Текст книги "Человек с танком (СИ)"

Автор книги: Анатолий Патман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

  Глава 40.

  Даёшь Хельсинки!

  Конечно, не стоило командиру забывать и своей группе.

  А там, в расположении, всё в том же лесочке, хоть и чуточку поредевшем, уже просто музицировали. Само собой, часть личного состава отдыхала, точнее, забылась тяжким сном. Конечно, и о деле не забывали. Но ведь душа требует и отдыха, тем более, после такой тяжёлой ночи.

  Вот и сам Толик Воротилин, в тесном окружении немногочисленных танкистов, в том числе и из роты БТ, и ещё больше вновь прибывших стрелков, сидел на крылечке уцелевшего финского дома, естественно рядом грозно торчала пушка его танка, и рьяно наяривал на гитаре про танкистов:

  – Три танкиста, три весёлых друга, экипаж машины боевой...

  – Встать, смирно. Командир...

  – Ладно, ладно, ребята. Вольно! Отдыхаем.

  – А, командир, что будем делать?

  – Готовимся, ребята и отдыхаем. Ждём подкреплений. А потом пойдём вперёд, точнее, на юг, к Финскому заливу. Требуется перекрыть оставшийся коридор вдоль моря. Командование хочет полностью окружить Хельсинки. А потом уже будем добивать.

  – Скорее бы! – вздохнул кто-то из присутствующих.

  – Ну-ка, Толик, дай-ка и мне гитару. Попробую что-нибудь.

  Василию точно захотелось тряхнуть стариной, точнее, вспомнить былые времена. Ведь и он когда-то немного поигрывал на гитаре, само собой, для себя и, конечно, чтобы пустить пыль глаза, как говорится, прекрасной половине человечества.

  – Так, ребята, народная песня, само собой, о нас, танкистах. Не судите слишком уж строго. Просто грустновато немного в душе. Слушайте, вот.

  И под аккорды гитары полилась одна из песен далёкого будущего. Не хотел попаданец светиться, но душа вот захотела. Хотя, песня как песня:

  – Рванула из-под гусениц земля, и дан приказ и отступать нельзя. И с грохотом снарядов увидишь где-то рядом кусочек неба, солнца и земли.

  Танкисты удивлённо слушали своего командира. Не ожидали они такого. Ведь Василий до поры, до времени старался не афишировать хоть что-то, связанное с его временем. Даже песен не пел, в отличие от многих попаданцев. Ну, наверное, чтобы не давать уж никаких зацепок интересующимся товарищам и не очень. Но вот, видать, накатило...

  – А в смотровую щель такое небо смотрится. Такой хороший день и умирать не хочется. А мне б упасть в траву, зарыться в синеву, увидеть наяву твои лучистые глаза...

  – Ну, ты и дал командир! – проговорил не менее удивлённый, чем другие, Толик Воротилин. – Ей, богу, такая песня душевная, как раз про нас, танкистов! Может, что-нибудь ещё?

  – Ладно, ребята, вот другая, тоже народная. А потом по делам. Нам ведь ещё сапоги в Финском заливе омыть надо. Не так ли?

  Красноармейцы весело зашумели.

  – На поле танки грохотали, и шли бойцы в последний бой. А молодого командира несли с пробитой головой.

  Красноармейцы притихли. А грустноватая песня всё лилась и лилась. После последнего куплета ненадолго даже стояла какая-то не совсем обычная тишина.

  – И будет карточка пылиться на полке пожелтевших книг. В военной форме, при петлице, и ей он больше не жених.

  – И я тоже не успел жениться, – вдруг сказал кто-то из танкистов. Это оказался молодой парень, слегка за двадцать, механик-водитель грозного КВ-1М Еремей Парнов, из сормовских рабочих.

  – Ничего, Ерёма, немного осталось. Вот, вернёшься в Горький и женишься на своей Глашке. Так что, держись! – тут же успокоил своего танкиста, как взводный,Толик Воротилин.

