Текст книги "Система АГИМ: путь к точности"

Автор книги: Анатолий Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

А.В. Алексеев
СИСТЕМА АГИМ
ПУТЬ К ТОЧНОСТИ

ПРЕДИСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА

Рукопись А. В. Алексеева «Система АГИМ» безусловно может представить интерес для всех, кого интересует проблема использования психики в деле совершенствования спортивной техники. Она читается с интересом и удовольствием по той причине, что автор как бы доверительно беседует с теми, кому адресует свой богатый опыт, – с тренерами и спортсменами. Такая манера изложения научно-практического материала делает даже сложные проблемы понятными. Далеко не все авторы, которые пишут о психологии, могут отнести такую манеру письма себе в заслугу.

Но в рукописи есть разделы, например, глава «Гипно...», где материал изложен в строго научно-методическом плане. В то же время он преподносится настолько обстоятельно, что каждый, кто не пожалеет времени постичь его содержание, сможет без посторонней помощи овладеть таким важным методом регуляции своего психофизического состояния, каким является самогипноз.

Теперь о существе излагаемого материала. Несомненно, что аутогипноидеомоторика должна быть как можно шире распространена в спортивном мире. Эта система не только высокоэффективна, но и требует для овладения элементами спортивной техники значительно меньше времени, чем обычный «метод проб и ошибок». Данное обстоятельство крайне важно в наши дни, когда столь высока интенсивность и напряженность тренировочного процесса – поэтому любые методы, позволяющие в той или иной степени уменьшить этот тяжкий груз, должны обязательно использоваться.

Присоединяясь к автору, настоятельно рекомендую всем, кого волнует проблема достижения высококачественных точных движений, проблема совершенствования спортивной техники, взять на вооружение систему АГИМ. Польза будет несомненной.

А. В. Родионов,

член-корреспондент Международной славянской академии, доктор педагогических наук, профессор, заведующий сектором спортивной психологии ВНИИФК

От автора

Те, кто занимается спортом, знают, что под словами «спортивная техника» следует понимать не гимнастические снаряды, хоккейные доспехи или, скажем, лыжное снаряжение, а качественное выполнение движений, которые специфичны для данного вида спорта. Про того, кто соответствующие движения выполняет успешно, говорят – он обладает хорошей спортивной техникой, он – «технарь».

Очень многие считают, что спортивная техника определяется главным образом физическими возможностями человека, в частности, силой, эластичностью, растянутостью его мышц, подвижностью суставных сочленений, выносливостью сердечно-дыхательной системы и т.д. Поэтому, добиваясь высокого качества движений, основное внимание уделяют развитию именно физических возможностей спортсмена.

Однако физические качества включаются лишь в завершающий этап выполнения того или иного движения. А начинается оно в сознании, в головном мозгу в виде мысленного образа предстоящего движения – в виде его первоначальной психической программы. Без создания такой программы мышцы и суставы просто не будут «знать», что им делать.

Ниже излагаются собственные взгляды автора на совершенствование спортивной техники, сформировавшиеся за многие годы работы с высококвалифицированными и начинающими спортсменами, представлявшими самые разные виды спорта. Согласно этим взглядам, при занятиях спортивной техникой организм спортсмена следует рассматривать, как сложно устроенную машину, в которой в тесной взаимосвязи функционируют две основные части. Первая часть – программирующая – головной мозг, где формируется психическая программа предстоящего движения. Вторая часть – исполняющая – все остальное тело, которое физически выполняет заданную психическую программу. А качество выполняемого движения зависит от целого ряда факторов – о них вы узнаете, если прочитаете эту книгу. В ней подробно рассказывается о том, как совершенствовать спортивную технику, используя достижения современной науки, и как, в частности, целесообразнее вести себя во время тренировок и состязаний.

Практика свидетельствует – когда спортсмен обладает качественной и стабильной спортивной техникой, у него резко повышается чувство уверенности в своих силах, в своих соревновательных возможностях. А чувство уверенности – одно из самых основных, определяющих успех в любом деле, в том числе и в таком трудном, как современный спорт высших достижений. Следовательно, спортивная техника является важнейшей составной частью в очень сложном процессе, который правильно называть не психологической, а психической подготовкой к соревнованиям. Без хорошей спортивной техники и без чувства высокой уверенности, порождаемого ею, просто не приходится рассчитывать на успех в соревновательной борьбе. Именно это обстоятельство послужило основной причиной, побудившей написать книгу, которую вы держите в руках.

