Текст книги "Приключения Синегорова"

Автор книги: Анатолий Шестаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Наледь

– Смотри, Матвеич, ломиком намахаешься – там наледь страшенная.

Под это напутствие долговязого дежурного Синегоров с Игорем выехали из поселка.

– Ты слышал, Игорь? Едем до первой наледи и сразу разворачиваемся.

Да ладно, все понятно, а сколько до поселка?

– Какой там поселок! Одно название: дома все брошенные, семья оленеводов живет, и больше никого. А ехать километров восемьдесят.

– За три часа обернемся.

– Лучше не загадывай: тайга, однако. Хорошо что мороза нет, всего градусов 30, а то оделся, как турист городской.

– В машине же тепло.

– Правильно, когда движок работает. А когда встанем?

– Не переживай, Матвеич, машина надежная.

Через семьдесят километров увидели на дороге людей. Один из них издалека замахал рукой.

– Чего это они, кто такие? – удивился Игорь.

– Наледь же там, а это оленеводы.

– Чукчи, что ли?

– Чукчи на Чукотке, а это орочи и эвены.

Машина остановилась перед спуском с пригорка, внизу блестела гладкая как стекло наледь. Синегоров вылез из «уазика» и поздоровался с оленеводами. Старика Егора узнал сразу и сначала пожал руку ему, Потом поздоровался с двумя другими – Васей и Мишей. Егор предупредил:

– Дальше нельзя, однако: наледь шибко большая.

И добавил, что они на «Буране» не рискнули ехать по ней. «Буран» стоял дальше, сразу за наледью.

– А вы откуда и куда? – спросил Синегоров.

– Да вот, с поселка возвращаемся на стоянку, сейчас объедем стороной эту наледь и покатим, – ответил Егор.

Синегоров повернулся к машине и крикнул:

– Игорь, разворачивайся, поедем назад! – и, повернувшись к Егору, стал расспрашивать его, кто в поселке, как олени.

Егор охотно отвечал, но вдруг смолк и уставился через плечо Синегорова. Тот, чувствуя неладное, обернулся и остолбенел: «УАЗ» скатывался с пригорка прямо на наледь! Понимая, что уже поздно, они с Егором молча смотрели, как «УАЗ» въехал на наледь, и тут же раздался треск. Лед проломился, и машина по самые дверцы ухнула в воду. Потом уже дверца медленно открылась, и на лед осторожно выбрался Игорь. Он деловито обошел вокруг машины и снова полез в нее.

Тут уж Синегоров не вытерпел:

– Чего ты в машину полез, долбодыр?! Доставай лом и долби лед, если мозгов нет!

– Да я же развернуться хотел на ровном месте, кто же знал.

– Ишак ты бухарский, тебе же говорили! До первой наледи!

Что же теперь делать?

– Пойдем в поселок, может там кто остановился на машине на ночь, сами все равно не вытащим.

– А чукчи куда?

– Это эвены. Они на свою стоянку, в сторону едут.

– Матвеич, не отпускай их, пусть нас отвезут.

– Куда? Еще дальше в тайгу? Мы за неделю оттуда не выберемся, – Синегоров повернулся к старому оленеводу: – Ну что, Егор, поехали в поселок?

Тот подумал, а потом махнул рукой:

– Поехали!

Игорь вытащил рюкзаки, ружье и закрыл «УАЗ» на замок. Синегоров только головой покачал. Вася с Мишей сели на свой снегоход, остальные уселись на нарты и в незаметно надвинувшихся сумерках двинулись в поселок, до которого оставалось всего девять километров.

Через на полпути влетели в другую наледь и еле успели соскочить с нарт. Оставшуюся дорогу шли пешком. Синегоров по дороге рассказывал Игорю страшные таежные истории. Но тот уже и без этих историй впал в тихую панику и только спрашивал, как же теперь выбираться отсюда.

– Пешком за два дня выйдем, избушки по дороге я знаю, в одной пообедаем, в другой переночуем, – отвечал Синегоров.

– Мы же не дойдем! – ужасался Игорь.

– Жить захочешь – дойдешь.

