Текст книги "Восток в борьбе за религиозное влияние на Руси"

Автор книги: Анатолий Новосельцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Объединение основной части восточных славян под главенством Киева в конце IX в., ознаменовавшее собой создание Древнерусского государства, – веха в их истории и в развитии стародавних русско–восточных связей. Империя Рюриковичей, как называл Киевскую Русь К. Маркс, унаследовала от более ранних восточнославянских политических объединений и те контакты с восточными соседями, что были прежде, и те проблемы, которые возникали вследствие этих контактов.

Внешняя политика Киевской Руси на различных этапах ее истории изучена в отдельных аспектах (например, западном) лучше, чем в других, что объясняется разными причинами: одна из них – состояние источников. В настоящей главе рассматриваются преимущественно политические связи Древнерусского государства со странами Востока. Эти вопросы имеют свою историографию (труды В. В. Бартольда, В. Ф. Минорского, Б. Н. Заходера и др.). Мы же попытаемся на основе оригинальных источников на арабском, персидском, древнееврейском, сирийском и других языках дать по возможности более полную картину русско–восточных связей в X – первой половине XI в. и определить их значение для внешней политики Древней Руси и ее идеологии.

Восточные источники имеют исключительно важное значение для древней русской истории, хотя зафиксированные в них данные, касающиеся IX в., не всегда ясны, главным образом в силу почти полного отсутствия параллельного материала.

Гораздо лучше обстоит дело с материалом по X‑XI вв. Здесь восточные авторы приводят уникальные сведения о походах русов на Восток, об их торговле с Передней Азией, о крещении Руси и др. Хотя главная задача данной главы – показать идеологические (религиозные) контакты Древней Руси со странами Востока, эта задача может быть реализована лишь при условии воссоздания (насколько позволяют источники) всей системы контактов Руси с ее восточными – ближними и дальними – соседями.

Великий князь киевский в X и даже в XI в. носил восточный титул хакан (каган), что равнозначно западноевропейскому "император"[1]1
  Новосельцев А. Л. К вопросу об одном из древнейших титулов русского князя // ИСССР. 1982. № 4. С. 150-159.


[Закрыть]. И хотя на протяжении X в. рост связей с Византией наблюдался в большей мере, отношения со странами Востока продолжали играть в жизни Руси немалую роль. Восточнославянский мир, занимавший значительную часть Европейского континента, уже в силу своего географического положения всегда был как бы мостом, связывавшим прочие европейские страны с народами и государствами Востока[2]2
  Восточными в данном конкретном случае именуются не только азиатские страны. Само понятие «Восток» для Древней Руси закономерно включает всех ее восточных соседей, в том числе и обитавших в крайних восточных пределах Европейского континента (кочевников южных степей, Волжскую Булгарию, Хазарию, Северный Кавказ и т. д.).


[Закрыть].

Нелегко сравнивать значимость связей Древней Руси с ее западными, северными, южными и восточными соседями. Очевидно, все они имели большое значение и для самой Руси, и для ее партнеров, хотя, конечно, в разное время роль их не была одинаковой. Весьма устойчивыми были отношения с Византией. Разумеется, очень тесными были контакты восточных славян с западными и южными, а также с венграми, обосновавшимися с конца IX – начала X в. в Паннонии, а до того более полувека обитавшими в Ателькёзе (очевидно, междуречье Днепра и Днестра). Нельзя отрицать и большое значение русско–хазарских связей, хотя состояние источников не дает возможности полно и подробно их изучить. Именно через пределы Хазарского каганата, который в VII‑VIII вв. и даже в первой половине IX в. являлся крупнейшим государством Восточной Европы, восточные славяне поддерживали контакты с народами Кавказа, Средней Азии, Ирана, арабскими странами. Уже в IX в. русский князь, приняв титул хакана, как бы символизировал этим свое могущество в пределах Восточной Европы и независимость от Хазарии. Что же касается Арабского халифата Аббасидов, то он уже со второй половины IX в. начал распадаться на отдельные независимые и полунезависимые государства, правители которых признавали лишь верховное главенство Багдада, да и то не всегда. В X в., особенно с его середины, когда халифы стали фактически пленниками реальных правителей государства – Бундов, политическое могущество "наместников пророка" значительно уменьшилось.

