Текст книги "Пятеро в звездолёте"

Автор книги: Анатолий Мошковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 13
Разговор в рубке

Все разошлись. Жора, едва волоча ноги от усталости и переживаний, ввалился в свой отсек № 5, не раздеваясь свалился на койку и мгновенно уснул. А Толя зашёл к Альке.

– Вот мы и летим! – сказал он. – Сами летим, ты понимаешь? И – куда хотим! Скоро увидим разные планеты… Спасибо тебе, Алик, за все…

– Не за что… Мне ведь тоже хочется побывать на них… Ух как хочется!

– Думаешь, одному тебе?

– Не думаю…. Колёсников, конечно, молодец, но… Но…

– Толь, не принимай его всерьёз и не обижайся. Он ведь всегда был зазнайкой и считал себя выше и умнее всех… Что бы мы сейчас делали без него?

Толя махнул рукой и вышел из отсека. Мягкий он парень, Алька, добрый, жалостливый и все оправдывал и прощал. А Толя не хотел быть таким. Он подошёл к рубке управления и встал в дверях.

– Ты чего? – спросил Колёсников. – Не спится? По мне уже соскучился?

– Колёсников! – сказал Толя. – Кто мы – твои товарищи или нет? Разве мы выбирали тебя командовать нами?

– А зачем выбирать? – Колёсников неожиданно рассмеялся. – Я и не собираюсь командовать вами, а вот… – Он оборвал фразу. – Слушай, а не хочешь ли ты сесть за штурвал? Хочешь? Пожалуйста!

Колёсников слез с кресла и широким жестом предложил Толе занять место возле десятков горящих сигнальных лампочек, круглых и квадратных циферблатов с двигающимися стрелками, кнопок и клавишей.

– Не хочу, – ответил Толя и все-таки он неожиданно подумал: как это, оказывается, важно – знать устройство двигателей, всю эту хитрейшую электронику, автоматику, кибернетику и… Ну, в общем, все такое, без чего в их время и шагу не ступишь.

– И правильно, что не хочешь, – с улыбкой сказал Колёсников. – Ты ведь – да и все твои друзья, – вы ведь и гаечку без меня не привинтите, транзистор не смените, звёздную карту не прочтёте и заблудитесь в космосе, как в трех соснах…

– Заблудимся, – тихо сказал Толя.

– Ну тогда лучше помолчи… И вообще, чего тебе надо от меня? Я ведь сделал тебя своим первым помощником на корабле…

– Мне не нужно этого! – сказал Толя. – Я о другом… Да, ты лучше нас разбираешься в двигателях и умеешь пилотировать корабль, но не забывай, что мы все в звездолёте товарищи и равны…

– Нет уж! – перебил его Колёсников. – Обжора мне не равен, и Алька не равен… Что они смыслят в устройстве… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать… А вот ты… ты… Ты – ничего. Голова у тебя соображает, хотя занимается не тем, чем нужно… – Колёсников вдруг радостно посмотрел на него, оттого, наверно, что пришла ему на ум какая-то замечательная мысль. – Здорово ты меня уговорил на Земле улететь на этом великолепном звездолёте… Молодец!

Толя молчал, не зная, что ответить: все это было правдой и абсолютной ложью! Он, Толя, позвал его в этот полет не просто так, не из мальчишеского озорства, не потому, что хотел кому-то насолить, а потому, что ему не терпелось узнать – не из книг, а увидеть своими глазами, – как там, за пределами Солнечной системы.

– Скажешь, не так? Скажешь, я вру?

– Да, – проговорил наконец Толя, – я хотел, чтоб мы полетели вместе, но ты должен быть человеком…

– А кто же я? – весело смотрел на него острыми глазами Колёсников.

Однако Толя упрямо гнул своё:

– И если у нас возникнет спор и несогласие по каким-то вопросам, будем голосовать…

– Хорошо, так уж и быть, – улыбнулся Колёсников.

Толя ушёл в свой отсек № 2, натянул до шеи лёгкое одеяло и туго сжал ресницы, чтоб скорей уснуть. Но чем крепче сжимал их Толя, тем хуже шёл к нему сон. А звездолёт все мчался и мчался в холодные глубины космоса меж звёзд и планет Вселенной…

Глава 14
Леночка

К завтраку Толя вышел из своего отсека и увидел Леночку: она сидела в салоне в синей светящейся кофточке, расчёсывала волосы и смотрелась в зеркальце, которое старательно держал перед ней Жора. Толя глянул на неё и застыл, прямо-таки замер в изумлении, точно ни разу не видел её, – такая она была красивая.

