Текст книги "Сталкерстрайк (СИ)"

Автор книги: Анатолий Маевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Зондер не успел ответить, потому что к нам подошел тот самый долговязый "долговец", в которого я целился недавно, и который помог подполковнику Шульге восстановить порядок на Янове.

– Лейтенант Гавриленко, экспедиционный отряд "Долга" на станции Янов. Кто у вас тут старший, пусть зайдет к Шульге, пообщаться нужно. И эти двое ребят в форме "Долга", тоже пусть зайдут.

Зондер показал мне глазами: иди, мол. И это правильно – лишить командира группы в неясной обстановке просто опасно, а идти нужно – от таких приглашений отказываться не стоит, вернее, отказ грозит серьезными проблемами. А проблем у нас, я так понимаю, много, и скоро их будет еще больше.

Я кивнул Саше в ответ и позвал Рикки с Лисом:

– Пошли ребята, комендант вызывает.

Файл 8

Штольц: подполковник Шульга

Шульга встретил нас стоя в своем кабинете, заложив руки за спину, думая о чем – то и неспешно прохаживаясь от письменного стола до большой карты на стене. Стол с включенным ноутбуком (есть все-таки свет на станции – движок, наверное, или артефактный источник электроэнергии), стул и две большие топографические карты на стене с пометками, сделанными от руки.

Стены с облупленной местами штукатуркой, окон в кабинете нет, пол чистый – видно убирается регулярно, ну, вообщем, спартанская обстановка, без излишеств.

– Проходите – начал подполковник, – стульев лишних нет, так что будем беседовать стоя. Кто вы, откуда и куда идете?

Я протянул немного с ответом, определяясь с тактикой и тоном разговора:

– Сталкеры мы. Идем по Зоне по своим делам, как все.

– Не битые вы Зоной, ребята, ох не битые! Ну, да ладно, не хотите говорить, и не нужно – право ваше. Меня, как коменданта станции Янов интересует несколько вопросов. Первый: вы игроки, или пришлые? Второй – почему в вашей группе есть и сталкеры, и "свободовцы", и наши ребята из "Долга"? И третье: почему за вами охотится Форса?

– Я должен отвечать? – спокойно спросил я.

– Да. Сейчас в здании и вокруг него больше двадцати моих бойцов – они справятся с вашей группой если что, опыт есть. Не в ваших интересах лезть сейчас на конфликт с "Долгом", а мне не нужны проблемы ни на станции, ни в ее окрестностях, понятно?

Я не ответил, внимательно наблюдая за подполковником.

– Молчите? Искатели приключений, хреновы. А слух о вас уже пошел по Зоне– и километра не отойдете от станции, как перестреляют вас. Разозлили вы сталкеров, да еще и Форса денег даст за ваши трупы. Молчите и дальше, но тогда со станции выметайтесь в течение пяти минут. И не суйтесь сюда больше, никогда. Это понятно?

– Вполне – спокойно ответил я. – Не ласково здесь у вас встречают, не по – братски.

– Братья, тоже мне нашлись – хмыкнул Шульга и вдруг обратился к нашим "долговцам". – А вы, бойцы, из какого подразделения?

– Мы, мы... – замялись Лис и Рикки.– Мы все вместе пришли. Мы...., только форма у нас "долговская".

– Что, с убитых наших бойцов сняли форму? – насупился Шульга.

– Нет, что вы?! Это наша форма. Мы страйкболисты, мы играем за группировку "Долг". Мы из Киева, мы только сегодня утром здесь оказались.

– Пришлые, значит. Надолго к нам? – тон подполковника немного смягчился.

– Не знаем – честно признался Лис.

– Ну, раз не знаете, значит надолго. Все пришлые так говорят, а остаются надолго: либо в землю быстренько попадают, либо растворяются в Зоне, кто поумнее, да поосторожнее.

– Разрешите спросить? – вступил я в разговор, избрав для себя максимально сдержанную тактику общения с подполковником. – Мы действительно случайно здесь оказались, пока даже не знаем как, поэтому мы многое чего не понимаем и не знаем, как себя вести.