В поселке все разместились в двух домиках, где жили оленеводы. Здесь за столом, на который Синегоров выставил, к сдержанной радости Егора и Васи, бутылку водки, обсудили, как быть дальше. Оказалось, что есть еще один снегоход, но в нем сломалась какая-то деталь. Игорь, выяснив, что это за деталь, пообещал утром помочь.

С утра до обеда Игорь не выходил из сарая и все-таки добился своего. Снегоход заработал. За обедом выяснилось, что пока ремонтировали «Буран», Игорь уговорил Васю и Мишу отвезти их до самого поселка. Синегоров посмотрел на Егора, тот подумал-подумал и согласился, что подождет здесь пару дней. Оленеводы дали в дорогу шубы, валенки, рукавицы. Облачившись в теплую одежду, Синегоров с Игорем улеглись на нарты, закутались со всех сторон, и Вася с Мишей, сменяясь за рулем, погнали «Буран».

Всю дорогу преодолели за четыре часа, в пути останавливались и энергично разминались. Синегоров еще раз порадовался, что мороз не превышал 30 градусов.

Приехав в поселок, Синегоров сразу пошел к своему старому знакомому – участковому Лиеву. Тот только головой покачал:

– Угораздило же вас! Ну ничего, сейчас поужинаем, а утром разберемся.

В гостеприимном доме Игорь сразу отошел и уже сам смеялся над своими страхами. Но вспомнив, что машина в тайге вмерзает в наледь, снова загрустил. Лиев быстро развеял его опасения, пообещав найти утром машину и помочь вытащить «уазик».

Утром действительно подъехал «ГАЗ-66», и не мешкая они поехали за своей машиной. Мороз с утра усилился, по прогнозу обещали до минус пятидесяти.

«УАЗ» вмерз, казалось, навечно.

Водитель «ГАЗ-66» Олег вытащил из будки своей машины два лома и, воткнув их в снег, начал растапливать печку, установленную в будке. Мороз все крепчал.

Синегоров ухватил лом что побольше и, с трудом охватывая его руками, начал долбить лед вокруг «УАЗа». Ударив несколько раз и поняв, что этот лом не для него, он поменялся с Игорем. Взяв другой, сначала даже не почувствовал его в руках – такой он был легкий и тонкий. И толку от этих ломов не было никакого. Между тем Олег затопил печку, закрыл будку и возился с чем-то возле своей машины. Игорь, начиная злиться от бесполезной работы с ломами, бурчал, что Олег не помогает и так они до утра не выдолбят. Синегоров отвечал:

– Скажи спасибо, что сюда привез, а долбить будем сами, на то ты и долбодыр.

Прошло полчаса, мороз крепчал. Вдруг затрещал мотор, и к «УАЗу» подошел Олег с бензопилой в руках. Он молча обошел машину, примерился и вогнал пилу в лед. На глазах происходило чудо. Игорь радостно улыбался, притопывая от мороза и возбуждения.

Меньше чем за час «УАЗ» был выпилен изо льда, осталось только выдернуть. Но не тут-то было. Наледь не отпускала свою добычу. «УАЗ» уперся фар копом в берег, и вытащить его «ГАЗ-66» не мог. Бросив бесполезные усилия, замерзшие забрались снова в будку греться. Допили бутылку водки, закусили хлебом, салом, и тут Игорь увидел на полу под нарами жесткую сцепку.

– Олег, нам же надо приподнять «уазик» и выдернуть на берег, так? Давайте поставим эту сцепку и трос пустим поверх нее.

Так и сделали. «УАЗ» выскочил из наледи с первой же попытки. На его мостах, кардане, днище примерзли огромные куски льда. Быстро откололи лед, Игорь завел движок, но мосты замерзли насмерть: мороз доходил уже до минус 50. По очереди грели мосты паяльной лампой и сами грелись у печки водкой. На таком морозе алкоголь не брал, и допивали уже третью бутылку.

Наконец, машину отогрели и уже в темноте поехали в поселок. За ночь «уазик» отогрелся в теплом гараже, и утром благополучно выехали домой.

