Текст книги "Дикари Третьего Тысячелетия(СИ)"

Автор книги: Анатолий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Арсений вздохнул, сходил на кухню, поставил перед Васей блюдце с молоком и стал терпеливо ждать.

Василий подполз к блюдцу, а затем, булькая и периодически срываясь на свой странный смех, частью вылакал, а частью расплескал и размазал по себе молоко. Пришлось снова идти на кухню за полотенцем.

Потом, укутанный в полотенце кот, сидя в кресле, икая и сбиваясь, стал рассказывать: – Я обо всём договорился. Мы с тобой, ик, идёт, то есть идём на станцию и всё чимим. Чиним. За это, мняяуу дают гражданство и магиюю, – кот довольно зажмурился, – а тебе мяудаль, ик, за спасение утопающих. Вот.

– Каких утопающих? Почему утопающих? – обалдел охотник.

– Ну тебе же магического пайка не хвата, ик? А у них всё зарыг. Зареглмн. Загрелмн. Ох, мяу. За-рег-ло-мен-ти-ро-ванно. И просто так увелчить квоту нельзя. А за мяудаль пермию дают. Премию. И надбашку посто, ик, янную. Я мяуладец?

– Молодец он, – возмутился Арсений, – а чинить как будешь? Кто к варварам пойдёт за деталями, я что ли?

– Спокойно. Никто никуда не пойдёт. Мы их наколдуем. Делов-то, – неожиданно внятно сказал Василий и стал заваливаться на бок, а затем отключился. Как охотник его ни тормошил, требуя подробностей, пришлось ждать до утра.

Утром коту было очень плохо.

– Sickened ergo sum (*мутит, следовательно, существую), – тихо проговорил еле шевелящийся Василий, окуная голову в тазик с холодной, ненавистной ему водой. На голову он натянул вчерашний шарик, чтобы влага не попала в уши. – Это всё от полыни. Зачем они полынь в настойку кладут? – вынырнув в очередной раз, с безнадёжностью в голосе, тихо жаловался он. – Чем валерьяна хуже? От неё так по утрам не мутит. Зачем я её пил, эту настойку? – он снова нырнул, пуская пузыри. – Или это от ликёра? Я колпачок ликёра вылакал. Ароматный. Такой интересный запах, но непонятно, что там есть. Вроде розы с фиалками. А вкус не очень сладкий. Как думаешь, дядя Арсений, что за ликёр такой?

Арсений, лениво покачиваясь в кресле-качалке, наблюдал за страдающим котом.

– Я думаю, надо спросить у Маши, какими духами она пользуется. От тебя пахнет как от синтезатора цветочных ароматов.

– Ох, мяу... Какой кошмар. Духи я ещё не пробовал. Их ведь и мэр лакал, – Василий ещё раз окунулся. – Если бы, когда я был котёнком, мне организм не переделали, сдох бы уже. Котам нельзя алкоголь, у нас печень слабая. И настойку валерьянки нельзя, там спирт. Но мне можно, я спирт могу перенести. А валерьянка для меня как хороший коньяк для ценителя, только гораздо вкуснее. Но зачем же я остальное пил?

На кота было жалко смотреть. Весь мокрый, резиновая шапочка съехала на один глаз, лапы дрожат. Вид его выражал тоску и раскаяние. Он отошёл от тазика с водой и боком повалился на полотенце, лежащее на полу.

– А когда-то ещё таблетки с валерьянкой были, так там химия хуже спирта, – еле слышно рассуждал лежащий пластом Василий. – Надо корешки искать, вот что. В корнях вся сила. Истина в вине, а сила в корнях. А истина, это та же правда. Если настоять корешки на вине, получится сила в правде. Убойная вещь должна получиться. Вот ты в лесу ходишь, скажи, растёт там валерьяна?

– Откуда я знаю? Я даже представить себе не могу, как она выглядит. Теперь ведь настойку наколдовывают уже в пузырьках. Это раньше всем известно было, какая она. Я вообще от тебя только узнал, что это трава такая.

