Текст книги "С чистого листа (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Ворчала же девушка потому, что, как ей казалось, я всеми правдами и неправдами ухожу от ответа на её, в общем и целом, незамысловатый но, для неё такой животрепещущий вопрос. И, понимая, что в присутствии соседей откровенничать я не стану, по всей видимости, жутко страдала от любопытства.

Но, так как ничего с этим поделать я не мог, то попросту поставил поднос на стол и, расположившись на стуле, споро заработал ложкой. Девушка, чьё место оказалось напротив, недовольно зыркала глазами. Но, Слава Создателю, у неё хватило ума сдерживать свои порывы и не педалировать тему.

Так что, обед проходил в спокойной но, совсем не дружественной и, по-моему, начинавшей постепенно накаляться, обстановке. Вскоре сидящие рядом закончили но, вполне предсказуемо, на их место тут же нашлись другие желающие. Так что, благодаря обстоятельствам, главный принцип любого приёма пищи, гласящий «когда ем – глух и нем» был соблюдён.

Ну, и ладненько. Верочку, безусловно, было немножко жаль. Но, хотя ничегошеньки и не помню, вполне резонно предполагаю, что от этого ещё никто не умирал.

Закончили мы обед посыпанными орехами и политыми застывшим сахарным сиропом булочками. И, запив эту вкуснотищу компотом, дружно поднялись из-за стола, освобождая место деликатно топтавшимся и ожидающим своей очереди больными.

– Ну? – Требовательно схватила меня за отворот пижамы Вера, едва мы покинули столовую.

– Что ну? – В лучших традициях, не помню, правда какого народа, позёвывая ответил я. И, отвернувшись, чтобы смачно рыгнуть, смущённо прикрыл рот ладошкой. – Извини.

– Я тебя убить готова! – Вдруг, ни к селу ни ко городу, заявила красавица.

«Ага, заебать до смерти»! – Так и вертелось на языке. Но, так как, хоть мы явно испытывали обоюдную симпатию, но до «самого главного» дело ещё не дошло, благоразумно удержал свой дурной язык за зубами. А, вместо этого, состроил как можно более невинную мордашку и робко полюбопытствовал. – За что?

– Какой же ты, всё-таки… – Тряхнула меня девушка. Но, так как я, по-прежнему не реагировал, отпустила многострадальную пижаму и начала допрос по новой.

– Зачем тебя следователи вызвали?

– Так, чтобы расспросить, как оно всё было. – Не стал запираться и скрывать правду я. И, дабы не мучить, и без того исходящую на говно… то есть, простите, снедаемую любопытством девчёку, честно пояснил. – Я ж, можно сказать, единственный свидетель.

Но, вместо того, чтобы правильно оценить мою открытость и готовность к сотрудничеству, Верочка снова начала наливаться краской, а наманикюреннй алые коготочки непроизвольно потянулись к моему лицу.

– Убью. – Завела свою заезженную пластинку она.

– Да, за что? – Я слегка отстранился, так как близость сразу десяти миниатюрных кинжальчиков внушала некоторое опасение. Но, так как сзади находилась выкрашенная светло-зелёной краской стенка, поспешно поднял руки перед собой. – Хватит, хватит. – Испуганно проблеял я. – И, как можно жалостливее хлюпнув носом, попросил. – Тётенька, не надо меня зацарапывать. Я вам ещё пригожусь.

Охваченная неистовым порывом девушка всё-же продолжила движение и, закономерно, обе её, аппетитно натягивающие белый халатик грудки, упёрлись в мои ладони. Чем я, скорее поддавшись инстинкту, нежели руководствуюсь голосом разума, не преминул воспользоваться.

Сомкнув пальцы вокруг волшебных полушарий, я почувствовал, как губы мои растягивает глупая и счастливая улыбка, а в паху встопорщились пижамные брюки. Верочка же, выпустив в пространство очередное облако феромонов, запунцовела, как спелый помидор. И, совершенно нелогично, отвела правую руку назад и влепила мне звонкую пощёчину.

