Текст книги "Идеальные преступники"

Автор книги: Анатолий Бернацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Кража двух картин Винсента Ван Гога, 2002

В декабре 2002 года из музея Ван Гона в Амстердаме были украдены две известные картины художника «Церковь в Ньюнене» и «Берег в Шевенингене», стоимость которых достигает 30 миллионов долларов.

Пропажа была обнаружена рано утром перед открытием музея. Злоумышленники проникли внутрь через крышу здания. Местная полиция нашла разбитое окно, у одной из стен музея также обнаружили трехметровую лестницу. В декабре 2003 года голландская полиция арестовала по этому делу двух мужчин, однако картины так и не были обнаружены.

Асунсьон, Парагвай, 2002

После скандального ограбления Национального музея изящных искусств в Асунсьоне парагвайская полиция обнаружила длинный туннель, ведущий из местного магазинчика в музей.

Грабители рыли его около двух месяцев. Их добыча того стоила – картины, которые составляли часть временной экспозиции, оценивались в 500 тысяч долларов.

Картины так и не были найдены.

Манчестер, Британия, 2003

В 2003 году из Британского Национального музея были похищены три полотна кисти Ван Гога, Пикассо и Гогена, общая стоимость которых оценивалась в 8 млн. долларов.

Однако похищение завершилось необычно – картина Ван Гога «Укрепления Парижа с домами», полотно Пикассо «Бедность» и работа Гогена «Таитянский пейзаж» были найдены на следующий день в трубе за общественным туалетом около галереи.

В записке, прикрепленной к свертку с картинами, говорилось о том, что кража имела своей целью указать на недостаточные меры охраны музея.

Похищения из музеев Ирака, 2003

В марте-апреле 2003 года в ходе военного конфликта иракские культурные учреждения и археологические центры понесли огромные потери бесценных исторических экспонатов. Грабежи приняли размер эпидемии. Большое количество экспонатов, похищенных, в частности, из Национального музея Ирака было возвращено, однако до сих пор около 710 тысяч экспонатов числятся в розыске.

Кража картины Сезанна из галереи в Оксфорде, 1999

31 января 1999 года под шум фейерверков, которыми сопровождалось празднование нового тысячелетия, грабитель ворвался в музей в Оксфорде и похитил пейзаж Сезанна. Полотно оценивается в 3 миллиона долларов.

КРУПНЕЙШИЕ КРАЖИ КАРТИН В РОССИИ

11 сентября 1995 года из Волгоградского музея изобразительных искусств украдены акварели И. Айвазовского и Л. Лагорио. Данных о судьбе картин нет.

25 июня 1998 года из Дома приемов экономического сообщества в Москве похищены картины И. Айвазовского «Парусник в море», И. Пелевина «Дед и внук на рыбалке» и картины Маковского «Девочка в саду» и «Деревенские драчуны». В октябре 1999 года задержан охранник Дома приемов, который пытался продать полотна.

6 апреля 1999 года из залов Государственного Русского музея были похищены картина В. Перова «Гитарист-бобыль» и эскиз знаменитой «Тройки» общей стоимостью 1,2 млн. долл. 26 января 2000 года обе работы были найдены.

4 декабря 1999 года из Государственного музея Академии художеств в Санкт-Петербурге пропали сразу 17 картин: эскиз И. Репина к картине «Ангел смерти истребляет первенцев фараона», пейзаж И. Шишкина «Парк дачи Мордвинова», портрет Николая Уткина работы В. Тропинина, а также работы Крамского и Перова. Полотна найдены 8 декабря.

29 марта 2000 года из Государственного художественного музея в Уфе похищен акварельный эскиз к картине Н. Рериха «Заморские гости». В декабре в Петербурге задержан житель Владикавказа, продававший акварель за 30 тыс. долл.

22 марта 2001 года в Эрмитаже воры вырезали из рамы и унесли картину Жана Леона Жерома «Бассейн в Гареме», которая оценивается в 1 млн. долл. Судьба картины неизвестна.