– Надо будет поискать. Уж лучше буду корни грызть. Мы – то, что мы едим. А ещё, мы – то, что мы пьём. Я вот сейчас бормотуха, – с закрытыми глазами произнёс кот.

– Если это от слова бормотать, то ты концентрат бормотухи. Я бы тебя подлечил заклинанием антипохмелья, но оно для людей, и как на кота подействует, непонятно. Может, только хуже будет.

– Хуже уже не будет, но колдовать не надо. Надо не шевелиться, предоставив время для работы метаболизма. А ещё есть котаболизм. Это как раз обо мне и моё болезни (*Василий немного перепутал. КАтаболизм – деградация, распад веществ в организме, обычно с выделением энергии), – кот вздохнул. – Только шапочку сними с меня, пожалуйста, а то у меня ушки замялись. Я сам не могу, – попросил Василий, твёрдо решив не двигаться до обеда.

Арсений подошёл к нему и осторожно стянул шарик.

Он оставил неподвижного кота в комнате, а сам пошёл на улицу. Там, под навесом, он недавно установил небольшой верстак. На нём Арсений выстругивал древки для стрел. Разумеется, их можно и наколдовать или взять в магазине подходящие композитные трубочки, но, с некоторых пор, охотнику стало нравиться делать что-то своими руками. И не столько ради экономии. Большинство людей вокруг даже не представляли, какое это удовольствие, сделать что-то самостоятельно. Не считая самостоятельного выбора фасона дивана или что съесть на завтрак. Хотя, на подобные терзания у многих уходила большая часть жизни.

Система исполнения желаний совершенно обленила и развратила человечество. Даже воспитание детей стало непосильным и нежелательным занятием. Население Земли уменьшилось с пиковых двенадцати миллиардов до двух и продолжало сокращаться и стареть. Этот процесс замедлялся развитой магической медициной, способной продлить жизнь и молодость человека на десятилетия и даже на века. Но... Люди стали уходить из жизни от скуки. А инфантилизм стал повальным явлением. Наверное, Арсению повезло, что в их секторе стали сильно сокращать квоту на магию, и он сначала пошёл в охотники, а потом стал кое-что мастерить сам. Некоторые люди, так же как он, поступали на службу. Административные работники, врачи или инженеры всегда нужны.

Он знал, что раньше охотились с ружьями. Но опасные звери давно перевелись, а ружья запретили конвенцией по нераспространению оружия средне-короткого, официально-выявленного и минимально-ограниченного радиуса действия, или сокращённо конвенция НОСКОВ и МОРД. Уже по названию было понятно, что ничего хорошего от неё ждать не приходится. Наколдовать огнестрел стало невозможно, а слишком быстро летящие пули или снаряды моментально сбивались глобальной защитой. Часть охотников теперь пользовались лёгкими воздушками, а ему больше приглянулся лук.

Магией тоже нельзя было причинить вред живому существу, мешали специальные фильтры. Даже для материализации арбузов, которую шутники когда-то научились проводить прямо над головой собеседника, ввели массу ограничений. Из-за этого, арбузы стали снова выращивать, заодно скрестив их с картошкой. Прочие тяжёлые предметы постигла та же судьба. В смысле сложности материализации, а не выращивания. Генно-магическая инженерия достигла больших успехов, но вырастить настоящий рояль в кустах, пока никак не удавалось. Хотя попытки делали и получали интересные результаты. Иногда результаты убегали и пугали людей, топорща клавиши и хлопая ложнокрышкой.

Арсений как раз доделал третью заготовку, когда возле его дома остановилась самодвижка мэра. Из неё вышел Мишка, в своей неизменной кожаной кепке, пропитанной для запаха какой-то гадостью под названием бензин. Сам себя он называл водителем телеги.

– Здорово, – сказал он, протягивая руку для пожатия. – Готов?

– К чему? – ответил Арсений.

– Ну как? Тебе же Васька должен был передать. Выезд в десять ноль ноль.

– Куда? – удивился охотник.

– Как куда? На узловую станцию. Ты с Котовым едешь. Кстати, где он, не знаешь?

– Никто мне ничего не говорил. А Васька у меня дома лежит, болеет.

