Текст книги "Малая война. Организация и тактика боевых действий малых подразделений"

Автор книги: Анатолий Тарас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Помимо этого, волонтеры, организованные в небольшие отрядики, нападали на склады оружия, войсковые патрули, убивали шпионов, жандармов, захватывали банки, рвали связь, разрушали или портили железнодорожные сообщения, электрическую сеть и т. п.

С увеличением правительственных войск синфейнеры перешли к организации так называемых «летучих колонн», которые чрезвычайно активно развили свои действия, в особенности в Лонгфорде и южной Ирландии. Это были небольшие части добровольцев, выделенные из каждого бригадного округа. Двигаясь вдоль границ своих округов, иногда пересекая район вдоль и поперек, колонны производили внезапные налеты на казармы, жандармов, войсковые части, устраивали засады и пр., пользуясь помощью местных добровольцев, крестьян и всегда контактируя свою работу с соседями. Иногда несколько таких колонн (по две, по три) объединялись для одной более крупной операции.

Сила таких колонн не была постоянной или штатной. Она часто изменялась в зависимости от задачи, численности, вооружения и активности бригадного округа, но никогда не превышала 30 человек. Такие колонны, находясь в движении, нанося вправо и влево удары противнику, постоянно преследуемые жандармами, шпионами и регулярными войсками, вели неослабную малую войну с безусловным успехом и упорством. Успех покажется еще более обязательным, если учесть, что на небольшой сравнительно территории были размещены регулярная армия в 50 тысяч человек со всей современной техникой и около 15 тысяч жандармерии, не считая полицейских, шпионов и всяких других агентов добровольного сыска.

Конечно, такая война могла вестись только при активной поддержке населения. Добровольческие отряды, особенно летучие колонны, размещались по селениям и местечкам, пригородам и предместьям, крупным населенным центрам вроде Дублина, население которых с радостью давало повстанцам пищу и кров. Жители помогали добровольцам разведкой, наблюдением за противником, организацией транспорта, связи, заботой о больных и раненых, охраной некоторых складов и баз и многими другими службами, необходимыми для ведения малой войны. Этим и объясняется, что, когда, например, в ноябрьскую ночь 1920 г. в округе Корк одна колонна добровольцев попала в засаду и была окружена жандармами и полицией, для оттяжки сил противника были сделаны с целью поджога налеты на товарные склады в ливерпульских доках; поджог удался: им было уничтожено 70 складов. Одновременно с налетами были проведены нападения на несколько десятков казарм, постов и патрулей.

В городах сформировали также небольшие летучие патрули ежедневно нападавшие на крупные английские магазины, конторы, правительственные учреждения, склады, лавки наиболее крупных дельцов-англичан с целью парализования экономической жизни в центрах страны.

Патрули работали в городах, летучие колонны вне городов, но цель у них была одна – дезорганизовать государственно-экономическую жизнь на местах и не дать возможности быстро ее наладить притоком свежих сил и средств из Англии. Поэтому наряду с названными отрядами выделялись особые колонны со специальной целью разрушения и порчи транспорта и путей сообщения. Работа в этом направлении сводилась к систематическому перекапыванию (взрыву) шоссейных и почтовых дорог, разрушению мостов, труб, виадуков, к устройству особых замаскированных на дорогах ям. Вдоль дорог делались канавы (окопы), служившие прикрытием при организации засад и не допускавшие продвижения грузовиков на сторону с дороги или объезда препятствий для обоза. Английское правительство для ремонта дорог высылало части инженерных парков с вооруженным прикрытием, которые часто попадали в засаду.

Правительственные войска, отлично снабженные и вооруженные винтовками, автоматами, пулеметами, артиллерией с броневиками, радио и прочей техникой, не могли, однако, ничего сделать с небольшими, подвижными и дерзкими отрядами волонтеров, вооруженных большей частью только револьверами и автоматическими пистолетами, иногда располагавших по полдюжины патронов на человека.

