Текст книги "Пепел победы"

Автор книги: Анатолий Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

В полуторалитровых баклажках воды у него оставалось более чем достаточно. Вот только при отсутствии в новых пайках таблеток «Акватабс» потребление жидкости, столь насыщенной мутью, представлялось ему не безопасным. Открывать заныканную на всякий случай бутылку с родниковой водой он пока не хотел.

«Потерплю», – подумал Ефимов и довольно громко скомандовал:

– Начало движения – три минуты.

Кострыкин удивленно поднял взгляд, но спорить не стал. Три минуты – вполне достаточно. Можно попить и приготовиться к движению.

– Да и иди оно все лесом! Жарища, а мы все летим куда-то! – уже почти привычно ныл старший сержант Прошкин за спиной Ефимова. – Вон Боровиков уже не вывозит. Сдохнет, так я за него пулемет не понесу. – Он чуть помолчал и продолжил: – Все остальные группы, наверное, никуда не спешат, а мы все премся.

– Задолбал уже, – не выдержал старший прапорщик. – Как баба, ноешь и ноешь.

– Да я… – начал было Прошкин, но не договорил.

– Заткнись и иди молча! – не оборачиваясь, рявкнул на него Ефимов.

Сержант обиженно засопел, но требование выполнил и какое-то время на самом деле шел молча.

Солнце ползло к зениту. Чтобы успеть ко времени, разведчики вновь перешли на бег. По ощущениям Ефимова, температура давно перевалила за сорок. И это в тени, а что творилось на солнце!.. Пот тек ручьями, как назло, в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. Вода заканчивалась.

– Экономьте воду! – потребовал Ефимов, сделав это скорее по привычке, чем действительно надеясь, что к его словам прислушаются.

Потом он взглянул на часы и добавил:

– Короче шаг.

До места организации засады – всего ничего. Если он не ошибался, то до момента подхода колоны условного противника оставалось не менее получаса.

«Нормально, – подумалось ему. – Как раз успеем выбрать место, подготовиться и замаскировать позиции. Роли распределены, менять ничего не будем. Главное – правильно разместить людей и напомнить команды к действию».

Местность на изгибе дороги как нельзя лучше подходила для устройства засады. Густые заросли тальника в небольшой дугообразной низине с легкостью могли укрыть цепь из нескольких десятков человек. Многочисленные ямы, уже имевшиеся там, вполне заменяли окопы. Дополнительные укрытия образовывали переплетения многочисленных корней, поросших мочковатыми отростками с остатками почвы.

Почти в центре низины располагалась небольшая впадинка, каким-то чудом сохранившая в себе влагу от дождя недельной давности. Желтая жижа выглядела не особо аппетитно, тем не менее в считаные минуты разошлась по опустевшим емкостям.

– Башмаков, Айдаров! – окликнул Ефимов бойцов головной тройки.

Надо было торопиться. До времени «Ч», то есть момента, когда могла появиться колонна условного противника, оставалось минут двадцать.

– Мину вон к тому дереву. – Сергей ткнул пальцем на огромную, слегка наклонившуюся сосну. – И маскируйте как следует.

– В лучшем виде! – заверил прошмыгнувший мимо него сапер, махнул рукой Айдарову и скрылся за ветвями кустарника.

– Ваня! – Ефимов повернулся к командиру группы. – На связь выходить будем?

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, у нас сеанс через час. Успеем.

– А доложить об организации засады не надо?

– Да ну… – доставая газовую горелку, с беззаботным видом отмахнулся Кострыкин.

– Ну-ну. – Сергей не стал спорить, немного помедлил и кивнул на продукты, разложенные перед лейтенантом. – Ты пока все это убери. Сейчас засаду проведем, тогда и перекусим.

– Да я быстро. – Группник попытался отделаться от надоедливого зама виноватой улыбкой.

– Убирай, Ваня, убирай! – решительно потребовал Ефимов. – Ты будешь жрать, и бойцы следом за тобой к рюкзакам потянутся. Как им после этого запретить? – Последовал новый кивок на продукты, разложенные в траве. – Так что завязывай. После поедим.

– После так после, – неожиданно покладисто согласился лейтенант.