Подполковник задумался на минуту, прохаживаясь от стены до стены кабинета:

– Понятно. Пришлые вы, оттуда, снаружи. Не игроки вы. Тогда вот что: предлагаю вступить в "Долг": форма, снаряжение, оружие, питание и дружная команда наших ребят. Мы прикроем и защитим, если что. И никакая сволочь не посмеет больше тыкать в вас пальцем. И Форса поостынет, побоится трогать "Долг" – раздавим любого. Думайте, я не тороплю. Бойцов в Зоне становится все меньше, а вы, я вижу, ребята не робкого десятка.

– Мы собираемся вернуться домой, подполковник – сказал я миролюбиво. – И как можно быстрее. Вы сможете помочь нам вернуться обратно, на Орбиту, или в Киев?

– Не могу. Никто здесь из местных этого не может. Пришлые пытаются вернуться через цифровые порталы, которые делают ваши хакеры, оттуда, извне. А когда и где они открываются – никто не знает, только сами хакеры. И Форса знает – он тоже из ваших, из пришлых, он управляет переправкой людей и товаров из Зоны в ваш мир, и обратно, у него свои порталы есть. Только Форса объявил охоту на вас, видно чем – то вы ему насолили, или заказали вас оттуда, снаружи.

– Да не знаем мы никакого Форсу! – возмутился Рикки. – Мы обычные страйкболисты – это игра такая. Мы домой хотим!

– Да я разве против? – улыбнулся Шульга. – Дуйте обратно, только как? К Форсе пойдете проситься?

– Позвольте, – спросил я. – А где находится этот Форса, и что это за чел?

– Знали бы где он – пристрелили бы его давно. Он шифруется серьезно, денег у него немеряно, нанял себе нашимх местных сталкеров и наемников, да и с собой привел боевиков, из пришлых. Скупает артефакты, поставляет новое оружие и боеприпасы, пытается поставить под контроль целые районы Зоны, своих поисковиков из пришлых забрасывает – ищут что-то в Зоне, и для сталкеров наших многие места силой закрывают. Некоторых бандосов перекупил. И торговцев. Один Сидорович с Кордона, вроде как держится, не хочет делиться своим бизнесом, а он фигура весомая в Зоне, пока. Вот так вот, ребята, дерибан по Зоне идет: воюем и с Зоной и друг с другом. Так что думайте: послужите у нас, а там, может, найдем возможность обратно вас переправить. А деталей больше не знаю никаких, думайте, короче. Ну, а вообще, смотрю я, что вы нормальные ребята, так что тусуйтесь на станции, сколько нужно, только сталкеров больше не задирайте.

Мы стали прощаться:

– Спасибо за информацию и предложение, подполковник! – поблагодарил я. – Мы с командой обсудим ситуацию и примем решение. Да, кстати, а как здесь решается вопрос с едой и боеприпасами? У нас денег нет, пока, а кормиться нужно.

– Покупайте, меняйте, продавайте, артефакты ищите, на задания подписывайтесь – как все здесь. Я подброшу немного, а дальше – сами выживайте. Надумаете – идите к нам, примем – протянул мне руку Шульга.

Вдруг к Шульге подошел Лис и негромко сказал:

– Я хочу служить в "Долге".

Подполковник одобрительно похлопал его по плечу:

– Правильное решение, боец! Иди к лейтенанту Гавриленко – он тут, за дверью стоит, становись на довольствие, а потом ко мне зайдешь, потолкуем, бумаги подпишем.

– Лис! Ты хорошо подумал? – забеспокоился я. – Мы же домой будем добираться, мы тебя здесь не бросим.

Лис нахмурился и ответил, прямо взглянув мне в глаза:

– Я здесь останусь. С "Долгом".

Лис крепко пожал нам с Рикки руки и молча вышел за дверь.

– Подполковник, я не совсем еще понимаю, что происходит с нами, но я прошу вас присмотреть за Лисом и не ставить его на опасные участки. Мы ведь просто игроки и реального боевого опыта у нас нет. Да и молод еще пацан, хоть и настроен решительно.

