Текст книги "Истина где-то рядом"

Автор книги: Анатолий Половинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

VIII

В тексте упоминается запрещенная на территории российского государства группировка ИГИЛ.

Данила Беркутов внезапно почувствовал, как у него пересохло во рту, и похолодело все внутри. Невидящим взором он продолжал смотреть в экран монитора, а ледяной страх невидимой рукой сжимал ему сердце. Все прочитанное словно обухом хватило его по голове. Медленным движением он выудил из кармана брюк флэшку, некогда принадлежавшую тому, кто называл себя Олегом Макеевым, и почти с ужасом уставился на нее. Не существовало такой радиостанции «Мировые будни», как не существовало и журналиста с таким именем. Все это было ложью, вымыслом. А это значит…

Но не была ложью его смерть, как не были вымыслом и те двое, что выходили из палаты за несколько мгновений до смерти Макеева, и устроившие обыск в его вещах. Они разбили его видеокамеру, его ноутбук. Для авторов статьи было загадкой, что они искали. Но это вовсе не было загадкой для Данилы. Вот то, что они искали. Данила держал это в своей руке. Обыкновенная, ничем не примечательная серая флэшка, вызывавшая у Беркутова любопытство, а теперь вызывающая настоящий ужас. Выходило, что тот, кто называл себя Олегом Макеевым, вовсе не был параноиком или сумасшедшим, считающим, что он раскрыл мировой заговор. Флэшка действительно содержала в себе нечто такое, за что некие тайные агенты неизвестной организации пошли на убийство ее владельца.

Но флэшки больше не было у Макеева, он передал ее Даниле, а значит, Данила волей-неволей становится следующим в этой цепочке. И следующей потенциальной жертвой.

Можно не сомневаться в том, что Макеева именно убили, и убили эти двое. Данила не верил в такое случайное совпадение. Кто-то, вне всякого сомнения, преследовал этого человека, стремясь заполучить записанное на флэшке.

А ведь Данила всерьез намеревался сегодня, до своего отлета, разыскать, куда отвезли Макеева, чтобы прийти к нему в больницу, и выяснить, что же это за флэшка, и что Макеев хочет, чтобы он с ней сделал? Да, такая мысль действительно приходила Даниле в голову. Слишком уж необычен был этот «подарок», чтобы вот так просто принять его. Подумать только, что ждало бы его в этом случае.

Но больше не существовало того, кто называл себя Олегом Макеевым, и Данила ничего больше не мог у него выяснить. Ясно было только одно, что те двое, что отправили Макеева на тот свет, и перерывшие все его вещи в поисках флэшки, наверняка теперь будут искать того, кому Макеев ее передал. И, рано или поздно, они выйдут на след Данилы.

Беркутов живо представил себя на дне какого-нибудь канала с камнем на шее, или еще что-нибудь похуже этого. Он, конечно же, мог бы выбросить флэшку в унитаз, чтобы она раз и навсегда ушла из его жизни, но сомневался в том, что это ему поможет. Тем, кто нападет на его след, невозможно будет доказать, что он избавился от флэшки, так и не сумев ее открыть.

Данила облизнул пересохшие губы, теперь перед ним стоял вопрос, как быстро убийцы догадаются, кому Макеев передал запись.

И он был уверен, что это произойдет очень скоро.

Единственным разумным решением было бежать из Сирии как можно быстрее. Но его самолет отправлялся только через несколько часов. Что ему делать все это время?

Как бы там ни было, но оставаться в гостинице было опасно. Опасным было и выходить на улицу, дожидаться своего рейса в аэропорту. Теперь земля горела под ногами Данилы, словно он был опасный преступник, и это вызывало у него справедливое чувство негодования. Нужно было заметать следы. Но Данила не был профессионалом. Он не был шпионом, не был Рэмбо, и не знал, как ему затеряться среди толпы в многолюдном городе.

Но… Бежать, бежать и еще раз бежать.

И это уже была не игра.

Он планировал этот день провести не спеша. Плотно пообедать в гостиничном ресторане, может, слегка расслабиться, но теперь подобные планы приходилось выкинуть из головы. Он быстро собрался, лихорадочно запихивая в рюкзак все свои вещи. Кажется, ничего не забыл.

