Текст книги "Эра героев. Антимаг"
Автор книги: Анатолий Шкирич
Жанр:
Попаданцы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Он словно сошел с гравюр викторианской Англии. Каменные и кирпичные дома с черепичными крышами выстроились вдоль узеньких, извилистых мощеных улочек. Над жилыми кварталами возвышались купола храмов. Устремленные в небо башни отражались в мутных водах каналов. Сооружения, украшенные колоннами и барельефами, вольготно расположились вдоль широких проспектов, упирающихся в площади с готическими зданиями.
Словно исторический центр маленького городка в Западной Европе – только вот перед ним был громадный город.
В море протянулись километровые каменные пирсы огромного порта, поднимались воздушные замки из многочисленных парусов. Между гордыми парусниками виднелись и суда, похожие на пароходы с колесами по бортам. Столько фрегатов и клиперов не наберется во всех музеях мира. Прямо какой-то девятнадцатый век, хотя все это можно было объяснить бережным отношением к истории.
В небе над городом парил корабль. Не какой-нибудь огромный дирижабль или воздушный шар – настоящий корабль. Деревянный корпус, оббитый металлическими пластинами, несколько палуб, три пятидесятиметровые мачты, паруса и масса снастей. С бортов мрачно смотрели на лежащий внизу город десятки орудий различного калибра. А под килем судна бешено крутились лопасти многочисленных пропеллеров. Над жилыми кварталами завис настоящий фрегат времен Наполеона.
«Эта махина точно начхала на известные мне законы физики», – мелькнула у него мысль.
Пара минут прошла в молчании. Провалился ли он сквозь червоточину в другой мир или видел сны в коме – продолжать сидеть на этой поляне не имело смысла.
– Ты можешь помочь мне? – Он оглянулся на мертвяка. Это был странный и чужой мир, где первое дружелюбное существо, или хотя бы пока не пытавшееся убить или съесть его, оказалось давно мертвым. – Своего посольства я тут точно не найду, а из всех знакомых здесь у меня – только ты.
– Слушай, друг, я все понимаю, но я простой набор костей, который хочет еще поскрипеть на этом свете, – скелет почесал череп. – У тебя, как вижу, какие-то разногласия с Орденом, тут я не помощник. Так что удачи и не теряй головы!
Костяк подхватил косу, заплечный мешок и побрел к ближайшим деревьям.
«Ну и ладно. Это ведь все ненастоящее», – но странное, абсолютно реальное чувство одиночества незаметно прокралось и поселилось в нем рядом со скрытым беспокойством и капелькой отчаяния.
Итак, он остался один. Без денег и знаний о новом мире. У него была только непонятная штуковина, видимо разряженная. Ах, да, еще он успел сильно не понравиться каким-то местным бандитам. День явно удался.
Но тут он заметил, что, не дойдя чуток до опушки, скелет остановился, выругался и обернулся.
– Я прямо сейчас начинаю жалеть о своем решении, но так уж и быть, провожу тебя до Ардаса. И, если хотя бы половина из нас желает остаться в живых, надо убраться отсюда побыстрее, пока никто не пришел и не открутил мой дурной череп!
Впервые за сутки на душе у него потеплело.
«Проклятый Орден испортил мою охоту», – думал, продираясь между деревьями, щуплый мужичок. Именно в такие ночи он становился тем, кого боялись и уважали все. И хозяин мастерской, никогда не благодаривший его за тяжелый труд, лишь высокомерно протягивающий жалованье, и те бугаи в трактире, что один раз пнули его, когда он нес пиво, а затем еще и заставили извиняться, – все трепетали перед ним в полнолуние.
«Вот бы повстречать их такой ночкой, тогда я посмотрел бы, кто из нас будет дрожать и просить пощады».
Но сегодня трансформация не принесла ему такого удовлетворения, как в прошлые три раза, когда он уже бегал в другом обличье по лесу. Он нашел себе добычу, тварь, что дрожала – вроде это был какой-то молодой парень – и чей силуэт заставлял его клыки вырастать еще больше. Еще минута – и он бы утолил свой голод и жажду убийства.
