Текст книги "Перевозчик"

Автор книги: Анатолий Батов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Действительно, вскоре пришла Дашина подруга, она вытащила из сумочки несколько предметов и выложила их на столик, там были две бороды, трое усов и несколько разных бакенбард.

Все четверо уселись вокруг столика, поставили перед Николаем зеркало и стали на нем все примерять.

Усы были трех видов: тоненькие, щегольские, полосочкой, потом пушистые, прямо буденновские и среднего размера, очень солидные, как у Сталина. Николаю приглянулись сталинские, он приложил их, все посмотрели и одобрили, сначала решили на этом и остановиться, но Даша посоветовала еще и бакенбарды, к нему приставили и их, густые, доходившие до подбородка. Они как раз оказались ему к лицу, он посмотрел в зеркало и тоже одобрил. С приложенными усами и бакенбардами он становился совсем не узнаваем.

В это время супруга Жана Ильича позвала Николая к телефону.

Жан Ильич, по-видимому, когда позвонил, был не один, поэтому и разыграл для присутствующих небольшой спектакль. Николай это понял и в паузах, которые тот делал, якобы выслушивая ответы, сообщил, что все отлично, дело идет как задумали, вы меня и не узнаете, в общем, Рыжий буйволенок к шести часам будет готов.

А вот телефонный разговор хитрюги Жана Ильича:

– Здравствуй, Марк, здравствуй, дорогой, как дела, как поживаешь, это Жан Ильич, узнал меня?

Пауза.

– Ну и у меня почти все хорошо, только произошло непредвиденное, поэтому я тебе и звоню, что-то тебя вторую неделю уже не видно, ты как сейчас, форму не потерял?

Пауза.

– Это хорошо. Дело в том, что Даг упал где-то с лестницы и сильно повредил запястье и не может сегодня драться. Я хочу тебе предложить его заменить.

Пауза.

– Ладно уж, не обижайся, извини, что сразу тебя не заявил, но согласись, Даг все же посильней тебя будет.

Опять пауза.

– Да, уже полуфинал, давай соглашайся, а то все срывается, и билеты уже проданы, да и букмекеры претензии предъявят, в общем, выручай, Марк.

Еще пауза.

– Ну все, спасибо, Марк, тебе это зачтется, как тебя заявлять-то, под именем или под прозвищем?

Последняя пауза.

– Ну все, пока, Рыжий, жду к шести часам.

Пока Николай говорил по телефону, девочки уже приготовили в тазике краситель, усы тоже пришлось покрасить, они были черными, а вот бакенбарды даже не пришлось окрашивать, они уже были нужного цвета.

Всего через полчаса Рыжий буйволенок уже с высушенными волосами и намертво приклеенными усами и бакенбардами был полностью готов. Он сидел перед зеркалом и расчесывал свои длинные рыжие волосы, у девчонок нашлась сеточка на резинке, под которую он решил потом убрать волосы, чтобы во время боя они не лезли ему в глаза.

Николай был очень доволен, уже можно было уезжать, он сердечно поблагодарил девочек, и они стали собираться, в это время в комнату вошла Жанна Катина (так звали супругу Жана Ильича) и пригласила всех в столовую отобедать.

Кстати, автор не успел объяснить про имена женщин интеллигенции, а также правительниц на этой планете. Если у простых людей были только простые имена, например, Люба, Катя, то у женщин с более высоким статусом имена образовывались двойным словосочетанием, но не по отцу, а по матери. Очевидно, это был результат эмансипации, результат борьбы женщин за свои права.

Борьба, в свое время это слово и действие было поставлено во главу угла всей жизни планеты. Это началось давно, еще до всемирной катастрофы, когда еще планета была густо заселена и было много разных стран.

Борьба, за что-нибудь боролись все: женщины за равноправие, национальные меньшинства с национализмом, секс-меньшинства за возможность открыто любить. Очень сильно боролись с экстремизмом, за демократию боролись и выдумывали другие всякие причины – лишь бы бороться. В конце концов, стали бороться с неправильными странами – специально ввели такой термин.