– Нахал! – Сверкая глазками, гневно выдохнула она. И, мгновенно отпрянув, резко скомандовала. – Пошли в палату!

«Ну, пошли, так пошли». – Мысленно пожал плечами я.

И, так как моего согласия никто не спрашивал, поплёлся следом за этой излишне деловитой валькирией. Так как, хоть и потерял память но, слепо доверяя древним как мир инстинктам, здраво предположил, что из двух зол нужно выбирать меньшее.

То есть, я мог бы спокойно нахамить, заявив что-то вроде, «не твоё» ну, или в крайнем случае, «не ваше» дело". Вот только ссориться с понравившейся девушкой по такому нелепому пустяку, как её нетерпение, считал откровенной глупостью.

До места моего обитания мы добрались без каких-то особых приключений. Занятые собственными заботами и переживаниями и, соответственно, практически полностью индифферентные ко всему окружающему больные, если и обращали на нас внимание то так, мельком и без особого интереса. Тут же возвращаясь к своим, иногда невесёлым а, в ином случае, наоборот, радостным и позитивным мыслям.

Едва за нами захлопнулась дверь, Верочка, наконец, дала волю обуревавшим её эмоциям и, опять схватив меня за отвороты многострадальной пижамы, впилась в мои губы поцелуем.

Сопротивляться, по вполне понятной причине, я даже не попытался. И, обняв девчёнку одной рукой за шею, а вторую положив на талию, начал отвечать. Причём довольно активно и, постепенно, беря инициативу в свои руки. Отчего концентрация феромонов почти достигла критической точки, а в штанах у меня окончательно встало колом.

«Вот же баба»! – Слегка досадуя на себя за то, что довёл дело до таких пикантных обстоятельств, начал злиться на самого себя я. – «Что мне теперь со всем этим делать»?

Ну, то есть, как поступить, когда на тебя в прямом и буквальном смысле слова, вешается красивая девушка я откуда-то знал. Тем более, что заправленная свежим постельным бельём койка так кстати стола рядом.

Но вот отсутствие на двери защёлки было тем сдерживающим фактором, который не давал мне поднять тоненькое тело на руки и, наконец, добраться до естественного и логического финала.

К счастью, хоть и изрядно возбудившаяся но, всё-таки умудрившаяся окончательно не потерять голову Верочка, тоже помнила о незапертой двери. Как и о том, что в любую минуту в палату могут войти и застукать нас, так сказать, на горячем.

Судя по тому, что успел понять за недолгое время с момента прихода в сознание, слишком уж пуританским здешнее общество не было.

Но, всё-таки, заниматься любовью, пусть и понравившейся тебе, и тысячу раз согласной девушкой, прямо на её рабочем месте, всё-таки посчитал «слишком». Да и вряд ли Верочка удовлетворится одноразовым мимолётным перепихоном. Не то, чтобы я, только очнувшись, сходу научился разбираться в тонкостях женской психологии. Но, почему-то был уверен в том что, отойдя после секса в сторону, смертельно обижу начавшую влюбляться девушку.

То есть, в любом случае нужно было думать о последствиях. И примеряться к принципу, гласящему, что «хочешь кататься – учись и саночки возить». Ну а, ежели вдруг подвернулся случай затащить в постель по непонятной причине вдруг запавшую на меня девушку, изволь решить, готов ли ты к долгосрочным отношениям или, всё-таки, стоит немножко подождать.

Девушка с отпрянула от меня с негромким стоном. А затем, отойдя на шаг, вытерла губы тыльной стороной ладони и припечатала.

– Сволочь!

Не, ну вы видали, а⁈ Сама ж набросилась, словно самка богомола, а нелестного эпитета, почему-то удостоился я.

Но, начиная понемногу привыкать к переменчивости женской натуры, выяснять «почему» или, не дай Создатель, оправдываться, даже не попытался.

Как говориться, «сама придумала, сама обиделась». И, памятуя, на какой ноте закончился наш предыдущий разговор, в котором я случайно перепутал имя и назвал Верочку «Мариной», мысленно пожал плечами.