  Больше играть на гитаре старшина Стефанович не стал. Надо было готовиться к очередному рейду. Ведь война-то пока не закончилась.

  Вот после войны – это да. Не для широких масс, конечно. Для мамы Ганки, Алеси, для себя. В общем, для души...

  * * *

  Ну, никак не ожидал лейтенант госбезопасности Петров, и такого, от старшины Стефановича. Неплохие песни спел. И голос подходящий. Правда, что-то не были знакомы эти песни, хоть и вроде народные, никому из присутствующих. По крайней мере, первая, абсолютно новая. А вот у второй мелодия действительно взята из известной многим народной песни, но слова-то тоже незнакомые. Явно командир группы постарался – или сам сочинил, или где-то у какого-то неизвестного автора услышал и сейчас исполнил. Тем не менее, песни всем понравились.

  А потом всем стало не до песен. Полковник Анттила поставил рейдовой группе задачу – вместе с приданными подкреплениями захватить на ближайших подступах к финской столице станцию Киркконумми.

  Часть прибывших сил, точнее, пара рот, при поддержке практически всей артиллерии и танков, повела наступление строго на восток, в сторону лесных массивов. Надо было обезопасить занятые позиции, да и действительно отжать противника как можно дальше и отнять у него побольше территории. Первая же атака получилась удачной – финны-красноармейцы, встречая не такое уж и ожесточённое сопротивление, мало иль немало, но сумели продвинуться на три-четыре километра. Дальше уже пошли озёра, местность оказалась труднопроходимой для танков, и танкисты с самоходчиками избрали южное направление. Стрелковые роты, конечно, при поддержке части артиллерии, продолжили движение на восток.

  Общее командование на себя, как старший по званию, да и как представитель комдива, взял начштаба прибывшего батальона, капитан Койвисто, тоже примерно тех же лет, как и старшина. Тем более, пара стрелковых взводов и взвод пешей разведки был придан танкистам.

  Командир роты БТ-7М старший лейтенант Миронов, молодой парень лет двадцати пяти, может, чуть постарше Петрова, кстати, принявший боевое крещение ещё на Халхин-Голе, спокойно воспринял такое назначение. Правда, на командира рейдовой группы, вроде, и старшину только, тем не менее, он посматривал с большим уважением. Видно, что уже прилично был наслышан о нём. Да и сколько действовали танкисты бригад и корпусов вместе – чуть ли не от Выборга. А ведь именно группа старшины первой и ворвалась в этот сильно укреплённый город.

  Хотя, старший лейтенант был неплохо информирован и о лейтенанте, точнее, в числе прочего, он немало знал и о его участии в бое под Речицей.

  В общем, все вполне нашли общий язык и можно сказать, что даже сдружились. Всё-таки боевые собрались красные командиры.

  А теперь две неполные танковые роты (жаль, но при предыдущей атаке финнам удалось подбить две 'бэтешки'), усиленные, фактически, и почти полной ротой-солянкой, и двумя самоходными батареями, да ещё свежим взводом сапёров-финнов, в момент сумели мимо большого озера прорваться к небольшой железнодорожной станции.

  Финны постарались заминировать там всё, что успели и потом засели в станционных постройках. Но никто в лоб их позиции штурмовать не стал. Зачем? Мощные пушки тяжёлых танков и самоходок только и успели начать высказывать своё мнение, как противник выкинул белый флаг. Наверное, никому не хотелось быть разорванным на мелкие куски или оказаться под развалинами. Да и, похоже, гарнизон был набран именно в столице?

  Так и оказалось. Более подготовленные финские солдаты уже полегли прошлой ночью. Станцию в основном защищали новобранцы из финской столицы, пусть и прошедшие кое-какое обучение, но ещё не участвовавшие в боях. Моральный дух у них оказался не так уж и высок. Кроме того, на станции красноармейцы обнаружили много раненых финнов, военных и гражданских, чуть ли не сотню, которых финскому командованию просто нечем и никак было эвакуировать. Тут уж постаралась советская авиация, разбомбив и железную дорогу, и не позволив финскому автотранспорту свободно разъезжать по дорогам.

