Текст книги "Русские живописцы"

Автор книги: Анатолий Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Анатолий Анатольевич Сергеев
Русские живописцы

Дмитрий Левицкий 1735-1822

В России XVIII век. Далекая, романтическая эпоха. Что мы знали бы о ней, как к ней относились, не будь у нас художников-портретистов – таких, как Дмитрий Левицкий?

Портрет воспитанниц Императорского воспитательного общества благородных девиц Екатерины Николаевны Хрущовой и Екатерины Николаевны Хованской

«Екатерина II – законодательница». Необычайно театрализированное, яркое, артистическое полотно. Перед нами храм богини правосудия. Центральное место занимает ее жрица – Екатерина. Моложавая и веселая царица только что бросила в огонь алые маки, что означает: она принесла свой личный покой в жертву общественному благу. Ощущение, будто по залу только что пробежал порыв ветра. От царицы исходит поток живой, созидательной энергии.

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Глафиры Ивановны Алымовой

Екатерина изображена в простом белом платье. Никаких царских регалий. Малую корону на голове можно и вовсе не заметить.

Портрет Екатерины II в виде законодательницы в храме богини Правосудия

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Екатерины Ивановны Нелидовой

Никакой царственной надменности. Открытость, доступность и явно выраженное приглашение к сотрудничеству.

Великую царицу окружали великие личности. Как талантливый художник Левицкий не мог не отразить общественный подъем, которым отличалась эпоха Екатерины.

Он написал целую галерею портретов «смолянок». Воспитанницы Смольного института были «замыслены» самой Екатериной как «новая порода» людей. Бескорыстие, бесстрашие, воля, ум, женственность… Можно долго перечислять достоинства «смолянок».

«Смолянки» Дмитирия Левицкого своей молодостью, весельем и открытостью являют нам тот общественный подъем, которым веет с портрета «Екатерины-законодательницы».

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Натальи Семеновны Борщовой

Владимир Боровиковский 1757-1825

Посмотрите внимательно на женские портреты художника. Попытайтесь мысленно одеть этих девушек в современные одежды, слегка изменить прически. Много ли вы увидите подобных лиц в городском транспорте или у себя во дворе? Да еще с книжкой в руках…

«Портрет Елизаветы Темкиной», «Портрет Елены Нарышкиной», «Портрет Екатерины Арсеньевой»…

Доподлинно не известно, но, вероятнее всего, первые уроки живописи Владимир получил от своего отца, казачьего старшины. Родился будущий художник в славном городе Миргороде. Здесь же прошло все его детство.

В тридцать лет художник создает аллегорические композиции с изображением Петра I и Екатерины II для Путевого дворца императрицы. Екатерина, по пути в Крым, увидела работы художника и распорядилась немедленно отправить его в Петербург.

Талантливый от природы, Боровиковский попадает в мастерскую придворного аристократического портрета. И здесь его дар расцветает в полную силу. Мало кому из портретистов удавалось создать идеал женской красоты. Боровиковский – один из немногих, кому это удалось в полной мере.

«Портрет Марии Ивановны Лопухиной» – безусловная вершина творчества художника. Попробуйте сравнить его с женскими портретами сегодняшних живописцев. Сравнение будет явно не в пользу последних.

Боровиковский сумел вместить в одном портрете все лучшие качества, которыми природа наградила представительниц прекрасной половины рода человеческого. Романтичность и чувство собственного достоинства. Твердый характер и незаурядный ум. Простота, идущая от свободы. Естественность и женственность.

Подобные девушки впоследствии выходили замуж за «декабристов». И, не колеблясь, шли за ними в ссылку, в Сибирь…

Портрет Марии Ивановны Лопухиной

Лизынька и Дашинька

Владимир Боровиковский создал целую галерею прекрасных, слегка идеализированных женских образов – грустных, задумчивых и, наоборот, веселых, игриво-озорных.

