Текст книги "Афганский компромат"

Автор книги: Анатолий Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Потом Ефимов не утерпел и задал-таки вопрос, всерьез интересовавший его:

– У вас колени не болят?

Игорь Николаевич заметно удивился, услышав такое, несколько замешкался, потом ответил:

– Нет.

– Везет! – заметил Ефимов, который так и не присел.

Ему не хотелось, чтобы разогревшиеся мышцы ног остыли. Тогда старшему прапорщику пришлось бы опять втягиваться в нагрузку.

Заявление Игоря Николаевича подтверждало придуманную Сергеем теорию, согласно которой рельеф местности накладывал свой отпечаток на строение хрящей в коленном суставе. У людей, росших в горах, они укреплялись в тех местах, на которые приходилась наибольшая нагрузка при движении вверх-вниз.

Общую физическую выносливость для действий в горах равнинным жителям удавалось нарастить довольно легко. Но вот сколько-нибудь существенно усилить хрящи оказывалось делом практически невозможным. Поэтому после второй, третьей, а то и первой спецкомандировки в горные районы в коленях у многих ребят начинали появляться болевые ощущения.

Сам Ефимов ничуть не являлся исключением из общего правила. Периодически прихрамывать он начал много лет назад. В последние годы боль в коленях стала постоянной, но Сергей свыкся с ней и почти не обращал на нее внимания. Разве что его результаты в беге оказывались несколько ниже, чем могли бы быть.

Время привала заканчивалось.

– Орлы, пора в путь! – заявил Игорь Николаевич, сунул термос обратно в рюкзак и легко поднялся на ноги. – Идем! – Последнее слово он буркнул под нос, скорее самому себе, чем кому бы то ни было еще, закинул рюкзак за плечи и полез вверх по откосу.

Двигался Игорь Николаевич по-прежнему быстро. Его нисколько не заботили проблемы бедолаг, отстающих от колонны. Вереница людей по мере подъема растягивалась все сильнее и сильнее. Вначале и бойцы, и сам Ефимов пытались соблюсти хоть какую-то видимость боевого порядка, но бесполезно. Вскоре все перемешалось. Старший лейтенант Трясогузкин и вовсе потерялся где-то в самом конце длиннющей цепочки.

Глава 9

Вначале Сергей считал, что окончанием их пути станет некая конечная точка, но потом понял, что сильно ошибался. На самом деле Игорь Николаевич не стремился подняться куда-либо конкретно. Он просто шел. Похоже, самым важным для него было непрерывное движение как таковое. Из всех возможных маршрутов подъема инструктор постоянно выбирал самый трудный. Иногда он обходил какую-либо скалу, торчащую над поверхностью, возвращался назад и принимался штурмовать ее.

– Все идем за мной! Не сворачиваем! В точности повторяем мои движения! – покрикивал он, одновременно поглядывая, по каким бы еще буеракам протащить обучаемых.

Ефимов, идущий следом за ним, время от времени оборачивался и удивлялся самому себе, точнее сказать – той легкости, с которой ему удавалось подниматься. Особенно разительно это выглядело на фоне отстающих бойцов, которых становилось все больше. Впрочем, если вдуматься, ничего особенного в этом не было. Прошлые командировки не пропали даром. Мышечная память – штука надежная. Вот она-то и давала о себе знать.

Спецназовцы взбирались все выше и выше. Они приблизились к канатной дороге, по которой поднималась в гору гражданская публика, прибывшая сюда на отдых. При виде вереницы военнослужащих многие не в меру любопытные персоны достали фотоаппараты.

Старший прапорщик приглушенно выругался, обернулся и окликнул Прошкина:

– Витя! Ты предупреди по цепочке: пусть маски наденут или вверх не смотрят.

– А очки подойдут?

– Хотя бы очки. – Ефимов сплюнул и продолжил уже мысленно:

«Нашел ты, дедок, место, где проводить занятие! Как нарочно придумал. Ладно мы, но ведь сюда наверняка и куда более крутые ребята приезжают. Им-то вообще ни под каким соусом нельзя светиться. А как это сделать? Не орать же на каждого гражданского, едущего по канатной дороге, чтобы не фотографировал?!»