Необходимо незаметно выбраться из гостиницы. Что ж, по крайней мере, на нем больше не было бронежилета с каской, на которых были надписи: «пресса». Но гостиницу незаметно не покинешь. Во-первых, необходимо было сдать ключ от номера, а во-вторых, он был здесь записан под своим настоящим именем, и это было самым худшим в его положении.

Надвинув на глаза кепку, словно преступник, скрывающийся от правосудия, Данила покинул гостиницу. По крайней мере, пять человек видели, как он это сделал. Свидетели, способные его опознать.

Он прибыл в аэропорт примерно за час до отлета своего самолета. А значит, у него еще оставалось время на то, чтобы позавтракать. Ну и пообедать заодно. Следят за ним или не следят, а сидеть в зале ожидания, и сидеть в кафе – примерно одно и то же.

Кафе было примерно наполовину заполнено людьми. Сделав заказ, Данила из-под козырька кепки внимательно рассматривал посетителей. Теперь ему едва ли не в каждом человеке мерещился шпион, убийца или агент неизвестной ему организации, охотящийся за флэшкой, лежащей у него в кармане. Эта флэшка жгла его огнем.

Он ел принесенный ему завтрак, совершенно не ощущая вкуса. Все его мысли теперь были заняты посетителями. Кто из них мог следить за ним? Кто может оказаться агентом, севшим ему на хвост? Первой мыслью, пришедшей ему в голову, было то, что таким агентом может оказаться каждый. Например, вон тот бородач, сидевший за соседним столиком. Это наверняка боевик ИГИЛ. Делает вид, что не замечает ничего вокруг, а увлечен только своей едой. Как бы не так.

Впрочем, почему ИГИЛ? Вряд ли за флэшкой охотится ИГИЛ. Стало быть, надо опасаться людей европейского типа. А здесь, в аэропорту их едва ли не больше половины. А в самом кафе их еще больше. Пожилые и молодые, мужчины и женщины, все они могут оказаться не теми, кем кажутся.

Стоп, это уже самая настоящая паранойя. Нужно попытаться успокоиться. Данила сделал глубокий вдох. Нужно попытаться трезво взглянуть на вещи, и здраво оценить ситуацию. Прежде всего, никто не может знать, что флэшка у него. Если бы за Макеевым следили в тот момент, когда он передавал Даниле запись, то он бы просто не успел бы дойти до гостиницы. Его бы перехватили на полпути.

Но никто на него не напал, да и ночь в отеле прошла без приключений. Это успокаивало. Пойдем дальше. Если убийцы захотят отмотать цепочку обратно, смогут ли они выйти на Беркутова?

Даниле казалось это маловероятным. Даже если они выйдут на тех людей, которые выходили раненого Макеева, и из дома которых его увезла «скорая», что те смогут рассказать про Данилу? То, что они позвали с улицы какого-то русского корреспондента, которому Макеев передал флэшку. Это много или мало?

Гм, как сказать. У Данилы снова внезапно похолодело все внутри. А ведь Макеев знал его, знал, кто он такой. Складывалось такое впечатление, будто бы он сам велел позвать именно его. Каким образом? Он что же, знал, что где-то неподалеку от дома, где он лежит раненый, шатается профессор Берковец? Получалось, что та сирийка, что позвала его, была послана конкретно к нему, а не просто увидела еще одного русского журналиста, решив, что тот способен помочь раненому.

Голова шла кругом. Получалась вообще абсурдная ситуация. Исходя из этого, выходило, что Макеев следил за Данилой, чтобы передать ему флэшку, затем умышленно позволил себя тяжело ранить, чтобы у него появился повод для встречи и передачи записи. Таким образом, он отдал флэшку в надежные руки профессора Берковеца, после чего со спокойной совестью позволил агентам убить себя в больнице.

Сущий бред. Такого просто не могло быть. Данила абсолютно случайно оказался поблизости, и был просто единственным россиянином, который попался под руку Макеева.

И вот, Данила оказался втянутым в шпионскую игру, столь романтичную на экране телевизора, и столь же недопустимую в реальной жизни.