Хотя предлагаемая система самопомощи – «ауто-гипно-идео-моторика» – начинается со слова «ауто-», излагать ее удобнее с конца, с «моторики». Так легче выстроить логическую цепь, связывающую воедино все четыре звена этой системы.

Обо всем постараюсь рассказывать предельно просто, чтобы материал книги стал доступным для понимания даже начинающим спортсменам.

Глава первая
МОТОРИКА

«Моторика» – слово латинского происхождения и означает «движение». Все многообразие движений, на которое способен человек, осуществляется мышцами и суставами – их совокупность обычно называют опорно-двигательным аппаратом. Уточняя, следует сказать, что в опорно-двигательный аппарат входит также скелет – к его костной основе прикрепляются мышцы и суставы.

Развитие таких качеств опорно-двигательного аппарата, как сила, гибкость, быстрота и т. д. – дело тренеров. Я же остановлюсь лишь на разминке, так как этот важнейший процесс имеет прямое отношение к системе АГИМ.

Известно, что каждый вид спорта имеет свою, специфичную для него последовательность разминочных упражнений. В частности, боксеры разминаются совсем не так, как волейболисты, а штангисты иначе, чем стрелки. Но есть нечто такое, что, на мой взгляд объединяет все варианты разминок, несмотря на их большое разнообразие, а именно – подавляющее большинство спортсменов разминается вообще. Вообще делают мышцы размятыми и теплыми, суставы подвижными, вообще углубляют дыхание и повышают частоту сердечных сокращений и т. д. А система АГИМ требует проведения разминки не «вообще», а с соблюдением принципа предельной конкретности. Что это значит? Для иллюстрации сути этого принципа приведу примеры из практики.

Как разминалась, в частности, юная прыгунья в воду с 3-метрового трамплина О. Д.? Сначала неторопливо бегала по твердому покрытию вокруг бассейна (не зная, что такой бег способствует «забитию» мышц, особенно икроножных, и развитию микротравм в ахилловых сухожилиях), а затем, произведя упражнения на растяжение и гибкость и позанимавшись акробатикой, считала, что она готова к тренировке – вот такую разминку я называю «разминкой вообще».

Начав работать с этой 14-летней спортсменкой, я приучил ее проводить беговую разминку на мягкой основе. В зависимости от места, это были или гимнастические маты или опилочная дорожка на стадионе. Но бегать надо было не «вообще», а так, чтобы к завершению всей разминки основные мышечные группы обретали совершенно конкретные качества, а именно: ноги должны были стать «мягкими, сильными, пружинистыми, взрывными», руки «легкими и свободными», а тело «упругим, гибким, послушным».

Другой пример: у стрелявшей из пистолета В. К. мышцы ног должны были стать «неподвижно-прочными», туловище – «в плотном корсете», левая рука – «расслабленная, на поясе», правая – «плотно зафиксированная в локте и кисти, движется вверх-вниз строго в одной плоскости, как шлагбаум».

Еще пример: волейболист М. Н. после разминки имел руки «пластичные, легкие, сильные, точные», ноги – «легкие, быстрые, сильные, резкие, прыгучие», тело – «упругое, легкое, послушное».

У дзюдоистки Е. П. руки становились «легкими, цепкими, липкими, пластичными, быстрыми, скользкими», ноги – «легкими, цепкими, быстрыми, взрывными», а тело – «раскрепощенным, пластичным, прилипающим (к сопернице), танцующим, взрывным».

Что дает после соответствующей разминки обретение столь конкретных качеств в основных мышечных группах?

О. Д. на чемпионате СССР 1976 года была второй после чемпионки мира тех лет И. К., а на Олимпиаде 1976 года в Монреале, заняв шестое место, стала лучшей из всех советских спортсменок, прыгавших с 3-метрового трамплина.

В. К., когда я с ней познакомился в 1982 году, находилась в выраженном невротическом состоянии, по ее словам, «стрельба совсем не шла». А после работы со мной стала победительницей Спартакиады народов СССР в 1983 году, чемпионкой мира 1986 года в командном зачете и чемпионкой Европы 1987 года в личном зачете.