Сергей вконец разозлился на организаторов этого форменного безобразия и плюнул во второй раз. Прежде чем начать догонять инструктора, он еще раз посмотрел на растянувшуюся цепь военнослужащих и невольно заулыбался. Никто из отставших бойцов даже и не подумал повторять все петли и зигзаги, нарисованные Игорем Николаевичем. Из всех возможных маршрутов спецназовцы, разумеется, выбрали самый оптимальный.

– Вот и молодцы! – вполголоса произнес Ефимов и вновь поспешил вверх.

– Пришли. Полчаса на отдых. – Игорь Николаевич наконец-то решил прекратить подъем.

Видимо, при этом он руководствовался исключительно тем обстоятельством, что спуститься к подножию горы его подопечным следовало до наступления темноты.

– Привал! – повторил за инструктором Ефимов, а Прошкин, поднявшийся следом за ним, немедленно уточнил:

– Выше подниматься будем?

– Все, конечная остановка. Тридцать минут на отдых, и отправляемся в обратный путь.

– Отлично! – Виктор скинул с себя рюкзак и прошел дальше, выискивая местечко поудобнее, а Ефимов так и стоял в ожидании остальных бойцов.

Как ни странно, но здесь, наверху, было ощутимо теплее. Частично из-за отсутствия ветра, возможно, пригрело солнце, выглянувшее из-за облаков. Сергей скинул рюкзак, но не стал переодеваться или напяливать поверх влажной одежды зимнюю куртку. Он расправил плечи, поглядел вниз, на растянувшуюся цепочку людей, и начал проверять наличие личного состава.

«Так, Прошкин расселся на камнях, Арсанов, Агушин, Дударенков, Боровиков, Жбанов, Горелов. Все на месте, за исключением… Черт! Так и знал! – Сергей выругался, поняв, что потерялись Уткин и Трясогузкин. – С командиром группы все понятно, – продолжал рассуждать Ефимов. – С его массой неудивительно. А Уткин? Алкоголик, конечно, но физически вроде бы развит нормально. Блин!.. Нет, Зудов в лоб точно получит. Вот попадет под горячую руку и огребет по полной программе».

Продолжая глядеть вниз, Сергей вынул из кармана фотоаппарат. Некоторое время он стоял, разглядывая пейзажи, затем пару раз щелкнул горы, окружающие его. К этому моменту почти все бойцы выбрались на площадку, предназначенную для отдыха.

– Федор! – Ефимов подозвал к себе тяжело дышащего Боровикова, и без того оказавшегося рядом. – Доведи до всех, сейчас получасовой перерыв. Если кому надо перекусить, то времени вполне достаточно.

– Хорошо. – Федор смахнул с лица набежавшую каплю соленого пота, а Ефимов обернулся к младшему сержанту Горелову, только что подошедшему к нему:

– Сережка, сфоткай меня вон на том фоне. – Старший прапорщик показал рукой на белоснежную гору, виднеющуюся на горизонте.

Он не чувствовал ни малейшей усталости, отдал Горелову фотоаппарат и с легкостью взбежал на огромный камень-валун.

– Щелкай, – попросил Ефимов.

Младший сержант послушно сделал снимок и замер в ожидании указаний.

– Давай еще пару раз. – Ефимов встал в позу, которая казалась ему весьма эффектной, затем посчитал, что этого недостаточно, сел и распорядился: – Теперь вот так, и довольно.

Фотоаппарат щелкнул и зажужжал, убирая объектив, выдвинутый вперед.

– Все, трындец, батарейка села, – пояснил добровольный фотограф.

– Да и бог с ней! – Ефимов легко смирился с сим фактом, спустился с валуна, забрал у бойца фотоаппарат и поблагодарил его: – Спасибо, Сережа!

– Не за что, – вежливо ответил тот, не снимая со спины рюкзака, опустился на землю, раскинул в стороны руки и закрыл глаза. При этом его лицо осветила блаженная улыбка.

