Текст книги "База икс"

Автор книги: Анатолий Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Старший прапорщик Ефимов

Привычка фешника выдавливать из себя сведения буквально по каплям меня бесила. Мы уже вышли на финишную прямую, когда он, остановив группу, сообщил мне точные координаты базы. Оказалось, что изначально указанная им точка находится значительно восточнее от только что сообщенной – ошибся или сделал специально? Я спрашивать не стал. Он, похоже, тоже не горел желанием вести продолжительные беседы и потому поспешил вернуться на свое место в боевом порядке, а я шагнул к присевшему за кустом Тушину.

– Чи. – Он повернулся ко мне лицом. – Старшего тройки ко мне.

Пулеметчик кивнул и поспешил передать команду дальше.

– Саша, смотри! – Я расстелил перед присевшим на корточки Прищепой карту. – Нам вот сюда.

– А разве… – Его рука потянулась к точке на карте, определенной ему ранее.

– Нет, – я отрицательно покачал головой, – нам сюда. «Клиент» передумал. Мы сейчас здесь. Берешь азимут двести девяносто градусов и топаешь. Только, Саш, смотри, идешь медленно. Понял? Очень медленно. Услышишь, увидишь, заподозришь, сразу останавливай группу. Сомневаешься – зови меня. Все ясно?

– Здесь база? – Интересный вопрос он задал, самому бы знать точный ответ.

– Должна быть, действительно должна, по всем раскладам, должна быть. Вот только почему сюда, на эти квадраты, раньше БР не давали?

– Большая?

Я не захотел ему врать.

– Если есть, то да – приличная.

– И мы, что…

– Разберемся. Только иди, как никогда, осторожно. Не спеши. Понял?

– Понял.

– Давай, – и снова, в который уже раз, – не спеши. Время у нас есть.

– Я понял! – Прищепа оперся на приклад и поднялся на ноги.

Мы спустились с хребта, пересекли узкую, сильно захламленную сухостоем низину, взобрались на очередной хребет и двинулись дальше, строго придерживаясь выбранного направления.

Через полчаса я снова тормознул группу. Следовало скинуть рюкзаки с лишним имуществом и дальше проводить поиск налегке, ибо наличие «чехов» уже чувствовалось даже «невооруженным» нюхом. Впрочем, что конкретно учуяло мое подсознание, оставалось загадкой. Но чувство тревоги появилось. Возможно, оно было вызвано знаниями, полученными от фешника, а возможно, что-то приходящее из прошлого опыта подсказывало, что пора тянуться к предохранителю.

– Старших троек ко мне! – шепотом потребовал я и, сняв рюкзак, уселся на него сверху.

Вскоре один за другим начали подтягиваться мои разведчики. С масками на лицах выныривая из-за деревьев, из-за расступающейся листвы кустарников, они чем-то напоминали призраков. Не было слышно ни одного звука – ни шороха листьев, ни дыхания идущих, только фигуры, как тени, да топорщащиеся за спиной горбы рейдовых рюкзаков. Наконец собрались все.

– Впереди база, поэтому сделаем так: вон там есть небольшая канава, – я показал в сторону зарослей шиповника, – в каждой тройке освобождаете один рюкзак. Выложить из него все: тряпье, жратву и складировать ночники, тротил и мины, и его – с собой. Боеприпасы в мародерники. Вынутые вещи разложить по двум другим остающимся здесь РР.

– А может, их просто на коврик выложить, а на обратном пути забрать? – предложил Довыденко, после чего остальные командиры троек глянули на него, как на сумасшедшего.

– Ты что, дурак, что ль? – шикнул в его сторону Калинин. – Хрен его знает, как мы назад пойдем! Может… времени не будет.

Мне показалось, что Калинин хотел сказать, что побежим, но потом передумал.

– Все, молчим! – остановил я готовую начаться перепалку, ибо Довыденко стал что-то бухтеть в ответ сержанту, а тот, в свою очередь – разевать рот, и пришлось его одернуть. – У кого нет мародерника, тот оставляет под второе БК рюкзак. А все вынутые шмотки уложить в один.

– Да они разве влезут? – снова встрял со своими сомнениями Эдик.