М. Н. вместе со своими товарищами, для каждого из которых тоже были определены их личные конкретные качества для рук, ног и тела, завоевали в 1994 году первое место среди волейболистов первой лиги, что дало команде право перейти в высшую лигу, а ее игрокам было присвоено звание мастеров спорта.

Е. П. – одна из лучших дзюдоисток нашей страны последних лет, стала, в частности, победительницей на Играх Доброй Воли в 1992 году в Сиэтле.

Подобных примеров, один другого ярче и убедительнее, можно привести множество. Суммируя же, следует сказать, что не знаю ни одного случая, когда бы выход после разминки на конкретные личные качества, необходимые для успешного функционирования основных мышечных групп, не принес бы успеха, не помог повысить спортивный результат.

Теперь о разминке сердечно-сосудистой и дыхательной систем, чье состояние тесно связано с психоэмоциональными процессами. К сожалению, немногие знают, что любая деятельность, чтобы быть успешной, должна осуществляться на фоне такого психоэмоционального возбуждения, которое наиболее подходит для данной деятельности. Следующий пример проиллюстрирует это утверждение.

Стрелок из винтовки по неподвижным мишеням должен сохранять великое спокойствие, ибо если он заволнуется, качество стрельбы резко снизится. А стендовики-траншейники, стреляющие по летящим тарелочкам, обязаны быть непременно возбужденными, чтобы успеть за 0,4 – 0,5 секунды поразить улетающую мишень. Причем для каждого стрелка уровень его возбуждения является лично-оптимальным. Ибо если возбуждение превысит этот уровень, спортсмен станет «зажатым», потеряет плавность и точность движений, а если возбуждение окажется недостаточным, стрелок не успеет «обработать» улетающую тарелочку, так как его движения потеряют быстроту.

В процессе работы со Сборной командой СССР по стендовой стрельбе для каждого спортсмена мною был установлен его лично-оптимальный (то есть наилучший) уровень психоэмоционального возбуждения, при котором стрельба шла наиболее успешно. Критерием уровня психоэмоционального возбуждения стала частота сердечных сокращений (ЧСС). В частности, у чемпионки мира 1971 года в стрельбе на траншейном стенде в индивидуальном зачете Г. X. оптимальная частота пульса соответствовала 128 – 132 ударам в минуту. Было также отмечено, что чем меньше различие между максимальным и минимальным показателями ЧСС, чем, так сказать, «уже коридор», в котором колеблется частота пульса, тем стабильнее и успешнее идет стрельба. Так, например, рекордсмен СССР и победитель Кубка СССР 1970 года в стрельбе на траншейном стенде В. И. почти все восемь серий прострелял на пульсе 152 удара в минуту.

Большой опыт работы с участниками многих сборных команд страны позволяет сделать вполне определенный вывод: каждый спортсмен должен разминаться так, чтобы выходить па свой «боевой пульс», то есть заставлять сердце биться с той частотой (и силой), при которой предстоящая тренировочная или соревновательная деятельность становится успешной. Надо также уметь (используя аутотренинг) управлять своим психоэмоциональным возбуждением в соответствии с ходом тренировки или соревнования – то снижая его до нормального в паузах отдыха, то снова поднимая до лично-оптимального уровня перед самым началом соревновательной борьбы или выполнением тренировочного задания.

Несколько слов о дыхании. Когда просишь даже высококвалифицированных спортсменов сделать глубокий вдох, то, как правило, видишь высоко поднимаемые плечи. Но ведь при таком вдохе воздух заполняет главным образом верхушки легких, то есть самую незначительную их часть. А ведь легкие представляют собой своеобразные конусы с широким основанием у диафрагмы и узкими верхушками на уровне ключиц. Поэтому для того, чтобы забрать побольше воздуха, надо начинать вдох с расширения низших отделов легких, специально раздвигая боковые поверхности грудной клетки и выпячивая живот. При таком вдохе воздух заполнит весь объем легких, снизу доверху, от широких оснований до узких верхушек. И тогда ткани организма получат максимум кислорода, столь необходимого при тяжелых физических и психических нагрузках. Таким полным дыханием можно овладеть за несколько дней, если специально поставить перед собой эту цель. И со временем оно станет производиться автоматически, удлиняя паузы между вдохами на 15 – 30 секунд.

