Текст книги "Перевозчик"
Автор книги: Анатолий Батов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я сейчас тебе дам стрельнуть, – погрозил кулаком опять тот крикливый местный начальник. – Ты хоть раз в жизни держал в руках оружие?
– Держал и, наверно, почаще, чем ты, ведь я бывший старовер и перешел к вам недавно, а у себя я был хорошим охотником.
Принадлежность Николая к староверам вызвала интерес окружающих, и неожиданно к нему обратился один из проверяющих начальников, ему, наверно, наскучила эта проверочная поездка, а здесь предвиделось некоторое развлечение, и он спросил у Николая:
– А белке в глаз можешь попасть?
– Легко попадал, и не раз, – продолжил врать и хвалиться Николай.
– А из чего ты бы хотел пострелять?
– Да из чего угодно, вот хотя бы из автомата, я вижу, у ваших учеников нет нужной твердости руки, а здесь нужен не столько меткий глаз, но еще реакция и твердость руки, – вдумчиво сказал Николай, почувствовавший, что пора слегка подправить свой первоначально намеченный имидж простачка на более интеллектуальный.
Для жителя деревни такая осведомленность и способность объяснить удивила и особенно заинтересовала начальство, а один из них спросил:
– А почему ты перешел к нам от староверов?
– Да я и сам точно не знаю почему, наверно, захотелось посмотреть на другую жизнь.
– Ну и как у нас жизнь, как она тебе показалась?
– Пока еще не понял, но, думаю, постепенно разберусь.
– А зачем это тебе, ты что, летописцем хочешь стать?
– Хорошая идея, возможно, в будущем я ею воспользуюсь, – продолжал умничать Николай, понимая, что такой ответ отличается от речи деревенских простолюдинов.
Это был первый случай на Ялмезе его встречи с категорией интеллигентов-начальников, и он специально умничал, стараясь, на всякий случай, вызвать к себе их симпатию или хотя бы интерес. Он видел, как после его слов они многозначительно переглянулись, но тот местный начальник гнул свое:
– Ишь, как ты складно врешь, – бросил он Николаю и, обращаясь уже к высокому начальству, предложил: – Чего вы его слушаете, Эстебан Петрович, давайте я велю его вывести за ворота, пусть занимается своим делом, а не болтает языком.
Николай отметил про себя, что начальника назвали по имени отчеству.
– Не спеши, Мартин, вывести за ворота мы его всегда успеем, говоришь, болтает языком, а вдруг он не только интересно языком владеет, но и стрелять умеет хорошо, давай попробуем, нам же это ничего не стоит. Как ты считаешь, Крис Иваныч, стоит попробовать? – обратился он ко второму начальнику, до сих пор молча с интересом слушавшему их рассуждения.
– Конечно, есть резон посмотреть, уж больно интересный этот старовер, мы же действительно ничего не теряем. Давай, Мартин, выдай ему двадцать патронов и объясни условия упражнения, – заключил тот.
Мартин с неохотой выдал Николаю автомат и магазин с двадцатью патронами. Упражнение длилось двадцать секунд. Каждую секунду по звуковому сигналу (это был то треск сухой ветки, то человеческий голос) со стороны сигнала на мгновение появлялась мишень, которую надо было успеть заметить, повернуться (они появлялись с разных сторон), прицелиться и поразить. Николай сам выбрал секундную периодичность появления мишени, ему была предложена на выбор секундная, двух– и трехсекундная.
Редко кто из курсантов, да и самих инструкторов (здесь их было двое, Мартин и еще один) успевали поражать даже половину мишеней при двухсекундной периодичности их появления, не говоря уже о секундной. Николай же поразил все двадцать мишеней. Была еще и полусекундная периодичность, на которую Николай не решился, перестраховавшись, он побоялся опозориться, а зря, это он понял после стрельбы. Когда он стрелял, невероятное чувство легкости и уверенности овладело им, он чувствовал добавленную его телу скоростную реакцию и твердость руки, а меткость глаза его отличала и раньше.
В это время в первом помещении воцарилось восхищенное молчание. Такой стрельбы никто еще никогда здесь не видел. Все переглядывались, удивленно поджимали губы и покачивали головами, никто не знал, что сказать. Через некоторое время отодвинулась бронированная дверь и в помещение вернулся Николай, окинул взглядом притихшую аудиторию и спокойно поставил в пирамиду автомат.