8 июня 2001 года с выставки «Марк Шагал. Ранние работы из российских коллекций» в Еврейском музее Нью-Йорка (США) украден этюд М. Шагала «Старый Витебск» («Над Витебском»; из коллекции Русского музея). Позднее картина обнаружена среди невостребованных посылок в почтовом отделении канзасского города Топек.

В августе 2003 года из запасников Астраханской государственной картинной галереи похищены картина Айвазовского «Восход» и «Осень» Саврасова. Страховая стоимость каждой картины составляет 2 млн. долл. Как выяснилось, реставратор музея вывезла картины на реставрацию 4 года назад, а вернула копии среднего качества. Поиски оригиналов продолжаются.

Шок и трепет в Эрмитаже

В последних числах июля 2006 года по России прокатилась шокирующая новость – Эрмитаж ограблен. Злоумышленники вынесли из хранилища 221 музейный экспонат. Большинство пропавших произведений искусств – ювелирные изделия и эмали русских мастеров XVII–XIX веков, в том числе серия окладов икон. Несмотря на то, что вещи относились к так называемому «второму ряду» и редко выставлялись, стоимость украденного оценивается примерно в 5 миллионов долларов США.

В списке украденного были обозначены такие ценные экспонаты как серебряный, золоченый крест XVIII века; резной складень из кипарисового дерева, в окладе из оксидированного серебра конца XIX; серебряная лампада, а также около 90 икон и образов, в числе которых – икона Христа в серебряном, золоченом окладе 1889 года, икона Спаса Нерукотворного 1873 года, образ Христа Вседержителя, икона Богоматери «Умиление» и другие шедевры.

Среди пропавших ценностей также значатся золотое кольцо с бриллиантом и жемчужиной фирмы «Фаберже», две пары золотых часов XIX века, две серебряных золоченых пудреницы начала XX века, золоченая солонка в виде фигурного ларца конца XIX века и другие ценные экспонаты.

После того, как общественности стало известно о скандале, милиция Санкт-Петербурга принялась искать преступников. Хотя первоначально шансы найти мошенников были минимальны. Ведь кражи могли быть совершены очень давно, и за это время могло смениться не одно поколение служащих музея, и тем более, посетителей. Тень пала на реально существующих персонажей тогда, когда во время ревизии у одной из хранительниц прямо на рабочем месте случился сердечный приступ, приведший женщину к смерти. Правда, никаких подозрений умершая не вызывала. Сотрудники знали ее как добропорядочного и интеллигентного человека, а ее сын, Николай, работал при музее экспедитором. Интерес у следствия вызвала и персона мужа покойной – тоже Николая. Он работал учителем истории в местном Государственном университете физической культуры имени Лесгафта. Этого тихого преподавателя даже мало кто замечал.

В ходе следствия выяснилось, что ценности из музейного хранилища выносили в течение шести лет с 1998 года. По словам Николая Завадского, сделать это было абсолютно несложно. Ценности, умещающиеся в сумку или пакет, можно было выносить совершенно беспрепятственно, потому что охрана Эрмитажа, основываясь на принципе непогрешимости хранителей, не досматривала сотрудников музея. По словам мужа покойной, все экспонаты выносила Лариса и передавала ему, чтобы он их реализовал.

Сотрудники Завадской вспомнили, что Лариса довольно часто ездила в Финляндию, из чего можно сделать вывод, что часть похищенного могла попасть за границу, что заметно осложнит поиски.

Сам же Завадский, по его словам, сдал более 50 похищенных экспонатов в ломбарды. Деньги от выручки семья тратила на лекарства жене, которая была больна диабетом и не могла лечиться на зарплату, которая составляла 3000 рублей. По мнению обвиняемого, особо ценных предметов, среди отнесенных в ломбард, не было. Куда делись остальные 168 вещей, пропажу которых выявила проверка Эрмитажа, Николай Завадский сказать не мог.