– Пойду проверю наблюдателей. – Чувствуя некую неловкость, Ефимов решил пройтись, развеяться, а заодно действительно посмотреть на выбранные бойцами позиции.

– Товарищ старший прапорщик. – В прогале кустов показалась хитрая физиономия Зудова. – Покурить разрешите?

– Нет, – отрезал Ефимов.

– Товарищ прапорщик…

– Засаду нормально отработаем – покурите. – Вынеся такое решение, заместитель командира группы поспешил на фланг.

С наблюдателями все оказалось в порядке. Но едва Ефимов успел вернуться в свой «окопчик», как послышался звук двигателя. Машина приближалась не с той стороны, откуда ее ждали, впрочем, принципиального значения это не имело. Сергей оглянулся по сторонам в поисках командира, но ни на одной из приготовленных позиций Кострыкина не наблюдалось.

– Черт! – выругался прапорщик, метнулся к саперу, уже приготовившему подрывную машинку, и скомандовал: – Наблюдать!

«Противник!» – послышалось из микрофона радиостанции.

– Принял! – отозвался прапорщик и вжался в землю, прилаживая поудобнее автомат.

Медленно, словно двигаясь с опаской, из-за поворота показалась пятнистая броня штабного автомобиля «Тигр». Все окна его были открыты. В люке сидел пулеметчик и тупо таращился по сторонам.

Ефимов дождался, когда машина выползет по центру засады, и тихо скомандовал:

– Подрыв!

Башмаков не заставил себя долго ждать. Грохнуло. Следом все потонуло в трескотне холостых выстрелов. Выпустить по одному магазину – секундное дело.

– Прекратить огонь! – во все горло рявкнул Сергей.

Пустой магазин упал на землю, прапорщик тут же вставил новый и отдал очередную команду:

– Досмотровая подгруппа, вперед!

Из переплетения кустов показалась фигура Прошкина. Следом за ним, прикрывая его, вынырнул Айдаров, потом и Башмаков. Ефимов двигался, держась чуть в стороне и внимательно охватывая взглядом прилегающую местность. Айдаров короткой очередью «добил» водителя через открытое окно, Прошкин ухватился за ручку дверцы кабины.

– Заперта, – пожаловался он в окружающее пространство.

– Гранату через окно в салон! – скомандовал Ефимов.

– Э, э, не надо гранату! – нервно встрепенулся комбат, до того молча наблюдавший за происходящим.

– Да нет у нас гранат! – усмехнувшись, успокоил его Ефимов. – У вас, нам сказали, дымы имеются, мы должны их забрать.

В салоне заворочался начальник штаба майор Серов, вытащил какой-то пакет, поднял над головой и уточнил:

– Эти, что ли?

– Кто его знает. Да какая разница? Дымы, они и в Африке дымы. Лишь бы коптили так, чтобы с вертолета было видно.

– А где группник? – словно спохватившись, спросил комбат.

«Я бы это тоже хотел знать», – подумал Ефимов, но вслух сказал совершенно другое:

– Осуществляет общее руководство из глубины позиции.

– Понятно. Через пятнадцать минут начинайте движение в район эвакуации. Координаты у вас есть.

– Понял! – Ефимов кивнул, дождался момента, когда пакет с дымами перекочует в руки Прошкина, и скомандовал: – Отход в темпе!

«Отход! Отход!» – продублировало его команду эхо.

– Отход! – повторили бойцы на флангах.

Прикрывая друг друга, досмотровая подгруппа рванула в глубину леса.

Ефимов не стал допытываться, куда подевался Кострыкин в момент проведения засады. Главное, что сейчас, отойдя на полкилометра, к перекрестку, обозначенному как место основного сбора, стало видно – отставших не было. Прапорщик проверял людей, а лейтенант уселся в центре группы, занявшей круговую оборону, и не спеша выкладывал из рюкзака продукты.

Сергей вздохнул, окинул взглядом занятую позицию и тихо скомандовал:

– Старших троек ко мне!

Те подошли и услышали:

– Так, орлы, привал двадцать минут. Перекусить и курить разрешаю. Кипятить воду только на горелках, бычки, спички не кидать. – Ефимов повел рукой по сторонам, под ногами лежала пересохшая на солнце хвоя. – Все в карман. Предупредите всех: увижу хоть один бычок… В общем, вы меня поняли.