И тут вдруг тишину взорвали аплодисменты – это первыми встали и зааплодировали двое начальников, сразу же их поддержали остальные. Николай слегка растерялся, потом поднял руку, как бы успокаивая аудиторию, и произнес:
– Это вы мне? Я у вас человек новый и еще не знаю, есть ли в вашей жизни театр, но, судя по реакции, есть. В таких случаях на аплодисменты артисты обычно раскланиваются. Я не артист и совсем не тщеславен, поэтому, как правильно заметил Мартин, пора заняться делом, там уже, наверно, разгрузили машину, и меня напарник заждался, надо лететь дальше. Мы с ним задумали завтра попасть на футбол, надо успеть достать билеты.
Дальше все сели, а Эстебан Петрович обратился к Николаю:
– Конечно, здесь не театр, но мы сейчас увидели величайшее представление, все восхищены и благодарны тебе. Мы с заместителем начальника этого училища нашей республики (он кивнул на Криса Иваныча) успели коротко переговорить и решили предложить тебе место инструктора.
Николай подумал, что очень уж быстро решаются здесь такие дела, и ответил:
– Предложение заманчиво, спасибо, конечно, но я не люблю принимать необдуманных, поспешных решений, поэтому пока подожду, а дальше жизнь покажет, и, если вы не передумаете, возможно, впоследствии я воспользуюсь вашим предложением.
– Жаль, жаль, – посетовал Эстебан Петрович и поинтересовался: – Так вы, значит, сейчас в Центральный летите?
– Точно не знаю, я только начал работать перевозчиком и еду первый раз, правда, напарник говорил, что склад недалеко от Центрального.
– Знаю этот склад, он рядом с городом, тут уже почти закончено, и можно уезжать домой, поэтому попросил бы вас захватить меня. Кстати, я тоже иду на футбол и с билетами могу вам помочь, так как имею отношение к распределению пригласительных билетов в гостевой сектор.
Николай согласился подождать Эстебана Петровича полчаса, а Мартин вызвался проводить его до ворот к машине. Теперь Мартин очень зауважал Николая, уже был с ним вежлив и по дороге охотно ответил Николаю на некоторые интересовавшие его вопросы. Он рассказал, что в республике есть еще несколько военных лагерей, они обучают военному искусству молодых людей, признанных «комиссией» наиболее способными к ратному делу. Им определили по жизни быть в категории военных. Из них по окончании обучения набирались кадры для охраны правителей, а также рядовые и даже иногда средние кадры для работы в полиции.
Крис Иваныч был здесь заместителем начальника, а Эстебан Петрович был членом наблюдательного совета республики, курировавшим эти военные лагеря. Еще Мартин сообщил, что у них была своя легковая машина-самолет с водителем, которой пользовались и Крис Иваныч, и Эстебан Петрович, но сегодня Петрович решил улететь домой с вами, раз представилась такая оказия.
На проходной Николай простился с Мартином и пошел к машине. Она давно уже была разгружена, и Антон с недовольным видом прохаживался от нее и до угла забора, при этом иногда не очень громко выкрикивая имя Николая. Он не знал, что подумать, и уже стал волноваться. Увидев Николая, спокойно шагавшего от проходной, он всплеснул руками, подбежал к нему и возмутился:
– Ты где был, я тебя обыскался?
– За билетами на футбол ходил, – пошутил в обычной своей манере Николай.
– Все шутишь, если и дальше везде будешь пропадать, мы ни на какой футбол не успеем попасть. Давай садись и быстрей заводи.
– Придется еще полчасика подождать, – огорчил его Николай.
– Зачем это?
– Не волнуйся, на футбол мы теперь точно попадем, сейчас придет человек, который обещал нам два билета, он живет в Центральном, и мы его захватим с собой.
Такое объяснение никак не прояснило ситуацию Антону, наоборот, у того возникли вопросы: какой человек? откуда он взялся в лесу? или Николай продолжает свои шуточки? Увидев, что Антон удивленно стоит с открытым ртом и, похоже, собирается задавать новые вопросы, Николай не счел нужным пересказывать подробности своего вояжа за забор и только сказал, что встретил и познакомился с важной «шишкой» из начальства; он здесь работает и зовут его Эстебан Петрович.
Минут через сорок Эстебан Петрович пришел, и они полетели. Сразу от проходной, примерно с целый километр, дорога была прямой, а по бокам ее с каждой стороны на несколько метров специально для взлета был спилен лес.