За Толей в салон вошёл Алька. И словно споткнулся обо что-то, увидев Леночку с Жорой; дёрнул Толю за рукав куртки и с силой потащил назад, в коридор.

– Что это он? – Алька кивнул головой в сторону Жоры. – Сама не может справиться? Он что, полетел с нами для того, чтоб держать перед ней зеркальце?

– Не знаю, спроси у него сам, зачем он полетел, – сказал Толя и хотел уйти, но в это время из рубки управления высунулась маленькая голова Колесникова.

– Ну как он, справляется с работой? Не напрасно взяли? Старайся, а не то есть много охотников заменить тебя! – весело сказал Колёсников, заметив в коридоре Альку с Толей, и добавил: – Лён, а ты видела мою рубку?

– А что там смотреть? – отозвалась Леночка, однако тут же передумала, шагнула в рубку, и до ребят донёсся её громкий смех.

На Жору, внезапно лишившегося своей работы, жалко было смотреть: он ещё больше надулся, покрутил в руках зеркальце, вздохнул, спрятал его в карман и тяжело опустился в кресло.

Альки уже не было в коридоре – убежал в свой отсек. Ушёл за ним и Толя, достал с полки толстую, но очень лёгкую книгу со стрелочкой на переплёте, включил самую малую скорость перелистывания страниц и большим усилием воли заступил себя читать о небесной механике Вселенной. От чтения его оторвал сигнал на обед.

– А где Горячев? – Колёсников оглядел усевшихся за стол. – Что с ним?

Жора, узнай! Тот нехотя поднялся и скоро вернулся.

– Он просит, чтоб ему отнесли тюбик в отсек.

– Вот ещё новости! – сказал Колёсников. – Дисциплина для всех одна.

Все должны обедать в салоне и в одно время. По «Инструкции внутреннего распорядка и поведения членов экипажа „Звездолёта-100“»!

Колёсников окинул всех беглым взглядом, что-то сообразил про себя, пошёл к отсеку № 3 и привёл Альку.

Алька молча сел за стол, отвинтил крышечку своего тюбика и принялся есть.

За столом стало очень тихо.

– Лён, хочешь? – прервал всеобщее молчание Жора и протянул ей свой тюбик, из которого была выжата только половина обеда.

Леночка вдруг отчаянно покраснела.

– Сам ешь! Тебе ведь все время не хватало.

– Теперь хватит… Это я так, ради смеха…

– Никаких делёжек, – перебил его Колёсников. – Ешь все сам, а то обессилеешь, едва будешь ноги волочить. Скоро прилетим на планеты, и тебе придётся поработать. Не так, как на Земле. Но если экипаж не возражает, я выделю Лене, как единственной девочке на звездолёте, тюбик со сластями из запаса, рассчитанного на праздничные дни. Нет возражений?

– Я возражаю! – поднял своё круглое лицо Жора. – Ей надо дать не один, а два тюбика!

– Спасибо, мальчики, мне и одного хватит.

– Голосуем? – спросил Колёсников.

– Не надо, считай, что прошло единогласно, – сказал Толя.

Колёсников принёс тюбик в зеленую полоску и торжественно вручил Леночке.

– Спасибо, мальчики… Должна вам признаться – на первом месте у меня танцы, на втором – музыка, а на третьем… на третьем – сладости… Знала бы, что здесь не будет конфет, взяла бы десять килограммов!

Она не стала есть при всех сладкую пасту, а убежала в свой отсек.

– Хорошо, что мы взяли её в полет, – сказал Колёсников. – Что б делали без неё?

Внезапно Алька вскинул голову и выпалил:

– А я не согласен! Совсем не хорошо! Все трое прямо подпрыгнули в своих креслах и недоуменно уставились на Альку.

– Ого! – выдохнул Толя.

– Что с тобой? – крикнул Жора.

– Ничего! – сказал Алька. – Я… Я считаю… И это надо немедленно поставить на голосование…

– Нельзя ли покороче? – Колёсников озабоченно наморщил лоб.

– Можно! – Алька набрал воздуха и вместе с ним набрался силы и решимости и отрезал: – Я считаю, что этого не должно быть… Чтоб никто в неё… Ну, вы понимаете… У нас ведь очень трудный, ответственный рейс…

– А… а кто ж это самое… в неё? – посмеиваясь глазами, спросил Колёсников; все опустили головы и стали рассматривать то свои руки, то колени, то блестящую поверхность пластикового стола. – Может, ты, Обжора?