– Утолчете. А времени при отходе, возможно, действительно не будет. Пункт сбора здесь же, запасной – на месте предыдущей ночевки. Существует вероятность, что отходить придется по тройкам. Внутригрупповая связь – с первым выстрелом. В случае нашего обнаружения действовать по моим командам. Эфир не засорять, только по теме. Всем все ясно и понятно? Вопросы есть?

– «Чехов» много? – Вопрос, заданный Калининым, интересовал всех.

– Неизвестно. – Я почти не кривил душой; полученные от фешника сведения вполне могли оказаться далекими от реальности. – Сейчас самое главное – не засветиться. Если база существует, – особого акцента на слове «существует» я не делал, но то, что базы может и не быть, бойцы поняли, – то после ее обнаружения вначале будем вести наблюдение и, лишь все досконально выяснив, совершим налет. Не раньше! – Тут я сообразил, что сказать мне больше нечего. – Короче, орлы, топайте к своим тройкам, детали потом. Шмотки сюда. Начало движения… – я взглянул на часы, – через пятнадцать минут.

– Пошли, – заторопился Калинин, подталкивая Довыденко в нужном направлении.

– Пошли, – согласился с ним Эдик и, насупившись, побрел к своему тыловому дозору.

Все еще остававшийся подле меня Кудинов хмыкнул, что-то тихо сказал Прищепе, после чего тот улыбнулся, шутя ткнул снайпера кулаком в грудь и потопал в противоположную от остальных сторону. Кудинов же в ответ на тычок улыбнулся, при этом ранние морщины на его лбу на мгновение разгладились, и тоже заторопился к своей тройке. А я, проводив его взглядом, закинул за плечи рюкзак и, не застегивая грудную перемычку, приготовился идти дальше. Но прежде чем начать движение, было необходимо выйти на связь и передать «Центру» очередные липовые координаты.

Подполковник Трясунов

Обещанные Ханкалой прокуроры приземлились после обеда. «Ми-8» ненадолго завис над обозначенной дымами площадкой, подсел на траву и, пока ведомый наворачивал над ним круг, высадил своих пассажиров. После чего набрал обороты и понесся вперед и вверх.

Подполковник Трясунов, прикрыв ладонью глаза от налетающего ветра, с интересом разглядывал прилетевших. Обвешанные оружием качки, они скорее напоминали служащих какой-нибудь суперкрутой и суперсекретной конторы, а уж никак не обычных следователей военной прокуратуры. Впрочем, прилетевшие не слишком-то и пытались изображать из себя ревностных служителей слепой Фемиды.

– Подполковник Нарышев, – без обиняков представился первый из спрыгнувших.

– Подполковник Трясунов, – в свою очередь отрекомендовался командир отряда и без обиняков, чтобы сразу расставить все точки над «i», спросил: – Цель вашего визита?

Возможно, эта фраза прозвучала излишне прямолинейно и даже дерзко, но если она и показалась таковой подполковнику Нарышеву, то он сделал вид, что этого совершенно не заметил. Во всяком случае, когда начал отвечать, его голос не выражал никаких эмоций.

– Мы по делу подполковника Тарасова.

– Я так и думал. – Трясунов закинул за спину автомат (зачем он брал его с собой на площадку приземления – было непонятно). – Идемте.

После чего повернулся и пошел по тропинке, ведущей к небольшой дыре в проволочном ограждении.

– Надеюсь, вы получили указание оказывать нам максимально возможное содействие?

Спрашивая, Нарышев слегка лукавил. Ему было прекрасно известно, что не далее как двумя часами раньше в отряд поступило указание от вышестоящего командования о необходимости оказания содействия прибывающим, вплоть до выполнения отдаваемых ими приказов.

– Да, – бросил, не оборачиваясь, комбат и, уже не скрывая своей неприязни, произнес: – Все будет в лучшем виде. Кстати, стол в столовой накрыт, и если…

– Нет, – перебил его вновь прибывший подполковник, – мы только что пообедали. Приготовьте нам, пожалуйста, отдельную палатку и будьте добры заблаговременно сообщить о готовности эвакуационной колонны к выезду.