Более или менее значительных открытых боев добровольцы не принимали, разве только в исключительных случаях, поэтому современная боевая техника регулярной армии была бессильна в этой борьбе с нештатными, постоянно меняющимися в количестве и качестве группами повстанцев. С внешней стороны война состояла как бы из серии разрозненных, изолированных друг от друга действий, слившихся, однако, во времени и пространстве в один поток последовательно развивавшегося национально-революционного движения масс. Основная цель всех операций повстанцев заключалась в том, чтобы обмануть, запутать и измотать противника, задержать развертывание действий по подавлению повстанчества, дезорганизовать государственно-экономическое управление англичан и ослабить их контроль над Ирландией. Поэтому, когда Бальфур указывал на жестокость, бессистемность и «варварство» ирландских добровольцев, упрекая их в «бессердечии» и других грехах, «An t'Oglach» в апреле 1921 года ему ответила:

«Мы будем вести эту смелую и дерзкую войну до тех пор, пока не добьемся своей цели, и пусть Бальфур сначала добьется вывода из Ирландии «культурных и выученных» жандармов, шпионов и войск, иначе мы будем продолжать свою войну со всей нашей энергией, решительностью, систематичностью и свирепой безжалостностью».

И война продолжалась. Дневник одной дублинской добровольческой бригады за май месяц 1921 года показывает, что за месяц было совершено 97 различных боевых операций. Из них было 27 нападений на грузовики и платформы противника и 7 открытых боевых столкновений с войсками; захвачено и разрушено 23 военных склада, не считая значительного количества мотоциклов, велосипедов, телеграфных и телефонных аппаратов и др. военного снаряжения, взятого во время нападения на противника. Различных военных моторов уничтожено на 40 000 фунтов стерлингов, аэропланного имущества на 3000 фунтов, уничтожено также несколько партий инженерных парков и взято 5 грузовиков полуброневого типа. За это же время было произведено 12 атак на казармы противника и несколько нападений на укрепленные форты, 6 раз была перехвачена почта (военная) противника и сожжено несколько таможен.

А вот данные, приведенные в книге Мак-Реди:

«30 марта 1921 года: убит капитан Лис, живший в отеле в Дублине; взрыв бомбы на улице Амьена в Дублине; захвачен грузовик около Дублина; захвачен грузовик около Дублина; застрелен капитан Гуд в районе Корк; вооруженное столкновение в Белфасте.

31 марта 1921 года: полицейский патруль попал в засаду, один убит; атакован полуброневик возле сквера Маррион; спущен под откос поезд у Тюллэмора; налет на ферму Монаген; захват и поджог телефонной станции в Киллинэй.

11 июля 1921 года в Дублине: убит полицейский и экспроприирован магистрат; захвачен дублинский банк; атакована вооруженная охрана почты; ранены два констебля у Гулд Кросс; засада у Бэйлисборуг; убит майор Коннор; нападение на военный патруль у Кастлей (из солдат 3 убиты и 3 ранены, у повстанцев убиты 4); убита мисс Диллон во время вооруженного налета у Клонмель; атака двух полицейских казарм у Ноббера и Гуртгеррибега; сожжен дом полковника Косби; атакована станция береговой охраны у Гринкестль; разрушен дом м-ра Тисдэл около Трайм…»

Как видим, борьба велась довольно широко и ожесточенно. Недаром Денинг чрезвычайно боится повторения войны гверильи, правильно учитывая слабость методов борьбы с массой со стороны правительства и его войск.

Во всех приведенных примерах налицо уже новая черта малой войны по сравнению с периодом до мировой войны, а именно: здесь малая война явилась результатом массового движения населения или за освобождение от гнета своей (и конечно, чужой) буржуазии, или за освобождение от гнета империалистов-иностранцев, то есть малая война является средством борющихся классов, стихийно нарастающего народного (национального) движения. В связи с этим она локальна (связана с определенной территорией и известной политической партией), как это было у племени Мопла или в Вазиристане, Марокко, Ирландии и т. д.

