Текст книги "Дикари Третьего Тысячелетия(СИ)"

Автор книги: Анатолий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Медведев Анатолий Дмитриевич
Дикари Третьего Тысячелетия

Проклятый прогресс, думал Арсений, приматывая ниткой наконечник стрелы. – "Вот раньше никаких самодвижущихся тележек у мэра не было, ездил как человек, на рикше. А теперь? Тратят энергию почём зря. Мостовую зачем-то брусчаткой выложили, чем титановая рифлёнка хуже была? По крайней мере, ровная. Подумаешь, скользко им после дождя, так не ходите по мокрому, не будете падать. Прогноз погоды для чего существует? Ведь страшно сказать, сколько на те дороги ушло. Понятно, на рикше по брусчатке неприятно стало кататься, а мэр неприятного не любит.

Арсений вздохнул. Он сидел за кухонным столом у себя в избе и при свете горелки проверял свои охотничьи снасти. Обстановка на кухне была скудная, холостяцкая. Старый деревянный стол возле окна, пара стульев, да обычная кухонная утварь, расставленная на полках вдоль стены. Был теплый и спокойный июльский вечер, когда спадает дневная жара и так хорошо дышится свежим воздухом. Дома и на улице тихо, только слышно, как за окном, в траве стрекочут кузнечики. Никуда не надо спешить, ни о чём не стоит беспокоиться. Сельская идиллия. И при этом, Арсений был мрачен.

Сам Арсений не был примечательным человеком. Чуть выше среднего роста, среднего возраста, слегка худощавого телосложения. Короткие чёрные волосы с редкими вкраплениями седины, простая и удобная одежда. Лишь орлиный нос и привычно угрюмый вид придавали ему некоторую индивидуальность.

Он взял другую заготовку и наколдовал себе ещё немного ниток. Из-за этого прогресса, пайку на магию который год подряд урезают. Шутка ли, всего неделя прошла, а от месячной квоты осталось чуть больше двухсот мегабайт. Как тут прожить? Экономишь на всём, только вот нитки хорошие взять негде. А на силки сколько идёт, страшно сказать, мегов тридцать за штуку. Это тебе не бутерброд с маслом, а устройство четвёртой степени сложности. Кстати, бутерброд. Надо бы чаю попить.

Арсений с кряхтением встал и подошёл к термосепаратору, устройству заменившему собой сразу и холодильник, и микроволновку с плитой. Одна его часть, охлаждаясь, передавала тепло в другую. Охотник достал из морозилки упаковку еды номер двенадцать, положил в печь и стал ждать, когда еда согреется. Главное не забыть вовремя сунуть охлаждаться кирпич в холодильник, а то так до жидкого азота может дойти.

Пока разогревалась еда, Арсений налил в кружку чай из чайника и грустно покачал головой. Вот и чайник барахлить стал. А на новый не меньше сотни уйдёт. Васёк говорил, что там настроечный модуль сломался, ничего другого заварить уже не может, теперь только пуэр разливает. Дрянь такая этот пуэр, слов нет. И пахнет веником. Правда, тот же Васёк утверждает, что модуль давно был неисправен и с ошибкой команду на пуэр принял. Так что такого чая может больше и нет нигде. Уникальная вещь, мать его... Вот, скажем, лет сорок назад, стал бы Арсений думать, покупать новый чайник или нет? Да ничуть, пальцами бы щёлкнул и был бы нормальный чай. Да даже и без чайника. А сейчас и вовсе еда приносная. Стыдно сказать, в магазин приходиться ходить! Эх, жизнь. Всё чего-то улучшают в Системе, а становится только хуже. То ли дело в молодости было. И тебе мороженое по сорок восемь килобайт и даже арбузы по мегабайту, но зато какие! Не чета тем, что на грядках растут. Но времена, когда дармовой магии был избыток, давно прошли. И старые добрые заклинания уже не работают. Арбуз не наколдуешь. Доулучшались.

Охотник пил чай, закусывая безвкусной белковой субстанцией из упаковки, и размышлял над тем, как прожить этот месяц. Ходить в магазин и брать бесплатную еду не хотелось, но каждый день позволить себе что-нибудь достойное, он не мог. Разве что, выручали кролики, на которых он охотился, но готовить на огне было муторно. Да и соседи неодобрительно косились.