– Н-нет, – мужественно выдавил Жора.

– Ты, Толя?

– Да что вы! Как ты можешь…

– Уж не ты ли, Алька?

– Да, немножко… – сказал Алька. – А это нельзя, ребята, нельзя!

– Точно, – пряча улыбку, проговорил Колёсников. – Но раз это у одного тебя, значит, это никого больше не касается.

– Не у меня одного… – весь натянутый, взъерошенный, стал защищаться Алька. – У вас просто не хватает смелости признаться, а на самом деле вы, может, больше, чем я…

Лицо у Толи вспыхнуло ярче, чем у Альки.

– Л-ладно, х-хватит, – проговорил он заикаясь, – я считаю, что Алька прав… Она, конечно, очень хорошая, но мы ведь в космическом рейсе… Короче говоря, тех, кто согласен с Алькой, прошу поднять руку, – и сам первый поднял.

Его поддержали Алька с Жорой, и уж последним, нехотя, потащил вверх руку Колёсников.

Вскоре он позвал ребят в рубку и открыл обещанные вчера курсы по управлению и обслуживанию в полёте звездолёта. Мальчишки слушали его вяло. Каждый хотя и делал вид, что смотрит на штурвал, на звёздную карту, клавиши или кнопки или пытается вникнуть в пункты и параграфы «Инструкции по эксплуатации „Звездолёта-100“», на самом деле думал о недавнем разговоре. Мальчишек даже не очень обрадовала и весть, что на звездолёте есть фоно– и фильмотека с сотнями коробок с магнитофонными записями и самыми интересными земными кинофильмами; нажми в рубке одну кнопку – и по всему звездолёту раздастся музыка, нажми другую – и одна из пустых стен салона превращается в экран. И все это устроено для того, чтоб экипажу не было тоскливо и одиноко в длительном полёте, чтоб легче переживалась оторванность от привычных условий жизни…

Глава 15
По курсу – планета!

Одна Леночка ничего не знала о разговоре, касавшемся её. В очень хорошем настроении вернулась она в свой отсек, с удовольствием съела содержимое полосатого тюбика, потом достала из чемодана тяжёлую белую коробочку и вынула из неё своего старого любимца – Рыжего лисёнка. Сколько помнила себя Леночка, всегда он был с ней, и она доверяла ему все своп тайны. Посадив его на столик, она нажала маленькую, невидимую в густой шелковистой шерсти кнопку на плече. Сразу зажглись карие огоньки в глазах Рыжего лисёнка, он ожил, провёл лапками по боку, словно прихорашивался, присел, как котёнок, на задние лапы, улыбнулся и спросил:

– Ну как идёт полет, Леночка?

– Пока что прекрасно, Рыжий! У меня очень хорошие товарищи, нам весело, хоть иногда мы и спорим и даже слегка поругиваемся…

Леночка уснула с Рыжим лисёнком в руках и опять позже всех пришла к завтраку. Подойдя к столу, она заметила, что мальчишки не смотрят на неё, прячут глаза и что вообще они какие-то вялые и неразговорчивые, не то что вчера.

– Простите, мальчики! – сказала Леночка. – Я уж, видно, такая, что не могу иначе.

– Надо перестать быть «такой»! – буркнул Алька.

– Обязательно перестану, и в самом скором времени! – пообещала Леночка и засмеялась, думая, что Алька пошутил. – Но почему вы такие хмурые, такие унылые?

– А чего нам улыбаться? – набычился Толя. – Мы находимся в сверхопасном рейсе, и впереди нас ждут нелёгкие испытания…

– Но это ж впереди, а не сейчас… Тогда и перестанете улыбаться. Не узнаю вас, мальчики… Такие ль вы были на Земле?

Ей никто не ответил. Завтракали молча, Леночке стало обидно, и тогда она, чуть подумав, сказала:

– Жора, идём ко мне в отсек, я тебе кое-что покажу…

– Не надо мне ничего показывать! – тут же, и самым решительным образом, отверг её предложение Жора. – Я очень, очень, очень занят сейчас.

– Ну тогда я поговорю с Аликом, он повежливей тебя… Алик, я хотела б…

Алька так стремительно отвернулся от неё, что едва не вылетел из кресла и не грохнулся об пол.