Старшие троек кивнули.

– С огнем аккуратнее…

– Да мы что, разве не понимаем?! – недовольно огрызнулся Прошкин.

– Понимаете, – не стал спорить Ефимов. – Вот только почему-то через раз все делаете шиворот-навыворот. Все, ступайте. Времени не так много. Нам до места эвакуации еще идти и идти.

– Воды в тройке нет, кончилась. – Боровиков устало взглянул на прапорщика.

– И у нас нет, – сообщил Зудов, уже сделавший пару шагов.

– По пути будет озеро, – успокоил их Ефимов, представив маршрут движения. – Остановимся, наберем…Казалось, с каждой минутой становилось жарче.

Ситуация изменилась в тот момент, когда группа лейтенанта Кострыкина преодолела большую часть пути до столь вожделенного сейчас озера. Вода кончилась у всех. Разве что в рюкзаке Ефимова еще находилась бутылка на самый крайний случай, но такой момент еще не наступил, и она оставалась в неприкосновенности.

В какой-то мере Сергей считал, что испытание жаждой пойдет его бойцам только на пользу. Кто знает, что предстоит им в будущем? Сейчас помучаются, зато научатся ценить и экономить воду. В следующий раз они уже не будут столь безалаберно относиться к своей подготовке к выходу. Как выяснилось, некоторые, несмотря на его неоднократные предупреждения, взяли всего по две полторашки. Гусев и вовсе додумался прихватить с собой только одну, хотя, к его чести, держался он пока неплохо.

– Что случилось? – Ефимов развернулся, прошел мимо остановившихся разведчиков и оказался подле командира группы, что-то сосредоточенно писавшего в блокнот.

– Ротный всех собирает к себе, срочно.

– За каким?..

– В третьей группе пара тепловых ударов.

– И что? – Ефимов искренне не понимал логику происходящего.

– Эвакуацию переносят в другое место.

– Куда? – Сергей понял, что у него не хватает матерных слов.

До озера, где они могли набрать воды, оставалось сорок минут пути. А там уже и до первоначальной точки эвакуации рукой подать. При наличии питья дотопать – раз плюнуть.

– Не определились.

– Черт! – выругался Ефимов. – Нам сейчас только до ротного два часа идти! – Чтобы представить себе маршрут, ему не надо было доставать карту.

Он и без этого помнил, где должен находиться командир роты и третья группа.

– Что, пойдем?

– А у нас есть выбор? – Вопрос оказался риторическим.

– Двигаем! – скомандовал Ефимов и словно только сейчас обратил внимание, насколько все же устали люди, идущие за ним.

Бесконечное движение, отсутствие сна, жара, обезвоживание давали о себе знать усталостью, заполняющей все. А тут еще и резкий переход от: «Вот-вот!.. Сейчас наберем воды, напьемся, а там три раза перебздеть, и на месте» до: «Два часа движения вспять, а затем идти неизвестно куда. Все это без воды, на жаре». К физической усталости добавилось давление психологическое. Это, конечно, был не слом, но идти стало еще тяжелее…

В конце второго часа люди едва передвигали ноги. Солнце пекло. Даже Ефимов, казалось бы, навечно привыкший к жаре, чувствовал, как его мышцы наливаются тяжестью от наступающего перегрева. Фигура в камуфляже, показавшаяся на пути, вызывала только одну мысль: «Дошли».

Вот только облегчения эта новость не принесла. Еще неизвестно, сколько предстояло топать до нового места эвакуации.

– Чего ждем? – нарочито бодро поинтересовался Ефимов у командира второй группы капитана Никитенко, встретившего их.

– Эвакуации наших немощных. – Капитан невесело улыбнулся.

Видимо, и его группе пришлось нарезать круги.

– Кому там поплохело? – К говорившим подошел лейтенант Кострыкин.

Его лицо налилось кровью, он тяжело отдувался, но в целом выглядел вполне удовлетворительно.

– Да какая хрен разница? – отмахнулся Никитенко.

Действительно, разве это имело какое-то значение? Раз он так вот пренебрежительно назвал людей, получивших тепловой удар, значит, ничего действительно серьезного им не грозило.

– Как их эвакуировать собираются?