В низеньком окошке промелькнул чей-то силуэт.

– Дядя Арсений, не спишь? – раздался тонкий голос Васька.

– Заходи, чего там мнёшься, открыто, – позвал Арсений, – Чай будешь? С молоком?

Василий приоткрыл дверь и пролез в щель. Он почему-то всегда так делал, как будто боясь распахнуть дверь настежь. Затем пристроился на стуле справа от стола.

– С молоком? – на мгновение он задумался, – пожалуй, буду. Только молока побольше. А чаю поменьше. Можно вообще без чая, а то этот твой пуэр весь вкус у молока убивает.

Арсений усмехнулся и пошёл разводить концентрат молока.

– Ты водички поменьше лей, – засуетился Василий и несколько раз нервно облизнулся, – а то вкус совсем пропадёт. Сам знаешь, в воде ни вкуса, ни витаминов, только мокрость одна.

Охотник поставил на стол перед Васьком блюдце с молоком. Тот, предупредив "чистые", опёрся лапами о столешницу и стал быстро лакать.

Арсений допил свой чай и пожаловался: – Вот, видишь, Вася, жизнь какая настала, третий месяц новый чайник не могу себе позволить. Довели страну до разрухи, директора бестолковые. Докатились.

Васек хихикнул в блюдце.

– Что булькаешь? Не так, что ли говорю? – рассердился Арсений.

Василий оторвался от молока и облизал себе мордочку, – докатились. Не понимаешь? До-катились. Ну, докатились-окатились, игра слов такая.

Человек недоуменно смотрел на кота: – Ну окатились и что с того?

Вася скорбно вздохнул и принялся вылизывать блюдце.

Арсений уставился в тёмное окно.

– Чёрт знает что, – через некоторое время проворчал он, – личную пайку постоянно урезают, куда только всю магию дели? И почему её с каждым годом нужно всё больше на те же самые вещи? Как жить, Вася?

– Ну, тут, как раз всё просто, – Василий, закончив с молоком, благодушно жмурясь, развалился на стуле, как смог бы даже не каждый кот. Настроение у него заметно улучшилось, – защита жрёт много, от дураков. Как кто колданёт какую глупость, так сразу от неё защиту стараются внедрить. Если узнают, конечно. Плюс эффективность, сама по себе, никакая. Я всегда говорил, не доведёт до добра это повальное увлечение объектно-ориентированным колдовством. Где ресурс на всех взять? Так что в твоих заклинаниях только процентов десять полезной нагрузки, а то и меньше, остальное всё туфта голимая. И ведь, главное, что? Против нормального хака эта ерунда вообще бесполезна, взламывается на раз. Только хакеров умных мало, а дураков, среди вас, больно много.

– Но-но. Ты о ком это?

– О людях, – кот заволновался, что сказал что-то не то, язык иногда его подводил, и тут же поправился, – но не о тебе, ты умный.

– И толку? Страдают-то все. И я тоже.

– Кстати, – Василий решил сменить тему, – я же к тебе как раз по этому поводу и шёл!

– По поводу дураков? – нахмурился охотник.

– Нет, по поводу пайков. Я тут такое узнал, – Василий привстал. Опершись о стол, наклонился поближе к хозяину дома и тихо продолжил, – сижу это я себе спокойно на дереве, возле мэрии. Мэра жду, заявление подать собстеннолапное, что мне, как разумному существу, тоже магия положена. Выходит мэрр...

– Ну?

– Выходит, говорю, меэррр, – кот задумчиво катал слово во рту, как бы пробуя его на вкус, – мяууээррр...

– Да не томи, говори уже!

– Да, так вот. Выходит мя... он, значит. Весь такой всклокоченный, нервный. Да не один выходит, а с лысым мужиком из столицы!

Кот снова сел и даже откинулся на спинку стула, чтобы с расстояния оценить произведённый на собеседника эффект.

– Тьфу! Срамота какая.

