Текст книги "Магия и пули (СИ)"
Автор книги: Анатолий Дроздов
Соавторы: Анатолий Матвиенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 7
От Федора Варвара ушла в смешанных чувствах. С одной стороны, было стыдно – предложив себя в любовницы, нарвалась на отповедь, а, с другой, услыхала, что она дорога ему. Интересно, это искренне или подсластил пилюлю? Как узнать? Федор сильно изменился. И куда девался мастеровой, приходивший к ней за книгами? Тот был милым и наивным, а вот нынешний – строг и замкнут. Перемены из-за титула? Не похоже. Чванства, свойственного родовым, у Федора не появилось. Он ровен в отношениях как с ней, так и с приехавшими вместе нижними чинами. Видит в них людей, что несвойственно для князя и офицера. Федор дал им денег и предложил самим знакомится с Парижем. Те окунулись в развлечения: пьют вино и посещают представления. Цирк, петушиные бои… Завели подружек, подрались с клошарами[1]. Те решили вымогать у русских деньги, что, конечно, не пришлось по нраву унтер-офицерам. Для начала послали попрошаек далеко, а когда те полезли наказать обидчиков, получили по мордасам. Случилось целое побоище – клошаров оказалось много. Только русские не отступили, одержав разгромную победу. Очевидцы вызвали полицию, унтеров свели в участок. Варвара ездила их выручать – Прохоров с Семеновым не сильны в французском. Сказала полицейским, что на спутников напали с целью грабежа. Узнав, что они остановились в «Ритце», полиция отстала. Федор хохотал, когда это услыхал.
– Поквитались за 1812 год, – сказал ей, отсмеявшись. – Молодцы, ребята! Одежду им порвали? Пусть купят новую, выделите им денег.
Варвара подчинилась, хотя и не одобрила – разбалует князь унтер-офицеров. В чужой стране следует вести себя прилично. Ну, дали бы клошарам по франку – экая беда. А вот Прохоров с Семеновым восприняли милость князя с одобрением, пообещав, однако, больше никого не бить. Ну, если не полезут сами…
Поскольку Федор приказал картин не покупать, Варвара приняла решение пройтись по магазинам, приобрести подарки для подруг. И себе, конечно, что-то присмотреть. Французское белье в России дорогое, выбор тоже не велик – с Парижем не сравнить. Она наняла экипаж и отправилась в большой поход. Окунувшись в мир белья, Варвара забыла обо всем. Корсеты, панталоны, новомодные бюстгалтеры[2]… И вот что ей выбрать? Бюстгалтер с поясом на бедрах или привычный всем корсет? Продавщицы в лавках наперебой советовали первый вариант – он моден и полезен для здоровья, не сжимает тело. Разработан женщиной-врачом Гош Саро. Если непривычно, можно взять гигиенический корсет. Он опирается на бедра, не давя на грудь, живот. Поколебавшись, Варвара купила оба варианта – себе и Полине с Алевтиной. Опять же панталоны и чулки… Велев доставить все в отель, решила погулять по городу. Ноябрь в Париже выдался довольно теплым, сквозь облака проглядывало солнце. Хорошая погода для прогулки. Извозчика Варвара отпустила и шла по тротуару. На Елисейских полях он ровный, сделан из асфальта.
– Мадмуазель! – окликнули ее.
Варвара повернула голову. У края тротуара стоял большой автомобиль. У открытой дверцы топтался господин в пальто и котелке. Обычной внешности, увидишь – и забудешь.
– Вы мне? – подняла бровь Варвара.
– Простите, – незнакомец поклонился. – Вы будете княжною Оболенской?
– Да, – ответила Варвара.
– Прибыли в Париж с Юсуповым?
– Вам зачем? – нахмурилась Варвара.
– Его аэроплан упал на летном поле. Князь сильно пострадал, сейчас в больнице.
– О, господи! – воскликнула Варвара.
– Просил вам это сообщить, – продолжил незнакомец. – Мы были в «Ритце», там сказали: вы ушли, где искать, не знают. Но тут приехали посыльные из лавок и сообщили, что вы отправились гулять. Нам описали вашу внешность и одежду. Решили поискать и, как видите, нашли…
– Где Федор? – перебила Оболенская.
– В больнице, здесь неподалеку, – ответил незнакомец. – Мы можем подвезти.
– Буду благодарна вам, месье.