Портрет Елены Александровны Нарышкиной

Портрет Екатерины Николаевны Арсеньевой

Федор Алексеев 1753-1824

Сын сторожа Академии наук, Федор Алексеев поступил в Академию художеств отнюдь не случайно. С самого раннего возраста мальчик проявлял незаурядные способности к… черчению! Геометрическая четкость, точность и законченность образов – именно эти особенности с юных лет определили характер творчества будущего живописца. Ему повезло: его заметил преподаватель Антропов, разглядевший в свое время дарование Левицкого.

Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости

Красная площадь в Москве

Вид Казанского собора в Петербурге

Пейзажного класса тогда еще не существовало, и мальчика определили в театральные декораторы. В результате природное стремление к четкости и точности в сочетании с яркостью театральных фантазий явили миру первого русского городского пейзажиста.

Как многие ученики Академии художеств, Алексеев был послан в Италию довершать образование по специальности «городская перспектива». Художник освоил все премудрости венецианских пейзажистов: он научился красками передавать воздух, свет и воду… Вернувшись на родину, он первым из живописцев, создал поэтический образ Петербурга.

«Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости» – картина, в которой образ северной столицы предстает перед нами праздничным, но без помпезности и патетики возвышенным, но без пышности.

К этому времени «Северная Пальмира» уже обрела свой законченный «строгий, стройный вид». «В гранит оделася Нева, мосты повисли над водами…»

Художник первым в то время смог передать всю неповторимость облика молодого Петербурга, ставшего одним из красивейших городов мира.

Образ города – строгий, сдержанный и гармоничный. Хотя он и насыщен лиричной мечтательностью. В Москве же Федор Алексеев жил недолго. Всего год и семь месяцев. Но и этого времени оказалось достаточно, чтобы создать целую серию московских видов.

Картина «Красная площадь в Москве» отражает постоянный интерес Алексеева к архитектуре, к передаче ее объемности. Творчество художника позволяет увидеть, какими были в те далекие времена Москва и Петербург.

Сильвестр Щедрин 1791-1830

Ранее в пейзаже господствовала «сказочность», подражательность неким западным образцам. Голубые небеса, бело-розовые облачка, и на их фоне непременно развалины какого-нибудь рыцарского замка. Или голубая безмятежная гладь залива – и корабль с идеально белыми и ровными парусами.

Лучшие годы жизни – целых двенадцать лет – Сильвестр Щедрин, как и многие пенсионеры Академии художеств, провел вдали от родины, в Италии.

Поначалу Щедрин писал древнюю Италию: развалины Колизея, соборы, замки. Но постепенно он понял, что Италия – это не только прекрасная старина, а живая, «сегодняшняя» страна. Ему нравилось писать уютные бухты, ласковое море, рыбацкие хижины, людей на берегу. Он говорил, что любит изображать народ «гуляющий и трудящийся».

Нужен был мощный дар, чтобы прорваться сквозь «академические» сады к живой природе. И Щедрин сделал такой прорыв.

Веранда, обвитая виноградом

Картина «Лунная ночь в Неаполе» показывает берег залива, на котором группа рыбаков собралась у костра. То ли коптят только что пойманную рыбу, то ли просто отдыхают и ведут неторопливую беседу… Все в картине исполнено покоя, гармонии и красоты. Это не красивость, не лакировка каких-то неведомых «иноземных» видов, а именно красота живой природы. Тишина и умиротворение на земле. Так же спокойна и луна, что светит ровным светом сквозь разрыв ночных облаков.

Лунная ночь в Неаполе

Споры о том, каким должен быть пейзаж, что он должен отражать: реальность или сказочный, романтический сон, – среди живописцев велись давно. И часто абсолютно безрезультатно. Рембрандт в свое время призывал: проснитесь и посмотрите вокруг! На свете нет ничего прекраснее и утешительнее простой природы! Ее надо лишь суметь увидеть.

«Веранда, обвитая виноградом» – подтверждение подобного отношения к пейзажной живописи.

Все в природе существует в едином ритме, в едином неторопливом, поступательном движении… Можно только сожалеть, что талант Сильвестра Щедрина был реализован только на итальянских пейзажах.

Всего тридцать девять лет было отпущено судьбой талантливому художнику. Но Щедрин успел оставить свой яркий, неповторимый след в пейзажной живописи.