Шульга понимающе кивнул:

– Он пока побудет на станции, пообвыкнет, подучится, и только потом будет ходить в патруль для начала, и то, только с опытными бойцами. Новички у нас бывают нечасто, так что выдрессируем неспешно, хорошего солдата сделаем, не сомневайтесь. У Лиса, кстати, теперь больше шансов выжить, чем у вашей группы. И еще: пусть этот боец – Шульга взял за плечо Рикки – сменит форму, если не собирается идти к нам. Форма "Долга" обязывает, это принадлежность к нашей семье, поэтому нашу форму могут носить в Зоне только бойцы "Долга", и только. Иначе мы наказываем, если захватим. Да и мишенью быть для "Свободы" и прочих несознательных элементов не советую – убьют только за форму, и разбираться не будут.

– Ну, что, боец – Шульга обратился к Рикки, – может и ты с своим товарищем в нашу семью пойдешь?

Рикки насупился, раздумывая несколько секунд, но потом ответил:

– Я со своей командой останусь.

– Тоже правильно – похвалил Шульга. – Только форму смени.

– А как я ее сменю? На что?

– Иди к Гавриленко, он решит этот вопрос. Но форма твоя будет тебя ждать, так что если надумаешь, помотавшись по Зоне – приходи, примем.

На том и порешили.

Рикки ушел к Гавриленко, а я попрощался с Шульгой.

Файл 9

Штольц: Гаваец

– Ну, что? – обступили меня наши ребята, когда я вышел в зал. – А где Рикки и Лис?

– Лис ушел в "Долг", а Рикки сейчас придет. А в целом ситуация хоть не совсем понятна, но появилась надежда найти путь домой – и я пересказал разговор с Шульгой.

– Вот рогалик закрутили! – прокомментировал услышанное Андрюша. – Выходит мы по какому-то порталу попали в игру "Сталкер". И таких "пришлых", людей реальных, то есть, в игре полно. И каналы переправки в наш мир и обратно существуют и активно работают. Это радует – найдем, значит, возможность рВерескуть отсюда домой.

Ребята довольно загудели.

– А Лис как? Останется здесь? – спросил Зондер. – Может, кто еще хочет остаться– наиграетесь по самое нехочу.

Ребята замолчали. Больше никто остаться в Зоне не захотел.

– Короче – вступил я в разговор. – Давайте определимся с едой, а потом будем дальше думать.

– Правильно – отозвался Зондер. – Давайте решать проблемы постепенно. Штольц, идем с торговцем потолкуем. Андрюша – за старшего остаешься, не зевайте и батоны не расслабляйте.

В углу станционного зала, возле ржавого остова автомата для газированной воды, на месте бывшей билетной кассы, располагался местный бар – место где сталкеры могли отовариться едой и патронами, продать хабар, добытый в Зоне, узнать новости и получить задание, оплачиваемое заказчиком.

– О, какие люди! – радостно поприветствовал нас бармен. – Заходите, у меня, как в Греции – все есть!

– Гаваец? – спросил бармена Зондер.

– Он самый! Я здесь один такой – улыбался бармен. – А вот я вас, ребята, вижу в первый раз. С Кордона, новички, значит?

– Ну, вроде того – уклонился от прямого ответа Зондер. – Нам еда нужна, и патроны.

– Не вопрос!

– И одежда нужна, для нашего... – запнулся Саша, не найдя сразу нужного слова. – Для товарища нашего.

– А-а, вон та краля, в куртке и в носках? Найдем, оденем. Деньги есть?

– Нет денег, Гаваец. Пока нет – вступил я в разговор. – В долг дашь?

– Э-э, ребята, в долг только берем. И вообще, слово "Долг" без особой необходимости не стоит упоминать – услышат ребята из "Долга", вопросы будут. Может, что на продажу вас есть?

Мы переглянулись с Зондером и я, быстро сориентировавшись, снял с руки часы – отличные немецкие часы, противоударные, и протянул их Гавайцу:

– Сколько дашь за них?

Гаваец покрутил в руках часы:

– Так, так – ну, дам двести рублей.

Я посмотрел на Зондера:

– Это сколько?

Саша в ответ недоуменно передернул плечами.

– Да ты что, Гаваец! Я за них сто баксов отдал, а ты мне копейки какие-то предлагаешь! – перешел я в атаку.

Гаваец улыбнулся и протянул часы обратно;

– Не хочешь, не сдавай. У меня такого добра целый ящик, вон, лежит. Мало кто спрашивает часы. Это, брат, личная вещь, несет информацию о владельце, энергию его содержит. Почти все часы из тех, что у меня есть – стоят, хотя почти все кварцевые и должны ходить годами. А знаешь, почему они стоят?