Варвара подошла к автомобилю. Незнакомец помог ей забраться в салон. У противоположной дверцы там сидел мужчина, худой, мосластый и с тяжелым подбородком. Варвара разглядела это машинально. Тот, что ее окликнул, захлопнул дверцу и уселся впереди рядом с шофером, приказав ему – поехали[3].
Автомобиль тронулся с места и покатил по Елисейским полям. Обогнув Триумфальную арку, двинулся в обратном направлении. Варвара сидела, не замечая проплывавших за окном кварталов. Ей владела одна мысль: как там Федор? Сильно ли разбился? Будет жить? Не утерпев, спросила об этом спутника.
– Не волнуйтесь, мадмуазель, – усмехнулся тот. – Все будет хорошо.
Тон, каким это было сказано, Варваре не понравился. И французский у незнакомца странный – говорит с акцентом, твердо выговаривая «р». Иностранец? Вполне возможно. Летать учат и их.
– Вы пилот, как князь Юсупов? – спросила спутника.
– Не совсем, – ответил тот.
– Почему он послал за мною вас?
– Так получилось, – ответил незнакомец.
Варвара нахмурилась и глянула в окно. Автомобиль миновал центр Парижа, они катили по рабочему предместью. Разве здесь хорошие больницы? Что-то не так.
– Вы куда меня везете? – нахмурилась Варвара.
– Куда нужно, – равнодушно ответил спутник. – Помолчите, мадмуазель.
– Вы меня обманываете! – поняла Варвара. – Остановите автомобиль, я выйду.
– Курт! – вдруг приказал сидевший впереди мужчина – тот, который сообщил дурную новость.
Незнакомец, находившийся слева от Варвары, вдруг схватил ее за руки. Сжал их так, что она вскрикнула от боли. Откуда столько сил у тощего мужчины? На девичьих запястьях защелкнулись наручники.
– Так-то будет лучше, – промолвил сосед, усмехнувшись. – Вы княжна и можете владеть магией. Мне нежелательно получить в живот огненный шар или ледяное копье. С наручниками скастовать их не получится.
– Кто вы такие, и что вам нужно от меня? – дрогнувшим голосом спросила Варвара.
– Совершенно ничего, мадмуазель, – усмехнулся спутник, сидевший впереди. – А вот с князем мы желаем побеседовать. Зазвать его так просто не получится, но выручать любовницу он приедет непременно.
– Я не любовница ему, – сказала Оболенская. – Всего лишь экономка.
– Не советую вам врать, – ответил похититель. – Вы молоды, красивы и знатны. Какая экономка из аристократки? Прошу вас: больше никаких вопросов. Иначе вставим кляп.
Варвара замолчала. Автомобиль выбрался на загородное шоссе и покатил от города, качаясь на рессорах. Спустя десяток километров свернул на узкую грунтовую дорогу. Проехав мимо рощи и полей, вкатил в ворота за каменным забором. За ними оказался обширный двор и двухэтажный особняк с крыльцом и портиком. Автомобиль остановился у ступенек.
– Прошу, мадмуазель.
Мужчина, угрожавший вставить кляп, соскочил на землю и открыл дверцу. Протянул Варваре руку. Она сделала вид, что не заметила и выбралась сама. Похититель ухмыльнулся.
– Туда! – он указал на дверь.
Они поднялись по ступенькам, вошли в просторную прихожую.
– Ждите здесь! – велел веселый похититель.
Оставив ее под присмотром Курта, он поднялся по лестнице на второй этаж. Вскоре вернулся в компании высокого, худощавого мужчины лет тридцати на вид. Одет в серый костюм-тройку, лицо надменное, породистое. Пронзительные, серые глаза. Явно главный у бандитов.
– Княгиня Оболенская? – спросил главарь.
– Княжна, – поправила Варвара. – Кто вы такие и зачем меня похитили? Я подданная императора России, вам не поздоровится.
– Ну, это мы посмотрим, – хмыкнул сероглазый. – Я вам советую не угрожать, дороже обойдется. Ответьте нам на несколько вопросов, и вас не тронут. Вы совершенно нам не интересны. Итак, вопрос: каким даром владеет князь Юсупов?
«Они не знают ничего, – поняла Варвара. – Соврать, что никаким? Мне не поверят. И кто их знает, что последует потом. Наручники надели, кляпом угрожали. Мне лучше их не злить, но и говорить им все не нужно».