Глава 6
Подделки в искусстве

Искусство подделки

Искусство подделки не менее древнее, чем сама живопись. В этом грехе были замечены и многие великие, в том числе Микеланджело, подделывавший скульптуры своего учителя. О копиях «с самого себя» уже не говорим: известно, что крепко пивший Саврасов буквально за гроши писал десятки подобий своей знаменитой картины «Грачи прилетели». Произведения гениальных мастеров-копиистов – Тома Китинга, Хана ван Мегерена, Лотара Мальската и многих других – вошли в историю мирового искусства…

Способов фальсификации множество. Например, в букинистическом магазине или с рук покупается оптом куча старых рисунков. На обороте пишется: «Репин» (кто угодно более-менее известный и пользующийся спросом). Автограф немного затирается, а то, для большей достоверности, добавляется еще и дарственная надпись. Произведение сдается в другой магазин с прибылью, которая может составлять сотни процентов. С живописью – та же схема.

Реставраторы и опытные художники промышляют тем, что подписывают безымянные полотна автографами известных авторов с подходящим стилем либо заменяют подписи. Одна из разновидностей фальсификации такого рода – «оживление» картин. К примеру, берется унылый пейзаж типа родные осины, и после трех-четырех дней работы на их фоне появляется вельможа со свитой или любовная пара, дети, обнаженная девушка – главное, чтобы конъюнктуре соответствовало.

А вот создание подделки с нуля процесс настолько трудоемкий, что в нем уже принимают участие сразу несколько специалистов.

Мастер-художник строго по заданию заказчика, который и отвечает за сбыт фальшивок, пишет картину. Для этого, во-первых, он использует подлинный холст. Чтобы его иметь, дилеры антикварной мафии скупают на западных рынках и мелких аукционах работы малоизвестных европейских мастеров: цены на эти картины весьма умеренные, и спрос на них небольшой. Чаще всего скупаются работы датских художников позапрошлого века. Что же касается красок, соответствующих определенной эпохе, то для фальшивки их соскабливают со старых холстов, приобретенных в антикварных лавках и прочее.

Дальше за дело принимается реставратор, который придает вещи товарный вид: искусственно старит в специальных печах; подделывает крокелюры – трещинки в лаковом покрытии, забитые старой пылью, которой он разживается у археологов. Впрочем, сегодня без особых проблем можно купить специальный лак, старящий вещь на молекулярном уровне.

Искусствовед создает ей подобающую легенду. Как правило, у «коллектива» имеется агент в экспертных организациях.

При этом подделка акварелей и рисунков – вещь в принципе недоказуемая: ее невозможно определить технологической экспертизой, поможет только искусствоведческий анализ. И в изготовлении они проще живописи.

Современные «фальшаки» сделаны на столь высоком техническом уровне, что они порой ставят в тупик самых привередливых экспертов наиболее престижных аукционов.

Мастера подделок разработали исключительную технологию переписывания, с использованием и электронных микроскопов, и методов спектрального анализа, и прочих химических ноу-хау. Ими достигнута исключительная аналогия в подборе красок, мазков кисти, а финальным аккордом подделки становилась виртуозная подпись.

Выявить «химиков» порой не могут даже эксперты ведущей в России фирмы научно-реставрационного центра имени Грабаря. И, получив сертификат подлинности, «фальшак» улетал в Лондон, чтобы успеть к очередным торгам.

Скорее всего, подделками являются многие работы Айвазовского, Шишкина, и других великих титанов русской живописи, проданные на русских торгах за последние годы.

Аукционные курьезы

30 марта 1987 года на лондонском аукционе «Кристи» была продана на то время самая дорогая в мире картина – «Подсолнухи» Винсента Ван Гога. Японский магнат, владелец страховой компании Ясуо Гото выложил за полотно 39 миллионов 921 тысячу долларов, втрое превысив потолок цен на произведения искусства.