В тот раз тоже ведь убежала. А затем, успокоившись и, как видно, перегорев, снова «явилась не запылилась». Чтобы опять оказаться в моих объятиях и, как понимаю, начать всё сначала.

В общем, я благоразумно придержал все, так и просящиеся на язык эпитеты и, мило улыбнувшись, чмокнул губами.

– Дорогая, ты тоже мне нравишься!

– Козёл! – Продолжила было нашу милую беседу девушка. Но тут, видимо, до её хорошенькой головки дошёл смысл сказанного и она резко сменила тему. Собственно, как и задаваемая мною тональность нашего, весьма конструктивного и содержательного, разговора. – Правда?

– Ну, не стал бы я целоваться с той, которая мне безразлична. – Прямо и честно ответил я. И, чувствуя, как напряжение внизу живота начало ослабевать, скромно признался. – Верь, я немного устал и спать хочу.

– Ой! – Тут же прижала ладошки к порозовевшим щёчкам коварная соблазнительница. – Я ж совсем забыла, что ты ещё вчера утром без сознания валялся! – И, пытаясь скрыть смущение, моментально развила бурную деятельность. – Немедленно ложись, а я сменю капельницу.

– Опять глюкоза? – Безо всякого интереса а, просто так, на всякий случай, спросил я.

– И витаминный комплекс! – Важно подняла тоненький пальчик девушка. И, дабы не поддаться соблазну снова, подтолкнула меня к кровати. – В общем, немедленно в койку, а я скоро приду!

Дверь хлопнула, каблучки дробно застучали по коридору, а я, облегчённо вздохнув, завалился на постель прямо поверх одеяла и, незаметно для себя задремал. Всё-таки, только что пережившему сильнейшее потрясение и, как понимаю, чудом выжившему организму, нужно было восстанавливаться.

А что есть лучшее лекарство, если не сон? Да, ещё и на сытый желудок?

Едва хозяин сомкнул глаза, квазиживой организм тут же начал воздействовать на его мозг, внушая необходимость отдыха.

Информации за последние пару часов поступило довольно много. И, так как для анализа выработки стратегии на ближайшие несколько дней времени было предостаточно, он уже подготовил пакет данных, которые собирался внедрить в разум носителя.

Сведения о Локациях, не входящих в Содружество, обновлялись каждые пять лет. А, так как они оба попали в этот период из две тысячи двадцать третьего года, данных, пусть и не полных и не очень подробных, в архивах имелось «вагон и ещё тележка».

Главное было, не слишком уж забегать вперёд. Конечно, для достижения более-менее стабильного положения в здешнем обществе нужно чуть-чуть опережать время. Но и особо выделять фигуру хозяина тоже не следовало. Ведь, существа, населявшие этот мир, относились к классу условно-разумных.

Которые, просто в силу своей природной организации, инстинктивно не любили, так называемых, «выскочек». А в ближайшие планы биопроцессора не входило «завоевание мира». Да и мысль заработать все денежные знаки в этой Локации тоже не будоражила воображение. Пусть даже и в отдалённой перспективе.

Важнее было, просто «занять место под солнцем». И, постепенно осваиваясь, маленькими шажками увеличивать благосостояние. Ну и, работать над восстановлением ментальной связи, естественно. Ведь, две разрозненные половинки, как ни крути, гораздо менее приспособлены к выживанию, чем одно единое целое. К тому же, носителю срочно нужно было снова овладеть магией.

Так как, без использования сверхспособностей, их юное тело уже начинало стареть. И, если в ближайшие десять лет никаких подвижек не случиться, то срок их обоюдного существования может закончиться очень скоро.

Нервные окончания начнут отмирать, хозяин одряхлеет и, как закономерный финал, оба окажутся в, пока ещё смутно, но уже начавшей маячить на горизонте, могиле.

Хозяин спал, а квазиживой организм использовал это время по полной. Криминалистика, основы уголовного и гражданского права, политическая обстановка и имена ключевых и всех более-менее значимых политических фигур настоящего времени.

А так же база данных, содержащая сведения о наиболее громких и успешно раскрытых преступлениях, произошедших в этот период и конкретно в данном регионе. Которую, так же нужно было использовать очень осторожно и, так сказать, «с умом».