– Он кинетик. Дар сильный, но бесполезный для сражения. Поэтому Юсупов инженер.
– У вас какой?
– Слабый огневик. Сражаться тоже не могу.
– Зачем Юсупов прибыл в Париж?
– Какие-то дела с военным министерством. Мне не говорил.
– Мадмуазель! – нахмурился главарь.
– Я вам не вру! – Варвара сделала вид, что обиделась. – Говорила вашему подручному, что не любовница Юсупову. Он не поверил мне, а это так. Всего лишь экономка, а кто с ней делится секретами?
– Жан? – сероглазый глянул на обидчика Варвары. – В отеле Оболенская с Юсуповым сняли номер на двоих?
– Нет, разные. Но это ничего не значит, – ответил тот поспешно.
– Их номера поблизости?
– На разных этажах.
– Тогда не врет. Тем хуже для нее, – главарь окинул пленницу холодным взглядом. – Ответьте честно, мадмуазель. Князь будет вас спасать? Приедет, если скажем: вы у нас?
– Конечно! – поспешно вымолвила женщина. – Он русский князь. Своих не бросит.
– Вам повезет, если это так. Есть что при вас, что князь признает?
– Часы, – ответила Варвара. – Они в кармане. Юсупов подарил.
– Жан! – приказал главарь.
Подручный подскочил к Варваре, залез в карман пальто и вытащил золотые часы с цепочкой. Отщелкнул крышку.
– Здесь надпись, – сообщил главарю. – Я немного знаю русский. Написано: «В. Н. Оболенской от Ф.И. Кошкина с благодарностью».
– За что он вас отблагодарил? – спросил главный у Варвары.
– Я помогла ему освоить магию.
– Вы? – удивился сероглазый.
– Я родовая Осененная, – ответила Варвара. – Юсупов же – подкидыш из приюта. Дар у него имелся, но он не умел им пользоваться.
– Понятно, – кивнул главарь. – Жан, забери часы, покажешь их Юсупову. Езжай за ним.
– А с этой что? – спросил подручный.
– Запрем в подвале, Курт присмотрит.
– Мне он тоже нужен. Вдруг Юсупов заартачится?
– Курт не поможет – это вам не женщина. Маг с даром… Князь должен согласиться добровольно, нам скандал не нужен.
– А если он откажется?
– Тогда… – главарь хмуро глянул на Варвару. Она заледенела, прочитав в его глазах свою судьбу.
– Выполняйте!
Курт тронул Варвару за плечо и указал рукой. Она послушно двинулась вперед. Они прошли широким коридором, спустились по ступенькам и встали перед тяжелой дверью. Курт достал из кармана ключи, отпер висевший на проушинах большой замок, и открыл ее.
– Туда! – сказал, ткнув рукой в проем.
Варвара зашла внутрь. Дверь за ее спиной закрылась, лязгнула о стальные проушины дужка замка и послышались удаляющиеся шаги охранника. Варвара постояла, пока глаза не привыкли к полумраку. Свет в подвал падал из узких окошек под потолком. Слишком высоких, чтоб до них добраться. Варвара огляделась. Похоже, что подвал служил кладовой для ненужного барахла. Старая, ломанная мебель, метлы, ведра, какое-то тряпье… Варвара отыскала стул покрепче, села. Опершись локтями о колени, положила подбородок на ладони. Наручники с нее не думали снимать, что наводило на грустные мысли. Что с ней будет? Приедет Федор? А если он откажется? Ей стало холодно от такого предположения. Нет, он непременно будет. И что тогда? Он с похитителями справится? Их четверо, считая и шофера. Похоже, что германские шпионы. Их выговор, и это имя Курт… В полицию б об этом сообщить, но Федор делать этого не станет – не тот он человек. Придется ждать развязки…
* * *
Расставшись с Оболенской, Федор завалился спать. Ночь выдалась довольно бурной, он почти не отдохнул. Ларош с него буквально не слезала – в прямом и переносном смысле.
– Соскучилась мадам по мужику, – заметил Друг. – Затейница какая! – он хихикнул.
Ударить в грязь лицом перед Раймондой Федор не хотел, поэтому старался. Он русский князь, а не какой-то там француз. Нет, перерывы были. Раймонда сбегала к консьержу и заказала ужин. Они поели, и полезли вновь в постель. Короткий сон – и вновь «ля мур тужур». Так продолжалось до рассвета. Оставив утомленную Раймонду отдыхать, Федор оделся и отправился к себе.