Орест Кипренский 1782-1836

Кипренский был незаконнорожденным сыном помещика и крепостной крестьянки. Вместе с полученной вольной и придуманной фамилией он, среди очень немногих выходцев из простого народа, получил возможность учиться в Академии художеств. Он всегда мечтал стать историческим живописцем. Пределом мечтаний было поехать в Италию и там совершенствовать образование. Но судьба распорядилась иначе.

Портрет поэта Василия Андреевича Жуковского

В Европе бушевали наполеоновские войны. Ни о каких поездках за границу не могло быть и речи. Но вот война докатилась до России. Кипренский взялся за карандаш, и его портреты солдат – наброски, сделанные на полевом бивуаке, – куда больше говорят о суровой, жестокой правде войны, нежели парадные портреты из галереи участников войны 1812 года, вместе взятые.

Портрет лейб-гусарского полковника Евграфа Владимировича Давыдова

Портрет поэта Александра Сергеевича Пушкина

В 1817 году возобновились поездки пенсионеров-академистов за границу. Одним из первых, как самый одаренный, Кипренский был направлен в Италию.

Там его незаурядный талант был оценен по достоинству. В знаменитой галерее Уффици среди портретов великих живописцев мира висит автопортрет художника. В сорок лет Орест Кипренский вернулся на родину – за месяц до восстания декабристов. Прогремели залпы на Сенатской площади. Среди декабристов было немало тех, кого любил художник.

«Портрет А. С. Пушкина» знаком каждому с детства из школьных учебников… Но вглядитесь внимательнее в такие знакомые черты. Ясность мысли, достоинство, незаурядный ум… но главное – взгляд удивительных глаз, наполненных затаенной печалью.

Портрет написан в 1827 году. В том же году написано и стихотворение Пушкина «Послание в Сибирь».

В Риме осталось его сердце… И Орест Кипренский уезжает в Италию. Навсегда.

Василии Тропинин 1776-1857

Василий Тропинин был крепостным. Нам почти невозможно понять, что означает «крепостной»: предмет, вещь, слуга, лакей – почти без прав и перспектив получить свободу. Именно в таком положении и существовал Василий Тропинин почти половину своей жизни.

Только счастливое стечение обстоятельств позволило юноше стать учеником портретной мастерской в Академии художеств.

Естественно, ранние работы Тропинина были подражательными. Иначе и быть не могло. Копирование классических образцов – основа для обретения навыков ремесла – входило в программу обучения.

Так совпало, что после окончания обучения Тропинину вместе с барином-генералом пришлось уехать на Украину. Но жизнь вдали от культурных центров, Москвы и Петербурга, только обогатила молодого художника. Поэтическая природа Украины, ее люди – красивые, романтичные, добросердечные – заставили художника посмотреть на мир другими глазами.

Кружевница

Сентиментализм… В основе этого понятия лежит обыкновенная «чувствительность», свойственная едва ли не каждому человеку. Вот это понятие наиболее полно и точно определяет творчество Василия Тропинина.

Портрет Арсения Васильевича Тропинина, сына художника

Большинство полагало, что женщина, изображенная на «Портрете Анны Андреевны Тропининой», явно благородных кровей. Но художник написал портрет своей сестры – такой же крепостной, как и он сам. Просто одел ее в костюм, не уступавший туалету графини. И своей талантливой кистью слегка подчеркнул душевное благородство и романтичность ее натуры.

Портрет Анны Андреевны Тропининой, сестры художника

За свои замечательные работы, в числе которых «Кружевница» и «Золотошвейка», Василий Тропинин получает звание академика.

С такой простотой, ясностью и выразительностью в те времена портретов не писал никто. И сегодня при первом, беглом взгляде на полотно «Портрет сына» возникает какое-то мистическое ощущение, будто портрет написан только вчера. Мальчик, кажется, где-то еще бегает по улице… И легко вписался в наши ритмы, в нашу жизнь.

Не случайно в Москве открыт музей В. А. Тропинина. Подобной высокой чести удостаивается далеко не каждый.

Карл Брюллов 1799-1852

В детстве маленький Карл много болел: восемь лет не мог встать с постели. Единственным его развлечением была грифельная доска для рисования.