К примеру, он внедрит в сознание хозяина сведения о хищение алмазов в Якутии. Или осветит убийство артели золотодобытчиков, с одновременно пропажей более двухсот килограмм драгоценного жёлтого металла. (Кстати, два центнера золота, это не так уж и много. В смысле занимаемого объёма. Ведь, тонна представляет собой всего лишь куб, с гранями в сорок сантиметров), И что? Разве это будет способствовать продвижению по службе и общему здоровому, как душевному, так и физическому, состоянию носителя?

Нет, и ещё раз нет! Обязательно найдутся «вышестоящие товарищи», которые тут же возьмут слишком выделившегося паренька за жабры и допросят с пристрастием. И даже средневековым пыткам подвергать не будут.

Уже известно достаточно химических препаратов, способных подавлять волю и выворачивать наизнанку сознание. Правда, скорее всего, жертва чужой любознательности превратится в овощ. Ну так, всем известно, что в Мирах, населённых псевдо-мыслящими существами, всегда превалировал лозунг, звучащий, как «цель оправдывает средства».

Ну, а быть расходным материалом на пути к неведомой и, как всегда, толком не осознаваемой условно-разумными цели, квазиживой организм не собирался от слова «вообще».

Справедливость, это в общем и целом, хорошо. Но вот собственное комфортное и безопасное существование – лучше. И класть голову носителя и подвергать риску собственную, пусть и не совсем «настоящую» в глазах некоторых жизнь, биопроцессор не собирался ни в коем случае.

В общем, архив с имеющимися сведениями он распаковал. Но, целиком и полностью внедрять в мозг хозяина поостерёгся. Так, десяток-другой относительно мелких преступлений. Вызвавших более-менее широкий общественный резонанс и, в наступившем через двадцать лет «светлом будущем» отражённых в жёлтой прессе.

К тому же тот, кому в этот раз без его ведома, снова присвоили имя «Коля Петров», всё ещё не определился с выбором места будущей службы. Если быть честным, симбиот склонялся к должности участкового. Так как именно эта работа казалась ему наиболее спокойной. Ну, относительно, конечно. И чуть более предсказуемой.

По сравнение с внезапно предложенным местом в убойном отделе славного города Свердловска. В котором уже жило более миллиона человек и разного рода казусы, несовместимые с жизнью, случались с незавидной регулярностью. И, надо сказать, в довольно-таки значительном количестве.

Но ломать, и без того нестабильную после травмы психику хозяина, квазиживой организм не рискнул. Пусть мальчик выберет то, что покажется наиболее близким.

Бесспорно, самым оптимальным вариантом было бы вообще уволиться из органов. Но, в таком случае, встал бы ребром вопрос, о простейших вещах и банальном выживании.

Так как, ни пресловутого «места в общежитии» и сопутствующей любой работе заработной плате, фрилансерам не полагалось.

Вообще-то, данных о спрятанных кладах, как с драгоценностями, так и с золотыми монетами, в памяти квазиживого организма тоже имелось предостаточно.

Но, так как само наличие денежных знаков отнюдь не гарантировало успешной интеграции в местное общество, сведения о богатствах, спрятанных другими условно-разумными, симбиот приберёг на потом.

Сейчас главное – успешная адаптация. А там видно будет!

Глава 11

– Вставай, соня! Ужин проспишь! – Задорный девичий голосок ворвался в мои, надо сказать, довольно таки отчётливые грёзы. А затем с меня самым наглым образом сдёрнули, невесть как оказавшееся на мне одеяло, и тихонько прошептали в ухо. – Сегодня сырники и кисель!

– М-м-м! – Облизнувшись, потянулся я и попытался поцеловать беспардонную будительницу. – Что бы я без тебя делал!

– С голоду помер? – Насмешливо предположила девушка, отпрянув от кровати. И, словно дразня, послала воздушный поцелуй и, нагло виляя аппетитной попкой, устремилась к двери. Правда, у самого выхода обернулась и робко спросила. – Так, мне на тебя взять?