– «Санитарка» выехала. А у вас вода есть? – Губы капитана ссохлись, на лице лежала соль.

– Нет, – качнул головой Кострыкин.

– У меня в рюкзаке осталась полторашка, но это резерв.

– А что же ты молчал? – тут же встрепенулся группник.

– Ясно. – Никитенко понимающе кивнул, огорченно вздохнул и повернулся, чтобы вернуться к своей группе.

– Подожди. – Ефимов начал сбрасывать рюкзак. – По сто граммов. – Он улыбнулся.

Капитан ответил ему тем же. Верхняя губа у него треснула, на коже выступила капелька крови.

– Помаду специальную надо купить, – поморщившись, заметил Никитенко, взял предложенную бутылку, открутил пробку и поднес к губам.

Пил он медленно, маленькими глоточками, смакуя, перекатывая по губам каждую капельку горячей влаги. Когда отстранился, вода в бутылке почти не убыла.

– Пей еще! – подбодрил его прапорщик, и капитан вновь приложился к горлышку.

Впрочем, сделал он всего лишь три глотка.

– Хорош. Перед смертью не надышишься.

Бутылка плавно перекочевала в руки Кострыкина. Тот пил шумно, большими глотками. Родниковая вода была теплой, но после болотной жижи казалась неимоверно вкусной.

– Уф! – довольно отдуваясь, Иван отстранил бутылку.

Воды в ней оставалось едва ли половина.

– Ну, блин! – Никитенко покачал головой.

Ефимов снисходительно хмыкнул и, ничего не говоря, убрал бутылку в карман рюкзака.

– А ты пить не будешь? – Иван выглядел удивленным.

– Захочу – попью, – ответил Сергей, в очередной раз решив перетерпеть.

Из глубины леса показался ротный.

– Какого хрена расселись? Ваня, где охранение? – Кречетов был не просто усталым, а донельзя вымотанным, поэтому нервным.

– По периметру, – ответив за группника, Ефимов повел рукой по сторонам, указывая на разведчиков, рассыпавшихся по лесу. – За каким хеком мы здесь?

Кречетов сделал вид, что не расслышал вопроса. Кострыкин скорчил недовольную рожу и принялся ковырять носком ботинка муравейник, высившийся над пеньком.

– У вас все в норме? – перескочил на другую тему ротный и тут же осведомился: – Михалыч, вода есть?

Ефимов собирался оставить минимальный запас на самый-самый крайний случай, но у него не повернулся язык соврать.

– Есть. – Он протянул руку к рюкзаку и вытащил наполовину опустошенную бутылку.

– О, здорово! – Ротный открутил пробку, сделал три глотка, закрыл посудину и спросил: – Я возьму? А то двоим уродам совсем хреново, – тут же спешно пояснил капитан.

– Бери. – Подобный альтруизм дался Сергею не без внутренних колебаний.

Как-никак у него тоже имелся десяток бойцов. Именно благодаря ротному они навертели на своих «спидометрах» на десяток километров больше прочих. Ну да ладно, чего уж там.

– Вода скоро будет. Доктор обещал подвезти, – подбодрил Кречетов.

– Понятно. А где, кстати, его носит? – поинтересовался Никитенко, так и не ушедший далеко.

– Дорогу никак не найдет, плутает где-то. Мы с ним уже по сотовому связывались. Говорит, где-то близко.

– А эвакуация где будет? – поинтересовался Иван, наконец перестав третировать мурашей, разбегающихся в панике.

– Рота Северова ищет площадку приземления. Если найдет, то будем эвакуироваться где-то поблизости, если нет…

– Ясен пень, пойдем по старым координатам, – с тоской в голосе закончил за капитана Никитенко.

– Угадал, – буркнул ротный, прихватил бутылку, направился прочь от дороги и вскоре скрылся за стволами сосен.

– Пойду. – Никитенко двинулся следом.

Ефимов некоторое время глядел им вслед, затем подхватил рюкзак.– Я к головняку, – сообщил он группнику и, не дожидаясь ответа, зашагал в выбранном направлении.

Жара не спадала. Определив в охранение по одному человеку от каждой тройки, Сергей сел на рюкзак, прислонился спиной к пахнувшему смолой дереву и закрыл глаза.

– Товарищ старший прапорщик! – донесся голос Прошкина сквозь пелену полудремы.

