Текст книги "Тайны Колымского РОВД"

Автор книги: Анатолий Шестаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Анатолий Шестаев
Тайны Колымского РОВД

Об авторе

Анатолий Шестаев – подполковник милиции, начальник отдела УБОП.

В органах внутренних дел служит более 20 лет, из них 15 в Магаданской области. Все это время на оперативной работе, от инспектора ОБХСС УВД Кокчетавской области до начальника отдела УВД Магаданской области.

Автор книги «Золотой пуд».

Вступление

Не прошло и года с выпуска первой книги Анатолия Шестаева, а вы уже держите в руках вторую. Называется она «Тайны Колымского РОВД». В сборник вошли двенадцать рассказов о жизни сотрудников милиции, а если конкретнее – отдела по борьбе с экономическими преступлениями, того самого, главной задачей которого является борьба с валютными преступлениями, с хищением золота.

Тема эта неисчерпаема. Люди, как поется, «гибнут за металл», проявляя при этом всю палитру страстей – от высоких до самых низменных. Романов, повестей и рассказов, посвященных «золотому дьяволу», написано превеликое множество.

Однако автор нашел свою линию. Не претендуя на какой-либо психологический или философский анализ проблемы, он показывает будни рядовых оперов во всем их живописном проявлении, с деталями и подробностями, которые за столом не придумаешь, и потому рассказам его веришь и героев его к концу книги приветствуешь как старых и симпатичных тебе знакомых.

Рассказ «Золотая пропажа», с которого открывается сборник, о предательстве – самом тяжелом и подлом поступке. Особенно среди людей в форме и с оружием, где цена предательству зачастую одна – смерть. Нет, Кандыбу, «героя» этого рассказа, не настигает суровая кара товарищей. Похитив восемь килограммов золота, он благополучно увольняется из рядов и уезжает на материк. Но золото счастья ему не принесло. «Кандыба разошелся с женой, уехал на юг, там запил и куда-то пропал. У Синегорова было свое мнение: «Золото – это зло». Даже обручальное кольцо Синегоров носил серебряное».

в энергичной сжатой манере написан рассказ «Пока все спали», на мой взгляд один из лучших в этом сборнике. Ситуация самая рядовая – задержание злоумышленника. Но на нескольких страницах происходит столько событий – обыск, попытка убийства и чуть было не случившаяся трагическая развязка на горном повороте – что иному автору хватило бы их на целую повесть. Диалоги, реплики, действия оперов конкретны и настолько точны, что воображение легко рисует картину происходящего. Именно то, чего пытается добиться каждый прозаик.

Несколько особняком стоит рассказ «В августе 1991 года…». Не замахиваясь на политические оценки, автор рассказывает, как приходилось в той непростой ситуации обычным милиционерам в обычном колымском РОВД.

А над рассказом «Новогодний сюрприз» невольно улыбнешься. Старая тема «вор у вора дубинку украл» звучит почти как юмористическая, безо всяких, кажется, усилий со стороны автора. Это – кстати, самая сильная черта рассказчика – отсутствие какой-либо натужности и искусственности в манере письма. Анатолию Шестаеву не надо ничего придумывать – все это его жизнь и работа. А для читателя, не избалованного в последние годы творениями магаданских авторов, это тоже своего рода новогодний сюрприз. Дай Бог, не последний.

Валерий Фатеев,

член Союза писателей России

Золотая пропажа

– Смотри, и Кандыба здесь, провожает кого, что ли? – кивнул Захарченко в сторону справочного бюро. Синегоров мельком глянул и действительно возле окошка справочного бюро аэропорта увидел сержанта Кандыбу, работавшего помощником дежурного того же РОВД, где работали и они. Кандыбу знали как хитрого, расчетливого и себе на уме человека. Но оперативники тут же забыли про сержанта, так как в зале появился интересующий их объект. Он потолкался возле очереди на посадку на московский рейс, что-то спросил в справочном бюро, обошел весь зал, поднялся на второй этаж, походил там, минут 20 посидел в кресле и, ни с кем не вступая в контакт, вышел из здания аэропорта и уехал. Захарченко с Синегоровым проводили его на своем «уазике» до поворота и, увидев, что объект свернул на трассу, тихо поехали за ним.