Из его глотки вырвался рык, но сейчас он лишь отдаленно напоминал вой во тьме. Принес какой-то демон туда и разведчика!
Грязные пальцы с уже человеческими плоскими и обломанными ногтями почесали бок с парой свежих шрамов. Быстрая регенерация в подарок к его могучему ночному облику. Конечно, ему повезло, что у разведчика из Ордена не оказалось с собой серебряного клинка, ведь другой металл ему вредил лишь на время. Но никакая регенерация не спасет от памяти: боль от вонзившегося в бок лезвия он помнил отлично.
После падения оборотень удрал в темноту ночи, но поклялся еще встретиться с обидчиками и расплатиться за унижение.
«И за потраченную впустую ночь, – подумал он, ощущая мучительную пустоту в сосущем желудке. – Теперь придется ждать еще почти целый месяц до полной силы во время полнолуния».
Поглощенный своими мыслями, он не заметил движения в лесу, а когда увидел пару людей впереди, было уже поздно.
Невысокий старичок в вышитом серебряными нитями халате и маленькой тюбетейке, прикрывавшей лысину, погладил ниспадающую до пояса ухоженную седую бороду и нахмурил черные брови. Семеня и постукивая кованым посохом древнее его самого, он прошел мимо тяжело дышавшего, то и дело вытиравшего пот молодого парня в светлой тунике, а затем обошел вокруг сверкающей сферы, которая заключала в себе трепыхающегося мужичка, и пару раз постучал по прозрачной оболочке концом посоха. В ответ сфера каждый раз колыхалась, а юноша начинал морщиться и потеть еще усерднее.
– Думаю, вы сдали зачет, – при этих словах парень в светлой тунике облегченно вздохнул, но старичок еще не закончил: – Да, несомненно, сдали бы у Хоб Зея или мудрого Цви, выпускающих таких вот неучей толпами. Их интересует лишь количество выданных дипломов. А качество знаний этих выпускников зачастую не превосходит уровень заклинателя дождя из нищей деревеньки. Так что да, если хочешь заряжать всю жизнь энергией кристаллы, то можешь бросать магию изменения и заниматься дикими плясками с распутными девками или игрой в кости.
– Но, мастер Тар-Мион…
– Никаких «но», юный волшебник! Да, время плетения заклинания соответствует этим новомодным стандартам обучения, но вложенная сила – тьфу, да и только. Удержит лишь одноногого столетнего инвалида. Запишите себе к зачету еще пять часов тренировок удержания.
Тар-Мион ненавидел кому-то что-то объяснять. Вполне возможно, очень давно он сам был несведущим юнцом, но сейчас эти воспоминания были погребены под вековыми залежами памяти. Конфедерация Магов, в чьих рядах чародей состоял уже многие десятилетия, предписывала своим высокопоставленным членам раз в пять лет подготовить труд по новому неизученному феномену или взять в ученики очередного никчемного дурня. После недолгих размышлений он выбрал последнее. Писать о какой– то ерунде – значило отрываться от насущных проблем, а ученика он всегда мог использовать. Кроме того, на книгу, конечно, можно всласть наорать, но никакого впечатления на нее это, к сожалению, не произведет. Да еще чародею когда-нибудь мог вполне понадобиться человек, который словит вместо него арбалетный болт или проклятие. Уж в чем в чем, а в немагическом искусстве подставлять других Тар-Мион преуспел.
Наконец его мысли вернулись к унылому настоящему. Пойманный неумелым учеником экземпляр безрезультатно пытался вырваться из эластичного, но неразрывного пузыря. По телу субъекта временами пробегала сильная дрожь. Ногти попеременно удлинялись и укорачивались. Черты лица менялись, словно пластилин в руках ребенка, который пытался слепить голову то ли зверя, то ли человека. Существо явно не могло выбрать нужную форму для отражения возникшей угрозы.