Однако это создает для всего движения большие трудности. Господствующий класс, имеющий в своих руках всю полноту власти, государственно-принудительный аппарат, армию и полицию, обыкновенно обрушивается на малейшее проявление повстанчества со стороны угнетенных классов всей своей мощью и репрессиями карательных и боевых органов. В результате слабые повстанческие попытки подвергаются разгрому, если повстанцы не находят своевременно целесообразных и гибких форм борьбы, если они чрезвычайно уплотняются в своей массе, привязавшись к определенному району, по существу, обрекающему повстанцев на пассивность и предопределяющему близкое поражение их, так как это ведет к открытым боям, где повстанцы-партизаны не могут соперничать с регулярной армией. Поэтому свобода от территории в современной малой войне для партизан играет всегда большую роль и является фактором, содействующим их успеху.

Здесь уместно вспомнить, что Германия, ведя малую войну на Востоке, в этом отношении была более независима от территории, чем другие страны. Ее отряды могли перебрасываться из Владивостока в Кантон или Индию, из Тяньтзина в Ханькоу или в западный Китай, из Гамбурга в Лярош или в Австралию или Америку и т. п. Правда, в данном случае немцы не связывали своей деятельности с движением масс, территорией того или иного государства, вступившего в освободительную войну со своими угнетателями. Они преследовали свои цели и лишь приспосабливались в боевой практике к окружающей обстановке, по существу, не заинтересованные в разрушении местных вопросов борьбы, но используя для своих задач одинаково и «революционную» и контрреволюционную организации.

Ирландцам же, наоборот, пришлось маневрировать и приспосабливать формы и методы малой войны к условиям небольшой территории культурного театра войны. Но нужно сказать, что это маневрирование проводилось ими блестяще. Начав примитивной импровизацией – в смысле отличия от регулярной и постоянной армии, ирландцы довели импровизацию малой войны до высокой виртуозности, систематичности, постоянной организованности и гибкости при высоком коэффициенте динамичности и полезной активности.

Отсюда можно извлечь тот полезный урок, что малая война требует особого искусства всегда быть наилучшим образом готовым к действию, быть организованным всегда и на поле сражения, и в тылу – словом, везде, где нужно действовать и бить врага. Иначе разброд, несогласованность, медлительность во времени и пространстве сведут малую войну на нет, поставив ее участников под топор врага, или в лучшем случае переведут ее на рельсы индивидуалистического кустарничества, мелочности и крохоборства, никогда не достигающих целей.

…В общем же малая война расширила свои рамки, переключившись из сферы армий на рельсы повстанчества, работы с политическими организациями, для более полного использования ресурсов страны, помимо войсковых. Партизанство, организуемое войсками, дополнилось партизанством повстанцев при одновременном развитии диверсий. Районы действий малой войны от ближних тылов фронтов передвинулись в более глубокие области стран, захватив даже нейтральные государства в соответствии с задачами нанесения материального или иного ущерба противнику и его истощения всякими средствами и способами. Партизанство войскового типа проявило тенденцию отхода на второй план (чему способствовала позиционная война) перед партизанством – повстанчеством и в особенности перед диверсиями и индивидуальными актами агентурного порядка…

Основные типы красного и белого партизанства в гражданскую войну

Наиболее полно процесс изменений задач и форм «малой войны» выявился в нашей гражданской войне.

После Октября фронты «большой войны» – а именно: сплошные окопы, тяжелые массы армий с центральным руководством и т. д. – распались окончательно, и наш противник первым перешел к легким отрядам, не связанным между собой в оперативном и организационном отношениях, разобщенным большими территориями, но одинаково ненавидевшим советскую власть и стремившимся к ее уничтожению. От махровых черносотенцев-монархистов и кадетов до представителей проституированного социализма – эсеров и меньшевиков, вместе с чехами и в союзе с Антантой – все образовали единый фронт борьбы против рабоче-крестьянской власти, все взялись за оружие. Но в силу своей слабости, как побежденные, но не сдавшиеся, они должны были перейти к импровизации вооруженной силы, к организации отрядов, ударных групп, к налетам, набегам, взрывам изнутри, к подготовке восстаний, заговоров, так как не имели регулярной вооруженной силы, чтобы немедленно и без остатка уничтожить только что зародившуюся власть в Москве и Петрограде. Отсюда малая война белых, их партизанская тактика в первые месяцы гражданской войны, их подвижность и «маневренность».