– Да не в том смысле, – возмутился Василий, – мужик из столичного департамента, я тебе о нём рассказывал. Я его хорошо помнюуу, собаку серую, это из-за него у меняуу проблемы начались. Тупой и напыщенный. Эталонный дурак, испорченный образованием. И ведь чем такие тупее, тем непогрешимее себя считают, – шипел кот.

– Так, стул мне не царапай. Понял я уже, что не нравится тебе этот мужик. Что там с пайками?

– Какими пайками? – отрешённо спросил, думающий уже о чём-то своём Василий.

– Снова-здорово. Сам только что говорил, о мэре с мужиком.

– Ах, да. Сижу я на дереве, а они подо мной остановились и разговаривают. Узловая станция у них подыхает. Скоро совсем концы отдаст, и Периметр придётся переносить.

Кот с надеждой посмотрел в блюдце, не осталось ли там чего, а потом ожидающе на Арсения. Но тот не заметил его взгляда или предпочёл не показать вида.

– Куда переносить? – озадаченно поинтересовался Арсений.

– К северу, километров на сто. Так что, мы тут сейчас в потенциальной зоне отчуждения сидим, – Василий нервно хихикнул.

– И когда это случится?

– Ну, точных сроков он не называл. Точнее, они уже слишком далеко ушли и я не расслышал, – кот заискивающе смотрел на охотника, аккуратно пододвигая к нему блюдце лапой.

– А что, починить станцию они разве не могут? Я отсюда никуда не поеду, – твёрдо сказал Арсений.

– Дебилы, мяу. Технологии утеряны, думать и работать никто не хочет, – Василию надоело человеческое непонимание, и он решился спросить прямо, – а у тебя ещё молочко осталось? Очень уж блюдце маленькое.

Василий не всегда был котом. Хотя, это не совсем верно. Сам Василий, сидя ночью где-нибудь на крыше и глядя на луну, часто вспоминал роковой поворот в своей судьбе. На самом деле, кот по имени Василий всё-таки был. Самый обычный, современный, столичный кот. Крупный серо-полосатый потомок сибирской породы и мейн кунов, с примесью дворянской крови. В детстве ему сделали операцию на артикуляционном аппарате, чтобы он мог говорить на понятном людям языке. Среди столичных кошатников, говорящие коты были в моде. Операция, это громко сказано, маг-ветеринар даже не прикоснулся к коту руками.

Надо заметить, что магия, колдовать – слова, настолько вошедшие в обиход, что их стали применять к сложным научно-техническим процессам, основанным на управлении квантовыми полями. Команды отдавались с помощью датчиков, вживленных в пальцы и роговицу глаз. Непосвящённым всё это отдалённо напоминало волшебство, тем более, что внешне выглядело похоже. Вот все и привыкли называть новые явления старыми именами, радуясь в душе, что детские мечты о волшебстве превратились в быль. Ещё А.Кларк утверждал, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии.

Другим животным тоже давали возможность поговорить. Такое умение отлично развивало умственные способности питомца. Так, самым умным из зверей, считался столичный слон по имени Онотоль. Говорил он медленно и веско, как бы со всех сторон рассматривая каждое слово, прежде чем позволить ему произнестись. Из-за чего, спорить с ним было очень трудно. Собеседник изнывал от желания закончить фразу за слона и обычно сдавался ещё на втором предложении. Зато какие замечательные аналитические статьи тот писал!

Кроме речи, Василию подарили цветное зрение, да и здоровье значительно подправили. В результате, жить Василий должен был гораздо дольше, чем было изначально предписано природой. Он и жил в своё удовольствие, обращаясь к своей хозяйке на нормальном человеческом языке. Почти нормальном. Надо ещё поискать человека, говорящего: "хозякауу, жраууть хочуу", "Хозяйкау, глауудить", "хозяйкауу, опяуть лоток загадил". Возможно, некоторые жёны могут представить на месте этого кота своих мужей, но мужья же не просят: "Хозяйкауу, выпусти, кошку хочууу". По крайней мере, открыто не просят.