Зато в плане экономическом мусульманские страны превосходили государства Европы, и уже поэтому торговые связи Руси с мусульманским миром продолжали играть немалую роль и позже, когда нашествие сельджуков еще более урезало власть халифа, а с другой стороны, началось раздробление Древнерусского государства на уделы. Временный подъем политического могущества Византии в X – первой половине XI в. также оказал свое влияние на характер русско–восточных связей, например в период принятия Киевской Русью христианства по византийскому образцу. Одним словом, при периодизации развития древнерусско–восточных связей необходимо учитывать самые разнообразные исторические явления той эпохи, начиная от внутреннего положения самой Руси, степени развития там феодальных отношений и кончая экономическим и политическим положением сколько‑нибудь значительных государств Европы и Передней Азии вплоть до омейядской Испании, имея в виду интерес, проявленный там в середине X в. к Хазарии и ее соседям, включая Киевскую Русь[3]3
  Коковцов. Переписка.


[Закрыть].

В древнерусских письменных источниках сохранилось относительно немного известий, касающихся восточной политики. Достаточно сказать, что знаменитые походы первой половины X в. на Восток в русской летописи даже не упомянуты. Мало данных о походах Святослава на хазар, завершившихся, как известно, уничтожением Хазарского каганата. Только из мусульманских хроник мы черпаем известия о русах в Дербенте в конце X в., об их походах в Закавказье в 30–е годы XI в. и т. д. Такая неосведомленность русского летописца XII в. отчасти, надо полагать, объясняется тем, что деятельность русов на Востоке, например в 20-30–е годы XI в., определялась не Киевом, а временно обособившимся Черниговско–Тмутараканским княжеством. Кроме того, нельзя не учитывать и то немаловажное обстоятельство, что древнерусские летописцы принадлежали к духовному сословию, так или иначе связанному с Византией, и восточные походы древнерусских князей–язычников для них не представляли такого интереса, как отношения с Византией. Поэтому подавляющее большинство известий об этом направлении в политике древнерусских князей мы черпаем из восточных источников.

Объединение Киева и Новгорода с последующим присоединением к Киевскому государству других основных восточнославянских земель сделало Киевскую Русь ведущей политической силой в Восточной Европе. В самом деле, Хазарский каганат уже давно шел к неизбежному упадку. Для Руси роль этого государственного объединения, в котором сами хазары составляли небольшую часть населения, к тому же разбросанную на значительной территории, заключалась в том, что определенное время оно не допускало на правую сторону Волги кочевников из Азии. Прорыв мадьярских племен в 30–е годы IX в. поколебал такое значение Хазарии, а захват южнорусских степей печенегами в самом конце IX в. показал, что хазары уже бессильны перед натиском кочевников с востока.

В X в. печенеги стали серьезной политической силой на юге Восточной Европы. Отношения с ними Киева были сложными. Византия рассматривала печенегов как свою главную возможную опору в странах к северу от Черного моря, в том числе в борьбе против усиливающегося влияния Руси[4]4
  Constantine Porphyrogenitus. De administrando imperio. Budapest, 1949. P. 51-52.


[Закрыть]. Внутриполитическое положение Хазарии в первой половине X в. также осложнилось. В столице Хазарии Атиле возросло влияние придворной мусульманской гвардии, состоявшей из выходцев из Хорезма[5]5
  Минорский. История. с. 193-194.


[Закрыть]. Хазарский царь, исповедовавший иудаизм, был вынужден считаться с нею. Другое значительное политическое объединение Восточной Европы, Волжская Булгария, находилась под властью хазар[6]6
  Ибн Фадлан. 1939. с. 78.


[Закрыть]. Попытки правителя этой страны в 20–е годы X в. освободиться от их власти, приняв ислам и обратившись за поддержкой к багдадскому халифу, успеха, очевидно, не имели. Можно предполагать, что Волжская Булгария стала самостоятельной только после крушения Хазарского каганата под ударами войск Святослава.

Северный Кавказ X в. представлял собой конгломерат племен, племенных союзов и небольших государственных объединений. Власть хазар над ними в то время, по–видимому, была сведена на нет; указания же в ином смысле, содержащиеся в "Письме" царя Иосифа Хасдаю ибн Шафруту[7]7
  Коковцов. Переписка. С. 72-112.


[Закрыть], рисуют скорее прошлую, чем современную корреспондентам, картину. Из этих племенных объединений наиболее сильными и многочисленными были касоги (кашаки) – предки адыгов и аланы (асы). Первые занимали основную территорию Западного Кавказа, вторые – Центрального. В Дагестане существовало несколько небольших государственных объединений, которые освобождались от власти хазар и Халифата[8]8
  См. о них: Минорский. История. С. 27-41 и др.


[Закрыть]. Из них наиболее влиятельным в силу своего географического положения был Дербентский эмират. Самым же сильным являлось государство ас–Сарир, расположенное, видимо, в районах расселения аварцев[9]9
  Бейлис В. М. Из истории Дагестана VI‑XI вв. (Сарир) // И3. 1963. Т. 73. С. 249-266.