– Ну, почему? – насупился Зондер – ему все меньше хотелось общаться с торгашом.

– А потому, что с убитых их сняли. Говорят, что часы останавливаются, когда их хозяин помирает.

– Да ты что, Гаваец! Это мои часы, я их сам в магазине покупал – обиделся я.

– А я почем знаю, все так говорят...

– Короче, Гаваец, еду дашь за часы? И одежду – мне тоже уже надоело торговаться.

– Мало...

Тут Зондер молча положил на прилавок перочинный нож, швейцарский – я знаю, он им очень дорожил. Потом, порылся в карманах и добавил зажигалку Zippo.

Глаза у Гавайца загорелись:

– Годится, сейчас соберу товар.

Гаваец забрал наши вещи и ушел в глубину своей комнаты, и, что-то напевая себе под нос, загремел ящиками, зашелестел бумагой.

Мы терпеливо ждали, думая каждый о своем.

И вот появился Гаваец с видавшим виды армейским вещмешком в одной руке и одеждой под другой рукой.

– Вот, держите. Ботинки сейчас принесу, пусть девушка померяет, я поменяю, если что. Сидор, то бишь вещмешок – за счет заведения, бонус, так сказать. А одежда нормальная, б/у, конечно, но, как говориться чем богаты, тем и рады.

Мы с Сашей приняли мешок и одежду:

– Одежду с трупов снимали? – пробурчал Саша.

– Не знаю, может и с трупов, какая разница. Но дырок нет, и следов крови тоже нет.

– Ты, это – добавь пару трусов, майку, и несколько пар носков. И мыла. Да еще пару котелков армейских, и ложек восемь штук, если есть.

– Обижаешь – широко улыбнулся Гаваец. – У меня же, как в Греции...

– У тебя все есть – продолжил я. – Вот и давай.

– Не вопрос, командир. Любой каприз за ваши деньги!

Зондер достал из кармана батончик "Сникерса" и положил на прилавок:

Берешь такой валютой?

А что это?

– Темнота ты, Гаваец, это батончик шоколадный, "Сникерс" называется. У тебя все однообразное: консервы, хлеб, колбаса. А это шоколад, сладкое, вкусно это. Попробуй, это наш презент тебе.

Бармен развернул батончик и осторожно откусил кусок. И лицо его расплылось в улыбке:

– Вкусно, реально. Еще есть такое?

Зондер подозвал Вереска и взял из наших скудных запасов три последних "Сникерса" и плитку черного шоколада:

– Теперь хватит?

– Хватит – закивал бармен, дожевывая батончик. – Сейчас белье принесу. Добудете еще таких батончиков – возьму все.

– Ладно. Белье хоть новое?

– Новое. Но это только для вас.

– Понятно. Давай, неси.

Вскоре бармен принес белье, и вправду новое, даже с бирками.

– Слушай, Гаваец – спросил Саша, передавая ванна белье.– А ты как сюда попал?

Бармен как-то сразу скис и изобразил натянутую улыбку:

– Не знаю, не помню уже. Я всегда здесь был, наверное. А вам то что? Не ваше это дело.

– Боишься чего? – наклонился Саша к бармену. – Или не принято у вас здесь о себе рассказывать?

– Не твое дело, пришлый – голос Гавайца налился свинцом. – Меньше будешь нос совать в чужие дела – дольше в Зоне проживешь.

– Ладно, спасибо за совет – примирительно спрыгнул с темы Саша. – А патроны, гранаты дашь?

– Дам, но только за деньги, а у вас их нет. Будет бабло – приходите, подыщем.

– Спасибо, Гаваец, что отоварил нас нормально. А вот еще тебе вопрос: ты говоришь, что мы пришлые, а как ты знаешь?

– Да у вас на лицах написано.

– Что написано? – удивился я.

– Да вы посмотрите на себя – у вас глаза блестят, и мимика активная – мышцы лица по другому работают, чем у нас, местных.