– Нас отымели по большой программе, – заметил Друг, когда они вернулись в «Ритц». – Как у тебя, не стерлось?
– Да, ладно, – отозвался Федор. – Не смылится, не плачь.
Друг захохотал. Федор принял ванну, сел за кофе, но тут пришла Варвара, принесла газеты.
– Кто слил газетчикам информацию? – поинтересовался Друг.
– Да многие нас видели с баронессой, – ответил Федор. – На летном поле, возле дома. Консьерж мог репортерам рассказать за деньги. Возможно, он прикормлен ими. Не стоит заморачиваться и гадать.
На аэродром Федор решил не ехать. Летает он вполне уверенно, «бреве», считай, в кармане. Ньюпор пригонит скоро аппарат, тогда опробует его в полете. Пока же нужно отдохнуть. Спал он до полудня. Встал, умылся и оделся. Взял пальто, рассчитывая прогуляться по Парижу. Спустился в ресторан и заказал обед. Он допивал свой кофе, когда к столику внезапно подошел мужчина с неприметным лицом.
– Месье Юсупов? – произнес с акцентом.
– Ну! – ответил Федор. Он не любил, когда ему мешали.
– Я могу присесть?
– Валяй, – неохотно согласился Федор.
– Простите, что мешаю насладиться кофе, – продолжил странный тип все так же по-французски. – Но у меня к вам дело. Мой патрон желает с вами побеседовать.
– Кто он?
– Я не могу вам этого сказать. Мне запретили.
– Иди ты на хрен! – буркнул Федор, перейдя на русский.
– На вашем месте я бы так не горячился, – ухмыльнулся незнакомец. – Вам знакомо это? – он извлек из кармана и положил перед Федором золотые часы. Отщелкнул крышку, чтобы он увидел гравировку. Федор взял часы, прочел и сунул их в карман.
– Что с Варварой? – спросил спокойным тоном. – Почему у вас ее брегет?
– Гостит у нас, – ответил незнакомец. – Она не пострадает, если вы поедете со мной. Как говорил, всего лишь на беседу. Снаружи ждет автомобиль.
– Если с ней чего случилось, я вас убью, – пообещал Федор. – И вашего патрона. Всю вашу шоблу.
Последнее он произнес по-русски. Тип нахмурился.
– Не нужно угрожать нам, князь. Вы не в том положении. Все козыри у нас.
– Насрать! – ответил Федор. Подозвав официанта, он расплатился, надел шляпу и перчатки. – Поехали!
В машине тип достал наручники.
– Извините, небольшая предосторожность. Вы маг, и не должны иметь возможность проявить свой дар. Так мне велел патрон.
Федор пожал плечами и протянул руки. Защелкнув браслеты на его запястьях, тип заулыбался.
– Так-то будет лучше.
– Дебилы, мля! – прокомментировал Друг. – Они не знают про Зеркальный щит.
– А мы их удивим, – ответил Федор. – Как вас зовут? – спросил у незнакомца. – Мне нужно как-то обращаться.
– Я Жан, – ответил тип.
– Скорее – Ганс, – Федор ухмыльнулся. – Ну, может, Фриц, Алоис, Йоган. Короче, дойч.
– С чего вы взяли?
– Выговор германский, «р» жесткое, французы произносят его мягче.
– Я из Эльзаса[4], так что Жан. Француз.
– Пусть так, – пожал плечами Федор. Дальше он молчал.
Автомобиль доставил их к особняку, где замер у крыльца. Жан выскочил наружу и встал у дверцы.
– Выходите, князь!
– Нет, – ответил Федор. – Приведите Оболенскую. Я хочу видеть, что она не пострадала.
– Выходите!
Жан вытащил из кармана «браунинг» и направил его на Федора.
– Стреляйте! – он откинулся на спинку. – С патроном сами будете беседовать?
– Шайзе! – выплюнул эльзасец и велел шоферу: – Присмотри за ним!
Сунув пистолет в карман, он поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. Там, поднявшись на второй этаж, сообщил о разговоре главарю.
