Текст книги "На острие меча"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Не стоит преследовать его: в лесу полно мин. Он направляется к дому лесника, но если не знает дорогу – подорвётся.

– Сигнализация его не остановит! – Маартенс попытался вырваться.

– Какая сигнализация? Это мины! Провода прикреплены к бомбам! Я сам вчера видел две таких.

И как бы подтверждая его слова, прозвучал глухой взрыв. Квинн почувствовал дрожь земли под ногами. Птицы с криком вылетели из леса и закружились над дорогой.

Маартенс закрыл рот.

– Похоже, он всё-таки не знал дороги, – заметил Кейн. – Посмотрим? И лучше отозвать ваших друзей, пока они не зажгли новые фейерверки.

Они вдвоём пошли по дороге.

– Ящик… – Васбург приподнялся на руках.

– Конечно, – Квинн с трудом преодолевал усталость, делавшую любое движение немыслимо трудным. – Сейчас возьму…

Он долго добирался до машины. А может, ему только показалось. Ящик оказался довольно тяжёлым, пришлось держать его обеими руками. Опустив ящик на землю, Квинн упал рядом с ним.

Васбург сидел на краю кювета, его тёмные глаза были широко раскрыты. Он протянул окровавленную руку. В ней был старинный ржавый ключ.

– Откройте!

Квинн вставил ключ в замок, но он не поворачивался.

– Заржавел, – буркнул Квинн.

Но Васбург не обратил на это внимания.

– Открывайте, открывайте!

Квинн зажал ящик между колен и взял упрямый ключ в обе руки. Он может сломаться… этот дурацкий замок заело… Но вот он с жалобным скрипом повернулся. И даже тогда крышка не подалась. Квинн просунул в щель нож, и ящик открылся.

– Считайте… их должно быть одиннадцать! – глаза Васбурга были более живыми, чем голос.

Квинн достал сначала промасленный шёлк, потом ещё одну сложенную в несколько раз ткань. Под ней оказалось тринадцать маленьких отделений. Два из них пусты… во всех остальных что-то завернутое в материю.

– Одиннадцать… – Квинн считал под жадным взглядом Васбурга.

– Покажите… – попросил он.

Пальцами, чёрными от грязи, Квинн разматывал ткань. Одна фигурка, другая, третья. Он расставлял их на шёлке, а Васбург пожирал их глазами. Восемь, девять, десять, одиннадцать.

Солнце осветило ткань, ярко заблестела стоящая на ней армия.

– Смотрите… – голос Васбурга набирал силу. Лицо его оживилось, сильное волнение прорвало обычную бесстрастную маску. – Смотрите: это удача Стернлитцев, сокровище епископа.

Глава восемнадцатая
На острие меча

Квинн расслабленно лежал в мягкой постели и наблюдал за игрой света и теней на потолке. Выспавшись, он сначала просто наслаждался ощущением сухости, тепла и сытости. Но затем его начала беспокоить мысль, что пока он лентяйничал, рядом произошли важные события.

Он провёл руками по прохладной простыне, посмотрел, нахмурившись, на световой узор и стал вспоминать. Он попал на какую-то ферму, там его накормили и дали сухую одежду. А потом он, без сомнения, ехал в машине по просёлочной дороге. Но больше ничего не помнил…

Но ведь до машины и фермы было ещё что-то… Солнце, сверкающее на фигурках рыцарей. Сокровище епископа!

И словно кто-то толкнул Квинна, и он сел в постели.

Они нашли сокровище епископа! Он держал эти статуэтки в руках. Это не сон!

А сейчас… Он осмотрел комнату со знакомыми стенами и креслом у окна. Он снова в своём номере в маастрихтской гостинице.

Кто-то сидит в кресле, откинувшись на спинку и положив ноги на саквояж. Квинн опустил ноги с кровати и потянулся. Уже, похоже, позднее утро…

– Проснулись?

Кейн распрямился в кресле, поморщился, потёр плечо и провёл рукой по подбородку, на котором красовалась многодневная рыжая щетина.

– Как мы вернулись? – Квинн взялся за одежду.

– На машине проехали через границу. Не помните?