Но в 1993 году итальянский исследователь Антонио де Робертис заявил, что «Подсолнухи», проданные на аукционе, лишь посмертная копия, которую он приписал либо Гогену, либо Эмилю Шуффенеккеру, дружившего одно время с Ван Гогом и Гогеном и подозреваемого в авторстве многих фальшивых «Ван Гогов».

А возникло подозрение в подделке после того, как искусствовед обратил внимание на этикетку, прикрепленную к обратной стороне холста: ее номер не соответствовал справке, которая сопровождала картину во время продажи на аукционе. После проведенных исследований ученый нашел столько несуразностей, что вопрос о подлинности картины отпал сам собой.

На другом аукционе все произошло наоборот. Эксперты не сразу узнали картину Ван Гога и оценили ее всего в 87 долларов. Эта работа кисти великого мастера известна под названием «Голова крестьянки. Левый профиль».

Долгое время картина находилась в частной коллекции японского художника, и после его смерти была выставлена на продажу как работа неизвестного автора. И лишь перед самым началом аукциона выяснилось, что ее написал сам Ван Гог. В итоге картина была продана за полмиллиона долларов, что превысило сумму первоначальной оценки более чем в шесть тысяч раз.

В 1988-м в Швейцарии судебному преследованию подвергся организатор выставки работ Михаила Ларионова: все 197 работ были признаны подделками. В 1990-м похожая история случилась с коллекцией Корецких, выставленной на аукционе Кристи.

В 1989 году с этого же аукциона из тридцати двух образцов русского авангарда пять были сняты по причине серьезных сомнений в их подлинности.

С 1992 года аукционный дом Филипс вообще отказался от проведения специализированных аукционов по русскому искусству, спрос на которое после череды подобных скандалов резко упал.

В декабре 1995 года с аукциона Сотби в последнюю минуту, в связи с сомнениями в подлинности, были сняты две картины Любови Пановой (в том числе самый дорогой лот «Супрематическая композиция» стартовая цена – около 400 тыс. фунтов стерлингов), три – Эля Лисицкого и одна акварель Густава Клуциса.

На ноябрьском аукционе Сотби в 2000 году съем лотов достиг невиданных масштабов. Сняли даже те, что были помещены в каталог: полотно Айвазовского, театральный блок Головина, работы из мастерской Куинджи, произведения Лебедева, Петрова-Водкина. Некоторые вещи продавались с пометкой типа: «Атрибутируется как Сарьян». Что это значит, пояснять не надо.

Тиара Сайтоферена

Это случилось в феврале 1896 года. Директорат Венского императорского музея в лице крупных ученых, знатоков античности – профессоров Бруно Бухера и Гуго Лейшинга, принял посетителя, на визитной карточке которого значилось: «Г-н Гохман, негоциант из Очакова. Россия. Колониальные товары и антикварные предметы». Братья Гохманы торговали всем, что давало возможность заработать: от фиников, риса, чая, перца до античных древностей.

Но, начиная с 1890 года, они занялись только сбытом древностей. Они скупали их у местных кладоискателей, тайно проводивших раскопки в районе Ольвии и вскрывавших древние погребения в степях северо-западного Причерноморья, Приазовья и Крыма. Этой «благородной» профессией занимались многие, но наиболее крупными торговцами древностями были братья Гохманы и Горпищенко. С 1892 года этими двумя «фирмами» была начата широко организованная продажа поддельных древностей вперемежку с настоящими.

Г-н Гохман был опытным жуликом и хорошим психологом. Из саквояжа, бывшего у него в руках, он извлек и положил на стол перед членами директората золотые фибулы (пряжки), которыми скрепляли на плечах одежду древние греки, и серьги работы древнегреческих мастеров. Дав полюбоваться этими редкостями, как бы психологически подготовив партнеров, он вынул какой-то предмет, завернутый в шерстяные тряпки и, развернув, торжественно объявил: «Тиара Скифского царя Сайтоферена».