– Конечно, радость моя. – Не стал разочаровывать я девчёнку. И, намекая на наглое и беззастенчивое использования служебного положения в личных и, возможно даже, корыстных целях, уточнил. – Можешь, даже двойную порцию!

– Растолстеешь! – Мне коварно показали кончик розового язычка и оставили в гордом одиночестве.

– О-о-а-а-у-у! – Широко зевнул я.

И, радуясь полному отсутствию боли, от души потянулся. Жизнь хороша, как говорится. Ну а, если ещё удастся обожрать почти уже ставшее родным медучреждение, то вообще буду чувствовать себя самым счастливым человеком.

В голове, тем временем, постепенно устаканивался приснившийся шурум-бурум. Выстраиваясь в чёткую и структурированную систему данных, как понимаю, напрямую относящихся к моей, полученной в неизвестном и, почему-то кажется, что далёком, городе Пярну, весьма специфической профессии.

Основы сыскного дела, методы дознания, ведение протоколов и принципы допросов свидетелей. Оказывается, не такой уж я и пропащий! Кое-что помню! А там, глядишь, и остальное, пока что покрытое мраком прошлое, постепенно всплывёт на поверхность помутившегося в результате аварии, сознания.

Я поплескал в лицо водой, наскоро почистил зубы, невесть откуда появившимся на полочке на умывальником зубным порошком и, посмотрев в зеркало и пригладив начинающие отрастать волосы, выбрался в коридор.

Путь в столовую ничем особым не выделялся. Я не встретил никого из медицинского начальства, дорогу не перешёл ревнивый Петечка, а идущие одним со мной курсом товарищи по несчастью, сплошь были озабочены собственными, большими и маленькими проблемами. Ну и славно.

Войдя в уже изрядно наполненное людьми помещение столовой, я поискал глазами Верочку и, не найдя её ни за одним из столиков, направился к раздаче. Но, так как в узкое пространство между ажурной металлической решёткой и стойкой поварих втиснуться было, хотя и можно но не без трудностей, я подошёл к Вере с другой стороны ограды и легонько покашлял.

– Коль, ты лучше столик пока займи. – Обернувшись, посоветовала девушка. И, вспомнив о моей нагловатой претензии, попросила у наполняющей тарелки женщины. – Мне, пожалуйста, одну нормальную и одну двойную порцию.

– Не положено! – Хмуро буркнула хозяйка огромной, литров на семьдесят кастрюли с компотом и нескольких десятков протвиней с вожделёнными, источающими до умопомрачения слюноотделительный аромат, изделий из творога.

– Это одному выздоравливающему. – Тут же отвела от себя подозрения Верочка. И, кивком указав на не успевшего отойти меня, пообещала. – А он нам, после ужина, на гитаре сыграет и споёт!

Работница кухни хмуро поняла глаза и тут, право, даже не знаю, что было тому причиной, вдруг резко переменилась в лице и заулыбалась во все тридцать два зуба.

– Ладно уж, пусть отъедается. – Притворно проворчала она. И, щедро навалив в фарфоровую тарелку аппетитных поджаристых кругляшей с хрустящей корочкой, протянула посуду Вере.

Слюнки потекли с новой силой но, честное слово, это была меньшая из моих проблем. Сгоряча пообещав девушке развлечь её стихами и, возможно, то есть, чисто гипотетически, сбацать «чего-нибудь» на гитаре, я даже не предполагал, что «отвечать за базар» придётся в обозримом будущем.

Вот так вот – бах! И, как обухом по голове вашего покорного слугу просто и незатейливо поставили перед фактом. Что, буквально через полчаса, состоится импровизированный концерт. Где, в качестве приглашённой звезды будет позориться один не очень далёкий но, при этом, весьма самонадеянны индивидуум. Из, по прежнему неизвестного и не вспомненного, далёкого города Пярну. Который славится хрен знает чем. Ну и ещё Гвардейской Краснознамённой Школой Милиции.