Если разминка сердечно-дыхательной системы проведена грамотно, к ее завершению должно возникнуть приятное ощущение, что сердце бьется мощно, с заданной «боевой» частотой, а легкие основательно «раздышались» и функционируют в нужном ритме и с необходимой полнотой. Вот эти вполне определенные и исчисляемые в цифрах индивидуальные проявления деятельности сердечно-дыхательной системы должны стать для спортсменов теми конкретными показателями, ориентируясь на которые они обязаны проводить разминку. К этой ее стороне следует относиться с большим вниманием, так как сердце и легкие – основные системы, обеспечивающие все ткани организма питанием и кислородом в соответствии с той конкретной деятельностью, к которой готовится спортсмен.

Уровень психоэмоционального возбуждения можно определять не только по частоте пульса. Есть ряд простых приборов, например, тремометр или аппарат, оценивающий электро-кожное сопротивление, с чьей помощью нетрудно получить представление об этом уровне. Но думается, что измерение ЧСС предпочтительнее, так как приборы могут неожиданно отказать, а пульс всегда при спортсменах.

Надо сказать, что об уровне психоэмоционального возбуждения судят не только по тем или иным цифрам. У многих спортсменов при выходе на лично-оптимальный уровень возбуждения, на «боевой пульс», возникают весьма своеобразные психофизические ощущения, достоверно свидетельствующие, что в организме сформировалось желаемое психоэмоциональное состояние. Так например, у одной спортсменки при этом возникало ощущение своеобразного зуда в зубах нижней челюсти, другой чувствовал, что передняя стенка живота как бы прилипала к позвоночнику, у третьего появлялось чувство зябкости в икроножных мышцах и т. д., и т. п. Если эти лично присущие и своеобразные ощущения назвать предельно точными словами, взятыми из лексикона самих спортсменов, то речевое оформление различных психофизических ощущений намного поможет затем вполне сознательно вызывать их в нужный момент. Но об очень важной роли речи – в следующей главе. А сейчас вернемся к мышцам.

Чтобы обрести в них необходимые конкретные качества, недостаточно провести обычную физическую разминку в ее, так сказать, чистом виде. Нужные качества в мышцах появятся лишь при соблюдении одного весьма важного условия – перед началом разминки полагается сформировать предельно точное мысленное представление о каждом из желаемых качеств. То есть надо иметь предельно конкретный мысленный образ каждого качества, его мысленную «картинку». Чем точнее будет такая «картинка» (например, «цепкости в кистях», «прыгучести в ногах»), тем лучше ее конкретные качества перейдут из головного мозга – программирующей части организма, в его исполняющую часть – в опорно-двигательный аппарат, в частности, в соответствующие мышцы.

А насколько хорошо нужные качества перешли из мозга в мышцы можно проверить, проделав соответствующие физические действия, например, «цепко» схватить одной своей рукой другую или «подпрыгнуть» как можно выше и т. д. И если что-то не будет получаться, следует подумать, в чем причина – в недостаточной подготовленности исполняющей части организма или в отсутствии четкого мысленного образа нужного физического качества в программирующей части – в головном мозгу.

Вот мы и подошли к следующему разделу в системе АГИМ – к «идео...». Здесь будет подробно рассказано о значении мысленных, психических процессов, чья роль в достижении желаемых спортивных результатов, без преувеличения, огромна.

Глава вторая
ИДЕО...

«Идеа» – слово греческого происхождения, соответствующее таким русским словам, как мышление, мысленный образ, представление, идея, то есть таким, которые относятся к психическим процессам, к деятельности головного мозга.

Как уже было сказано, движение начинается в головном мозгу в виде мысленного образа предстоящего движения, в виде его идеи. Этот мысленный образ (его «картинка») переходит затем в исполняющую часть организма (мышцы, суставы и т. д.), которая уже физически реализует идею движения, предварительно запрограммированную в головном мозгу. Почему так происходит?