  Конечно, советские воины не какие-то там фашисты. Да и сами финны-красноармейцы тут же озаботились судьбой своих земляков. Никто им ничего запрещать не стал.

  Но и боевое задание надо было выполнять. Пришлось отряду оставить на станции отделение бойцов и выделить одну 'бэтешку' для их поддержки.

  Дальше путь, как говорится, пролегал на юг. Ведь до Финского залива оставалось всего ничего – может, чуть больше десятка километров.

  Согласно полученным разведданным, море вдоль всего побережья было замерзшим. Опасность могли представлять как корабли финского военно-морского флота, так и береговые батареи. Ближайшая батарея береговой обороны, вроде, даже с 305 мм башенными дальнобойными орудиями, кстати, располагалась недалеко от полуострова Порккала, на островке Макилуото и могла покрыть территорию на расстоянии в несколько десятков километров. Уж до занятой танкистами железнодорожной станции точно можно было дострелять запросто. И никому никак не хотелось попасть под снаряды весом в три-четыре сотни килограмм. Да и неизвестно было, подавили ли лётчики с моряками эту батарею. Вроде и бомбили, и обстреливали, заставив заглохнуть, но до конца ли? Может, просто на время, для введения в заблуждение? А потом, возьми да подаст голос, да такой весомый, что мало не покажется?

  Да и на самом полуострове могли базироваться финские боевые корабли. Хоть и командование сообщало, что весь финский флот пока находился в Хельсинки, но кто их знает, этих финнов. Да и, кажется, бомбили его постоянно. И результаты как бы имелись. Но и сомнения оставались. Не хватало лётчикам мастерства. Мазали вечно. Вот финские броненосцы, согласно докладам летунов, уже чуть ли не были потоплены по парочке раз. Явно преувеличивали. А если не потопили? Может, финские ледоколы уже давно провели какие-нибудь свои боевые корабли поближе к Порккала? Мало ли что?

Глава 41.

  Что день грядущий нам готовит?

  – Товарищи! Разрешите доложить о хорошей новости – только что западнее Хельсинки наши войска вышли к побережью Финского залива. Кольцо окружения полностью замкнуто. Город надёжно окружен двумя кольцами. С внутренней стороны наши войска уже действуют в ближайших пригородах финской столицы. С наружной же – фронт всё дальше и дальше отодвигается на север и на запад.

  – Это хорошо, товарищи. Надо же, как наши танкисты молодцы. Быстро продвигаются. И союзники не подкачали.

  – Да, так и есть, товарищ Сталин. Подразделения Финской народной армии частично уже под Хельсинки. Кольцо замкнули подразделения 106 стрелковой дивизии полковника Акселя Анттилы. Кроме того, вместе с ними действовали танкисты под командованием капитана Миронова из 32 легкотанковой бригады полковника Грызунова и опять же рейдовая группа старшины Стефановича из 91 тяжёлой танковой бригады прорыва комбрига Кравченко.

  – Всё-таки хорошие танки у нас получились эти КВ-1М, а, товарищи? Вон как можно применять их умэло. Немного, а финскую оборону ломают только так. Молодец, Лаврентий, и твои приборы пришлись кстати. Надо скорее довести эти танки до ума и, постепенно перенастроив производство, выпустить их как можно больше. Ми думаем, что и в Горьком, и в Ленинграде тоже. Тяжёлые танковые бригады прорыва надо комплектовать только ими. А потом и другие типы танков подтянутся, уже более совершенные и мощные.

  Конечно, наркому общей промышленности были приятны такие слова вождя. Да вот только танки и приборы, как их там, ночного видения – это ведь только малая часть того, чем он занимался, и то ранее. Теперь у него совсем другие задачи, наверное, сильно сложнее. Хотя, курировать танки он так и не перестал.

