Текст книги "Звери у двери (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

   – А, кстати, – Пашка повертел головой, – где эта хрень...Ага, вот. Помогите вытащить, а то тяжёлая, зараза.

   Тяжёлая зараза оказалась чем-то, вроде прямоугольного ящика, обросшего каменным панцирем. Весила эта ерунда килограммов сто, не меньше. И ни единой ручки. В общем-то каменную хрень можно было запросто принять за обычный булыжник, если бы не пара нюансов. Во-первых, форма – идеальный параллелепипед, без малейшего изъяна. Ну и главное, у штуковины имелась совершенно чёткая разделительная щель, поэтому ларчик был обязан открываться.

   Тяжело пыхтя и ежесекундно поскальзываясь, мы-таки смогли выпереть проклятущую штуковину наверх. Всё это время, за нашими спинами слышался громкий плеск и не прекращались издевательские комментарии. Витёк развлекался. Надо будет его ещё раз мордой извозить!

   – Что там? – брезгливо осведомилась Ольга и ткнула ящик носком туфли. Обалдеть, я только сейчас обратил внимание на её шпильки. На пикнике!

   – Ща узнаем, – Паша достал из кармана нож и разложил его, целясь в щель на боку находки, – ща...

   – Балда, а если это – взрывчатка? – совершенно спокойно осведомилась Натаха, – узнаешь тогда, есть жизнь после смерти, или нет.

   Ольга и Галя, на всякий случай, отступили назад. Мне, честно говоря, было всё равно. Да и не походила эта штука на вместилище боеприпасов. Странным казался лишь её вес, при относительно небольших габаритах.

   – Фигня, не может быть, – Паша воткнул лезвие ножа в чёрную полоску, – да и в воде оно лежало: отсырело бы. Блин!

   Нож жалобно лязгнул и сломался.

   – Может, кнопка какая-нибудь? – предположила Галька и приблизилась на один шаг. Ольга осталась на месте и прикусила нижнюю губу.

   Я молча отодвинул Павла, горюющего над сломанным ножом и стал ощупывать гладкую холодную поверхность. Ни выступов, ни впадин – ничего. Когда пальцы коснулись узкой полоски щели я, повинуясь внезапному импульсу, потянул вверх. Внутри очень тихо щёлкнуло и тяжеленая крышка, с лёгкостью, откинулась.

   – Очередная победа опытного медвежатника, – Илья похлопал меня по плечу, – поделись секретами мастерства.

   – Переходи на тёмную сторону силы, Люк, – пропыхтел я, – ещё и не такому научим. Кроме того, у нас имеются печеньки.

   – Ух-ты! – протянула Галя и облизнула губы острым язычком, – а потрогать можно?

   Теперь стало ясно, откуда эта неподъёмная тяжесть. Ящик не обрастал камнем – он и был каменным. Целиком. За исключением крохотного пространства в середине. Именно здесь, в небольшой прямоугольной выемке, устланной чем-то, напоминающим чёрный бархат, лежало то, что Галя хотела потрогать.

   Пять медальонов, по виду сделанных из золота. Четыре – сантиметров пять, в диаметре; пятый – чуть крупнее. На самом большом и одном маленьком – львиные головы, на оставшихся – головы львиц. Изображения даны в профиль, причём гравировка настолько реалистична, что львы казались живыми: тронешь пальцем – укусят.

   – Прям-таки прайд, – задумчиво сказал Илья, – интересно, откуда всё это?

   – Что такое прайд? – спросила Галька и высунув, от избытка чувств, язык прикоснулась пальцем к одному из медальонов, – ух! Холодный. А надеть можно?

   – Прайд – это семейство львов, – пояснила подошедшая Ольга и присела на корточки рядом с распахнутым ящиком, – эх, молодо-зелено. А, вот этот – самый большой похоже, для предводителя прайда.

   Она подняла голову и прищурившись, посмотрела на меня. В зелёных глазах плеснулось дьявольское пламя. Не к добру. Внезапно девушка протянула руку и вытащила самый большой медальон из углубления, где он покоился. Её пальцы как будто миновали некую прозрачную плёнку, но это могло и просто почудиться.

   Ольга встала, подбрасывая медальон на ладони и сам не зная почему, я тоже поднялся. Илья встревоженно глядел на нас, и я вновь заметил отсвет подозрения в его глазах. Идиотская ситуация.