Ефимов чувствовал себя великолепно. Вместо того чтобы передохнуть, он обошел всех бойцов группы. Старший прапорщик поболтал с Федором, выслушал очередную жалобу Прошкина, пообещал настучать по лбу Зудову, если только Уткин окончательно сдохнет и не сможет подняться на гору.

К этому моменту на площадку как раз и выбрался этот самый герой, едва перебиравший ногами.

– Живой? – спросил Ефимов и шагнул ему навстречу.

– Нормально, – недовольно буркнул Вячеслав, качнулся из стороны в сторону, после чего скинул рюкзак и грузно плюхнулся на задницу.

– Давай сюда бухту, – потребовал Ефимов и услышал:

– Я сам.

– Сам он, блин! Давай ее сюда на хрен! – Сергей сделал вид, что начинает злиться. – Еще не хватало и тебя вниз тащить!

Уткин шмыгнул носом, но повиновался требованию старшего прапорщика, запустил руки в рюкзак и вытащил многокилограммовую веревочную бухту.

Сергей взял ее, сперва хотел запустить в сладко посапывающего Зудова, потом почему-то передумал. Вместо того чтобы заставить, как и обещал, Сашку тащить эту тяжесть, Ефимов сунул веревку в свой собственный рюкзак.

«Подумаешь, несколькими килограммами меньше или больше, ерунда какая. Крутизна склона невелика, даже не запыхаюсь», – чересчур уж самоуверенно решил он.

К этому моменту на гору поднялись еще не все, а между тем время отдыха начало подходить к концу. Крайними на площадку выбрались Трясогузкин и заместитель командира роты старший лейтенант Сошников, заранее назначенный подбирать отстающих. Михаил раскраснелся, по лицу обильно тек пот, из груди вырывалось шумное дыхание.

«Для гор он все-таки чересчур тяжел, нужно сбрасывать лишний вес, иначе нам удачи не видать», – констатировал очевидное Ефимов.

В этот самый момент от Игоря Николаевича поступила очередная команда:

– Спускаемся! За мной! Никто не отстает! – Инструктор, не слишком интересуясь готовностью людей к движению, бодро посеменил по тропинке, ведущей вниз.

Сергей хмыкнул, накинув на плечи сильно потяжелевший рюкзак, и скомандовал:

– Начинаем движение!

Старший прапорщик поспешил следом за удаляющимся инструктором. То, что Игорь Николаевич набрал неприлично высокую для спуска скорость, стало ясно Ефимову уже через несколько минут. Дело было даже не в том, что в разреженном воздухе не адаптированным спецназовцам стало не хватать кислорода, а в том, что они слишком уж часто начали падать.

«Черт бы его побрал!» – подумал Ефимов и резко ускорился.

– Надо бы темп сбавить, – попросил он, догнав инструктора. – Люди поскальзываются и падают. Того и гляди, кто-нибудь ногу или руку сломает. А нам такое начало командировки и даром не надо.

– Все идет нормально, никто ничего не сломает, – отмахнулся Игорь Николаевич так спокойно, словно наперед мог предсказать будущее. – Ребята молодые, здоровые, кости крепкие. Я вот когда в их возрасте был… – Инструктор завел свою любимую шарманку, пустился в воспоминания.

Ефимов понял, что убедить дедка не получится, и мысленно выругался.

«Все-таки у военных должны быть свои инструкторы, понимающие специфику действий вооруженных подразделений, – раздумывал старший прапорщик. – Ведь даже в вопросе травматизма у гражданских это самое понимание отсутствует полностью. Что ему, гражданскому, если в группе кто-то сломает ногу на самом что ни на есть рядовом маршруте? Ну, поболит у человека, поорет он малость. Возможно, придется тащить пострадавшего товарища на себе. Вот и все. А у военных? В мирное время – выговор командирам, бесконечные расследования и отчеты. В боевой обстановке группа в лучшем случае становится небоеспособной, в худшем – гибнет».

Ефимов продолжал рассуждать на эту тему, а инструктор, видимо, подгоняемый спускающимися сумерками, все увеличивал и увеличивал скорость движения.

До подножия горы оставалась самая малость. Сергею казалось, что он двигался, почти не напрягаясь, с легкостью поспевал за инструктором и едва ли не наступал ему на пятки. Ефимов чувствовал себя и выглядел куда свежее большинства участников восхождения.

