Текст книги "Курсант (СИ)"
Автор книги: Анатолий Бурак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Глава 2
Я отделил от всё уменьшающейся пачки долларов ещё одну купюру и, бросив на стол, тут же укорил себя за беспечность. Так как при виде «котлеты» из банкнот, глаза всех, сидящих за столом бандитов, загорелись нескрываемой алчностью.
А по их многозначительному переглядыванию и довольным перемигиваниям, было видно, что эти деньги они уже считают своей собственностью. Ну-ну, посмотрим.
Ухмыляющийся якудза скороговоркой процедил невнятные правила, которые я толком не расслышал и, с кривой и малость глумливой ухмылкой, начал спешно тасовать карты. Признаться, из его невнятного бормотания я мало что понял.
И пришлось ещё несколько секунд вспоминать, что он там бубнел, пока не дошло, что это какая-то местная разновидность русской игры в очко. Ну, или американского Блэк Джека.
Мой противник выглядел слишком уж довольным и я счёл необходимым посмотреть на него через интерфейс сканера. И тут же утвердился в собственных подозрениях.
Катала был "заряжен" весьма основательно. В каждом рукаве у него были припрятаны по несколько карт. Составляющих явно выигрышные комбинации, а не пресловутые Я-Ку-Дза, дающие в сумме двадцать очков, и считающиеся в Японии самой несчастливой суммой при игре.
Что ж, будем посмотреть. Действовать пришлось очень аккуратно, так как проделывать такую тонкую работу, как вытаскивание с помощью телекинеза лишних карт из рукавов хитрожопого япошки, мне раньше делать не приходилось.
Но, всё когда-то происходит в первый раз. Вот и я, секунду понаблюдав за его моторикой и определив, где находятся нужные мне кусочки раскрашенного картона, осторожно телепортировал запасные козыри Кривого Кохиру в стазис. Пусть пока там полежат.
Бандит, тем временем швырнул на стол первую ласточку и я, приподняв, попросил.
– Ещё!
Надо ли говорить, что выпало мне как рад двадцать очков?
Кривой Кохиру начал сдавать себе и, тоже выбрав три карты, остановился. Тут его подельник, сидящий слева от меня, вдруг закашлялся и, как бы случайно опрокинул пустой стакан на пол. Что ж. Признаться, чего-то подобного я и ожидал.
Я демонстративно скосил взгляд, а затем и вовсе, с мнимым любопытством, и вовсе повернулся в сторону якобы неловкого япошки. И заменил свои карты на те, что пару секунд назад находились в рукаве Кривого Кохиру.
Тот, судя по всему, попытался сделать то-же самое. Но, в отличие от меня, у него ничего не вышло.
– Двадцать один. – Я положил счастливый расклад перед собой и выжидающе уставился на растерянного якудзу. – Открывай.
Тому ничего не оставалось делать, как последовать моему настойчивому совету. Три кусочка плотной разноцветной бумаги шлёпнулись передо мной и, наигранно возбуждённый бандит тут же вскочил, нарочито громко голося.
– Я выиграл! – Он требовательно посмотрел на подельников и снова заорал! – Вы видели, я выиграл!
Расчёт был на то, что я европеец. И ни черта – прости меня, Создатель, за упоминание имени врага Твоего – не разбираюсь в местных закорючках, именуемые иероглифы.
– С каких это пор, девятнадцать стало выигрышной комбинацией? – Пришла моя очередь глумливо ухмыляться. – Или ты не только кривой, но и слепой? – Я требовательно взглянул на Кохиру и тот вдруг отчего-то непроизвольно поёжился.
Отслеживая реакцию сидящих с обеих сторон от меня бандитов, я понял, что один из них сжимает в кармане нож. На всякий случай я активировал силовой щит, облегающий меня словно вторая кожа и приготовился сломать тому что-нибудь.
Может руку. А, возможно и шею. Это, в зависимости от настроения и вообще. Как получится.
Но, по всей видимости, устраивать кровавый замес прямо в зале, было дурным тоном. И боссы мафии явно не одобряли подобных инициатив со стороны своих шестёрок. Кривой Кохиру, проявив недюжинные усилия воли, гаденько улыбнулся и выплюнул в мою сторону.