[Закрыть]. Для Закавказья X век – период постепенного освобождения от власти Халифата. В борьбу местных политических объединений (армянских, грузинских, Ширвана, Арана и др.) за независимость активно вмешивалась усилившаяся Византия с целью будто бы помочь закавказским, прежде всего христианским, правителям отделиться от Халифата. На деле же, как показали события конца X – начала XI в., Византия заботилась о том, чтобы самой теми или иными путями закрепиться в Закавказье.

Сложные процессы происходили на востоке Ирана и в Средней Азии. Здесь в X в. наиболее крупной политической силой стало государство Саманидов с центром в Средней Азии (Бухара)[10]10
  Гафуров Б. Г. Таджики. М, 1972. С. 332-347.


[Закрыть]. Формально Саманиды считались вассалами Багдада – платили небольшую дань, чеканили монету от имени халифа и по пятницам возносили от имени повелителя правоверных молитву в мечетях. На деле же Саманиды были независимы. На протяжении почти всего X века им подчинялся Хорезм – страна, центр которой находился в устье Амударьи. Позже Хорезм освободился от опеки бухарских правителей. На южном берегу Каспия существовало несколько небольших феодальных владений, находившихся в сложных отношениях с Багдадом, Саманидами, а также с наместниками халифа в Азербайджане[11]11
  История Ирана с древнейших времен до конца XVIII в. Л., 1958. С. 129-130.


[Закрыть]. Наконец, в западных областях арабского мира, преимущественно в Сирии, властвовали местные правители, Хамданиды, которые вели почти непрерывную борьбу с Византией.

Сама Византийская империя после тяжких для нее VII‑VIII веков при Македонской династии (866-1057) вновь набрала силу и стремилась проводить активную политику на границах с арабами, в Закавказье и на Балканах. Русь первой половины X в. – еще феодализирующееся государство, верховный правитель которого, великий князь киевский, властвовал над постоянно расширявшимся объединением славянских княжеств. В системе взаимоотношений великого князя и его ближайшего окружения с основной массой подвластного населения большую роль играл сбор дани. Он назывался полюдье. Описание полюдья есть в русских (Повесть временных лет), византийских (Константин Багрянородный) и восточных (Ибн Русте, Гардизи и др.) памятниках.

Одним из средств существования, источников доходов социальной верхушки Руси были походы в соседние и отдаленные страны и связанные с этими походами торговые мероприятия, в которых активное участие принимала центральная и местная знать. Однако было бы неверно сводить такие походы только к захвату добычи и торговле в тех странах, куда ходили русские дружины. Киевская Русь тех времен – государство (хотя и раннеклассовое), и ему присущи все внешнеполитические функции, которые свойственны государству такого типа. Эти походы вызывались государственными интересами, приводившими к союзу с одними странами и к войне с другими. Одним словом, уже существовали древнерусская внешняя политика и дипломатия. Оба этих явления государственной жизни лучше всего нам известны на примере русско–византийских отношений X в. Однако внимательное изучение связей с Востоком убеждает в том, что они складывались отнюдь не стихийно; точка зрения историков прошлого столетия, рассматривавших походы на Восток X в. как подобие позднейших казачьих экспедиций по Черному и Каспийскому морям[12]12
  Дорн Б. Каспий. СПб., 1876.


[Закрыть], разумеется, должна быть отвергнута.

Киевская Русь и вообще восточнославянские земли были издавна связаны со странами Востока обширными торговыми интересами. Арабские географы IX‑X вв. описывают торговые пути, ведшие из мусульманских стран через владения хазар или Черное море в Восточную Европу, на Русь[13]13
  Истахри. С. 227; Ибн Хаукаль / Крамере. С. 13-15, 110-113, 389-399 и др.


[Закрыть]. Существование этих связей подтверждается находками кладов серебряных дирхемов на Руси, в Прибалтике и других странах, что свидетельствует о развитии транзитной торговли через русские земли. Восточные источники говорят о том, что арабские и другие восточные купцы, как правило, ездили в X в. в Хазарию (до ее крушения) и Волжскую Булгарию. Поездки их в русские земли в то время были, по–видимому, более редкими. С другой стороны, мы знаем о появлении русских купцов в Багдаде уже в IX в.[14]14
  Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI‑IX вв. // Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М, 1965. С. 384-385.


[Закрыть] Из «Рисале» Ибн Фадлана следует, что русские воины-торговцы были в 20–е годы X в. обычными гостями у булгар[15]15
  Ибн Фадлан. 1939. С. 78-84.


[Закрыть]. В хазарской столице Атиле, в устье Волги, образовалась русская колония, обладавшая известной внутренней автономией, в том числе и правом судиться по своим законам, которые ал–Мас'уди (ум. 956 г.) называл обычаями «по велению разума»[16]16
  Минорский. История. С. 194.