«Обычный случай спонтанного оборотничества, – решил чародей. – Это не настоящий оборотень, что годами привыкал к новому облику и заставлял себя контролировать звериную часть, а некто вроде мальчишки, нашедшего шлем, ржавую саблю и возомнившего себя героем. В нечеловеческом облике такое существо просто теряет разум и становится обычным зверем, только более жестоким. Жалкое зрелище. Через пару превращений навсегда застрянет между двумя обликами, то-то у местных людишек прибавится веселья».
– Текс, и что же тут у нас такое? Гомо вервольфос в его хлюпком человеческом обличье. Да еще, видимо, из диких, не окольцованных зверушек, – старичок хрипло захихикал. – Ну же, отпусти нашего милого знакомого, надо ему задать пару вопросов.
Сфера погасла, и оборотень тут же рванул в лес, костеря свою медлительность. Но уже через пару шагов ноги его словно окаменели, и мужичок рухнул на землю.
– И куда же мы так побежали? Совсем дурной, – ситуация крайне забавляла волшебника. Вервольф разразился отборной бранью. Старик его внимательно слушал, пока тот не выдохся. – Ах, я даже пару новых слов услышал, эти новомодные выраженьица, и чего только не придумают, а? Ну ладно, повеселились чуток, и хватит, пора приступать к делу, – кованый конец посоха впечатался в ребра оборотня. – Ответствуй мне, или тут и усыпим. Речь человеческую понимаешь?
– Да, – прорычал оборотень.
Посох еще раз прошелся по ребрам.
– Да, хозяин, – поправился мужичок.
– Так-то лучше. Сегодня в первом часу пополуночи в окрестном лесу произошел мощный выброс энергии. Кто-то пришел из ниоткуда и направился на юг. Видел ли ты его?
– Человек. Пах страхом и тревогой. Гнался за ним до поляны. Потом выскочил разведчик Ордена. Я его сбросил с обрыва. А потом ничего не помню.
– Ишь ты! Всех стервятников потянуло к падали. Ну тем забавней будет искать этого пришельца, – сухая длань очертила в воздухе круг, затем быстро добавила еще несколько символов.
Ноги оборотня снова ожили, и он, сорвавшись с места, припустил к деревьям. Парень в светлой тунике начал было произносить заклинание, но волшебник его остановил:
– Нет. Пусть бегает, а то окрестные крестьяне совсем страх потеряют, будут по лесу шастать. А нам нужен тот парень.
– Но, мастер, как нам найти незнакомого человека?
– Ну такой дурень, как ты, и не нашел бы. А я и не стану его искать. Лучше присмотрим за орденским патрулем. Орден его попытался сцапать, а добычу они так просто не выпускают. Останется лишь опередить их, когда они найдут этого парня.
Он закрыл глаза и сосредоточился. Даже в лесу уже ощущался неслышимый простым смертным гул нарастающего энергетического поля. Скоро этот мирный край будет потревожен, и тогда больше не будет у него никаких учеников, да и кое-кому наверху придется потесниться.
Старичок бодренько засеменил в лес. Юноша, вздохнув, постоял пару минут, а потом последовал за ним.
Ночным кошмаром должен быть он, а не то, что с ним приключается. Звериная ярость все еще играла в крови, и оборотень чувствовал, как в нем все настойчивее говорит желание вернуться и вцепиться в горло двуногим тварям. К счастью, ночь уже прошла, и ему удалось утихомирить проснувшиеся инстинкты. Даже в его зверином облике эти чародеи были ему не по клыкам.
«Накинуться на них, пока эти людишки спят в своих домишках, и вгрызться в горло», – его рот наполнился слюной, и зубы начали, подрагивая, удлиняться.
«Алая горячая кровь так и брызнула бы», – он провел языком по передним зубам, почти физически чувствуя металлический привкус вожделенной жидкости.
С каждым превращением жажда ночной погони, удовольствие от предсмертных вскриков жертв и еще бьющихся под когтями сердец захлестывали его все сильней. До сих пор над океаном пробудившихся хищных инстинктов возвышался крохотный островок разума, сдерживая животное начало. Но волны ненависти, злобы и агрессии уже перекатывались через него, грозя начисто смыть.