Как блины пекущей самонадеянных и совершенно недальновидных младших лейтенантов. Ухитряющихся встревать в различные неприятности и, просто так, на ровном месте, раздающих обещания, которые, похоже, не в состоянии исполнить.

Немного посмурнев, я отыскал глазами свободный столик и, заняв нам места, начал придумывать отмазки, чтобы избежать скорого и неизбежного позора. Но тут, словно по мановению волшебной палочки, в голове начал отбиваться разухабистый ритм и зазвучала мелодия.

Младший лейтенант, сидит в сторонке

Невесёлый взгляд, как у ребёнка

Что-то не танцует, что-то не танцует он!

Младший лейтенант, с улыбкой странной

Запросто мог стать, звездой экрана

Только две звезды, упали на его погон!

Тут я обнаружил некоторую несуразность, так как те самые «две звезды», соответствовали уже лейтенантском званию. И, немного покумекав, исправил последнюю строчку. В результате чего, положенные на музыку стихи зазвучали так.

Лишь одна звезда, упала на его погон!

Удовлетворённо покивав собственным мыслям, тут же поймал за хвост новывй мотивчик. В котором фигурировали… Ну, правильно! Те самые, «упавшие две звезды». Правда, на этот раз приземлиться они должны были не на плечи младшего лейтенанта а падали, если можно выразиться, «просто так». Безо всякой, видимой невооружённым глазом, цели.

Да и мелодия, пришедшая в голову, была более пафосной. Но, тоже очень красивой и я, чтобы не забыть, на всякий случай, несколько раз повторил.

В небе далёком, в небе весеннем,

Падали две звезды

Падали звёзды, майским цветеньем

В утренние сады!

Тихонько напевая, барабаня пальцами по столешнице и носком ноги отбивая ритм, я не заметил, как подошла державшая поднос Верочка.

– Сейчас за вторым подносом схожу. – Деловито уведомила она.

И, плюхнув принесённое передо мной, быстро удалилась.

– Спасибо! – Вежливо поблагодарил я, когда девушка вернулась. И, протерев салфеткой вилку, придвинул исходящую паром тарелку к себе. – М-м-м, вкусно!

– Вкусно. – Согласилась Верочка. И, аккуратно отщипывая маленькие кусочки, принялась отправлять их в рот и тщательно пережёвывать. Что, впрочем, не помешало ей проявить извечное женское любопытство. – А что это ты сейчас мурлыкал?

– Да так, ерунда всякая в голову лезет. – Попытался отмахнуться я. И, так как разговор уже всё-равно завязался, попытался осторожно прозондировать почву. – Верь, а насчёт выступления после ужина… Ты это серьёзно?

– А, что тут такого? – Словно речь шла о чём-то само-собой разумеющемся, удивилась девушка. – Ты ж сам сказал, что развлечёшь меня песнями.

«Ну да, ну да…» – Скептически подумалось мне. – «Каждый уважающий себя пацан играет в футбол, занимается боксом и – ну, куда ж без этого! – непременно „бацает“ на гитаре»!

При мысли об этом, неизменном атрибуте всех вечерних посиделок инструменте, здравая, как мне казалось, мысль, пришла в мою бестолковую голову.

– Вер… – Смущённо проблеял я. – У меня ж «балалайки» нету.

– А-а, пустяки. – Пренебрежительно дёрнула хрупким плечиком красавица. – Я у интернов из инфекционного возьму.

– Из инфекционного? – Изо всех сил кося под дурачка, переспросил я. И, нацепив на морду лица совсем уж ибецильное выражение, прогундосил. – А, это не опасно?

– С чего бы вдруг? – Расхохоталась Верочка. – Или, ты думаешь, что они её с собой во время обходов носят?

«Мдя-а! Вот попал, так попал»! – Озадаченно подумал я.

А молодой здоровый организм, тем временем, споро работал челюстями, перемалывая восхитительное произведение больничных кулинаров и запивая это дело вкуснющим компотом. И, окончательно поняв, что с этой подводной лодки мне никуда не деться я, мужественно и решительно, принял свою печальную участь.