Я присмотрелся – точно: глаза у Гавайца были тусклые, безжизненные. И улыбка была похожа на маску. Присмотрелся, и внутренне вздрогнул, окончательно сознавая, в какое дерьмо мы с ребятами попали, мы, живые, попали в цифровой мир. "Матрицу" и "Трон" я, конечно, смотрел, но это же кино, фантастика, а мы реально находимся в мире компьютерной игры. Вот дерьмо!

– А местные ваши?

– Мы все друг друга знаем. Да и живем вечно – где кого грохнули, а на следующий день, глянь – он отовариваться приходит. Так и игроки в "Сталкера" – они как наши: приходят, уходят, погибают и тут же возвращаются. Приходят всегда в теле майора Дегтярева, и разговаривают с нами в пределах игрового движка, ну, это и понятно – у них в игре заложен ограниченный набор фраз, весь словарный запас, так сказать.

– А как же ты общаешься с ними всеми одновременно?

– Не знаю, так получается, для меня это не трудно.

– Я понял: есть ваши, местные, то бишь игровые персонажи, а есть игроки, которые ходят по Зоне вокруг Янова в образе Дегтярева. Набор лиц, так сказать, ограниченный. А почему сейчас нет никого из игроков, не видно вроде этого Дегтярева.

– Так ты их и не видишь. Сейчас, например, я общаюсь с шестнадцатью .... А пришлые их не видят. Только нас они видят, и своих. Вот такая петрушка, сталкер.

– А пришлые давно здесь?

– Их раньше не было вообще, а вот стали появляться в последнее время, полгода. Этих, если убьют, то убивают наверняка. Сначала их бросали наши, а потом закапывать стали, а то лежали неделями трупы, зверье их терзает, а потом воняют сильно.

– А откуда они, то есть пришлые, приходят и чем занимаются в Зоне?

– Какой ты любопытный, однако. Деталей не знаю – это к "Долгачам" или к "Свободе", они наверняка знают. А вот занимаются ваши, ну, пришлые значит, тем же, что и наши – артефакты ищут, друг за другом охотятся. Последнее время стали они появляться и среди "долгачей" и "свободы" – видно на службу их берут.

– А с местными как, дружат?

– Не особо, но и не воюют крепко. Короче, если не пересекаются интересы, то вроде как нейтральные отношения. Только, я слышал, "Монолит" за пришлыми охотится, а это ребята безбашенные, так что намотайте на ус. А как вас зовут, сталкеры, кстати?

Мы переглянулись с Сашей и ответили:

– Зондер и Штольц.

– Ок, запомнил. Вы, это – появляйтесь у меня периодически, а иногда почта для ваших, пришлых, через меня приходит, забирать нужно.

– О– па! – раскрыли мы рты от удивления. – Правда? А откуда?

– Не знаю, но бывают письма и даже посылки оттуда, извне.

– А кто приносит, почтальон, что ли?

– Секрет фирмы, ребята. Рассказать не могу, сори.

– Ну, Гаваец, спасибо за информацию.

– И вам не хворать. Вы это, ребята, если хотите поделиться вашим житьем – бытьем там, в вашем мире, так есть наши местные, которые неплохо заплатят за такие беседы.

– Вот как? И кто же?

– Какая разница, если надумаете – скажите мне, и вас найдут, для беседы, значит. И еще: не ссорьтесь с нашими местными: они то ведь оживают каждое утро, а вот ваши умирают навсегда, по-настоящему, помните об этом. Поэтому и со зверьем местным будьте осторожнее, и в аномалии не суйтесь без особой нужды. Короче, ребята: для вас здесь все по-взрослому, по-настоящему.

– Поняли. Будем иметь в виду. Спасибо тебе, Гаваец! Увидимся.

Файл 10

Штольц: всем спать!

Наши ребята стояли кучкой возле стола, стоящего под стеной возле входа на половину «Свободы». Оружие под рукой, на ремнях, стволами вниз, хотя на нас уже никто не обращал внимания. На станции началось движение – после завтрака сталкеры и патрули «Долга» уходили со станции, а кто по утру и возвращался из Зоны: ночные патрульные и просто сталкеры. Возле окошка бара столпилось уже человек пять. Я внимательно присматривался к сталкерам, выискивая живых людей среди цифровых, и не находил. Может потому, что лица у многих были скрыты фильтрами и противогазами, удобно для маскировки, ничего не скажешь. Кстати, нужно разжиться для ребят защитой – хоть маски какие от пыли, ведь радиацию здесь для нас никто не отменял.