   – И главный приз вручается, – Ольга недобро ухмыльнулась, – вручается...

   Я и опомниться не успел, а она протянула руки и одела медальон на мою шею. При этом её лицо оказалось совсем рядом с моим. Губы – тоже. Ледяной ожог там, где пятак опустился на грудь и огненный – там, где её губы коснулись моих.

   – Какого? – это Илья, – Оля?..

   – Уже двадцать два года, как Оля! – зло отрезала девушка, – отвали!

   На лице Илюхи проступило недоверие. Потом он посмотрел на меня и прищурился. Начало доходить. Прощай, друг. И спрашивается, зачем оно мне нужно?

   – Ваш ответный ход, – улыбнулась Ольга и показала на ящик.

   Словно в трансе, я наклонился и вытащил медальон с изображением львицы. Что за фигня? На бархатной подушке, чуть выше блестящих кругляков, обнаружился ещё один предмет: браслет из такого же жёлтого металла. Пожав плечами, я поднялся и осторожно одел кулон на длинную шею Оли. Ещё один поцелуй не заставил себя ждать. В это раз он оказался дольше первого – явно в пику Илье. Очень жестоко, чёрт побери!

   Натаха только головой покачала, наблюдая за всем этим издевательством. Похоже, лишь жизнерадостному Паше в голову не пришло, что происходит весьма нехорошая хрень. Он тихо пробормотал под нос, какую-то считалочку и подхватив ещё одно украшение, неуклюже нацепил его на свою девушку.

   – Всё, для тебя, – начал петь он и Наташа, тотчас заткнула его немузыкальный рот, закрыв ладонью.

   С каким-то угрюмым остервенением, Илья протянул руку и надел предпоследний медальон. Потом вызывающе взглянул на Ольгу. Однако той было не до него: она, сосредоточенно разглядывала новый аксессуар и хмурила лобик, легко поглаживая пальчиком голову львицы.

   – Эй, эй! – обиженно крикнула Галька и вцепилась в последний кулон, – я же первая попросила! У-ух, какой же он, всё-таки, холодный!

   – Р-р, – негромко рыкнул я и Паша оглушительно расхохотался, – ну всё, теперь мы настоящий прайд.

   – А, что это вы тут делаете, а? – над обрывом появилось лунообразная физиономия Витька, кое-где не до конца вымытое.

   – Иди, мальчик, погуляй, – Наташа гладила золотой медальон на груди и почему-то морщилась, – всю малину упустил.

   – Тут была раздача слонов, без перерыва, – Илья сплюнул и достал пачку сигарет, – твою мать, попили пивка!

   Не в силах сдержать его бешеный взгляд, я вновь присел и тронул сиротливо лежащий браслет. И тут случилась какая-то, совершенно непонятная, чертовщина: штуковина словно подпрыгнула и во мгновение ока оседлала моё запястье. Вот именно так: только лежала на чёрной подушке, а через секунду холодит кожу. Я отпрянул назад и хлопнулся на задницу, испуганно глядя на нежданное украшение.

   – Ты чего? – осведомился Паша и уставился на мою руку, – а это, откуда взялось?

   – Да что у вас происходит? – Витя решительно ничего не мог понять, – вы уже бухать начали? Оп-па, Галюха, откуда у тебя эта фиговина? И у Оли, тоже... Илья, чёрт! А мне?

   – Рука, не в том повидле, – Илья закурил, сделал пару затяжек и отбросил сигарету, – кто на поезд не успел – тот и не уехал.

   – Бешеный какой, – Витя пожал плечами.

   Всё это время, я пытался стянуть излишне самостоятельную железяку, но она, казалось, приросла ко мне, отказываясь двинуться даже на миллиметр. К счастью, никакой боли я не испытывал. Напротив, где-то внутри, родилось и начало распространяться ощущение странной эйфории. Этот, ничем не обоснованный восторг, уничтожал все неприятные мысли и наполнял тело силой и желанием двигаться. Кажется, подобное испытывал не только я.

   – Хорошо то как, – почти пропела Галька и запрыгала на одной ноге, – хорошо, хорошо, очень хорошо!

   – Странно, – Ольга потянулась и на её лице расцвела широкая улыбка, – давно себя так не чувствовала.