Бруно Бухер и Гуго Лейшинг, видевшие многие древности, были, по их собственным словам, потрясены. Вот запись их рассказа: «На столе, излучая мягкое матовое сияние золота, стояла древняя чеканная тиара изумительной работы и превосходной сохранности. Только в одном месте виднелась небольшая вмятина, словно от меча, но украшения вокруг почти не были повреждены. Тиара представляла собой куполообразный парадный шлем-корону, чеканенный целиком из тонкой золотой полосы. Поверхность тиары была разделена орнаментом на три части. Средняя часть, наиболее широкая, была покрыта изображениями сцен гомеровской «Илиады» и «Одиссеи». Тут изображены прощание с Ахиллесом, сожжение Ахиллесом трупа Патрокла и Одиссей, уводящий коней.

Нижняя, третья часть тиары была покрыта изображениями скифских воинов, царской охоты за фантастическим крылатым зверем, фигурами лошадей, быков, овец. Верхняя часть тиары состояла из ажурных чеканных орнаментов и заканчивалась чешуйчатой змеей, кольцами увенчавшей верхушку и поднявшей голову. Между вторым и третьим поясом, по кругу, шла надпись на древнегреческом, гласившая, что эту тиару преподносят в дар Сайтоферену, царю скифов, жители г. Ольвия».

Первый вопрос, который задали восхищенные и пораженные директора венского музея, был: «Герр Гохман, откуда у Вас эта корона?» По словам Лейшинга, Гохман ответил: «Чудес на свете не бывает, хотя эта корона – чудо. Прошлым летом ученые люди вели раскопки в Ольвии и неподалеку от нее раскопали скифскую могилу, где был похоронен Сайтоферен с женой. Оттуда тиара и другие украшения, которые достались мне за очень большие деньги. Ведь надо, чтобы раз в жизни повезло бедному коммерсанту».

Дирекция музея пригласила крупнейших специалистов по археологии и античному искусству Вены: профессора Бендорфа, Бормана, Шнейдера, и они единогласно подтвердили античное происхождение тиары, высокую художественную ценность и главное – ее безусловную древность.

Осторожные подозрения двух скептиков, требовавших пригласить для консультации крупнейших знатоков ольвийских и скифских древностей – директора музея Одесского общества истории и древностей фон Штерна и профессора Петербургского университета А. Веселовского, небыли приняты во внимание.

Но цена, запрошенная Гохманом, была столь велика, что Венский музей не смог приобрести тиару, а получить деньги в несколько приемов Гохман отказался. Завернув свое сокровище, Гохман уехал из Вены и в марте того же (1896) года объявился в Париже.

Переговоры о продаже тиары музею Лувра вели два парижских антиквара, сам Гохман в Лувре не появлялся. Директор Лувра Кемпфен пригласил заведующего отделом античного искусства Эрон де Вильфоса, а тот в свою очередь привел крупнейших искусствоведов и знатоков античности Франции Мишона, Молинье, Рейнака и других, а всего были приглашены в качестве экспертов 8 крупнейших ученых Франции, специалистов по античности и истории искусств. Эксперты единогласно признали тиару шедевром греческого искусства и заявили, что такая вещь будет гордостью Лувра.

Продавцы потребовали колоссальную по тем временам сумму 220 000 франков, что соответствовало примерно ста тысячам рублей. Такой суммой Лувр не располагал, и ассигновать ее могла только палата депутатов Франции. Сомнений в согласии палаты депутатов на ассигнование не было, и несколько меценатов внесли требуемую сумму, а вскоре последовало и решение об оплате покупки из бюджета Республики. Антиквары, ведшие переговоры с Лувром, получили 120 000 франков, Гохман получил 86 000. Тиара была выставлена в зале античного искусства Лувра и привлекала туристов со всего мира.