Так или иначе, жил себе прекрасно Василий кот, пока его хозяйка не познакомилась с Василием человеком, дипломированным магом-программистом. Этот Василий был гениален. Его мастерски составленные заклинания получались в разы эффективнее обычных. Он хорошо понимал, как работает Система выполнения желаний, что нужно сделать для получения оптимального результата. Работая на правительство, он знал все тонкости Системы изнутри.

Всё бы ничего, но ещё его чрезвычайно увлекали опыты над мозгом. Обладая острым умом, определённой долей авантюризма и доступом к ресурсам, он слепо бросался экспериментировать. Пассионарий, практически вымерший вид, что с него взять?

Одним из успешных результатов его работы, стало прямое подключение к большой энциклопедии. После чего, он месяц провалялся в постели, приходя в себя и обретя обширные познания во всех областях. Обширные, но отрывочные и обладающие капризным характером, если надо что-то срочно припомнить.

Потом был спор о том, что с котом можно поменяться сознанием. Он и тут достиг успеха, но как многие гениальные люди, забыл о мелочах. Переселившись в тело Василия кота, он потерял доступ к Системе. Потерял и как кот, и как человек. Все люди имеют свой собственный психофизический портрет. А в результате этого эксперимента, Система перестала его узнавать, и доступ к ней был закрыт.

Пришлось обратиться за помощью к коллегам. А там и начальство узнало.

Случай был исключительный и не предусмотренный. Пока проклятые чиновники передавали дело по инстанциям (а дольше всех тянул с решением тот самый лысый), раздумывая, что делать с Василиями, маг совершенно забыл, как он вообще сумел достичь такого результата. Объём кошачьего мозга не позволил полноценно пользоваться человеческой памятью. А айкью Василия человека упало раза в два, но зато он стал очень любвеобильным мужчиной. Хозяйка кота сначала стала его обожать, а потом выгнала, так как его активность проявлялась абсолютно ко всем женщинам.

Наконец, бюрократический аппарат дал добро, и группа исследователей вернула всё на место. С некоторыми издержками.

Человек получил свои знания и навыки, но стал обладателем несоразмерного либидо, здоровой доли пофигизма и навязчивой идеи орать по ночам песни на крыше.

А кот обрёл почти человеческий разум и фрагменты чужой памяти. Правда, кошачьи инстинкты иногда брали верх, но человеческие эмоции не позволяли им полноценно проявить себя. Погонится Василий за мышкой, а затем брезгливо вытирает лапы. Захочет потереться о чьи-то ноги, а потом недоумевает, как ему вообще такая мысль пришла в голову. С другой стороны, периодически он мог сказать что-то такое, что ставило в тупик окружающих, но объяснить свою мысль мог не всегда, так как и сам её не понимал.

Из столицы кот Василий удрал. Нехорошо это и неуютно, если над тобой опыты ставят. Подался на юг, да так и добрался до самой границы цивилизованного мира. Уже здесь, в небольшом пограничном городке Плюеве, попытался добиться собственного подключения к магическому полю, но пока безуспешно, регулярно застревая на пункте анкеты "номер паспорта". Оформить паспорт ему никак не удавалось. Тем не менее, каждый вторник и четверг, в девять утра, он сидел перед входом в паспортный стол, рассчитывая взять паспортистку измором. Большой победой стала выдача справки о временной регистрации Котова Василия Васильевича по месту жительства: почтовый ящик во дворе дома номер три по Валерьяновской улице (кот не смог устоять перед названием улицы и поселиться где-то ещё). Обидно только, что на фотографии он вышел неудачно, полоски на лбу сливаются, глаза косят. (Сам фотограф очень гордился своей работой. Не каждый может так качественно сделать традиционно неузнаваемую фотографию на документы. Неправильная установка освещения, выбор момента, когда клиент на что-то отвлёкся, – всё это целое искусство, передаваемое из поколения в поколение.)

Обычно справка хранилась дома. Чтобы носить её, коту пришлось выклянчить старую поясную сумку-кошелёк, вместе с поясом. Она закрывалась очень плотно, защищая документ от влаги и пыли. Если Василий шёл спорить с администрацией, это сразу было видно по шумно волочащейся за ним сумочке.