– Я ошибся, гайдзин! – После чего кивнул братве и скороговоркой бросил. – Мне надо отлить. – После быстро повернулся и почти побежал в сторону выхода.
Остальные бандиты, словно привязанные нитками болванчики, последовали за ним. При этом недобро оглядываясь, и вид их не обещал мне ничего хорошего.
"Интересно, они что, держать ему будут"? – Весело подумал я, забирая со стола выигрыш.
Я вернулся на наше место, где по-прежнему потягивала сок Юмико и пригубил свой стакан. Правда, перед этим глянул на проститутку через интерфейс сканера.
Девочки в подобных заведениях могу учудить всякое. Например, подсыпать или подлить клиенту какой-нибудь гадости. От которой тому станет плохо, а путана разбогатеет немного быстрее.
Аура Юмико была безмятежной и, понюхав содержимое, я немного отпил. Никакой химии, кроме той, что насыпали в сок производители, не было и я принялся спрашивать.
– А кто хозяин этого заведения? – Начал я, впрочем, не особо надеясь на правдивый ответ.
– Вы из полиции, господин? – Цепко глянула на меня гейша.
– Да нет, прото любопытно. – Как можно безмятежнее отмахнулся я.
– Наш босс не терпит, когда кто-то из девочек распространяется о его делах. – Испуганно улыбнулась Юмико. И, стараясь выглядеть кротко, произнесла. – Пойдёмте наверх, господин. Сейчас Кохиру с друзьями вернутся и снова начнут бузить. Им-то хозяин ничего не сделает. А всю вину за происшедшее, свалят на меня.
Ну да, логично. По всем канонам преступного мира, путана, увидев что подручных хозяина начал обрабатывать клиента, должна была подсобить. И, травануть чем-нибудь строптивую жертву. Облегчая работу бандитам и после заслуженно получив толику малую от награбленного.
– Что ж, почапали. – Не желая чем-то выделяться и изображая обычного гуляку, случайно заехавшего в это злачное место за продажной любовью, сказал я. – Надеюсь, Кохиру не станет ломиться к нам в комнату?
– Что вы, господин. – Замахала маленькими ладошками Юмико. – Это плохо для бизнеса!
Я начал было приподниматься со стула, а гейша, наоборот вдруг как-то съёжилась и, постаравшись стать как можно меньше, попыталась сползти под стол.
Не понимая причины столь странного поведения, я недоумённо оглянулся и понял, что нашёл того, кто мне нужен. В зал вошёл высокий, для японца, конечно, и довольно крепкий мужчина лет сорока.
Он по-хозяйски оглядел помещение и, довольно оскалившись, направился к незаметной двери, расположенной рядом с барной стойкой. При этом весь персонал испуганно дёрнулся и начал двигаться с преувеличенной бодростью.
Бармен активнее стал протирать белой тряпкой бокалы, официанты зашустрили и принялись угодливо кланяться боссу. И даже стриптизёрша у шеста как-то неуловимо изменилась. Движения её стали дёрганными и порывистыми, а глаза танцовщицы при этом потеряли задорный блеск и упёрлись в пол.
Главарь – а кем, скажите пожалуйста, ещё мог быть этот грозный японец с повадками хищника? – скрылся в своём рабочем кабинете, а Юмико облегчённо выдохнула. Я же постарался сделать вид, что ничего не заметил.
Люди не любят свидетелей их слабостей. И даже маленькая проститутка, об которую вытирают ноги и трахают во все дыры, затаит обиду, если я покажу, что разглядел её страх. Даже, скорее, настоящий животный ужас, сковывающий все члены и заставивший замереть девушку, словно кролик перед удавом.
– Ну что, двинули? – Деланно беспечно полу-спросил, поулу-предложил я. – А то я давно хочу узнать, что ты прячешь под своим красивым кимоно.
Гейша послушно встали а, оставив недопитый стакан, обошла меня по касательной и направилась к находящейся сбоку лестнице, ведущей наверх.
– Господин останется доволен. – Она призывно обернулась, и в её черных глазах снова заплясали чёртики. – Вот увидите, того, что делаю я, не может ни одна девочка на побережье.