Царская армия была распущена. На смену ей рождалась новая классовая армия, тесно связанная с трудовой массой, но еще не выработавшая для себя ни норм организации, ни регламента действий. Белые, имевшие в своем распоряжении значительные офицерские кадры, могли создавать отряды только из остатков царской армии и методами той же армии. Иных они не знали и не могли знать. Естественно, что их отряды по форме напоминали собой те партизанские части, о которых шла речь у Балка, Клембовского и др., то есть части, выделяемые за счет армий. Однако природа этих отрядов была уже иная, так как отряды знали, что армии как базы у них нет, войскового командования и правительства также нет, поэтому базу приходилось искать только в антисоветских слоях населения, поддержкой которых можно было жить и за интересы которых следовало сражаться. Таким образом, партизанство белых, создаваемое по армейскому типу, фактически уже вырвалось из сферы армии и должно было искать иные формы действия и иные источники своего существования.

Красная Армия создавалась и оформлялась от имени советской власти, имела государственное значение, но не имела установленного трафарета своей организации, а равно и нового военного аппарата в центре и на местах. При таких условиях она должна была создаваться в процессе самой борьбы за счет рабочих и крестьян, при помощи органов гражданской власти и партии, следовательно, сразу же стать на иной путь своей практики, чем это было в царской армии.

Находясь в кольце империалистов и белой гвардии, Советская страна должна была держать сплошной фронт протяжением до 8000 км, что и для отлично организованной и снабженной регулярной армии было бы трудно, тем более это было тяжело для молодой Красной Армии, не имевшей возможности вести большую войну. Поэтому мы также должны были обратиться к партизанству, приступив к организации, наряду с красноармейскими частями особых отрядов в помощь Красной Армии, чтобы замедлить темп напора белой гвардии. Естественно, что эти отряды не могли быть отрядами чисто войскового типа, хотя они и выделялись на помощь Красной армии и действовали с ней заодно.

Здесь же нужно отметить, что первые партизанские отряды появились до создания Красной армии, они организовались в результате необходимости революционной самозащиты на местах. Интересно отметить, что известное сходство с этой местной самозащитой наблюдалось и в Турции после Мудросского перемирия. В 1919 г., когда в Турции не было крепкой регулярно армии (старая армия находилась в процессе демобилизации и разложения), началось наступление итальянцев в Адалию, французов в Сирию и Киликию, англичане оккупировали Месопотамию, греки высадились в Смирне. Турция, по существу, была безоружна, угроза раздела и превращения в колонию была для нее настолько велика, что правительство было бессильно что-либо предпринять одними своими средствами. На этой почве началось возглавляемое Мустафой-Кемалем-пашой активное национальное движение, результатом которого явилось создание на добровольческих началах «Армии национальной обороны». Эта армия имела в своем составе «…самые разнообразные отряды, действовавшие самостоятельно. В силу необходимости, турецкому командованию пришлось не отказываться от помощи даже разбойничьих банд. Действия этих отрядов являлись типично партизанскими (уклонение от постоянного соприкосновения с противником, налеты, выслеживание и потребление…» (Каратыгин). Эти партизанско-повстанческие отряды приняли на себя всю силу удара интервентов, давая возможность в то же время организовать внутри страны регулярную армию «Великого национального собрания» и вынудив итальянцев и англичан оставить центральную Анатолию.

Стихийно, самостоятельно, в зависимости от силы угрозы контрреволюции, рождались партизанские отряды. Так, крестьянство Самарской и отчасти Саратовской губерний в 1918 году выделило значительное число отрядов против белоказаков. Эти отряды, совершенно не имевшие у себя офицеров и вообще специалистов – военных инструкторов, успешно отразили натиск белого казачества – уральцев, обеспечив тем самым правый фланг восточного фронта до прихода туда сформированных частей Красной Армии. Так же рождалось партизанство в Сибири, на Украине, чтобы прогнать немецких и иных оккупантов и возвратившихся под эгидой их штыков местных помещиков и т. п.