Незаметно игра и развлечение переросли в потребность. Под присмотром отца, известного мастера миниатюрной живописи, Карл в совершенстве освоил искусство рисунка. Выражать свои чувства единственно доступным способом стало для него так же естественно, как для другого… дышать.

В десять лет он был отдан в Академию художеств. За время учебы Брюллов создает немало рисунков, ставших образцами для последующих поколений учеников. За свою картину «Нарцисс» он получает малую золотую медаль и возможность продолжать учебу за границей.

Героем картины «Нарцисс» стал юноша из древнего мифа, влюбленный в собственное отражение. Брюллов придал лицу юноши свои собственные черты. И это не было случайностью. Трагичные детские годы научили Карла относиться к своей внешности с некоторой мнительностью. Он холил и лелеял себя и, может быть, поэтому демонстративно отворачивался от живой жизни.

Всадница

В Италии Брюллов, как и положено академическому пенсионеру, копировал работы великих художников, «жил в царстве прекрасного».

Итальянский полдень

Нарцисс, смотрящийся в воду

Продолжая поиски «идеально прекрасного», он пишет картину «Итальянский полдень». Картина-портрет пышнотелой смуглянки с гроздью винограда вызвала резкое неприятие у большинства его друзей. Буйство красок, радость бытия в те времена только раздражали: слишком трагичной была жизнь вокруг.

Что же, пусть так… Карл Брюллов берется за большое, полное трагизма полотно.

«Последний день Помпеи» – это вершина его мастерства. Целый год художник делал наброски будущего полотна.

Весна 1836 года. Крал Брюллов прибывает в Петербург. Картина «Последний день Помпеи», после триумфа в Париже, Лондоне и Риме, должна была выставляться на родине художника.

Портрет гр. Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приемной дочерью Амалицией Паччини

Последний день Помпеи

Первый раз за всю историю существования Академии художеств толпы народа жаждут увидеть одну-единственную картину. Об этом шедевре были написаны стихи, ставшие хрестоматийными:

 
Принес ты мирные трофеи
С собой в отеческую сень, –
И стал «Последний день Помпеи»
Для русской кисти первый день!
 

В Академии художеств все в движении. Полотно размещено на самом почетном месте. Самого художника все встречают аплодисментами: картина объявлена лучшим произведением искусства XIX столетия.

…На римский город Помпеи обрушилось беспощадное извержение Везувия. Все, кто еще в состоянии двигаться, пытаются спастись. Поражает благородство и мужество людей. Двое сыновей несут на плечах старика отца. Муж закрывает собой любимую жену. Мать уговаривает сына оставить ее, спасаться самому. Вся картина пронизана благородством.

Среди жителей Помпеи Брюллов изобразил и самого себя с ящиком красок на голове. Именно эта фигура более всего поражала молодых живописцев. Вот оно, истинное место настоящего художника! Быть среди людей – и в праздник, и в смертный час.

На Карла Брюллова в Петербурге обрушивается лавина похвал, восторгов, поклонения. Место профессора в Академии художеств, щедро оплачиваемые заказы, многочисленные поклонницы…

Блеск и артистизм его живописи просто ослеплял. Брюлловым восторгались такие глубокие и тонкие знатоки живописи, как Гоголь и Пушкин.

Портреты, портреты… Изысканные красавицы, скачущие верхом амазонки… Брюллов помогает молодым художникам. Даже собирает средства, чтоб выкупить из крепостной неволи Тараса Шевченко.

Тяжело заболев, Карл Брюллов по настоянию врачей уезжает лечиться в Европу. Остров Мадейра. Затем опять Рим. И… еще один русский талант навечно остался в итальянской земле.

Алексей Венецианов 1780-1847

Алексей Венецианов был одним из немногих, кто даже не делал попыток поступить в Академию художеств. Переехав в Петербург из Москвы, он обратился за помощью к Боровиковскому и под его началом постигал основы живописи. Копировал произведения старых мастеров в Эрмитаже, рисовал пастелью, карандашом, писал маслом…

На жатве. Лето

Все портретное творчество художника характеризуется одним словом – «простодушие». Вглядитесь в его картины…

Вот «Утро помещицы». Незатейливая сценка, эпизод, ничего не значащий в жизни трех женщин. Впрочем, художник и не стремился изображать людей на переломе судьбы или в моменты эмоциональных взрывов.