Поэтому неприятный поворот судьбы оказался совершенно неожиданным для него. На очередном особо крутом спуске ноги, чуть согнутые в коленях, вдруг ощутили внезапную слабость. Мышцы, удерживающие тело в этом положении, отказались повиноваться. Еще не осознавая, насколько все это серьезно, Сергей выпрямился, постоял пару секунд и вновь пошел вперед.

Сделав десяток шагов, он почувствовал, как колени его пронзила боль. Ноги подломились. Он не удержал равновесия и повалился на спину. Через пару секунд Сергей оперся на ледоруб и с трудом встал. Ноги дрожали.

– Что за ерунда? – не понимая причин происходящего, спросил он самого себя.

В целом его организм по-прежнему не чувствовал себя уставшим, но отдельные группы мышц, казалось бы, ни с того ни с сего отказали напрочь.

Старший прапорщик все еще продолжал стоять в раздумьях, когда из-за его спины показался тяжело отдувающийся Прошкин.

– Проходи! – Ефимов махнул рукой, пропустил старшего сержанта вперед и шагнул следом.

Пока ноги оставались относительно прямыми, Ефимов двигался почти нормально. Но стоило ему только чуть сильнее согнуть их в коленях, и тело тут же начинало опускаться… нет, просто падать на землю.

«Вот гадость-то какая!» – Старший прапорщик тяжело поднялся после очередного жесткого приземления, выпрямился и застыл в полной неподвижности.

Мимо прошлепали еще несколько бойцов.

«Может, отдать веревку им? – мелькнула мысль. – Нет, донесу, не дождетесь! – заспорил Сергей сам с собой, прогоняя минутную слабость. – Тут и идти-то уже нет ничего, минут двадцать максимум».

Сергей постоял так еще несколько длинных секунд и продолжил спускаться. Увы, колени по-прежнему подгибались. Его ходьба под гору теперь представляла собой гусиный шаг, при котором он почти беспрерывно опирался на ледоруб. Ефимов прекрасно понимал, что много таким вот манером он не пройдет.

Еще несколько человек прошлепали мимо. Один из бойцов с тревогой взглянул на старшего прапорщика. Мол, что случилось? Может, помощь нужна? В ответ на этот немой вопрос Сергей только махнул рукой. Дескать, ступай, все в норме.

«Мать моя женщина!» – мысленно ругался он, не зная, как выйти из патовой ситуации.

Если бы требовалось некое преодоление, когда следовало идти через боль и усталость, тогда он впрягся бы, заставил бы себя сделать усилие, а так!.. Не было никакого излишнего дискомфорта. Просто когда ноги сгибались в коленях под определенным углом, мышцы отказывались держать тело, как бы пропадали совсем. Они едва чувствовались, наливались некой ревматической усталостью, напрочь отказывались напрягаться. Не хватало рычагов, которыми удалось бы заставить их удерживать тяжесть тела.

«Еще не хватало, чтобы меня тащили на руках», – подумал старший прапорщик.

Пытаясь найти выход, Сергей крутанулся на месте и попробовал идти спиной вниз. Ничего путного из этого не вышло. Оказалось, что так спускаться было можно, но это получалось слишком уж неуклюже и медленно. Его обгоняло все больше и больше народу.

Ефимов понял, что все это не серьезно, повернулся на девяносто градусов и пошел боком. Идти стало легче. Теперь ему почти удавалось держаться в общей веренице бойцов. Но когда он встал на ровную поверхность, находившуюся у подножия горы, оказалось, что более половины личного состава, совершавшего восхождение, пребывало уже там.

Старший прапорщик выпрямился, постарался сохранять как можно более невозмутимый вид и ровную походку и присоединился к основной части своей группы, успевшей расположиться на земле. Он стянул со спины рюкзак, залез вовнутрь, вытащил оттуда веревочную бухту и бросил ее на колени разомлевшему Зудову.

– Держи! В следующий раз попрешь сам.

– Да я…

– Помолчи! – У Сергея не было никакого желания выслушивать разглагольствования ефрейтора.