С внешней стороны между способами действий белых и красных на первый взгляд как будто не было различий. Шкуро, Покровский, Мамонтов, Толстой, Дутов и др., обходя главное ядро красных войск, стремились нащупать их слабое место, прорваться вглубь тыла, разрушать железные дороги, сооружения, налетать на города или села, уничтожить коммунистов, советских работников и их семьи, аппараты власти, склады продовольствия и припасов, связаться с классово близкими элементами в тылу у красных: попами, кулаками, буржуазией, закладывая тем самым контрреволюционную ячейку для подготовки будущих восстаний и постоянного осведомления. Наводили террор на рабочих и крестьян, искали новые источники подпитки контрреволюции, чтобы затем уйти обратно в район своего первоначального пребывания. С другой стороны – отряды красных Сиверса и Киквидзе на юге, Чапаева и Гая на Волге и Урале и др. также умели «выследить, уклониться, отбросить, обойти, разбить» противника по частям, пробраться в тыл белых, уничтожать транспорт и склады, захватывать обозы, лошадей, поддержать в трудной борьбе рабочих и крестьян тыла белых, связаться с ними, уговорившись для дальнейшей борьбы, выведать точно состояние и намерение противника и снова отойти в родственные им районы.

Первые имели широкую материальную и людскую базу в стране, вторые же опирались лишь на тонкий слой верных прежним хозяевам людей, остро нуждались в помощи извне. На основе различия в социально-политических и материальных базах красного и белого лагерей, по мере расширения масштаба гражданской войны, создавались значительные различия в самом характере и типе белого и красного партизанства.

Красное партизанство рождалось или стихийно (лишь потом втягиваясь в русло руководства партии) или же формировалось под руководством ревкомов, других политических организаций и командования Красной Армии.

Например, во время мамонтовского набега (август-сентябрь 1919 г.), на основе директивы главного командования московским округом была разработана «Инструкция по организации мелких местных партизанских отрядов». По содержанию она очень характерна для обстановки того времени. Эта инструкция предписывала ревкомам немедленно организовать мелкие партизанские отряды по 5–10 человек, «подвижные, легко скрывающиеся и имеющие основной задачей непрерывно, настойчиво причинять неприятелю вред, постоянно беспокоить его, особенно ночью, утомлять и создавать вокруг него атмосферу грозящей отовсюду неуловимой опасности». Для создания сети таких мелких отрядов в качестве людского материала приказывалось брать союзы коммунистической молодежи, отряды особого назначения и вообще крестьянскую молодежь. Отряды должны были быть рассеяны вдоль вероятных путей наступления противника (железные дороги, шоссе и большаки) и следовать за противником при его передвижении.

Задачи указывались следующие:

– истребление одиночек-казаков и мелких разъездов;

– внезапное нападение на противника на рассвете с целью внести панику и разогнать лошадей;

– нападение на казаков, когда они перепьются;

– устройство ночных пожаров в селах, где ночуют казаки, внезапная ночная стрельба, поджог конюшен с казачьими лошадьми, телег и повозок с артснарядами;

– внезапное нападение на слабо охраняемые обозы, причем имущество, использованное отрядами, должно уничтожаться;

– порча мостов на шоссейных дорогах для препятствования кавалерии;

– увод, потопление паромов и лодок;

– присоединение к неприятельским отрядам под видом кулаков и белогвардейцев с целью сеяния паники путем ложных слухов, шпионажа, покушения на крупных командиров, взрыва артиллерийских припасов.

Дальше в инструкции писалось: «необходимо развить широкую агитацию в крестьянских и рабочих массах о способах борьбы с казачьими набегами и создать в массах твердую уверенность, что сотнями нападений многочисленных мелких отрядов можно довести неприятеля до полного бессилия. Необходимо, чтобы массы, имея перед собой примеры действий наших партизанских отрядов, сами создавали многочисленные партизанские отряды». Таким образом, инструкция отделяла работу агитации и пропаганды от боевой работы самих отрядов, возлагая первую на ревкомы, которые должны были тем самым помогать боевым операциям партизан, не ведущих самостоятельно политработы.

Такие отряды в оперативном отношении должны были действовать самостоятельно (руководствуясь этой инструкцией), без управления со стороны воинских частей, но поддерживая между собою связь. Они подчинялись ревкомам, которые должны были их использовать для целей разведки и своевременного получения сведений о противнике.