Данила покинул кафе, краем глаза наблюдая, не поднимется ли кто-нибудь из посетителей следом за ним. Но нет, на Данилу по-прежнему никто не смотрел, никто не стал, словно тень, преследовать его. А может, Беркутов этого просто не видит? Ведь если он имеет дело с настоящими профессионалами, то он их просто не заметит.

Итак, что же Данила намерен предпринять в дальнейшем? Уехать из страны, вернуться обратно в Россию? Это само собой. Но что ему делать с флэшкой? Лучше и безопасней всего будет просто избавиться от нее раз и навсегда. Но тот факт, что он до сих пор этого не сделал, говорил о том, что он не собирается этого делать и в дальнейшем.

Он не знал, что записано на флэшке, но был абсолютно уверен, что это что-то очень важное и ценное. Стало быть, за содержимое этого носителя можно получить большие деньги. Продать тому, кто ему заплатит за нее? Смешно. Если узнают, что флэшка у него, его просто похоронят. Передавать ее властям Данила тоже не собирался. Во всяком случае, до того, как сможет ее открыть, и узнать, что на ней записано. Но для этого ему необходимо добраться до дома, и встретиться с теми, кто сумеет взломать пароль.

Вопрос в том, как ему добраться живым и здоровым.

Правда, истина. Все эти понятия имели для Данилы Беркутова ценность только в том случае, если они содержали в себе сенсацию, на которой можно было бы неплохо заработать или хотя бы поднять себе рейтинг. И если на флэшке действительно имеется достойный материал, то он непременно должен воспользоваться этим. Проблема была только в том, что вместо рейтинга он может получить обвинение в шпионаже и объявление в федеральный розыск. В зависимости от содержания материала. Или же камень на шею, и усыпальницу где-нибудь под мостом на дне реки или моря.

Была еще одна причина, по которой Данила не желал расставаться с флэшкой, это обыкновенное любопытство. Вот только расставаться с жизнью ради удовлетворения этого любопытства, он явно не хотел.

Данил вошел в зал ожидания. Пассажиров было немного, около полусотни, и все они, очевидно, собирались лететь тем же рейсом, что и Беркутов. Время тянулось крайне медленно, но все же шло. Когда до вылета оставалось совсем немного, Данила получил весьма неприятный сюрприз. Диспетчер авиакомпании внезапно объявил, что рейс №75, следующий маршрутом Дамаск-Москва, задерживается на два часа в связи с погодными условиями. В Москве ожидалась снежная буря.

Данила побледнел. Суровая и непредсказуемая русская зима. Он совсем забыл про нее.

Среди пассажиров пронесся ропот. Такую задержку все восприняли довольно бурно и эмоционально. Никому не хотелось ждать еще несколько часов, которые вполне могли превратиться в несколько дней. Какая-то черноволосая женщина с слегка раскосыми глазами вскочила с места и принялась громко возмущаться.

– Начинается! Погодные условия. Задержка на два часа. А там, где два, там и четыре, и все двенадцать. Рейс так и будут постоянно переносить. Чувствую, что придется мне заночевать в Сирии.

Женщина говорила сама с собой, ни к кому не обращаясь. Ей просто хотелось выговориться. Она принялась рыться в своей сумочке, извлекла оттуда телефон, набрала чей-то номер. Поднесла аппарат к уху, и долго слушала. Затем взглянула на его дисплей.

– Ну вот, нет связи. Так я и думала. Абонент временно недоступен. Ну, естественно, стоит чуть-чуть ухудшиться погоде, так сразу же невозможно ни до кого дозвониться.

Женщина еще долго продолжала ворчать, а Данила подумал, что ему бы проблемы всех этих людей. Для них непредвиденная задержка означает лишь только то, что они попадут домой немного позже, а для Данилы же это значило, что он вообще мог больше никогда не вернуться домой. Для него эта задержка могла означать смерть. Неожиданно он почувствовал, что его охватывает непреодолимая паника. Вот только этого не хватало, он не должен терять над собой контроль. Успокойся, сказал сам себе Данила, ты журналист, и бывал и не в таких передрягах.