– Домой поехал, что-то почуял, – задумчиво сказал Паша.

– Да ни хрена он не почуял, просто присматривался, либо курьер не приехал, – хмуро отозвался Синегоров. Что-то смутно его тревожило, не давало покоя, но что, он не мог понять.

Почти месяц начальник ОБХДММ[1]1
  ОБХДММ – отделение по борьбе с хищениями драгоценных металлов и минералов.


[Закрыть] одного из колымских РОВД Синегоров со своим напарником, старшим опером Захарченко, отслеживал деятельность скупщика промышленного золота Мальсагова. Они точно знали, что драгметалл уже у скупщика. Оставалось только задержать его с поличным при передаче золота курьеру. Но вот здесь-то и заключался самый сложный момент. Золото могло находиться где угодно, только не дома у скупщика, да хотя бы прикопано в кустах возле какого-нибудь приметного места. Его мог передать курьеру и кто-то из многочисленных родственников Мальсагова в любом магазине. Вариантов было много, и оперативники это прекрасно понимали, но тем не менее надеялись на свой опыт и удачу. У Синегорова к тому же была своя теория о работе оперов-валютчиков, как обычно называли сотрудников ОБХДММ, и о скупщиках промышленного золота.

– Мы как морские охотники за подводными лодками. В конце концов, лодка долго не может автономно плавать, рано или поздно она всплывет либо прошумит где-то внизу винтами, тут ей и конец. Так и скупщики-хищники, им же надо металл кому-то продать, отправить на материк, тут и надо их подкарауливать, – неоднократно поучал Синегоров своих оперов.

Захарченко тем временем уже разогнал «уазик» до 100 километров в час и продолжал увеличивать скорость.

– Паша, смотри, впереди спуск и крутой поворот перед Стекольным, – предупредил на всякий случай Синегоров.

Паша весело глянул на шефа:

– А что, Матвеич, слабо на ста двадцати километрах пройти этот поворот?

– Мы же через ту сопку кверху ногами перелетим.

Но Паша уже закусил удила. На спидометре стрелка подрагивала возле «120». «Уазик» плавно вошел в поворот, Паша еще прибавил газу, и машина, стремительно выходя из поворота, вылетела наверх. Слева открылась панорама Хасынской долины и мрачный Черный Монах, на верхушке которого никогда не было снега.

– Ну ты мастер! – только и сказал Синегоров.

Паша довольно захохотал:

– Могём!

В отделении занялись каждый своим делом. Синегоров сел регистрировать входящие-исходящие, Паша занялся машиной.

На следующий день после обеда Синегорова неожиданно вызвал к себе начальник отдела. В кабинете кроме Ершова находился Кандыба. И тут Матвеича осенило: «Кандыба же, увидев нас, отвернулся, а потом вовсе ушел в дальний конец зала, обычно же всегда подойдет поздороваться-поговорить».

Ершов, побуревший больше обычного, гневно глядя на сержанта, бросил ему:

– Расскажи вот Матвеичу, что натворил.

Кандыба, виновато вздыхая, опустив голову, кое-как через пень-колоду выдавил свою печальную историю. Оказывается, его знакомый Мальсагов Муса попросил его три дня назад отвезти на материк несколько кижучей для родственников, которые встретят в аэропорту Домодедово. Конечно, Кандыба не мог отказать в такой пустяковой просьбе своему знакомому и согласился. В день отлета Муса привез ему уже упакованную рыбу и дал еще деньги оплатить за вес сверх нормы 20 с лишним килограммов. Приехав в аэропорт, Кандыба прошел регистрацию, сдал багаж и спокойно стал ожидать посадку в самолет. Вдруг на весь зал объявили: «Пассажир Кандыба, пройдите на посадку!» и так еще два раза. И тут-то его как током ударило: «Рыба! Мне же ее ингуш дал, и что-то больно тяжелая. Наверняка золото!»

Проклиная все на свете и в первую очередь свою глупость, Кандыба выскочил из зала, сел в первый же автобус и удрал из аэропорта.

Вечером к нему пришел Муса и стал задавать неприятные вопросы:

– Почему не улетел? Где рыба?

Кандыба возмутился:

– Ты мне золото подсунул, меня же посадить могут!