Ефимов открыл глаза. Из-под расстегнутого маскхалата сержанта выглядывала тельняшка, пропитавшаяся потом.

– Слушаю. – Ефимов улыбнулся.

«В такую жару в двух одежках!..»

– А там действительно курган был? – Виктор кивнул куда-то за спину.

– На перекрестке? – собираясь с мыслями, на всякий случай уточнил Ефимов.

– На нем. – Прошкин расстегнул очередную пуговицу на маскхалате. – Так там курган, да?

– Курган, – подтвердил Сергей и тут же поинтересовался: – А почему ты спросил?

– Да так, интересно просто. Он монгольский?

– Монгольский? – Улыбка Ефимова стала шире. – Нет. Даже рядом не стояло.

– А чей?

– Чей? – Сергей хитро прищурился. – Как ты думаешь, сколько этому кургану лет?

Прошкин задумался, подсчитывая века, прошедшие с начала монгольского завоевания.

К беседующим незаметно подсел Шамиль Айдаров и тут же высказал свое предположение:

– Лет девятьсот.

– Больше.

– Тысяча двести? – Айдаров прикинул, могли ли сюда доходить славянские племена.

По всему получалось, что вполне могли.

– Новгород не так и далеко.

– Больше, гораздо больше. Кургану четыре тысячи лет, никак не меньше. – Ефимов решил больше не мучить бойцов загадками.

– Ни хренасеньки!.. – Лицо Прошкина удивленно вытянулось. – А вы откуда знаете? В школе мы ничего подобного не проходили!

– Вот именно, что не проходили. Не знаю, ребята, но как-то так получается, что о Древнем Египте или Греции мы знаем больше, чем о своей родной земле. Кстати, о Египте. Колесницы на его территории появились на несколько сот лет позже, чем в этих местах. Вот так-то. А многочисленным курганам, рассыпанным по всей области, от четырех до семи тысяч лет. Те, что постарше, принадлежат к так называемой катакомбной культуре. Те, что помоложе, – абашевской. Если не ошибаюсь, то именно в абашевских захоронениях на территории этой же области были обнаружены детали конской упряжи. А в одном из курганов удалось даже проследить остатки древесного тлена боевой колесницы. Дальнейшие исследования показали, что эти захоронения принадлежат воинам-колесничим. И все это при том, что исследовано всего несколько, кажется, около двух процентов курганов из их общего числа. Сколько еще тайн хранится в неизученных? Вообще есть впечатление, что кто-то сознательно скрывает от нас наше прошлое.

– Кому это нужно? – спросил Виктор, в голосе которого так и сквозило сомнение.

– Не знаю, – честно сознался Ефимов. – Могу только предполагать. Например, есть вариант, что раскрытие всех этих тайн приведет к полному перевороту истории, а кому-то это невыгодно. Может, якобы существующему мировому правительству или же официальным историкам, не желающим потерять, так сказать, свое лицо. Причем заметьте, наличие и факт существования столь древних поселений не отрицается, но и не афишируется. То есть, попросту говоря, замалчивается. В этих курганах находят кремневые и костяные наконечники стрел, медные кинжалы, каменные булавы. Что касается повозок, то историки сделали вот какой вывод: легкие боевые колесницы появились в степной и лесостепной полосе в первой половине второго тысячелетия до нашей эры. Это на сто или более лет раньше, чем на Ближнем Востоке и в Древнем Египте. В остальном делайте выводы сами. Кстати, Сашке Зудову, он у нас из Воронежа, будет интересно узнать, что самое древнее поселение людей современного типа – и это теперь доказано! – находилось в селе Костенки Воронежской области. Возраст первых стоянок составляет до пятидесяти тысяч лет.

– Прилично! – Айдаров уставился куда-то в глубину леса. – Наши идут.

Ефимов обернулся. Точно, из-за деревьев показалась третья группа.

Она еще только-только выползала на дорогу, когда послышался звук мотора приближающейся машины. Буквально через несколько секунд пред ясны очи разведчиков выскочила тупая морда медицинского вездехода.

– А они воду привезли? – Прошкин вскочил на ноги и, не дожидаясь ответа, устремился к машине.