Хотя, если подумать, в такой ситуации он еще не был. Ввязываться в политические игры ему еще не приходилось. Он вообще старался держаться от политики подальше. Особенно если за это не платят. А платили ему за репортажи, которые он исправно выполнял. Но, в данном случае, речь шла уже не о репортаже. Во всяком случае, не об его репортаже.

Он снова попытался успокоить самого себя, внушая себе, что никто не может знать о том, что Макеев передал ему флэшку. Но тут же ему в голову пришла страшная мысль. А что если сам Макеев перед смертью назвал его имя? Профессор Берковец. Убийцам ничего не стоит выяснить, кто именно скрывается под этим ником, тем более что лицо Данилы постоянно пестрит в интернете. И тогда разыскать его будет пара пустяков.

От спецслужб, так же как и от мафии, невозможно спрятаться. Нигде.

IX

В тексте упоминается запрещенная на территории российского государства группировка ИГИЛ.

Итак, дорогой «профессор», что ты теперь собираешься делать? Куда бежать, в какой норе зарыться? В Австралию, в Аргентину? Не смеши меня, ты даже не знаешь, спецслужбы какой именно страны тебя преследуют. И вообще, где гарантия, что это именно спецслужбы? Может, религиозные фанатики? ИГИЛ? Что ты вообще о них знаешь?

Данила не знал ничего. Так же, как не знал, что записано на флэшке. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что Олег Макеев или тот, кто скрывался под этим именем, вручил ему черную метку.

Может, и вправду отдать ее российским спецслужбам? Ага, только ты сперва до них доберись. Ты застрял на неизвестно сколько времени в Сирии. Но, думаю, этого времени будет достаточно для того, чтобы убийцы тебя нашли.

Можно, конечно, броситься в российское посольство или, на худой конец, на российскую военную базу. Это все-таки ближе. Но не было гарантии, что Данила доберется и туда. И вообще, какие у него в его ситуации могут быть гарантии? Да и проблема была не только в этом.

Проблема была еще и в том, что Данила не хотел расставаться с флэшкой, не выяснив, что содержится на ней.

М-да, вот они, издержки журналистской профессии. Ты знал о них, когда выбирал себе профессию. Ты не боялся делать репортажи в горячих точках. В Грузии, на Донбассе, в Ираке. Тебя могли убить в любом из этих мест. Ты это прекрасно знал, но все равно ехал. Ты не боялся ехать и сюда, в Турцию. Тебя не пугали ИГИЛ, не пугали террористы. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы трусливо бежать отсюда. Разве твои репортажи не были политическими? Разве ты не делал их на заказ, выполняя волю своего редактора? У тебя много врагов, которые могли убить тебя за любой из этих репортажей. Однако же они не убили тебя? И ты не боялся. Так чего же ты теперь распустил нюни?

Да все очень просто. Никогда до сегодняшнего дня ему в руки не попадали секретные документы, которые шпион под именем журналиста, просил бы их передать правительству. Прямо как в детской игре. Все выглядело слишком несерьезно и понарошку. Вот только последствия могли быть очень серьезными. И по-настоящему. Тут начинался шпионаж, а это уже не репортаж из горячей точки, который принесет ему рейтинг, и о котором завтра уже все забудут.

Это уже совсем иная игра. Она романтична только на экране. Еще бы, смотреть, как какой-нибудь Джеймс Бонд или Итан Хант ловко уходит от преследования, оставляя в дураках всех своих противников. Ты смотришь кино, зная, что для главного героя непременно все хорошо закончится.

Но в реальной жизни все совсем иначе. Герой, ввязавшийся в шпионскую игру, обычно погибает. Либо от рук «плохих парней», которым он перешел дорогу, либо от тех, на кого он работает. Независимо от того, выполнит ли он свое задание или же провалит его, он становится лишним. Он слишком много знает, он нежелательный свидетель. А от свидетелей, как это всем известно, избавляются. Сколько реальных агентов, верой и правдой служивших своим хозяевам, своему государству, отправлялись потом в расход. Такова благодарность сильных мира сего.

И Данила не хотел оказаться на их месте.

Он не хотел, чтобы в его некрологе было написано, что он был убит в пьяной драке или утонул, решив под градусом поплавать в ледяной воде. А может, просто умереть от несчастного случая. Какая разница, в любом случае результат один.