Больше Синегоров с Игорем дальше 95-го километра не ездил.

Первое «золотое дело» Паши

Схему Паша вычертил старательно, причем разными цветами. Подсунув ее начальнику отделения, он замер в ожидании похвал и восторженных отзывов.

– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, – пробурчал Синегоров, закончив изучать план захвата.

– Вот так всегда, я же старался, – возмутился Паша.

– На ручье с лотком надо стараться, а здесь работать и думать надо, – наставительно произнес Синегоров, покручивая в руках свою любимую 50-сантиметровую линейку.

– Матвеич, все знают, что ты мудрый, так подскажи, что не так.

– Да все так, только ты уверен, что сделка будет именно в это время?

– Обижаете, шеф! С точностью до минуты.

– А как войдем?

– Может, не закроют дверь?

– Где это ты видел в наше время, чтобы дверь на замок не закрывали?!

– Выбьем на хрен!

– Это другое дело. Поехали, собирай ребят.

– Да уже ждут.

– Папку зарядил? Нитки, пакеты, клей, ножницы? Все взял?

– Да я даже вату в аптеке купил.

– Молодец!

Вся группа уже ожидала в машинах. Паша сел за руль любимой «шестерки», и они поехали на операцию. Операцию проводил Паша Захарченко – старший оперуполномоченный отделения по борьбе с хищениями драгоценных металлов и минералов (ОБХДММ) одного из колымских РОВД, Его начальник майор Синегоров на этот раз выступал в качестве шефа-наставника и старался не вмешиваться. Паша волновался, но пока все шло по плану.

Старатель, укравший драгоценный металл в артели, находился в своей квартире и ждал покупателя. Покупатель с деньгами уже находился в пути. За квартирой старателя вели наблюдение двое оперов.

Синегоров и Захарченко с группой на двух машинах подъехали к соседнему дому и ждали сигнала от наблюдателей.

И вот началось.

– «Первый» – «четвертому», – раздалось в машине.

– На связи, – тут же откликнулся Паша.

– Объект зашел в квартиру.

Паша скомандовал:

– Пошли!

Синегоров не спеша вылез из «жигуленка» и неторопливо пошел к дому. Вошел в подъезд и негромко сказал в микрофон; «Жду». Из другой машины вылезли здоровенный Андрей и не менее здоровый Олег из отделения уголовного розыска, участвовавший в операции исключительно из-за своей комплекции, и так же неторопливо направились к подъезду.

Все трое, тихо поднявшись на третий этаж, подошли к двери квартиры старателя. Дверь была простая, деревянная. В те времена железные двери еще только входили в моду. Как и предполагал Синегоров, дверь была на замке.

– Придется действовать по закону, – сказал он. – Мы знаем, что совершается преступление, и обязаны его пресечь. Что ж, будем пресекать. Давай, мужики!

Мужиков уговаривать не надо. Дверь перед ними распахнулась как сама собой, и они влетели в квартиру как две торпеды. Вошедший за ними Синегоров так и не понял, когда они успели нацепить наручники на двух мужиков, стоявших на кухне возле стола. От пережитого страха хозяин не мог выговорить ни одного слова, а покупателя трясло как в лихорадке. На столе стояла бутылка водки, две рюмки, нехитрая закуска, и тут же на фольге желтела грудка песка. Синегоров, с ходу вытащив удостоверение, представился – и в микрофон:

– Паша, ждем.

Через полминуты в квартиру влетел возбужденный Паша и, увидев золото, не смог удержаться от счастливой улыбки;

– А это что такое? А где граната?

Хозяина ноги уже не держали, он сел на стул и, заикаясь, спросил:

– Какая граната? У нас только вот – золото.

Дальше пошла уже техническая работа. Изъятие, упаковывание, опросы и т. д.

Так быстро и просто закончилась операция, которую Паша начал полгода назад.

Буюнда

Проезжая заброшенный таежный поселок Буюнду, в котором раньше размещалась колония-поселение, оперативники как всегда зашли к Сан Санычу. Сан Саныч проживал здесь уже несколько лет, раньше свиней сторожил, а вот сейчас неизвестно что. Дом его никогда не пустовал. То оленеводы, то водители, то охотники. Постоянно на плите кипели два чайника и большая кастрюля с водой.