– Сейчас посмотрим. – Я протянул руку и погладил её аккуратную попку. – Так ли ты хороша на самом деле, или это лишь пустые слова.
Когда мы поднялись на второй этаж и вошли в небольшую и не очень уютную комнату, Юмико плавным движением скинула кимоно. И, оставишь в узеньких чёрных трусиках и белых носочках надетых под традиционные гэта, опустилась передо мной на колени.
– Сейчас господин убедится, что я лучшая. – Подняв глаза, улыбнулась она и принялась расстегивать мне брюки.
"Блин! Вот и отомстил за Бембика"! – С иронией подумал я, глядя как тонкие пальчики расстёгивают ширинку. – "Подарил гурэнтай полторы штуки баксов. Правда, сотню удалось отыграть, но всё-таки. И теперь собиаюсь дать в рот маленькой проститутке".
Довольно-таки своеобразное наказание, вы не находите? Ты напал на моих близких а я оставлю в твоём заведении кучу бабла и трахну работающую на тебя путану.
Разозлившись на самого себя, я схватил, уже примеривающуюся к моему члену и облизывающую свои пухлые губки Юмико, под-мышки и резким движением поставил на ноги.
– Что-то не так, господин? – Испуганно пискнула гейша, но я уже взял её за подбородок и посмотрел в глаза.
Я не очень хорошо владею гипнозом. По причине ненужности его в моей основной профессии. Если кто не помнит, это выращивать хлеб и другие сельскохозяйственные культуры. А также заниматься разведением домашнего скота.
Да и против Альфа-разумного пытаться использовать подобные штучки просто-напросто бесполезно. Поскольку и коэффициент умственного развития и морально-волевые качества всех Альф примерно одинаковы.
Внушить же что-либо можно только по определению более слабому существу. Но в этой замечательной Локации, населённой одними псевдо-мыслящими, возможности моего мозга позволяли делать с ними всё, что захочу. Ну и, само-собой, что по морально-этическим соображениям сам себе могу позволить.
Скажем, воздействовать на сознание банковского клерка, чтобы получить не причитающийся мне вклад я не стану.
Так же, как и пудрить мозги доверчивой, сходящей с ума от одиночества женщине среднего возраста. С целью заставить продать жильё и полностью довериться мне. В надежде на эфемерное "женское счастье" предоставив "любимому" все деньги и вручив дальнейшую судьбу.
А вот покопаться в голове у прислуживающей якудза проститутке – это моя чувствительная совесть как-нибудь переживёт.
– Ты хочешь спать, спать, спать... – Зашипел я с интонациями мультяшного удава Каа. – Твои веки тяжелеют, глаза закрываются. Тебе тепло и спокойно.
Через несколько секунд хрупкое тело Юмико обмякло и я, набросив на неё кимоно и кое-как, не просовывая руки в рукава, завязав пояс, уложил её на кровать и уселся на стоящий рядом стул.
– Кто ты? – Начал я обстоятельный допрос, перейдя на японский язык. – Как твоё настоящее имя?
– Азуму Оониси. – Покорно пробормотала девушка.
В гипноза есть одна тонкость. Заключающаяся в том, что никого нельзя заставить сделать то, чего твой пациент ни в коем случае не хочет. И принудить, скажем, к самоубийству, того же Кривого Кохиру я не сумею. Так же, как и уговорить добровольно расстаться с деньгами.
А вот, к примеру, вытащить ствол и начать палить, куда не попадя – это пожалуйста. Так что, захоти я избавиться от моего карточного визави столь трудным и нелёгким способом, я просто подведу его к полицейскому патрулю и прикажу открыть огонь на поражение. Что, уверен, он и сделает с очень большой охотой.
– Сколько тебе лет? – продолжал выпытывать её подноготную я.
– Двадцать пять. – Юмико говорили ровным и заторможенным голосом. Её глаза были закрыты, а лицо напоминало лакированную театральную маску.
Что ж, начало положено. Охотнее всего любое живое существо поддерживает беседу о нём самом. И маленькая гейша тоже не была исключением.
– Как давно ты работаешь на гурэнтай? – Я плавно подводил беседу к нужной мне информации. – И кто этот страшный человек?