Все эти разнообразные виды борьбы искусно направлялись и контролировались будущими правителями. Она, эта борьба, выбрана была ими как действенное орудие, как эффективное средство для своей глобальной цели – покорение мира.

Но об этом подробнее будет идти речь позже.

Николай с Антоном не стали отказываться от обеда, он оказывался кстати: на стадион им было рановато, шел только пятый час.

Жанна Катина к обеду позвала их девятилетнюю дочь, она играла с подружками во дворе. У них был еще и тридцатилетний сын, который пока не был женат, он работал инженером на небольшом заводике по производству пива, соков и других напитков. Он тоже часто приходил к обеду, но сегодня был занят, о чем предупредил мать по телефону.

Николаю, несмотря на свою неожиданно возникшую проблему с добычей денег, интересно было знакомиться с укладом жизни первой семьи интеллигентов, с которой пришлось здесь общаться. Впечатление было очень положительное, их с Антоном, простых людей, приняли как равных, не задавая лишних вопросов, постарались помочь, пригласили к столу. А почему же все-таки так странно устроена здесь жизнь, почему такое неравенство между людьми, почему, например, Антон не смеет и мечтать о женитьбе на Даше. Конечно, Николай понимал, что общение всего с одной семьей интеллигентов не даст полной картины, ведь семей много и они могут быть совсем другими. Пока от пребывания в городе загадок для Николая не становилось меньше.

Пообедав, они тепло распрощались, еще раз поблагодарили и неспешно, пешком направились не стадион, до него было четыре небольших автобусных остановки. Футбол закончился, болельщики уже расходились, наши проиграли: окончательный счет 2:4.

Около шести часов подошли к стадиону, но не так-то легко оказалось попасть туда. Его закончили переоборудовать во дворец спорта, при входе стояли контролеры и, проверяя билеты, уже начинали запускать некоторых нетерпеливых зрителей. Конечно, без билетов их завернули.

Они потеряли время, пытаясь проникнуть на стадион с другой стороны, обошли его, но и там все было перекрыто, оказалось, что теперь дворец спорта полностью отделили от остального стадиона. Пока суетились вокруг стадиона, пошел седьмой час, и пресс-конференция началась.

Она проходила в маленьком зале, где на небольшом возвышении за столом сидели ведущий и трое полуфиналистов: Бешеный бык, его противник и противник Николая.

Первый вопрос был: «Где же четвертый полуфиналист?». Сидевшие в первом ряду журналистов наши заговорщики встали (Даг был с подвешенной и перебинтованной рукой) и Жан Ильич объяснил, что тот внезапно получил травму, но бой не отменяется и уже вызвана замена – Рыжий буйволенок, он вот-вот должен подъехать.

Опоздание на пресс-конференцию оказалось на руку Николаю, ему же не хотелось засвечиваться. Но появиться все же было необходимо, и по местному телефону (он стоял при входе), узнав у контролеров номер телефона помещения, где проходила пресс-конференция, Николай сообщил о себе.

За ними спустился Жан Ильич, он осмотрел обновленный внешний вид Николая и остался доволен. Уже поднимаясь по лестнице, сообщил, что все в порядке: Николай официально утвержден на бой и заявлен как Рыжий буйволенок.

Пресс-конференцию уже собирались заканчивать, когда они вошли в зал. Жан Ильич, пройдя с Николаем к столу, представил его журналистам, ведущему и бойцам, сидящим за столом, как Рыжего буйволенка, и ведущий вручил ему карточку участника. Николай и его сегодняшний противник обменялись рукопожатием и сели рядом.

Поднялся ведущий и сказал:

– Заканчиваем, господа, боксерам нужно отдохнуть и уже пора готовиться, но в связи с только что прибывшим бойцом последний вопрос к нему, и на этом закончим. Итак, последний вопрос к Рыжему буйволенку, кто желает, господа?