– Палатка уже приготовлена, о времени и месте эвакуации вы будете осведомлены заранее.

– И вот что еще: «Лесу» о нашем прибытии настоятельно рекомендуется не сообщать.

– А Тарасов? – задал вопрос комбат, имея в виду, каким тогда образом сообщить об их приезде ушедшему с группой подполковнику.

– Нет. Сюрприз будет, – ответил Нарышев, и его губы тронула едва заметная улыбка.

– Сюрприз так сюрприз, – не стал настаивать Трясунов, и больше за оставшиеся сто метров пути ни он, ни подполковник Нарышев, ни его спутники не произнесли ни единого слова.

А когда гости, отказавшись еще и от предложенной бани, отправились в свою палатку на отдых, подполковник Трясунов ушел к сто сорок второй и стал дожидаться очередного сеанса связи с группой старшего прапорщика Ефимова.

– Перейди на запасную, – скомандовал комбат и, услышав подтверждение от находившегося на связи Каретникова, выглянул в приоткрытую дверь кунга. Поблизости никого не было. Когда же он вновь взял в руки тангенту, запасная – секретная, частота отряда была выставлена.

– Лес – Центру, прием. – Голос комбата звучал негромко и чуть устало.

– На приеме, – тут же отозвался Каретников.

– Давай старшего, прием.

Узнавший комбата по голосу радист, естественно, не стал уточнять, для кого потребовался старший, а повернувшись лицом к возившемуся с рюкзаком Ефимову, тихонечко позвал:

– Вас комбат.

Старший прапорщик кивнул, отпустил рюкзак и, одернув нижний край горки, поспешил к позвавшему его Каретникову.

– Старший Леса – для Меркурия на приеме.

– Серега, – комбат чуть ли не впервые назвал Ефимова по имени, – у нас тут по твою душу кое-какие деятели приехали… – Тут комбат, словно опомнившись, уточнил: – Кстати, твой Турист далеко? Прием.

– В лесок отошел, – улыбнулся Ефимов. – Позвать? Прием.

– Наоборот.

– Понял. Так что насчет деятелей? Прием.

– Если коротко, приехали встречать Туриста, но сообщать ему или тебе о своем появлении запретили. Как понял? Прием.

– Понял. Мои действия?

– По мне? Что-то тут нечисто. Так что ты там поаккуратнее с Туристом, а то мало ли.

– Ваш приказ о беспрекословном подчинении отменяется? Прием.

– Нет, все в силе. Но смотри… действуй по обстановке. Как понял?

– Понял, – отозвался Ефимов.

Все сказанное комбатом походило на сказочную задачку: «Пойди туда, не знаю куда». Только здесь: «Делай так или не так, на свое усмотрение, но в случае чего я тебе никаких команд не отдавал». Так что было толку с сообщенной информации? Хотя, как говорится, за беспокойство спасибо. Только что с этого беспокойства? Хотя нет, Сергей вдруг понял, что он не прав. Трясунов не отдал никакой команды не потому, что не хотел отвечать за отданные приказы, а единственно потому, что не считал любой из своих приказов единственно верным. Сказав «действуй по обстановке», он дал ему, Ефимову, карт-бланш на принятие любого решения, которое в случае чего был готов подтвердить своим приказом.

«Спасибо», – мысленно поблагодарил Сергей сразу, как только к нему пришло осознание сказанного. После чего, положив гарнитуру на радиостанцию, вернулся к своему рюкзаку. Пора было начинать движение. А за десятки километров от него подполковник Трясунов отдал дежурному связисту наушники и, поспешно выбравшись из тесного пространства машины связи, направился к палатке центра боевого управления.

…Проверяющие и от еды, и от бани отказались. Но не пропадать же пару? Конечно же, нет, и готовивший баню Косыгин устроил внеочередную помывку личного состава.