Ч-чёрт! Прости меня, Создатель, за упоминание имени врага Твоего. Как только речь зашла о наводящем ужас на своих работников главаре, Юмико съёжилась в маленький комочек и плотно сжала губы. Поняв, что малость поторопился, я поспешно отыграл назад.
– Не бойся, девочка. – Я шептал как можно нежнее, стараясь вернуть загипнотизированной Юмико былую безмятежность. – Я защищу тебя от всех твоих страхов.
И тут же пожалел о опрометчиво сказанных словах. Ну кто, скажите на милость, тянул меня за язык? И без того, в кавычках "весёлая" моя жизнь, с появлением в ней Юмико заиграет новыми, просто таки незабываемыми красками. А о том, что скажут по этому поводу Марина и Аими, вообще думать страшно.
Маленькая гейша, тем временем, начала успокаиваться. Её дыхание вновь сделалось ровным, а на чистое личико вернулась былая безмятежность.
– Расскажи мне о своей семье. – Ласково попросил я. – О папе с мамой, братьях и сёстрах, если они есть.
– Мой отец держал небольшой магазинчик. – С детской улыбкой начала рассказывать Юмико. То-есть, конечно, Азуму но, так как рабочий псевдоним, названный в момент знакомства просто звучал мелодичнее, я предпочёл думать о маленькой гейше именно как о Юмико. – У меня был старший брат. Я же училась в школе и собиралась поступать в местный университет.
При восмоминании о счастливых годах юности личико Юмико разгладилось, а на бледных щёчках заиграли симпатичные ямочки. Которые тут же исчезли, едва я задал следующий вопрос.
– Чем занимался твой брат?
– Он тоже получал высшее образование. – Лицо Юмико исказилось от горя и ненависти. – Но, кроме этого, он очень хотел разбогатеть. И постоянно играл в азартные игры.
Да уж. Нездоровая страсть к быстрым деньгам никого и никогда до добра не доводила. Примерно представляя, что случилось дальше, я всё-же продолжил допрос, доводя дело до логического финала.
Пусть девочка выговорится. А, когда облегчит душу, охотнее ответит на вопросы, касающиеся её хищного босса.
– Рассказывай, милая. – Стараясь произносить слова как можно проникновеннее, попросил я. – Что было дальше?
– В один несчастливый для всей нашей семьи день брат проиграл крупную сумму, которую не смог отдать. – Казалось, Юмико сейчас разрыдается от нахлынувших воспоминаний. – Поскольку наш магазинчик находился под покровительством тэкия, босс выкупил долг моего брата. Но, так как сумма была слишком огромной, мой отец, понимавший, что никогда не сможет отдать долг, умер от инфаркта.
– А потом? – Не то, чтобы меня растрогала эта, по большому счёту, банальная душещипательная история. Но с каждым, через силу выдавленным из себя словом, Юмико становилась всё спокойнее и я не хотел мешать девушке облегчать душу. Видимо, за все восемь лет, я был единственный, кто не просто совал немытый хуй в её розовые губки. А заинтересовался судьбой девушки. Пусть даже, и введя в состояние транса.
– Магазинчик наш забрали тэкия. Брата сильно избили. Но калечить не стали. Когда поправился, он переселился в трущобы и теперь трудится на одном из автомобильных заводов, отрабатывая долг. – Юмико опять скривилась и, по всей видимости, собралась заплакать.
Но я ласково погладил её по волосам и попросил.
– Говори. Я хочу знать всё.
– А меня, как вещь в бизнесе текия бесполезную, просто продали гурэнтай. – Закончила она. – И, вот уже восемь лет я работаю за постель и еду, отдуваясь за долг брата.
– И сколько ещё осталось? – Не удержался от досужего любопытства я.
– До конца жизни. – Печально выдавила из себя Юмико. – А, если у меня родятся дети, то девочку пристроят в публичный дом, а мальчик станет рабом якудза.
"Нихуя с-сэ у них конвейер налажен"! – Удивился я. – "Из-за одного дебила фактически уничтожили целую семью. И ухитрились надеть ярмо на ещё не рождённое следующее поколение.