Встал один журналист и с подковыркой обратился к Николаю:

– Что ты рыжий, мы видим, но вот буйвол ли ты, скоро узнаем. Тебя выставили не сразу, а только на замену, значит ты слабее Дага, да и хилый ты какой-то, будет ли бой интересен зрителям, у меня к тебе такой вопрос: сколько раундов ты рассчитываешь продержаться?

При других обстоятельствах Николай, конечно, смог бы достойно ответить на этот дерзкий выпад. Но сейчас такой вопрос оказался кстати, журналист невольно сыграл на его стороне, и он, спокойно проглотив этот укол, вполне безобидно ответил:

– Точно не могу сказать, но буду стараться, думаю, раундов восемь-десять продержусь. Как вы считаете, этого достаточно?

Такой невинный, а скорее наивный ответ вызвал улыбку у всех присутствующих, они смотрели на сидевших за столом полуфиналистов и невольно мысленно сравнивали их. Николай должен драться во втором полуфинале, первыми были Бешеный бык и Белый носорог. Оба ростом по метр восемьдесят пять, одинаково мощные, здорово накаченные. Почти так же внушительно выглядел и противник Николая, ростом он даже превосходил их, но был поуже в плечах и постройнее. На этом фоне имевший всего метр семьдесят шесть росту и совсем не выделявшийся рельефом мышц Николай (они все четверо были в футболках с коротким рукавом) выглядел очень миниатюрно.

Пресс-конференция закончилась, и все спустились на первый этаж: журналисты в зал, а бойцы в свои раздевалки. Николай с интересом заглянул в зал, это был настоящий дворец спорта, вмещал он двенадцать тысяч зрителей.

У Жана Ильича в связи с неожиданно возникшей возможностью спасти свой клуб, внезапно открылись качества азартного игрока, и он с увлечением поведал Николаю с Антоном:

– Пресс-конференцию показывали в прямом эфире по городскому каналу, пойду сбегаю к букмекерам, узнаю, какие теперь ставки на тебя, до передачи, когда тебя еще не видели, принимали один к трем, а сейчас, после твоего явления и замечательного ответа на вопрос корреспондента, наверно, еще больше понизились. Я уже взял из кассы деньги и, если еще принимают ставки, поставлю на тебя.

Он уже и не сомневался в победе Николая, точнее сказать, даже не хотел сомневаться. Уходя, сообщил еще, что сегодня по телефону уже договорился о кредите в две тысячи рублей, завтра к десяти часам пойдет в банк, оформит бумаги и получит деньги.

Он ушел, и они остались в раздевалке одни. Антон уселся на скамью и молчал. Николай походил по помещению, получше осмотрел раздевалку, еще раз заглянул в зал, он был уже полон. Антон, все молча, задумавшись, сидел. Николай посмотрел на его сосредоточенный вид и подумал: «О чем он сейчас думает… да, наверно, просто, как всякий нормальный человек, понимает, что от него теперь ничего не зависит и ему ничего не остается, как только ждать, чем все закончится». Он подошел к нему и, желая его подбодрить, спросил в шутливой форме:

– О чем молчим-то?

Антон невесело посмотрел и с натянутой улыбкой со вздохом ответил:

– А о чем еще молчать-то? О деньгах, конечно.

– Не переживай, завтра будет все в порядке, – похлопав по плечу, успокоил его Николай.

Вскоре пришел Жан Ильич и сказал, что на первый бой за полчаса до начала ставки прекратили принимать, а на Николая, действительно, ставки еще уменьшились, теперь они один к пяти, он поставил на его победу последние тридцать рублей.

– Интересно, а какой же был расклад у Быка с Носорогом? – поинтересовался Николай.

– На победу Быка принимали тоже пять к одному. Пойдем посмотрим, тебе это будет интересно, слышишь, уже объявляют.

В это время в зале диктор уже перечислил все титулы и заслуги первого боксера. Они вышли в зал и сели в первом ряду, специально освобожденном от зрителей. Представление Носорога закончилось – он был уже в ринге.

