Текст книги "Продаже не подлежит"

Автор книги: Анатолий Невзоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Мап! Как ты сюда попал?

– А ты догадайся!

– Посещение подследственных запрещено. Или ты сам арестован?

– Тинар, у тебя "одиночка"!

– Действительно, но тогда...

– Не будем терять время, у нас, его крайне мало. Служба безопасности Содружества, в виде подъемных, выплатило каждому из нас неплохую сумму, за молчание. "Не надо усложнять жизнь себе и нам" – Очень мило попросил новый координатор. Лично я отработал свои деньги как положено, ничего, дескать, не знаю все случилось внезапно. Комиссия по расследованию осталась крайне недовольна. В свою очередь оператор этого заведения от предложенный ему суммы не отказался и в течение ночи изменит запись камер слежения. Учти меня здесь нет. – Засмеялся Нивер.

– Зачем? Почему ты пошел на сделку?

– Фоли взял не те микродиски. Один оказался записями доктора Тизла, два других, хоть и косвенно, но отводят подозрения в нашей причастности к тому ужасу, что охватил колонию. Относительно тебя информации нет, впрочем, переговоров Гафта и Дехарда то же. Понимаешь к чему я клоню?

– Кажется, начинаю.

– Тебе грозит полная очистка! У меня нет точных сведений, но Дехар еще до вылета обвинил Вас в дезертирстве, краже образцов нового типа излучателей и захвате его личного корабля. Тинар! Я очень рекомендую безоговорочно признать все это. Убедить судью в том, что Кенвуд и Дилем заставили тебя, вылей на них побольше грязи.

– Мап! Как ты можешь? Они...

– Жертвы нечистоплотных манипуляций этого подонка Дехарда. – Продолжил за меня Нивер. Но как ты собираешься доказать это? Поверь, у тебя нет шансов! А вот стать вечно улыбающейся прислугой в шикарном отеле, после очистки личности – прямая дорога. Видел этих недоумков с лицами дебилов? Разгорячился Мап. – Ты этого хочешь? Отвечай!

Камеру наполнила томительная тишина. Я прекрасно понимал, что Нивер прав.

– Тан, ты неплохой и еще очень молодой человек. Я в качестве свидетеля буду завтра на разбирательстве. Помоги мне и себе выбраться из этого дерьма. – Мап крепко сжал мою руку, резко встал и вышел.

Уснуть удалось только под утро. Разбирательство началось около девяти. С обвинительной речью выступил новый координатор, не забыв упомянуть об "ошибочно" введенных данных о нашей гибели. Судья – женщина 45-50 лет с усталым и недовольным лицом, казалось, совершенно не слушала его. Первым свидетелем был командир Граш, достаточно полно описавший высадку, неожиданную атаку и победоносное шествие его группы по космопорту колонии. Относительно меня, ничего конкретного, кроме того, что при аресте я не сопротивлялся он не сообщил.

Нивер был вторым. Растянувшаяся минут на десять речь сводилась к тому, что я храбро сражался, проявил себя как герой и почему меня вообще обвиняют в дезертирстве ему не понятно. Специальная машина, анализировавшая довольно эмоциональный монолог Мапа, лжи в его словах не обнаружила. Врать Нивер умел.

Наконец настала моя очередь. Странная штука совесть! Еще вчера я не допускал мысли о поклепе на своих бывших напарников, а сейчас делал это с необычайной легкостью. "Важно не только отчетливо представить, главное поверить в свою ложь, не просто смириться, а именно поверить, и тогда никакой детектор не уличит меня". Сидя в полной темноте камеры, твердил и уговаривал я самого себя за несколько часов до суда. Наспех придуманная история, согласно которой, меня под прицелом излучателя из медицинского сектора отвели на корабль Дехарда, звучала вполне убедительно. В остальном я опирался на показания Нивера, добавив, что о судьбе Кенвуда и Дилема мне ничего не известно. Компьютер дважды уличил меня в лжесвидетельстве и порекомендовал судье "обследование коры головного мозга на предмет установления деталей по делу". Но детали судью не интересовали. Для нее все было ясно и без них. "Молодой офицер проявил мягкотелость и нерешительность, вскоре осознал содеянное, помогал каким то повстанцам, какой то не входящей в состав Содружества и уже не существующей колонии. Как бы там ни было факт дезертирства он признал, а посему: "Бывший офицер Тан Тинар не достоин продолжать службу в системе безопасности. В течение 10 дней обязан пройти курс обучения и стать специалистом потребность в которых у Содружества наиболее высока. Список прилагается".

Глаза Нивера, на протяжении всего разбирательства, неслышно говорившие: "Держись Тан, я с тобой", засветились радостью. Он терпеливо дождался обмена моей синей карточки на обычную белую и вместе со мной покинул здание суда. Радоваться или грустить я не знал. Избежать самого худшего мне удалось, но бела карточка безработного, крушение карьеры, да и всей жизни было не многим лучше, чем полная очистка.

– Что-то ты совсем скис! – Хлопнув меня по плечу, улыбнулся Мап. – На твоем месте...

– Я очернил имена абсолютно невиновных людей. Это самый мерзкий поступок в моей жизни.

– Ты знал как доказать свою и их непричастность?

– Я даже не попытался! Дехард не мог предусмотреть абсолютно все. Если поднять записи внутренних переговоров и передвижений в день нашего вылета, наверняка что-то не совпадет, не свяжется.

– Тинар, какой же ты в сущности, еще ребенок! Неужели тебе не понятно, что выиграть разбирательство было невозможно, только потому, что это невозможно никогда. Представь себя и Дехарда на одной служебной лестнице. Сколько ступенек вас разделяет? И как я это себе представляю, бывший координатор стоит не на самом верху! Очень советую забыть все и думать о будущем. Дай мне твой список. Выбрал что-нибудь?

– Мой отец всю жизнь монтировал станции. Строители нужны всегда и везде, полечу домой.

Мап подошел к "окну" общего пользования.

– Где твои живут?

– FR 1834.

Нивер вышел на службу полетов, вставил свою карточку и приобрел билет.

– Каюта 115, вылет через полтора часа. Всего один рейс в два месяца. Везет же тебе!

– Мап! Зачем? Я мог взять в кредит.

– Первый класс в кредит не продают!

– А как же ты?

– У нас с Зальтом еще осталось. Дождусь пока он полностью не очухается, и махнем на один из кораблей-заводов "Галактики" в службу охраны. Два-три пьяных бунта за рейс для нас не проблема. – Засмеялся Нивер.

– Я так хотел повидаться с ним, проститься, попросить прощения за эту идиотскую вылазку.

– Видать не судьба, уже не успеешь. Кстати, до центрального от сюда на пневмо минут сорок пиликать, я бы поторопился.

На посадочной платформе пассажиры обсуждали последние новости, общались между собой или со своими блокнотами. Поток воздуха усилился, растрепал волосы. Очередной состав приближался.

– Мап, неужели вот так и навсегда?

Прозрачный вагон пневмопоезда остановился и я вместе со всеми вошел внутрь, встав у выхода.

– Не знаю, может, увидимся.

– Я бы очень хотел.

– Я то же. – Грустно и сдержанно улыбнулся он.

Двери плавно закрылись, и поезд заскользил по светящемуся тоннелю...