[Закрыть]. Торговые интересы отразились как в договорах русских князей первой половины X в. с Византией, так и в политике на Востоке. Но неверно было бы сводить отношения Руси с Востоком лишь к торговле.

Арабские, персидские, армянские, сирийские писатели сообщают о нескольких военных походах древних русов в прикаспийские области. Что касается самого раннего из этих рассказов, приведенного лишь у историка XIII в. Ибн Исфендийара в связи с событиями 60-80–х годов IX в., то в его реальности нет уверенности. Дело в том, что современник следующего похода русов в прикаспийские земли ал–Мас'уди, не только пользовавшийся местными историческими сочинениями, но и сам посетивший прикаспийские области, опираясь на сообщения местных жителей, заметил, что прежде никаких походов сюда с моря не было[17]17
  Ибн Исфендийар. История Табаристана. Тегеран, 1941 (на перс, яз.); Минорский. История. С. 199.


[Закрыть].

Впрочем, и относительно следующего похода русов на Каспийское море в историографии идут споры. Ибн Исфендийар называет совершенно точную дату этого похода – 297 от хиджры (909-10 г.)[18]18
  Ибн Исфендийар. История Табаристана. С. 266.


[Закрыть]. Между тем ал–Мас'уди отмечает, что поход русов имел место после 300 г. х. (912 г.), и в то же время указывает, что точная дата ускользнула из его памяти[19]19
  Минорский. История. С. 201.


[Закрыть]. Да и в самих описаниях похода у обоих авторов имеются различия. Ал–Мас'уди подробно повествует о том, как русы, договорившись с царем хазар о проезде через устье Волги, затем действовали преимущественно в юго–западных районах Прикаспия (хотя и у него упоминаются Табаристан и Абесгун)[20]20
  Табаристан – совр. Мазендеран в Иране. Абесгун – область восточнее Табаристана.


[Закрыть]. Ибн Исфендийар как местный табаристанский историк в основном и рассказывает о действиях русов в этом регионе, упоминая также о событиях, происходивших в соседнем Гиляне. Несмотря на указанные расхождения, есть основания считать, что речь идет об одном и том же событии. Ведь и Ибн Исфендийар отмечает сражения русов с гилянцами и ширваншахом, а у ал–Мас'уди, пусть вскользь, упомянуты события в юго–восточном Прикаспии. Оба писателя дополняют друг друга. Сложнее вопрос о дате похода. Нам думается, что верна дата, указанная у Ибн Исфендийара. Мусульманские летописцы в вопросах датировки события были весьма пунктуальны. В отличие, например, от грузинских летописей той эпохи мусульманские исторические сочинения – это, как правило, действительно летописи, где события излагаются погодно. Между тем ал–Мас'уди оговаривается, что точную дату он забыл. Если полагаться на его заявление, что до описываемого им события походов с моря в этот район не было, то становится ясным, что за три года до 912 г. русы совершили поход в Прикаспии. Более важно установить мотивы похода и его итоги. Согласно древнерусской летописи, князь Олег в 907 г. ходил на Византию, после чего заключил с империей выгодный для Киева договор. Правда, ряд историков полагает, что похода 907 г. не было[21]21
  Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М, 1968. С. 60. А. Н. Сахаров считает договор 907 г. реальностью и подробно его исследует (см.: Сахаров А. Н. Дипломатия древней Руси: IX – первая половина X в. М., 1980. С. 96, 146).


[Закрыть]. Но это не общепринятая точка зрения. Если же все‑таки признавать реальность похода и договора 907 г., то вполне можно предположить и последовавший через несколько лет поход русских дружин на Восток. Отношения Византии с Халифатом были тогда враждебными. Основными районами борьбы являлись Сирия и Закавказье. В Армении царь Смбат1 Багратуни (891-914) опирался на Византию, император которой пожаловал ему титул тагавора (царя), что символизировало независимость Армении от Халифата. Однако наместник халифа в Азербайджане Юсуф ибн Абу–с-Садж (позже обвиненный в заговоре против своего господина) в то время активно отстаивал интересы халифа в Закавказье. Стремясь нейтрализовать Смбата и настроить против него часть армянских феодалов, Юсуф, в свою очередь, дал корону крупнейшему владетелю восточной Армении Гагику Артсруни, правителю Васпуракана[22]22
  Васпуракан – область от озера Ван на северо–восток до современной советско–иранской границы. О Гагике Артсруни см.: Тер–Гевондян А. Н. Армения и арабский халифат. Ереван, 1977. С. 243, 245.