Они уселись, когда, закончив с титулами второго участника, диктор с паузами, растягивая слова, поочередно перечисляя его прозвища, представил: «Прыгающий ти-г-р!.. На-ко-валь-ня!.. Бешеный бык!». После каждого прозвища зал аплодировал, а после последнего взорвался криками, свистом, топаньем ног и аплодисментами и долго не мог успокоиться.

Бык вышел на середину ринга, четырежды раскланялся и отошел в свой угол.

Бой начался, и Бык сразу, без разведки пошел вперед; но сначала Носорог показал себя достойным соперником, пропустив вроде бы сильный прямой удар, на самом деле смягчив его небольшим движением головы и корпуса назад, одновременно в прыжке, развернувшись в воздухе, нанес сильнейший удар ногой в подбородок Быку и сбил его с ног. Но это был единственный успех Носорога, когда он готовился с разбегу, уже замахнувшись ногой, добивать лежавшего соперника, тот, только встряхнув головой, мгновенно вскочил и снова, как ни в чем не бывало, полез вперед.

Иногда сама природа наделяет ребенка качествами драчуна, такой ребенок всегда берет верх, в часто возникающих среди предоставленных самим себе детей простых людей ссорах и драках он побеждает сверстников, а позже и детей постарше. В таком ребенке одновременно сочетаются несколько качеств: сила, злость и упорство. Таким ребенком, очевидно, и рос Бык да плюс потом, наверно, попал к хорошему тренеру.

И сейчас это была настоящая боксерская машина: совсем не обращая внимания на довольно сильные удары Носорога, иногда достигавшие цели, он непрерывно атаковал. Удары наносились с молниеносной скоростью. Носорог еще не успевал прочувствовать одни удар, как в него летел, даже не летел, а уже попадал следующий. Он еле стоял на ногах, спасался только в клинче, постоянно повисая на Быке. Наконец, в самом конце раунда, Бык оттолкнул его от себя и тут же правым крюком в подбородок уложил на пол. Судья открыл счет, но раздался гонг. Носорог все-таки встал сам и, пошатываясь, направился в свой угол.

После тяжелого нокдауна здесь обычно к минутному перерыву добавлялась еще одна, чтобы боец получше оклемался и бой был интересней.

– Ты видишь, что делается, – в перерыве сказал Жан Ильич, – и это при том, что Носорог всегда славился тем, что отлично держал удары.

– Это я вижу, еще я вижу, что у Быка неважно с защитой, он все-таки часто пропускает удары.

– А ему и не надо защищаться, лучшая его защита – это нападение.

– Ну что же, завтра будем посмотреть, – улыбнувшись, сказал Николай.

– Тебе еще сегодня надо победить, в каком раунде собираешься закончить?

– Да подольше нужно протянуть. Жан Ильич, а сколько раундов вообще-то бой может длиться?

– Что ты меня все Жан Ильич, да Жан Ильич, зови проще Жан или Ильич, для своих близких это допускается, вон Даг так зовет и даже Антон. А количество раундов никак не ограничено – сколько бойцы выдержат, но больше двадцати их, как правило, не бывает.

– Ну тогда раундов пятнадцать нужно протянуть, не меньше, а то зрителям и вправду станет неинтересно, ведь Бык, похоже, скоро закончит, а я постараюсь подольше повозиться, может, даже пару раз упаду, нокдаун сымитирую.

Во втором раунде Бык сразу продолжил беспорядочный напор, на первой же минуте удачно попал, Носорог заметно поплыл и был окончательно добит. Не очень довольные такой скорой развязкой, зрители лениво зааплодировали.

Николай провел свой бой в точности, как и планировал. Он затеял с противником настоящую игру. У зрителей относительно Николая должно было создаваться впечатление неполной ясности. И бьет чаще, и ловко уходит от ударов… и не редко пропускает, все-таки в его действиях явно чувствовалась какая-то незаконченность, неуверенность и неспособность поставить окончательную точку, что и нужно было ему. Такая манера ведения боя не составляла для него большого труда. Многие специально пропущенные удары он смягчал едва заметными резкими отклонениями головы и корпуса. Потом, как и положено менее рослому, старался войти в ближний бой, а от этого часто получалось клинчевание, он повисал на противнике, чем сильно утомлял и изматывал его. У самого-то у него с дыхалкой, как мы знаем, затруднений никаких не было, ему даже в перерывах между раундами, специально притворяясь, приходилось тяжело дышать.