На пашне. Весна

Утро помещицы

У всех трех женщин – помещицы и крестьянок – спокойные, умные лица, на которых хорошо читается чувство собственного достоинства. Спокойна и продуманна обстановка комнаты, мебель, одежда женщин… Художник ненавязчиво вовлекает зрителя в некую бытовую сценку, в которой утро начинается с простых вещей: помещица дает распоряжения по дому. Простота, ясность, но и такая милая поэтичность домашней жизни.

Вершиной поэтического восприятия действительности, безусловно, является картина «На пашне». Большинство критиков не приняли картину. Художника критиковали за несуразности и несоразмерности в ней: праздничный сарафан крестьянки во время тяжелой работы, ее непомерно высокий рост по сравнению с лошадьми…

Но критики упускали из виду самое главное: жанр, в котором написана картина – лубок. Правдоподобие и натуральность отходят здесь на второй план.

Художник показывает нам радостный праздник весны. Потому женщина – в своем лучшем наряде. Она и сама – олицетворение весны. Весна идет!

Вторую половину жизни Венецианов целиком посвятил преподаванию. За долгие годы ему удалось создать свой стиль, свою живописную школу: через его мастерскую прошли более восьмидесяти учеников. Многие из них впоследствии стали известными художниками.

Павел Федотов 1815-1852

Однажды к Карлу Брюллову явился молодой двадцатилетний офицер. Попросил посмотреть рисунки. Маститый художник доброжелательно встретил «молодого коллегу». Тем более что весь вид его выдавал крайнюю степень нужды. На рисунках были изображены полковые товарищи и уличные сценки из жизни горожан. «Наблюдателен, способен, но… не более того», – отметил про себя Карл Брюллов и посоветовал не бросать занятий рисованием, но все-таки найти себе более верный кусок хлеба.

«Свежий кавалер». Утро чиновника, получившего первый крестик

Прошло семь лет. Молодой офицер, звали его Павел Федотов, оставил службу и, учась по вечерам в Академии художеств, зарабатывал на жизнь иллюстрациями и сатирическими рисунками в газеты. Но мечтой его жизни была живопись.

И вот наконец на академической выставке он представил свою первую работу – «Свежий кавалер». Тупой и явно еще не протрезвевший после вчерашней пьянки мелкий чи новник хвастает перед кухаркой первым полученным орденом. Он гордо тычет пальцем в крестик, а кухарка, усмехаясь, протягивает ему стоптанные сапоги. Весь убогий быт, грязь и неопрятность комнаты, надменная поза самого чиновника – все просто кричит об отсутствии какого-либо намека на духовность героя.

Картина имела оглушительный успех. Глядя на нее, веселились, подчас громко смеялись и профессора, и студенты-академисты.

Услышал о необыкновенной картине и сам Великий Карл, как прозвали Брюллова. Он был болен, поэтому пригласил художника вместе с картиной к себе домой. К нему явился… тот самый офицер, Павел Федотов.

Сватовство майора

Долго смотрел Великий Карл на картину: он видел, что чиновник, задрапированный в грязный халат на манер «античных героев», – убийственная насмешка над напыщенной лживостью сильных мира сего.

Стилистика картины была чужда Брюллову, но у него хватило мудрости сказать: «Федотов смотрит на мир по-своему, остро и насмешливо, страдая от его несовершенства. Поздравляю, вы победили меня!»

Услышать подобное из уст Брюллова было для Федотова счастьем. Но, увы, бедность и неудачи преследовали художника. Спустя всего лишь три года после этой встречи его сразила душевная болезнь, и в роковом для многих талантов возрасте – в 37 лет – он скоропостижно скончался. Россия потеряла еще один великий, не полностью раскрывший себя талант.

Александр Иванов 1806-1858

Александр Иванов говорил о себе: «Я был воспитан бедами».