[Закрыть]. Война между Смбатом и Юсуфом затянулась, и вполне можно допустить, что Олег послал русские дружины на Восток именно для того, чтобы поддержать сторонников империи в Закавказье. Текст русско–византийского договора 907 г. не сохранился, да если бы он и уцелел, то вовсе не обязательно, чтобы такой договор отражал все аспекты соглашения двух сторон. Могли быть и секретные статьи, устные обязательства.

Русские дружины в данном случае воевали не только с вассалами Юсуфа, но и с прикаспийскими владетелями, зависимыми от другого, на этот раз номинального вассала Багдада – саманидского эмира. Именно его влияние распространялось в ту пору на Табаристан. Действовали русы несколькими отрядами. Пока одни воевали в Табаристане, другие, разгромив в районе Апшерона войска ширваншаха, направились в сторону Ардебиля – тогдашней столицы Азербайджана[23]23
  Азербайджаном называлась в основном территория современного южного (иранского) Азербайджана. Границы ее менялись.


[Закрыть]. Дальнейших деталей ал–Мас'уди не приводит: можно предположить, что либо эта часть похода завершилась неудачей, либо русы по какой‑то причине прервали его в самом начале. Впрочем, и весь поход в прикаспийские области завершился неудачей. Русские дружины понесли большие потери, а затем, возвращаясь на родину, попали в устье Волги в засаду, которую с согласия хазарского царя устроили мусульмане Атиля. Неудачной была и попытки Смбата I выйти из зависимости от Багдада и Ардебиля. Несколько лет спустя он был побежден Юсуфом и погиб[24]24
  История армянского народа. Ереван, 1976. Т. 3. С. 39 (на арм. яз.).


[Закрыть].

Однако поход, несмотря на такие итоги, имел немалое значение. Во–первых, он продемонстрировал слабость хазарского царя. Тот сначала согласился пропустить русские дружины на Каспийское море, но затем под давлением придворной гвардии сам же позволил устроить засаду Первоначальное содействие русам можно объяснить тем, что Хазария уже чувствовала силу русского князя и не могла отказать ему в просьбе пропустить войска. Кроме того, первоначальная позиция Хазарии объясняется и ее взаимоотношениями с Византией. Если в VIII в. они были нередко враждебными (во второй половине VIII в. хазары помогли абхазскому эриставу Леону стать независимым от Византии)[25]25
  Картлис цховреба. Тбилиси, 1955. Т. 1. С. 251 (на др. – груз. яз.); Анчабадзе З. Н Из истории средневековой Абхазии (VI‑XVII вв.). Сухуми, 1959. С. 104-105; Очерки истории Грузии. Тбилиси, 1988. Т. 2. С. 417-419.


[Закрыть], то в IX и X вв. между империей и каганатом происходило сближение. Еще в 837 г. византийцы по просьбе хазар построили крепость Саркел (Белую Вежу) на Дону. Естественно, что и в начале X в. хазары были склонны поддержать любую враждебную халифу акцию. Однако влиятельные в Атиле мусульмане в конце концов одержали верх, и хазарский царь под их воздействием по шел на нарушение обещания, данного русскому князю.

Несомненно, поход русов оказал влияние на подъем борьбы подчиненных Хазарии народов и стран за свое освобождение. Именно в это время стремительно падает роль Хазарии на Северном Кавказе, а через 10 лет царь Волжской Булгарии также делает попытку сбросить хазарское иго[26]26
  Ковалевский А. Л. Посольство халифа к царю волжских болгар в 921-922 гг. // ИЗ. 1951. Т. 37. С. 189-214.


[Закрыть]. В то же время потери русских дружин в Прикаспии были велики, даже если признать цифры, приводимые на сей счет ал–Мас'уди, завышенными[27]27
  Минорский. История. С. 200-201.


[Закрыть]. Существует очень немного данных по истории Киевской Руси 20 30–х годов X в. Летопись содержит крайне скудные сведения, другие источники по сути дела тоже почти ничего не дают. Ясно, однако, что в то время усиливается роль печенегов, ставших постоянными союзниками (разумеется, за плату) Византии и против Руси, и против Дунайской Болгарии, которая, в свою очередь, становится главным объектом византийской экспансии на Балканах.

Последние годы правления князя Игоря отмечены войнами с Византией и заключением договоров с нею[28]28
  Сахаров А. Л.. Дипломатия. С. 203-258.