А вообще, если задуматься, за что его убивать? Какой-то там агент или шпион, тяжелораненый, передал ему флэшку, попросив передать ее властям. Ну и что? На месте Данилы мог оказаться кто угодно, например, старушка, случайно проходившая мимо, и склонившаяся над раненым, чтобы оказать ему помощь. Так что же, ее тоже в расход?

Но Данила прекрасно знал, что да. От простых людей куда проще избавиться, чем от высокопоставленных. Их никто не будет искать, их смерть никто не будет расследовать.

А с чего Данила решил, что его вообще хотят убить? Потому что неизвестные убили Олега Макеева? Так тот был агентом, а от Данилы им нужна только флэшка, содержимое которой он даже не знает. И вообще, что это за мания такая? Существует куча всевозможных журналистов, в руки которых попадают различные засекреченные материалы, но никто их не убивает. Они продолжают жить и работать.

Эта мысль немного успокоила, но все же расслабиться он не смог. Да и не должен был.

– Снова здорово, – прозвучал над ухом Данилы чей-то голос. Он невольно отшатнулся, и увидел рядом с собой мужчину, скорее пожилого, нежели молодого.

– Вот как всегда, сюда лететь проблем нет, а вот отсюда все время погодные условия.

Мужчина не смотрел на Данилу. Он не смотрел вообще ни на кого. Ему, как и многим другим пассажирам, хотелось просто выговориться.

Данила сделал вид, что ничего не слышал.

– У меня тут, получается, семья живет. Дочка вышла замуж за сирийца, и живет с ним уже не первый год. Вот и приходится наведываться к ним время от времени. А тут, в стране, еще такое началось. Я уж звал ее на родину, говорил, приезжайте сюда с мужем и ребенком. А она – нет, у меня здесь работа, у меня тут дом.

Нет, похоже, что все-таки мужчина разговаривал с Данилой. Просто он оказался единственным слушателем поблизости. Так сказать, товарищ по несчастью. Мужчина в сердцах махнул рукой.

Данила рассеянно кивнул головой. Такие истории были повседневными, и абсолютно не интересными. Прерывать случайного собеседника или уйти от него было бы некрасиво. Оставалось только вежливо слушать. Пусть говорит. Все это было безразлично блогеру профессору Берковецу. Честно говоря, для него сейчас было бы главным, чтобы никто вовсе не догадался, что он принадлежит к журналистской профессии.

И тут ему в голову пришла мысль, а сколько еще других журналистов и корреспондентов собралось здесь, чтобы улететь одним рейсом вместе с Данилой?

Он осторожно осмотрелся, но не увидел ни одного знакомого лица. Более того, его профессиональный взгляд не смог выявить никого, кто походил бы на журналиста. А ведь они непременно должны были быть.

– Что творится в мире, – продолжал сокрушаться мужчина, сидевший рядом. – Такое впечатление, что все человечество внезапно и одновременно сошло с ума. И ведь везде такое. Господи, ну, когда же это кончится?

Что творится? – подумал Данила. – Да уж, действительно, что творится. Казалось, что у всех и сразу отказали тормоза. Вся ненависть, жадность и жажда власти, спящие и накапливающиеся в людях, внезапно прорвали все барьеры, и выплеснулись наружу, затопляя весь мир. И нет никого, кто способен остановить этот процесс. А когда это кончится? Да никогда. Наивный вопрос. Люди никогда не переменятся, они просто не хотят быть иными, а значит, никогда не будет конца тому, что творится в мире. Если только не наступит конец всего человечества.

Два часа, которые Данила был вынужден провести в зале ожидания, показались ему вечностью. Он сидел как на иголках, в постоянном напряжении, и пристально всматривался в каждого, кто появлялся в поле его зрения, ожидая в любой момент нападения. Впрочем, здравый смысл ему подсказывал, что в людном месте ему опасаться нечего.

Наконец объявили посадку. Данила испытал несказанное облегчение. Рейс больше не откладывали. Весьма маловероятно, что снежный буран мог прекратиться за два часа, но Данилу мало волновали такие мелочи. Главное, он сейчас улетит.