Правда, досаждали Николаю удары противника своими длинными ногами, он хорошо владел ими и бил неожиданно и довольно сильно. С этим действием Николай был не знаком, так как кикбоксинг во времена его еще мало был известен. Но примерно к пятому раунду он решил и эту проблему. Не стал, как в случае с Дагом, поднимать его в воздух и раскручивать, так как это могло обнаружить его большую силу, а просто несколько раз подряд перехватив ногу, сильно дергал его и отпускал, и тот по инерции, потеряв равновесие, летел и, плашмя ударяясь о канаты, отскакивал от них и падал. Это совсем не понравилось ему, и он почти перестал атаковать ногами.

В общем, этот бой оказывался для зрителей намного интересней. Довольные, они часто аплодировали, поддерживая и поощряя удачные действия обоих бойцов.

В десятом раунде Николай за несколько секунд до гонга специально упал, судья открыл счет, но раздался гонг, а Николай продолжал лежать. Ильич, исполнявший роль секунданта, выскочил в ринг, помог ему подняться и отвел в угол. По местным правилам сам судья не мог остановить бой, поэтому можно было не опасаться досрочного прекращения боя. Раз боец желает продолжения, пожалуйста, даже после нескольких нокдаунов подряд. Ильич понял Николая и, поддерживая его игру, попросил дополнительную минуту отдыха.

В одиннадцатом раунде Николай тоже решил послать противника в нокдаун, проблема была в том, что нужно точно рассчитать силу удара, чтобы не получился нокаут, а именно нокдаун, кстати, и нокаут в конце, когда Николай решит бой закончить, должен быть рассчитан так, чтобы не искалечить соперника.

Сначала Николай попробовал это сделать прямым в подбородок, но оказалось, что сила удара была недостаточна, противник лишь поплыл немного, но быстро пришел в себя. Тогда Николай уже в ближнем бою резким боковым в голову все же достиг успеха, противник упал, но Николай почувствовал, что перестарался, – возможно, не поднимется – слишком резким оказался удар. Помогая ему, чтобы продлить паузу, пока судья не начал считать, Николай начал, подняв руки, бегать по рингу, якобы торжествуя победу. Прошло некоторое время, пока судья смог загнать его в нейтральный угол и отрыть счет. Почти в бессознательном состоянии к десятой секунде противник поднялся. У нас, только посмотрев в глаза такому бойцу, судья тут же остановил бы бой. Но здесь, увидев, что тот поднялся, сразу взмахнул рукой на центр ринга и дал команду «бокс».

До гонга была еще почти минута, и Николаю пришлось проявить некоторую изобретательность, изображая активность, чтобы не вызвать сомнения, что он специально не стал добивать соперника в этом раунде.

В перерыве все понимавший Ильич, обмахивая сидевшего на табуретке Николая, с улыбкой спросил:

– Когда же заканчивать-то будешь?

– Думаю, после пятнадцатого раунда.

– А завтра? – спросил Ильич. – Там у букмекеров за угаданный раунд окончания боя добавляется какой-то коэффициент.

– Ставьте на седьмой раунд, я могу закончить и в первом, но зрителей жалко, их развлечь слегка надо, да и подозрений никаких не будет.

Их прервал гонг. В двенадцатом раунде Николай еще раз упал, имитируя нокдаун, но, чтобы не повторяться, быстро «пришел в себя» и продолжил бой. Оставшиеся четыре раунда до намеченного им конечного, шестнадцатого, он провел без особых клоунад, в «упорной борьбе». Эту игру удавалось вести очень легко – противник к этому времени был уже настолько измотан, что с ним можно было делать все что угодно. Небольшая сложность оказалась только в том, что все еще свеженькому Николаю приходилось показывать такую же усталость, но с этим он справился.