– Баня – это святое! – глубокомысленно изрек он, заходя в пышущую жаром парилку первым…

А ведь действительно, что может быть лучше парилки да в придачу с мягким, ароматным, березовым веничком? Эх, раззудись плечо, эх, не боли спина! Лишь уши вянут от поднимающегося жара, да потрескивают камни от брызжущей на них воды. Эх, хорошо! Ух, здорово! Еще пару минут, и все – в бассейн, в холодную, почти ледяную воду, чтобы остыть, набраться сил. А там снова парилка, и снова обволакивающий тело жар…

Старший прапорщик Ефимов

Подняв левую руку вверх, Тушин начал медленно опускаться на правое колено. Шедшего впереди него Ляпина я не видел, но почему-то понял, что сейчас меня позовут вперед, раньше, чем об этом сообщили пулеметчику. Поэтому, когда тот коснулся пальцами правой руки левого запястья, я уже шел в его сторону. Обогнув Тушина и проходя мимо Ляпина, я видел, как дрогнул уголок его рта, как судорожно дернулся острый кадык на загорелой, обветренной шее. Я успокаивающе коснулся плеча Григория и поспешил дальше к ожидающему моего появления Прищепе.

– Командир, – его шепот достиг моего слуха, – след.

Сашка сидел на одном колене и пристально вглядывался куда-то вперед, при этом пальцем левой руки он тыкал в землю прямо перед собой. Я вгляделся: на слегка влажной, но твердой глинистой почве едва виделся, скорее даже угадывался отпечаток рифленой подошвы ботинка. След не мог быть слишком давним – неделю назад по всей Чечне прошел дождь, его бы обязательно смыло. Я лихорадочно соображал: в этом районе работает лишь наш отряд – это наша зона ответственности, но боевых заданий именно здесь, в этих квадратах, в последнее время не было. Значит, оставленный отпечаток обуви мог принадлежать только противнику. Но что это нам могло дать? Вероятность наличия базы? Так мы и без того знали, что она есть. Точнее, есть, по словам фешера. След всего лишь добавлял аргументы в пользу его сведений. Опустившись на одно колено, я стянул с руки свою старую кожаную перчатку и осторожно потрогал отпечаток обуви пальцами. Я не собирался, как истый следопыт, определять срок его давности. В условиях меняющейся влажности это довольно проблематично. К тому же какой из меня, к черту, эксперт-следопыт? Я коснулся следа просто так, пребывая в задумчивости. Земля показалась холодной и, несмотря на пропитывающую ее влагу, жесткой. В том, что противник где-то рядом, несмотря на весь мой скепсис по отношению к фешнику, сомнений не было. Вот только сколь рядом?

Не поднимаясь с колена, я надел перчатку и, вытащив из кармана джипиэс, снял координаты – до означенной точки осталось совсем ничего. У меня появилось ощущение близости больших событий.

– Веди наблюдение, я сейчас! – ободряюще подмигнув остающемуся на месте Прищепе, я поднялся и исчез в обратном направлении.

– Чи. – Тихий звук прозвучал, как щелчок, и уже знаками я показал: «Занять круговую оборону», «Старших троек ко мне». И снова произнес: – И фешника ко мне.

– Фешника к командиру! – Тихие слова, как бесконечно повторяющееся эхо, и где-то там, в самом конце человеческой цепочки, мне не слышимое: – Вас к командиру, – это относилось уже непосредственно к нему – фешнику.

– Так, орлы. – На фешника я даже не посмотрел, присутствует, и слава богу. – Вы занимаете круговую оборону, а я с головной тройкой выдвигаюсь вперед.

– Но, командир, база совсем рядом, и если вы ненароком напоретесь на противника… – сказавший это Калинин замялся. – Может, лучше всей группой?

– Нет, не лучше. – Я мысленно улыбнулся его заботливости.

– Командир… – попытался возразить сержант, но я отрицательно качнул головой, и он умолк. После чего я попробовал объяснить свое решение:

– Спокойно, Ватсон! Если мы столкнемся с «чехами» неожиданно, то нам будет куда отходить. Вы нас прикроете. Поэтому ваша задача – как следует замаскироваться и установить мины. И не дай бог, кто без команды полезет нам на помощь! Надо будет – запрошу сам.

– Ага, запро́сите вы… – Калинин мне не поверил, а зря. В конце концов, случись что, помощь будет требоваться не одному мне! Так что позову. Но уверять в этом я его не стал.