Сын профессора Петербургской Академии, бедного и неудачливого, Александр с детства познал нужду, несправедливость. Ему приходилось трудиться вдесятеро больше других, чтоб доказать свое право заниматься живописью. И судьба наградила Александра: его отправили завершать учебу в Италию.

Голова Иоанна Крестителя

В Риме Александр Иванов прожил двадцать восемь лет.

В нужде, в унизительной зависимости от мизерной пенсии Академии художеств.

И двадцать лет из этих двадцати восьми он отдал ежедневному, изнуряющему труду по созданию одного-единственного полотна – «Явление Христа народу».

Тихий, застенчивый и очень слабый здоровьем, Александр Иванов был несокрушим в достижении своей цели – написать картину, несущую людям прозрение, духовное исцеление.

«…Художник должен быть совершенно свободен, никому никогда не подчинен, независимость его должна быть беспредельна», – писал он в одном из писем друзьям.

Явление Христа Марии Магдалине после воскресения

Из всех евангельских сюжетов Иванов выбрал единственно возможный для себя: показать целый народ на историческом повороте, важном как для общей судьбы, так и для судьбы каждого отдельного человека.

Тогда почти все художники, создавая полотна на античные и библейские сюжеты, более всего заботились о «классических» позах героев.

Иванов, изображая своих героев, писал не внешнюю красоту, а глубокую правду чувств, искреннее и естественное выражение их характеров. Правда должна была воссоздать конкретность времени, в которое происходило «Явление», и атмосферу времени, в котором жил художник.

Двадцать лет Александр Иванов без отдыха трудился над полотном. Объездил всю Италию в поисках натурщиков, похожих на жителей древней Иудеи, и с каждого писал по нескольку портретов. Посещал церкви и синагоги, часто тайком зарисовывал молящихся. По многу месяцев он отыскивал необходимые фрагменты пейзажа в пустынных уголках Италии. Без преувеличения можно сказать: Иванов изучил каждый камешек, каждый листок в окрестностях Рима.

В своем стремлении достичь невозможного – создать совершенную во всех отношениях картину – Александр Иванов доходил до самоистязания. Бесконечное число раз писал в этюдах каждую ветвь оливы, каждую складку одежды, каждый сустав пальцев рук и ног. О работе над портретами друзья-художники рассказывали легенды.

Из одних только набросков, зарисовок и эскизов можно составить целую картинную галерею.

И наконец свершилось: картина «Явление Христа народу» готова! Собственно, последней точки, как таковой, не было. Иванов до самого последнего дня добавлял одному ему заметные штрихи…

По глубине мысли и ясности формы картина не имела себе равных в русском изобразительном искусстве. Двадцать лет непрерывного каторжного труда увенчались созданием грандиозного полотна.

Толпа людей на каменистом берегу священной реки Иордан. В центре Иоанн Креститель; изображенный в профиль, он стоит почти спиной к зрителям. Это он обещал людям пришествие Спасителя. Вот он идет, показывает Иоанн, он принесет вам счастье. Вокруг – сторонники и противники новой веры. Толпа состоит из самых разных людей: злых и добрых, смелых и трусливых, богатых и бедных. Упрямых старцев, цепляющихся за прошлое, и восторженных юношей, готовых принять все новое, свежее, неожиданное…

Явление Христа народу

Вдали, на возвышении, – Христос, медленно идущий к людям. Не случайно Иванов расположил Христа вдалеке… Подробных черт его лица нам не рассмотреть… Ведь каждый верующий хранит в душе свой облик Спасителя…

Когда Александр Иванов вернулся на родину и выставил для всеобщего обозрения свою картину, его ожидал, может быть, самый тяжкий удар судьбы.

Картину не приняли. Не поняли. Упрекали художника в несоразмерной приземленности, в отсутствии – как ни парадоксально это звучит – масштабности изображаемого. Газеты и журналы не заметили великого события в мире живописи. Отделались поверхностными заметками и статьями.

«Явление Христа народу» никто не захотел купить. Она так и осталась непроданной при жизни художника.

Он умер спустя три недели после выставки. Через несколько часов ему принесли пакет – это царь решился на покупку.

Ветка