– Не очень…

– Вы отлично шагали во сне. Ого! – Кейн взглянул на часы. – Мы приехали сюда вчера в восемь вечера. Сейчас девять часов утра. Неплохо поспали.

– Я хотел бы вспомнить всё, – пробормотал Квинн сквозь зубную пасту. – Что случилось с Квонгом?

– Он проверил одну из мин. Мы предоставили властям самим разбираться с происшедшим. Лоо тоже капут. Но Каммера и того парня, что был часовым у ворот, взяли. Только… официально они контрабандисты. А мы не можем давать против них показания. В таком деле лучше не признаваться, что участвовал в устранении своих противников. Наше молчание для их базы гораздо хуже, – голос Кейна звучал спокойно. – А смятение, любые неприятности у них дома – это то, что нам нужно.

Квонг был большим человеком в своей службе. И я не думаю, чтобы он кому-нибудь рассказывал, куда отправился и зачем. Обычно он так и работал. Исчез он бесследно, и пойдут разные слухи. «Вы слышали, товарищ, что наш дорогой Квонг был недоволен начальством? Он считал, когда пошёл на последнее дело, что его недооценивают». И начнут говорить друг другу: «Может, Квонг договорился с противником? Ведь он очень много знает».

И начальники Квонга начнут волноваться, потому что никогда и никому не доверяют. Они приведут в действие собственные разведывательные силы.

И тогда, возможно, они услышат о таинственном пассажире, которого на армейском бомбардировщике переправили в Штаты и к которому никому не позволяли даже приближаться. Тогда они начнут потеть ещё больше…

– Но разве возможно вечно скрывать смерть Квонга?

– Конечно, со временем кто-нибудь доложит, что дорогой Квонг уже в земле. Но к этому времени слухи станут казаться гораздо правдоподобней истины. Будут говорить: «Разве вы не слышали о спасении Квонга?» И разве можно опознать тело, которое мы видели вчера? Нет! Мёртвый Квонг послужит нам лучше, чем служил своим хозяевам живой.

– А что с Васбургом и сокровищем?

– Васбург под крылом Маартенса. У него небольшая дыра в плече, и, вероятно, все последние часы он провёл в постели с сокровищем под подушкой. Вчера он был не в состоянии отвечать на вопросы, но сегодня мы надеемся кое-что узнать, – Кейн снова потёр щетину на подбородке. – А сейчас я удаляюсь, чтобы привести себя в порядок и стать красивым. Но я хочу, чтобы вначале вы мне кое-что пообещали, приятель. Пока я не приду, вы должны оставаться здесь. Мы не знаем, кого и с какой целью оставил Квонг в городе. А местные парни, которые расправились с вашим братом, были как-то с ним связаны. У меня огромное желание сохранить вас в целости… во всяком случае до конца этого дела…

– Но я думал, дело закончено…

– Мы нашли сокровище и рассчитались с Квонгом, но есть ещё Васбург. Так что оставайтесь в номере – понятно?

Это прозвучало как приказ, но Квинн не возмутился. Он кивнул в знак согласия. Кейн ушёл.

Квинн медленно оделся, наслаждаясь ощущением чистой одежды. Он завязывал галстук, когда вернулся человек Норриса. Но вместо вышедшего худого пугала появился щеголь в прекрасно сшитом костюме и широкополой шляпе.

– Готовы? Мы отправляемся к Маартенсу…

Они пошли не в гостиницу, а в высокий старый дом. Поднялись по узкой лестнице на второй этаж, в большую комнату с застеклённой створчатой дверью, которая вела на широкий балкон. Дверь открыл Йорис. Васбург сидел на кровати, опираясь на гору подушек.

Рядом с постелью стоял ящичек. Квинну показалось, что Васбург смотрит на американцев с опаской.

– Что вы собираетесь сделать со мной? – вопрос был адресован Кейну. Кейн неторопливо сел, бросив шляпу на соседний стул.

– С вами? Ничего, вы не пленник, Васбург.