  – Да, товарищ Сталин. Товарищи Котин, Духов и другие конструкторы усиленно занимаются устранением узких мест. И на Кировском заводе уже начата переналадка производства именно на КВ-1М. Прежняя база КВ-1 отдана для производства самоходных установок. Кроме того, приняты все нужные меры для расширения производства приборов ночного видения, пусть и не совсем совершенных, как доказавших свою эффективность. Также параллельно идёт их усовершенствование. Конструкторы уже получили задания и вовсю работают над расширением номенклатуры этих приборов. Целесообразность использования аналогичных приборов несомненна и во многих других сферах.

  – Это хорошо, Лаврентий. Надо неуклонно расширять производство этих приборов. Сам знаешь, как они нужны. Борис Михайлович, как там идёт работа по взятию самого Хельсинки?

  – Товарищ Сталин! С нашей стороны, к финскому командованию уже отправлены парламентёры с требованием о капитуляции. Более того, с целью уменьшения напрасных жертв, особенно среди мирного населения, финским военнослужащим предложено сдать оружие и даже разрешено покинуть город, само собой, после проверки и регистрации. Мы объявили, что не возражаем против эвакуации сдавшихся войск и всех желающих, к примеру, в Швецию. Тем более, как оказалось, в Хельсинки нежданно для нас застряло довольно большое количество 'добровольцев' из Швеции и других стран. Их численность оценивается примерно до десяти тысяч человек. По имеющимся данным, частично они успели прибыть в Финляндию даже гораздо ранее начала боевых действий, возможно, уже в январе. Уточняем. Предполагаем наличие и некоторого количества регулярных шведских подразделений, в частности, зенитчиков и артиллеристов, и, скорее всего, разведчиков и снабженцев.

  – Вот видите, товарищи, как плохо сработала наша развэдка. Кроме того, прибытие этих 'добровольцев' даже до начала боевых действий между нашими странами однозначно можно расценить как заблаговременную подготовку Финляндией и другими нашими противниками войны против СССР. А ми, получается, это прозевали. Вячеслав, доведи до руководства соответствующих стран наш протэст по этому поводу. Пусть подумают. И, что нам делать далее, Борис Михайлович? Как Ви думаете, скоро сдадутся финны? А иностранцы? Что они думают? Как, сможем ми как можно быстрее закончить эту военную кампанию?

  – Время ультиматума ещё не истекло, товарищ Сталин, и ответа не получено. Стоит сказать, товарищи, что моральный дух финских солдат пока довольно высок. Но и усталость чувствуется. Да и среди их командиров не так уж много желающих воевать дальше. Такие вот сведения получены по линии нашей агентуры. Что касается 'добровольцев' и регулярных шведских войск, то им шведским командованием уже отдан приказ о неоказании сопротивления нашим войскам. Тем более, мы уже довели до шведского командования о нашем согласии на возврат всех их пленных, разумеется, после выполнения некоторых формальностей. У нас и так уже находятся около пяти тысяч 'добровольцев' и до тысячи солдат и офицеров из состава регулярных войск Швеции. Ожидается ещё больше. Но их возврат уже во многом зависит от товарища Молотова и работы его наркомата.

  – Ми думаем, что Вячеслав и его наркомат успешно выполнят свою работу. Борис Михайлович, как там идёт перэброска войск для штурма Хельсинки? И как положение на других участках?