Разочарованию не было пределов. Старший лейтенант Смертин – неплохая фамилия для доктора, не так ли?! – рассчитывал закупить несколько пятилитровых баклажек воды в сельском магазине, но впопыхах проскочил мимо. Но полнота ощущений не была бы достигнута, если бы не оказалось, что ближайшие площадки, пригодные для посадки вертолетов, находятся именно там, где эвакуация была запланирована с самого начала.

– Начало движения через пять минут, – отдал команду ротный.Обессилевших бойцов загрузили в «санитарку», и медлить дольше он был не намерен.

– И за каким хреном мы сюда перлись? Ротный – урод! Сейчас половина группы сдохнет! – привычно стонал Прошкин, только на этот раз Ефимов его не останавливал.

Старший сержант во многом был прав. Мало того что на возвращение было потрачено два часа, так еще и идти теперь приходилось туда же, где они уже давно могли быть. А если вспомнить, что их группа самую малость не дошла до озера!.. В душе у Ефимова появилось неодолимое желание выругаться.

А солнце, казалось, жарило все сильнее и сильнее. Воздух, наполненный распаренной духотой, словно уснул, пребывая в полной неподвижности. Когда очередной лесной квартал остался позади, Ефимов замедлил шаг, обернулся и окинул взглядом группу, растянувшуюся по тропе. Между отдельными разведчиками образовались непозволительно большие интервалы.

Сергей остановился и поднял руку. Прошкин увидел условный знак и передал команду дальше. Группа тормознулась. Кто-то остался стоять на месте, кто-то отпрянул в тень. Неестественно бледный Федор качнулся в сторону, заторможенно стянул с плеча свой «Печенег», поставил его прикладом на землю, уткнулся в ствол лбом и замер в неподвижности.

Ефимов еще раз прошелся взглядом по своим бойцам, оценивая их физическое состояние, и наконец остановился на головной тройке.

– Помогите Федору. Володя, Шамиль, заберите у него «Печенег», – скомандовал Сергей, совершенно справедливо предположив, что навешивать лишний груз на Виктора, и без того вечно ноющего, будет себе дороже. Но пути Господни неисповедимы.

– Я возьму, – неожиданно отозвался Прошкин и быстрым шагом направился к тяжело дышащему пулеметчику.

Не отрываясь от ствола, Боровиков исподлобья взглянул на него и зло прошипел:

– Я сам.

– Не выеживайся! Еле идешь. Если окончательно сдохнешь, я тебя, что ли, потащу?

– Я дойду. – Увы, это заверение прозвучало слишком вяло, чтобы можно было поверить в его реальность.

– Федор, отдал пулемет, живо! – рявкнул Ефимов, раздосадованный тем, что ему по десять раз на дню приходится уговаривать или, наоборот, материть великовозрастных недорослей.

– На. – Федор отстранился от оружия и отклонил ствол в сторону Прошкина.

Тот взял «Печенег», взвалил его на плечо и вернулся на свое место в боевом порядке. Лицо Боровикова, глядевшего ему в спину, стало еще бледнее.

– Двигаем, – распорядился Ефимов и ткнул пальцем в Прошкина. – Ты первый.

Людская цепь пришла в движение, сам же Ефимов остался на месте. Дождавшись, когда с ним поравнялся понуро бредущий пулеметчик, он пошел рядом.

– Я сдох, никуда не гожусь, да? – уныло протянул Федор, но Ефимов, ожидавший чего-то подобного, отрицательно помотал головой.

– Нормально все. Нормально, – заверил его прапорщик, попытался одобряюще улыбнуться и почувствовал, как из лопнувшей губы потекла кровь.

– Да какое там нормально!.. Я сдох, как сопляк, ведь так, да? – не унимался Боровиков и вдруг остановился, застыл неподвижно. – В горы я не гожусь?! Не потяну?

– Федя, успокойся. Все ты потянешь. – Ефимов знал, что физическая подготовка – это еще не все.

Он больше опасался того, что у Боровикова мог произойти психологический слом, поэтому постарался придать своим словам как можно больше убедительности.

– Но ведь я слабак… – не унимался Федор.

– Федя, поверь, это не так. Да, ты вымотался сильнее других, но не потому, что слабее, а по иным причинам.