– Ну, что? – набросились с расспросами ребята.

Мы с Сашей, дополняя друг друга, подробно передали наш разговор с Гавайцем. Лица у ребят явно скисли – все было серьезно. Реальный мир Зоны оказался намного неприветливее, чем игровой, что там, в реальной, нашей жизни – надоело играть, выключил компьютер, и забыл. И риска никакого. И наша привычная жизнь вокруг. А здесь...

Подошел "долговец": он принес картонную коробку, в которой был десяток банок тушенки, две буханки белого хлеба и целлофановый кулек с сахаром:

– Шульга прислал.

После разговора с ребятами Зондер замолк, обдумывая ситуацию, а потом коротко бросил:

– Потом пережевывать будем, а сейчас завтракаем, а потом отдыхать – ночь ведь не спали.

Расположились за двумя столами, благо они были не заняты, и неплохо поели – смолотили весь хлеб и всю тушенку, которую прислал Шульга. Ту еду, которую мы выторговали у Гавайца, Зондер передал Вереску и назначил его тут же начпродом, то бишь, начальником над продовольствием и материальными запасами нашего отряда, на что спокойный Вереск согласно кивнул, не вдаваясь в выяснение своих новых должностных обязанностей.

После завтрака мы с Зондером прошлись по станции, подыскивая место для отдыха нашего отряда. На "долговской" половине было пару свободных коек с матрасами, но мы решили не разделять ребят, и отправились в подвал, слабо освещенный одной единственной аварийной лампой, где нашли матрасы, брошенные прямо на пол. А вот Зверобоя, который должен был там быть по игре, в подвале не было, как и других сталкеров, чему мы и обрадовались.

Позвали ребят и заняли все матрасы.

– Всем спать! – приказал Зондер. – Шесть часов. Смена караула каждые два часа. По нужде выходить за станцию по двое или по трое. Я остаюсь дежурить первым. Штольц, свяжись по рации с Манулом и с остальными нашими ребятами в Зоне, скажи, чтобы затаились и не высовывались, пока мы за ними не придем.

К Зондеру подошла Карина, держа в руках одежду и белье, полученные у Гавайца:

– Командир, мне нужно помыться и переодеться.

– Почалося – хмыкнул Диз, но остальные ребята зашикали на него.

Зондер прищурился, посмотрев на парня:

– Вот ты, боец, и сходишь – возьми котелок у Вереска, да сходи на станцию и найди горячую воду. Маркус, идешь с ним, а заодно и пообщайся со "Свободой", узнай, что они знают о пришлых, о порталах, и о Форсе. Карина, иди с ними, и найдите место, где можно помыться и переодеться. Ходить всем вместе и не расслабляться.

Я нашел по рации ребят – отозвались все и быстро – ведь ждали связи с нами, передал приказ Зондера, потом прилег на грязный и вытрепанный матрас, положил руку под голову и мгновенно заснул. И мне, в те секунды, когда я погружался в теплые волны сна, было спокойно и уютно в окружении наших ребят, в этом полутемном, густо пахнущем плесенью подвале, в этом странном и чужом мире. Было спокойно, как дома.

Файл 11

Штольц: переплетение Зон

Я проснулся от того, что затекла шея, голову было не повернуть. Да и мудрено ли – пролежать несколько часов в полной отключке, как бревну, на тонком матрасе на цементном полу, когда вместо подушки собственный кулак? Это тебе, батенька, не домашняя постелька с батереей разнокалиберных подушек, чистым бельем и свежим воздухом. И с женой под боком, мирно и уютно посапывающей во сне. Е-ма– йо! Сталкер хренов! И не сиделось тебе дома, дурак старый!

Вот с такими мыслями я открыл глаза, надеясь, что все это сон. Но нет уж – подвал, полумрак, вонь плесени и немытых тел. И Зондер, сидящий на матрасе рядом и чистящий свою винтовку. Таки да – я проснулся в Зоне, и все что было здесь с нами – абсолютная правда. А что дальше будет – и думать не хочется.

– О, проснулся! Как спалось, Штольц? – не отрываясь от своего занятия, пробубнил Зондер.

– А где все? – оглянулся я, увидев, что рядом со мной спит только Маркус, а остальных ребят нет.