  – Пока график соблюдается, товарищ Сталин. Танкисты из корпуса товарища Кривошеина и воздушный десант вышли к городку Сало. До Турку осталось примерно сорок километров. Мы ожидаем, что в течение двух дней наши войска могут окружить или даже захватить этот город. Корпуса Рыбалко и Белова продолжают наступление в направлении Тампере. Противник отгрызается диверсионными вылазками, а на серьёзное сопротивление в этом направлении у него сил уже почти не осталось. Труднее идёт продвижение наших войск в центральном направлении. Местность западнее и севернее Ладожского озера не совсем подходит для применения танковых подразделений. Сплошь леса, много озёр и болот. И, вынуждены признать, наши стрелковые дивизии оказались недостаточно подготовленными к боевым действиям на этом театре. Следует сказать и о низком уровне подготовки почти всего нашего командного состава. Поэтому войскам рекомендовано проявить сильную осторожность. Продвижение есть, но небольшое и аккуратное. И мы сами со стороны Генерального штаба не настаиваем на особом увеличении темпа продвижения. Высока вероятность непродуманных действий. Пусть уж лучше пока так, аккуратно. Тем более, мы уже начали переброску туда дополнительного количества лыжных батальонов и отдельных подразделений специальных частей. На севере, в направлении Оулу, наши войска уже в километрах пятидесяти от побережья Ботнического залива. Нужен только небольшой рывок, захват города и порта, и затем и выход к границе со Швецией. Начали на этот участок переброску авиации с центрального участка. Под Оулу она нужнее. В Лапландии идёт постепенное занятие финской территории. Сопротивления практически не наблюдается. Планируется создать ударную подвижную группу, сильно усиленную лёгкими танками и самоходной артиллерией, для скорейшего выхода к шведской границе.

  – Это хорошо, Борис Михайлович. Так и продолжайте далее. Не забудьте создать ударную группу и для возможного дэйствия в Северной Норвегии. Надо подтянуть туда как можно больше авиации, особенно истрэбителей. Но осторожность и ещё раз осторожность. Нам лишние потэри не нужны. И, пока что, товарищи, главное, как бы нам постараться оттянуть конфликт с англичанами и французами на более позднее время. Пусть они сначала вцепятся с фашистами, а потом и ми там посмотрим. А так, такой нежэлательный конфликт нам никак не нужен. Ми уже и так практически достигли поставленных целей. Поэтому, нам надо быстрее заканчивать эту войну. Жаль, что сами представители Финляндии в последнее время почти не выходят на контакты с нами.

  – А некому уже, товарищ Сталин. Нынешнее финское правительство и высшее военное руководство, согласно недавно полученным сведениям, в почти полном составе покинули Хельсинки. Агентура из Стокгольма сообщает, что многие финские деятели просто находятся в Швеции. Столичным гарнизоном, возможно, командует всего лишь полковник Вальден. Но этот человек наш ярый противник.

  – Да, так и есть, товарищ Сталин. Товарищ Коллонтай сообщает, что имеет сведения о появлении в Стокгольме и маршала Маннергейма. На счёт контактов, товарищ Сталин, всё-таки есть небольшие подвижки. Постепенно возобновляются. Некоторые финские политики, видя своё поражение, в частности, господа Каяндер и Хацкелль, уже обращались к ней, разумеется, неофициально, с предложениями о заключении мира. Правда, с кем нам начать переговоры, договориться и заключить мир, уже непонятно.

  – Ладно, товарищи. Пока будэм действовать, как и обсуждали недавно. Дальше подключатся финские товарищи и их Финская народная армия. Вот пусть они и берут свою столицу. Пока, Борис Михайлович, надо постараться быстрее перебросить эту армию под Хельсинки. А там уже видно будэт. Сдадутся финны, хорошо. Не сдадутся, будэм штурмовать. Ми думаем, что наши войска, раз сумели продвинуться так далэко, смогут взять и этот город. И, как там, Вячеслав, с нынешним финским правительством? Значит, все уже сидят в Стогкольме?

  – Сидят, товарищ Сталин. Сидят и строят дальнейшие планы против нас. В шведской столице сильно мутят воду и англичане с французами, и немцы, и даже американцы. Нашим представителям там сильно трудно стало работать. Мешают. Да и сами финские политические деятели проводят бесконечные консультации с представителями с самых разных государств. Министр Таннер прибыл в немецкое посольство, где, как было официально заявлено, имел беседу с послом Виктором цу Видом и где, предположительно, находился и сам министр Риббентроп. В то же время президент Каллио встречался с французским и американским послами. Премьер Рюти вместе с господином Рангеллом был замечен в компании английского посла, а потом их видели входящими, опять же, в немецкое посольство.

  – Забегали, крысы! – товарищ Буденный в очередной раз не смог сдержать эмоций, – как устраивать нам подлянки, мастера! Гонора выше крыши! Великой Финляндии захотели! Урал им подавай! Пусть теперь побегают, сволочи!