…Как только партизаны перешли к активному выступлению против контрреволюционеров, представителей гетманской власти, доносчиков, шпионов и пр., в громадном количестве сел и деревень началось поголовное истребление всех агентов гетманской власти, и в течение короткого времени Нежинский уезд был очищен от больших и малых насильников. Кропивянский с несколькими тысячами повстанцев захватил Нежин, отряды Шмидта подняли восстание на Полтавщине, захватив Прилукский, Пирятинский и Лохвицкий уезды и нанеся несколько поражений немцам и гайдамакам и др. В дальнейшем логика борьбы или точнее нарастающего движения трудящихся неизбежно привела повстанчество к открытому вооруженному восстанию против немецких империалистов и гетманщины…

Кроме указанных типов партизан-повстанцев была еще одна их разновидность, так называемые «зеленые». Среди «зеленых» необходимо различать шайки бандитствующих, шкурников, разные типы уголовной шпаны, не имевшие никакого отношения к повстанчеству, и группы крестьянской бедноты и рабочих, рассеянных белыми и интервентами. Именно эти последние элементы, оставляя насиженные родовые места, уходили в горы и леса (на манер «лесных братьев» в 1905 г. в Латвии и на Урале) и, не имея никаких связей ни с Красной армией, ни с партийной организацией, самостоятельно организовывали отряды с целью нанесения вреда белым при каждом удобном случае. В «зеленые» шли также красноармейцы, бежавшие из плена белых. Такое «зеленое» повстанчество наиболее мощно развилось в Черноморье, Крыму, Полтавщине и др. районах.

…Имея вначале небольшие группы – в 5–20 человек, «зеленые» сформировались довольно быстро в отряды по 60–70 вооруженных и затем, менее чем через два месяца, в самостоятельную «зеленую армию», насчитывающую до 12 тысяч бойцов, имевшую 14 отдельных батальонов, по 450 штыков в каждом, а также рабочие отряды, отряды особого назначения (коммунистические), ряд партизанских отрядов на территории Кубани. Эта «зеленая армия» имела свою твердую организацию, снабжение, транспорт, связь, санпоезда, госпитали, политотдел, три периодических издания («Фронтовик», «Освобождение» в Туапсе и «Черноморский крестьянин» в Сочи) и гражданский аппарат управления в занятых ею областях.

Начав свои действия с порчи проводов, нападений на транспорты, мелких стычек, засад и дерзких налетов на тылы белых, «зеленые» приступили затем к организации вооруженного восстания в Черноморье и к открытому наступлению против белых, ускорив тем самым падение деникинщины. Целью их действий было: как можно больше помощи Красной Армии, как можно больше вреда Деникину, возможно скорейшее соединение с Красной Армией и Советской Россией.

В Крыму в «зеленые» уходили помимо крестьян и рабочие, например, железнодорожники, которые, скрываясь в горах и лесах между Симферополем и Севастополем, объединились в малые отряды и сразу же принялись за боевую работу. Сначала она выражалась во взрывах стрелок на станции Симферополь, разрушении моста через р. Альму (единственный путь, соединяющий Севастополь со всем полуостровом) и т. п. Затем по мере увеличения сил начались налеты на склады, станции железных дорог, небольшие отряды белых, нападения на города, захваты, засады для войсковых частей противника и др.

…Указанное красно-зеленое повстанчество, самостоятельно возникая в тылах белых, в конце концов связывалось с партийными организациями и получало от них руководящие директивы, иногда оружие, боеприпасы и пр. Но даже без связи с партийными организациями их деятельность расшатывала всю организационную систему белых, как военную, так и гражданскую, поднимала рабочих и крестьян, отбирая из них боевые кадры, самим ходом своих операций вовлекая их в более активную борьбу вплоть до вооруженных выступлений.

Таким образом, как правило, красное партизанство во время нашей гражданской войны организовывалось партией и командованием Красной армии, гражданскими организациями и самим населением, восставшим против своих угнетателей. Красные партизаны имели районом действия весь тыл противника, его фланги и фронт. Действовали в форме набегов, поисков, массового террора, восстаний, разведывательных действий и т. п.