   Наташа продолжала ощупывать медальон, но теперь её движения обрели некую плавность, словно она ласкала необычное приобретение. Потом девушка склонила голову, будто прислушивалась к чему-то внутри и улыбнулась. Даже Илья, казалось, удерживал хмурую мину на лице, лишь через силу.

   – Эй, я тоже хочу попробовать! Галчонок, дай поносить.

   – Руки! – строго сказала Галька и сильно стукнула по протянутым пальцам, – мыли? Иди, погуляй.

   – Илья, – Витя обернулся, – ну хоть ты, будь человеком.

   – Потом, попозже...

   Я вдруг совершенно чётко осознал одну простую вещь: попроси меня сейчас кто-нибудь отдать медальон – я бы отказал. Не могу понять почему, но эта штуковина так хорошо заняла своё место, словно превратилась в часть моего тела.

   А, если бы попросила Марина? – Ехидно осведомился внутренний голос, вынудив глубоко задуматься. Странное дело, попроси меня раньше, и я бы жизнь за неё отдал! А вот медальон – нет

   Поднявшись, я дёрнул рукой, пытаясь избавиться от злосчастной железки. Это, скорее, был жест отчаяния, но он сработал! Браслет сорвался с запястья, где так прочно обосновался и пролетев метра полтора, повис в воздухе. Чудеса продолжались.

   – М-мать! – выдохнул Паша, – а чего это он не падает? Как это ты его?..

   – Ха, если бы я ещё сам знал! – я подошёл ближе и обнаружил, что колечко стало заметно больше. Теперь в него запросто пролезла бы даже голова, – какого хрена...

   – Там, внутри, как-то не так, – прошептала подошедшая Ольга и положила голову на моё плечо, – от тебя так пахнет, я с ума сойду!

   Наверное, мы все начали сходить с ума: внутри висящего колечка наблюдался совершенно незнакомый пейзаж. Я изумлённо рассматривал огромное иссиня-чёрное озеро с небольшим зелёным островком посредине. Вокруг водоёма поднимались стройные белокорые деревья с широкими пятнистыми листьями на густых ветвях. В безоблачном небе вовсю палило солнце, жар лучей которого ощущался даже здесь.

   – А, увеличить экранчик можно? – поинтересовалась Галька, – эй, а там – красиво! Хочу туда.

   – Действительно, – согласилась Оля, но в её голосе ощущалась снисходительность, – осталось найти бутылочку с надписью: "Выпей меня" и уменьшиться.

   Все, словно зачарованные, разглядывали золотистый обруч, повисший в воздухе. Картинка, внутри, выглядела настолько реальной и казалось: протяни руку...Илья поднял руку и сунул её внутрь дырки. Я глухо заворчал, но он только пренебрежительно дёрнул бровью.

   Галя покрутила головой рассматривая браслет с ребра и захихикала. – Илюшка, а у тебя ручечки то и нету!

   – Дура, не накаркай! – шикнула на неё Наташа, – Илья, немедленно вытаскивай! Не дай бог, закроется, что тогда будет?

   – Сделаем ему крюк, – предложила Ольга, – будет сниматься в пиратских фильмах.

   Продолжая пребывать в некотором ступоре, я обошёл странный обруч наблюдая, как он превращается в жёлтую полоску (у Ильи словно заканчивалась рука), а потом – в расплывающееся пятно неопределённой формы. Я попытался ткнуть пальцем в аморфное нечто и упёрся в упруго-несокрушимую субстанцию, словно покрытую жирной смазкой. Стало противно, и я нервно отёр пальцы об одежду.

   – Ну так туда можно как-нибудь залезть? – Галя обращалась ко мне и в ответ на недоумённый взгляд, пояснила, – так это же ты запустил эту фиговину!

   – Думаешь, я – специально? Да она такая же самостоятельная, как ты – сама на руку налезла, сама слетела.

   – А, мне бабочка на палец села, – блаженно улыбаясь, сообщил Илья, – щекотится. Самая настоящая бабочка. О, улетела...