– А где твоя мама? – Напоследок спросил я, перед тем, как начать задавать на самом деле интересующие меня вопросы.
– Мама работает уборщицей в одном из торговых центров, под покровительством тэкия. И все деньги отдаёт им. Оставляя себе на самую простую еду и оплаты койки в трущобной ночлежке.
Да уж! Нет повести печальнее на свете... Я почувствовал, что начинаю закипать. Ладно бы, если б жадность, согласно известной поговорке, сгубила самого фраера. Так этот ублюдок ухитрился потянуть за собой всех своих близких.
Милая девушка Юмико, вместо того, чтобы стать студенткой, вынуждена сосать потные члены. А пожилая женщина не наслаждается заслуженным покоем и нянчит внуков, а за еду корячится в в супермаркете, моя полы и вычищая унитазы.
Я снова погладил маленькую гейшу по голове и тихо приказал.
– Ты не боишься. Сейчас в безопасности. Теперь я позабочусь о тебе. – Я произносил слова нараспев, с как можно более ласковой интонацией. Как говорят с животными и сумасшедшими.
Хотя, кем с точки зрения обывателя была несчастная Юмико? Хозяева относились к ней как собаке, а жизнь поистине была самым настоящим кошмаром. От которого немудрено было сойти с ума.
– Я не боюсь. – Не стала упрямиться Юмико. – Ты позаботишься обо мне.
"Вот и умница". – Подумал я, вытирая со лба выступившие капли пота.
– Расскажи мне о своём боссе. – Я чуть усилил нажим, но ровно настолько, чтобы опять не спугнуть молодую женщину. – Кто он, сколько у него людей? Где живёт и есть ли у него запасные убежища.
– Кацу Кэтсэру. – Ответила Юмико. – Где живёт не знает никто, кроме самых близких подручных. – Она на секунду замолкла, словно не решаясь продолжать. Но, видимо "мое кунфу" было сильнее её страхов. И девушка заговорила снова. – У него есть яхта. Он почти всегда находится на ней. Охрана сопровождает на нескольких скоростных катерах, так что, когда он в море достать его можно только крупной артиллерией. – И, словно сожалея, что у неё под рукой нет корабельного орудия, со вздохом добавила. – Только стрелять в него никто и властей не будет. У господина Кэтсэру везьде связи. Он дружен с начальником полиции префектуры и даже бывает в гостях у губернатора.
Ну да, ну да... Кто ж в своём уме будет резать курочку, несущую золотые яйца. И регулярно приносящую в клювике то, без чего ни один чиновник не мыслит собственного благосостояния.
Мысль о том, что помимо денег Кацу Кэтсэру и государственных чиновников связывает общность интересов даже не пришла мне в голову. Не якшаются государственные мужи с бандитами просто так. Они берут дань и закрывают глаза на "мелкие шалости" ублюдков.
– Ты сейчас заснёшь, и будешь спать до утра. – Поспешно приказал я, закрывая девушке глаза.
Юмико покорно смежила веки и умиротворённо засопела. А я, открыв окно, мягко слевитировал на тротуарную плитку, которой был выложен задний двор. Мысль, заставившая действовать меня столь поспешно, была пряма и незатейлива, как стальной лом. Раз, грозный босс сейчас здесь, то и яхта где-то неподалёку. А раз так, то нужно немного поторопиться.
Я обежал притон по широкой дуге и с облегчением увидел, что белая океанская красавица стоит на якоре в сотне метров от берега. Катера охраны покачивались у причала и несколько крепких мужчин, с суровыми лицами, прохаживались по мосткам.
Небрежно повешенные на плечи автоматы смотрели стволами вниз. Но не приходилось сомневаться, что при малейших признаках опасности, они мгновенно пустят оружие в дело.
"Автоматы – это плохо". – Весело подумал я. – Потому что следующей мыслью было "про хорошо". И даже замечательно. Пока мордовороты здесь, на яхте нет никого, кроме команды. А с простыми моряками справиться гораздо легче, чем с вооружёнными якудза.
Я удалился ещё на полсотни метров в темноту и, поспешно стянув с себя шмотки, забросил их в пространственный карман. А сам вошёл в немного прохладную воду и, набрав полную грудь воздуха, глубоко нырнул.