Нов августе 1896 года на археологическом конгрессе в Риге директор Одесского музея фон Штерн в своем докладе доказал, что тиара – подделка. Профессор из Мюнхена Адольф Фуртвенглер и петербургский профессор А. Веселовский поддержали фон Штерна. К их мнению в Париже не прислушались. В начале 1903 года парижская газета сообщила о том, что французский художник Майане объявил, что тиару сделал не безвестный грек, а он. Разразился страшный скандал. Во всех кабаре Парижа пели куплеты об ученых, севших в галошу, и депутатах, ассигновавших деньги для жуликов.

Но скоро газеты сообщили, что Майане сфантазировал и что действительный автор тиары – одесский ювелир Рухомовский. Через несколько дней специальный корреспондент одной из крупнейших газет Франции телеграфировал из Одессы. Вот текст этой телеграммы: «Гравер Израиль Рухомовский, проживающий в Одессе, объявляет с полной уверенностью, что он творец тиары. Он утверждает, что выполнил ее по заказу одного человека из Керчи в 1895 г. Работу выполнил за 8 месяцев, получив за это 2000 рублей. Рухомовский готов приехать в Париж и доказать правоту своих слов, если ему оплатят поездку и возместят потерю заработка за время пребывания в Париже». Он просил 1200 франков. Эту сумму ему выплатили.

К тому же одесский ювелир Деморье подтвердил, что в 1895 году он сделал по заказу Рухомовского пластину золота весом 486 грамм, что полностью соответствовало весу тиары. Верность записи заверена французским консулом в Одессе. Кроме того, как потом выяснилось, фигуры, изображенные на тиаре, были взяты из атласа по истории культуры 1882 года издания.

Пятого апреля 1903 года Рухомовский приехал в Париж и остановился в гостинице, не желая привлекать внимания, под вымышленной фамилией Бардес. Но репортеры быстро пронюхали, кто такой Бардес, и буквально осадили, а потом штурмом взяли номер одесского ювелира.

Фотографии Рухомовского и тиары обошли газеты всего мира. Специальная правительственная комиссия в беседе с Рухомовским быстро выяснила, что он очень мало знаком с античной археологией, историей древнегреческого искусства и особенностями стиля изделий эпохи Сайтоферена.

Рухомовский без всяких колебаний изложил малоизвестный рецепт изготовления сплава золотой пластины, из которой и была сделана тиара. По памяти, в присутствии экспертов, точно воспроизвел ряд фрагментов изображений, вычеканенных на тиаре. Рухомовский показал книги, принесенные ему заказчиком для того, чтобы он имел образцы греческого искусства. По рисункам этих книг он создал сцены, изображенные на тиаре.

Более того, он показал, что заказчиком был какой-то человек из Керчи, который сказал ему, что тиара будет подарком одному видному ученому. Господин из Керчи оплатил предварительно половину стоимости заказа, а потом, расплатившись, забрал тиару. Эксперты признали авторство Рухомовского. Тиара была передана из зала античного в зал современного искусства.

А Рухомовский вернулся в Одессу на Успенскую, 36, и продолжал дальше заниматься «своим любимым делом».

Подделки на потоке

В 1939 году Дирекция Лувра приобрела «скифское» изделие. Это был серебряный рог для питья в виде кабаньей головы с рельефными фигурами скифов.

Рог оказался подделкой. Причем, аналогичный ритон был приобретен еще в 1908 году Московским историческим музеем. Как оказалось, оба ритона вышли из одной и той же мастерской братьев Гохманов в городе Очакове. Они создали целую фирму и распределяли заказы ювелирам, среди которых, кстати, был и Ю. Рахумовский. Все стены его скромного жилища были увешаны прекрасными рисунками с античных пальметт, а сам Рухомовский усердно трудился уже полгода, по его утверждению, «для собственного удовольствия» над изготовлением золотого скелетика. Как удалось выяснить позднее, этот скелетик был заказан ему тем же Гохманом и предназначался в качестве «археологической находки» для венского банкира барона Ротшильда.