Боровиков бросил угрюмый взгляд на Ефимова, но промолчал, а тот продолжил:

– Во-первых, у тебя не автомат, а «Печенег» – то еще чудо нашей военной промышленности. Он тяжелее ПКМ, и носить его неудобно до ужаса. Я сам как-то по Чечне пробовал таскать, руки отсохли. Но это не главное. У всех людей разное телосложение. Кто-то толстый, кто-то тощий. В разных условиях это может мешать или, наоборот, помогать. Например, люди с таким ростом, как у тебя, по определению будут с трудом переносить жару, – Ефимов окинул взглядом внушительную фигуру Федора. – И все потому, что сердцу тяжело справляться с такой массой перегретой крови. У тебя, Федя, банальный тепловой удар. Погода слишком жаркая, кровь не успевает остывать, сердце не справляется. Было бы попрохладнее, и все эти километражи для тебя – тьфу, ерунда. Сними бандану, под ней голова перегревается сильнее, надень кепку. Сразу станет легче. Сними, говорю. Я понимаю, что круто, но сделай так. Может, из-за банданы башка и перегрелась. Сейчас нормально пойдешь. Вот увидишь.

– Значит, в горах я потяну?

– А куда ты денешься? – Сергей усмехнулся, хлопнул пулеметчика по плечу и ускорил шаг, спеша догнать голову колонны.

Психотерапевтом он поработал, и, похоже, справился с этим. Теперь можно спокойно вести группу дальше, а там на карте намечалась речушка.

Предстоящее форсирование водной преграды нисколько не смущало заместителя командира группы. Главное, впереди – вода!

Вскоре показалась пойменная низина – редкие ольхи, трава выше человеческого роста, распаренная влага. Чем ближе к руслу, тем сильнее почва напитывалась влагой. Грязное месиво под ногами уверенно переходило в болотца. Вначале появились небольшие лужицы, отдельные бочаги, покрытые ряской. Постепенно все это водное царство сливалось в единую непролазную топь. В берцах хлюпало. В воздухе стоял запах застоявшейся, загнивающей тины.

Выбирая проход, Ефимов уже несколько раз проваливался, но не так уж и глубоко, чуть выше колен. Наконец разведчики обнаружили нечто похожее на заводь.

– Речка уже близко. – Прошкин облегченно выдохнул.

На подходе к пойме Ефимов приказал сократить дистанцию, и теперь старший сержант неотступно держался рядом с ним.

– Похоже на то, – согласился Сергей, прикидывая, не пора ли остановиться и наполнить водой опустошенные баклажки и фляги.

Но вокруг находилось слишком мало сухого пространства, да и вода в заливчике хоть и манила, но доверия к своей свежести не вызывала.

– Топаем! – Старший прапорщик махнул рукой, предлагая бойцам продолжить путь, и едва не рухнул, когда под ногой провалилась очередная кочка.

– Вот сволочь! – С трудом удержавшись на ногах, Ефимов обругал неизвестного зверька, прорывшего тут нору, и с еще большей осторожностью продолжил путь.

До речушки оказалось действительно недалеко. Что самое важное, у основного русла имелся вполне приличный кусок твердой почвы. Водная гладь речушки имела вид старого болота, уже ставший привычным. Поверхность покрывал сплошной ковер ярко-зеленой ряски, сама вода отличалась темно-торфяным цветом. Между тем течение присутствовало, что не могло не радовать.

– Двадцать минут перекусить. – Ефимов сбросил с плеч рюкзак, сел на притороченный к нему коврик и начал не спеша скидывать берцы.

– Тут в пяти метрах дерево поперек реки лежит, – сообщил Прошкин, резонно предположив, что прапорщик собирается перебираться на тот берег вплавь.

– Видел. Но понимаешь, Витя, все устали, а с оружием, с рюкзаком… – Ефимов тяжело вздохнул. – Чтобы не сорваться, надо эквилибристом быть. Ствол уронят, потом час искать будем.

– Но вода ледяная, – резонно заметил старший сержант, стащил рюкзак и кинул его под ноги. – Заболеть можно. Жара.

– Да все в воду и не полезут. Здесь не может быть глубоко. Несколько человек, кто позакаленнее, перенесут вещи и оружие, остальные перейдут по стволу дерева.