Так и сейчас, услышав шум мотора. Сан Саныч степенно, в сопровождении дворняжки вышел из дома, поздоровался и пригласил всех к себе.

В комнате за столом пил чай бригадир оленеводов Егор. Увидев Синегорова, заулыбался, встал и за руку поздоровался с вошедшими, Витек сразу выложил на стол продукты и стал заваривать свежий чай. Разговор, как обычно, пошел о том, кто проезжал, когда, куда, кто где стоит, чем занимается, где оленеводы. В тайге человек далеко виден, куда бы ни забился, в какую глушь, все равно кто-нибудь видел, кому-то сказал. В городе легче затеряться, чем в колымской тайге.

Из другой комнаты медленно, как сомнамбула, вышел худой мужик в майке и трико, тихо поздоровался, налил себе чаю и так, стоя, стал пить медленными глотками.

– Садись, места хватит, – предложил Паша, показывая на табуретку. Сан Саныч, доливая чайник, посмотрел на мужика и участливо сказал:

– Гриша теперь долго не сядет.

– А что такое?

Гриша повернулся к ним спиной, осторожно чуть приспустил трико: на заднице живого места не было, всё покрыто коричневой коркой.

– Ни хрена себе, – удивился Паша.

Витек поперхнулся чаем и поспешно отвернулся.

– Как это тебя угораздило?

Гриша повернулся, поддернул осторожно трико и приподнял майку: грудь и живот напоминали запекшийся кусок мяса. Опустив майку, Гриша поведал свою историю.

Возвращаясь на своей машине с рыбалки, он остановился здесь на ночь. Утром нагрел полную кастрюлю воды. Пока грелась, он выходил из дома пару раз. А когда наливал кастрюлю, немного разлил воды и наступил в эту лужу своими валенками. Валенки, когда выходил и возился возле машины, конечно обледенели, Зайдя в обледеневших валенках, Гриша поднял с плиты кастрюлю с кипятком, повернулся, и… валенки поехали, как по льду, Гриша задом сел на раскаленную плиту, кастрюлю опрокинул на себя. Связи нет, везти нельзя, он ни сесть ни лечь не мог. Спасли эвены, которые, на Гришино счастье, в это время жили в одном из домиков. Полмесяца Вася с Моникой мазали его медвежьим жиром, и вот поджило.

– Да-а, с такими ожогами и в больнице не все выживают. Это сколько же процентов кожи обожжено? – сказал Матвеич.

– Гриша, а прибор-то как? – не преминул поинтересоваться Паша.

– Нормально, то есть вообще не обжег и сам не пойму, как.

– Каких только чудес не бывает на белом свете, – заключил Матвеич.

Оставив Сан Санычу часть продуктов, оперативники покинули Буюнду.

На девятом километре на наледи «Урал» проломил лед и ухнул прямо в яму по самый бампер.

– Всё, приехали, – констатировал Синегоров, глядя на Пашу. Тот виновато засуетился:

– Сейчас выскочим.

– Куда ты свернул? Не видел следы «КАМАЗов», что ли? – возмутился Витька.

– Боялся провалиться, вот чуток и свернул, хотел же как лучше.

– В суде будешь оправдываться.

Вылезли на лед и заскучали: без посторонней помощи не выбраться.

Продолбили весь лед вокруг машины, но она уперлась с обеих сторон в землю – и ни туда ни сюда.

– Матвеич, на Буюнде же машина Гришина – можно попробовать дернуть, – в конце концов не выдержал Пашка.

– А кто пойдет? Мне же придется, – помолчав, отозвался Синегоров. – Ты все-таки пытайся раскачать «Урал», Витька до утра ходить будет, ну ладно, я часа за два доберусь.

И Синегоров тут же не мешкая побежал обратно в поселок. Девять километров преодолел за полтора часа. Ввалился в дом и объяснил удивленным мужикам ситуацию. Гриша сразу «обрадовал»:

– Машина-то моя размерзлась, не заведешь, даже и пытаться не стоит.