Сашка шмыгнул носом, не выдержал и спросил скорее в шутку, чем всерьез:

– Товарищ старший прапорщик, почему вы так предвзято ко мне относитесь?

– Балбес! – Сергей позволил себе улыбнуться. – В следующий раз обязательно ледорубом по лбу получишь.

Зудов обиженно насупился, но промолчал.

– Присаживайтесь, товарищ старший прапорщик! – предложил Агушев, расположившийся рядом с Сашкой.

– Нет, я лучше постою, – ответил Ефимов и тут же пояснил причину своего отказа: – Сейчас все равно идти.

Хотя на самом-то деле скорое начало движения тут было совсем ни при чем. Просто он опасался, что, сев, не сумеет больше подняться. В тыльных частях бедер и в икрах ощущалась невероятная, непостижимая слабость. Как будто мышцы в этих местах начисто атрофировались, превратились в ничто, а на их месте осталась хлипкая оболочка. Ноги стали похожи на деревянные палки.

Вечерело. К удивлению и радости Ефимова, и Уткин, и Трясогузкин спустились вниз далеко не последними.

– Что, Мишаня?.. – Кречетов, которому тоже не слишком легко далось восхождение, осклабился, глядя на тяжело дышащего старшего лейтенанта. – Растряс жирок? Жрать надо меньше! Это тебе не пироги лопать. Морда шире корыта. Я лично тобой займусь. Откуда только вас таких берут! – Ротный презрительно скривил рот, но продолжать свою отповедь не стал.

Когда все бойцы, совершавшие восхождение, собрались у подножия горы, Игорь Николаевич дал отмашку на выдвижение. Триста метров, отделяющие их от гостиницы, спецназовцы прошли без приключений. После короткого построения личный состав отправился по своим комнатам.

На пятый этаж Ефимов поднялся без особого напряжения, а вот потом, отправившись на ужин, едва доковылял до холла. Мышцы, перетрудившиеся за день, отказывались повиноваться и, кроме того, налились болью.

Поздним вечером Сергей лежал в кровати и пытался разобраться в произошедшем. Он пришел к выводу, что в этом ЧП частного масштаба виновата элементарная нехватка кислорода. Другого просто не могло быть. Ведь он же чувствовал, что не использовал свои внутренние резервы и на треть.

«Я не устал, совсем не устал», – твердил он как заклинание.

Сергей старался убедить в этом самого себя, но все же немного сомневался в своих выводах и размышлял дальше:

«По крайней мере в тот момент я практически не чувствовал общей усталости. Значит, дело только в том, что при слишком интенсивном движении мышцам, ответственным за такое вот положение тела, просто не стало хватать окислителя. Так ли это или нет, следовало бы спросить у физиологов. Но конкретный ответ на этот вопрос все же интересует меня не настолько сильно, чтобы обращаться к соответствующему специалисту.

Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Причины и следствия не изменить, – философски рассуждал он. – Теперь лишь бы успеть восстановиться к следующему восхождению».

За подобными мыслями его и застигла дрема. А под утро ему приснился все тот же бесконечный сон.

Высоко-высоко в небе светились бесконечные звезды. Их яркая россыпь подобно жемчужинам разлилась по черноте, которая вовсе не была беспросветной. В ее необоримой дальности Сергею виделась туманная пелена скоплений еще более удаленных светил. Тысячи, миллионы, миллиарды огненных шаров, разбросанных по бескрайней вселенной, посылали свой свет во всемирную бесконечность.

Холодные лучи звезд падали на суетный земной мир. Прыснула из-под ног и зашелестела короткими крыльями стая кекликов – горных куропаток. Где-то в стороне сорвался и рухнул на дно каньона камень. Далеко-далеко взлетела вверх очередь трассеров. Потом там же заполыхали отблески осветительного снаряда.

Сергей уже достаточно удалился от бронетранспортера и теперь двигался с максимальной осторожностью, пристально вглядываясь, вслушиваясь в темноту ночи. Внезапно в нос ему шибануло хорошо знакомым запахом смерти. Во всяком случае, Сергею казалось, что это именно так.