– Князь показывает зубки? – усмехнулся тот. – Он не знает с кем имеет дело. Но мы не будем открывать все карты сразу. Покажите ему женщину, а затем ведите ко мне. Возможно, он чего-то и задумал, потому будьте настороже. Отто тоже пусть идет. Оружие держите наготове. Маги закрываются щитом, но огня трех пистолетов, да еще в упор он вряд ли выдержит. Выполняйте!
В самом деле Федор ждал другого.
– В доме трое, – сообщил вернувшийся с разведки Друг. – Считая этого эльзасца. С шофером – четверо. Варвара заперта в подвале. Она в наручниках, но вроде бы не пострадала. Что будем делать?
– Сначала побеседуем, – ответил Федор. – Потом посмотрим.
Ждал он недолго. Дверь дома распахнулась, на крыльцо вышли Жан с Варварой. Федор вылез из машины.
– Простите меня, князь! – сказала Оболенская. – Мне сообщили, что вы разбились в аппарате. Предложили подвезти в больницу. В машине вот надели, – она показала скованные руки.
– Девчонка – молодец! – восхитился Друг. – Держится уверенно.
– Мы потом поговорим, – ответил Федор. – Залезайте в автомобиль и ждите меня здесь.
– Мы так не договаривались… – начал было Жан, но наткнулся на ледяной взгляд Федора и замолчал.
Варвара сбежала по ступенькам и запорхнула в автомобиль. Федор закрыл за ней дверцу. Жан в свою очередь сказал что-то водителю. Тот вылез из машины и вытащил из-под кожаной тужурки «маузер» с укороченным стволом. Жан, в свою очередь, достал свой «браунинг».
– Идите, князь! – указал стволом на дверь.
Федор пожал плечами и двинулся в указанном направлении. В прихожей к ним присоединился третий тип с «маузером» в руке, но со стволом стандартной длины. Под прицелом трех пистолетов Федор поднялся по лестнице на второй этаж. Там его ввели в просторную комнату, судя по мебели, кабинет. Здесь за письменным столом у окна восседал главарь этой шайки – мужчина с холеным, породистым лицом. Выражение его было надменным.
– Проходите, князь! – сказал главарь и указал на стоявший перед столом стул. – Bitte setzen Sie sich![5]
– Danke[6], – ответил Федор и занял предложенное место.
– Говорите по-немецки? – продолжил главарь.
– Я, – кивнул Федор.
– Используем этот язык, – сказал собеседник. – Мне так проще. Буду откровенен. Для начала представлюсь: офицер германского Генерального штаба Фридрих фон Бюлов. Прибыл во Францию с особой миссией.
– Князь Юсупов-Кошкин, – подхватил Кошкин. – Капитан Российской армии.
– А еще кавалер ордена Святого Георгия, – тонкие губы фон Бюлова тронула улыбка. – Герой сражения под Гродно. Мы о вас многое знаем, князь.
– Напыщенный гусак! – хмыкнул в голове Федора Друг. – Если б знал, сюда не притащил бы. Немцы, мать их так. Гонору выше крыши. В моем мире они посчитали, что легко справятся с Россией и союзниками. Дескать, армия у них – ого![7] В результате огребли по полной. Через двадцать лет пытались повторить – опять мордой сунули в говно. Ничего, мы их научим.
– Что молчите, князь? – спросил фон Бюлов.
– Жду, пока вы объяснитесь, – хмыкнул Федор. – Для чего похитили княжну Оболенскую, да еще надели ей наручники? У германских офицеров принято такое обращение с женщинами? Или они лишь с ними не боятся воевать?
– Не забывайтесь, князь! – фон Бюлов сжал кулак. – Прекращайте дерзить! Вы не в том положении. Ваша жизнь и жизнь вашей спутницы у меня в руках.
– Так бы сразу и сказали, – пробурчал Федор. – Вот что, фон Бюлов. У меня в кармане портсигар с папиросами. Ваш подручный не дал мне допить кофе, покурить не получилось. Я могу сделать это сейчас? С посторонней помощью, разумеется, руки у меня скованы.
Немец на мгновение задумался.
– Гут, – кивнул. – Жан, дай ему закурить. Отто, Курт держите его на мушке. Надеюсь, князь, вы не станете совершать глупости? Нам известно, что вы – кинетик и легко двигаете предметы. Со скованными руками это затруднительно, но вы можете попытаться. В этом случае мои подчиненные будут стрелять.
– Глупости совершать не буду, – заверил Федор.
