное мною хотя бы отчасти сообщилось и им. Я плотно скатала шарф с узором из раковин. Многое может послужить ключом и призвать то, что захватит нас. Если шарф относится к числу таких предметов, его нужно спрятать, чтобы он не причинил вреда.