Данила поднялся по трапу и занял свое место в самолете. Оно оказалось возле самого окна. Аккуратно уложив свои вещи на багажную полку над головой, он уселся в кресле. Скорее бы взлет, тогда можно будет расслабиться. Впрочем, вряд ли. Он не может быть спокойным до той поры, пока не сойдет с самолета в своей родной Москве. Хотя его и там могут ожидать неприятные сюрпризы. Что же касается самолета… Его могут задушить, накинув сзади на шею удавку, или когда он пойдет в туалет. Отравить, когда стюардесса принесет ему какой-нибудь напиток. Пустить ядовитый газ в салон. От этого погибнут и пассажиры? Ну и что ж. Возможно, информация на флэшке настолько важна и ценна, что неведомая организация пойдет на все, ради того, чтобы заполучить или напротив, уничтожить ее. Даже взорвать или сбить самолет. Сколько необъяснимых падений самолетов зарегистрировано в статистике. Где гарантия, что во всем этом не замешаны спецслужбы?

Стоп, кажется, он снова скатывается в паранойю. Уже который раз за день. Еще немного и вход пойдут инопланетяне. А что, вполне можно все списать и на них. Что если это не люди убили Макеева, а инопланетяне, принявшие вид людей? Ну да, и на флэшке записано их приземление или план по уничтожению землян. Или еще что-нибудь в этом роде. В этом случае следует ожидать перехвата в воздухе. Инопланетяне собьют самолет, либо похитят самого Данилу, не повредив самолета, так, что пассажиры этого даже не заметят. А может, организуют авиакатастрофу. М-да, все в духе «Секретных материалов». Истина где-то рядом, не так ли, профессор Берковец?

Хотя в реальности может произойти и вовсе такое, на что никакой фантазии не хватит.

Кресло, рядом с Данилой, заняла пассажирка. Взглянув на нее, он с удивлением узнал в ней ту самую черноволосую женщину, которая возмущалась в зале ожидания задержкой рейса. На этот раз она была молчалива, и на Беркутова не обращала внимания. Уложив вещи, она достала косметичку, и принялась прихорашиваться.

Да, женщины всегда остаются женщинами. Украдкой Данила рассматривал свою соседку. Черные волосы, собранные на затылке в конский хвост. Черты лица слишком необычные, чтобы назвать его красивым. Но, похоже, лицо, все-таки, красивое. Слегка раскосые глаза совсем не портили, а скорее, наоборот, придавали женщине несколько нестандартный шарм.

Закончив наводить красоту, она убрала косметичку.

– Надеюсь, хоть теперь мне удастся без препятствий улететь отсюда, – произнесла она.

Ни к кому не обращаясь, просто выражая общую мысль всех пассажиров. Данила ничего не ответил, и сделал вид, что вообще не замечает свою соседку.

А женщина продолжала.

– Мало им Украины, так они еще и в Сирию влезли. А погибать должны простые военные. Российские летчики должны выполнять всю грязную работу.

Нет, она определенно пытается втянуть в разговор Данилу. Молчать дальше стало уже проблематично.

– А кто ваш муж? – спросил он, понимая, что от него ждут хоть какой-то реакции.

– Летчик военно-воздушных сил, – ответила женщина.

Данила понимающе кивнул.

– И теперь, как только его вылет, я постоянно как на иголках.

Беркутов повнимательней посмотрел на свою собеседницу. Она показалась ему на пару-тройку лет старше его самого. В таком случае, сколько же лет ее мужу? Если он старше, то это несколько многовато для военного пилота. Может, у нее молодой муж? А, впрочем, какое это имело значение.

– Но я ему сразу сказала, – говорила женщина. – Если тебя пошлют в горячие точки, на мою компанию не рассчитывай. Я с тобой никуда не поеду, а останусь дома. А ты можешь отправляться, куда тебе вздумается. Без меня. Я ему давно говорила: «уходи в отставку», а он – нет. Мой долг родине служить, я без армии не могу.

И Данила с горечью подумал, что вот и все вы женщины такие, как только для мужа наступают непростые времена, так вы сразу же в кусты. А ведь знала, что ее ждет, когда за военного летчика замуж выходила. Прекрасно понимала. Но, с другой стороны, и ее понять можно было.