Лауреат Нобелевской премии академик И. П. Павлов писал: «Давно было замечено и научно доказано, что раз вы думаете об определенном движении... вы его невольно, этого не замечая, производите». Следовательно, мысленное представление движения автоматически порождает едва заметные сокращения и расслабления в соответствующих мышечных волокнах. На глаз эти микропроцессы не заметны. Но есть очень простая возможность убедиться в их реальном существовании. Для этого нужно взять обычную нитку длиной около метра, привязать к одному ее концу грузик весом в 5 – 15 граммов (например, колечко, небольшой ключик или винтик), а другой конец намотать на последнюю фалангу указательного пальца ведущей руки (правой – у правшей, левой – у левшей). Намотать так, чтобы расстояние между пальцем и грузиком было приблизительно 70 – 80 сантиметров. После этого надо вытянуть прямую руку перед собой на уровне плеча и уравновесить груз. А затем, спокойно сосредоточившись на висящем предмете, мысленно представить, что он начинает раскачиваться, как маятник: слева-направо, справа-налево. И буквально через несколько секунд груз действительно придет в соответствующее движение. Его можно изменить – представить, например, что грузик движется вперед-назад или вращается по кругу. И он начнет двигаться по заданной мыслью траектории.

Между прочим, по размаху раскачиваний можно судить, насколько хороши связи между мозгом и мышцами у данного спортсмена. Если расстояние между крайними точками маятникообразных движений составит около метра, такая связь по пятибалльной системе оценивается на «пятерку». Если же это расстояние будет около 5 сантиметров, то тут оценка уже «единица» и т. д.

Процессы, которые в виде мысленных представлений движений, или, говоря другими словами, в виде идей, родившись в сознании, затем реализуются в моторике – в реальном физическом движении соответствующих мышц, получили в науке название идеомоторных актов.

Продолжим опыт и начнем громко произносить слова согласно движениям грузика – «влево-вправо, влево-вправо...» – и амплитуда движений сразу же увеличится. Следовательно, с помощью слов мы можем усилить движение, сделать его более определенным и выразительным – запомните это очень важное положение, так как в дальнейшем будет рассказано о том, как использовать речь в достижении предельно точных движений.

А теперь этот же опыт проведем в несколько ином варианте, а именно – стоя с грузиком, неподвижно висящим на вытянутой руке, представим себя сбоку от себя, как бы отраженным в зеркале. Глядя на грузик в «зеркале» начнем снова представлять, что он раскачивается подобно маятнику – слева-направо и справа-налево. И окажется, что он раскачивается еле-еле или вовсе остается неподвижным. Следовательно, при таком «зеркальном» представлении движения его мысленный образ из программирующей части организма – из головного мозга, переходит в исполняющую часть (в мышцы, суставы) – в руки гораздо хуже.

«Зеркальный» мысленный образ называется в психологии «зрительным представлением». Его тренирующее действие намного слабее, чем действие, осуществляемое идеомоторно, при котором образ движения из головы переходит напрямую в соответствующие мышцы. Поэтому зрительные образы есть смысл использовать лишь на самом начальном этапе освоения новых движений, когда позволительно наблюдать за собой в зеркале, например, при разучивании того или иного элемента из арсенала художественной гимнастики. Но чем скорее быдет произведен перевод зрительного образа в идеомоторный, тем скорее начнется правильное освоение данного движения.

Наблюдения даже за высококвалифицированными спортсменами показывают, что многие из них, шлифуя то или иное движение, видят себя как бы со стороны, то есть «зрительно». Делают они это потому, что не знают, насколько непродуктивно такое поведение, ибо при использовании зрительных образов движения оно очень плохо переходит в исполняющие мышцы, и требуется затратить немало времени, чтобы получить какой-то, как правило, нестабильный результат.

Итак, точность разучиваемого движения и быстрота его освоения зависят от трех основных факторов.

Первый – чем точнее мысленный образ будущего движения, тем оно будет точнее при его реальном физическом исполнении. Поэтому начальная задача тренера – любыми доступными ему средствами и способами заложить в сознании ученика предельно точный мысленный образ нужного движения. Если тренер может сам продемонстрировать это движение – прекрасно! Но если сам уже не в состоянии, он может обратить внимание ученика на то, как нужный элемент спортмивной техники выполняет высококвалифицированный мастер. Наблюдая за качественным выполнением данного движения, обучающийся должен запомнить его настолько хорошо, чтобы затем суметь уже самостоятельно мысленно его представить в самом наилучшем варианте, причем несколько раз подряд, не теряя необходимой точности.