Поначалу Муса талдычил про рыбу, но постепенно стал угрожать:

– Если не отдашь рыбу, будет очень плохо.

И утром они вдвоем поехали за багажом. К величайшему изумлению Кандыбы, после некоторых формальностей ему отдали весь багаж, то есть его сумку и упаковку с рыбой. Но он сразу же почувствовал, что упаковка стала почти в два раза легче. Муса ждал его в машине и, взяв упаковку, тут же начал ее вскрывать на заднем сиденье. Замерев, Кандыба ждал результат, который не замедлил последовать.

Муса, бледный как полотно, трясущимися от злобы губами выдавил из себя:

– Кто посылку вскрывал?

Кандыба только плечами пожимал: откуда я, мол, знаю. Тогда Муса сказал:

– Поехали домой. Теперь с нами обоими будут разбираться.

На вопрос Кандыбы, кто будет разбираться, Муса коротко ответил:

– Вечером узнаешь.

Не став дожидаться вечера, Кандыба побежал сдаваться к начальнику РОВД. Выслушав эту историю, Синегоров начал задавать сержанту вопросы. Кандыба мялся, краснел, пыхтел и как мог изворачивался.

– Ты же был уже в отпуске.

– Да вот, у меня десять дней отгулов, а тут мать заболела, решил слетать по-быстрому.

– Мусу давно знаешь?

– Лет пять, кажется.

– И что, не знаешь, чем ингуш занимается?

– Да это же наш, местный.

– Все они местные. А что, вес сразу не почувствовал?

– Да как-то не обратил внимания.

– Сколько тебе заплатили?

– Клянусь, ничего не платили.

– Вечером будешь клясться, если тебя слушать будут, голову на хрен отрежут за металл. Сколько там было?

– Наверное, килограммов восемь.

– За восемь точно зарежут.

Вмешался Ершов:

– Матвеич, давай решать, что делать будем.

– А что делать? Я бы с удовольствием закрыл его в камеру, а на каком основании? Был ли металл? Кто его видел? Ингуш ведь заявление писать не будет.

– Вытаскивать же надо этого дурака.

– А что его вытаскивать, кто его посылал? Пусть пока выйдет из кабинета.

Когда Кандыба вышел, Синегоров продолжил:

– Вполне возможно, что он их и кинул.

– Кто?

– Да Кандыба же!

– Да ты что!

– Подумай сам. Он же такой хитрожопый, а тут так прокололся. Дали ему рыбу, и он знать не знал, что там металл, а где-то в багажном его обокрали. Быть того не может. Давай позвоним в валютное отделение, пусть срочно займутся этим делом, они там быстро всё прошерстят.

– А сегодня что?

– Закрыть же его не можем, хотя он и не против будет отсидеться в изоляторе.

– Ингушей надо арестовать.

– За что? У нас же нет ничего абсолютно.

– Тогда пошлем к нему вечером пару сотрудников, разговор запишем.

– И куда мы этот разговор? Металла-то нет.

Решили все-таки послать двух сотрудников на всякий случай. Позвали Кандыбу, объяснили, как он должен вести себя, и отправили его домой. Через час, проинструктировав здоровенного участкового Булахова и опера ОБЭП Багулина, отправили их в засаду в дом Кандыбы. Они должны были вмешаться только в случае прямой угрозы жизни хитроумного сержанта.

В кабинете Синегоров, включив свой допотопный кофейник без ручки, стал ожидать Захарченко.

– Где же его черти носят? В аэропорт срочно ехать надо.

Легкий на помине, в кабинет ворвался как всегда радостный Пал Палыч.

– Вот чайку попьем, я как раз твоих барбарисок привез.

– Кто попьет, а кто в аэропорт поскачет.

– Чего там делать?

Синегоров быстро объяснил ему ситуацию. Захарченко понял все сразу:

– Вот он и курьер, сука!

– Курьер-то курьер, это понятно, возможно и не первый раз, а где же металл?

– Колоть его надо, гада!

– А что толку? Если он решился на такой финт, то ко всему готов. Сумма-то прикинь. Ему на всю жизнь хватит.

– Ну так ингуш его расколет.

– Вряд ли, у него же все продумано.

– Начитался Чейза и решился на эту авантюру. Паяльник засунут в задницу, и Чейза забудет.