«И эту способность превращаться – эту силу и мощь – они называют проклятием?» – мужичок попытался рассмеяться, но сквозь зубы вырвался рык. Поначалу он старался держаться темной чащи, где лишь шнырял во мраке стремительной тенью. Но теперь он чувствовал, что пора отбросить это жалкое существование и отдаться со всей страстью своим новым желаниям.
«Зверь не ведает горя, ему не надо задумываться о будущем. Он живет текущим мгновением и потому свободен, – проносились в голове мысли. – Да, решено. Уйду подальше от города, туда, где никто не сравнится со мной силой, и заживу полной жизнью».
Треск, с которым разлетелась на щепки ветка у него над головой, прервал его беспорядочные мысли. Не задумываясь, слушая свои животные инстинкты, он бросился в другую сторону. Разум попытался восстановить на себя контроль, но когда тут раздумывать, если мышцы сами реагируют на угрозу? Причем намного быстрее сознания.
Новый выстрел заставил его броситься в другую сторону, отсекая от пути в город.
Восходящее солнце осветило полного и невысокого мужчину, одетого в серую рясу, подпоясанную простой веревкой. Он вполне мог быть одни из братьев уединенного монастыря, проводящих время в смирении и послушании, но было одно отличие. Оно состояло в том, что принадлежал он к инквизиции Ордена.
Монах подставил загорелое лицо под лучи солнца и довольно зажмурился.
«Такие деньки выдаются все реже», – печально подумал инквизитор, наслаждаясь тишиной и изредка поглядывая на спутника.
Тот возвышался над инквизитором двухметровой металлической статуей. Броня рыцаря напоминала скорее глубоководный скафандр, чем обычные латы. Гладкий металл усеивали вкрапления белых кристаллов, начертанные руны и заклинания. Вдоль скрытых под латами мышц шли поршни, трубки и провода, укрытые стальными накладками.
И никаких лишних деталей, вроде устрашающих рогов, шипов или аляповых рисунков. На грудной пластине был начертан символ – рукоять белого меча с гардой в виде багровой шестеренки с пятиконечной звездой на черном фоне. И этот знак Ордена внушал больший трепет в обитаемых землях, чем любые варварские украшения в виде скалящихся козьих черепов и связок отрубленных свиных ушей.
Механические доспехи были заслуженной гордостью северных техников. Закаленные магией сплавы шли на сверхпрочный каркас. Любое движение усиливалось механизмами, скрытыми под стальными пластинами. Компактный паровой двигатель, воду в котором разогревала энергия эфира, неустанно вращал зубчатые передачи и шестерни. А сложная система гидроприводов, опутывавшая весь доспех сетью трубок и поршней, позволяла рыцарю не только передвигаться в массивных латах, но и вести бой с нечеловеческой силой. Нанесенные же на поверхность лат заклятия и вкрапления кристаллов осция поглощали энергию из вражеской магии.
Инквизитор извлек из складок рясы объемистую баклажку, отпил немного, а затем протянул спутнику. Зеркальное забрало откинулось. Волевой подбородок, точеный нос, золотистые волосы – возможно, в другом мире этот мужчина сделал бы карьеру модели или спасал бы принцесс на белоснежном скакуне. А в этом он был одним из тех немногих бойцов, отобранных еще в юности, прошедших многолетнюю подготовку, которые получили право и возможность носить механические латы ради свершений во имя Ордена.
– Мы можем потерять этого парня, – произнес закованный в броню рыцарь. – Потом придется перелопатить весь этот муравейник в его поисках.
– Но и негоже оставлять безумного оборотня бродить по лесам, – возразил монах.
– Вы, как всегда, правы, святой отец, – усмехнулся рыцарь. – Голову этого существа наверняка можно будет загнать в мэрии за неплохую награду и выпить за здравие наших друзей.
– Вы все о мирских благах печетесь, – вздохнул инквизитор.