В отличие от красных, белые организовали свое партизанство исключительно через военное командование. При этом в качестве партизанских отрядов они использовали свои войсковые единицы, которые при благоприятной обстановке пускались в набег или рейд, преимущественно на наши фланги или ближний тыл. Таковы были действия уральских казаков: особенно удачен их набег в 1918 году на полк «Красная звезда» в с. Рохманиха Пугачевского уезда. Полк, только что сформированный в составе около 2000 бойцов, был захвачен врасплох и почти целиком уничтожен, часть красноармейцев была зарублена и расстреляна, часть потонула в реке, а часть уведена в плен. Набег полковника Мартынова на тылы 4-й армии в июне 1918 г. на хут. Зелененький и ст. Шипово и др. Таковыми же были действия кубанцев. Например, захват у станицы Медведовской отрядом генерала Маркова бронепоезда красных в 1918 г.; набеги с эстонского фронта отрядов Даниловых, набеги Покровского, Шкуро, Улагая, Каппеля, врангелевцев, Мамонтова, отрядов Юденича, финских групп и др.

В противовес белым красные имели совершенно самостоятельные партизанские отряды нескольких типов с различными задачами и формами своих действий. Это были:

1. Отряды, выделенные армией для набегов или рейдов в тыл противника. Такие отряды были довольно значительны, преимущественно конные с артиллерией и посаженной на повозки пехотой; таков был рейд червонных казаков во главе с Примаковым, рейд 8-й кавалерийской дивизии или набег Буденного на станицу Великокняжескую в марте 1919 г. и др.

2. Отряды, сформированные губернскими революционными комитетами или уездными революционными комитетами из крестьянской молодежи (членов комсомола, партийной организации и др.) и подчиненные через особых начальников гражданским организациям. Такие отряды были небольшими по составу, пешие и смешанные, но всегда без тяжелого оружия.

3. Отряды особого назначения, сформированные также губревкомами. Главная цель их была: шпионаж и провокация среди войск противника, а также террористические акты против белогвардейских командиров. Отряды вербовались исключительно из партийцев, лишь в крайних случаях из сочувствующих или беспартийных, но безусловно преданных советской власти. Такие отряды были всегда пешими и насчитывали от десяти до двадцати человек.

Партизанские отряды формировались не только на фронте или в районе, занятом противником и соприкосновения с ним. Подобные отряды заблаговременно изучали район своих возможных действий в случае приближения противника или его вторжения в данный район. Они заранее имели организацию подпольных партизанских ячеек в волостях, складов оружия и взрывчатых веществ, явок, связи с ближайшими ревкомами и парторганизациями. Свою работу партизанские отряды вели с таким расчетом, чтобы в случае вторжения противника иметь на своей стороне население и служить ядром для организации восстаний против белых.

В период сближения с противником, во время действий совместно с гарнизоном важных пунктов и действующими частями Красной Армии отряды выполняли задачи:

– разведки;

– связи между ревкомами, гарнизонами и частями Красной Армии;

– борьбы с разведчиками, лазутчиками и шпионами противника, захвата посыльных и курьеров его и пр.;

– устройства засад в лесах, на дорогах, в деревнях и селах, где вероятно прохождение и остановка противника;

– внезапных нападений на отряды и разъезды противника;

– распространения ложных слухов и т. п., чтобы не давать противнику покоя ни в движении, ни на отдыхе.

Если противник овладевал районом действий партизанского отряда, последний оставался в этом районе и действовал скрыто, переходя с места на место, меняя одежду, внешний вид и заметая всякими способами свои следы. В этом случае партизаны ставили себе целью нанести противнику возможно больше материального вреда, создать у него в тылу беспорядки и замешательство, портить его важные пути для прекращения подвоза к фронту продовольствия, снаряжения и отвлечь возможно больше его сил для охраны тыла. Объектами действий были: железные дороги, искусственные сооружения на шоссейных и грунтовых путях, телеграфные и телефонные линии, этапные пункты, склады продовольствия, фуража, обмундирования, снаряжения и оружия, обозы, транспорты и парки, средства связи, отряды белых и населенные пункты.

Партизаны по возможности не теряли связи с Красной Армией, давая ей своевременно сведения о противнике и о себе посредством особых лазутчиков, посылаемых через фронт.