– Но а если, не дай бог, что, – тут я наконец-то повернулся к фешнику, – с Калининым уведете группу к месту ночной засады.

Фешер молча кивнул. А я на всякий случай пояснил:

– Там позиция удобная. – При этом старший первой тройки ядра посмотрел на меня как на сумасшедшего. И действительно, разве со мной могло что-либо случиться?! Я, как Ленин, живее всех… Не кощунствуй…

– Давайте, орлы! – Это я, так сказать, закругляясь. – Потихонечку занимайте позиции. – И, посмотрев прямо в лицо своему заместителю, произнес: – Все, Прищепа, вперед, топаем! – после чего показал левой рукой направление движения.

– Усе понял, уже топаю, – в тон мне ответил Александр, повернулся и действительно потопал (негромко) два раза, затем, наверное, убоявшись моего пенделя, перешел на обычный бесшумный шаг. Я сделал ручкой остающимся и поспешил за ним вслед. Ляпин и Тушин присоединились к нам и поползли чуть сзади.

Подполковник Трясунов

Подполковник Трясунов склонился над расстеленной на столе картой. Мысленно прочертив путь, по которому двигалась группа Ефимова, он внимательно присмотрелся к местности и вдруг понял, что его смущало, – скорость передвижения группы не соответствовала рельефу местности. Она оставалась практически неизменной, пересекал ли старший прапорщик со своими разведчиками относительно ровный участок или же спускался и поднимался на очередной хребет. Возможно, были какие-то неизвестные Трясунову обстоятельства, а могло быть и так, что Ефимов, идя по равнине, сбавлял скорость, давая своим людям возможность отдохнуть и восстановить силы. Все было возможно, но в это почему-то не верилось. Более вероятным было предположить, что тот скидывает левые координаты. Но вот зачем он это делает? Из-за собственной лености, не позволяющей ему лишний раз включить прибор навигации, или из-за указания, полученного от идущего с группой подполковника? Вот это узнать было нельзя. Если второе, то повлиять на прапорщика возможностей у Трясунова не было, разве что отменить собственное, данное Ефимову распоряжение, тем самым нарушив приказ вышестоящего командования? И что бы это дало? Что бы это изменило? А вдруг разрушило бы какие-то непонятные ему, Трясунову, комбинации и планы? Нет, делать этого определенно не стоило, разве что лишний раз попросить артиллеристов расширить квадрат ненанесения ударов? Да, пожалуй, это было именно то, что нужно. Придя к такому выводу, подполковник наконец-то оторвался от созерцания испещряющих карту значков и снял трубку телефона, соединяющего его с оперативным дежурным.

Глава 3

Налет

Старший прапорщик Ефимов

Его мы с Прищепой заметили одновременно. Александр даже не успел поднять руку, лишь обернулся и увидел, что я тоже застыл, вглядываясь в склон соседнего хребта… В том, что нас невозможно заметить, я не сомневался. Маскхалаты, разукрашенные лица или надетые на них маски (у кого как), за переплетениями листвы полностью сливались с окружающим ландшафтом; и все же, когда «увиденное нами» трепыхнулось, я невольно согнул колени, приопускаясь чуть ниже. Хотя самое лучшее в такой момент – не дергаться. Движение в желании спрятаться порой выдает больше, чем неподвижное лежание на открытой местности.

– Пленка… – едва слышно прошептал Александр, и я так же тихо выдохнул.

– Вижу… – Колыхнувшийся от ветра кусок черной полиэтиленовой пленки, выступающей из-под наваленного на нее дерна, спутать с чем-то иным было сложно.

– «Чех»? База? – с надеждой в голосе спросил осторожно подтянувшийся к нам Ляпин.

– Не знаю, – ответив, я зыркнул в его сторону и зло шикнул: – Дистанция, черт… Живо!

Григорий судорожно сглотнул и попятился, отходя на определенное ему расстояние. С того места, где он теперь стоял, ему никоим образом не было видно открывшейся нашему взору пленки. И потому Ляпин, едва ли не сопя от обиды, беспрестанно дергался и время от времени вытягивал шею в попытке рассмотреть, как ему думалось, скрывающегося за оголовьем хребта бандита.