   И тут Витьку, который, всё это время, разглядывал нас с некоторым недоверием, пополам с удивлением, наконец прорвало. Он поднял сжатые кулаки вверх и возмущённо заорал:

   – Да у вас что, крыши у всех посрывало? – парень схватил Илью за одежду и оттащил прочь от дырки в пространстве, – вы, наверное, каждый день видите такие штуки? Или в инете прочитали, как ими пользоваться? Это же какая-то совершенно непонятная фигня! Может инопланетная, может – военные придумали. А если эта дрянь вообще радиоактивная? Давайте позвоним, ну, я не знаю...Журналистам, что ли, или властям каким сообщим.

   – Остынь, – я положил руку на его плечо, – Витя, перед нами самое настоящее чудо и пока оно принадлежит только нам. Приедут, заберут, а ты дашь маленькое интервью какому-нибудь задрипанному каналу. И на этом чудо закончится.

   – А, ты, что предлагаешь? Положить в карман? Сунуть под кровать?

   – Ну зачем же, – повинуясь некой, неясной и самому мысли, я положил ладони на тонкие твёрдые стенки отверстия и попытался их раздвинуть, – как бы так ощутить себя Петром и окошечко...Чёрт!

   Отверстие начало расширяться, но я ощутил жуткую, почти невыносимую боль в ладонях. Казалось я держу два раскалённых стержня, и они сжигают мою кожу. Ощущение ожога ползло всё дальше, распространяясь от кистей к предплечьям и ещё выше. Не выдержав боли, я начал кричать, но почему-то продолжал раздвигать золотой обруч. Оглушительный хлопок отшвырнул меня прочь, и я оказался сидящим на траве и удивлённо разглядывающим совершенно нетронутые ладони. Ни ожога, ни царапинки, вообще ничего.

   Сидящая рядом Наташа хлопнула меня ладонью по физиономии, и я недовольно зашипел.

   – О, живой! – в голосе Ильи слышалось облегчение, – ну ты и вопил! И нафига ты это сделал?

   Если бы я ещё сам мог объяснить!

   – Девочки просили, – тупо ответил я и поднял голову, разглядывая широкое, больше метра в диаметре, кольцо, повисшее в воздухе, – теперь можно зайти, погулять.

   – Зайти, погулять, – как-то неопределённо протянул Илья и провёл рукой по груди, – если человек – идиот, то это – надолго. Мы, вообще-то, испугались.

   – Точно, – сообщила ухмыляющаяся Галькина физиономия и чмокнула меня в нос, – спасибо, ты – лапа!

   – Нет, он – дубина! – Витёк был мрачен, как туча, – не хотите меня слушать, а тут хрень какая-то творится. Ещё раз говорю...

   – Не слушай его, – он – дурачок, – Оля шептала мне в ухо и поддерживая под локоть, помогала подняться, – пошли, проводишь меня в эту дырочку.

   Я покосился на неё: уж больно двусмысленно произносилось последнее слово. Получил, в ответ, столь же двусмысленную улыбку и поднялся на ноги.

   Паша с Ильёй уже стояли около загадочного кольца и заглядывали внутрь, обмениваясь короткими репликами. Потом Павел несколько раз сфотографировал незнакомый пейзаж и полез внутрь. Ничего не произошло – никаких вспышек, искр, дыма т прочей мистики. Парень просто перелез на другую сторону, словно преодолел дыру в невидимой ограде. Впрочем, возможно так оно и было.

   Илья, помедлив пару секунд, отправился следом. И снова – ничего. Похоже у режиссёра, снимавшего эту сцену, недоставало денег на спецэффекты.

   – А, здесь – жара! – крикнул Паша и начал сбрасывать ветровку, – наверное и купаться уже можно. Ща проверю!

   – А, в озере – крокодилы, – угрюмо заметил нахохлившийся Витя, – например. Жопы вам всем пооткусывают.

   Зря он это сказал. Побледневшая Натаха, одним прыжком преодолела барьер и оказавшись по ту сторону, побежала следом за своим парнем, успевшим добраться до песчаного пляжа. Паша пытался сбросить джинсы, а Ната бешено грозила ему кулаком.

   – Мы же ненадолго, – бормотала Галя, с видом нашкодившего котёнка, – я даже звонить не буду. Пол часика – и мы назад.

   Выдав ещё пару фраз, в том же духе, маленькая засранка опёрлась о плечо угрюмого Вити и с жизнерадостным визгом, перепрыгнула золотистый обруч. Потом, продолжая верещать, пулей рванула к остальной компании, выясняющей отношения на берегу водоёма.