– О безгрешные командоры, – воскликнул рыцарь и осенил себя знаком Ордена – обрисовав круг и перечеркнув его сверху вниз. – Я раскаиваюсь в своих мелочных мыслях и готов безвозмездно отдать свой будущий трофей городской страже на воротах. Быть может, тогда они перестанут кривиться при встрече и плевать нам вслед. Да и зачем мне деньги – в тавернах все равно подливают в выпивку всякие помои из стоков, – с усмешкой добавил он.
– Правильное идеологическое мышление должны были привить вам еще при вступлении в Рыцарский Корпус. И куда катятся стандарты образования? – вопросил небеса инквизитор.
– Для вступления не нужно даже обладать осмысленной речью, главное, уметь махать мечом, не отсекая свои ноги, попадать в дохлую ворону с десятка шагов из стрелкового оружия да мычанием показывать, что приказ дошел до спинного мозга, – рыцарь, осклабившись, посмотрел на своего спутника. – А если новобранец умеет еще и говорить и писать, а также знает высшую математику, включая сложение и даже умножение, то это прямая дорога в капитулат на места пожирнее, возле торговых путей.
С дальних деревьев вспорхнула стая птиц, потревоженная звуком выстрела. Рыцарь умолк, опустил зеркальную пластину забрала и положил обе ладони на рукоять вонзенного в землю двуручного меча.
Оборотень мчался по лесу, временами припадая на все четыре конечности. Но до конца обратиться не в полнолуние не удавалось, и он вставал обратно на две медлительные задние лапы. Уже пару минут выстрелов не было слышно, и он даже подумывал залечь где-нибудь поблизости, но звериное чутье гнало вперед, подальше от опасности.
Проскочив под ветками дуба, он выбрался на поляну. Посреди нее стояло два существа. Одно было одето в блестящую кожу, в сознании даже всплыло смутно знакомое слово «латы». В лапе этого существа был длинный коготь, оно выглядело угрожающе, но казалось медлительным. Второе было на вид безобидным и мягким.
Оборотень начал медленно приближаться к ним. Один быстрый бросок решит вопрос с «мягкотелым», а от второго существа можно будет просто убежать.
«Надо их чем-то отвлечь», – подумала его человеческая половинка.
– Меня… нельзя… убивать, – он старался говорить внятно, но срывался на рычание и хрип. – Я человек!
Он подкрадывался к существу со стальной кожей, стараясь не выдавать своих намерений.
– Мы судим не по внешней обманчивой оболочке, – произнес «безобидный». – А у тебя внутри осталось слишком мало человеческого.
Слова доходили до вервольфа словно через толстую подушку. Задумавшись над их смыслом, он облизал языком острые зубы.
– Признаю свою вину. Но меня таким сделало общество, – знакомые слова сами пришли в тусклый разум. – Суд… больница… лечить?
– Опасному хищнику ни к чему суд, – произнес «безобидный». – На него есть охотник. Капитан, явите правосудие Ордена.
Создание в стальной коже подняло острый коготь и взмахнуло перед собой. Пропевшее в воздухе почти двухметровое лезвие описало контуры восьмерки. Клинок двигался легко, точно невесомый прутик, несмотря на широкое и тяжелое лезвие из магически измененного металла.
– Оборотня нельзя убивать, оборотень тоже человек, – припадая к траве, вервольф медленно двинулся к человеку со стальной кожей. Тот уже достаточно далеко отошел от «безобидного» и приблизился к волколаку на расстояние рывка. – Оборотень хочет вылечиться!
Ложный бросок влево, будто для того, чтобы впиться клыками и повиснуть на стальной руке. Упасть на самое брюхо возле рыцаря, поднырнуть под лезвие клинка, срезавшее пучок волос с головы. Быстрый перекат по траве и рывок всеми мышцами вперед, пока медлительное оружие довершает свой взмах.
Существо с длинным когтем оказалось немного проворнее, чем он ожидал. Оно стремительно повернулось, и кончик меча почти успел резануть сухожилие на задней лапе, но оборотень уже мчался на четвереньках вперед. Перед ним стоял лишь безобидный человечек, горло его ничем не защищено, у него не было ни острых зубов, ни когтей, ни надежного панциря.