Николаю хотелось поговорить с наконец-то встреченным здесь человеком из категории начальства, но они очень быстро преодолели тысячу километров до города Центрального, и он успел задать лишь один вопрос. Не слишком охотно, даже, можно сказать, с какой-то непонятной внутренней настороженностью отвечал Эстебан Петрович. Николай спросил: «Зачем этот учебный пункт, с кем мы собираемся воевать, ведь вроде на Ялмезе воевать-то не с кем». Эстебан Петрович как-то подозрительно посмотрел на Николая, как бы стараясь понять, зачем он спрашивает. Николай заметил этот странный долгий изучающий взгляд, и ему сразу почему-то вспомнился взгляд Мюллера на Штирлица в известном телефильме; к тому же вспомнилась новостная передача, увиденная уже здесь, о заговоре против правителей, и он подумал: «Неужели и здесь что-то незаконное, тайное». Но Эстебан Петрович после порядочной паузы все же начал объяснять Николаю необходимость учебного пункта. Сначала он повторил сказанное Мартиным, но потом, увидев, что Николай не совсем удовлетворился этим, продолжил, но как-то слишком расплывчато и дипломатично. Он начал с исторического отступления: сказал, что когда-то в древности, три тысячи лет назад, на Ялмезе была другая жизнь, больше двухсот стран разных национальностей, часто воевали друг с другом, и им приходилось содержать большие, хорошо оснащенные армии. Тогда в ходу было даже несколько поговорок: «Хочешь жить спокойно в мире – готовься к войне» или «Держи порох сухим». Конечно, сейчас воевать нам не с кем, но с тех времен и осталась традиция на всякий случай содержать небольшие боевые отряды.
Аэродром Центрального был намного больше, чем в городе Нашем. Рядом с ним находился и склад, который являлся действительно центральным в республике. Он занимал очень большую площадь, на ней стояло много складских построек, здесь хранилось не только продовольствие, но и всевозможные промышленные товары, как мелкие, например телефоны и электробритвы, так и крупные, такие как сельскохозяйственная техника и самолеты-машины. А так как склад находился далеко от города, а для его обслуживания требовалось много работников, то при складе и аэродроме был свой рабочий поселок. Это место было довольно оживленное, до города часто ходили автобусы, здесь даже находилась стоянка такси.
Антон с Николаем поставили машину в очередь под разгрузку и за пятьдесят копеек поручили ее одному перегонщику, который должен был после разгрузки отогнать ее на стоянку. Затем они переоделись в городскую одежду. Полученные в банке деньги пришлось взять с собой. Эстебан Петрович еще в лагере позвонил в город, и скоро за ним должна была прийти машина. Они ждали ее около стоянки такси.
Приехав в город, Эстебан Петрович велел водителю сначала ехать на стадион, чтобы передать обещанные Николаю и Антону пригласительные билеты. Машину он не отпустил и, выйдя через пятнадцать минут с билетами, приказал водителю отвезти их, куда они скажут. «У меня еще здесь дела, – сказал он. – Машина на час в вашем распоряжении, я думаю, вы успеете устроиться». Еще раньше, по дороге, он спрашивал, есть ли у них место, где можно остановиться на ночь. Антон заверил, что знает такие два-три места, несколько раз ему уже приходилось пользоваться этими частными гостиницами.
Николай настолько заинтересовал Эстебана Петровича, что при прощании тот предложил ему на всякий случай обменяться номерами телефонов. Николай объяснил, что еще не успел приобрести телефон, тогда Эстебан Петрович дал ему свою визитку и сказал, что тоже будет завтра на футболе и, возможно, они еще встретятся.
Одна гостиница находилась прямо в двух кварталах от стадиона, но там свободных номеров не оказалось. Владелец гостиницы огорчил их, сказав, что в связи с завтрашним футболом все гостиницы переполнены, но, увидев, что они на машине, посоветовал проехаться по окраинам города.
Все гостиницы на Ялмезе были частными и располагались в обычных стандартных домах. В основном это был бизнес простых людей, за редким исключением, когда сдавались как гостиницы и квартиры интеллигентов-начальников, почему-либо оказавшиеся свободными, например, когда семья круглый год жила на даче.
Цены на номера в этих гостиницах были очень доступными: в центре города с человека брали пятьдесят копеек в сутки, на окраине тридцать, а иногда даже двадцать копеек, поэтому такой бизнес больших капиталов не приносил и им занимались немногие. Антон знал одну такую гостиницу на окраине, туда и решили съездить.
В этой квартире жила пожилая пара (им было уже за семьдесят), когда-то три их дочери одна за другой повыходили замуж и ушли в новые семьи. Сами хозяева жили в одной комнате, а три другие сдавали. К счастью, одна из комнат оказалась свободной. Антон с Николаем поблагодарили водителя и отпустили машину. Хозяева отдали им ключи от квартиры и от комнаты и предупредили, чтобы жильцы поужинали в городе, так как они уезжают на день рождения дочери.