   – Мы отстаём, – прошептала Оля и вдруг, совершенно неожиданно, поцеловала меня. Да так, что отдыхают любые французы, с их извращениями. Слаб человек. Тем более, страдающий от неразделённого чувства.

   – Ну вы, блин, даёте! – выдохнул Витька, который в конце концов обратил внимание на мелодраму за спиной, – вы бы хоть при Илюхе таким не занимались. Ему и без того хреново.

   – А, кому сейчас легко, – отозвалась Ольга и рассмеялась, – учить тебя ещё надо: навык целования абсолютно не прокачан. Идём.

   Чёрт. Совершено странное ощущение. Я продолжал любить Марину, и моя душа рвалась на части, при мысли о том, чем она сейчас, скорее всего занимается, но с другой стороны...Рядом была красивая девушка, которая желала быть со мной. И я, чёрт меня побери, почти любил её. Но, при этом, совесть неутомимым хомяком грызла меня, напоминая кто именно безответно влюблён в Ольгу. Мой лучший друг. Пока ещё...

   А тут ещё и диковинные дырки в пространстве, ведущие непонятно куда. И на всё это накладывается неустанно усиливающаяся эйфория. Когда мы, взявшись за руки, перебрались через золотой барьер, у меня возникло странное ощущение. Казалось, достаточно посильнее оттолкнуться ногами от земли, и я полечу к высокому фиолетовому небу. Кстати, немного странная окраска, для небосвода. Куда это мы попали?

   Около озера продолжалось черти что. Паша, в одних семейных трусах, понурив голову, выслушивал всевозможные эпитеты в свой адрес, мгновенно соглашаясь с каждым. В это же время, Галя, закатив штаны до колена, бегала по мелководью, поднимая фонтаны брызг и разрывая воздух воплями восторженного поросёнка. Илья, с угрюмо-сосредоточенным видом, сидел на буром валуне, торчащем из воды и блинчиками запускал маленькие плоские камешки.

   Я оглянулся: Витёк стоял за светящимся ободом и смотрел на него так, словно тот был злобной собакой, оскалившей зубы. Потом поднял голову и уставился на нас, с Олей. Девушка легко сжала пальцы, напоминая о своём существовании. Это – возбуждало. Марина так никогда не делала.

   – Иди, – сказал я, – скажи, пусть ведут себя по-человечески; мало ли, куда нас занесло.

   – Ну, если ты так говоришь, – насмешливо прошелестела Ольга и её тонкие пальчики, неуловимой водой вытекли наружу, – не задерживайся, пропустишь всё веселье.

   Я подошёл к пространственной дыре и вопросительно взглянул на своего товарища, по другую сторону. Странный у него был вид. Странный и смешной, как у нахохлившегося воробья. Я рассмеялся, и Витька недовольно дёрнул щекой.

   – Вы все рехнулись, – нервно бросил он, – такое ощущение, будто вам досталась атомная бомба, а вы, на радостях, бросились её разбирать. Ах, как весело! Ах, как забавно! А, давайте ещё парочку проводков перережем – вдруг бабахнет!

   – Может хватит? – поинтересовался я, – это не бомба, всего-навсего прокол в пространстве. Телепортация, слышал такое?

   – Чего уж там, – Витька и не думал сдаваться, – конечно слышал. Каждый день, мля, только и вижу, что дырки в воздухе. Я же говорю: с ума посходили. А если эта фигня возьмёт и захлопнется, что тогда?

   – Делов то, – я махнул рукой, – откроем снова. Больно, конечно, но не смертельно.

   – Выбирайтесь-ка вы оттуда, попьём пивка и пойдём на днюху.

   – Сдаётся мне, – медленно протянул я и непроизвольно коснулся кулона на груди, – никто нас там не ждёт. По крайней мере, сейчас. Поэтому, уж лучше вы – к нам. Идёшь? Или: жим-жим?

   В глазах у Вити появилось тоскливое выражение. Словно он понимал: всё будет плохо, очень плохо, но не мог повернуть назад. Парень медленно опёрся обеими руками о золотистый обод и попробовал на податливость. Тот, естественно, никак не отреагировал. Похоже, мы проделали постоянный лаз в лето. Класс! Будем продавать билеты. Тем временем, Витёк опасливо перенёс одну ногу, потом – другую и осторожно спрыгнул рядом со мной.