– Наверху, в зале наверху: едят, общаются с местными. Вроде нормально общаются. А вот Рина наша – никакая, досталось ей, доктор местный штопал ее – ведь порвали девчонку на "Юпитере", сволочи. Сейчас она на долговской половине лежит – Гавриленко ей койку выделил. А возле нее Вереск сидит, я поставил его сторожить и народ не подпускать, и судно, извини, подавать по нужде, а то Рине сутки вставать нельзя, чтобы швы не разошлись.

– Вот оно как, а ведь терпела, ничего не говорила – ответил с удивлением я, приходя в себя после сна.

– Это та еще метелка, железная девка! Кровью истекала, но шла и молчала, а потом, как мыться пошла, так и брякнулась без сознания. Хорошо, что доктор местный нормальный оказался, заштопал, прокапал, наколол и еще таблеток дал. И все, заметь, бесплатно, отказался от благодарности – мы тут ему тушенку и часы предлагали, а он только посмеялся. Но попросил, что если мы каких медикаментов где раздобудем, то чтобы ему выделили, на общак, типа.

– Святое дело – закивал я. – Сможем – поможем. А что, Рина, как сейчас?

– Да нормально с ней все, она крепкая. И рассказала мне много интересных вещей, пока я возле нее дежурил, слушай:

Оказывается, в нашей жизни, ну, в нашем мире, есть целая нелегальная Контора, как ее называют, которая недавно придумала, как влезть в компьютерную реальность, и как таскать из нее артефакты, обратно, на Большую землю. Это теперь целая мафия с огромными деньгами и серьезной крышей. И предельно засекреченная. А начиналось все с группы пацанов – хакеров, фанатов компьютерных технологий и, кстати, фанатов игры "Сталкер". Доперли сами, сделали такую технологию проникновения в параллельную реальность, то бишь компьютерную, что опередили время мировых разработок лет на сто, наверное. Ребят, конечно, вскоре подмяли под себя серьезные дяди и заставили работать на Контору. А стоимость артефактов на черном научном рынке – тысячи и тысячи баксов. Вот такие дела, брат Штольц. Но есть одна особенность этой технологии двойного перехода: портал перехода, или "лифт", как его называют, работает из Зоны Чернобыльской в Зону компьютерную, ту Зону, которую мы знаем по игре, и обратно. Это и есть "лифт" Конторы, он один и располагается в нашем мире где-то в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС, а где здесь, в Зоне компьютерной – вопрос из вопросов – все засекречено, и знает о нем только Форса, человек из нашего мира, из Конторы.

– Но ведь мы... – попытался вставить я вопрос.

– Знаю, мы попали сюда из Орбиты – родной сестры Чернобыльской АЭС. А это значит, что есть еще один "лифт", независимый от Конторы. И это очень беспокоит Форсу и Контору, конкуренция, видите ли. Наверное, поэтому за нами и охотятся люди Форсы. Да, и еще что я узнал от Рины: думаешь игра "Сталкер" начиналась на голом месте? Фантастика очередная, вариация на тему " Пикника на обочине" Стругацких? Правильно, фиг вам: таки были в зоне отчуждения Чернобыля, в реале, мощные секретные лаборатории по военным разработкам в области использоВереския ионосферы, типа американского исследовательского центра на Аляске. Так вот, параллельно с работами с ионосферой, стали проводиться сверхсекретные работы по контактам с ноосферой – разумной оболочкой Земли, помнишь понятие ноосферы по академику Вернадскому?

Я закивал в ответ.