Л. Гохман делал эскизы будущих древностей, которые вскоре превращались в золотые и серебряные «реликвии». Клиентами фирмы были, как потом выяснилось, музеи России, Германии, Франции, Англии, Греции, Италии. Была широко развита сеть подставных лиц. Так, например, скромная крестьянка Анюта из села Перутино, которое находится на месте древнегреческого города Ольвии, много раз являлась в музеи и к коллекционерам, предлагая «древности» из золота и серебра. Анюта подробно и достоверно излагала историю находок. Одному коллекционеру-скептику фирма предоставила возможность самому найти фальшивку, подложив ее в раскопанную при нем могилу, что долго считалось аргументом несомненной подлинности находки.

Размах деятельности фирмы можно лишь приблизительно оценить по тем разоблачениям, которые удалось сделать. Директор Одесского археологического музея Э.Р. Штерн был вынужден выступить на X археологическом съезде с докладом «О подделках классических древностей на юге России». Фирма подделывала все. На плитах мрамора вырезались «древние надписи», причем составление и выработка графики надписей поручались специалистам по эпиграфике. В результате директор Одесского музея купил в 1892–1893 годах четыре подложные надписи. «Древний» мрамор добывали из раскопок Керчи. Затем стирали подлинные надписи, а на их место вписывали новые надписи, соответствующие «древней» ольвийской истории, предположительные гипотезы о которой брались из популярных учебников. После раскрытия аферы выяснилось, что в конце 1896 года братьям Гохманам удалось всучить одному из крупных русских коллекционеров якобы найденные в раскопках «антики» – золотые статуэтки богини Нике и Эрота, сидящего верхом на кентавре…

Король античной фальсификации

Но королем античной фальсификации считается Альчео Доссена. Его мастерская много лет наводняла мировой рынок поддельными древностями. После разоблачения Доссена говорил: «Да, я выполнил все эти бесчисленные работы – саркофаги, мадонны с младенцами, рельефы и прочие вещи. Но я ничего не подделывал и никого не обманывал. Я никогда не копировал, я всегда занимался реконструкцией».

Это был великолепный фальсификатор. Вошел в историю именно как «гений фальшивок». Диапазон его подделок был огромен: афинские статуи «архаической эпохи», скульптуры в стиле итальянских мастеров XV века, готические статуи и мраморные саркофаги, фронтонные фигуры и статуэтки, якобы пролежавшие в земле три тысячи лет и т. п.

А началось все с того, что под Рождество 1916 года солдат Доссена получил несколько дней отпуска. В одной из римских остерий он случайно разговорился с соседом по столику, назвавшимся антикваром Фазоли. При расставании тот за сотню лир купил у Доссены небольшой рельеф в стиле Возрождения.

В январе 1919 года, когда Доссен демобилизовался, он вновь встретился с антикваром. Правда, на этот раз Фазоли был не один, а со своим коллегой – Палези.

Легко представить, какой находкой явился Доссена для антикваров, не страдавших излишней щепетильностью. Снабжая его произведения фальшивыми сертификатами и заключениями авторитетных экспертов, они торговали ими по всему миру, причем, с немалой выгодой для себя. Так, например, только за мраморный саркофаг Екатерины Сабелло, сделанный Доссеной в стиле флорентийского скульптора XV века Мино де Фьезоле и проданный в Америку, они получили 100 тысяч долларов. Всего же за несколько лет Фазоли и Палези выручили не менее 70 миллионов лир.

Что же касается самого автора подделок, то ему перепадали крохи, которых хватало лишь на то, чтобы поддерживать скромное существование.