Еще один рывок – и он сможет насладиться предсмертным криком жертвы. И вдруг – еле слышный свист и резкая мучительная боль в задней лапе. Бросок не удался, лапа подвернулась, не выдерживая нагрузки, и он едва не свалился на бок, но устоял на трех ногах. И в этот момент на тело обрушилась сокрушительная боль от удара настигшего его клинка.
Задние лапы перестали слушаться, от боли из пасти вырвался злобный вой. Он перевернулся на спину и вознес руки в напрасном жесте мольбы о пощаде. Тяжело ступая, над ним оказался закованный в броню воин, заслонив стальной громадой последние в его жизни лучи солнца. Меч взметнулся в могучем замахе.
«Я не хотел», – хотел было выкрикнуть оборотень, но не успел.
Сталь обрушилась вниз.
Среди деревьев показалась девушка с длинной винтовкой на плече. Почти нетронутое загаром лицо украшала пара царапин, в длинных темных волосах застряли веточки, а большие раскосые черные глаза нехорошо прищурились. Пока девушка, одетая в облегающий черный кожаный костюм с тонкой металлической паутиной по всему телу, приближалась спортивным шагом, рыцарь рубил мечом неподатливую плоть мертвого оборотня.
– Эх, надо было подождать нового полнолуния, – мечтательно протянул он, завидев разведчицу. – Тогда бы обзавелся меховым ковриком для кровати.
Голова оборотня отделилась с мрачным чмоканьем и откатилась в сторону, оставляя кровавую дорожку на траве.
– Фу, какая мерзость, – скривилась девушка. – А ты, смотрю, с первого раза только по трупу и можешь попасть своей железякой.
– Я просто дал тебе шанс проявить себя и прострелить ему лапу, – усмехнулся рыцарь, вытирая клинок чистой тряпицей. – А так все было под контролем, так ведь, святой отец?
– Безусловно, – рассеяно кивнул инквизитор. – Можете закончить побыстрее и без балагурства?
– Я бы рад помолчать, – хмыкнул рыцарь. – Но если сосредотачиваться на этом крайне неприятном занятии, меня просто вывернет наизнанку. Конечно, если есть желающие оттащить оборотня куда подальше и заняться этой работенкой вместо меня, то я с радостью помедитирую о ясном небе, радуге и о всяких там пони. В конце концов, в несуществующем контракте на работу не было указано, что после «искоренения зла» я должен буду это самое зло рубить и закапывать.
– А его надо бы сжечь, – задумчиво добавила девушка.
– Зачем тратить время? – бросил инквизитор. – Оттащим голову подальше, а к вечеру лесное зверье уже растащит его по норкам. Никакая регенерация не поможет.
Монах скользнул взглядом по запачканному костюму девушки, пустой кобуре на ремне и замер с немым вопросом в глазах.
– Чертов оборотень, – объяснила она. Далее последовало краткое изложение произошедших ранее событий. – Но кроме парня в лесу был кто-то еще, и после они направлялись к городу. И захватили мое оружие, – тонкий палец уперся в механического рыцаря. – И не смей ржать за забралом, думаешь, я не слышу?
– Надеюсь, он тебя не покусал, а то придется спасаться от тебя уже два раза в месяц, – хмыкнул рыцарь. В него полетел ком земли с травой.
– Итак, у нас мощная вспышка энергии, таинственный незнакомец, и все это как раз в тот момент, когда в городе повысился магический фон, – задумчиво произнес монах. – В Ардас, значит, направился, хм. Вызывайте воздушную разведку. С бургграфом могут возникнуть проблемы, но ничего, пусть братья капитулаты потрясут своими животами да навесят на уши его светлости побольше лапши байками об учениях.
– Александр, – мышцы перестало сводить судорогой, ноги размялись, он бодро вышагивал рядом со скелетом.