[Закрыть]. И как раз в 945 г. состоялся новый поход на Восток, в те же прикаспийские области. Подробности этой военной экспедиции известны опять‑таки лишь из восточных источников. Наиболее детально она описана арабским историком Ибн Мискавейхом (ум. ок. 1030 г.). У него‑то, очевидно, и заимствовал сведения арабский историк Ибн ал–Асир (XIII в.). Рассказ о походе есть у Мовсеса Каланкатваци, историка Кавказской Албании, писавшего на древнеармянском языке. Соответствующая часть последнего источника составлена в X в. Кроме того, любопытные детали мы находим у анонимного автора «Худуд ал–алам» (X в.) и у некоторых других восточных авторов.

Мотивы этого похода, как и предшествующего, можно попытаться установить лишь косвенно, сопоставляя известия о нем с другими фактами истории Киевской Руси и международными отношениями той эпохи, учитывая политику Византии, а также ряда стран Передней Азии. Автор этих строк прежде предполагал, что данный поход в отличие от предыдущего был направлен против Византии[29]29
  Новосельцев А. Л. Русь и государства Кавказа и Азии //Пашуто В. Т. Внешняя политика. С. 99-106.


[Закрыть], поскольку главным противником русов в этом походе был Марзбан ибн Мухаммед, правитель Азербайджана, который конфликтовал с сирийскими Хамданидами, а потому объективно мог быть союзником Византии[30]30
  Ср.: Сахаров А. Л. Дипломатия. С. 250 и др.


[Закрыть]. Однако есть основания представить причины похода и иначе.

Но прежде следует уточнить его дату. В основном источнике по данному вопросу, у Ибн Мискавейха, а также у зависимого от него Ибн ал–Асира – это 332/943-44 г.[31]31
  Ибн Мискавайх. Т. 2. С. 62-66; Ибн ал–Асир. Всеобщая история [цит. по: Иностранные источники об Армении и армянах. Ереван, 1981. Вып. 2. С. 184 (на арм. яз.)].


[Закрыть]. У Мовсеса Каланкатваци дата вообще не указана. Но у сирийского историка Бар Гебрея мы находим 333 г. х. (944-45 г.)[32]32
  Бар Гебрей. Хроника. Париж, 1890. С. 180 (на сир. яз.).


[Закрыть]. К тому же иранский историк Ахмед Касрави убедительно доказал, что поход имел место именно в 333 г. х. Исходил он при этом из упомянутой и у Ибн Мискавейха даты смерти эмира Тузуна, скончавшегося как раз в августе–сентябре 945 г., в период похода русов[33]33
  Касрави А. Забытые повелители. Тегеран, 1956. С. 73-75 (на перс. яз.).


[Закрыть]. Поэтому правильнее признать, что Ибн Мискавейх (или переписчики его труда) допустил ошибку и экспедиция русов имела место в год смерти князя Игоря (945 г.).

На сей раз мы не знаем, как русские дружины миновали хазарские заставы. Исходя из некоторых фактов, о которых речь пойдет ниже, можно полагать, что теперь уже русы двигались другим путем, минуя Атиль (Волгу), через Северный Кавказ и Дербент. Незадолго до похода русов правитель Азербайджана Марзбан решил распространить свою власть на север от Аракса и Куры, в пределы Ширвана и Арана (941-942 гг.). В крупнейшем тогдашнем городе Закавказья, Барда'а (Партаве), он посадил своего наместника. Марзбан был дейлемитом – выходцем из горной области в южном Прикаспии – Дейлема, откуда в X в. происходило немало своего рода кондотьеров, нанимавшихся на службу к различным правителям и нередко становившихся властителями той или иной области. Поэтому для Закавказья Марзбан был чужим. Овладев Араном с его центром Барда'а, дейлемиты Марзбана вступили в Ширван, а затем в Дербент. Между тем есть основания полагать, что уже в ту пору Дербент стал пунктом, где, возможно, была русская колония, и служил для русов опорой на Восточном Кавказе. Не исключено, что именно из Дербента дошел до Киева призыв о помощи.

И вот русские дружины вновь появились на Каспийском море. Они разгромили отряды Марзбана, а затем овладели Барда'а. Любопытно, однако, что первоначально русы в город даже не вошли, а стали лагерем в местечке Мубараки возле Барда'а. Это не было случайностью: имея в перспективе продолжение войны с Марзбаном, русы не хотели ссориться с местным населением, для которого дейлемиты Марзбана были пришельцами и завоевателями. Но затем события в Барда'а приняли трагический характер. Между русами и горожанами все же начались столкновения. Несколько воинов были отравлены. В результате последовала расправа, и город подвергся разрушению[34]34
  Каланкатваци М. История страны алан. Ереван, 1983. С. 338 (на др. – арм. яз.); Ибн Хаукаль /Крамере. С. 339.


[Закрыть]. Подоспевшие отряды Марзбана были разбиты, после чего русские дружины двинулись к городу Мараге, который, видимо, также взяли[35]35
  Ибн ал–Асир. С. 185.