– Забыл, значит. Ну, хоть сам нашёлся. А то он вчера, то на воздушных шариках на северный полюс улететь хотел, то на капот лез во время движения и говорил, что он будет значком оленя. Наквасился Вася круто. Квася какой-то, – Мишка рассмеялся. – Давай, тащи его и сам собирайся.

Василий, услышав, что ему надо вставать и куда-то ехать, запротестовал: – Я никуда не поеду. Меня нельзя передвигать. И вообще, мы договаривались на завтра.

– Так уже завтра, – радостно сообщил зашедший в комнату Михаил.

– Нет, это неверное суждение. Мы договаривались ночью, после полуночи. Значит, это было уже сегодня. А завтра – это завтра.

– Ничего не знаю, завтра у меня выходной, сами будете топать.

– Так дела не делаются, – бурчал Василий, – во-первых, я не сдвинусь с места, а во-вторых, едем завтра.

– А если сдвинешься, поедем? – веселился Мишка.

– Сам? Это невозможно, – возразил кот.

– Спорим?

– Пффф... Да не вопрос.

Что бы выиграть спор, водителю потребовалась всего пара минут, и скоро они уже ехали.

Василий, лёжа на заднем сиденье, возмущался, – Так нельзя! Нельзя так издеваться над живым существом. Почему не запретили этот бензин? Зачем придумали такой запах, изверги? Зачем ты носишь эту вонючую кепку?

– Так у нас принято. Тебе не понять, – смеялся водитель, – радуйся, что я её убрал.

– Радоваться? Мне? Эх, мяу... – грустно добавил кот.

Сначала они заехали в мэрию, за официальной бумагой, подтверждающей их полномочия. Потом направились на север, к станции. Хотя ехали они очень плавно, паря в полуметре над землёй, им периодически приходилось останавливаться, чтобы Василий мог погулять по травке. Поэтому, до места они добрались уже после полудня.

– Дождь собирается, что ли? – спросил Арсений, выйдя из остановившейся самодвижки и глядя на тучи.

– Ага, – кивнул Михаил, – я смотрел прогноз. Здесь дождь начнётся в тринадцать ноль три, полуторачасовой. Так что, можете не торопиться, а я вас за рулём подожду.

Самодвижки действительно снабжали рулём, хотя в этом давно не было необходимости. Такой вот исторический артефакт. У древних водителей случалась паника, если им давали поуправлять или, хуже того, поездить пассажиром на машине без руля. Они даже не понимали, на какое место им садиться. Пока психоаналитики подсчитывали прибыль от новых клиентов с нервными расстройствами, адвокаты выкатили такие штрафы автопроизводителям, что те вернули этот пережиток прошлого на место и решили больше его не трогать.

Кот скорее выпал, чем сошёл на землю и, стараясь не делать резких движений, направился к входу на станцию. Арсений пошёл за ним.

Станция представляла собой четырёхгранную пирамиду, высотой метров сто, с гладкими чёрными стенами. Она торчала среди деревьев, как одинокая гора, внезапно выросшая на равнине. Рядом стояли десяток домов для персонала.

У входа на станцию, их встречал худой, высокий дед в форменной одежде мага-инженера.

– Ого, шестой разряд, – пробормотал Василий, разглядев нашивки на форме.

– Ну здравствуйте, гости дорогие, – поприветствовал дед и представился, – главный инженер Кащеев Александр Сергеевич. Чем могу помочь?

– Вася, – буркнул Василий.

– Меня зовут Арсений. Нам бы посмотреть, что за неисправность нашли на станции, – Арсений передал документ из мэрии.

– Так-так, – протянул инженер, рассматривая бумагу, – Вагенкнехт Арсен Рустэмович и Котов Василий Васильевич. Это Вы, так? – он посмотрел на кота.

– Да, это мы, – подтвердил Вася, падая на прохладный пол.

– Вагенкнехт... Вагенкнехт... – стал припоминать Кащеев, – это ведь какая-то старая королевская фамилия?

– Так звали первого канцлера Западной Европы, – поправил Арсений.