   – Бабах! – рявкнул я, заставив его вздрогнуть и обернуться.

   Дыра оставалась неизменной, демонстрируя весенний пейзаж с полуголыми деревьями и ослепительно-зелёной травой. Забавный контраст: здесь – жара, а из отверстия веет прохладой.

   – Идиот психованный! – взревел Витя, – я чуть не обосрался от твоих бабахов!

   – Ну, прости, – миролюбиво сказал я, – в качестве компенсации на сегодняшнем торжестве оставляю именинницу в твоём полном распоряжении.

   – Ха, ещё раз, ха! – он наклонился и набрал в ладонь серебристый песок, – запах странный...Шутки он шутит. Смотри, чтобы тебе Илюха физию не начистил. Ох, чую будет сегодня ещё та веселуха!

   – Вы идёте? – крикнула Галька, продолжая взметать фонтаны брызг, – водичка тёпленькая! Будем купаться!

   Я рассмеялся: давешняя эйфория не торопилась меня покидать, отчего окружающий мир казался позолоченным и гладким. О-очень странное ощущение, но мне нравилось. Я медленно сбросил обувь с носками и пошёл к озеру, загребая песок пальцами. Ух ты, как хорошо!

   Паша, продолжая внимательно слушать Наташкины нотации, умудрился мелкими шажочками забрести по пояс в искрящуюся воду. Его подруга преследовала беглеца, подворачивая полы юбки по ходу погони. Похоже, вода понравилась и ей, потому как накал проповедей мало-помалу сходил на нет

   Галя, в конце концов, тоже угомонилась и села на камень, рядом с Илюхой. Видимо решив развеселить парня, девушка брызгала водой на его мрачную физиономию. Илья морщился, но не всерьёз и исподтишка плескал на обидчицу. Ну ладно, может его и попустит, со временем. Не хватало ещё одного клина во всех наших отношениях.

   Источник раздора расположилась на песке у самой воды и загорала, подставляя солнцу аппетитный животик. Единственная не расстёгнутая пуговица блузки, кокетливо прикрывала часть бюстгальтера, позволяя беспрепятственно любоваться всем остальным. Закрытый глаз приоткрылся, подмигнул мне и вновь захлопнулся. Потом изящная ладошка несколько раз хлопнула, взметая песчинки. Хм, намёк понят.

   Я сбросил рубашку, раздумывая, не последовать ли примеру Паши, но решил воздержаться. Всё же у меня нет таких роскошных труселей!

   – Хорошо, – пробормотала Оля, дождавшись того момента, когда я лёг рядом и положила голову на мой живот, – а так – ещё лучше. Как думаешь: где мы сейчас?

   – Не могу знать, – отрапортовал я, роняя голову на колючее ложе и прищурившись, уставился в бездонное небо, – но определённо южнее родных пенат. Тут, вроде как лето.

   – И воздух, воздух, – сонно причмокнула Оля, – словно всё вокруг из гладкого золота.

   – Хм, – задумался я, в некотором замешательстве, – думаешь, всё дело в воздухе?

   Ольга мурлыкнула и провернулась ужом, разместив голову на моей груди. Волосы рассыпались, и я неторопливо пропустил их сквозь пальцы. Слепящий свет здорово пошутил с окраской, превратив девушку в блондинку.

   – От тебя здорово пахнет, – сказал я и она рассмеялась.

   – Чудо, а не комплимент, скажи ещё: ты такая приятная на ощупь!

   – Ты – такая приятная, на ощупь, – я провёл пальцем по её шее, против своей воли размышляя о Марине. Как она сейчас...Болело, но уже совсем не сильно. Словно костёр, пылавший внутри, начал гаснуть, превращаясь в угли, а те, мало-помалу покрывались сизой плёнкой золы. Пусть так и будет. Я слишком устал от этой непрерывной тупой боли в груди, – хочется тебя облизать, а ещё лучше – укусить!

   – Ух ты, – она подняла голову и сверкнула глазами, – мой лев!

   Рядом, со всей удалью, не по возрасту располневшего тела, обрушилась мокрая туша, обдав нас настоящим фонтаном песочно-водяных брызг. Ольга поморщилась, но промолчала, видимо, идиллическое настроение, охватившее её, не допускало скандальных начинаний. Впрочем, нашлось кому объявить выговор расшалившемуся бегемоту.