По всей Европе и Америке в антиквариатах, частных собраниях, в музеях можно было встретить скульптуры, рожденные в мастерской Доссены и прошедшие через руки Фазоли и Палези. В Нью-Йоркском музее Метрополитен – прекрасная кора, приписываемая греческому мастеру VI века до н. э.; в музее Сан-Луи – этрусская Диана, в Кливленде – архаическая Афина, в Вене – фронтонная группа из Велии, «реконструированная» известным специалистом по античному искусству Ф. Студницка, во многих иных собраниях – десятки статуй и портретов, принадлежащих, якобы, резцу Донателло, Вероккио, Мино да Фьезоле, Росселино и других корифеев ренессансной пластики. Изобретательный фальсификатор превратил даже итальянского живописца XIV века Симоне Мартини в скульптора.

И кто знает, как бы долго еще работал в таком стиле Доссена, если бы не смерть его жены в мае 1927 года. В эти тяжелые дни у скульптора не оказалось достаточно денег, чтобы устроить похороны. Он обратился к Фазоли и Палези. Но те ему отказали.

И тогда Доссена выступил с саморазоблачением. Крупнейшие коллекционеры и музейные работники были повергнуты в уныние: мало того, что огромные деньги были пущены на ветер, но и они сами стали объектом язвительных насмешек и карикатур.

Многие, однако, заявлению фальсификатора не поверили. Так, чтобы убедиться в истинности заявления Доссена, из Нью-Йорка в Рим специально прибыл крупнейший американский антиквар Якоб Гирш, незадолго до этого купивший у Фазолини за очень большую сумму статую Афины «архаической» эпохи. В мастерской Доссена представил ему самое убедительное доказательство – отбитую им мраморную руку богини.

Последних неверующих убедил фильм, заснятый в мастерской Доссены доктором Гансом Кюрлихом. Перед объективом кинокамеры, залитый светом юпитеров, скульптор спокойно и невозмутимо создавал свою последнюю, на этот раз легальную подделку – «античную» статую богини.

Умер великий фальсификатор в 1936 году, в шестьдесят лет от роду, оставив после себя сотни подделок.

Древности на огороде

2 мая 1937 года крестьянин Гонон из местечка неподалеку от Бризе нашел, вспахивая поле, мраморную, слегка поврежденную статую. Мнение специалистов было единогласно – Венера, I век до н. э. Гонону предлагают 250 тысяч франков за «творение Праксителя или Фидия». В следующем, 1938 году, итальянский скульптор Франческо Кремонезе заявляет, что два года назад он лично закопал статую собственного изготовления на поле. В качестве доказательства предъявляет недостающие обломки. Цель фальсификации – доказать, на что он способен.

Детективная история с «Флорой»

В 1909 году директору берлинских музеев Вильгельму Боде предложили для приобретения восковую статую Флоры. Боде тотчас заинтересовался предложением, так как, согласно семейным легендам владельцев статуи, ваял ее сам Леонардо да Винчи. Важным аргументом в пользу такого предположения служила одна характерная деталь произведения – загадочная улыбка, присущая некоторым женским образам великого итальянца.

Очарованный красотой статуи и мыслью, что один из его музеев пополниться уникальным творением да Винчи, Боде приобрел «Флору» за внушительную по тем временам сумму в 150 тысяч марок. Статуя была поставлена на самое почетное место среди экспонатов эпохи Возрождения в музее императора Фридриха.

Лондонские журналисты, всегда внимательно следившие за перетеканием национальных сокровищ в другие страны, через несколько месяцев после сделки поместили язвительную статью о том, что немцы приобрели под видом шедевра работу некоего Ричарда Лукаса, выполненную в XIX веке в Англии.

Конечно же, Боде со своими немецкими сотрудниками не поверил английским репортерам. Более того, он даже высказал претензии своим английским коллегам за то, что они выдали прессе информацию о сделке.

Но англичане настаивали на своем и в подтверждение своей правоты разыскали восьмидесятилетнего сына Лукаса. Он не только подтвердил авторство отца, но также указал, что статуя лепилась с какой-то старинной картины, которую он, в то время семнадцатилетний юноша, хорошо запомнил.