Подошел Жан, достал из кармана пленника портсигар, вытащил из него папиросу и помог ему закурить.
– Пепельницу придвиньте, – попросил Федор. – Меня учили не сорить на ковер. Здесь он, похоже, дорогой.
– Персидский, – уточнил фон Бюлов. – Помоги ему, Жан.
Немец поставил перед Федором тяжелую мраморную пепельницу.
– Данке, – сказал Федор и стряхнул в нее пепел с папиросы. – Слушаю вас, герр фон Бюлов.
– У меня к вам несколько вопросов, – начал немец. – Отвечаете честно, и мы расстанемся без последствий. Слово офицера.
– Задавайте, – согласился Федор.
– С какой целью вы прибыли в Париж? С кем из французских офицеров встречались и о чем с ними говорили? Для чего ездили на стрельбище? Для чего заказали Ньюпору самолет и с какими переделками?
– Вы неплохо информированы, – хмыкнул Федор.
– Мы разведка Генерального штаба, – осклабился фон Бюлов, – и умеем работать.
– Отвечая на ваши вопросы, я раскрою военные секреты, то есть совершу измену, – произнес Федор. – Меня ждет виселица, в лучшем случае – расстрел. Так что лучше промолчу.
– Все равно расскажете, – усмехнулся фон Бюлов. – Курт умеет спрашивать. Ни один человек не в состоянии выдержать такую боль.
– То есть будете меня пытать?
– Не хотелось бы, но если вы проявите упрямство…
– Пытать пленника – недостойно для офицера. Или в Германии иные представления о чести?
– Ради рейха я на это пойду, – набычился немец. – Что до чести… Об этом не узнают. Вы с княжной исчезнете, а мои подчиненные сохранят тайну.
– Хм! – Федор загасил окурок в пепельнице. – Предлагаю поступить иначе. Тайны я раскрою, только вы их купите. Риск должен быть оплачен.
– Как же офицерская честь? – усмехнулся фон Бюлов. – И зачем платить, если мы узнаем даром?
– В том-то дело, что не все, – улыбнулся Федор. – На вопросы я отвечу, только вот всей правды не скажу. А вы не знаете, чего спросить. Могу ввести и в заблуждение – у вас нет возможности проверить. Сведения, полученные в ходе пыток, – источник ненадежный. Что до чести, то она, бывает, продается, только стоит дорого.
Фон Бюлов некоторое время размышлял.
– Сколько вы хотите? – наконец спросил.
– Двести тысяч франков.
– Ну, у вас запросы! – изумился немец.
– Сведения того стоят. Как скажу, поймете.
– Вы ведь можете соврать.
– Чтобы обрести себе петлю? Я ведь напишу расписку, а она улика. Стоит передать ее русской контрразведке… Не скупитесь, фон Бюлов! Не поверю, что у вас подобный вариант не предусмотрен.
– У меня нет с собой нужной суммы, – фон Бюлов развел руками. – Да еще наличными.
– Я приму и чек. Но открою вам секреты, обналичив его в банке.
Немец вновь задумался.
– Предлагаю так, – сказал решительно. – Тридцать тысяч вы получите сейчас. Остальное – чеком. Но сначала вы расскажете секреты. Слово офицера.
– Я могу взглянуть на деньги? – спросил Федор.
Фон Бюлов открыл ящик письменного стола и достал из него три пачки стофранковых билетов в банковской упаковке. Бросил их на стол перед Федором. Тот взял одну и, изображая алчность, пролистнул большим пальцем корешки. Затем взял другую. Немец наблюдал за ним с презрением во взоре.
– Кинет непременно, – хмыкнул Друг. – Он и эти отберет. После закопает нас с тобой.
– Знаю, – буркнул Федор. – Пусть расслабятся фашисты.
Бросив пачку на столешницу, оглянулся на охранников. Те стояли, опустив оружие к полу. А чего тревожиться? Русский только что продался с потрохами.
– Что же, все нормально, – объявил Федор, положив на стол последнюю пачку. Его скованные руки при этом оказались возле пепельницы. – Слушайте секрет. В Париж я прибыл по заданию Военного министерства для закупки оружия для Российской армии. Речь идет о… – он сделал паузу.