Наконец, в начале шестнадцатого раунда, выходя из ближнего боя, удачно рассчитанным крюком с правой Николай нокаутировал соперника.

Ну и все, на сегодня все завершилось. Уставшие, но радостные и довольные Ильич и Антон после торжественного объявления победителя, прошедшего под улюлюканье зрителей, сопроводили Николая в раздевалку.

И пока тот принимал душ, оживленно делились впечатлениями и своими дальнейшими планами. Антон был доволен, что не придется огорчать деда пропажей денег (они уже оба нисколько не сомневались в завтрашней победе), Ильич строил планы развития клуба и возможного расширения коммерции.

Николай, выйдя из душа и послушав их уверенные и далеко ушедшие радужные помыслы, счел нужным немного остудить их пыл:

– Еще курочка в гнезде, а вы уже и яичницу изжарили, пока Ильич не получит кредит, наш с вами проект ничего не стоит, и мы никаких денег не увидим.

Огорошенный возможностью и такого хода событий, Антон снова заскучал и невесело спросил у Ильича:

– А вдруг и вправду этот банкир передумает и не даст денег, ты же говорил, что он очень жадный.

– На его жадности и построена моя уверенность. Сегодня в телефонном разговоре он обговорил такие кабальные для меня условия договора, что отказать в кредите этот крохобор ни за что не захочет. Когда он спросил, на какое время мне нужен кредит, то я так, с потолка, назвал примерный срок его погашения и сказал: «Ну точно не знаю, на неделю, на две, может побольше». Не годится же объяснять ему всю ситуацию, как он ни допытывался, зачем мне понадобились деньги. Я только сказал ему, что нахожусь на мели, выручай, друг!

И вот «друг» предложил такие условия: если через неделю я не погашу долг полностью, то он возрастает на пятьдесят процентов и потом за каждую следующую просроченную десятидневку набегают еще какие-то проценты.

Я, конечно, на все согласился, даже не вдаваясь в подробности, но предупредил, что в договор обязательно должен быть включен пункт, что деньги я должен получить на руки завтра не позже двенадцати часов дня. Так что, даже если случайно задержусь и не приду в банк к десяти утра, то он сам начнет меня разыскивать.

«Интересно, – уже одеваясь, подумал Николай об Ильиче, – у него светлая голова, быстро соображает, вперед может многое просчитать, что для коммерсанта немаловажно, и странно – дела в упадке». Он спросил об этом у него. Ильич посмотрел, задумался и начал говорить.

– Очень непростой этот вопрос, однозначно на него не ответишь…

Он снова замолчал, видно, подумал, стоит ли вообще на него отвечать, а не лучше просто отшутиться. Но Николай, в это время уже закончив одеваться, сел на скамью рядом и, расчесывая свои длинные теперь рыжие волосы, ждал ответа. Вообще вопрос задел Ильича, он был задан в несколько обидной форме, как ему показалось, а может, и вправду резковато звучал: и умный ты… и это у тебя есть… и то хорошо… а дело не идет.

– Вот ты ждешь ответа, – снова начал Ильич, – а я не уверен, поймешь ли ты его, странно, что тебя интересуют такие вопросы… хотя ты пришел к нам из другого мира…

Здесь Николай счел нужным перебить его:

– И в моем мире меня, простого человека, научили думать.

– Да, да, вы другие, когда-то в молодости я серьезно интересовался историей, много читал, помню статью одного профессора о староверах. У вас еще остались древние понятия о справедливости, добре и зле. Здесь же давным-давно победило новое мышление. Наши правители учат нас, и сама жизнь постоянно доказывает правоту этих учений, и одно из них гласит: справедливо все, что побеждает, нет никакого зла или добра, есть только справедливость.

– По этому закону человек, укравший у нас с Антоном деньги, поступил справедливо? – спросил немного шокированный Николай.

– Да, если его не поймают, а если он правильно распорядится этими деньгами и будет выполнять все остальные законы нашей жизни, станет очень уважаемым человеком.