– Что, потомок? – прищурился инженер.

Охотник кивнул, – Да. Но не комплексую.

– Так-так, – повторил Кащеев, – любопытствуете, значит? Ну что же, пойдемте, покажу вам свои владения, мне не сложно. Следуйте за мной, – он развернулся и направился по коридору вглубь станции. – Отчего интересуетесь, просто так или есть причина?

– Хотим уточнить, сможем ли чем-нибудь помочь в починке станции, – дипломатично ответил Арсений, шагая рядом.

– Даже так? – в голосе Кащеева явно ощущалась ирония, – сомневаетесь в нашей компетенции?

Тащившийся сзади Василий загадочно пробормотал: – одна голова хорошо, всегда пригодится воды напиться.

– Полагаете, это поможет? Ну, кто знает. Представители кошачьих пока не участвовали в рассмотрении нашей проблемы, – дед подмигнул Арсению, – свежий взгляд, так сказать.

Кащеев, проведя их по лестницам и коридорам, открыл массивную дверь, и они вошли в просторное помещение с высоким потолком и аппаратурой вдоль стен. Два дежурных инженера сидели за терминалами. Посередине зала, частично утопленный в пол, размещался крупный, прямоугольный объект в металлическом кожухе, размером с дом охотника.

Кащеев подошёл к нему и похлопал рукой по выгравированной на стенке надписи "Т-системы": – Вот эта штука.

– Центральный процессор? – удивился Василий.

– А, так Вы в курсе, что это? Тем лучше, – вроде как обрадовался инженер. – Перегревается, знаете ли, вот цепочки и разрушаются. Изначально бракованный, примесей много оказалось. Он раньше на другой станции стоял, но перестал тянуть, там нагрузка больше. Его сюда и перевезли, поближе к границе, а местный забрали. Лет тридцать назад это было. Он уже тогда работал процентов на восемьдесят от плановой мощности, а теперь и сорока не вытянет. Давно бы уже отключили, но я его берегу, как могу. Вот так.

– Понятно, – с какой-то обречённостью в голосе, отозвался Василий.

Торопиться было некуда, бежать до машины под дождём не хотелось. Василий, в сопровождении одного из инженеров, отправился на поиски холодной воды, пока Кащеев увлечённо рассказывал Арсению о работе станции, замене блоков и прочих, интересных на его взгляд, вещах. Арсений вежливо слушал, иногда задавая наводящие вопросы. Попутно, охотник рассказал о поездке в Дикие земли и о задумке Василия наколдовать запчасти, чем немало повеселил главного инженера. Тот и сам иногда так поступал, если требовалось поменять вышедшую из строя деталь. Гениальное озарение Василия, для Кащеева было рутиной. Но центральную часть станции, по привычке называемой процессором, получить таким образом было невозможно. Она слишком сложная, и ресурсов даже полностью рабочей станции не хватило бы для создания дубликата.

– На заводе процессоры еще могут лежать, на складе, там всё законсервировано, – рассуждал Кащеев, – только добираться далеко и неудобно. По прямой, на юг, от Плюева до Мёртвого озера, километров двести семьдесят будет, да оттуда до завода ещё триста. Озеро разлилось широко, но фонит уже не так сильно, можно переправиться или перелететь. На самом заводе специальные антигравы есть, для перевозки процессоров, можно их приспособить. По крайней мере, они там были, когда я практику проходил. Но гораздо интереснее, разыскать в ремонтном цехе одно устройство, разработанное фирмой Эпл. Оно служит для сканирования и устранения неисправностей процессоров. Очень полезная штука. Надеюсь, ещё работает. Опытная модель активного тестера, единственный экземпляр. Ей можно и нашу станцию восстановить, и весит она не так много. Я описание сейчас найду и Вам дам, на всякий случай.

Василий отсутствовал долго. Главный инженер успел принести пару справочников и даже показать Арсению маршрут на карте.

– Ну что, пригодилась голова, воды напиться? – сверкая белозубой улыбкой, спросил Кащеев Василия, когда тот вернулся.

– Да, спасибо, – ответил кот, присматриваясь, где можно было бы поудобнее развалиться.