Сан Саныч покачал головой:

– И «КАМАЗы» с «Джульетты» уже прошли. Может, еще рыбаки будут выезжать?

Гриша предложил взять реечный домкрат и с его помощью попробовать вытащить «Урал». Но когда Сан Саныч показал этот домкрат, Синегоров только вздохнул:

– Я же не Геракл, в нем килограммов сто. Ладно, мужики, если что, мы часа через три подойдем. Спать-то есть где?

– Найдем, – отозвался Сан Саныч, и Синегоров, пока не стемнело, рысью помчался к машине.

Обратный путь преодолел уже быстрее, за один час пятнадцать минут. Еще с поворота увидел «Урал», который стоял как-то не так. Приглядевшись, обрадовался: «Урал» стоял на противоположном берегу! Подбежал к машине: Паша с Витькой сидели в кабине, пили чай из термоса.

Увидев Синегорова, Паша, довольно улыбаясь, гордо заявил:

– Видал, как можем, руками вытащили! – и загоготал.

Витька замахал на него руками:

– Да ладно тебе, мучились тут два часа, мокрые насквозь. Что, нет машины, Матвеич?

– Да он и не ходил в Буюнду. Признайся, Матвеич, что-то больно быстро обернулся, – съехидничал веселый Паша.

– Вы лучше расскажите, как машину вытащили, – отмахнулся от него Синегоров.

– Пойдем покажу, – сказал Пал Палыч.

Они выскочили из кабины, и Паша показал на лежавший возле машины реечный домкрат.

– Как думаешь, что это?

– Как что, реечный домкрат, – улыбнулся Синегоров.

– А ты откуда знаешь? – удивился Пашка.

– Да уж знаю. А вы где его нашли?

– Залез в кузов доски взять, что-то под колесо подложить, смотрю – домкрат реечный. А мне уже рассказывали про этот механизм. Тут же вскинули его, поставили, и с качка-рывка – сразу на берег. Зацепились и выехали.

– Ну, молодцы!

Дальше уже ехали без приключений. Только Витька иногда, когда уж слишком близко от деревьев мчался «Урал», умолял:

– Паша, не гони!

«Бумеранг»

Сегодня Синегоров, начальник ОБХДММ РОВД, занимался очень важным делом – заполнял журнал индивидуально-воспитательной работы за третий квартал текущего года.

– Так, сначала результаты выполнения мероприятий во втором квартале. Что там у нас? Провести три беседы со старшим оперуполномоченным Захарченко о пользе обливания холодной водой по методу П. К. Иванова. Отметим: беседы проведены – пользы не понял. Дальше: организовать коллективный выезд сотрудников на рыбалку. Отметим: выполнено, рыбкой запаслись. Дальше: провести две беседы с оперуполномоченным Пантелеевым о необходимости вежливого и тактичного обращения с гражданами. Отметим; беседы проведены. Андрюха хорошо понял необходимость, он же, прежде чем выбить стул из-под бандита Кривоглазова, очень вежливо попросил его встать и пройти с ним, а тот его послал сдуру. Андрюха даже плохого слова ему в ответ не произнес, выбил стул, ручки за спину завернул и в отдел доставил. В итоге бандит попал на 10 суток и жалобу на невежливое обращение прокурору не подавал… Что же на этот квартал планировать? Знал бы народ, чем мы тут занимаемся! А еще журнал учебы боевой и политической подготовки. Кому он нужен! Липа ведь. Так, первым пунктом: привить любовь старшему оперуполномоченному Захарченко к древнему японскому искусству бонсай. Знает ли замполит это слово? Второй пункт: организовать выезд сотрудников с целью сплочения коллектива на открытие охоты. Третий: провести три беседы с оперуполномоченным Пантелеевым о пользе и необходимости чтения художественной литературы (он, наверное, кроме «Красной шапочки» ничего не читал.). Четвертый. Где у нас тут Сидоренко? На какую ноту хромает Витька? Вежлив, книги читает, здоров, в семье все нормально. С оперативкой плохо. Запишем: оказать помощь оперуполномоченному Сидоренко в овладении оперативными навыками. Ну и хватит. Пока. В запасе на следующий квартал икебана, лыжи, классическая музыка.