   – Паша, ты – настоящее животное! – юбка Наташи была подоткнута почти до пояса и ничто не мешало оценить чуть полные, но тем не менее, весьма красивые ноги, – и ты вторгаешься в личное пространство. А ну, пошёл вон!

   – Гы-гы, – откликнулся наш интеллектуал и лениво перевернулся на спину, явив свету пузо, облепленное мокрым песком, – а мы собирались к туркам ехать. Ещё бы пивка...

   – А, что, если отпраздновать здесь? – Галчонок тут как тут, сбросила джинсы и демонстрирует всем белоснежные стринги, – тут – прикольно! Да и вообще, прикиньте: мы пролезли через дырку в воздухе и попали в лето. Сеструха офигеет!

   – То самое слово, – Илья подбрасывал на ладони медальон, но смотрел только на нас, с Олей, – надо пользоваться этой штуковиной, пока её у нас не отобрали. Идея, насчёт дня рождения, не так уж хренова.

   – А я, по прежнему, считаю, что это может быть опасно, – о, Витёк здесь, – дырка может захлопнуться в любой момент.

   – Пойдём пешком, – Наташа села рядом с благоверным и пихнула его пяткой в бок, – Пашунтий, мотнись кабанчиком за пивком. Только подштанники натянуть не забудь, будь любезен. Чай не лето, за окном. А, ну – живо, я сказала!

   Похоже, она дрессировала своего парня по методике спецназа: не прошло и десяти секунд, а Павел уже прыгал на одной ноге, к пылающему кольцу, пытаясь одновременно ускорить темп и натянуть, хотя бы одну, холошу джинсов. Универсал, одним словом.

   – У кого-нибудь есть идеи, куда нас занесло? – осведомился я, не открывая глаз и пытаясь разобраться в странном чувстве, возникшем внизу живота. Словно там объявился крохотный ледяной червячок, ползущий вверх.

   – Жарко, – отозвался Илья, – и деревья какие-то непонятные. У нас таких не видел.

   – Кажется, я видела похожие в Крыму, около Судака, – с некоторым сомнением, сказала Ната, – или в районе Ялты. Но я не уверена.

   – Да нет, ни хрена это не Крым, – возразил Илья, – да и сама подумай; всё-таки курортная зона, а здесь такое офигенское место и нет ни единого признака человека.

   – Турция? – предположила Галя, совершенно беспечным тоном. Похоже, ей было глубоко пофигу, куда нас занесло, – Египет?

   На этом перечень курортов, знакомых ей, видимо закончился и она умолкла. Никто даже не пытался комментировать.

   Странно, червячок куда-то исчез, оставив взамен давление на барабанные перепонки, словно меня забросило на дно океана. Я приложил пальцы к ушам и открыл глаза. Все остальные, кроме Вити, делали то же самое: ощупывали ушные раковины.

   – Вы это чего? – поинтересовался ошарашенный Витёк, оглядывая нас

   – А, а! – взвизгнула Галя и бешено затрясла головой.

   Я услышал дикий свист, окончившийся громогласным хлопком. Ната и Ольга, прижимая побелевшие пальцы к вискам, повалились на песок, а Илья присел, скорчив такую гримасу, словно его ударили по затылку. Да я и сам чувствовал себя не лучше: попытавшись встать, получил удар световой плетью по глазам и разрывающую боль внутри черепа.

   – Ч-чёрт! – встать всё-таки удалось, хоть земля и пыталась убежать из-под ног. Однако какие-то туманные клочья продолжали застилать глаза, – что это за фигня была?

   – О чём ты? – почти кричал Витя, пытаясь поднять сопротивляющихся девчонок, – какого хрена с вами происходит?!

   – Такое ощущение, – Наташа едва ворочала языком, – будто резко скакнуло давление. У водолазов есть такое...

   Я, прищурившись, глядел на Илью, неподвижно сидящего на песке, и он посылал, в ответ, такой же нервный взгляд.

   – Скажи мне, – медленно произнёс я, не решаясь повернуть голову, – это не то, о чём я думаю?

   – Ха! – каркнул он, – легче станет?

   Пришлось посмотреть. Ну, вроде бы ничего не изменилось: фиолетовое небо, ослепительный шар светила, низкий горизонт с щетиной деревьев, Паша, нелепо раскорячившийся посреди пейзажа...Всё? Ничего не забыл? Ах да, куда-то исчезло золотистое колёсико, впустившее нас сюда: наша тропинка в родные места.