– Что с вами, мальчики? – ничего не понимая, спросила Леночка. – Простите, что я опоздала… – И посмотрела на них; ребята, как по команде, потупили глаза. – Я больше не буду…

Она вздохнула и ушла в свой отсек. Однако не успела Леночка пожаловаться на мальчишек Рыжему лисёнку, как из динамика послышался бодрый голос Колесникова:

– Внимание! Прямо по курсу перед нами планета! Через несколько минут, если получим разрешение, сядем на неё…

За дверью раздались радостные возгласы и топот ног: видно, ребята спешили к окуляру электронно-оптического устройства в салоне.

– Если на планете окажется воздух, – продолжал Колёсников, – выйдем без скафандров, однако в этом случае прошу всех надеть специальные комбинезоны чтоб не путаться в штанинах и в юбках…

Сразу забыв о странной перемене ребят к ней, Лена сунула голову в тесный складской отсек. И фыркнула, увидев, что мальчишки прямо в нем посбрасывали штаны и в трусах, пританцовывая на одной ноге, влезают в комбинезоны и застёгивают их на груди. Они были очень яркие, из светящейся ткани, чтоб, попав на незнакомые планеты, путешественники не потерялись, а даже на большом расстоянии могли видеть друг друга. И в каждый из них, возле воротника, был вмонтирован «КП-10» – крошечный кибернетический переводчик, переводящий землянину речь любого планетянина и наоборот.

– Мне, пожалуйста, фиолетовый! – попросила Леночка.

Жора снял с полки и протянул ей ярко-фиолетовый комбинезон и такого же цвета пилотку.

Леночка побежала в свой отсек переодеваться. Ткань комбинезона, мягкая, немнущаяся и лёгкая, не мешала движениям и в то же время, очевидно, предохраняла тело от ударов и возможной радиации. Леночка посмотрелась в зеркало – комбинезон сидел на ней хорошо. От радости она даже три раза подпрыгнула в отсеке и последний раз так высоко, что стукнулась головой о потолок и, крикнув:

«Мам!», поморщилась. «Наверно, вскочит теперь шишка», – подумала Леночка, но радость была куда сильней боли.

– Внимание, внимание! – раздался торжественный голос Колесникова, и Леночка поняла, что сейчас, как принято у всех космических командиров, он обратится с просьбой к планете, и особый автомат, построенный но последнему слову электронно-вычислительной техники, переведёт его слова на язык понятиый разумным существам этой планеты. – Мы, люди с планеты Земля, летим к нам с самыми добрыми намерениями и просим разрешения на посадку…

Пока он это говорил, Жора, облачённый в ярко-жёлтый комбинезон, потягивался и разминался: хотелось поскорей выйти наружу; Алька, в ярко-красном комбинезоне, спешно доставал из чемодана чистый альбомчик и краски. И лишь Толя, кое-как натянув на себя самый неброский синий комбинезон, не суетился. Стараясь не показывать волнения, он готовился к встрече с планетой, с первой планетой на их пути… С самой первой! Какие неожиданности ждут их на ней? Какие разумные или неразумные существа обитают там? Удастся ли установить с ними контакт?

Толя прильнул глазом к окуляру.

– Почему они не отвечают? – спросила Леночка. – Давно пора бы отозваться…

– Вода ещё не научилась говорить! – ответил Толя, не отрывая глаза от окуляра. – Пока что вокруг одна вода… Кто хочет взглянуть?

– Я… Я… – откликнулись Леночка с Алькой.

Звездолёт пошёл на снижение. Внизу уже очень чётко была видна безбрежная синева воды и остроносая, стремительно летевшая тень их звездолёта.

– Эх, был бы у нас Планетный справочник! – сказал Толя. – Знали б, в чем дело, что ждёт нас на этой планете…

– Тише! – прервал его Алька. – Я слышу их голос… Передают…

Ребята притихли. Из вмонтированных в стены динамиков донёсся слабый голос:

– Не можем принять… Негде сесть… Мы в глубине океана…

– То есть как это? – спросил Алька.

– Разреши мне. – Толя коснулся Леночкиной руки, и она уступила ему место у окуляра.

И сказала:

– Ничего, ничего, кроме воды и каких-то рыб! Их там очень много, они с розовыми плавниками…

– Но откуда же голос? – спросил Алька.