На одном вдохе удалось проплыть под водой метров пятьдесят. Так что, когда моя голова показалась над водой, до яхты оставалось ровно половина пути.
Не будь в стазисе злополучных файерболов, я бы мог плыть под водой хоть до посинения. Раз за разом уходя в своё тайное убежище, чтобы отдышаться и набраться сил. Но, так как "свято место", исключительно благодаря моей самоуверенности и опрометчивости оказалось занято, пришлось вот так. По старинке.
К счастью, не знаю уж, для неизвестных пока "них", или любимого меня, никто не обратил внимания на мелькнувшую на несколько секунд в морских волнах белобрысую голову. Я снова основательно вдохнул и продолжил путь.
В воде звуки распространяются гораздо лучше, чем на поверхности. Так что, даже не будь у меня способности генерировать ультразвук, даже в этой кромешной тьме я бы не промахнулся.
На корабле негромко играла музыка, доносящаяся из чьего-то цифрового плэйера. Басовито гудели генераторы, вырабатывающие электрический ток. Кто-то чем-то еле слышно позвякивал на палубе. Да и сама громада океанской яхты тёмным пятном выделялась над головой.
Я вынырнул у якорной цепи и, помогая себе левитацией, сноровисто поднялся на борт. Встретить кого-нибудь я не опасался. Так как мой чуткий слух утверждал, что на носу никого нет.
Выбравшись на палубу я достал из стазиса свой многострадальный и "многостаночный" рабочий комбинезон. По быстрому оделся и приготовился брать это корыто на абордаж.
Как ни странно, проплыв десяток тысяч километров по морям и океанам этой любимой Создателем Локации, я по-настоящему так и не заболел морем.
Мне не снились паруса и бригантины а об устройстве океанских яхт и количестве членов команды, при всех прочих равных, я бы задумался в последнюю очередь.
Так что, не отвлекаясь на разглядывание этой красавицы и не предаваясь пустопорожним мечтам, я попросту шёл и бил. Когда рукой, когда ногой. А чаще всего моим оппонентам доставалась волшебная "плюха из ниоткуда".
Согласитесь, владеть телекинезом и двигать с его помощью предметы равные своей массе – а вешу я, как вы помните, сто тридцать килограмм – и не научиться давать в лобешник на расстоянии? Не смешите мои тапочки, господа!
Всего на этом замечательном судне нашлось четырнадцать условно-разумных. На успокоение которых мне понадобилось семь с половиной минут.
По тридцать секунд на каждого ну, и замешкался немного. Бывает с непривычки. В конце-концов, не каждый же я день разборки с якудза устраиваю. И даже не раз в месяц.
Когда последний из мореманов, возившийся на кухне, которая на "специальном морском языке" вроде как называется "камбуз", был вырублен, я, стараясь никому ничего не сломать, невидимыми руками положил всех в одну из шлюпок.
Затем, морщась от брезгливости, намочил указательный палец в крови, струившейся из носа одного из бедолаг, и быстрыми штрихами, нарисовал на борту шлюпки схематичный портрет Принца Коджи.
Это распространённое среди европейцев заблуждение, что все узкоглазые на одно лицо. На самом деле они разные и каждый имеет какую-то свою, отличительную черту, вполне пригодную для дружеского шаржа.
Была макая и у Коджи и именно на ней я акцентировал внимание будущих поклонников моего таланта.
А, чтобы никто не усомнился, что это именно Принц, добавил несколько иероглифов. Непосвящённый в наши с ним маленькие секреты ни за что не поймёт, а тот, кому надо, сумеет расшифровать послание и сделает определённые выводы.
Затем, с помощью лебёдки, опустил лодку на воду, и судёнышко, никуда не двигаясь, закачалось возле борта. Так что, пришлось толкнуть его телекинезом, чтобы при завершении всех дел, и выдачи окончательного расчёта, никто из моряков не пострадал.
Шлюпка потихоньку начала удаляться от яхты, а я занялся мародёрсвом. Кораблику всё-равно скоро идти ко дну. Так что, от якудза не убудет. А я получу хоть какое-то моральное ну и, разумеется материальное, удовлетворение. Ну, типа, "с бою взято – значит свято". Хотя, по большому счёту, это был обычный грабёж.