Ведь он давно уже считал, что умеет чувствовать смерть, точнее, не совсем ее, а те места, где костлявая старуха в недавнем прошлом размахивала своей косой. Вот тут ее отголоски едва чувствовались, а через пару сотен метров ощущения становились совсем иными. Нет, этот запах не был ни сильно противным, ни резким. Тем не менее Сергей не мог подобрать иного слова для определения его качеств. Смрад бил в ноздри, проникал в легкие, впитывался в кожу. Сергей был уверен в том, что не столь уж и давно здесь царила смерть.

Соответствовало ли это действительности, или же дурную шутку играла его подсознательная память солдата, видевшего множество смертей? Может, она отложила в себе некий природный запах и теперь никак не желала интерпретировать его иначе, связывала с чьей-то гибелью? Кто знает.

Ефимов спустился в распадок, спрятался в тени сопок от месяца, поднимающегося над горами. Ему оставалось совсем немного. Кишлак он обошел по широкой дуге, стараясь избегать открытых участков. По ходу движения Сергей ни разу не полез за компасом. Местность он знал. К тому же ориентироваться ему помогал острый пик, высившийся как раз напротив нужной ему гряды, к которой Ефимов вышел, когда время перевалило за полночь.

Трех моджахедов, поджидавших его, Сергей увидел сразу. Они не пытались спрятаться, даже наоборот, видимо, нарочно вышли из-за груды валунов, за которой только что укрывались.

«А если это не те духи?» – мелькнула мысль.

Ефимов тут же отбросил ее, но автоматный предохранитель все-таки неслышно пополз вниз. В животе Сергея что-то сжалось, сердце бухало бешеным барабаном. Он несколько раз медленно, глубоко вздохнул, распрямился и вышел на освещенную площадку.

– Рафик! – тут же окликнули его, и Сергей замер в нерешительности.

«Кто эти люди – духи или переодетые афганские безопасники? Впрочем, какая разница, если не знаешь, что ждать от тех или других!».

– Салам алейкум, – ответил Ефимов, практически исчерпав свой запас иностранных слов.

– Алейкум салам, – сказали ему, и из тени вышли еще четверо.

«Многовато», – подумал Сергей, демонстративно вытащил гранату, медленно отогнул усики предохранительной чеки.

– Не надо, рафик! – От духов отделился и выдвинулся вперед самый высокий из них. – Мы ждали тебя.

Ефимов подсознательно почувствовал, что этот человек улыбался.

– Хоп, – ответил Сергей и сунул гранату со все еще отогнутыми, точнее сказать, выпрямленными, усиками чеки в карман бушлата.

Он опустил ствол автомата, но убирать палец со спусковой скобы не стал.

– Я принес деньги. – Левой рукой Ефимов влез за пазуху и выудил оттуда увесистую сумку с афганскими и американскими банкнотами. – А вы доставили сюда то, что обещали?

– Да.

– Я должен посмотреть.

– Хорошо, – почти без акцента ответил все тот же высокий моджахед и направился в сторону прапорщика.

Подойдя, он показал Сергею нечто, аккуратно завернутое в материю, которую тут же принялся раскручивать.

«Пара листков?» – вспомнил прапорщик и усмехнулся, глядя на весьма объемистый пакет, протянутый ему.

Ефимов взял его в руки и убедился в том, что тот оказался весьма увесистым.

«Шутник полковник, однако».

– Я отойду за камни. – Он кивнул себе за спину. – Мне надо подсветить. – Прапорщик показал моджахеду фонарик, вытащенный из кармана.

– Хорошо, – так же невозмутимо согласился дух, и Ефимов понял, что на встречу с ним пришли далеко не семеро этих миролюбивых ребят.

– Я скоро, – пообещал Сергей, пересилил собственную осторожность и повернулся к афганцу спиной.

«Если бы хотели, то давно уже грохнули бы». – Успокоив себя этой мыслью, он шагнул вперед, в том направлении, откуда только что пришел, и вскоре скрылся в тени, падающей от камней.

Спрятавшись за нагромождением гигантских валунов, он сел, положил папку на колени и включил фонарик, недавно купленный в дукане.