– Вот поэтому он к нам и прибежал за защитой. В общем, давай дуй в аэропорт, подключайся к валютчикам, и всех досконально проверить надо, всю смену и дежурных ОВД тоже. Действительно ли проверяли его багаж, вызывали ли, ну сам знаешь. Давай быстрей.

Захарченко, прихватив с собой молодого опера, умчался в аэропорт, забыв про чай.

Утром собрались у Ершова обсудить ситуацию и дальнейшие действия. Багулин доложил о результатах засады. Мальса-гов с гостем пришли сразу после 22 часов. Сначала Кандыбу подробно еще раз расспросил Муса, гость молчал. Затем он заговорил резким неприятным голосом с характерным акцентом:

– Слюшай, брат, нэ будэт металла, будешь дэнги платить по курсу. Это очень бальшие дэнги. Гдэ возьмешь? Лучше металл отдай.

Никаких уверений Кандыбы, что он не брал металла, гость не слушал. Потом сержант неожиданно предположил, что в рыбе, возможно, уже не было металла, когда он брал пакет. Тут уж Муса вспылил:

– Думай, что говоришь! Как это не было? Я взял? Да? Ну ты и гад!

Гость прикрикнул на него и сказал, чтобы разбирались сами между собой, но металл или деньги должны быть возвращены. И они ушли. Булахов несколько раз порывался выскочить из засады с автоматом, но Багулин удержал его.

Захарченко доложил, что в аэропорту перетрясли всю смену, но результатов никаких, и подозревать даже некого.

– Ну и что делать будем дальше? Какие предложения? – спросил Ершов.

– Арестовать их обоих и колоть, – сразу предложил Синегоров.

– Последить за ними надо сначала, – возразил Багулин.

– И аэропорт надо отрабатывать, возможно все-таки там вытащили, – в свою очередь предложил Захарченко.

– Следить-то уже без толку, они должны сейчас затаиться, а вот если задержим, хотя бы суток на трое, то, может, что и прояснится, – заметил Ершов.

Кандыба отсидел десять суток в городском ИВС, но ничего нового не сказал, стоя на своем. За это время перепроверили всю дежурную смену, не снимали наблюдения с Мальсагова, но результатов никаких не добились. Золото исчезло.

Из органов внутренних дел Кандыба был уволен и через месяц улетел на ридну Украину. В аэропорту его обыскали до нитки, перетрясли весь багаж, обыскали контейнер, но золота, конечно, не нашли. Кандыба только грустно улыбался и делал обиженный вид, но чувствовалось в нем какое-то напряжение. Мальсагов за это время вообще почти из дома не выходил, гость его больше не появлялся.

Как-то вечером в кабинете Захарченко сказал;

– Что мы бегаем, ездим, ищем хищников, скупщиков, курьеров, надо не выходя из РОВД разрабатывать их. Сколько уже предателей попалось?

– Ха, а сколько не попалось, – подхватил Синегоров, – вспомни только Гикалова.

– Да, его не забудешь. Но все-таки, куда делись эти восемь килограммов, а, Матвеич?

– Я думаю, что в тот день оно и улетело, – задумчиво произнес Синегоров.

– Как это? – удивился Паша.

– Мне кажется, Кандыба с кем-то отправил металл, а сам разыграл комедию, все было четко продумано и сделано.

– Но его же все равно заставят платить.

– Платить Муса будет, а Кандыба от него-то отобьется. Но золото радости ему не принесет.

Так оно впоследствии и получилось. Как стало известно, Кандыбу даже в Назрань возили на разборку, но он стоял на своем, и платить пришлось Мусе.

Кандыба вскоре разошелся с женой, уехал на юг, там запил и куда-то пропал. У Синегорова было свое мнение о золоте: «Золото – это зло, оно от дьявола, и счастья еще никому не приносило». Даже обручальное кольцо он носил серебряное.

Новогодний сюрприз

– Угораздило меня опять связаться с газетой, – чертыхался Синегоров, разглядывая большой чистый лист ватмана, предназначенный для новогодней газеты. Но, с другой стороны, ведь никто ничего хорошего не сделает, так, пару открыток и наивные поздравления. – Что ж, тряхну стариной!