Фон Бюлов вытянул шею к собеседнику. В следующий миг тяжелая, мраморная пепельница взмыла над столешницей и с силой впечаталась в тевтонский лоб. Немец охнул и обмяк на стуле. Федор вскочил и развернулся лицом к охранникам. Среагировали те почти мгновенно: вскинув пистолеты, начали стрелять. Федор успел поставить Зеркальный щит. Несколько мгновений в кабинете гремели выстрелы, а затем пальба начала стихать. Один за другим подручные фон Бюлова, получив свои пули обратно, оседали на ковер. Наконец, рухнул последний.
– Дебилы, мля! – сплюнул Федор, переняв выражение Друга. – Видели же щит. Нахрена было палить?
Он подошел к телам. Ткнул каждого в бок ботинком. Убедившись, что готовы, Федор возвратился к фон Бюлову и стащил немца на ковер. Тот, упав, негромко простонал. Федор наскоро обыскал шпиона и дважды выстрелил фон Бюлову в грудь из его собственного «Браунинга». Несмотря на очевидные нестыковки, при большом желании французская полиция могла теперь списать трупы немцев на перестрелку между ними.
– Вот и все секреты, – сообщил, бросив пистолет на пол. Вернулся к телу Жана и, порывшись у него в карманах, вытащил два маленьких ключа – явно от наручников. Сняв с себя браслеты, бросил их на тело. Воротившись вновь к столу, рассовал пачки денег по карманам. На мгновение задумавшись, подошел к месту, где сидел германский офицер, и проверил ящики стола. И не зря, как оказалось. Обнаружил две пачки сто франковых билетов и еще стопку россыпью.
– Так и знал, что врет, – буркнул, рассовав деньги по карманам. – Закажу еще один аэроплан у Ньюпора.
– Лучше бы моторы, – посоветовал Друг. – Сам аэроплан сделать не проблема. А вот моторы в России изготовить не получится.
– Можно так, – согласился Федор.
Его внимание привлек сейф, встроенный в одну из тумб стола. Ключи нашлись на цепочке во внутреннем кармане фон Бюлова. В железной утробе хранилась всего лишь кожаная папка.
– Возьми! А вместо нее положи немного денег. Иначе подозрительно будет, отчего сейф пустой, – подсказал Друг.
Без сожаления расставшись с ассигнациями – легко пришли, легко и ушли, Федор двинулся к выходу. Увидав его на крыльце, Варвара выскочила из автомобиля и побежала навстречу. Федор глазом не успел моргнуть, как она прислонилась к нему. Скованные руки не позволили его обнять.
– Федор Иванович! Дорогой…
Она заплакала.
– Что ты, милая? – он погладил вздрагивающие плечики. Затем извлек из кармана ключ и снял с нее наручники. Зашвырнул их далеко. – Все в порядке. Жив, здоров.
– А они? – вымолвила Варя, справившись с рыданиями. – Я ведь слышала: стреляли.
– Все мертвы, – ответил Федор.
– Это вы их?
– Мой Зеркальный щит. Их убило собственными пулями. Все закончилось, родная. Отправляемся в Париж.
Отстранившись, он достал платок и отер слезы с девичьих щек. Варя обняла его шею и поцеловала в губы. Он в ответ чмокнул ее в щеку.
– Залезай в автомобиль, – сказал Федор. – Я надеюсь, что смогу им управлять. Не сложней аэроплана.
Повозиться все же довелось. Мотор у «рено» заводился с помощью «кривого стартера», то есть специальной ручкой, торчавшей впереди между колесами. Пригодилась помощь Друга – он в этом разбирался. Федор взялся за нее двумя руками и резко повернул. Еще теплый двигатель тут же и «схватился» обоими цилиндрами, плюнув дымом из трубы. Федор сел на водительскую скамейку.
– Руль справа. Все не как у людей, – прокомментировал Друг.
Федор включил передачу. Коробка скрежетнула шестернями, он чуть подгазовал, и «рено» неспешно покатился. Миновав ворота, Федор включил вторую передачу, на шоссе – и третью. Прохладный ноябрьский ветер бил в лицо, норовил сорвать шляпу. До Парижа они добрались засветло. Заехав в центр города, Федор припарковал «рено» у большого магазина. Здесь было многолюдно, постоянно прибывали и отъезжали машины и экипажи. Федор заглушил двигатель и помог Варваре выбраться наружу. Предложив ей руку, миновал суету у магазина, на соседней улице нанял экипаж. Прибыв в «Ритц», попросил портье сообщить Прохорову с Семеновым, что он ждет их в номере. Сам отвел туда Варвару. Не успела Оболенская привести себя в порядок в ванной, как явились унтера – к счастью, оба оказались в номерах. Когда все расселись за столом, Федор рассказал о происшествии.