Василий стал завсегдатаем в мэрии, паспортном столе и городской поликлинике. В поликлинике кот жаловался на нервы и плохой сон, требуя раствор валерьянки. Заодно, в очереди к врачу, Василий частенько просил людей об одолжении взять для него лишний рецептик. Но доктора довольно быстро изучили его повадки, поэтому валерьянку перестали выписывать всем. Они помнили ночные дебоши кота, и гражданина Собакина, которого пришлось снимать с городского фонтана. Василий инстинктивно его недолюбливал, уж непонятно почему. Но надежды кот не терял, приходя в поликлинику по понедельникам и средам, попутно обзаведясь пухлой медицинской картой, где были описания его жалоб с уникальными диагнозами от хвостового невроза до межвидовой шизофрении.

С кошками было просто. Василий был самым крупным и самым умным котом в городе. Конечно, кошкам до ума партнера дела нет, они же с ним не разговаривать собирались, но ум здорово помогал в борьбе с конкурентами. Любимым способом дуэли у Василия был следующий: пока вражеский кот шипел и плевался, настраивая себя на драку, Василий вежливо ждал. Как только противник подходил ближе и готовился броситься в бой, Василий дул в дудку-язычок. Он носил её на ленточке во время ночных прогулок. Эффект получался потрясающий. Враг, изо всех сил загребая лапами, уносился прочь, и Василий спокойно отправлялся по своим делам. Были и минусы. Если бой происходил из-за кошечки, её потом нужно было догонять. Так же, при встрече с другими котами, хорошо помогала фраза: "Ах, ты засранец! Вот я тебя!".

Множество попыток обрести новую хозяйку провалились с треком. Василий славился тем, что регулярно говорил раньше, чем успевал представить последствия своих слов, а от кота никто не ожидает саркастических замечаний по поводу фигуры или рациона. Поэтому через несколько дней ему приходилось искать новое место жительства. Последний раз он продержался неделю, предварительно дав себе зарок молчать во чтобы то ни стало. Но тут, он, можно сказать, не виноват. Хозяйка оказалась очень красивой и любила спать нагишом, а поутру играть в постели с котиком. Человеческая сущность взбунтовалась, и кот сам сбежал от расстроенной девушки. Кто ещё сможет делать ей такой замечательный лёгкий массаж?

Теперь он жил в старом, неработающем почтовом ящике, неподалёку от дома Арсения.

На следующее утро, на городской площади перед мэрией собралась небольшая толпа. Было солнечно и жарко, но люди продолжали подходить. Несмотря на то, что по поводу переноса Периметра официального объявления не было, они уже об этом знали. Все хотели получить разъяснения мэра и требовали от него выйти к народу. Тут же бродил и сытый, довольный Василий, в белой панамке с прорезями для ушей. За вчерашний день он посетил с новостями четырёх знакомых, а сегодня с утра ещё семерых. Интересные новости – отличный повод навестить соседа в надежде на угощение.

Вообще, толпа стала редким явлением, люди слишком обленились. Спокойная, безмятежная жизнь на всём готовом не помогает проявлению активной жизненной позиции. Цивилизованное человечество сидело по домам, общаясь удалённо и играя в виртуальные игры. Поэтому, собрание людей перед мэрией было вдвойне необычно. Даже сейчас, судя по выражениям лиц части горожан, было видно, что многие не теряют время даром и одновременно сидят в виртуале, а один раз монотонный шум на площади прорезал вопль: "Где хил, твою мать?!".

– И чего они там торчат? – уныло спрашивал мэр, с тоскою глядя на площадь в односторонне зеркальное окно.

Мэр был маленького роста, толстым и быстро потеющим мужчиной в самом расцвете сил. Идти на улицу, на жару, да ещё и объясняться там с народом, у него не было никакого желания.

Его собеседником был тот самый столичный чиновник, чуть повыше мэра, владелец блестящей лысины, признака настоящего бюрократа. При развитой магической медицине, иметь плешь – сугубо добровольный выбор.

Чиновник хмыкнул.

– А я почём знаю, это твой электорат, – саркастически ответил он, – поменьше бы делился с супругой служебной информацией, может и не пришёл бы никто.