– Что-то, Вы, Василий Васильевич, не производите впечатления здорового и довольного жизнью кота.

– Болею я, – промолвил Василий, падая на пол прямо там, где стоял.

– Мне знакома Ваша болезнь, – жизнерадостно воскликнул дед, – подлечить?

– В каком смысле? – нахмурился Арсений, припомнив самый простой метод лечения похмелья и представив поездку домой рядом с опохмелившимся котом.

А Василий с надеждой посмотрел на Кащеева и кивнул. Всё-таки шестой разряд инженера внушал доверие. Такие люди не могли обмануть простодушную натуру. По крайней мере, коту хотелось в это верить.

Главный инженер сделал замысловатое движение пальцами, пару раз негромко ими прищёлкнув.

Василий сел и, прислушиваясь к внутренним ощущениям, произнёс, – М-м-м. Мяу. Есть хочется. И пить.

– Всё правильно, – подтвердил Кащеев, – я вывел токсины и остатки алкоголя. В стандартном антипохмельном заклинании снимается синдром, корректируя следствие, но не устраняя причину. Мне же, мой метод кажется правильнее. Скоро Ваш организм окончательно придёт в себя.

Василий с уважением посмотрел на главного инженера. Простым людям такой способ лечения был попросту недоступен из-за своей нетривиальности и затратности. Найти и убрать все ненужные молекулы, было довольно сложной задачей. Кащеев же явно не привык экономить. Вот она, настоящая власть техногенного мира. Пока правители раздумывали над объёмом ежемесячной квоты на магию, маги-инженеры, пренебрегая всеми запретами техники безопасности, в секунды тратили столько, сколько обычному человеку хватит на год. И на что тратили? Чтобы на несколько часов сократить похмелье незнакомому коту, естественную плату за вчерашний бурный вечер. Хорошо ещё, что техниками становились люди, не отличающиеся жаждой власти.

Внимательно наблюдавший за Василием Кащеев, пояснил: – Тут, главное, выбрать момент, когда нагрузка на станции позволяет провести такой фокус. Дело-то в том, чтобы перегрузки не было, а вовсе не в требуемом объёме энергии. А планетарные генераторы поля на полюсах, такую мелочь не замечают. Так что всё нормально. Ну, идём пообедаем, что ли? Столовая внизу.

Обратно ехали в молчании. Вася был мрачен и подавлен, Арсений задумчив, а Михаил не стал их беспокоить.

Вернувшись к себе, Арсений прошёлся по дому, внимательно разглядывая привычную обстановку. Провёл рукой по стеллажам, хранящим коллекцию метеоритов. Некоторые полки были герметично застеклены и поддерживали вакуум и низкую температуру. Он собирал эту коллекцию всю жизнь, перехватывая метеоры в верхних слоях атмосферы, старясь опередить конкурентов. Это было затратное увлечение, да ещё и часто попадался обычный лёд или мусор. Но здесь, возле Периметра, коллекционеров было не много, и можно было поймать что-то ценное.

Сев в кресло, Арсений стал листать на планшете свои детские фотографии вековой давности, но почти сразу бросил. Потом, наплевав на экономию, наколдовал себе хороший чай и мрачно уставился на так и валявшееся на полу мокрое полотенце, оставленное утром Васькой.

Как по заказу, с улицы донёсся голос кота: – Дядя Арсений, ты тут?

– Заходи уж, дома я, – ответил он.

Василий аккуратно приоткрыл дверь и протиснулся в щель. Вид его был совершенно потерянный, усы и уши обвисли, хвост волочится.

– Дядя Арсений, извини, что так получилось, но это оказалась единственная деталь, которую невозможно наколдовать. Я же не знал, что там такой профи есть и всё сам умеет, – грустно сказал кот.

– Да чего уж извиняться? – спокойно произнёс охотник, – Сказано же было ехать в Дикие земли, только так можно восстановить станцию.

Василий удивлённо уставился на него: – Ты чего? Шутишь что ли?