В конце концов, просто прочитаю те стихи, что внезапно пришли мне в голову. А с темы музыцирования, может быть, просто как-нибудь соскочу. Совру, что не в голосе после травмы. Ну или, что пока ещё рука болит.

Из унылого болота печальных мыслей меня вытащил звонкий Верочкин голосок.

– Доргие товарищи! – Нисклько не смущаясь всеобщего внимания, громко возвестила она. – Через пол часа, в холле второго этажа состоится вечер поэзии и музыки. – Она обвела всех хитрющим взглядом и, безо всякого стеснения закончила. – Явка вообще-то не обязательна но, опоздавших мы ждать не будем и начнём веселиться без них!

«Ага, не припрутся они, как же»! – Хмуро думал я, глядя на загоревшиеся глаза всех присутствующих.

Хотя, после такого интригующего объявления, да ещё высказанного молодой и хорошенькой девушкой, я бы тоже не удержался. Ну, какие тут развлечения, ежели разобраться?

Шахматы-шашки, да чтение газет, ни до одной из которых, между прочим, так и не смог сегодня добраться. Из-за чего так и не знаю, который сейчас год, а так же число и месяц.

Ну, ещё видел на стене телевизор. Правда, изображение на экране было чёрно-белым. Что, почему-то показалось архаичным и странным. Но, так как смутные ассоциации привычно скрылись в тёмных глубинах моего травмированного мозга, зацикливаться на этой мелочи не стал. Не до того сейчас, да и вообще…

К тому же, мне показалось, что на таких импровизированных мероприятиях, зачастую выступают все желающие. Гитара идёт по кругу, все поют и декламируют по очереди и, выходит, мой, представлявшийся неизбежным жуткий позор, просто может сойти за вполне обычное и рядовое выступление одного из членов самодеятельности.

– Я за тобой зайду. – Пообещала Верочка. И, кивнув на стол, напомнила. – Убери посуду.

А потом, быстро-быстро семеня стройными ножками, убежала куда-то. Хотя, чего тут гадать. Наверняка к этим самым «интерам» помчалась. Выпрашивать вожделённую гитару и, само-собой, к гадалке не ходи, приглашать их на намеченный, уже через двадцать восемь минут, разухабистый сабантуй.

По одному отнеся подносы к соответствующему окошку, я потихоньку поплёлся обратно в палату. Мыслей особых не было. Но, как ни странно, страх куда-то ушёл. А, когда привычно завалился на кровать, в голове начала вырисовываться аппликатура и подбираться гармония к вспомненным в столовой песням.

В то, что это были именно сформированные, целиком законченные произведения, я убедился, когда полностью, от начала до конца прокрутил внутри себя обе всплывшие из глубин памяти мелодии, а левая рука непроизвольно ставила аккорды на воображаемом но, почему-то, явственно ощутимом и осязаемом, грифе.

Пальцы правой руки, при этом, тоже зажили какой-то своей, собственной жизнью. И, так как деваться было некуда, я осторожно раскрыл рот и протянул несколько, неожиданно хорошо прозвучавших нот.

«Да, ты оказывается певец, батенька»! – Удивившись, присвистнул я.

И, проверяя вновь открывшиеся возможности, усилил голос и выдал распевочную гамму. И, так как похвалить такого талантливого меня пока что было некому, поаплодировал сам себе.

«А чё»! – Радовался я. – «Ничё так! Могём»!

За репетицией и вспоминанием, видимо, когда-то хорошо известных мне партий не заметил, как прошло время. И, когда в палате появилась Верочка, уже не был таким затюканным и даже, можно сказать, вполне себе оптимистично смотрел в, как оказалось, не такое уж и страшное и беспросветное, будущее.

– Вот, еле выпросила! – Продемонстрировала блестевший крутыми лакированными боками инструмент, девушка. – И, комментируя только что состоявшуюся сделку, высказалась о моральных качествах владельцев инструмента. – Козлы жадные!

– Что, давать хотели? – Не зная, то ли досадовать на то, что, несмотря на материальные притязания интернов гитара всё-таки была получена то ли, наоборот, радоваться возможности «блеснуть талантом», участливо осведомился я.