– Нет? Но вы перевезли меня через границу, поселили не в мой номер, а сюда, и я должен подчиняться минхееру Маартенсу. Не думаю, чтобы я мог выйти отсюда по собственному желанию…

– Вы ошибаетесь, минхеер, – возразил на это Йорис. – Можете уйти, когда захотите, и никто вас не остановит.

– Но без этого? – Васбург ближе пододвинул к себе ящик.

– Ваше право на него должно быть доказано. Сокровище принадлежит роду Стернлитцев. А кто наследник Стернлитцев? – спросил Кейн у Квинна.

– Насколько мне известно, его не существует. Разве что фрейле Матильда.

Васбург наклонился вперёд.

– Прошу вас, минхеер Андерс, кто такая фрейле Матильда?

– Фрейле ван т'Оостернберг. Её мать была родственницей покойного герцога. Она живёт поблизости, в Шато дю Дам.

– Фрейле ван т'Оостернберг, – повторил Васбург. – Мне можно будет встретиться с ней? Это чрезвычайно важно!

– Я думаю, минхеер Васбург, что сейчас чрезвычайно важно выяснить, кто вы такой и почему считаете, что имеете право на сокровище епископа, – возразил Кейн.

Васбург снова откинулся на подушки. В ярком солнечном свете его кожа казалась почти такого же цвета, что льняная простыня. Рот его скривился от усталости и горечи. Вернулась бесстрастная маска, тяжёлые веки прикрыли живые горящие глаза.

– Это заставляет меня, минхеер, в свою очередь спросить, кто вы такой и почему так интересуетесь моими проблемами. Минхеер Маартенс был необыкновенно скрытен и держал язык за зубами. Но я осмелюсь утверждать, что у вас нет официального статуса…

Последнее, по мнению Квинна, было скорее вопросом, чем утверждением.

Йорис сел верхом на стул с высокой спинкой.

– У нас мало времени, – он словно призывал к порядку расшалившихся учеников. – Кейн представляет организацию, которая весьма интересуется работодателями покойного Квонга. Я связан с другой организацией подобного типа. Мы вовлечены в это дело совсем не как охотники за сокровищами. Это скорее относится к Андерсу: смерть брата привела его сюда из-за моря, и он хотел завершить работу капитана Андерса. А приняли мы участие в этой игре, потому что считаем, что должны победить в любом деле, в котором принимали участие ваши прежние спутники. Я выразился ясно, минхеер?

– Да, – Васбург смотрел на свои руки. И Квинн впервые заметил массивный золотой перстень на среднем пальце его правой руки. Американец был уверен, что два дня назад этого перстня не было. Словно отгадав его мысли, Васбург принялся вертеть кольцо.

– Вы откровенны со мной, – медленно заговорил он, – и после вчерашних событий я верю, что вы говорите правду. Вы сделали всё, чтобы устранить человека, который слишком долго осквернял мир.

Прежде всего, кто я такой. Поскольку мой отец мёртв, я теперь Фредерик Флорис Питер Стернлитц, герцог несуществующего герцогства Стернсберг. Я внук Людвига Карла, последнего герцога, от его брака с госпожой Мей, принцессой из старого маньчжурского императорского рода.

Когда русские захватили Маньчжурию, мы с отцом были в горах Гоби и дважды пытались уйти на побережье, но каждый раз нам отрезали путь. В прошлом году мы решили предпринять ещё одну попытку через Тибет и проходы Ассама. Моего отца пытались захватить в плен, потому что из-за своего происхождения он обладал влиянием среди племён, столетиями хранивших верность роду его матери. К тому же русские не забывали о наследстве в Европе. Они редко…

– … что-либо забывают, – закончил за него Кейн. – Да, мы узнали это не сразу, зато основательно.

– Нас схватили, прежде чем мы добрались до Ассама. Три месяца держали под домашним арестом, но насилие не применяли. А потом появился этот… Он привёз с собой фигурку одного рыцаря и показал отцу. Я знал о сокровище, хотя для меня оно ничего не значило. Секрет тайника я узнал ещё ребёнком – и скорее потому, что такова традиция в роду отца, чем из-за того, что это могло привести меня к нему… – его рука легла на крышку шкатулки.