Синегоров отложил журнал в сторону, взял трубку телефона и позвонил старшему оперуполномоченному Захарченко:

– Паша, давай заходи.

Паша, чей кабинет находился напротив, появился мгновенно:

– Шеф, ехать надо, тайга зовет.

– Только же позавчера приехали.

– Ну и хорош, чего тут пыль глотать да штаны просиживать! Поехали, пока Иван свой «Урал» дает.

– Уговорил, поехали. Завтра утром и выедем.

Синегоров немного лукавил: поездка на полигоны им была уже запланирована, и он только ждал сегодня одного из заместителей председателя артели, чтобы договориться о совместной работе.

В дверь кто-то робко постучал.

– Заходи, – гаркнул Паша, – стучать в кабинете будешь!

Дверь открылась, и показался здоровенный бородатый мужик в штормовке.

– Шутки у тебя, долбодыр, – проворчал Синегоров, вставая навстречу зампреду артели «Звездная». – Здорово, Петрович, как доехал?

– Да я из города еду, все нормально.

– Когда все нормально, к нам не заходят, – встрял Паша, – что, «хищники» на участке появились?

– Какие хищники, я вот уже Матвеичу рассказывал: металл уходит у нас.

– А ты мне тоже расскажи, пока Матвеич чай заварит, я же ничего не знаю.

– Извини, Пал Палыч, забыл доложить, – съехидничал Синегоров, священнодействуя с чаем.

– Понимаешь, сначала съемы хорошие были, а потом как обрезало, причем на обоих приборах, но когда сам съемы делаю, вес сразу увеличивается.

– Выходит, что съемщики у вас воруют. Кто там на съеме?

Синегоров протянул Паше список съемщиков:

– Посмотри на эту фамилию, мне кажется, это он.

– Но там же их трое, – возразил Петрович.

– Значит, втроем и воруют, – отрезал Паша. – Что будем делать, Матвеич? Поедем, шмон устроим?

– Нет, шмон этот ничего не даст, есть один способ, чтобы уж наверняка.

– Что за способ?

– Читать больше надо. В общем, так, Петрович, ты сегодня уезжаешь на участок, а мы завтра выезжаем и послезавтра подъедем к вам после съема. Давай самородок.

Петрович достал из кармана золотой самородок весом около 7 граммов причудливой формы, напоминающей бумеранг, и подал его Синегорову. Тот взвесил его на ладони и показал Паше:

– Что напоминает?

– Бумеранг.

– Так и назовем: операция «Бумеранг». Понял что к чему?

– Ни хрена не понял, – откровенно сказал Паша.

– Сегодня Петрович забросит его в колоду на своем участке, а послезавтра подъезжаем мы и проверяем золотоприемную кассу – ЗПК. Если там нет самородка, начинаем проверку.

– А если будет?

– Ну, это вряд ли.

Так и решили. Петрович тут же уехал, а Синегоров дал команду собираться.

Выехали рано утром на ивановском «Урале». Иван – внештатный сотрудник Захарченко – на этот раз поехал сам и, сидя за рулем, оглушительным голосом рассказывал, как ездил на рыбалку. Паша не менее оглушительно хохотал. Синегоров терпел молча. Километров через двести съехали с трассы к речке и расположились на косе, где ветерок хоть немного отгонял комаров. Из будки «Урала» выскочили Андрей и Витя и тут же принялись мазаться «Датой». Через пять минут уже полыхал костерок, над которым подвесили большой котелок с водой для чая. Чай пили не торопясь, спешить было некуда.

– Ужинать где будем, Матвеич? – спросил Иван.

– Мы же еще не обедали, – возмутился Паша.

– Точно, – где будем обедать, там и поужинаем, – допивая чай, ответил Синегоров.

– С вами с голоду сдохнешь, я и так похудел на четыре килограмма, – пожаловался Паша.

– Ничего, тебе полезно, – подколол его Витек.