– Так он же вор!

– А кто его может назвать вором, ведь его же не поймали? Теперь, отвечая на твой вопрос: «Почему у меня не все получается», – скажу, что мне не всегда удается следовать этому закону, значит, где-то глубоко в генах, как предрассудок, у меня еще засело понятие о какой-то другой, неправильной справедливости, и мне надо стараться изжить этот предрассудок, тоже и тебе советую, раз ты перешел в наш мир.

«Ну и ну, – удивленно подумал Николай, – вот так фортель выкинул Ильич, но уверен, что сам он осознанно живет по нормальным человеческим законам, это видно по его поступкам, что же заставляет нести эту белиберду, и решил, что скорее всего это забота обо мне. Нормальные человеческие законы, – продолжал про себя рассуждать Николай. – Это же, по существу, условное понятие, вот условились люди на Земле определенным образом разделять нормальное от ненормального и написали на этой основе законы. Наверно, и люди на Ялмезе таким же путем вырабатывали свои законы, но здесь важно, кто, как и каким образом обоснует эти понятия и законы, ведь обосновать можно и силой. Значит, все дело в правителях, они, по словам Ильича, проводят такие законы, чем же они, эта малочисленная, пока еще не встреченная Николаем категория людей так сильна или страшна, что им беспрекословно подчиняются». Между тем Ильич, заметив, что Николай уже полностью переоделся, предложил:

– Хорошо бы тебе выйти со стадиона незаметно, там на выходе наверняка тебя поджидают фанаты, начнутся поздравления, просьбы дать автограф и прочее, тебе же это не надо. Пойдем зайдем ко мне в зал, у меня там где-то в шкафу завалялась старая шляпа с большими полями, хоть рыжину свою приметную прикроешь, может, не узнают.

Николай охотно согласился.

В зале Ильич нашел шляпу и велел им подождать, пока он сходит за выигрышем.

Он пришел уже минут через двадцать и сказал, что очереди за выигрышами никакой нет, потому что мало кто ставил на Николая. Из ста пятидесяти рублей, которые он получил, шестьдесят он отдал Николаю, сказав, что это его доля, тридцать рублей были из кассы клуба, а сто двадцать выигрышных он разделил с ними поровну.

Шляпа оказалась кстати, Николай надвинул ее поглубже и опустил поля, день был пасмурный, все еще моросил дождь, и уже темнело. Они вышли и никем не узнанные смешались с толпой. Ильич предложил им эту последнюю ночь в городе переночевать у него, но они отказались, им надо было рассчитаться с хозяевами.

Поймав такси, они подвезли к дому Ильича и поехали к себе на съемную квартиру. Назавтра договорились встретиться в половине четвертого у входа на стадион.

На квартире их ждала хозяйка и обрадованно сообщила, что утром после их ухода она занялась уборкой и под кроватью Антона обнаружила их вещмешок с мелочью.

Антон тут же вспомнил, когда при заселении выкладывал деньги (он нес и вещмешок, и сумку), сбросил их на пол возле своей кровати, а так как они заняли около нее много места, задвинул вещмешок ногой под кровать. А воры, наверное, открыв сумку и обнаружив много денег, больше не стали ничего искать, а тут же, обрадованные, поспешили уйти. А сами они ночью, уже при следователе, обнаружив сразу пропажу сумки, огорошенные, даже не догадались заглянуть под кровать.

Теперь получалось, что они и без кредита Ильича могли вернуть свои деньги, поставив в тотализаторе на Николая.

За ужином (хозяйка брала за него отдельно) они, посовещавшись, решили действительно поставить в тотализаторе не все, а хотя бы тысячу рублей, деньги всегда могут пригодиться, особенно Николаю, в конце концов, ему нужно было обживаться и купить хотя бы кое-какую одежду и белье. Решили завтра перед отлетом домой пройтись по магазинам.

День заканчивался, для Антона он был слишком напряженным и утомительным, к тому же он не спал прошлую ночь и уже за столом начал клевать носом.