– Я вижу купола! – весь дрожа, сказал Толя. – Гигантские, прозрачные купола под водой! Наверно, здесь вся цивилизация ушла под воду! Почему? Внезапно опустилась суша или разумные существа этой планеты никогда не знали твёрдой суши?

– Дайте мне… Я тоже хочу посмотреть! – Алька оттащил Толю за руку и увидел сверху, с их медленно летящего корабля, сквозь толщу голубоватых вод сферические, правильной формы купола и внутри них игру серебристых бликов, острые вспышки, частую пульсацию сильного света – и больше ничего…

– Летим дальше! – подал команду Колёсников. – Здесь кружить бесполезно, вся планета покрыта водой…

– Ой, постой, Колёсников, не улетай! – взмолилась Леночка. – Здесь так красиво! Три минуты покружись над планетой…

– А я хочу запомнить её цвет! Игру её куполов! Их свеченье! – закричал Алька. – Сейчас я возьму краски и нарисую…

– Обязательно! – поддержал его Толя. – Это ж удивительно: все ушло под воду… Облетим её во всех направлениях, чтоб лучше…

– А я считаю, на неё жаль тратить топливо! – Колёсников резко перевёл рычаг скорости.

Звездолёт дёрнулся. Леночка стукнулась головой о телеэкран, Толя свалился на пол, Алька ударился плечом о стенку, а Жора покатился по коридору.

– Какой же ты! – крикнул Толя Колесникову – На борту ведь люди!

– Он, простите, ребята, не рассчитал! – ответил Колёсников. – Держитесь покрепче, когда я у штурвала! И не горюйте: далась вам эта мокрая планета!

– Лён, тебе не больно? – спросил Толя.

– Подойди ко мне, – сказал ей Колёсников. Леночка подошла. – Где болит?

– Леночка показала. Он сунул руку куда-то вниз, под пульт управления, и достал какую-то коробочку. – Сейчас все пройдёт…

– Не может быть! – сказала Леночка.

– Все может быть. – Колёсников набрал на кончик пальца мази из коробочки и помазал ушибленное место. – Нет ничего невозможного на моем звездолёте.

– Ой, уже прошло! Не болит! – ахнула Леночка. – Ай да мазь!

– На Земле сделана, – буркнул Жора.

– С этого дня, – сказал Колёсников, – ты будешь заведовать всеми мазями, пилюлями, таблетками, порошками… Всей аптечкой звездолёта… Короче говоря, будешь врачом, главврачом нашего корабля! Согласна?

– Что ж мне ещё остаётся делать? – ответила Леночка. – Хоть пилюлями заведовать буду на корабле. Надо же мне чем-то заниматься в космосе…

Все разбрелись по отсекам.

Глава 16
Первая посадка

Жора тоже заперся в своём отсеке. Он был грустен и голодноват. Да, он обещал ребятам и себе не думать больше о еде… Обещал! Легко обещать, но что делать, если на Земле он привык к совсем другому существованию… Жора сунул руку в карман, и пальцы его внезапно нащупали там тюбик. Ура! Видно кто-то, самый сознательный из ребят, подсунул ему ещё один. Жора быстро достал его, отвинтил крышечку, сунул в рот, сильным рывком нажал на кончик и весь выдавил в рот. И – взвыл. Рот его наполнился чем-то густым, остро пахнущим, шибающим в нос… Ни глотнуть, ни выплюнуть – весь отсек испачкаешь! Швырнув на пол пустой тюбик, Жора с туго надутыми щеками бросился из отсека в туалет, дёрнул дверь – заперта, он ринулся в душевую, тоже дёрнул за ручку – и она на запоре. Как назло!

Жора кинулся назад, в свой отсек, – никто из ребят не должен ничего заметить!

Щеки его страшно жгло, холодило, острая, непонятная жидкость проникла в горло, душила, потекла по губам, и что-то густое, белое, как сметана, закапало на пол…

Жора нырнул в свой отсек и не успел закрыть дверь, как захлебнулся и из его рта хлынул на пол белый поток. Он весь содрогнулся, закашлялся и стал вытирать губы. Случайно он глянул на пол, увидел брошенный им тюбик, поднял и прочитал: «Специальная паста для чистки зубов».

Проклятье! Неужели нечаянно сунул в карман?

