Текст книги "Метафора в политической коммуникации"

Автор книги: Анатолий Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Эдуард Владимирович Будаев, Анатолий Прокопьевич Чудинов
Метафора в политической коммуникации: монография

Предисловие

Метафоры, используемые при обсуждении политической жизни общества, все чаще привлекают внимание специалистов, которые стремятся выяснить, как и почему рождаются эти метафоры, в какой мере они отражают социальную психологию, политические процессы и личностные качества их участников. Использование метафор нередко оказывается для политического лидера удачным способом «выразить многое, сказав немногое», тонко влиять на настроения в обществе, представлять обществу новые идеи и одновременно вызывать интерес к своим выражениям. Изучение метафорического репертуара того или иного политика помогает лучше понять подсознательные механизмы его деятельности и подлинное отношение к той или иной проблеме. Активизация метафор в социальной коммуникации может служить признаком приближающихся общественных потрясений и одновременно свидетельствовать о направлениях движения политического сознания.

Теория политической метафоры возникла в процессе взаимодействия двух ведущих направлений современного языкознания – метафорологии и политической лингвистики. Сближение этих направлений обусловлено как бурным развитием исследований, посвященных политической коммуникации, так и переосмыслением самого понятия метафоры, новым пониманием ее роли в организации ментальных процессов и языковой картины социальных отношений. В современной науке формируется представление о политической метафоре как об инструменте для осознания, моделирования и оценки политических процессов, как средстве воздействия на социальное сознание.

Современная теория политической метафоры в полной мере сохраняет лучшие традиции политической лингвистики прошлых десятилетий и в значительной степени опирается на пионерские исследования Гарольда Лассвелла, Виктора Клемперера, Джорджа Оруэлла и других видных специалистов, работавших еще в середине прошлого века. В исследованиях последнего десятилетия в полной мере учитываются также идеи, высказанные в «политлингвистических» публикациях Анны Вежбицкой, Рут Водак, Тойна ван Дейка, Хрисл де Ландтсхеер, Ноэма Хомского.

Важно подчеркнуть, что современная политическая метафорология не отказалась от всего лучшего, что было в традиционных учениях о метафоре. Она просто предложила использовать при исследовании метафор принципы современной лингвистики, и это позволило увидеть новые грани в, казалось бы, хорошо известном феномене. Современная когнитивистика (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, А. Барселона, Р. Гиббс, М. Джонсон, Ф. Джонсон-Лэрд, Р. Дирвен, Л. Камерон, Ю.Н. Караулов, Е. Киттей, И.М. Кобозева, З. Ковечес, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Г. Лоу, В.В. Петров, Ф. Риготти, Т. Рорер, Ф. Руиз де Мендоза, Е. Свитсер, Т.Г. Скребцова, М. Тернер, Ж. Фоконье, Б. Хокинс, Й. Цинкен, А. Ченки, А.П. Чудинов и др.) рассматривает метафору как важную (а в некоторых концепциях – даже основную) ментальную операцию, как способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли с помощью метафор, используя их эстетический потенциал, но и мыслит метафорами, познает с их помощью тот мир, в котором он живет. Метафоры помогают нам преобразовать существующую в сознании адресата языковую картину мира, ввести новую категоризацию в представление, казалось бы, хорошо известных феноменов и дать им новую эмоциональную оценку.

Материалы данного исследования неоднократно обсуждались на научных конференциях (Воронеж, Екатеринбург, Москва, Новосибирск, Санкт-Петербург, Тамбов, Тюмень, Челябинск и др.) и в беседах с языковедами и политологами, что сыграло важную роль в подготовке данной книги. Зарождению, кристаллизации и формулированию ряда изложенных в работе положений способствовало творческое общение с Ю.Н. Карауловым, Е.С. Кубряковой и другими отечественными специалистами по когнитивной и политической лингвистике.

Особая благодарность адресована нашим зарубежным консультантам. Мы признательны профессору Миссурийского университета Вильяму Бенуа за его ценные консультации по истории и современному состоянию американских исследований по политической лингвистике. Для нас было очень значимо творческое общение с европейскими специалистами по политической метафорике, особенно с профессором Петром Друлаком из Института международных отношений (Чехия) и профессором Андреасом Мусолффом из Даремского университета (Великобритания).

Авторы считают своим долгом выразить искреннюю благодарность рецензентам данной монографии – доктору филологических наук, профессору Владимиру Николаевичу Базылеву, доктору филологических наук, профессору Наталье Борисовне Руженцевой и доктору филологических наук, профессору Татьяне Викторовне Шмелевой.