Они улеглись и тут же уснули, Антон с надеждой на завтрашний день, Николай, как всегда, сном спокойным и безмятежным.

Утром Антон в семь часов уже был на ногах. Послонявшись без дела по квартире, заботливый, не стал будить Николая (перед боем пусть набирается сил!) и вышел на улицу. Немного побродив по пустынным улицам, обнаружил в конце следующего квартала приличный супермаркет. Он был еще закрыт, но на витрине было много из того, что вечером планировал приобрести Николай. Погуляв еще, не выдержал и в девять пошел будить Николая.

Позавтракав, чтобы не терять времени и не откладывать на потом, пошли в магазин. Николай купил все, что задумал, и еще мобильник. Вместе с красивой сумкой, куда он сложил купленные вещи, обошлось это все в двенадцать рублей.

Они предупредили хозяйку, чтобы к вечеру подготовила им расчет, вечером они рассчитаются и съедут.

– А чего его готовить, и так все ясно, – сказала она. – Пробыли две ночи, два раза ужинали да два раза позавтракали, рубля полтора дадите, ну и хорош.

– Мы сегодня еще пообедаем и, возможно, ужинать будем, – уточнил Антон.

– Ну тогда два рубля, – окончательно назначила она цену.

Они зашли к себе в комнату, им нужно было отсчитать тысячу рублей для букмекерской конторы – раз уж решили играть.

– А примут ли такую большую сумму мелочью? – почесав затылок перед предстоящим нудным трудом, засомневался Николай.

– А почему нет, что это не деньги? Там вообще, наверно, все деньги мелкие. Ведь основная масса играющих – простые люди, они не играют по-крупному. Ставят и пятьдесят копеек, и двадцать, крупнее рубля там, наверное, и купюр-то нет, – с видом знатока сказал Антон и добавил: – Это мы с тобой вручную будем считать, а там автоматы на вес определяют. Давай попробуем только пятидесятикопеечные монеты отбирать, их здесь как раз много, если их хватит, тогда вообще без проблем получится.

Они стали укладывать их на столе столбиками по десять штук. Не прошло и часу работы, как набралось уже двести столбиков.

– Куда бы их уложить теперь? – задумался Николай.

– А вот в Дашин пакет и сложим, – предложил Антон, – только надо его освободить.

Он вытащил из него два пузырька с раствором и какие-то две старые с вытертыми обложками растрепанные книги.

Николай видел, как Даша уложила эти пузырьки в этот зеленый, похоже полиэтиленовый, пакет и отдала Антону, она еще объясняла при Николае, что один пузырек, поменьше, чтобы отклеить усы и бакенбарды, а второй, побольше, чтобы смыть рыжий цвет волос. «Выльешь его в тазик с водой», – объяснила она. А вот как в пакет попали книги, он не понимал.

– Откуда книги-то? – спросил он.

– Даша дала.

– А зачем они тебе?

– Читать буду.

– Очень интересно, вон Авдей говорил мне, что у вас книги никто не читает, только телевизор смотрят.

– Я тоже раньше не читал, пока полтора года назад Даша не дала мне почитать одну книжку.

– И что, понравилась, про что она?

– Про людей, про жизнь… только не теперешнюю, а про ту, какая она раньше была… странная жизнь… не такая, как сейчас… но читать интересно, там всякие рассказы про разных людей. Даша еще потом мне давала другие книги. У меня и сейчас дома есть пять книжек.

– И ты все их прочитал?

– Конечно, за полтора года по несколько раз, особенно мне нравится одна, она написана стихами. Как же там складно и красиво описывается и природа, и люди. Читаешь, и так хорошо становится, так радостно, у меня даже иногда слезы наворачиваются, – не постеснялся признаться Антон. – Я и сам начал пробовать писать стихи, но у меня так не получается. Вот вчера она мне дала еще две книжки, одна из них со стихами. Сейчас я их просмотрю, а ты ложись, отдохни до обеда, – снова озаботился он о Николае, укладывая полтинники в пакет.