– Ну если так… – Видя, как Ефимов начал копаться в рюкзаке в поисках пластмассовых бутылок, Прошкин решил сделать то же самое.

Остальные разведчики, постепенно подтягивались к руслу и располагались на его берегу. Большинство сразу же устремлялось к воде.

Старший сержант Федор Боровиков сидел на рюкзаке, с унылым видом отламывал от сухой ветки небольшие палочки и бросал их в воду.

– Федя, ты почему не ешь? – Ефимов присел на корточки рядом с пулеметчиком.

– Не хочу, – ответил Боровиков, продолжая уныло пялиться на круги, разбегающиеся по воде.

– Зря.

– Я сдох, я сдох… – словно бы в пустоту пробормотал Федор.– Федя, не занимайся херней. – Ефимов прервал самоистязания бойца нарочито грубо. – По такой жаре ты нормально шел. Вот смотри, мы к реке подошли, здесь прохладнее, тебе стало легче идти. Так ведь?

Федор непроизвольно кивнул.

– Сейчас свой карамультук сам потащишь.

– Ну да, я уже его взял.

– Так что не переживай, все в норме.

– Товарищ старший прапорщик, так мы на учения едем или на войну?

– Федя, не знаю, – ответил Ефимов совершенно искренне. – Вероятность того, что у нас будут и боевые выходы, велика, но не стопроцентная. Готовимся на войну, а там…

– Товарищ старший прапорщик, а часто на выходах бывают боестолкновения? – Федор повернулся и теперь смотрел Сергею прямо в глаза.

Ефимов усмехнулся.

– Федя, не торопись воевать. Если ты собираешься до пенсии служить в нашей части, то еще навоюешься досыта. Такого быть не может, чтобы пятнадцать лет подряд спецназ находился в бездействии.

– Да, навоюешься тут. – Эти слова звучали с какой-то затаенной детской обидой. – В Чечню опоздал, в Грузию не попал…

– Навоюешься досыта! – заверил его Ефимов, а сам с какой-то внутренней уверенностью подумал: «И даже больше, чем думаешь». – Ладно, я пошел готовиться к переправе, а ты в темпе перекусывай. Скоро двигаем. – С этими словами старший прапорщик хлопнул Боровикова по плечу и поспешил к своему рюкзаку.

Двадцатиминутный перерыв закончился. Кто-то успел вскипятить воду, попить чайку, заодно и перекусить. Кто-то ограничился сырой водой и провел минуты отдыха в блаженной неподвижности. Постепенно к месту переправы стали подтягиваться и другие группы.

– Что, выдвигаемся? – Кострыкин спрятал газовую горелку в рюкзак и теперь озирался по сторонам, разглядывая свое воинство, копошащееся на берегу.

– Да, пора. – Ефимов рывком поднялся на ноги, скинул с себя остатки одежды. – Общий подъем. Головняк, вперед. Кто первый в воду?

– Я, – отозвался Башмаков, в чем мать родила стоявший меж корневищ дерева, нависающего над речушкой.

– Тогда вперед с песней. Прошкин, рюкзак и оружие мне, сам по дереву на ту сторону. Будешь принимать вещи. В темпе, но постарайся не сорваться в воду.

– Не упаду! – заверил Прошкин, положил автомат на рюкзак и поспешил к дереву, лежавшему в воде.

Ефимов сменил Башмакова, когда большая половина вещей уже находилась на том берегу. Впрочем, даже тогда Володька не желал покидать воду, собираясь переправить все имущество в одиночку.

– Пошел на берег! – не выдержав, ругнулся прапорщик и, не дожидаясь выполнения своей команды, осторожно ступил в воду.

Черные струи обхватили разгоряченное тело, сжали родниковым холодом. Дыхание на миг перехватило.

– Уф! – с трудом выдохнул Ефимов, поднял над головой чей-то тяжеленный рюкзак и побрел к противоположному берегу.

Скользкое, неровное дно так и норовило выскочить из-под голых ступней. У самого берега под пятку попала коряга, и ногу пробило тупой болью. Ефимов инстинктивно дернулся и едва не потерял равновесие. Мысленно выругавшись, он подал рюкзак Прошкину, принимающему вещи, и повернул обратно. Тело все сильнее и сильнее пробирало холодом.