Мигом нашлась петляющая тропинка, которая затем незаметно слилась с узкой проселочной дорогой. В свете дня лес перестал казаться монолитной стеной, превратившись в рощу из редких исполинов, похожих на дубы и клены, а тьма и завалы оказались просто вывороченными пнями и кустами с багровыми ягодами. Дремучий лес перетек в городской парк, примыкающий вплотную к жилым кварталам.
– 1 7 8 4 4, – отчеканил мертвяк.
– И что это значит?
– О, это все, что было указано на моей надгробной плите – пара ничего не значащих цифр, – мрачно произнес скелет. – Мои могильщики поскупились на эпитафию, так что я даже имени своего не знаю. Но ты можешь звать меня Сол.
«После всех фильмов про живых мертвецов ожидаешь, что они вцепятся в тебя с криком: „Мозги!“ Но если на этого костяка натянуть шмотки да грима чуток – выйдет обычный парень с улицы. Пожалуй, если не вспоминать первые часы в лесу, то этот сон мне уже начинает нравиться».
– Небось хочешь понять, откуда я взялся? – полуутвердительно спросил костяк. – Алхимических подробностей я тебе не расскажу, да никто их и не знает. Просто иногда у нас в земле накапливается огромный запас магической энергии, и если не найдется никого, кто успеет извлечь или использовать, то она сама найдет себе выход, так или иначе. Природное явление, по словам ученых старцев, нестабильный источник энергии. И уж лучше тогда от этого места держаться подальше. Разряд прошел аккурат через кладбище, где лежали мои бренные останки. Мне еще повезло, – хмыкнул скелет, – слышал бы ты, как матерились мертвяки, кого без ноги или руки похоронили. Был там один толстяк, его, видимо, только неделю как закопали, ух и мерзко выглядел, уж лучше так, – костлявые пальцы помахали перед лицом Александра.
– То есть тут повсюду толпы праздношатающихся мертвецов?
– К счастью для живых, это такая редкость, что быстрее сам окажешься на кладбище, чем увидишь, как твои предки выкопаются, – Сол усмехнулся. – А то бы все работяги остались без работы. Я ведь могу вкалывать без больничных и перерывов на обед. Хотя «могу» еще не значит, что стану.
Тут и там уже попадались признаки цивилизации и «разумной» жизни: пепелища костров, обгорелый мусор вокруг, надписи на коре «я тут не был» и поляны со следами колес. Не хватало только пластиковых бутылок, консервных банок и окурков – и тогда все было бы как в его родном мире.
– Может, это невежливый вопрос, но как ты можешь ходить и разговаривать, если все, из чего ты состоишь, это кости? – Александр немного отстал, с опаской ожидая реакции костяка, но тот лишь махнул рукой.
– Лучше об этом даже не спрашивать. Вот, помню, однажды у старины Билла поинтересовались, как он может пить всякую гадость, если уже год как помер. Так он потом месяц не мог глотнуть ничего – все задумывался. Затем, правда, оклемался.
– Что, он разобрался в своей физиологии?
– Нет, просто ему по голове дубиной съездили, и он вопрос забыл. Эта волна энергии, что прошла сквозь мой труп, словно заменила все недостающие органы эдаким невидимым и неощутимым призрачным подобием. Оживила память о теле, которая сохранилась в костях.
Мимо проехала телега, запряженная понурой клячей. Возница не обратил на них ни малейшего внимания, подремывая в ранний час. На первый взгляд повозка ничем не отличалась от таких же телег на Земле, что перескрипели эпоху паровых машин, бензиновых двигателей и с нетерпением ожидали термоядерных летающих автомобилей. Между мешками и ящиками расположилась и пара корзин с овощами, напомнившими о так и не съеденном ужине.
За это время он уяснил для себя, что кроме электромагнитных и гравитационных полей в этом мире существовало еще поле так называемого эфира. Это была какая-то энергия, позволяющая некоторым людям воздействовать на окружающий мир так, что это было похоже на волшебство.