– Совсем нет. Раз обещал, надо делать. Пока ты за водой на станции ходил, Кащеев мне рассказал, куда надо идти. Походный интерпретатор вот подарил. Слабенький, говорит, метров десять радиус всего, но лучше уж с ним.

Арсений продемонстрировал небольшой прибор, размером в полладони, с полустёртой эмблемой то ли клубочка, то ли ещё чего-то круглого на корпусе.

– Ух, ты! Никогда не видел, только слышал о таких! – обрадовался Василий, – здесь же, внутри Периметра, они не работают. Зато там, с такой штукой не пропадёшь. База у него не полная, да и мощность так себе, но молоко всегда будет, поверь мняуу. Он на тебя настроен, да? Ты только его постоянно включённым не держи, а то он все внешние программы собьёт в своём радиусе действия. А как проц попрём?

– Придумаем что-нибудь, – уклончиво ответил Арсений. – Ты точно со мной пойдёшь? Там может быть опасно.

– А что мне тут делать? Опять без магии страдать?

– Вот и я так же подумал, – кивнул Арсений.

Ни машины, ни флаера им не дали. За границей Периметра, магическое поле слишком сильно искажала работа нелицензированных магов и их устройств. Поэтому, любой летательный аппарат рисковал упасть, а машина не стронуться с места. Это мэр так объяснил отказ, хотя у Василия создалось чёткое представление, что тот просто не хочет отдавать им свою самодвижку. А начальство, Иннокентий Петрович беспокоить не стал, боясь получить нагоняй за неуместную инициативу. Там уже кипела работа по организации переселения, и попытка испортить её, вызвала бы, как минимум, недоумение. Директивы, доклады, постановления... Когда ещё можно так поразвлечься на скучной службе?

Зато, им выдали очередной документ с подтверждением их полномочий и двести рублей золотыми монетами. У варваров эти странные кругляшки использовались как средство обмена. Что мешало наколдовать дубликаты монет и купить всё, что нужно, Арсений не понимал. Дикари...

Утром охотник собрал в рюкзак вещи, которые могли пригодиться в походе. Потом, подумав, вытащил оттуда рубанок и сунул вместо него пару брикетов с магазинной едой. Лук он взял с собой, но вряд ли у него найдётся время мастерить стрелы в пути. А вот если он не подстрелит дичь, пачка сухарей выручит. На карманный интерпретатор Арсений не очень надеялся, так как пока не видел его в работе.

Василий поджидал на крыльце. Он был в своей панамке и с закреплённым на спине поясным кошельком, в котором он носил документы.

– Во, видел? Как мне Маша мою сумку прицепила? – гордо спросил он Арсения, когда тот вышел на улицу, – А музыку с собой возьмём?

– Нет. Я привык на охоту в тишине ходить. И за Периметром плеер всё равно работать не будет, нечего лишнее брать.

Арсений договорился с соседями, чтобы те присматривали за домом и коллекцией метеоритов, и путешественники отправились в путь. От тряски, Васин кошелёк постепенно сполз на живот, и кот стал походить на сумчатое животное. Причём самое настоящее. Кенгуру и прочие карманные звери, нагло присвоившие себе название сумчатых, не шли с Василием ни в какое сравнение.

Кот гордо шёл по улице рядом с сосредоточенно шагавшим охотником, стараясь не задевать кошельком брусчатку и во всё горло орал бравурные песни. У него оказался неожиданно широкий репертуар, от "Солдатушки, бравы ребятушки" до боевых песен викингов на каком-то древнескандинавском языке. А может и врал о знании языка, выдумывая слова на ходу, всё равно проверить никто не мог. Редкие прохожие останавливались и тщетно пытались хоть что-то разобрать. Когда Василий был в ярости, восторге или ещё как-то сильно возбуждён, у него отчётливо проявлялся его кошачий акцент. Так что половина слов в песнях переходила в сплошной мяв и урчание. Например, начало припева в "Wenn die Soldaten" в его исполнении, вместо "Ei warum? Ei darum!" звучал так: "Мямя-я-яррум! Мямя-я-яррум!"