– Спирта потребовали. – Всё ещё недовольным голосом доложила Верочка. И, словно речь шла, как минимум о миллионе долларов, припечатала. – Пол литра!

– Жадины. – Тут же поддержал девушку я.

Хотя, если честно, мне было не холодно не жарко от этого, во всех отношениях замечательного «гешефта». Хотя, кое-какую пользу из полученной информации я извлёк. По крайней мере, узнал стоимость аренды незамысловатого музыкального инструмента.

Правда, какому эквиваленту равняется пришедший на ум миллион долларов, так и не вспомнил. Да и что такое, эти самые доллары, тоже пока не отобразилось в памяти.

Понимаю, что это денежные знаки, принятые в обществе. Но, почему-то с поллитрой они совсем не ассоциировались. А, где-то на краю сознания мелькнул и тут же исчез образ призрачной зелёной бумажки с каким-то лысым дедушкой с бородкой и цифрой «три».

«Трояк». – Отстранённо подумал я.

И тут же забыл об этом. Так как в руки мне была всунута гитара и, усевшись на кровати я машинально начал подкручивать колки. Настроив инструмент, я тут же провёл пальцами по струнам и, взяв несколько быстрых аккордов, понял, что все страхи остались позади. Окончательно и бесповоротно.

– Сыграй что-нибудь. – Неожиданно попросила Верочка.

Но, не желая сбивать настрой и, потеряв кураж, перегореть раньше времени, я отрицательно покачал головой.

– Давай, чуть попозже. – Умоляюще попросил я. – Ты ж понимаешь, сосредоточиться нужно, да и вообще…

И, осознавая, что в ближайшие час-полтора гитара от меня никуда не денется, я вот уединение будет длиться считанные минуты, отложил жалобно звякнувшую бандуру в сторону и притянул девушку к себе.

– Вот ты нахал! – Нарочито плаксиво вздохнула Верочка.

Но, так как всё та же, неизменно сопровождающая все наши встречи, волна феромонов снова окутала окружающее пространство, я ей нисколечки ни поверил. Да и, заблестевшие из-под опущенных ресниц глазки и призывно приоткрытые губки тоже давали понять, что возмущение наигранное и никаких попыток противостоять моей наглой агрессии не будет.

Минут пять мы упоённо целовались. Но, так как времени было совсем мало, на «что-то особенное» я пока не надеялся. К тому же, в дверь осторожно но, как видимо, только для того чтобы соблюсти приличия постучали, а затем, не дожидаясь разрешения, вошли.

Вернее вошла. Санитарка, что мыла утром пол, с хитрецой глянула на нас с Верочкой и ворчливо заметила.

– Гляньте вы на них! Голубки! Народ взбалатмутили, а теперь, когда все собрались, целоваться удумали!

– Не ругайтесь, баба Катя. – Поняв, что это не кто-то из пациентов или, не дай Создатель, начальства, Вера не испугалась. – И, вставая с моей постели и поправляя слегка помявшийся халатик, заверила. – Мы уже идём!

Мне же ничего не оставалось, кроме как, подхватив инструмент, зашлёпать тапками следом. При этом я бодренько наигрывал на одной струне возникший в голове мотив.

Нам песня строить и жить помогает!

Она, как друг, и зовёт и ведёт!

И тот кто с песней по жизни шагает

Он никогда и нигде не пропадёт!

Когда, сопровождении бабы Кати, мы спустились на второй этаж и добрались до так называемого «холла», то обнаружили, что нас уже дожидаются человек сорок. И, так как вся обстановка состояла из дивана, а так же пары кресел с неизменным журнальным столиком с лакированной крышкой, то почти все принесли с собой собственные стулья.

Негромко переговариваясь, народ постепенно рассаживался а я, окинув взглядом довольно большое пространство, решил занять место поближе, если можно так выразиться, к «коридорной части». Рассудив, что в, хоть и довольно большом но, уже тесном набитом отсеке звук будет распространяться плохо. А, учитывая, что слушатели всё прибывали и прибывали, с откуда-то возникшей уверенностью мог сказать, что «это не есть гуд».