– Хорошо, если у вас везде магия, и по желанию чародеев из этого эфира можно создать что угодно, то почему у вас люди не живут в летающих городах и не проводят все дни, лежа среди райских кущ?
– Вот ты говорил, что у вас есть чем-то похожая вещь – запамятовал словечко, как-то на «э». И что, у вас все бездельничают? У нас каждый полученный из источника, накопленный камнями или аккумулированный рунами эрн энергии – а ее, я скажу тебе, получить не так-то легко – кому-то принадлежит. И никто не отдаст эфир за просто так, а только в обмен на звонкую монету. Деньги в твоем чудесном мире существуют?
«О, это, похоже, самое распространенное понятие», – подумал Александр, кивнув собеседнику.
– Так вот, ни один маг не станет колдовать тебе, ни один чудесник не отдаст свиток с заклинанием, ни один лавочник не протянет кристалл осция просто так. Работай, грабь тех, кто работает, управляй теми, кто грабит, или помрешь в мусорном отвале.
«Вполне себе обычный капитализм», – кивнул себе Александр.
Дорога вышла из-под полога леса и бодро устремилась вперед, радуясь концу пути, словно тоже могла отдохнуть. И, пройдя по каменному мостику через пахнущий тиной канал, они оказались на городской улице.
Старые каменные и кирпичные дома в два или три этажа, пережившие явно не один ремонт своих морщинистых фасадов. Неширокая улица, замощенная булыжниками, с узенькими полосками травы и редкими деревьями вдоль тротуаров. Кое-где виднелись ажурные фонари – на плафонах были выгравированы колдовские символы. В небо поднимались редкие струйки дыма из печных труб, но, похоже, магия основательно вытеснила уголь в деле растопки очагов.
Мимо Александра прокатился конный экипаж – легкая карета, запряженная парой гнедых лошадей, а следом пропыхтела механическая повозка, похожая на первые прототипы земных автомобилей на паровых двигателях. Засмотревшись, Александр чуть не ступил в лужу на мостовой.
Двигатель прогресса был в этом мире хоть и магический, но дребезжал и глох еще на первой передаче. Позднее Средневековье нехотя сменялось эпохой Нового времени, до последней повозки, арбалета и замка цепляясь за свои рубежи.
Люди были далеко не единственными прохожими. Поодиночке и группами попадались низкорослые подземные жители – гномы, лесные – эльфы, промелькнули пару раз высокие фигуры огров и каких-то иных нелюдей. Так их для себя классифицировал Александр. Он попытался на время отключить в мозгу центр удивления и спокойно взирать кругом.
Судя по всему, в моде здесь были сюртуки, камзолы, легкие безрукавки, строгие платья с длинными юбками и пышными рукавами серых и темных цветов. И рубашки, брюки, шляпы и кепки носили не только люди. Остальные жители Ардаса предпочитали тоже не выделяться из толпы и не напяливали на себя племенные шкуры драконов, ожерелья из зубов тигра или наряды из живых растений. Так что отличить человека-ремесленника, стучавшего молотком по кровле, от помогавшего ему подземника можно было только по низкому росту да широким плечам гнома.
«На человека, впервые приехавшего из глухой деревни в многонациональный мегаполис, это могло бы произвести впечатление, – подумал Александр, пропуская спешащего здорового бугая на метр выше него ростом, – но не на того, кто привык встречать на улице негров, азиатов и европейцев. Зачастую представители разных рас отличаются друг от друга цветом, ростом и строением лица куда больше, чем встреченные им сейчас нелюди. „Главное то, что внутри“, – это прекрасные слова, если не звучат из уст людоеда или патологоанатома. В конце концов, общего у торговавшего в кузнечной лавке бородатого гнома и у вращавшего ручку машинки лысого портного было куда больше, чем у оборванного нищего и сына богатого купца, следовавшего мимо в позолоченной кольчуге на породистом скакуне».
Александр заметил, что на Сола прохожие обращали внимания куда меньше, чем на лезвие его косы, то и дело опасно поблескивавшее над головами. Похоже, живые мертвяки были и впрямь здесь обыденным явлением.