Они подошли к единственной, на ближайшую сотню километров, тамошне, стоявшей возле слегка искажающего перспективу защитного поля Периметра. Арсению Периметр напоминал мыльный пузырь. Да и не только ему. Сквозь защитное поле, от здания тамошни вела широкая металлическая труба, по которой переходили на тамошнюю сторону (*это официальное название заграницы).

Путешественники отправились сразу к начальнику тамошни, благо Арсений не раз сюда заходил и знал куда идти. Дежурный, при входе, лениво скользнул по ним взглядом и ничего не сказал.

Других желающих попасть на ту сторону не было видно. Вася попал на тамошню первый раз и с любопытством читал таблички на дверях кабинетов.

– "Пометочная". "Печаточная". "Пыточная". Там пытают? – поинтересовался у Арсения кот.

– Допытываются. Но мы сейчас к Палычу зайдём, попросим его провести нас без похода по кабинетам.

Они свернули под табличкой "Шмон направо", прошли мимо "Оставь одежду, всяк сюда входящий" и дошли до кабинета с табличкой "Главный Тамошенник". Причём, буквы "Т" и "а" выглядели самыми новыми, как будто восстановленными.

Палыч оказался крупным мужчиной. Красномордый и грузный, он восседал за столом в своём кресле, сделанном по спецзаказу. Другие ломались.

– А-а-а, – добродушно пробасил он, встречая гостей, – наши герои! Решились-таки. Молодцы, хорошее дело затеяли. Мне уже разнарядку спустили, о переносе тамошни, а я, сами понимаете, не в восторге от переезда. Ну, и с чем вы туда направляетесь?

Арсений начал развязывать рюкзак, но Палыч остановил его, – Да ты так скажи, чего уж там.

Выслушав охотника, Палыч сокрушённо покачал головой.

– Ну мэр скряга, всего двести рублей дал. У него больше есть, я точно знаю. Сам ему проиграл. Вот зачем они ему? А вам это так, на неделю, на семечки.

Палыч встал и открыл стоящий в углу большой сейф. Тот был весь забит бутылками и флягами разных размеров, они едва не вываливались на пол. "Контрабанда", счёл нужным пояснить тамошенник. Правда, осталось неясным, то ли это конфискат, то ли он сам ей занимается. Он что-то достал из глубин сейфа.

– Вот, держите, – Палыч положил на стол пять небольших цилиндриков и плюхнулся в протестующе скрипнувшее кресло, – Да берите, берите, пригодится.

– А что это? – озадачился Арсений.

– Не знаешь что ли? Это квантовые аккумуляторы, пальчиковые. Заряженные, кстати. На той стороне, одна штука несколько тысяч рублей стоит. Их нельзя дублировать, у каждого свой уникальный код. Лучшее средство для хранения сбережений, – Палыч издал гулкий смешок, – только спрячьте и не показывайте никому, а то ещё отберут. Даже прибить могут.

– Что прибить? – уточнил Василий.

– Не что, а кого. Вас. К дереву. За уши, – веско ответил тамошенник и, заметив недоумение, довольно расхохотался.

Отсмеявшись, сказал: – Вы поосторожнее там. Другая жизнь, другие правила, причём в каждой местности свои. Местных не задевайте. А ты, Василий, лучше вообще молчи.

– Да без проблем, – фыркнул кот. – Делов-то.

Палыч сам проводил их по коридору-трубе на другую сторону. Коридор выходил в большое помещение без окон. Несколько человек в незнакомой форме поприветствовали главного тамошенника. Палыч тихо переговорил и что-то сунул в руку одному из них. Тот указал на лук, висящий на плече Арсения. До охотника донеслось: "оружие", и ответ Палыча: "профессиональный инструмент". Они пошептались ещё немного, подозрительно посматривая на кота в панамке и с багажом под пузом, а потом Палыч вернулся к путешественникам.

– Так. Я обо всём договорился. Вас выпустят без задержки и без оформления. – Палыч хлопнул Арсения по плечу, – ну, бывайте. Жду с победой.

– Спасибо, Йохан, – поблагодарил Арсений и с чувством пожал руку доброму тамошеннику.