Есть также вспомогательные таблицы, на которых движение расположено по отдельным кадрам, есть видеозаписи правильно исполняемых элементов спортивной техники, в общем, если поискать, то всегда можно найти источник, демонстрирующий разучиваемое движение в его идеальном исполнении. Это крайне важно – изначально заложить в сознании спортсмена предельно точный мысленный образ того движения, которое необходимо освоить. И заложить настолько прочно, чтобы этот предельно точный мысленный образ конкретного движения спортсмен мог представить в любой момент и столько раз, сколько потребуется, не ошибаясь. Почему это так важно?

Дело в том, что любое произведенное физическое действие оставляет в памяти соответствующий след. От точного движения след в памяти точный, а от плохо выполненного – плохой. Если же неточных движений много, они подчас настолько «засоряют» мозг, что становятся доминирующими в сознании спортсмена, после чего очень трудно в таком «засоренном» мозгу создать точный образ нужного движения – вместо точного движения невольно начинает представляться такое, которое было заучено неправильно. И требуется немало времени и специальных усилий, чтобы утвердить в сознании мысленный образ нужного движения в его идеальном исполнении.

Сошлюсь на личный опыт. В 1970 году, работая со стрелками-пистолетчиками, я, до этого никогда не стрелявший, решил попробовать сам пострелять. В первые дни пули ложились, естественно, совсем не туда, куда хотелось. Тогда я решил использовать возможности, заложенные в идеомоторике, то есть заложить в своем сознании точный образ мушки в прорези, неподвижно стоящей под яблоком мишени. И к великому изумлению, обнаружил, что не могу этого сделать! Если мушка оказывалась точно под черным кругом яблока, то прорезь начинала буквально вертеться вокруг нее. Если же удавалось мысленно обездвижить прорезь, поставив ее точно под яблоком, тогда мушка прыгала в разные стороны. Это было крайне удивительно! Казалось бы, что может быть проще – мысленно представить то, что надо? А обнаружилось, что это далеко не так. Ибо в моей памяти прочно «застряли» те мысленные представленния, которые были порождены моими еще неумелыми действиями, когда и мушка прыгала в прорези, и прорезь никак не закреплялась неподвижно под яблоком. И эти зафиксировавшиеся в памяти неправильные мысленные образы, рожденные неумелыми моими действиями, никак не хотели уступать место правильным.

Тогда я поступил следующим образом. Лег на постель и погрузился с помощью самогипноза в контролируемое сознанием сноподобное состояние (зачем понадобилась такая процедура, будет подробно рассказано в следующей главе «Гипно...»). Потом поднял правую руку с «мысленным пистолетом» вертикально, будто мишень была на потолке и начал идеомоторно представлять нужное положение системы «мушка в прорези», располагая ее точно под черным яблоком. Сначала ничего не получалось – мушка и прорезь никак не слушались, они продолжали жить своей излишне подвижной жизнью. Но постепенно неправильные представления, порожденные моим начальным опытом стрельбы, стали исправляться. До полной коррекции понадобилось шесть таких занятий, каждое по 7-10 минут, в течение двух дней. После этого идеомоторные представления правильного выстрела стали точными. А на следующий день удалось выполнить норматив второго спортивного разряда, хотя до этого, как уже было сказано, тренироваться в стрельбе из пистолета мне не приходилось.

Неправильные движения делать легче, чем точные, особенно на первых этапах освоения того или иного элемента спортивной техники. Это положение крайне важно учитывать при работе с детьми-спортсменами, ибо они очень восприимчивы к овладению движениями, но им, в силу их повышенной эмоциональности, думается, что все получится сразу и хорошо. И, торопясь поскорее выполнить полученное задание, они быстро приступают к делу, особенно не задумываясь над качеством своих действий. Но качественные действия легко и прочно фиксируются в памяти юных спортсменов со всеми проделанными ошибками, ликвидировать которые бывает подчас очень непросто. Вспоминается юная прыгунья в воду, заучившая неверное завершение одного из прыжков, – лишь после гипнотического внушения ей удавалось выполнять этот прыжок правильно, но и то лишь в течение часа после проведенного гипноза, а затем ошибка повторялась всплывала вновь.