Самолет начал разгон. Глядя в окно на пробегающие внизу полосы, которые быстро отдалялись и исчезали из поля зрения, Данила мысленно пожелал никогда больше не возвращаться в эту страну.

Стюардесса услужливо спросила, не желает ли Данила чего-нибудь. Он попросил принести ему стакан апельсинового сока. Его соседка пожелала Кока-колы. Потягивая свой сок, Данила размышлял, как ему скоротать эти долгие часы полета. Можно было, конечно, поработать на ноутбуке, но, во-первых, Даниле не хотелось этого делать при свидетелях, а во-вторых, на борту самолета нельзя было выходить в сеть, а без интернета он не мог ничего сделать. Лучше всего было бы погрузиться в приятную дремоту, но его нервное напряжение не позволяло ему этого сделать. Да и, к тому же, он отнюдь не был уверен в том, что опасность миновала.

Впрочем, полету не было суждено продлиться все положенное время. Голос стюардессы, по громкой связи, внезапно объявил:

– Дамы и господа, попрошу вашего внимания! В связи с внезапным ухудшением погоды, наш самолет, следующий рейсом Дамаск-Москва, вынужден изменить курс, и совершить вынужденную посадку в ближайшем аэропорту. Мы надеемся, что таким аэропортом окажется город Краснодар. Поэтому просим пассажиров сохранять спокойствие и соблюдать порядок.

– Ну вот, снова начинается, – возмутилась соседка Данилы. – И что я буду делать в Краснодаре? Мне нужно в Москву.

Данила сжал зубы, его такой вариант тоже не устраивал. Краснодар, конечно, красивый город. Даниле доводилось побывать в нем, и против города он не имел ничего. Но оттуда до Москвы было огромное расстояние, преодолеть которое, особенно если учесть метели, будет очень даже не просто.

Самолет начал совершать разворот, который Данила ощутил всем своим нутром. Он посмотрел в окно, и увидел внизу заснеженные поля, а над самолетом сгущающиеся облака свинцово-серого цвета. Стало быть, их ждет вынужденная посадка.

X

В тексте упоминается запрещенная на территории российского государства группировка ИГИЛ.

Соседка Данилы, несмотря на запрет пользоваться мобильными устройствами на борту самолета, извлекла из сумочки телефон, и попыталась с кем-то связаться. Ей это не удалось, и она с проклятьем убрала сотовый обратно.

Посадка прошла успешно но, судя по мрачным лицам пассажиров, это мало кого обрадовало. Все покидали самолет с озадаченным и хмурым видом. Итак, Данила снова оказался в терминале. Ему вспомнился фильм с таким названием, где герой, которого играл известный американский актер Том Хэнкс, был вынужден застрять в аэропорту, по той простой причине, что в его родной стране произошел переворот, и его теперь не выпускали таможенные служащие. Он не мог ни выйти в город, ни сесть ни на один самолет, поскольку страна, гражданином которой он являлся, перестала существовать. Точнее, сменилось ее название или что-то в этом роде. Безрадостная перспектива, и Данила подумал, а не светит ли ему нечто похожее, с той только разницей, что он будет бесконечно скитаться по различным аэропортам, лишенный возможности попасть в свой родной город.

И в этом опасении Данила был не один. Подобные тревоги одолевали и всех остальных пассажиров, если исходить из их разговоров и ворчаний.

Итак, что ему делать, куда податься? Ну, разумеется, в первую очередь необходимо выяснить, когда ожидается следующий рейс до Москвы.

Данила отправился в Справочную, где получил ответ, что в ближайшие двадцать четыре часа, в связи с неблагоприятными погодными условиями, рейсов на Москву не будет. И что самолет, на котором прибыл Данила, оправится по первоначальному курсу, как только установится летная погода. А по прогнозам синоптиков улучшения не произойдет в ближайшие сутки.

Сутки, двадцать четыре часа. Данила ушел не солоно хлебавши. Что он будет делать все эти двадцать четыре часа? Торчать в терминале? Можно было отправиться побродить по городу, но вдруг погода улучшится, и рейс отправится раньше. В этом случае он рискует застрять здесь еще дольше.