Квонг рассказал нам, где были найдены два рыцаря. Ему нужны были остальные одиннадцать. И не из-за их ценности… Я не совсем понимаю, зачем…

– Это нас и заинтересовало, – прервал Васбурга Кейн. Несколькими короткими фразами он рассказал о производстве фальшивок и продаже поддельных статуэток.

– Изобретательно, – заметил Васбург. – Да, теперь я понимаю, что для них это было не просто исторической ценностью. Когда отец отказался выдать тайник, нас разъединили. На следующее утро… – голос его дрогнул.

Квинн вспомнил насмешку, которую бросил Васбургу Квонг в замке.

– На следующее утро, – азиат снова овладел собой, – мне предложили спасти отца. Я должен был отправиться сюда, найти сокровище и с его помощью выкупить жизнь отцу. Для меня сокровище значило гораздо меньше, чем его безопасность. Я думаю, вы сможете понять меня.

– Конечно, понимаем, – заверил его Йорис. – Но как вы им поверили?

Васбург горько рассмеялся.

– Я не поверил. Но что я мог сделать? Ведь пока я подчинялся им, у меня сохранялась слабая надежда, что они выполнят свою часть договора. Для них большое значение имело влияние моего отца на племена. Я думал, что если я буду послушным оружием, они, возможно, не убьют его. Меня снабдили необходимыми документами и окружным путём отправили в Роттердам. Тут мне сказали, что за сокровищем охотится кое-кто ещё. Мне приказали узнать об этом человеке всё. Поэтому я пошёл по вашему следу в Дордрехте, – сказал он Квинну. – Остальное вы знаете, так как сами были свидетелями.

– А какие у вас доказательства, что вы Стернлитц? – Кейн внимательно разглядывал дымок от сигареты, словно мог прочесть в нём будущее.

– У меня есть документы. И ещё это – печать герцогов… – он показал перстень. – Этого достаточно. Они не хотели, чтобы кто-то сомневался в моём праве на владение, когда я найду сокровище.

Кейн перестал хмуриться.

– Мы тоже не сомневаемся. И что же вы с ним собираетесь делать?

Последний Стернлитц покачал головой.

– Не знаю. Но на Восток я не вернусь. По настоянию отца я получил западное воспитание и образование. В жизнь племён я так и не смог вписаться. Только не знаю, как я буду зарабатывать на хлеб…

– Кстати, коллекция не полная, – Кейн сменил тему, а Квинн не понял, почему.

– Да. Существовало суеверие, что земли Стернлитцев должны охраняться сокровищем. И потому двух рыцарей спрятали в фундаменте охотничьего домика. К счастью, это наименее ценные статуэтки. Их и не хватает…

– Одна из них в Америке, – вмешался Квинн. – Её отправил туда мой брат. Остаётся ещё одна…

– Та, которую подделали, – согласился Кейн. – Неплохо было бы её тоже найти. И ещё осталась неразрешённая загадка Тьюбака…

Йорис кивнул.

– Я нахожу, что вопрос о Тьюбаке приобрёл большое значение.

– Конечно! Первостепенное! Мы этим займёмся. Я полагаю, что коллекция – ваше единственное достояние, – обратился он к Васбургу.

– Да.

– Если захотите продать её, ван Норрис поможет найти покупателя. Может, вы встретитесь с ним лично. Посмотрим.

– Относительно Тьюбака, – сказал Квинн, – приключение не закончено.

Он и сам не знал, нравится ли ему эта мысль. Но когда подумал о том, что снова придётся ходить в сапогах Старка, на него навалилась страшная усталость.

– Тьюбак – совсем другое дело, – ответил Йорис.

Квинн подумал, что с ним говорят очень терпеливо, почти как с ребёнком. Он решил также, что этим ему дали понять: «Тьюбак – не ваше дело». Вот что имел в виду голландец. Ну что ж, он не винит их за такое решение. Всё могло бы закончиться ещё в башне, если бы он не подкачал.

Пришло время признать то, что он давно уже подозревал. Героизм Старка не для него. Квинн ждал привычного стыда и раздражения. Но не почувствовал ничего, кроме всепоглощающей усталости.