[Закрыть]. Это был уже глубокий рейд на юг, в пределы Азербайджана, центр владений Марзбана. Но затем среди русов началась какая‑то эпидемия, сказались, очевидно, и потери в боях, в результате чего их отряды вынуждены были возвратиться на родину. Возможно, к этому их принудили и известия о событиях на Руси, в частности о гибели князя Игоря во время повторного полюдья у древлян.

Интересно, что если во время предыдущего похода русы действовали на Каспии только собственными силами, то среди участников экспедиции 945 г. сирийский историк Бар Гебрей упоминает славян (аскалиба), алан и лезгин[36]36
  Бар Гебрей. Хроника. С. 180.


[Закрыть]. В этом состоит коренное различие двух походов. Теперь, надо полагать, существовал союз русов с главным народом Центрального Кавказа– аланами и обитателями южного Дагестана – лезгинами. Во времена Олега аланы, очевидно, зависели от хазар, а лезгины – от арабских наместников Закавказья. Поэтому русы и должны были тогда испрашивать согласия хазарского царя на проход к Каспийскому морю. В 40–е годы X в. ситуация изменилась. Теперь русы воевали в союзе с северокавказскими народами, в дальнейшем этот союз окреп. В Закавказье русские дружины прошли скорее всего через земли алан и Дербент. Хазары же оказались бессильны как‑либо воспрепятствовать им, хотя, видимо, они были настроены к русам недружественно. Именно поэтому в русской политике на Востоке вскоре обострился вопрос о судьбе Хазарского каганата.

Нельзя, однако, забывать и о другом. Если изучать походы русов на Восток независимо от других фактов, может возникнуть неправильное представление о связях Древней Руси с Востоком. Ведь наряду с этими эпизодическими военными столкновениями существовали устойчивые мирные торговые отношения. Значительная часть торговли Восточной Европы шла через Хазарию, реку Атиль. Но уже события похода 909 г. показали, что полагаться на лояльность хазар нельзя, из характера отношений Хазарии с Волжской Булгарией также можно понять, что господство хазар на волжском пути стало для местных народов обузой. Эти далекие восточные походы познакомили русских дружинников с обычаями восточных народов, их религией, прежде всего исламом. Впрочем, с мусульманскими купцами русы встречались и ближе – в Волжской Булгарии, правитель которой в 20–е годы X в. принял ислам.

Между тем в Киеве после гибели Игоря власть перешла в руки его вдовы Ольги, которая проводила политику сближения с Византией. Приняв христианство, Ольга совершила поездку в Константинополь, чего не делал ни один русский князь. Более того, в период ее правления по просьбе византийского правительства в различных районах Средиземноморья на стороне византийцев действовали русские вспомогательные войска[37]37
  Русские дружины воевали тогда в Малой Азии, Сирии, на островах Средиземного моря.


[Закрыть]. Вряд ли это было необходимо с точки зрения военных интересов самой Киевской Руси, но Ольга, по–видимому, опиралась на ту часть киевской знати, которая приняла христианство или склонялась к этому. В этом отношении она была предшественницей Владимира, хотя, как показывают последующие события, обстановка для объявления христианства государственной религией Руси еще не созрела. Положение вновь изменилось, когда власть перешла к сыну Ольги Святославу. Основным направлением внешней политики Киевской Руси стали Балканы, причем киевский князь сначала выглядел как союзник Византии, а затем как ее противник.

Уделяя главное внимание балканской политике, русский князь не забывал и Восток. Повесть временных лет сообщает, что еще в 964 г. Святослав освободил от уплаты дани хазарам самое восточное славянское племя – вятичей. В следующем году дружины Святослава разгромили хазарские войска и овладели городом Белая Вежа. Затем летопись упоминает о победе над касогами и ясами. Но весьма любопытно, что в 966 г. Святослав ходил на вятичей – теперь уже чтобы принудить их платить дань Киеву[38]38
  ПВЛ. Ч. 1.С. 46-47.


[Закрыть] (вряд ли в этом могла появиться необходимость, если бы Хазарский каганат прекратил свое существование в результате похода 965 г.). А в 968 г. на Киев напали печенеги, и Ольга с внуками Ярополком, Олегом и Владимиром заперлась в городе, осажденном кочевниками. Святославу пришлось вернуться с Дуная и отгонять печенегов, которых наняли византийцы. После смерти Ольги, судя по летописи, он опять занялся балканскими делами.