Он вспомнил, как еще в школе, классе пятом или шестом, выпустил вместе с братом стенгазету. На всех переменах в классе толпился народ, перебывала почти вся школа. Потихоньку во время уроков подходили преподаватели, читали. Кто из них улыбался, кто головой покачивал. Братья сидели именинниками и старательно делали вид, что это их не касается.

На следующий день газету сняли, а еще через день переизбрали редколлегию. Больше Синегоров стенгазету не выпускал.

В дверь постучали, и вошел Миша Бурянхаев – внештатник и неизменный участник всех оперативных мероприятий.

– Миша, чай будешь? – поздоровавшись, спросил его Синегоров.

Миша глубоко задумался.

– Хотя бы раз отказался, – продолжал Синегоров.

Бурянхаев насупился и стал размышлять, обижаться ему или нет. Матвеич глянул на него, рассмеялся:

– Шутка, Миша. Тебе покрепче или послаще? Конфеты все в сахарнице, а сахара, извини, нет, не держим-с.

– Ничего, я уж без сахара, – пробурчал внештатник. – А ты чего тут делать собрался?

– Да вот, газету новогоднюю.

– Открытки наклей да поздравления напиши.

– Умный ты, Миша, как аксакал, только борода черная.

Попивая чай со страшным хлюпаньем – Синегоров стоически терпел – Миша поговорил о ценах и политике и потом засобирался домой. Проводив его, Матвеич позвонил домой, сказал, что задерживается на работе, и взялся за ручку. В голове уже складывались четкие строчки эпиграмм, неожиданно возникшие при разговоре с Мишей.

 
Полузоотехник, полуюрист,
Полупоэт, волейболист.
Хотя и маленького чина,
Но представительный мужчина.
 

Это про лейтенанта Быкадорова, заочно учившегося на зоотехника и как-то прочитавшего Синегорову свои нескладные стихи.

 
Этот новый дядя Степа
Нельзя сказать, что недотепа:
Непримирим, хитер, настойчив…
 

Над последней строчкой Синегоров задумался. Если в рифму, то продолжение идет к тому, что «морально неустойчив». Нет, так нельзя, убьет, а что его жена подумает. Пишем: «К тому ж, морально он устойчив». Строки про дядю Степу относились к самому длинному оперу на всей Колыме Гене Дьячкову.

 
Не остановить потока слов,
Всегда закладывать готов,
Готов уехать навсегда.
Но не пускают, вот беда.
 

Это про дежурного РОВД москвича Лаптина. Подумав, Синегоров исправил «закладывать» на «докладывать». Все-таки праздничная газета.

 
Усы мушкетера, походка бретера.
Немного похож на одного актера,
Нарушать ПДД не даст никому.
Хоть в схватку придется вступить самому.
 

Само собой сложилось про опера ОБЭП Багулина, вместе с которым Синегоров месяц назад задерживал двух пьяных мужиков, пытавшихся сначала удрать на машине, а потом полезших в драку.

 
С законом строгим он на «ты»,
В делах не терпит суеты,
В решеньях быстрый, как Ньютон,
Но всё же всем доступен он,
 

В принципе это прокурор, но пусть каждый про себя думает, ухмыльнулся Синегоров.

 
Гитлера поза, динозавра фигура —
Вот это типаж, вот это фактура.
 

Вспомнился вдруг начальник отдела. Но эти строчки в газету Матвеич вносить не стал. Зачем обижать человека под Новый год.

Тут же не отрываясь от стола Матвеич написал несколько адресных поздравлений-пожеланий, подборку новогодних снов, пару новых анекдотов. Через полтора часа стенгазета была полностью готова.

Следующий день принес неожиданный подарок. На посту ГАИ при осмотре автомашины Бидоева сотрудниками ДПС было обнаружено и изъято два килограмма промышленного золота.

Довольный начальник РОВД, положив телефонную трубку, улыбаясь во весь рот, говорил Синегорову:

– Видал, не только вы золото изымаете. В УВД я уже доложил, давай дальше раскручивай, Бидоева допроси, откуда золото, и в камеру; ну, сам знаешь.

– А откуда мы знаем, что это золото? – огорошил его Синегоров.

– Ну ты что, как? Я уже доложил. Да что мы золото от другого металла не отличим? – возмутился Ершов.