– Если получится, мы вернём недостающую статуэтку, – продолжал Кейн. Из его ноздрей выходил дымок, как будто он – оживший дракон фрейле. – Возможно, придётся немного попутешествовать…

Квинн был уверен, что американец этими словами передал какое-то сообщение Йорису. Но не испытывал негодования.

– А теперь, Стернлитц, – Кейн встал, – вы можете уйти, если хотите. С другой стороны, вы можете помочь нам сведениями, а мы поможем вам. Вам решать…

Впервые человек на кровати улыбнулся. И эта улыбка уничтожила на его лице чуждую тень Востока. Теперь он стал одним из них.

– Мне кажется, минхееры, что теперь я в хороших руках. Я решил довериться вам. Всё, что я знаю, к вашим услугам. Только об одном прошу вас – помогите мне встретиться с этой женщиной из моего рода, с фрейле ван т'Оостернберг.

– Это мы предоставим организовать Андерсу. Мне кажется, она вам пообещала ещё одну встречу, приятель?

Квинн кивнул.

Но прошло целых три дня, прежде чем он смог отвезти Стернлитца – с рукой на перевязи – в Шато дю Дам. Снова шёл он вслед за лакеем в ливрее по длинным коридорам и оказался в полутёмной комнате, куда с трудом пробивался солнечный свет.

В этой комнате естественно произносились торжественные официальные титулы.

– Миледи, позвольте представить вам Фредерика Флориса Питера Стернлитца, герцога Стернсберга…

Стернлитц поклонился легко и изящно, как никогда не удалось бы американцу.

– Вот как – последняя часть картины! Ну, молодой человек, идите сюда! – властный голос заставил Стернлитца приблизиться к столику с кусочками бумаги.

– Совершенно новое лицо. В вас очень мало от Стернлитцев…

– Сожалею… – начал азиат.

– Вздор! Кровь Стернлитцев нуждалась в обновлении! Добро пожаловать, родственник… – неожиданно женщина протянула к нему руку, в которой держала увеличительное стекло.

Стернлитц поднёс её к губам.

– И манеры хорошие, – заметила она. – А вы, jongeling, ваши приключения закончились?

– Да, миледи.

Она смотрела на него своими тёмными глазами, которые, казалось, видят насквозь. Но он не возражал. Его по-прежнему окутывала тяжёлая усталость, которую он почувствовал, вернувшись в Маастрихт.

– Вы добились своего?

– Да, – неторопливо, почти сухо он рассказал о двух лихорадочных днях, в течение которых они получили сокровище епископа.

– Отлично выполнено. А минхеер Кейн и минхеер Маартенс, они ещё с вами?

Квинн покачал головой.

– Уехали вчера. Отправились расследовать дело Тьюбака и искать последнюю статуэтку.

– Вот как? Что ж, когда они вернутся, я с удовольствием послушаю и их. А что вы собираетесь делать, jongeling?

– Продолжу свои исследования и закончу книгу.

– Ваше участие в приключении подошло к концу? Но ведь приключение было интересное? Вы почти собрали картину и не стыдитесь, что последние недостающие кусочки положат другие.

Квинн мрачно улыбнулся, ему не было стыдно. Он знает, что такая игра не для него. Он усвоил хороший урок – оставаться по свою сторону ограды.

В последующие дни и недели он пытался думать о прошлом как об одной из картин фрейле, составленной из кусочков и обрывков других жизней. Конечно, и ему удалось вставить кое-что. Посещение «Мудрого кота», бегство из отеля в Дордрехте, встреча с человеком, который продаёт воспоминания, пребывание в башне Одокара… Но когда его мысли возвращались к этому, он решительно заставлял себя думать только о работе. Он надеялся, что прошлое будет уходить от него всё дальше и дальше, пока не перестанет быть частью его самого. Словно он прочёл эту историю в книге, и происходило всё совсем с другим людьми.

Прошло пять месяцев, прежде чем попала на своё место последняя часть картины. Её положили опытные и искусные руки. А Квинн, можно сказать, не очень-то и хотел знать, как это произошло.

Он снова приехал в Нью-Йорк, к своему издателю. И вот стоит в вестибюле отеля с телеграммой в руке: «Приезжайте к десяти тридцати шестнадцатого. Очень важно. Ван Норрис».