   – Похоже, у нас появились небольшие проблемы, – медленно, ещё медленнее, почти в рапиде, сказал я, – Витя, если тебе станет легче, я могу сказать: ты – молодец и всё правильно говорил. Видимо, мы в жопе.

   Выдав эту тираду, я положил руку на медальон и мгновенно успокоился. Ух, ты. Классная штука! Секунду назад у меня поджилки тряслись, а теперь я собран и готов к любым неприятностям. Как ни странно, но все остальные повторили мой жест и кажется, наши чудесные украшения помогли и им. Девочки даже начали улыбаться.

   – Прорвёмся, – сказал я, – ещё не всё потеряно.

   – Эт-то точно, – откликнулся Илья, без малейшей дрожи, в голосе.

   Витя ничего не мог сказать, только открывал рот, словно рыба, выброшенная на берег. Наконец, не выдержал и взорвался:

   – Да вы все обкурились чего или колёс наглотались?! Мы – хрен пойми где, без еды и питья! А связь? Кто-нибудь из вас, блаженных идиотов, проверил свой телефон, после того, как мы попали сюда? Мой, например, сдох.

   – Дерьмо, твой телефон, – неуверенно заметил Илья и полез в карман, – вот чёрт! Не работает.

   Видимо светящийся бублик как-то подействовал на тонкую электронику наших карманных друзей напрочь отключив их. Ни один так и не заработал. Однако, никого, кроме Витька это не обеспокоило. Галя вообще начала хихикать.

   – Сестрице придётся нас поискать, сегодня! Будет знать, как забывать про меня. В прошлый раз, со своим...Неважно.

   Подошёл Паша и с совершенно опущенным видом протянул мне безвольно обвисший браслет. Казалось, из золотистой цепочки ушла та странная одушевлённость, позволившая ей проделать дыру в пространстве. Теперь она лишь бессильно покачивалась на толстом пальце, с обгрызенным ногтем.

   – Я же только руку поставил, – виновато пояснил Павел и зачем-то ткнул большим пальцем за спину, – а оно, как жахнет! Я аж на жопу хлопнулся, если бы не песок – точно бы отбил. Башку подымаю, а дыры то и нету!

   – А ну, дай, – я протянул руку, – попробую ещё раз.

   Проклятая штуковина внезапно снова выкинула фортель, доказывая, насколько я был неправ, считая её обессиленной. Я, вроде бы, даже коснуться её не успел, а цепка ужом скользнула по ладони вверх и плотно охватила запястье. Да так цепко, что казалась частью кожи. Попытавшись сорвать ногтем блестящую змейку, я ощутил резкую боль и поморщился

   – Встряхни рукой, – посоветовал Илья, пристально наблюдавший за моими манипуляциями, – прошлый раз, вроде бы так подействовало.

   Да хрена лысого! Кости пытались вылететь из суставов, а браслет прочно сидел на своём месте и не двигался даже на миллиметр. Такое ощущение, будто исчерпав энергию, он начал подпитываться...От меня?! О чёрт! Только паразитов мне и не хватало. С удвоенной силой я начал снимать проклятое украшение. Только кожу исцарапал.

   – Может ему нужно время, для перезарядки? – похоже, у Натахи мысли двигались в том же направлении, – ты уж потерпи, пока мы будем решать, как поступать дальше.

   – Подождём, пока зарядится? – предложила беспечная Галя, – а пока, позагораем. Хочу – голенькой, только, чур не подглядывать! А то я буду стесняться.

   – Нам бы твои проблемы, – хихикнула Оля и положила подбородок на моё плечо, полностью игнорируя ревнивые взгляды Ильи, – а ты, что думаешь, мой лев?

   – Прогуляемся, – спокойно ответил я, оставив в покое браслет и переключаясь на медальон, – место здесь безлюдное, но если пройдёмся дальше, то может набредём на дорогу или посёлок.

   Возражать никто не стал. Витька недовольно пыхтел, но ничего другого предложить не мог, поэтому просто злобно поминал каких-то идиотских дебилов. Паша, тот полностью подчинялся Наташе, а она, как и все остальные, поддержала мою идею.