– Зря поторопился, теперь УВД не отвяжется. Экспертизу же не делали, а насколько я знаю, металл лежал в багажнике машины почти открыто, так золото не возят. Я сейчас опрошу Бидоева, а Захарченко быстренько отвезет металл на экспертизу, и через час-полтора будем знать, аурелиум или что другое.

Синегоров знал что говорил. Чтобы изъять два килограмма золота, надо очень хорошо поработать, и не один месяц, а чтобы вот так, на блюдечке…

Отправив Захарченко с металлом в УВД, он вызвал к себе Бидоева. Тот зашел в сопровождении сержанта, спокойно поздоровался и сел на предложенный стул. Попросив разрешения, закурил.

– Что, не первый раз в милиции? – спросил Синегоров.

– Приходилось бывать, что здесь такого, – спокойно ответил Бидоев.

– Так что у вас в багажнике было?

– А-а, это? Так это бронза, – усмехнулся задержанный.

– Зачем вы ее возите?

– Как сказать, просили меня достать бронзы, то ли для таблички, то ли статуэтку делать, вот я и раздобыл немного, да не успел отдать.

– А кто просил?

– Вот я и говорю, не успел отдать, замотался, а он уже уехал на материк, так вот и валяется в багажнике.

– А может, вы продать хотели?

– Да кто ее купит?

– Нет, не бронзу, а золото, – уточнил Синегоров, в упор глядя на задержанного.

Тот отвел взгляд и снова усмехнулся:

– Какое золото?

– Вот я и говорю: бронзу по цене и под видом золота, – продолжал Синегоров.

– Чтобы голову оторвали?

– А все-таки, где взяли и по какой цене?

Бидоев твердо стоял на своем. Через час позвонил Захарченко и доложил результат экспертизы коротко и ясно:

– Два килограмма бронзы!

Извинившись перед Бидоевым, Синегоров распорядился отпустить его и пошел к начальнику. Ершов пребывал в прекрасном настроении: скоро Новый год, показатели хорошие, ЧП нет, а тут под занавес два килограмма золота, да к тому же не этот самоуверенный и независимый Синегоров изъял. Тут-то и ошеломил его Матвеич.

– Не может быть, я же сам смотрел, – недоумевал Ершов.

– Сам смотрел, эксперт тоже сначала подумал, что золото, и только экспертиза определила, что это бронза, – «утешил» его Синегоров.

– Черт возьми, я уже в УВД доложил, – сокрушался начальник.

Вечером, разглядывая слитки бронзы, Синегоров пытался вспомнить, где он уже видел такое. Но предновогодняя суета, а затем праздники выветрили у него из головы и бронзу, и Бидоева.

Где-то через четыре месяца ему случайно стало известно, что некий бойкий мужичок по кличке Балдуин по пьяной лавочке проговорился, как он продал пару килограммов бронзы.

– Балдуин, Балдуин, он же с Гикаловым постоянно терся, – сразу вспомнил Захарченко, когда Синегоров спросил его по этому поводу.

– Вот-вот, а такую бронзу мне как раз как-то Гикалов и показывал. Теперь понятно, что к чему?

– Ты думаешь, это гикаловская работа? Он же тогда опером у нас работал, – засомневался было Пал Палыч.

– Именно, что опером. И хорошо знал, что Бидоев потихоньку скупает металл. И впарил ему через Балдуина два килограмма бронзы.

– Во артист. Куда же он деньги дел? Вечно занимал.

– Как пришли, так и ушли. Давай Балдуина попробуем расколоть.

– А зачем? Бидоев же не будет заяву писать на мошенников.

– Для спортивного интересу!

Через две недели под большим нажимом Балдуин все-таки признался, что было такое. Он действительно продал два килограмма Бидоеву, но его подставил Гикалов, уверив, что это золото, иначе бы он на такую аферу не согласился. За это и убить могут. В разговоре Балдуин проговорился, что был кто-то и третий, кто посадил его на самолет и отправил на полгода в Хабаровск. Но кто это был, старый пройдоха так и не сказал.

Впрочем, Синегоров и сам догадывался и только головой покачал. Они с Захарченко еще не подозревали, что скоро столкнутся с Гикаловым на золотой дорожке.