– Могут быть другие провокации, – сообщил, закончив. – Потому отель не покидать. Это всех касается, в том числе Варвары Николаевны. Я же буду завершать дела. Мне не страшно – есть Зеркальный щит.
– Не годится, господин Юсупов, – пробурчал Семенов. – Это что же получается? Мы сидим, как мыши в норке, вы вновь рискуете. Ну, а вдруг как стрелят в спину? Подкрадутся – и того! На затылке глаз-то нету. Предлагаю так. Мы с Иваном будем вас сопровождать. Хватит, нагулялись по Парижу. Командира нужно защитить. Только это… нам оружие нужно. Пистолет там иль револьвер.
– Здесь купить возможно? – поинтересовался Федор.
– Мы смотрели в оружейных лавках, – подключился Прохоров. – «Браунинг лонг» стоит сто – сто десять франков, это с запасной обоймой[8] и с коробкою патрон. Револьверы подешевле будут, только я бы их не брал: быстро из кармана не достать – могут зацепиться спицей.
– Хорошо, – ответил Федор. Он достал бумажник и выложил на стол купюры. – На четыре пистолета. Три больших – для вас, меня и один поменьше для Варвары Николаевны.
– Сделаем, господин Юсупов, – сказал Семенов, прибирая деньги. – Лавка тут неподалеку. Сей момент и сбегаем.
– Отправляйтесь! – приказал им Федор. – Приведите все оружие в порядок, завтра я скажу, что делать дальше.
Унтеры встали и ушли.
– Есть хотите? – поинтересовался Федор у Варвары.
– Да, – призналась та и покраснела. – Утром только кофе пила с круассаном, больше ничего не довелось. Немцы не кормили.
– Закажу нам ужин в номер, – сообщил ей Федор. – Доверяете мне выбрать блюда?
– Да, – ответила она…
Князь уединился, взяв в руки папку, добытую у похитителей. К ужину сел за стол несколько отстраненный, будто думал о чем-то неприятном. Пересилив себя, приветливо кивнул Варваре.
Принесли суп, затем легкую рыбную закуску. Основное блюдо было с дичью: запеченными рябчиками. Запивали легким бодрящим столовым вином.
Покончив с кофе, Федор улыбнулся раскрасневшейся от вина Варваре:
– Успокоились, Варвара Николаевна? Больше не волнуетесь?
– Не совсем, – ответила Варвара и поставила пустой бокал на стол – третий выпитый за ужином. – У меня остались к вам вопросы.
Она встала, обогнула стол с тарелками и плюхнулась Федору на колени. Обняла его за шею.
– Варвара Николаевна! – покачал он головой.
– Почему я снова «Николаевна»? – возмутилась барышня. – Кто назвал меня «родной» и «дорогой»? Обращался там ко мне на «ты»? Начал, так изволь и продолжать.
Она принялась целовать его щеки, нос и лоб.
– Друг! – воззвал на помощь Федор.
– Что тебе? – раздалось в голове. – Сам сказал – так сам расхлебывай! За базар нужно отвечать. Как по мне, так Варя лучше, чем актриса, выдающая себя за баронессу. Выпуклости у нее побольше, ну, а впуклости приятней. Отключаюсь, дальше только сам.
Федор попытался возразить, но княжна отыскала его губы и впилась в них поцелуем…
[1] Клошары – французские бездомные и нищие, как принято считать. Но смысл этого определения шире: это люди дна, нередко не желающие работать, профессиональные попрошайки.
[2] Бюстгалтеры в то время еще не были массовым товаром, хотя уже появились в продаже.
[3] Самые распространенные автомобили Рено того времени имели закрытый салон на две персоны. Водитель сидел на двухместной скамье впереди как кучер на облучке.
[4] Эльзас в то время входил в состав Германии.
[5] Садитесь, пожалуйста. (Нем.).
[6] Благодарю. (Нем.).
[7] Это так: высокомерия у немецких генералов было выше крыши.
[8] Специально для любителей заклепок: в то время магазины к пистолетам называли «обоймами».