Я поднес к глазам окуляры бинокля. Так и есть, пленка, прикрытая дерном. Один край оголился и, освобожденный от тяжести земли, трепыхался на ветру. Я стал изучать метр за метром и почти сразу распознал едва заметную, идущую от укрытия вниз по склону тропиночку. База! И почти тотчас к краю пленки протянулась чья-то рука, и пленка исчезла под полотном закрывшейся двери. Оба-на, жилая…

– Григорий. – Я тихонечко окликнул нашего «обиженного». – Тихо… группу… сюда.

Ляпин кивнул, отходя, проскользнул мимо отстоявшего в глубине леса Тушина и по нашим следам поспешил в обратную сторону. Отошли мы от своих метров на сто пятьдесят, так что за него я был совершенно спокоен – не заблудится. Григорий ушел, а я, знаками приказав Тушину защищать тыл и вместе с Прищепой опустившись на землю, ползком выдвинулся чуть вперед и приступил к наблюдению.

Примерно минут через двадцать, когда к нам подтянулась остальная часть группы, я вернулся в строй (оставив наблюдение на Александра) и вновь обратился к успевшему занять свое место Ляпину.

– Позови фешника! – Григорий отступил на пару шагов и тихонечко передал команду залегшему за деревьями Тушину. Тот сообщил следующему.

Команду пришлось отдавать дважды, прежде чем фешник наконец явился на мой зов.

– За мной! – Я поманил его рукой и, пригнувшись, скользнул под низко нависающие ветки странного дерева – представлявшего собой нечто среднее между елью и туей. Издалека – ель, вблизи – плоские мягкие иголки.

– Командир, – Прищепа медленно передал мне оставленный у него бинокль, – дым.

Я прилег рядом и, не дожидаясь, когда то же самое сделает фешник, всмотрелся в территорию базы.

Да-а-а, чтобы это заметить, требовалось знать, что и где искать – дымок проистекал тоненький, едва заметный, причем вылетал он не из виденной мной и прежде приоткрытой двери, а метрах в четырех в стороне. Еще один схрон или туда вел ход от уже нами обнаруженного? Что ж, база найдена; как говорится, начало положено, теперь осталось одно – вести наблюдение. А там проведем налет, захватим «образцы вооружения, имущество, пленных», или что там еще скажет и возжелает фешер.

– Взгляни! – я протянул фешнику бинокль, но он, до этого все возившийся со джипиэсом, отрицательно покачал головой, после чего осторожно раздвинул свисающие почти к самой земле ветви и, поднеся к глазам вынутый из собственного рюкзачка небольшой бинокль, углубился в изучение местного «пейзажа».

Это созерцание продолжалось довольно долго, затем фешник тихонечко отполз назад, убрал бинокль снова в рюкзак и повернулся ко мне.

– Это не та база, – уверенно заявил он.

Я непроизвольно матюгнулся.

– Уверен? – уточнил я, отчего-то не сомневаясь в его правоте. Возможно, потому что джипиэс в моей руке был с ним полностью солидарен.

– Да. – Большего мне и не требовалось.

– Черт!

Может, не стоило поминать нечистого, но не смог удержаться – вырвалось. Получалось, искомая база находилась совсем рядом – в трехстах метрах. Две базы, одна на другой. И уж одна из них точно не пустовала. Вот только сколько на ней находилось «чехов»?

Нам снова предстояло движение вперед. Но в свете новых событий оставлять позади себя часть группы не имело смысла – в грозящей нам перспективе быть зажатыми в клещи я предпочитал держать всех бойцов в едином кулаке. Пришлось возвращаться и забирать оставленное имущество. После чего, уйдя немного в сторону от только что обнаруженной базы, я остановил группу и вызвал к себе командира головного дозора.

– Саша, – инструктировал я внимающего моим словам Прищепу, – две сотни шагов, не больше, и все. Дальше уже после того, как группа займет оборону. Вопросы?

Прищепа улыбнулся и покачал головой. Вопросов у него не было. Зато они появились у меня. Вот только ответа на них дать пока не смог бы никто.