Было еще рано для запланированного ими похода по вечернему городу с посещением увеселительных заведений, что было интересно Николаю. Поэтому они решили на пару часиков прилечь и отдохнуть. Николай даже сразу заснул.
Отдохнув, они закрыли комнату на ключ и пошли в город. Николай предложил никуда не ехать специально, а просто идти в сторону центра. «Как хочешь, мне все равно», – согласился Антон.
Николай знал, что находится на другой планете, в то же время здесь все было почти как на Земле. Такие же люди, так же гуляют, шутят, смеются. Они зашли в какой-то бар, и у стойки заказали выпивку, Николай купил сигарет и закурил. Табак не принес ему никакого удовольствия: или он уже отвык, или тут табак был без никотина. Выпивка, а он выпил двести грамм, тоже не дала ожидаемого им результата, даже не ударила в голову. Они вышли и двинулись дальше к центру. Гуляющих на улицах становилось больше. Время было часов восемь, солнце уже опустилось и зашло за облако, на улице потускнело, но еще было светло. Уже стала заметна световая реклама, и начали зажигаться уличные беспроводные фонари. Освещение и реклама на улицах оказались очень хорошими, но никаких проводов не было видно, все это светилось автономно. Наверное, светильники были из каких-то неизвестных материалов, днем они, как аккумуляторы, накапливали энергию, которую начинали отдавать в темное время суток.
Вот на стене здания вспыхнула картина боя на ринге: здоровенный негр бросает через себя не менее габаритного белого бойца.
– Это что за реклама? – поинтересовался Николай.
– Откуда я знаю, – отмахнулся Антон.
– Ты что читать не умеешь, ладно я, еще вашу грамоту не освоил и то кое-что разбирать уже стал, вот читаю, тур… тур… нир, – по слогам прочитал Николай и снова обратился к Антону. – Неужели не интересно? Прочитай дальше-то.
– Ежегодный турнир, приз победителю одна тысяча рублей, – начал дочитывать Антон и вспомнил: – А, я знаю этот турнир, он проходит…
– А когда это будет? – перебил его Николай.
Недовольный тем, что его перебили (сам просил прочитать и перебивает, недослушав), Антон, последнее время иногда делавший попытки копировать нравившуюся ему шутливую манеру говорить Николая, попробовал поддеть того в том же стиле:
– Зачем тебе знать когда? А… а… ты тысячу рублей хочешь заработать. Опоздал, этот турнир уже неделю как идет, скоро уже финальный бой. Сказал бы раньше, я бы свел тебя с одним человеком, он владелец спортклуба, и его бойцы всегда участвуют в этом турнире.
Николай скептически и недоверчиво глянул на Антона:
– Откуда у тебя, деревенского недотепы, такие связи, ведь таким клубом, наверное, может владеть только человек из категории начальства.
– Правильно, он и есть из начальства, это родной дядя нашей учительницы Даши.
– Откуда же ты его знаешь, ты вроде говорил, что Даша живет в городе Нашем.
– Да, ты прав, но Даша то ли проходит какую-то практику, то ли где-то доучивается, и это заведение находится в Центральном, поэтому ей часто приходится жить в доме своего дяди. Позапрошлой зимой я по поручению Даши несколько раз заезжал за книгами к дяде и познакомился с ним. Между прочим, отличный мужик, даже не подумаешь, что он из начальства, со мной вел себя очень просто, как с равным, мы даже с ним выпили, правда, тогда у него начались какие-то трудности с финансами (он при мне обсуждал этот вопрос со своим приказчиком).
Уже совсем сгустились сумерки, они шли по освещенной улице, прикидывая, куда бы еще зайти. Впереди стояла двухэтажная коробка, над крыльцом ее горела двигающаяся реклама с обнаженными, очень красивыми девушками, занимающимися лесбийской любовью. Оформитель этой рекламы, очевидно, имел задатки гениального художника. Очень вероятно, что это была женщина. Девушки, как живые, меняли позы и наслаждались друг другом, все это выглядело очень натурально.
Николай, явившийся сюда из нашего восьмидесятого года, конечно, слышал об этом, но еще не будучи «просвещен» до блевотины обрыдлым уже нам, кабельным, да и не только кабельным, телевидением девяностых, заинтересованно остановился, вынужден был остановиться и Антон. Он презрительно махнул рукой и сказал: «Пойдем дальше, здесь дом проституток, им мужики не нужны, если хочешь, мы с тобой сходим, я тебе покажу, где есть хорошие девушки». Николай продолжал смотреть и вполголоса, как бы самому себе, сказал: «Я бы не сказал, что это проститутки», – и уже про себя мысленно подумал: «Странно, я-то думал, что однополая любовь обычно водится за образованными женщинами, любительницами особого вида свободы». Где-то, в каком-то журнале он когда-то прочитал, как одна из них (вроде, поэтесса) разделась донага и бегала по улицам где-то в районе ВДНХ. «Получается, они заманивают красивых молодых простушек себе в напарницы, – продолжал он рассуждать, – интересно бы узнать, кто владелец этого заведения?»