Данная монография представляет собой плод совместной работы, в которой трудно достаточно детально определить вклад каждого соавтора в подготовку того или иного раздела. Следует только отметить, что общее руководство исследованием осуществлял А.П. Чудинов, тогда как Э.В. Будаеву принадлежит ведущая роль в поиске и систематизации большинства зарубежных публикаций.

Введение

Интенсивное развитие информационных технологий, возрастающая роль средств массовой информации, все большая театрализация политической деятельности способствуют повышению внимания общества к политическому дискурсу, яркой приметой которого в последние десятилетия стала все возрастающая метафоричность. В связи с этим стремительно растет количество публикаций, посвященных политической метафоре, которая еще недавно воспринималась как одно из многих средств «украшения» ораторской речи, а сейчас рассматривается как ведущий способ мышления и инструмент аргументации, обладающий сильным прагматическим эффектом. Исследование метафорического арсенала позволяет выявить подсознательные установки и стремления политического лидера, является ярким показателем особенностей национального самосознания и уровня политического развития общества. Показательно, что учение о метафоре, которое еще недавно относили к периферии лингвистики, попало в центр интересов таких наук, как социальная и политическая психология, философия, логика, теория коммуникации, культурология и этнология. Теория метафоры в последние десятилетия стала едва ли не ведущим направлением когнитивистики, психолингвистики и лингвокультурологии.

В современной теории и практике когнитивного изучения политической метафоры важную роль играет классическое исследование Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Metaphors We Live by» [Lakoff, Johnson 1980] (в русском переводе [2004]). Как справедливо отмечает А.Н. Баранов, названная книга очень быстро была признана специалистами «библией когнитивного подхода к метафоре – своеобразным аналогом соссюровского «Курса общей лингвистики» в когнитивизме лингвистического извода» [Баранов 2004: 7]. Помимо общей характеристики теории концептуальной метафоры (иллюстрированной преимущественно материалами бытового общения), авторы классического труда обратились к политическому дискурсу, детально рассмотрев милитарную метафору Дж. Картера и ее следствия (entailments). Названное исследование показало также, что, казалось бы, совершенно лишенная эмоциональной оценки метафора ТРУД – ЭТО РЕСУРС позволяет скрывать антигуманную сущность экономической политики государств как с рыночной, так и с тоталитарной экономикой. Подобные факты служат ярким аргументом для выдвинутого Дж. Лакоффом и М. Джонсоном постулата, в соответствии с которым идеологии в значительной степени формируются на основе концептуальных метафор.

Другое знаменательное событие в истории изучения политической метафоры – это появление знаменитой интернет-публикации Дж. Лакоффа «Metaphor and War. The Metaphor System Used to Justify War in the Gulf» [Lakoff 1991], в которой автор не только с необычной для филолога страстностью разоблачал способы метафорического оправдания готовящейся войны Соединенных Штатов и их союзников против Ирака, но и в полной мере продемонстрировал свою методологию изучения концептуальной политической метафоры, одним из этапов которой является сопоставление метафорического представления одного и того же феномена в политических дискурсах разных народов. Представляется, что именно названные публикации стали тем рубежом, с которого начинается современный этап в изучении политической метафорики, а возможно, и новый этап в развитии всей политической лингвистики.

В конце прошлого века рассматриваемая теория и соответствующая ей практика исследования концептуальных политических метафор получают широкое признание в мировой науке [Bachem, Battke 1991; Borkowski 1996; Chilton 1996; Chilton, Ilyin 1993; Chilton, Lakoff 1995; Lakoff 1992; 1996; Lakoff, Johnson 1987; Milliken 1996; Musolff 1995; Rohrer 1995; Semino, Masci 1996; Schaffner 1993, 1995, 1996; Straehle et al. 1999; Thornborrow 1993 и др.]. За четверть века в самых разных странах мира были созданы сотни публикаций, авторы которых обосновывают свой подход ссылками на теорию Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Вместе с тем вполне закономерно, что отдельные положения теории концептуальной метафоры со временем уточнялись и развивались. В этом отношении примерами могут служить теория первичных и сложных метафор [Grady et al. 1996], когерентная модель метафоры [Spellman et al. 1993], модель концептуальной проекции [Ahrens 2002; Chung et al. 2003], коннективная теория метафорической интерпретации [Ritchie 2003a, 2003b, 2004a, 2004b], теория концептуальной интеграции [Fauconnier Turner 1994; 1998; Turner, Fauconnier 1995; 2000], теория лексико-концептуальной проекции [Evans, Zinken 2006], дескрипторная теория метафоры [Баранов 2003, 2004; Баранов, Караулов 1991, 1994], теория метафорического моделирования [Чудинов 2001, 2003] и др.