Каюты обслуживающего персонала, равно как и охранников, я пропустил. По определению там не может быть ничего настолько ценного, что окупило бы моё время. Так что я сразу направился в самое большое помещение и не прогадал.
Собственно, всё в личных апартаментах Кацу Кэтсэру напоминало уже виденное на судне Папы-Увайса. Такой же помпезный и вычурный блеск для случайных свидетелей и деловой рабочий кабинет для своих.
Я на скорую руку простучал стены и, обнаружив сейф, просто вырезал установленным в соответствующий режим импульсным излучателем. Полив водой из вазы, чтобы остудить раскалённый металл, задвинул его невидимыми руками в стазис и бегом побежал на нижнюю палубу. Меня интересовала оружейная комната и, выбив ногой пяток дверей, я её таки нашёл.
Тут уж пришлось хватать всё, что не было привинчено и приколочено. А, что рачительные хозяева спрятали в железных ящиках я так же срезал плазмоганом и, не раскрывая, отправил в свой пространственный карман.
Я понёсся по судну дальше, рандомно заглядывая в различные помещения и, клянусь, совершенно случайно, наткнулся на партию наркотиков.
Мысль о том, что тщательно упакованный в пластик белый порошок был пшеничной мукой или сахарной пудрой даже не пришла в голову. Не возят гангстеры на океанских яхтах продукты питания. И уж, тем более, не прячут их так далеко от кухни, которая "камбуз".
"Зачем тебе оружие и наркотики"? – Спросите вы. И я, положа руку на сердце, честно отвечу: "А хрен его знает"! Видимо, попав в эту локацию невольно заразился вирусом. Поражающим головной мозг, напрочь отключающий сознание и называющийся "мало".
А, может и, даже скорее всего, хватал всё просто, потому что мог. Ни в одной из Локаций Содружества никому из Альфа-разумных не пришло бы в голову взять чужое.
Просто потому, что биочип пишет всё происходящее в режиме видеорегистрации. А, как только любой из нас пересекает границу входящей в Содружество Локации, всё содержимое его головы тут же автоматически скачивается на сервера общественной безопасности.
Никому не интересно, сколько ты выпил вчера пива или – упаси Создатель! – вдруг предался греховной любви сразу с двумя самочками другого вида. Но, соверши ты неправомочное убийство или укради что-нибудь у мирного обывателя и...
К свободному разумному, имеющему право делать всё, что душа пожелает, но слегка попутавшему берега, придут другие разумные. Тоже свободные. И так же поступят с ним по собственному разумению.
Но безнаказанность развращает и я, пользуясь случаем, хватал всё, на что натыкался взгляд. Да и не предъявит мне никто из жителей Содружества. И причина вовсе не в том, что почти не имею шансов попасть обратно домой.
А именно потому, что все мои действия были спровоцированы якудза. И я лишь пользуюсь священным правом любого Альфа-разумного наказать обидчика.
Хотите сказать, что раненая шальной пулей подруга, малость пострадавший котёнок и пущенная на дно океанская яхта несоизмеримые величины?
Правильно думаете, товарищи!
Так как одним этим дорогостоящим корабликом ограничиваться я не собирался. Под нож пойдут все, попавшиеся на пути члены Ямагути-гуми. Вот тогда, с моей точки зрения, ответ будет вполне себе адекватным. А океанский кораблик это так... Для разогрева.
Когда понял, что заниматься грабежом надоело, вышел к борту и, с чистой совестью выгрузил из стазиса все заныканные там файерболы. И, не став дожидаться результата, тут же телепортировался в сторону берега. Сил допрыгнуть с первого раза, разумеется, не хватило. Но, в общем-то, я и не надеялся.
Добраться до мелководья удалось за четыре прыжка. Ну или, скорее, "плюха", это как кому больше нравится. Оставшиеся до пляжа десять метров я проплыл за секунду. И, выбравшись на песок, с облегчением шагнул в, снова попавший в моё безраздельное пользование, пространственный карман.
Дом, милый дом.