Через два часа Паша устроил бунт, требуя остановиться и пообедать. Пришлось остановиться сначала на обед, а потом на ужин и ночлег. Ночевали в будке «Урала».

Следующий день был еще жарче. На участок приехали ближе к вечеру. Подкатили сразу к столовой, и, не успели еще выбраться из машины, как тут же подскочил краснощекий молодец лет сорока пяти и по-хозяйски требовательно и властно стал выяснять; кто такие, откуда, зачем, кто разрешил? От проявленного усердия щеки чуть не лопались. Синегоров и Захарченко предъявили свои удостоверения и пропуска на участки артели. Краснощекий сразу сбавил тон и пояснил, что он сам здесь только что назначен начальником участка, фамилия его Григорьев, зовут Иван Петрович. А намедни приезжали какие-то люди на «КАМАЗе», интересовались металлом, обещали вернуться. Руководства артели здесь никого нет, был зам по режиму вчера, да уехал на другой участок.

Уточнив, что съем уже прошел, а отправка золота завтра, Синегоров предложил пройти в ЗПК.

Втроем подошли к калитке забора, окружающего золотоприемную кассу со всех сторон. Иван Петрович нажал кнопку звонка, и через пару минут к дверям калитки подошел охранник, внимательно изучил их через глазок и потребовал пропуска, а затем и удостоверения. Пропустив их внутрь, тщательно запер ворота и повел к домику, в котором находилась ЗПК. По пути Синегоров осмотрел сигнализацию, надежность запоров, но придраться было не к чему. Внутри помещения находились два человека. Григорьев представил их;

– Съемщики, они же доводчики и охранники – Семенов и Трепалов.

– А где третий съемщик? – мимоходом поинтересовался Синегоров.

– Приболел немного, в балке отдыхает.

Пока Паша проверял укрепленность, оружие, Синегоров изучал документацию. Действительно, в первое время шли хорошие съемы – до килограмма и более, а потом съехали до 100–180 граммов.

Иван Петрович объяснил, что поначалу хорошие пески промыли, а теперь бедные пошли, и придется, видимо, прибор перетаскивать. Изучая документацию, Синегоров приглядывался к съемщикам: они были совершенно спокойны, не суетились и обстоятельно отвечали на все вопросы.

– А третий давно болеет и в съемах не участвует? – спросил Синегоров?

– Болеет он вторую неделю, в съемах не участвует, но всегда принимает контейнеры со съема, – пояснил Григорьев.

– Понятно, давайте металл посмотрим.

– Да он уже опечатан к сдаче.

– Иван Петрович! Вы мне напоминаете начальника пристани из «Холодного лета пятьдесят третьего». Печать-то у кого? Ну еще раз опечатаете. Что вы, в самом деле, себя боитесь. Вес-то тот же останется. Не так ли? Давайте мешки сюда! – повысил несколько голос Синегоров.

Семенов открыл сейф и достал оттуда два мешка с драгметаллом, опечатанные свинцовыми пломбами.

– Сначала тот, где сегодняшний съем, – распорядился Синегоров.

Семенов вскрыл мешок и высыпал желтый песок на тарелку весов.

Григорьев тут же уставился на циферблат, остальные тоже зачарованно смотрели на стрелку.

– Ну вот, вес соответствует, – облегченно вздохнул Григорьев.

– А кто в этом сомневался? – пожал плечами Синегоров и, взяв линейку, разворошил горку. – Высыпайте на стол!

Когда песок высыпали на металлический стол, Синегоров той же линейкой отделил более крупные самородки в сторону. «Бумеранга» здесь не было! Так же и во втором мешке. Когда мешки снова заняли свое место в сейфе, Синегоров с Захарченко тщательно осмотрели все помещение, а заодно одежду и обувь съемщиков.

Из ЗПК вышли, когда уже начало темнеть.

– Ужинать будете? – поинтересовался Григорьев, явно обрадованный, что проверка благополучно закончилась.

– Да мы и позавтракаем, и пообедаем еще здесь, – обрадовал его Паша.

– Петрович, свободное помещение есть?

– Вон тот балок свободный, пойдемте покажу.