В дверь постучалась и тут же, не дожидаясь разрешения, заглянула секретарша.

– Иннокэнтий Пэтровыч, вони не розходяться, що делать? – громко протараторила она.

– Маша, ну убеди ты их, что нечего им пока волноваться, ещё ничего не ясно, – досадовал мэр.

– Так я им вже говорила, не разумиють вони.

– Ну ладно, ладно. Скажи, что скоро выйду. Что у меня совещание.

Секретарша исчезла, захлопнув дверь, а мэр решил объясниться: – В конце концов, всё равно ведь придётся рассказать. Правильно? Так чего тянуть? Тем более, пока ты здесь, из первых рук, так сказать.

– Хм-м... Ладно, пусть так, – нехотя согласился лысый, – А что это она у тебя так странно говорит?

– Машка? Да услышала где-то, что фамилии с "ко" означают, будто в роду были какие-то там предки со своим диалектом. А у неё этих "ко" целых два. Взяла и спецкурс прошла, по трансформации речи. Теперь вот думаю, выгнать что ли? А то иногда ничего не понимаю.

– Не надо, – чиновник любовно провёл ладонью по своему гладкому черепу, – традиции надо уважать. Кем бы мы были без традиций? Она у тебя молодец. Как говоришь, её фамилия?

– Колпакова. Давай полчасика подождём, совещание как-никак. Может ещё и разойдутся, – в голосе мэра сквозила неприкрытая надежда.

Через час им всё-таки пришлось выйти на крыльцо и объявить о переменах.

Недовольные граждане, первым делом предложили пустить мэра на мыло, за то, что его не дозовёшься, но потом немного успокоились.

– Вы поймите, – вещал мэр, – от нас тут ничего не зависит. Техника подводит, не вечная она. Надёжная, но не вечная. Сигнал станции ослабевает, и скоро мы не сможем пользоваться стандартными заклинаниями.

– Значит, будем пользоваться нестандартными, – сказал кто-то из толпы.

– Какими нестандартными? – включился в разговор лысый. – Нет никаких нестандартных, забудьте об этом.

– Как это нет? Магическое поле есть, а пользоваться им нельзя что ли? – насмешливо продолжил тот же голос.

– Напрямую с полем работать надо уметь, а это сложно, таких специалистов мало. Мы же все через интерпретатор подключаемся, то есть через станции. Не будет станции, не сможете получить элементарных вещей. От туалетной бумаги до медицинской помощи. И Периметр работать не будет. Хотите с дикарями повстречаться?

– Сам ты дикарь криворукий, раз починить станцию мозгов не хватает!

Лицо и лысина чиновника пошли красными пятнами. И что обидно, он так и не заметил, кто это сказал.

– Ну, знаете ли, это уже переходит все границы! – возмутился он.

Мэр стоял рядом и старался казаться незаметным. С одной стороны, разговор принимал неожиданный характер, а с другой, мэр радовался, что нападают не на него.

– Это нас тут граница перейти может, а вы балду гоняете, – не унимался голос.

– Как раз МЫ балду не гоняем. МЫ выяснили, в каком месте неисправность. Но таких деталей уже лет сто не выпускают, – гремел чиновник, – а завод со складом теперь в Диких землях. Если хотите, можете сами принести!

Он осмотрел толпу и продолжил хорошо поставленным голосом: – Информация для тех, кто не хочет стать варваром. Переезд населения на внутренние территории начнётся через шесть месяцев. Жильё будет выдаваться в зонах семь, девять и шестнадцать. Первые записавшиеся, сами смогут выбрать себе жилплощадь.

Мэр встрепенулся и с недоверием спросил: – Как в трёх зонах? Разве мы не всем городом будем переезжать?

– Нет такой возможности, – буркнул лысый, уходя обратно в мэрию, – придётся расформировать ваш населённый пункт.

– Как расформировать? – всплеснул руками мэр и засеменил следом, – А мэрия? А как же я?

Мэр тоже скрылся внутри здания.

Люди на площади недовольно зашумели, переезд казался делом сложным и непривычным. Переезжали редко. Какая разница, где жить, если везде всё почти одинаковое, и отправиться в виртуал можно отовсюду? А вот сама смена жительства нарушала привычную безмятежность.