Как видим, летопись сообщает интересные факты, но данные ее о восточных делах слишком кратки и требуют дополнения по восточным источникам. Из них самый главный – современное событиям сочинение арабского географа Ибн Хаукаля. В своем географическом труде он, в частности, сообщает, что видел на побережье Каспийского моря беглецов из Хазарии, свидетелей крушения каганата под ударами русских войск. Хотя Ибн Хаукаль сам Восточную Европу не посещал, интерес к ней в его труде очевиден. Тут можно усмотреть не только любознательность ученого, но и осведомленность человека, стремившегося постигнуть исторические обстоятельства, важные для политиков того времени[39]39
  Крачковскш. Литература. С. 198.


[Закрыть].

Ибн Хаукаль приводит в своеобразной редакции известный рассказ о трех "видах" русов, а кроме того, вводит данные, которые могли появиться лишь после падения Хазарского государства. Он, например, несколько раз именует Волгу (Атиль) Русской рекой (нахр ар–Рус)[40]40
  Ибн Хаукаль /Крамере. С. 13, 388.


[Закрыть]. Немало у него интереснейших сведений и о Северном Кавказе. А под 358 г. х. (т. е. 969 г.) он пишет, что русы «пошли на Хазаран, Самандар и Атиль»[41]41
  Там же. С. 15. Самандар (ал–Байда) – старая столица Хазарии, предположительно в районе совр. Махачкалы.


[Закрыть]. В свое время русский востоковед В. В. Бартольд предположил, что в тот год Ибн Хаукаль был в Джурджане и там узнал о ранее состоявшемся походе русов на хазар[42]42
  Бартольд В. В. Арабские известия о русах // Бартольд В. В. Соч. М., 1963. Т. II. Ч. 1. С. 851-852; см. также: Минорский. История. С. 152.


[Закрыть] . Но исследователь, как кажется, допустил здесь все‑таки неточность. В его время была известна лишь краткая редакция труда Ибн Хаукаля, изданная в прошлом столетии М. Я. де Гуе. Но в конце 30–х годов XX в. И. Х.Крамерс опубликовал труд Ибн Хаукаля по старейшей и более полной рукописи, датированной 1086 г. В ней речь идет именно о походе русов на Хазарию в 358 г. и разрушении ее основных городов, в том числе и столицы – Атиля.

В труде Ибн Хаукаля есть и другие труднокомментируемые места, связанные с этим походом русов. Если сопоставить некоторые известия Повести временных лет и Ибн Хаукаля, то возникает ряд вопросов. Прежде всего, почему русский летописец упомянул о покорении Святославом Белой Вежи, но умолчал о главном городе Хазарии Атиле? Конечно, Саркел (Белая Вежа) имел для Руси важное значение. Но думается, что, если бы Святослав в 965 г. овладел Атилем и Самандаром, летописец хоть как‑то должен был бы это отразить. Есть в летописи и указание на конфликт Святослава с касогами и ясами, но нет ничего о Нижней Волге и Северном Дагестане, где были расположены соответственно Атиль и Самандар. К тому же, по летописи, князю пришлось два раза ходить на вятичей, а затем в 968 г. отгонять от Киева печенегов. Если учесть наставления Константина Багрянородного своему наследнику, то ясно, что печенеги воевали по подстрекательству Византии, заинтересованной в том, чтобы отвлечь Святослава от Балкан. Не были ли с ними в союзе тогда и хазары? Источники об этом прямо ничего не говорят, но вопрос так ставить вполне правомерно. В настоящее время среди историков бытуют две точки зрения. Некоторые, как и В. В. Бартольд, полагают, что в 965 г. Святослав предпринял один поход, когда Хазария и была разгромлена[43]43
  Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962. С. 431.


[Закрыть]. Другие же считают, что можно говорить о двух походах, причем во втором, упомянутом Ибн Хау–калем, сам князь участия не принимал[44]44
  Пашуто В. Т. Внешняя политика. С. 94-95; см. также: Крачковскш. Литература С.201-202.


[Закрыть]. Возможно, в 965 г. хазары потерпели столь сильное поражение, что позже для сокрушения основных центров Хазарии понадобилась лишь часть войск Святослава, которыми и командовал какой‑либо из воевод. Решение этого вопроса зависит от трактовки сообщения Ибн Хаукаля. А он пишет, что в 358/968 г. русы напали на Хазарию и разрушили ее города. Ибн Хаукаль – современник события, и не доверять ему нет причин. Но есть вопросы, которые мы пока еще не можем решить окончательно. Например, по его словам, русы разорили и булгар. Но известно, что арабские писатели путали Волжскую Булгарию и Дунайскую Болгарию, и в данном случае, очевидно, речь идет о Болгарии Дунайской, поскольку Святослав воевал на Балканах. В пользу этот говорит и утверждение Ибн Хаукаля о том, что после разгрома Хазарин русы двинулись в Рум (Византию).