Распорядившись, чтобы Витек с Иваном занялись обустройством и ужином, Синегоров с Пашей и Андреем пошли в жилой балок, где жили старатели. Поднявшись по высокой лесенке, Синегоров вошел в тамбур и, проходя по нему в комнату, плечом зацепил одежду, висевшую на вешалке у стены.

«Вот это да! – мелькнула у него мысль, – неужели так просто?! – проведя рукой по курткам и штормовкам, определил тяжелую и чуть поддернул ее вверх. – Килограмма полтора, если не гвозди там».

В прокуренном балке за столом трое мужиков весело играли в карты. Увидев вошедших, поприветствовали и продолжили игру. Четвертого Синегоров разглядел не сразу: он лежал на кровати, укрывшись одеялом. Услышав чужие голоса, тот откинул одеяло и сел.

«Он», – как-то сразу почувствовал Синегоров.

Паша подошел к столу, уже завел разговор, но Синегоров, прервав его, официальным тоном объявил, что на территории участка проводится проверка, посему просьба предъявить документы и сдать оружие, наркотики, золото и другие предметы, запрещенные в быту. Мужики, нимало не смутясь, предъявили водительские удостоверения и заверили, что незаконных предметов, кроме охотничьих ружей, «Беломора» и обручальных колец, отродясь не носили и не видели. Четвертый же оказался съемщиком Свиридовым.

– Одежку-то разберите, мужики, – распорядился Синегоров после осмотра комнаты.

Мужики засуетились и сняли с крючков свои куртки, осталась одна штормовка.

«Та самая», – посмотрел Синегоров и спросил:

– А это чья?

Мужики почти хором:

– Свиридова!

– Ну, забирай, болезный!

Свиридов с кряхтеньем и стонами поднялся с кровати и забрал свою штормовку. На Матвеича он не глядел, а все куда-то в сторону.

– Пал Палыч, посмотрите у него на всякий случай куртку, нет ли гранаты, а мы с Андреем посмотрим эти, – отворачиваясь, приказал Синегоров.

Буквально через мгновение Паша удивленно спрашивал у побледневшего Свиридова:

– А это что такое?

– Что там, Палыч? – повернулся Синегоров.

– Да вот, мешочек тяжелый!

– Что там, гвозди?

– Какие гвозди, какие гвозди?!

– Может, золотые? Высыпай на стол! Мужики, дайте газету!

Паша осторожно высыпал содержимое на газету. Мужики ахнули. На газете маслянисто-тускло желтела горка песка, несколько самородков откатилось чуть в сторону, и среди них Синегоров сразу взглядом выхватил знакомый «бумеранг».

«Что и следовало доказать», – удовлетворенно подумал он.

В ЗПК взвесили обнаруженное золото – оказалось один килограмм 247 граммов.

Поначалу Свиридов вообще отрицал свою причастность к обнаруженному золоту, но когда Паша зачитал ему и дал посмотреть акт осмотра самородка в виде бумеранга, составленный еще два дня назад в присутствии зама по режиму, он сразу сник и признал, что взял металл со съема, но только для того, чтобы сдать на следующем съеме. Синегоров быстро опроверг и эту басню, продемонстрировав журнал учета намытого золота, где килограммов не было с начала сезона. В конце концов Свиридов признал, что золото он похищал, но другие съемщики к этому не причастны. Он после съема сразу отправлял их на обед и сам уже производил доводку и упаковывал мешки.

– Вот так, Петрович, целый букет нарушений, а с виду все хорошо. Будешь отвечать вместе с ним, – не преминул заметить Паша.

Петрович, красный как вареный краб, только громко вздыхал и мотал головой. Потом он как сел на ступеньку возле входа в столовую, так и не вставал.

Когда все пошли спать, он все еще сидел там.

Утром Петрович признался Синегорову, что всю ночь не мог сомкнуть глаз, у него просто в голове не укладывается, как можно было так нагло воровать металл, Свиридову же доверяли больше всех.

– Инструкцию надо соблюдать, – коротко резюмировал Синегоров.

В тот же день они вернулись домой.