Арсений посмотрел на опустевшее крыльцо и сказал Василию, тёршемуся рядом: – Зря ты, Вася, его так разозлил. Теперь точно чинить не будут.

– Ха! Они всё равно бы не смогли починить. Я же говорю, криворукие. И лысый этот. Даже не думает, как чинить, ему проще всех переселить, – кипятился Василий, и добавил, как будто выплюнув какую-то дрянь, – формалист!

Женщина, стоявшая рядом с ними, посмотрела на кота и сказала: – А сами смогли бы починить, умники?

– Мяу! Да чего там чинить?! – Василий даже выгнул спину от возмущения, – там же блочная сборка, один элемент выдираешь, другой ставишь. Делов-то.

– Ну, это они и сами смогли бы, – глубокомысленно заметил один из соседей Арсения, – у них же просто заменить нечем.

– Так они съездить на склад не хотят. Ведь чего проще, слетать и забрать? Пусть даже и к дикарям, – продолжил ещё кто-то.

– Это они от лени всё! – настаивал Василий, – нет у них там никого, кто бы ответственность на себя взял. Осознанно регрессорством занимаются, функционеры абулистичные! Мотивации ноль. Гипотоламусы у них там атрофировались у всех поголовно. Так я думаю.

Ища поддержки, он посмотрел на отводящих взгляды людей. Народ вокруг притих, вникая в услышанное. Возразить никто не решился. Наконец, женщина, начавшая разговор, сказала: – А вы бы, на их месте, привезли бы всё и заменили?

Арсений не успел даже рта раскрыть, как Вася уже ответил: – А вот и съездили бы! Смотались бы и принесли всё что нужно, если бы знали куда. Потому что нам дорог наш город, и мы отсюда никуда не уедем! Вот. Правильно я говорю, дядя Арсений?

Ответ охотника утонул в шумном одобрении людей. По лицу его было видно, что он не во всём согласен с котом. И вообще, надо бы кота прибить за его язык. В буквальном смысле, к столбу. Но мнение охотника было уже никому не интересно.

– Качай героев, – крикнул кто-то, и Арсений с Василием вознеслись над толпой.

Мэр сидел в одиночестве у себя в кабинете и запивал свою тоску прямо из фляжки контрабандной настойкой самогона на травах. Столичный чиновник уехал после обеда, совершенно испортив ему настроение новостями о грядущем расселении. Да ещё и на Машку глаз положил, как пить дать. Мэр привык к своей должности и связанным с ней положением, считая его вполне заслуженным. Удобный кабинет, симпатичная секретарша, личный транспорт с водителем и прочие мелочи, вроде власти градоначальника, вызывали удовлетворение. Перспектива внезапно лишиться всего этого выглядела неправдоподобно и пугающе. А при расселении, всё так и будет. Какой же ты мэр без города? И без секретарши.

В дверь постучались и, в своей манере, не дожидаясь ответа, заглянула Маша.

– Иннокэнтий Пэтровыч, до вас видвидувач.

Мэр отвлёкся от своего горя: – Спасибо, Маша, мне не дует.

– Та ни, чиловик до вас, або кит.

– Кто? Японец что ли какой-то? Откуда взялся? – не понял мэр.

– Та ни, це не фамилия, це просто кит, або чиловик, – Маша сама не знала, кем являлся Василий.

Мэр с подозрением покосился на полупустую флягу и постарался собрать разбегающиеся мысли, – кит, это ведь такая здоровая рыба, так?

– Яка така рыба, Иннокэнтий Пэтровыч? – удивилась Маша, – то Василий кит.

– Тьфу. Так бы и сказала сразу, а то японец, рыба... Что ему нужно, опять паспорт клянчит? Гони его. У меня этот, как его? Корпоратив. У нас, – поправился мэр. В конце концов, надо надраться с Машкой, пока есть такая возможность.

– Каже, по повиду станции. Так я гоню його?

– Погоди, ну-ка позови. Он там вроде что-то смыслит в этих делах. На безрыбье и кит рыба, – попытался пошутить мэр.

Маша вышла в приёмную. Там на задних лапах стоял Василий, сложив передние за спиной, и флегматично смотрел в окно, на дырявые как сыр облака.

– Красивый сегодня будет закат, – сказал он, заметив секретаршу. – А знаешь ли, Маша, что пористые облака появились в результате орфографической ошибки?

– Тю, ну ти скажеш, – засмеялась Маша, – проходь, Иннокэнтий Пэтровыч чекаэ тебе.

– Ага. Спасибочки, – Василий на задних лапах отправился в кабинет мэра. Через пару минут он выглянул из-за двери и заявил: – нам с мэром нужен справочник по применению закона о предоставлении гражданства, стакан, блюдце, пузырёк валерьянки и два квадратных синих воздушных шарика, надутых гелием.

Ещё через некоторое время, нетерпеливый Василий снова вышел в приёмную и поинтересовался у роющейся в стеллажах секретарши: – Ну и где?

– Всё знайшла, окрим гелию. Шукаю.

– И квадратные шарики нашла? – поразился Василий, – ничего себе потенциал. Ладно, не ищи больше, обойдёмся. Давай-ка это всё мне.

Он быстро забрал справочник, со сложенными на нём вещами и скрылся в кабинете мэра.

Василий понимал, что валерьянку ему могут и не дать. Единственный шанс, это озадачить Машу совсем уж нелепой просьбой. И то, опоздай он немного, Маша выполнила бы его поручение, а затем могла придти в себя и представить последствия своих действий. Тогда, вместо вожделенной валерьянки, кот рисковал получить пару шариков с гелием.

– Знайшла! – уже закрывая дверь, услышал он радостный возглас.

После стихийного митинга, всю вторую половину дня, Арсений бродил по лесу и здорово вымотался. Выходке Василия и последующим чествованиям толпы, он был не рад, поэтому решил развеяться, уйдя подальше от людей. А Василий остался на площади, о чём-то оживлённо разговаривая с собранием.

Арсений ушёл охотиться на кроликов. Возле Периметра их было невероятное количество. Хищники в природе давно исчезли, а кролики прекрасно себя чувствовали и размножались. Если их не отстреливать, они бы уже давно всю зелень уничтожили. За каждого кролика Арсений получал небольшую плату, но о том, что делать с тушками, ничего определённого в уставе охотников сказано не было. Обычно, их сдавали начальнику тамошни. Куда он их потом девал, неведомо.

Иногда охотники этих кроликов готовили или выменивали у соседей на что-нибудь нужное. Всем хотелось разнообразия в еде, хотя мясо по вкусу ни в какое сравнение не шло с наколдованным. "А ещё говорят, что в древности крольчатина чуть ли ни деликатесом считалась. Вот заливают, всё переврут. Сами-то не пробовали её коптить," – думал иногда Арсений.

Потом охотник зашёл к начальнику тамошни, сдав ему добычу, и получил одобрение за то, что утром вызвался добровольцем. Арсений не стал говорить, что он сам думает по этому поводу. Домой он вернулся уже на закате. Быстро поужинал суррогатной едой и лёг спать, намереваясь выспаться как следует. Но не тут-то было.

– Арсений! З-з-з-з. Сеня, проснись, это я, комарик, пи-и-и-и-и, – настойчивый писклявый голос мешал спать, да ещё и что-то щекотало в ухе.

Приснится же такое, подумал Арсений, отмахнувшись в сторону звука. Рука попала по чему-то неожиданно массивному, и оно шумно свалилось на пол. Арсений сразу пришёл в себя и взглянул, что же такое он скинул с кровати. В темноте внизу шевелилось и пищало какое-то ещё более тёмное пятно. Пришлось зажечь светильник. На полу валялся Васёк и хихикал неестественно тонким, даже для него, голоском. Увидев над собой голову охотника, кот поднёс ко рту воздушный шарик странной формы, вдохнул из него и пропищал, указывая лапой на свой хвост: – Ты погнул мне хоботок.

Больше он не смог произнести ничего внятного. Кот безостановочно хихикал, пытался подняться на непослушные лапы и тут же снова валился.