В голове крутились два противоположных ответа.

Сегодня шестнадцатое, и на его часах десять минут одиннадцатого. Стоит ли ему ехать? И зачем? Ему хотелось совсем забыть о сокровище епископа. Так было бы гораздо лучше…

Но, пряча телеграмму в карман и направляясь к выходу, он уже знал, что остановит первое же такси и отправится прямо к ван Норрису.

Пятнадцать минут спустя он уже был у Лоренса ван Норриса. На полированной поверхности его письменного стола лежал большой чёрный кожаный кейс. Ван Норрис открыл замок и поднял крышку. Внутри было тринадцать обитых бархатом отделений, и в каждом – статуэтка из сокровища епископа. Квинн начал считать – вслух.

– Тринадцать!

– Да. Коллекция теперь вся.

– Значит, Кейн и Маартенс…

– Они сами расскажут обо всём. Не хочу лишать их этого удовольствия. Сегодня вечером, если вы свободны, поужинаем вместе, и вы всё услышите. Стернлитц тоже будет, он в Вашингтоне по делам – мы нашли покупателя. Ему многое известно о Центральной Азии, нам необходимы его знания. А как ваши дела?

– Книга закончена. К осени её напечатают.

– Прекрасно. Поздравляю! И что вы теперь собираетесь делать?

Квинн пожал плечами.

– Я ищу преподавательскую должность. Но мой возраст против меня.

– Вернувшись в Штаты три месяца назад, вы даже не попытались связаться со мной. Я считал, что вы заняты своей работой. Или вы, как у вас говорят, сыты тем приключением?

– Скажем так: я понял свои ограниченные возможности, – Квинн был доволен своим ответом.

Ван Норрис ответил не сразу. Вместо этого взял папку, быстро пролистал несколько страниц и достал листок, который положил перед Квинном.

Не было ни обращения, ни приветствия. Квинн догадался, что это часть доклада:

«… без Андерса мы бы не справились. Он совершенно естественно вписывается в дела такого рода. И знает достаточно, чтобы не лететь сломя голову. Предлагаю установить с ним связь, если он согласен. Для серьёзного дела подходящий человек…»

Квинн дважды прочитал эти строки. Потом буквы перед его глазами стали расплываться. Он обнаружил, что не решается поднять голову.

– Это отчёт Кейна, сделанный пять месяцев назад. Я пригласил вас к себе не только из-за этого, – ван Норрис показал на сокровище, – но и чтобы узнать о ваших планах…

– Я думаю… я думал… – Квинн набрался мужества сказать правду. – Я считал себя неудачником. Мне казалось…

Но ван Норрис как будто не слышал его.

– В этой игре принимали участие самые разные люди. То, что удаётся одному, не сможет сделать другой. Вы знаете теперь, какому риску мы постоянно подвергаемся. Официально мы не связаны с правительством: если кто-то попадётся – от него отказываются. Мы всегда работаем под маской. Нам не вручают медали и не выражают общественного признания, но именно нашими усилиями сохраняется мир.

Мы всегда на острие меча в схватке с врагом и сражаемся на передовой линии обороны. Это всё, что я могу вам пообещать. Решение должны принять вы. Только помните: я не позвал бы Роаджакта, если бы считал, что он для нас бесполезен. Балласт нам не нужен!

Квинн распрямился, словно огромная тяжесть спала с его плеч. За окном ярко светило золотое солнце. Прекрасный день!

– Если я останусь Роаджактом, чем мне придётся заниматься? – спросил он застенчиво.

– Есть небольшое дельце… – Ван Норррис взял вторую папку. – Что вы знаете о Центральной Америке?

– Очень мало, – признался Квинн. – Но я могу узнать больше.

– Вот этим Роаджакт и займётся, – ответил Лоренс ван Норрис. Он закрыл папку с делом о сокровище и с отсутствующим видом отодвинул её в сторону. С этим покончено.

Квинн удобнее устроился в кресле.

– Есть одна страна…

Квинн Андерс расслабился и принялся внимательно слушать.