Важно подчеркнуть, что далеко не все авторы современных публикаций по проблемам политической метафоры декларируют свою принадлежность к когнитивному направлению и провозглашают себя последователями теории концептуальной метафоры Лакоффа– Джонсона. Так, по-прежнему активно используется риторический подход к изучению политических метафор (Р. Айви, Дж. Байнхем, В. Бенуа, Б. Бэйтс и др.). Во многих случаях крайне сложно провести рубеж между развитием методики исследования концептуальной политической метафоры и возникновением новой теории, которая формирует и новую оригинальную методику исследования. Отметим также, что далеко не все специалисты, обосновывающие свои исследования ссылками на труды Дж. Лакоффа, в действительности используют соответствующую методику. Вместе с тем несомненно, что большинство современных исследователей политической метафоры в той или иной степени испытали воздействие созданной Дж. Лакоффом и М. Джонсоном теории, хотя далеко не все метафорологи признают это влияние.

Появление все новых и новых модификаций теории концептуальной метафоры в ее применении к изучению политического дискурса, обращение исследователей ко все новым и новым дискурсивным источникам метафор, активизация использования метафор в политической коммуникации – все это требует всестороннего осмысления истории названного научного направления, его современного состояния, закономерностей эволюции и взаимодействия с другими научными школами, а также перспектив исследования политической метафоры. Именно эта цель и поставлена в настоящей монографии.

Следует отметить, что отдельные аспекты рассматриваемой в настоящей монографии истории возникновения и развития теории и практики исследования концептуальной политической метафоры уже привлекали внимание специалистов. Хотя до настоящего времени не было монографических исследований этой проблемы, но ретроспективный взгляд присутствует едва ли не в любой монографии или диссертации, посвященной теории и практике исследования политических метафор. Кроме того, материалы по данной проблеме в той или иной мере затрагиваются при рассмотрении истории более широких научных направлений – когнитивистики и политической лингвистики.

Среди отечественных публикаций необходимо отметить прежде всего общие работы по теории и истории когнитивной лингвистики, среди которых выделяются основополагающие публикации Е.С. Кубряковой [1994, 1999] и В.З. Демьянкова [1994], монография Т.Г. Скребцовой «Американская школа когнитивной лингвистики» [2000]. Соответствующие вопросы рассматриваются также в публикациях А.Н. Баранова [1991, 2003, 2004а, 2004б], И.М.Кобозевой [2001], а также в трудах волгоградских специалистов по институциональному дискурсу [Карасик 2002, Шейгал 2000].

Вопрос о возникновении и историческом развитии политической лингвистики в той или иной мере рассматривался в учебниках и учебных пособиях А.Н. Баранова «Введение в прикладную лингвистику» [2001], М.В. Гавриловой «Критический дискурс-анализ в современной зарубежной лингвистике» [2003], А.А. Романова «Политическая лингвистика. Функциональный подход» [2002], И.В. Вольфсона «Язык политики. Политика языка» [2003], А.П. Чудинова «Политическая лингвистика» [2003, 2006], в монографиях Н.А. Купиной [1995], Е.И. Шейгал [2000], в двух выпусках коллективной монографии «Методология исследований политического дискурса: Актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов» под ред. И.Ф. Ухвановой-Шмыговой (Минск, 1998, вып. 1; 2000, вып. 2.), в статьях В.Н. Базылева [2005], В.З. Демьянкова [2002, 2003], П.Б. Паршина [1999, 2001, 2003], Н.М. Мухарямова и Л.М. Мухарямовой [2002], Т.Г. Скребцовой [2004, 2005].

Среди зарубежных публикаций по истории политической лингвистики, в которых дается характеристика к исследованиям в сфере политической метафоры, заметно выделяются сборники «Political Communication Research: Approaches, Studies, Assessments» [1987], «New Directions in Political Communication: A Resource Book» [1990], «The Theory and Practice of Political Communication Research» [1996]. Когнитивный подход к политической метафорике наиболее полно проявляется в сборниках «Metaphor and Metonymy at the Crossroads: A Cognitive Perspective» [2000], «Metaphor in cognitive linguistics» [1999], «Metaphorical World Politics» [2004].