Поэтому тренеры с первых шагов обучения должны основное внимание обращать на то, как нужное движение выполнять правильно. Предположим, нужно научить точным штрафным броскам в баскетбольную корзину. Грубейшую ошибку совершит тот тренер, который даст мяч юному ученику и скажет – начни бросать и бросай, пока не станет получаться. Если броски не пойдут сразу, а так и получается чаще всего поначалу, мозг обучающегося буквально заполнится следами неточно произведенных действий и потом потребуется очень много времени, чтобы сделать броски точными и стабильными. Причем, как показывает практика, в экстремальных условиях соревнований следы неверно заученных движений начинают как бы всплывать в сознании, и промах следует за промахом, так как, повторяю, – плохо делать что-либо гораздо легче, чем хорошо.

Еще несколько слов о таком психофизическом качестве, как «точность движений». Представление о точности, как и о других двигательных качествах, первоначально формируется в сознании. А затем, согласно механизмам идеомоторики, переходит в исполняющую часть организма. Так вот с самых первых шагов в спорте, а затем постоянно необходимо приучить и приучаться к тому, чтобы очень точные мысленные образы движения так же очень точно связывались с мышцами, выполняющими данное движение.

Если обратиться, в частности, к теннису, то просто поражает, насколько часто даже наши ведущие мастера допускают неточное выполнение ударов по мячу, после которых он застревает в сетке или уходит за пределы площадки. В то же время юные грации, занимающиеся художественной гимнастикой, выполняют исключительно точно очень трудные действия, например, с булавами или мячом – действия, которые по своей сложности намного труднее, чем удары ракеткой по мячу.

В силу чего же сложилось положение, что в одних видах спорта к ювелирной точности приучают, что называется, с младых ногтей, а в других – например, в футболе, уже вполне взрослые дяди позволяют себе бить мимо ворот на 10 – 15 метров? Думается, что причина здесь в исходной психической позиции, которая сформировалась за долгие годы в разных видах спорта. Так художественных гимнасток учат с самых первых шагов быть предельно точными, а в теннисе или футболе с малых лет свободно допускаются удары, после которых мяч летит куда попало. Потому в этих весьма популярных видах спорта и не складывается в сознании еще только начинающих играть мальчиков и девочек предельно конкретных мысленных образов столь важного качества, каким является точность движений. Отсюда так много «грязи» в действиях взрослых и уже, казалось бы, достаточно опытных спортсменов.

Вот почему достижению предельно точных движений необходимо постоянно уделять самое пристальное внимание и не жалеть времени и упорства для успешного решения этой очень важной задачи.

Качественное выполнение любого движения становится стабильно прочным лишь тогда, когда в сознании был изначально заложен правильный мысленный образ нужного движения, которое затем, путем многократных и аккуратных повторений, необходимо перевести в навык, чтобы правильное движение стало выполняться автоматически и всегда хорошо. Вот почему, обучая элементам спортивной техники, следует с первых шагов следить за тем, чтобы все действия выполнялись качественно. И пока в сознании обучаемого мысленный образ осваиваемого движения не станет стабильно качественным, нет смысла посылать ученика на физическое выполнение задания – оно, как правило, будет соответствовать некачественному мысленному образу, то есть будет выполняться плохо со всеми вытекающими отсюда последствиями, приводящими к загрязнению и засорению памяти следами неверно выполненных движений.

Приведу пример из далекого уже 1971 года. То, что я увидел тогда, буквально ошеломило меня и не перестает удивлять до сих пор. Дело было в Душанбе, на олимпийской базе по прыжкам в воду. На так называемом «сухом» трамплине (с которого прыгают не в воду, а в яму, заполненную поролоном) тренировалась мастер спорта, входившая в пятерку лучших в стране. Спортсменка отрабатывала прыжок «из передней стойки два оборота вперед в группировке с разбега». Ее тренер, довольно молодой человек, имевший несколько учеников, входивших в сборную команду СССР, сидел, откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу, и очень спокойно, даже философски-меланхолично говорил после каждого прыжка одну и ту же фразу: «Надя, выноси руки...» Наблюдая со стороны за ходом тренировки, я подсчитал, что он повторил это 22 (!) раза, после чего так же очень спокойно произнес: «Надя, пошла к черту...». На этом тренировка закончилась, и расстроенная спортсменка, не сказав ни слова, ушла. Подойдя к тренеру, я назвал себя, и между нами произошел короткий разговор: