Текст книги "Сталкерстрайк (СИ)"

Автор книги: Анатолий Маевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Вереск, как Вереск, такой как всегда, только автомат, смотрю, поменял на новый.

– Готовы?

– Готовы.

– Попрыгали!

Бойцы попрыгали все подогнано хорошо, ничего не звенит и не дребезжит, можно выдвигаться.

– Выходим! Вереск вперед, Рина за ним, я замыкающий.

Дортмунд приоткрыл створку ворот и осторожно выглянул наружу:

– Порядок, чисто. Монолитовцы на позициях, можно выходить. Удачи вам, ребята. Мы будем держаться, пока вы не вернетесь.

Мы по одному выскользнули из капонира, миновали монолитовцев, оборудующих свои позиции и устанавливающих пулемет, выданный им Зондером. Укрываясь среди густого кустарника мы дошли до проволочного заграждения базы и осмотрелись. Все вокруг было тихо, никакого движения. Прохладный ветер Зоны очень даже приятно освежал лицо, особенно это чувствовалось после бункерного достаточно спертого воздуха.

– Так, ребята – Рина набросила на себя маскировочную сетку. – Дальше я веду группу. Идем быстро, тихо и осторожно. Огонь без моего приказа не открывать. Нам нужно пройти всего километров пять – шесть, но это очень стремные места, поэтому будет передвигаться короткими бросками. Если меня убьют – возвращайтесь на «Волхов», Зондер знает, что делать вам всем дальше. Если меня ранят – доприте меня до Ноя, любой ценой, и не дайте мне отбросить копыта по дороге – Штольц, это для тебя приказ Зондера.

– Принял, Рина.

Что-то было в этой девушке притягательное и вызывающее уважение, в ней чувствовалась огромная внутренняя сила и власть.

– Тогда вперед! Рации отключить, ориентироваться только на мои жесты и сигналы. До темноты мы должны добраться до разрушенного моста, того, что у Восточного туннеля под «Юпитером». Сейчас пойдем вдоль периметра Локации, мимо деревни Копачи, мимо кладбища, далее – оврагами до Западного туннеля, потом – болотами и до моста. Вопросы есть?

– А почему бы нам напрямую не пойти, мимо Янова? – поинтересовался Вереск. – Такой ведь крюк придется давать.

– Вереск, я знаю, что там уже полно патрулей Форсы, и скоро подтянутся вояки с Кордона и начнется штурм «Волхова». Нам теперь мимо Янова просто не пройти.

– Понятно – кивнул Вереск.

– Тогда вперед! – Рина нашла дыру в заграждении, сняла автомат с плеча и тенью скользнула вниз, с холма, к болотам. Мы двинулись за ней, сначала Вереск, затем я.

Прошли по болотам, вернее, большим и неглубоким озерцам с илистым дном, и местами густо заросшими высокой болотной травой и камышами. Минут через пятнадцать выбрались на твердую почву неподалеку от заброшенной деревни Копачи, той самой деревни, засыпанной после аварии на ЧАЭС почти по самые крыши домов, из-за сильного радиоактивного загрязнения. По игре, я помню, в этой деревне было пристанище Зомби – это очень неприятные ребята, бывшие сталкеры и военные, которые стреляли на раз во все, что движется на их пути, и стреляли, надо сказать, очень хорошо. При этом их самих завалить было непросто, разве, что выстрелом в голову. Не хотелось бы с ними встречаться по дороге. Впрочем, ни с кем не нужно встречаться, каждая такая встреча может закончиться для нас плохо – Зона не место для прогулок.

Рина уверенно шла впереди нас с Вереском метрах в двадцати, часто останавливалась, приседала на колена и осматриваясь вокруг. Мы тоже, сразу залегали, беря под контроль каждый свой сектор обзора. Двигались поэтому медленно.

« Девчонка уж слишком осторожна – бурчал я себе под нос, в очередной раз плюхаяясь в пожухлую траву. – Мы так неделю будем идти. Ну, да ладно – Рина знает тут все вокруг, знает обстановку, вот пусть и ведет, нужно потерпеть немного.

Дошли до кладбища с покосившимися крестами, среди которых периодически вырывались из-под земли языки пламени, метра два высотой – совсем, как в игре. Мрачное место. Благополучно обошли кладбище стороной, никого не встретив. Едва мы добрались до холма, изрезанного глубокими оврагами, как со стороны Копачей зазвучали выстрелы – сначала одиночные, а затем, почти мгновенно, вспыхнула ожесточенная автоматная перестрелка.

Карина перешла на бег, дав нам знак быстрее следовать за ней. Мы побежали, и вскоре оказались в сети оврагов, целом лабиринте, по которому нас уверенно вела Рина. Места здесь тоже были непростые – мы были видны для стрелков сверху, на краю оврага. как на ладони. Но обошлось.

Обогнули остов большого беспилотника – по игре, помнится, он тут был, и вскоре выбрались из оврага, укрывшись среди молодых сосен.

Рина долго изучала в бинокль Копачи, раскинувшиеся под нами, потом подползла к нам:

– Это люди Форсы, челы и местные наемники, зачищают деревню от зомби, видно готовят атаку на «Волхов» с этой стороны, или просто блокируют и берут базу в кольцо.

– Вовремя мы ушли с «Волхова» – нервно бросил Вереск. – Ох, и вовремя!

– Да, уж – согласился я.

Рина вернулась на свою наблюдательную позицию и долго изучала склон холма, ведущий ко входу в Западный железнодорожный туннель и циклопические сооружения Градирни, возвышающиеся метрах в двухстах от нас.

Вернулась Рина:

– На башнях градирни уже есть снайпера, они ведут огонь по Копачам. Мы зашли почти в тыл позиций снайперов. Так что они нас не видят, пока. Возле туннеля никого нет. Можно пройти вдоль железнодорожных путей, если нае нарвемся на их патрули. А можно здесь залечь и надеяться , что они не подтянут силы и не начнут прочесывать все вокруг. Что скажете?

Мы переглянулись с Вереском.

– Прорываемся сейчас, пока их внимание занято копачами – решительно высказался я. Вереск кивнул, подтверждая мои слова.

– Я тоже так думаю – ответила Карина. – Идем медленно, не прячась, как простые сталкеры. Воротники подняли, лица прячьте – мало ли, может и нас конкретно ищут... Пошли!

Мы неспешно спустились с холма до входа в подземный железнодорожный туннель. Никто по нам не стрелял, и это было хорошо, очень хорошо. На высоте стремного чувства ожидания прилета пули меня захлестнуло острое желание немедленно укрыться в тоннеле, но это была настоящая ловушка – выхода из заваленного в глубине тоннеля не было, если здесь обнаружат и обложат, как волков, то перебьют за пару минут. Нельзя в туннель, нельзя!

Мы пошли вдоль железнодорожных путей, не торопясь, вроде бы мирно беседуя друг с другом, прекрасно понимая, что теперь то за нами точно наблюдают – и в бинокли, и в оптику снайперских винтовок. Неприятное чувство быть в роли ходячей мишени и при этом играть в полное отсутствие напряжения и страха. Чувствуешь себя полным идиотом. С такого расстояния и выстрела не услышишь, когда пуля прошьет тебя. А что делать? Нужно идти и продолжать играть, обливаясь холодным потом от страха.

Поравнялись с комплексом зданий градирни. По нам не стреляли, но по нервам буквально ударил громкий свист, а после него крик:

– Эй, вы, трое! Стоять! Стволы на землю, руки за голову!

С насыпи от градирни спускалось пятеро солдат, держа нас на прицеле автоматов.

Мы переглянулись, но Карина первая положила свой автомат на землю и подняла руки. Мы с Вереском тоже медленно положили свои автоматы и подняли руки. А куда денешься? Одно неверное или резкое движение и сверху, от снайперов схлопочешь пулю в башку, а эти гоблины, которые спускаются к нам, нафаршируют пулями на закуску по самое нехочу.

– Кто такие? Какого хрена вы тут шляетесь? – подошли солдаты поближе. Видно местные, судя по деревянным лицам.

Я первый нашелся что ответить:

– Да идем себе... На Янов идем, жратвы прикупить. Никого не трогаем, никуда не лезем. Бабла с собой особого нет, артефактов тоже нет.

Один из солдат подошел поближе и ткнул ногой новенький автомат Вереска:

– Где взяли?

Я спокойным и ровным голосом придумал на ходу:

– В баре, «Сто рентген», неделю назад, за артефакты и старый калаш выменяли у каких-то барыг. Золотой по цене ствол получился, но, зато, почти новый – сам видишь. Солдат опустил автомат и подошел поближе.

– Что, пришлые?

Я понял, что опираться не стоит, солдаты и так поняли, что мы не местные:

– Да, сынок, пришлые. Уже месяц здесь болтаемся, и все без толку – ни хабара толкового, ни покоя.

– А это кто с вами? Пусть лицо откроет! – солдат ткнул стволом автомата в сторону Рины, которая стояла в наброшенной на голову маскировочной сетке.

Я похолодел, но буквально на мгновение, и тут же придумал на ходу:

– Не стоит этого делать, товарищ офицер – у нашего братана, у Мелкого, носа нет. И глаза тоже нет, правого. Проказа у Мелкого. Приехал откуда – то из Азии, надеется, что Зона вылечит его. Слышал о такой болячке, о проказе? Заразная она. Я могу тебе паспорт его показать, чудной он такой. Слышишь, чурка! Паспорт свой дай, военному покажу. Только не слюнявь его сильно, заразу свою не распространяй.

Карина быстро сообразила, включилась в игру и стала демонстративно ковыряться в своих карманах.

– Во, видишь – чурка чуркой, а научился по-нашему понимать – прокомментировал я.

Солдат отступил на шаг.

– Ладно, валите отсюда. Но чтобы к Янову даже близко не подходили – заразу тут не разносите

– Спасибо, товарищ офицер! Мы пойдем себе. А я вот вижу, что вам наш автомат понравился, так мы может и поменять его. На жратву...

– Идите отсюда на …., да побыстрее! – отшатнулся от нас солдат.

– Спасибо, товарищ офицер! – мы подняли свои автоматы и неспешно пошли дальше, до конца не веря в счастливое избавление. Честно говоря, я еще долго ждал очереди в спину, но солдаты так и не стреляли.

–Ну, Штольц, я тебе припомню: и чурку, и проказу – прошипела Карина мне, когда мы отошли на пару десятков шагов.

Я молча попытался улыбнуться в ответ, чувствуя как предательски и малодушно дрожат мои губы.

Вскоре мы пересекли еще одну железнодорожную ветку и стали спускаться в сторону болот, тянущихся до самого «Юпитера», тяжело нависающего над всем Яновом вдалеке на холмах.

Файл 23

Штольц: Барьер

Мы спустились к болотам по ту сторону железнодорожного полотна и ушли из зоны видимости патруля на Градирне. Станция Янов осталась справа, в полукилометре.

Карина на минуту остановилась, снимая сетку с головы:

– Ребята, двигаемся быстро – за нами могут и погоню послать когда армейцы доложат начальству и разберутся что к чему. Идем дальше вдоль болот. Нас могут пасти либо справа – со стороны железки, либо со стороны бетонного завода, так что не расслабляйтесь. Идем цепочкой, дистанция десять метров. При нападении – открываем огонь самостоятельно, без команды. Штольц – паси железку, идешь за мной. Вереск – кроешь тыл. Вопросы?

Мы молча кивнули, передергивая затворы автоматов.

Болота мы прошли без проблем: никто за нами не гнался, никто по нам не стрелял с бетонного завода. Местные твари тоже нас не беспокоили.

Минут через двадцать мы дошли до полуразрушенного моста через канал. Где-то там, на том берегу канала, среди холмов был Затон – место, куда мы направлялись: огромную котловину на месте осушенного залива от Припяти, посреди которого навечно замерли ржавые остовы кораблей и плавучих кранов. Там, на Затоне, была цель нашего рейда – старая баржа, в которой обитал чокнутый сталкер Ной со своей собакой – мутантом. Я в игре не раз заходил в берлогу Ноя – он помогал перебраться на плато, к упавшему вертолету. Общались с ним немного: Ной всегда стращает грядущим Большим Взрывом, мол только у него на барже можно будет спастись сталкерам от волны мутантов при Взрыве. Вот к этому Ною мы и должны были доставить Карину. Зачем? Не знаю. Но время до какого-то глобального катаклизма в Зоне, по словам Карины, уже шел на часы. И Карина сказала, что успеет нас отправить обратно домой прежде, чем Зона взорвется. И я верил ей. А что оставалось делать?

Остановившись под бетонными опорами моста, мы остановились, присели и немного отдышались. Здесь мы были в относительной безопасности, по крайней мере, с завода, который нависал сверху над берегом, нас не было видно. Не люблю я этих пустых строений: из глубины любого помещения за тобой могут следить через прицел снайперской винтовки – тебя видят, как на ладони, а ты не видишь никого. А выстрела можешь уже и не услышать – хлоп, и все. Но никто нас не пас, к счастью.

Где-то далеко, за невидимой за холмами станцией Янов вспыхнула ожесточенная перестрелка: шел штурм «Волхова». Наше время уже начало обратный отсчет. Парни на «Волхове» должны продержаться до нашего возвращения. А мы не должны подвести их и доставить Карину к Ною. А Карина выполнит свое обещание. Знаю, уверен. Наши ребята сражаются там, а мы сражаемся здесь. Сражаемся за наше возвращение домой.

– Парни! – поднялась Карина, поправляя амуницию. – Сейчас мы перейдем канал вброд, здесь неглубоко. На том берегу войдем в Барьер, которым Зона разделяет локации. Я пойду вперед и открою проход в поле Барьера, а вы держитесь за руки и идите за мной. Вереск – ты идешь за мной и держишь меня за руку, Штольц – ты идешь за Вереском и держишь его за руку. Предупреждаю: что бы вы не увидели внутри Барьера, что бы вы не услышали, что бы не происходило вокруг – вас все это не касается, просто идите за мной, пока мы не выйдем по ту сторону Барьера. Понятно?

– А что мы там можем увидеть, Рина – удивился я, понимая, что эта девушка просто так словами не бросается.

– Неважно. Просто держимся друг за друга и идем. Я проходила Барьер, и не раз, так что и вы со мной пройдете. Если не запаникуете.

– А если запаникуем? – осторожно вставил вопрос Вереск.

– Запаникуете – останетесь в Барьере навсегда.

– Не хочу! Я домой хочу – мгновенно среагировал Вереск.

Я молча кивнул, соглашаясь со своим товарищем.

– Ну, вот и хорошо! Вы поняли, что нужно делать, когда будем проходить Барьер. Повторять больше не буду. Пошли! Чувствую, что враг близко. Прикрывайте меня, потом Вереск переходит, а потом – Штольц. Вперед!

Карина, подняв автомат над головой, вошла в темную стоячую воду канала.

Потом, когда Карина перешла на другой берег и заняла позицию, в воду вошел Вереск.

– Ну и холод собачий! – прошипел он, уходя в воду по пояс.

– Давай быстрее! – съехидничал я вдогонку. – А то яйца отморозишь.

– Да пошел ты! Сам сейчас попробуешь – враз смеяться перестанешь – незлобно отругнулся Вереск. По-моему, он никогда по-настоящему не сердится. Вот такой он, наш Вереск.

Когда я зашел в воду выше колен, мне показалось, что сердце сейчас остановиться от нестерпимого холода, быстро охватывающего меня.

– Ну и дубак! До костей пробирает! – ругался я, но быстро перешел канал, погрузившись в самом глубоком месте почти по шею.

«Слишком холодно, даже для осенней воды – подумал я, выбираясь на другой берег. – Неестественно холодно! Это какой-то прикол Зоны. Хорошо, что хоть никаких тварей или пираний в этой помойке не водится!»

– Не залипайте! – позвала Карина, быстро поднимаясь на довольно крутой берег. Мы двинулись за ней, внимательно осматриваясь по сторонам.

Вскоре мы дошли до забора из колючей проволоки, преградившему нам дорогу. Что-то с проволокой было не так: она вроде дрожала в воздухе. Но это была не проволока – это сам воздух слегка подрагивал, а проволока была частью его, как картинка.

Карина остановилась перед странным забором из странной колючей проволоки, сделанной, казалось из воздуха:

– Мы дошли до Барьера.

Мы с Вереском переглянулись и недоуменно уставились на девушку:

– А где Барьер?

Карина молча протянула руку в сторону забора из колючки: ее рука вошла вроде бы как в воду, пустив рябь вокруг, вошла в никуда и исчезла наполовину. Потом девушка медленно вытащила руку обратно:

– А теперь вы попробуйте.

Я немедленно протянул руку к забору и... больно ударился в невидимую плотно-упругую стену. И зашипел от боли.

Вереск осторожно протянул руку и осторожно ощупал невидимую преграду, прошел в одну сторону, в другую... Стена была непрерывная.

Карина объяснила:

– Простой сталкер не пройдет здесь – это Зона разгородила свои локации Барьером. Только Проводники могут проходить Барьер, и провести с собой не больше двух сталкеров. Я тоже могу проходить Барьер, ведь я – Принцесса Зоны.

– Кто бы сомневался! – почему-то мрачно прокомментировал я. – Ведь мы даже не местные, ты же не знаешь, как мы среагируем на прохождение этого Барьера. Вон, вода в канале явно не просто холодная – она ненормально холодная, какая-то неестественная. Зона явно перестаралась...

Я не успел договорить, как с той стороны канала раздалась автоматная очередь, и пули, просвистев над нашими головами, ушли в Барьер, оставив за собой только рябь: метрах в ста пятидесяти, со стороны дороги на гребне холма к нам быстро приближалась группа вооруженных людей, кто конкретно – не разглядеть.

– Повезло – не попали! – не смолчал Вереск, огрызнувшись несколькими короткими очередями.

– Хотели бы попасть – то попали бы! – я тоже открыл прицельный огонь по гостям. Те залегли и открыли по нам беглый огонь. Пули по-прежнему уходили над нашими головами в Барьер. Точно: нас пугали, пытались заставить залечь.

– За мной, быстро! – Карина схватила Вереска за руку. – Штольц, хватайся за Вереска! Заходим!

Сначала, как в дешевом фильме ужасов, в колеблющейся зыби Барьера исчезла Карина. За ней ушел Вереск, крепко сжав мою руку. Последним в никуда шагнул я.

Сначала там, внутри этого Барьера, меня окутала белесая мгла, похожая на густой и плотный туман. Стало холодно, очень холодно. Дыхание замерло, сердце, казалось, остановилось. Я мгновенно потерял ориентацию в этом призрачном тумане и только теплая рука Вереска осталась единственной нитью, связывающей меня с жизнью.

Сколько мы шли – я не знаю, может пять минут, а может час...

Вдруг я вздрогнул от неожиданности:

– Штольц! Забери меня отсюда! – раздался прямо рядом со мной чей-то голос. И я узнал его – это был голос Диза, нашего Диза, убитого вчера утром возле «Юпитера».

Я ошалело оглянулся на голос: из тумана выступил чей-то силуэт. Я вздрогнул всем телом от внезапного приступа ужаса – ко мне из тумана протягивал руки Диз, а через мгновение его остекленевшие глаза и неестественная гримаса, похожая на улыбку оказались так близко ко мне, что я закричал от страха и отвращения. И дернулся с единственным желанием убежать от этого мертвеца, но крепкая рука Вереска уверенно тянула меня за собой.

Я стуча зубами от страха, закрыл глаза, и, не оборачиваясь продолжил свой путь.

Но голос Диза преследовал меня:

– Забери меня отсюда, Штольц, забери меня!

Я не оглядываясь громко спросил:

– Это ты, Диз?

– Я – последовал ответ.

– Что ты здесь делаешь?

– Не знаю – как-то странно тихо прошелестел голос Диза.

– Ты же умер! – почти крикнул я.

– Не знаю. Штольц, забери меня... Забери нас отсюда... Забери...Забери... – голос Диза слабел и исчезал.

– Нас? – крикнул я. – Кто с тобой еще? Где вы все?

– Мы здесь! – зашелестели вокруг голоса . Это были голоса Диза, Манула, Бродяги и еще несколько незнакомых голосов. – Забери нас отсюда, не бросай нас...

От животного ужаса, охватившего меня, я остановился, как вкопанный, но в тот же миг, сильный рывок за руку вырвал меня из липких лап тумана и я, совершенно обессиленный, как мешок рухнул на землю.

– Штольц! Штольц!! – это голос Вереска. Потом хорошая затрещина по лицу. – Да очнись ты , наконец!

Я открыл глаза: надо мной склонились лица Вереска и Карины. За ними, в разрывах тяжелых облаков, поблескивало тусклое солнце Зоны.

Вот я и вернулся.

Откуда вернулся, и куда – непонятно. Но я ведь живой!?

Файл 24

Штольц: кровь Затона.

– Ты в порядке? – помог подняться мне Вереск.

Карина в это время страховала нас, сидя на на колене и осматриваясь вокруг в прорезь автоматного прицела.

– Нормально, я в порядке. Спасибо, Вереск! – я отстегнул свой автомат и взял его в руки. За что люблю свой одноточечный автоматный ремень: и оружие всегда под рукой, и руки свободны. Вот и сейчас – автомат при мне, не выронил я его в Барьере, хотя там у меня мозги точно набекрень встали.

_ Что, поколбасило в Барьере, Штольц? – не отрываясь от прицела, спросила меня Карина.

– Угу, поколбасило – согласился я. – А чего ждем?

– Залягте и осмотритесь – отрезала девушка.

– А за нами, в спину те бойцы не прорвутся через Барьер? – отозвался Вереск.

– Не прорвутся: Барьер сработает в этом месте не раньше, чем через два часа, да и то только с Проводником. Так что время у нас есть. Осматривайтесь вокруг – нас могут и здесь ждать.

Мы с Вереском залегли, приготовившись к бою. Но вокруг было спокойно, на первый взгляд. Перед нами была заасфальтированная, довольно широкая дорога, которая резко обрывалась впереди метрах в пятидесяти, упираясь в большой холм, поросший пожухлой травой. Эта была неестественная картинка: как будто какой-то великан перемешал руками местность, не особенно заботясь о том, что дорога должна куда-то идти, а не упираться в препятствие. Здесь, в реальной Зоне , многое было вне логики обычного человека – Зона не особенно об этом заботилась.

– Что видел в Барьере, Штольц? – поинтересовалась Карина.

– Ребят наших видел: Диза, убитого еще вчера. А еще слышал голоса Бродяги и Манула.

– Хреново – встревожилась Карина. – Значит и Бродяга с Манулом уже убиты. Нужно торопиться – времени у нас осталось мало. Ребята могут и не продержаться долго – сейчас на них все навалились. А ты, Штольц, сам будь осторожен, поаккуратнее короче...

– _Чего это вдруг? – подполз я к девушке и залег рядом, нога к ноге.

– Я сказала: будь предельно осторожен – значит не лезь под пули, если что. Нехороший это знак видеть мертвецов в Барьере. Но вы ребята не бойтесь так уж сильно – к нам уже направляется отряд гвардейцев Монолита. Они прикроют нас на Затоне.

– А чего это нам бояться? Здесь на Затоне тихо вроде бы всегда было. Правда, мутанты шалят, но тебя они не тронут.

– Не тронут мутанты нас, это точно – согласилась Карина.

– Слушай, Рина! Я вот все хочу спросить тебя: почему тебя называют Принцессой Зоны? Странно как-то. Да и монолитовцы обращаются к тебе , как к принцессе, чудно, правда.

Девушка тихо засмеялась:

– Вот ты о чем! Тогда кратко скажу, а ты додумывайся сам. Во время эксперимента, по передаче интеллекта человека Зоне, в лаборатории, здесь на Чернобыле-2, в энергетических коконах во время максимального выброса энергии в рождающуюся Зону исчезли двое ученых. Одним из них была моя мама. И никто не знал почему. А нам с отцом потом сказали, что мама погибла при эксперименте, даже урну выдали, якобы с ее прахом. Но отец не поверил, стал копать, обращаться в разные инстанции, но так ничего и не добился. А я через пять лет, при помощи знакомых ребят-хакеров попала в эту Зону. Вот здесь и выяснилось, что Зона относится ко мне по особенному, возможности у меня проявились необычные и все местные сталкеры об этом узнали. А потом, с подачи монлоитовцев за мной закрепилось и имя новое – «Принцесса Зоны». Уловил связь, Штольц?

– Ты, что, хочешь сказать?... – с недоумением повернулся я к Карине.

– Да, это именно то, о чем ты подумал – кивнула Рина. – Теперь, когда Зона уйдет у другое измерение полностью, я должна либо вернуться на нашу землю, либо остаться здесь навсегда. Ладно, не будем о грустном, Штольц! Нам пора выдвигаться. А теперь слушайте меня, ребята. Вереск, тебя это тоже касается – ползи сюда! Сейчас мы спустимся с дороги вниз, по холму, в ложбину возле электрической подстанции, помните, по игре – это там, где вертолет упал?

Мы закивали в ответ.

– Так вот, эта ложбина – самое узкое место здесь, и зажата она с одной стороны подстанцией, а с другой – цехами подстанции, там всегда логово наемников было. Место реально стремное, но по – другому нам на Затон не выйти. Выйдем из ложбины – там, на дороге нас будут ждать гвардейцы Монолита. А потом, нам до Ноя рукой подать – километра полтора, не больше. Вопросы есть?

– Есть вопрос, Рина– сказал Вереск. – А почему бы нам здесь не подождать гвардейцев? Спокойнее было бы.

– Гвардейцы высадятся из пространственного кармана только тогда, когда мы отойдем от Барьера не менее, чем на двести метров, по – другому не получается. Так что ребята, вперед. Только предельно осторожно. Вереск вперед, я за ним, Штольц – ты кроешь нас с тыла. Понятно?

– Приняли – ответили мы.

– Тогда вперед, выдвигаемся!

– Вереск, а что ты в Барьере видел? – спросил я товарища.

– Да так, разное... – односложно ответил он, и заторопился – Я пошел, ребята. Прикройте меня.

Когда мы спустились с холма в ложбину на меня вдруг накатила тревога, граничащая со страхом. Это я, наверное, просто запаниковал, возраст все-таки. Да и усталость накопилась до предела. Или просто нервы уже сдали. А тут еще и воронье это крикливое, раскаркалось, сбиваясь в стаю прямо над нами...

Мы прошли ложбину и дошли почти до самой дороги. Все было спокойно. Не было ни засады, ни подкрепления гвардейцев. Вон там, за небольшим холмом уже и Затон.

Вдруг меня словно палкой ударили по правой ноге – я рухнул на землю прямо носом вниз, успев в последний момент развернутся и упасть не лицом, а на выставленное вперед плечо. Только потом я услышал выстрелы.

– Что за фигня?!! – недоуменно уставился я на темное пятно, расплывающееся вокруг раны на моем правом бедре. – Дырка в ноге! Подстрелили, гады!!

Боли не было – это всего на пару минут, пока шоковое состояние, я знаю.

Лежа осмотрелся вокруг. И вокруг словно включились звуки: треск автоматных очередей.

Рина залегла неподалеку от меня и стреляла из автомата. Вереска не было видно – тоже залег.

По нам стреляли из цехов подстанции. Мало того: вдоль дороги перебежками двигалась цепочка вооруженных людей, человек десять, ведя по нам огонь и отсекая нас от Затона.

Я подтянул автомат, развернулся к атакующим и открыл прицельный огонь на поражение короткими, злыми очередями:

«Где же эти гребаные гвардейцы?! Или вас не будет?!» – вслух выругался я и оглянулся вокруг, ища какое-нибудь укрытие: вон оно – метрах в десяти от меня в виде россыпи крупных камней среди густого кустарника.

Теперь нужно собрать ребят. Я что было сил пополз вперед, к Карине – она была ближе всего. Но не успел: девушка прямо у меня на глазах, перекатывалась, меняя позицию и вдруг неестественно дернулась, выпустив из рук автомат. Я услышал полный боли вскрик Карины.

– Гады!!! – выпустил я длинную очередь по врагам. Сменил пустой магазин и из всех пополз к раненной, цепляясь руками за сухую землю. Моя раненная нога волочилась за мной безвольным бревном, отдавая сильной болью на каждое движение. Нужно убрать Рину из-под огня, пока они ее не добили эти уроды.

– А хрен вам!! не возьмете !! – ненависть и ярость переполняли меня. И это помогало, реально помогало преодолеть боль и бессилие.

Откуда – то со стороны, пригибаясь под свистящими вокруг пулями, к Карине бежал Вереск, не целясь стреляя в сторону противника. Он почти добежал, но буквально в нескольких шагах от Рины, Вереска буквально подбросило и он, нелепо скрутившись, прямо на бегу рухнул на колени. Его автомат отлетел в сторону.

– Суки!!! – заорал я. – Суки!!!

Вереск на коленях, опираясь на локоть руки дополз до Карины, и упал возле нее, загородив собой девушку от пуль.

Я рванулся из всех сил вперед и добрался до ребят. Живы, оба. Я подтянул свой автомат и несколькими прицельными очередями заставил залечь атакующих – благо враги были очень осторожны и не лезли под пули.

– Вереск! Живой?

– Живой, живой.

– Тогда стреляй, а я оттащу Рину за камни и вернусь за тобой.

Вереск молча подтянул к себе автомат Карины и открыл огонь.

– Держись парень, держись! Держись Вереск! Я сейчас, сейчас! Я вернусь за тобой! – шипел я от боли и от дикого напряжения, таща за собой за лямку разгрузки потерявшую сознание девушку. – Мы еще с тобой покажем этим сукам трусливым!

Пуля пробила Карине легкое – я видел пузырящуюся алой артериальной кровью большую рану в боку девушки. Плохо это, очень плохо...

И вдруг небо разорвалось! На меня дохнуло пламенем и густым запахом озона. -

– Что за хрень?! Минами нас накрыли?! – обернулся я назад и увидел, как из неоткуда, просто из воздуха на землю вываливаются вооруженные бойцы в форме Монолита и с ходу вступают в бой с нашими врагами. Помощь пришла, но опоздала на пару минут.

Бой был короткий и жестокий, зачастую переходящий в рукопашную. Минут через пятнадцать все было закончено: отряд из двух десятков гвардейцев, потеряв почти половину бойцов, уничтожил всех нападавших – не ушел никто.

К нам подбежали монолитовцы. Бойцы обступили нас и несколько гвардейцев стали оказывать нам помощь, перевязывали, делали какие-то уколы, дали воды.

Карина пришла в себя:

– Где Вереск, где Штольц?!

– Здесь я. А Вереск ранен, с ним ковыряются еще.

Карина знаками показала, чтобы ей приподняли голову – так ей легче было дышать.

– Сержант! – позвала она.

– Да, Принцесса! – один из монолитовцев встал на колено возле Карины и склонил голову.

– Сержант, донесите нас до Ноя. У нас мало времени, скоро Большой Переход.

– Есть, принцесса! – сержант сам поднял на руки Карину и понес ее. Вокруг рассыпались бойцы боевого охранения. Меня подхватили под плечи двое солдат и потащили вслед за принцессой. Я оглянулся – сзади двое гвардейцем несли Вереска – он был ранен в живот.

Хоть бы дойти до Ноя, а там может будет какое-то чудо, и ребята выживут. Без чуда уже надежды нет: еще двадцать – тридцать минут и все, ребят не будет.

Шли долго и без эксцессов. Меня в конце пути уже просто тянули под руки – силы закончились, как будто кто-то выключил рубильник.

Наконец нас дотащили до баржи Ноя.

– Штольц! Подойди ко мне – позвала меня Карина. Сержант приподнял девушку за плечи.

И тут разразилась гроза: огромные молнии били по Затону окатывая громом и вспышками все вокруг. Гроза без дождя. Это было похоже на крик, дикий, почти человеческий крик Зоны, крик отчаяния, жалости и ненависти... Крик матери о своих детях, убивающих друг друга.

Файл 25

Любовь уходит молча

Штольц наклонился к Карине и она несколько минут говорила ему что-то на ухо. Мужчина согласно кивал головой и внимательно слушал. Потом девушка бессильно откинулась на колени гвардейца, который беззвучно плакал. Штольц погладил Карину по голове и сказал:

– Да, Принцесса. Я готов.

Прошло еще несколько минут. Из своего логова в барже вышел Ной – седоватый коротко стриженый мужчина средних лет. Рядом с ним шла собака – мутант, злобно оскалив большие зубы. Собака не боялась этих людей с оружием, стоящих вокруг, она не боялась никого, она вопьется в глотку любому, кто осмелиться напасть на ее Хозяина, ведь он для нее весь ее мир, весь смысл ее жизни.

Позади Ноя шел пожилой мужчина в длинном изрядно поношенном плаще и с автоматом на плече.

Ной со своими сопровождающими подошли к Карине, но та, увидев их, остановила мужчин жестом и они, учтиво склонив головы, отошли назад на несколько шагов.