Весь пол его отсека да частично и коридор были залиты, закапаны пастой, и нужно было, пока ребята не обнаружили этого и не подняли его на смех, быстро вытереть тряпкой. Жора достал из кармана носовой платок, озираясь по сторонам, вышел в коридор и вытер, потом вернулся и, тяжко вздыхая и отдуваясь, стал вытирать пол в отсеке. Ну хоть бы одного робота догадались люди посадить в этот звездолёт!

Пока Жора честно трудился в своём отсеке, Толя сидел в своём. До чего жаль было, что эта планета не сумела принять их! Был ли на ней кто-нибудь с Земли? Забирался ли под воду, в сферические купола? Вряд ли. Для этого нужна была б подводная лодка…

Впрочем, кажется, на Земле уже придумали звездолёты, умеющие не только летать, но и плавать и погружаться на большие глубины. Наверно, об этом можно найти какую-нибудь книгу…

Толя бросился в библиотеку, где уже был однажды, открыл дверь.

У столика сидела Леночка и читала. Толя стал шарить но полкам. Отсек был крохотный, не больше жилого, но книг в нем хранилось, наверно, с тысячу, так ловко и экономно были устроены полки.

– Посмотри в картотеке, – сказала Леночка. – Целый час будешь искать.

Толя послушался её. Это была не детская библиотека, и не так-то просто было найти нужную книгу. А вот Леночка ухитрилась что-то отыскать.

– Ты чего читаешь? – Толя посмотрел на книгу в Леночкиных руках. – Какие-нибудь сказки с волшебствами?

Леночка показала ему книгу, и Толя с удивлением прочёл: «Учебное пособие по управлению звездолётами».

– Зачем тебе это? Ты же, ты же…

– Глупая девчонка, сластёна и освобождена от вахт? Так?

– Да нет, что ты, совсем не так! – сконфузился Толя. – Я хотел только сказать…

– Ничего мне не надо говорить! Я уже договорилась с Колесниковым, что тоже буду стоять на вахте и, если надо, управлять звездолётом…

Звездолёт летел дальше, мчался в межпланетной и межзвёздной пустоте. Одна вахта сменяла другую:

Колесникова, Альки, Жоры, Толи, Леночки… Да, да, и Леночки! Она сдала командиру короткий экзамен и получила «отлично». Она выходила на вахту в ярко-фиолетовом, светящемся комбинезоне с большими накладными карманами на груди и боках. Свои длинные волосы Леночка каким-то образом сумела уместить, спрятать под пилотку.

Иногда во время её вахты в рубку управления заходил Жора, удивлённо смотрел на Леночку (но не так, совсем не так, как во дворе из-за платана или в то время, когда держал перед ней зеркальце) и спрашивал, для чего служат та или иная кнопка, клавиша или переключатель. И Леночка объясняла ему.

Целую неделю, наверно, летел звездолёт на самой высокой скорости.

Несколько раз, когда Колёсников включал радиоприёмник, Земля устанавливала связь со звездолётом, он отвечал: «У нас все в порядке!», а Толя не переставал думать: «Все-таки странно получилось: то Земля решительно противилась их полёту, а то вдруг: „Счастливого пути! Не трусьте!“ Вроде бы разрешили им самостоятельный полет…» На вахте был Толя, когда впереди по курсу появилась новая планета. Сердце его опять учащённо забилось, но, как и раньше, он старался сдерживать себя. Толя оповестил экипаж об этой планете и послал в эфир запрос – просьбу о посадке.

Ответа не было. Видно, планета не хотела отвечать или была необитаема. Она росла, увеличивалась, и Толя уже видел в окуляр мощного оптического устройства, расположенного в носу звездолёта, дремучие непроходимые леса, редкие, едва просвечивавшие полянки, высокие рыже-бурые хребты…

Короче говоря, если б они и решились на неё сесть, выбрать для этого посадочную площадку было б не просто.

В рубке появился заспанный Колёсников. Он потёр кулаками глаза, зевнул, глянул в окуляр и сказал, что делать им на этой планете нечего: она совершенно дикая, нецивилизованная и вряд ли на ней живут разумные существа.

– Все равно надо сесть! – возразил Толя. – Представь себе, что на ней есть какие-нибудь очень ценные, нужные Земле руды, такие, о которых она и не догадывается!

Колёсников тяжко вздохнул:

– Ну и что? Земля и без нас с тобой обойдётся… Для этого мы улетели?

– И для этого тоже! – сказал Толя.

– Ну, это ты, мечтатель, полетел для этого, а я – нет…

– А для чего ж ты полетел?

– Сам подумай. Не хочу объяснять.