  – Пока ничэго страшного, товарищи. Ми думаем, что они уже ничего не добьются. Великой Финляндии не будэт! Если надумают быстрее сдаться, то это и для нас, и для них же тоже, будет лучше. А ми пока подумаем над тем, что предпринять для нейтрализации действий англичан и французов. А то вэдь, дэйствительно, возьмут и начнут против нас агрессию. Как Ви думаете, Борис Михайлович, достаточны ли те мэры, что ми уже предприняли?

  – Пока достаточны, товарищ Сталин. Но, на случай возможных осложнений, мы продолжаем наращивать свои военные группировки вдоль западной и южной границ. Это у нас Мурманск и Петрозаводск, само собой, Ленинград, потом Одесса, Крым и Закавказье. Кроме того, намечаем часть сил, как и запланировано ранее, выдвинуть в район Оулу в Финляндии, потом – уже и на Моозундские острова в Эстонии. Также намечается дать некоторые подкрепления нашим войскам в районе Таллина в Эстонии, как и в районах Вентспилса и Лиепаи в Латвии, но в последнем – не так существенно. Будут приняты меры по усилению бдительности на всём Финляндском фронте. Кроме того, продолжаются работы по ранее намеченному плану вдоль старой границы от Финского залива и до Чёрного моря. Скрытно готовится полоса обороны в Латвии вдоль Западной Двины. На освобождённых территориях, опять же, проводятся практически все необходимые мероприятия, тоже по ранее намеченному плану. Неплохо идут дела в Белорусской ССР. Сильно отстаём в Виленской автономной области и Западно-Украинской автономной республике, где намеченные мероприятия выполняются с большим трудом. Всё-таки там, особенно на Западной Украине, население относится к советской власти насторожённо. Сильно влияют на обстановку и оуновцы из Галичины. Да и сами немцы проявляют определённое беспокойство. Но, так как часть войск мы оттянули подальше от наших новых границ, пока они относятся ко всему достаточно спокойно. Можно сказать и о том, что и фашисты и сами часть своих войск отправили на запад. Вот только, товарищ Сталин, что-то в последнее время зашевелились румыны. Они начали усиливать группировку своих войск в Бессарабии.

  – Пусть усиливают, Борис Михайлович. Нам это пока ничем особым не грозит, товарищи. Тем не менее, Вячеслав, всё-таки вырази румынам по линии своего наркомата протэст, мол, из-за усиления напряжённости на границе. Действительно, пусть немного побеспокоятся. Хотя, ми думаем, что Бессарабия нам пока ни к чему. Можэт, чуть позже? Дай-то бог нам пока всё-таки как-то разобраться с англичанами и французами. Как там обстановка в Норвежском море, товарищ Фитин?

  – Плохая, товарищ Сталин. Мы получили данные из самых разных источников, в том числе и авиаразведки, что англо-французский морской конвой практически приблизился к району Нарвика. Силы противника уточняются. Что он предпримет далее, данных на этот счет пока нет. К сожалению, придётся ждать дальнейшего развития событий. Кроме того, поступили уточнённые сведения, что немцы у границ Дании успели развернуть к этому времени пехотный и авиационный корпуса, всего где-то до пятидесяти тысяч солдат и офицеров, до пятисот танков и столько же боевых самолётов. Для датчан это многовато. Тем не менее, накопление немецких войск продолжается. Предположительно, в случае высадки англо-французских войск в Нарвике Дания будет оккупирована.

  – Вот, товарищи, видите, как обстановка накаляется. Становится все тревожней. Скоро, возможно, ми узнаем, как пойдёт дальше развитие мировой истории. Если оно будет повторяться, то нам следует ещё больше засучить рукава.

  На какой-то миг зависло молчание. Даже сам Лаврентий Павлович не понял, что же конкретно хотел сказать вождь. Или он просто проговорился?

  Хотя, похоже, история действительно инертна...

  * * *