В настоящей монографии предпринята попытка своего рода обобщения и классификации современных исследований в области политической метафоры. Как известно, в теории науковедения (К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, М. Полани и др.) представлены две основные методики подобных исследований. В первом случае автор стремится выделить наиболее важные, этапные для развития науки публикации и на их основе выявить ведущие черты изучаемого периода. При таком подходе предполагается, что в современной науке новых идей значительно меньше, чем новых публикаций, а поэтому для обобщающих обзоров качество рассмотренных публикаций важнее, чем их количество.

Во втором случае проводится своего рода контент-анализ максимально широкого круга научных публикаций, то есть с использованием количественных подсчетов определяются типичные для данного этапа развития науки методы и приемы исследования, наиболее распространенные подходы к анализу материала и способы его отбора, задачи, которые ставят перед собой авторы подобных исследований. При таком подходе предполагается, что подлинным показателем авторитетности той или иной научной теории служит количество ее последователей. При оценке новой научной идеи очень значима ее «технологичность», возможность разработать на ее основе эффективные приемы исследования конкретных фактов.

В данной монографии использованы как квалификативные, так и квантитативные приемы изучения научных публикаций, посвященных политической метафоре.

Материалом для изучения послужили более 600 публикаций, которые относятся к различным научным жанрам (монография, научная статья, диссертация и др.) и посвящены различным проблемам политической лингвистики. Далеко не во всех этих работах политическая метафора является единственным или хотя бы главным объектом исследования, но в каждой из названных публикаций представлено достаточно полное описание хотя бы одной концептуальной метафоры современного политического дискурса.

Уже предварительные наблюдения позволили обнаружить, что абсолютное большинство современных исследований политической метафоры создано в трех мегарегионах – в Северной Америке, в Центральной и Западной Европе и в постсоветских государствах. Вполне закономерно, что национальность и место проживания ученого далеко не всегда предопределяют его принадлежность к тому или иному направлению в исследовании политической метафоры. Например, можно обнаружить, что концепции некоторых европейских ученых ближе к взглядам американских специалистов, чем к типично европейским представлениям. Отметим также стремление специалистов, работающих в различных регионах, к взаимному согласованию своих концепций. Показательным примером в этом отношении служит исследовательский проект по решению вопроса о соотношении лингвистической и концептуальной метафоры, получивший название «Pragglejaz» по первым буквам имен десяти ведущих специалистов по метафоре из США, Гонконга и стран Европы (P. Crisp, R. Gibbs, A. Cienki, G. Steen, G. Low, L. Cameron, E. Semino, J. Grady, A. Deignan, Z. Kovecses) [см. Steen 2002].

Вместе с тем существуют определенные основания для выделения североамериканского, европейского и российского (восточноевропейского, постсоветского) направлений в исследовании политической метафоры. Поэтому в процессе изучения учитывались не только собственно лингвистические характеристики соответствующих публикаций, но и их принадлежность к одному из названных мегарегиональных направлений.

Рассматриваемые в настоящей монографии работы по политической метафоре максимально разнообразны по принципам, задачам и методам исследования, по источникам отбора материала, его объему и другим существенным параметрам. Существуют исследования, материалом для которых послужили десятки тысяч метафор, относящихся к самым различным понятийным и семантическим сферам и зафиксированных в самых различных видах дискурсов [Баранов, Караулов 1991, 1994]. Вместе с тем значительный интерес могут представлять публикации, в которых анализируется всего лишь одна метафора. К числу таких публикаций относится, в частности, статья Т. Тернера и Ж. Фоконье [Turner, Fauconnier 2000], в которой знаменитая метафора «Если бы Клинтон был «Титаником», то утонул бы айсберг» рассматривается с точки зрения теории блендинга.

Следует отметить, что большое количество исследованных метафор или же широкий спектр рассматриваемых источников не могут сами по себе служить главным показателем высокой значимости исследования. Показательно, что многие специалисты стремятся так или иначе ограничить рамки исследуемого материала.

При последовательном изучении современных публикаций по проблемам политической метафоры обнаруживаются следующие различия, способные служить основанием для классификации исследований.

1. Методы исследования. С точки зрения методологии наиболее последовательно разграничиваются работы, выполненные в рамках когнитивного и традиционного (риторического, семантико-стилистического) методов. В первом случае метафора анализируется как ментальный, а во втором – как языковой феномен. Вместе с тем существуют исследования, авторы которых, не опасаясь обвинений в эклектике, пытаются совместить названные методы. Так, в автореферате диссертации Е.М. Ивановой [2002] сообщается об одновременном использовании метода концептуального анализа, семантического метода и сравнительно-исторического метода. Значительно более естественным представляется совмещение методов, ориентированных на различные аспекты исследования, например, совмещение когнитивного метода с критическим анализом дискурса или контент-анализом.