А и правда, зачем, собственно, отправился Колёсников в космос? Чтоб отделаться от регулировщиков, которые справедливо наказали его за лихачество? Чтоб здесь на звездолёте вдосталь наездиться, накататься на самой сумасшедшей скорости? Чтоб доказать им (а кому это – им? Регулировщиков здесь нет – значит, ребятам?), на что он способен?.. И только ради этого он отправился в полет? Так это ж нелепо!

– А все-таки сядем на неё, – сказал Толя. – Полюбуемся её красотой и отдохнём…

– Нечем там любоваться. – Узкие брови Колесникова переломились, и на лбу прорезалась капризная морщинка. – Было бы что-либо стоящее, а то ведь одни деревья, гнилой бурелом и болота… Я считаю, что надо лететь дальше.

– Нет, Колёсников, надо сесть… – сказал Толя. – Мы ведь условились в каждом случае голосовать, и ты обязан…

– А я считаю, что и на эту планету жалко тратить топливо… Считаю!

Толя ещё раз глянул в окуляр оптического устройства и уже отчётливо различил мощные, в десять обхватов, стволы деревьев, рыжие осыпи на горных хребтах, плотную завесу листьев… Ах, как хотелось побродить по этой планете!

Но как уговорить, как переупрямить Колесникова?

«А что, а что, если…» – вдруг пришла на ум Толе одна догадка, и он, не отрываясь от окуляра, сказал:

– А пожалуй, ты прав, Колёсников… Надо улетать от неё. И чем скорей, тем лучше!

– Почему? – слегка заинтересовался Колёсников.

– Потому что ты можешь раздумать…

Колёсников вдруг стал нервничать:

– Почему ты так думаешь? Что ты все крутишь да вертишь? Не люблю я этого. Говори прямо.

– Лети дальше! И ничего не спрашивай. И даже не пытайся посадить корабль на планету… Я тебя прошу!

Колёсников встал у пульта, сбавил скорость и в упор посмотрел на Толю.

– Ну хорошо, скажу… Лишь отчаянная голова рискнёт сюда опуститься! Ни тебе бетонированного космодрома со службами, ни даже полянки порядочной для посадки. Разбиться можно даже на «Звездолёте-100»!

– А ну уходи с кресла! – тут же потребовал Колёсников.

– Не смей… Это очень рискованно!

– Кому рискованно, а кому и нет… Уходи! Кому говорят!

Толя и ждал этого. Он медленно слез с пилотского сиденья и спросил:

– Подкрутить, чтоб было выше?

Колёсников метнул на него гневный взгляд, сам подкрутил кресло, влез в него и, взявшись за штурвал, подал команду:

– Экипаж, привязаться! Здесь есть атмосфера, есть чем дышать, поэтому выходим не в скафандрах, а в комбинезонах.

Заработали тормозные двигатели, корабль пошёл на спуск.

Колёсников зорко оглядел сквозь иллюминатор местность, резким движением рук бросил корабль вниз и мягко посадил. Звездолёт даже не вздрогнул.

Колёсников спрыгнул с кресла и спросил у Толи:

– Ну как? Нужна мне бетонированная площадка?

– Отлично! – закричал Толя. – Не ожидал!

– Это для меня пустяк… – Колёсников махнул рукой. – Я бы сел не на такую планету!

– А что, бывают посадки и потрудней?

– А почему ж нет? – Колёсников улыбнулся, глаза его сразу потеплели, и со лба исчезла надменная морщинка…

Толя попросил у него ключ (Колёсников с готовностью снял его с шеи и отдал), первым бросился по ступенькам трапа вниз, вставил ключ в скважину, повернул на четыре оборота. Дверь щёлкнула, и динамик над дверью произнёс чётким человеческим голосом: «Выход нежелателен, хотя и возможен при соблюдении большой осторожности!» – повороты ключа включили сложнейшее электронно-решающее устройство, которое за какую-то долю секунды успело определить состав воздуха и даже помыслы и настроение живых существ планеты.

– Ребята! Что это значит? – поднял голову Толя.

– То что слышал, – кинул ему сверху Колёсников, замыкавший цепочку ребят, спускавшихся по трапу.

– Ой мальчики, я б не рисковала! – поёжилась Леночка.

– Лучше не выходить, – поддержал её Алька. – Впрочем, я, как все…

– Отпирай, – сказал Жора, – сколько можно сидеть взаперти и ничего не видеть!