– Так вот: энергии в зоне отчуждения навалом – три блока ядерной станции работают, зона отчуждения закрытая, режимная – работай, не хочу. Вот и работали они, работали и доработались: в один недобрый час во время масштабного научного эксперимента под кодовым названием "Тополь", начало достоверно искривляться пространство – время на ограниченной территории вокруг подземного лабораторного комплекса, а потом все вышло из – под контроля, бабахнуло в лабораториях, были жертвы среди научного персонала центра. Эксперимент накрылся, проект немедленно закрыли во избежание огласки и международного скандала. А ведь по достигнутым результатам "Тополь" превзошел Андроидный коллайдер лет на сто. Потом Союз развалился, и весь этот проект остался похороненным под грифом "совершенно секретно". Но весь прикол в том, что по слухам, при эксперименте "Тополь" ученые спецы создали зеркально отраженную Зону, новую Зону, в параллельном пространстве, Зону, живущую по своим физическим законам. Об этом никто и не узнал бы, если бы не была создана компьютерная игра "Сталкер". Что это было: просто коммерческий игровой проект, или что-то другое – никто не знает, но есть такая мысль, что компьютерная Зона "Сталкера" и существующая паралелльная реальность, полученная при проведении эксперимента "Тополь" – одно и тоже. Юные пионеры – хакеры докопались – таки, и сделали "лифты" между обеими Зонами на основе компьютерных технологий. Остальное ты уже знаешь. И в итоге: зависли мы с вами в параллельном мире, господа сталкеры. А обратно вырваться можно только с помощью цифрового лифта. А лифт в руках Конторы, и в руках Форсы – он здесь главный колонизатор Зоны, епт.

– А местные сталкеры?

– Что местные? Сопротивляются они, как могут. Ведь у них есть преимущество – оживают они в течение суток, бессмертные они, типа Мак Клауды, а боевики Форсы – челы, человеки живые, из нашего мира, смертные, значит. Короче, навалили их здесь в первое время сотнями. Вот Форса и поостыл, сменил тактику: вербует теперь вовсю местных наемников и просто сталкеров – денег то у него полно. Сделал себе смешанную армию – наемники человские и наемники местные, бессмертные. Еще немного, и подомнет под себя всю Зону. Вот такая вот песня, брат.

– Да, уж, хреновая песня– согласился я, переваривая услышанное от Зондера. – Ладно, а Карина каким боком здесь оказалась? По каналам Форсы?

– Анархистка она, неформалка компьютерная, хакерша. Ее группа что-то узнала о Зоне, вернее получила информацию от бывшего сотрудника проекта "Тополь", углубилась в проблему и тоже разработала технологию переброски компьютерной матрицы человека и предметов из нашего мира, в параллельный мир Зоны. Сначала перебросили несколько разведчиков – камикадзе, а потом вернули их обратно живыми и с круглыми глазами от увиденного в Зоне. Технология оказалась рабочая. Но ребяткам долго радоваться не пришлось – вычислила их Контора и накрыла. Пацаны полным составом ушли в Зону, пока боевики Конторы взламывали офис, весь компьютерный комплекс их взорвался как только переброска пацанов в Зону завершилась. Вот и ушли ребята в Зону, так сказать в один конец, спасая собственные жизни. Но ушли не просто так: они что-то разнюхали важное и должны были передать послание кому – то из местных.

– Ною должны что-то передать, Рина говорила – вставил я.

– Да, Ною с Затона. Я так думаю, что в нашем мире у Зоны есть свои люди, агенты влияния, так сказать, агенты настолько глубоко законспирированные, что о них не знают ни Контора, ни спецслужбы. И эти ребята – хакеры работали на них. Хотя, наверное, они и не догадывались, кто так щедро финансирует их работу. Но это лишь мое предположение. Думаю, сопоставив факты, что эта Зона, в которой мы сейчас находимся, ну, параллельная, активно общается с нашим миром и как – то связана с ним. Ну, ладно, я отвлекся от Рины, так вот: эти ребятки приперли с собой сделанную ими цифровую бомбу. Вот ее остатки – Зондер похлопал рукой по кейсу, найденному на "Юпитере" возле убитых хакеров.

И приперли эту бомбу явно не зря: наемники местные, которые ждали на "Юпитере" то ли хакеров, то ли нас, пацанов этих перебили, Рину оприходовали по ходу дела – не пропадать же такому добру, нашли кейс и сдуру полезли в него, а кейс, то бишь цифровая бомба, возьми да и бабахни! Что такое цифровой взрыв даже я не знаю, но бабахнул кейс знатно – цифровые наемники, местные которые, превратились в пар, а люди – то остались – и живые, и мертвые. И все это в радиусе метров десяти. Поэтому и Рина выжила. Вот такая хренотень получается, Штольц. Мощная цифровая бомба таки может грохнуть все в Зоне, и всех местных сталкеров, и мутантов, думаю, тоже. И грохнуть навсегда.