2. Национальный дискурс. В большинстве исследований рассматриваются политические метафоры, относящиеся только к какому-то одному национальному дискурсу (американскому, немецкому, российскому и др.). Вместе с тем существуют публикации, в которых сопоставляются политические метафоры, характерные для межнациональных объединений. Так, в исследовании Н.Н. Клочко [2006] ярко продемонстрировано, что народы бывшей Австро-Венгерской империи до настоящего времени ощущают определенную близость, которая в ряде случаев выражается и в однотипных метафорах. В публикациях целого ряда исследователей рассматривается межнациональная метафора «Общеевропейский дом» [Болотова, Цинкен 2001; Клочко 2006, Bachem, Battke 1991; Musolff 2000, 2004; Schaffner 1993; и др.]. Особую группу составляют исследования, посвященные сопоставлению метафорических картин мира, существующих в сознании различных народов [Красильникова 2005, Солопова 2006 и др.].

Для нашего исследования небезразлична и «точка зрения» на политическую метафору: в одних случаях автор изучает политическую метафорику своей родной страны, а в других – обращается к исследованию политической коммуникации зарубежных государств.

3. Понятийные (в когнитивных исследованиях) или семантические (в риторических и семантико-стилистических исследованиях) сферы-источники метафорической экспансии. Во многих публикациях изучаются метафоры, которые объединены такими сферами-источниками, как «война», «спорт», «путешествие», «животные», «болезнь» и др. В соответствии с используемой методологией (и терминологией) подобные сферы в когнитивных исследованиях рассматриваются как ментальные (концептуальные, понятийные), а в риторических – как семантические (лексические, тематические) группы слов. Несомненные различия между названными подходами будут рассмотрены в соответствующем разделе настоящей монографии.

4. Понятийные (в когнитивных исследованиях) или семантические (в риторических и семантико-стилистических исследованиях) сферы-мишени метафорической экспансии. Примерами таких сфер могут быть «кандидат в президенты», «партия», «парламент», «Россия» и др. Названные сферы также могут рассматриваться как ментальные (концептуальные) или тематические (лексико-семантические).

5. Дискурсивные варианты использования политической метафоры. В подобных исследованиях рассматриваются дискурсы отдельных политических событий и ситуаций (война, выборы, скандал, коррупция и др.), дискурсы отдельных политических партий и движений (правые, левые, экологисты, антиглобалисты, националисты, коммунисты и др.) или отдельных политических лидеров.

6. Источники исследований политической метафоры. Чаще всего это политический медиадискурс (в том числе пресса, радио, телевидение) и собственно политический (институциональный) дискурс (листовки, парламентские дебаты, выступления на митингах, документы политических партий и др.) в их многообразных разновидностях и пересечениях.

7. Объем текстового материала. С этой точки зрения прежде всего разграничиваются два типа публикаций. В первом случае в основе исследования лежит точно определенная и достаточно объемная база метафор, извлеченных на основе сплошной или целенаправленной выборки из точно определенного корпуса текстов. Сведения об этих источниках точно указываются в тексте. Во втором случае в публикации нет сколько-нибудь определенных сведений об объеме и источниках рассмотренного материала: при таком подходе в задачи автора входит лишь обнаружение соответствующего явления, но не его детальная квантитативная характеристика.

8. Темпоральная и динамическая характеристики исследований. Существуют публикации, авторы которых стремятся охарактеризовать исторические закономерности развития политической метафорики на протяжении многих десятилетий, веков и даже тысячелетий [см. напр. Harvey 1999]. Следует, однако, отметить, что большинство исследователей обращаются к изучению метафор, относящихся к относительно небольшим отрезкам времени (от одного года до десяти лет, а в некоторых случаях и меньше года). Показательно, что в абсолютном большинстве исследований рассматривается современный политический дискурс, хотя существуют публикации, обращенные к политическим метафорам, которые использовались в иные периоды развития общества.

Композиция настоящей монографии определяется стремлением авторов, обратившихся сначала к истокам современной политической метафорологии, последовательно рассмотреть все названные выше существенные признаки соответствующих исследований, выделив на этой основе ведущие принципы и закономерности современной политической метафорологии.