«Подожди я сейчас», – сказал он Антону и поднялся на крыльцо. Тут же к нему вышли две молодые девушки в мини-юбках и надетых на голое тело коротеньких полицейских кительках без рукавов, через которые виднелись и их голенькие животики, и груди. Что кительки полицейские, Николай решил потому, что на них, как и на одежде у настоящей полиции на Ялмезе, были красные пуговицы. Он подумал: «Наверное, это местные распорядительницы».
– Мужчинам сюда нельзя, – сказали они. – Видишь, написано под рекламой «Женский клуб».
– А мне к вам и не надо, – нашелся Николай. – Я по специальности оформитель, и мне очень понравилось качество вашей рекламы, не могли бы вы мне сказать, кто владелец этого клуба, я бы потом с ним связался.
– Владеет клубом Лиля Луизина, – ответили девушки.
Двойное имя владелицы дало Николаю понять, что она точно из интеллигенции – начальства. Он вернулся к Антону, а тот, решив, что Николай получил от ворот поворот, сказал:
– Я же говорил, что им мужики не нужны – это проститутки. Мы с тобой еще встретим и зайдем в дом с хорошими девушками, здесь таких домов полно.
– Ты имеешь в виду публичные дома?
– Дома девушек они называются.
– Вообще-то это же опасно, можно заболеть какой-нибудь нехорошей болезнью.
– Ты что, что ты говоришь, какая болезнь, это, наоборот, полезно для здоровья, вон по телевизору об этом всегда говорят. Я когда приезжаю в город, иногда захожу к «девушкам».
В Москве у Николая была постоянная подруга, они встречались раз или два в неделю. Здесь же… скоро будет месяц… как… к тому же большим моралистом он не был и сейчас чувствовал, что был не прочь составить компанию Антону.
Николай улыбнулся, хлопнул его по плечу и сказал:
– Ну что, гуляем дальше, и раз по телевизору говорят «полезно для здоровья», может, и вправду укрепим здоровье и сходим к твоим хорошим девушкам. А пока, что-то выпить захотелось, ты как на это смотришь?
– Хорошее дело, я не против.
Питейных заведений встречалось множество. Николаю не хотелось заходить в первое попавшееся, и он начал выбирать что-нибудь пооригинальней. Антон ждал у входа, а он открывал дверь заведения и, не заходя, оглядывал зал. Почти везде было все одинаково, как и у нас: столики, бар, сцена, на которой одна или несколько девушек крутили полуголыми задами или пели. Забраковав так уже несколько заведений, наверное, заглянув уже в седьмую дверь, Николай наткнулся на некоторое разнообразие. Посередине зала стояли два стола для игры в рулетку, Николай, никогда не увлекавшийся, как он считал, такими бесполезными забавами, уже хотел захлопнуть дверь, как откуда-то ему послышался характерный стук бильярдных шаров, он тут же позвал Антона, и они вошли. Николай любил бильярд и очень неплохо играл. Стук шаров слышался из арки, проделанной в стене зала, обращенной в сторону дворика, через нее оказался вход в одноэтажную пристройку, где и располагалась бильярдная, там же был бар. Они уселись за стойку и снова заказали по двести граммов. Деньги были у Антона, расплачиваясь, он озабоченно предупредил Николая:
– Я всего пять рублей взял с собой, нам надо быть поэкономней, а то и на девушек не хватит, вот осталось всего четыре рубля сорок копеек.
– А сколько же стоят девушки? – улыбнулся Николай.
– По два рубля каждая, – сказал Антон, бережно убирая в карман деньги.
– Не бойся, сейчас я сыграю на бильярде, и мы немного разбогатеем, – успокоил Николай Антона, он уже заметил, что играют на интерес.
– А ты умеешь играть? – удивился Антон. – Где же ты научился?
– Где, где, – передразнил Николай и счел возможным просто отмахнуться от ставших уже надоедать таких вопросов, – все там же, в лесу.
Столов в бильярдной стояло четыре. Час игры стоил десять копеек. Ставки были не крупные, в основном не больше пятидесяти копеек, только за одним столом играли по рублю. Как раз там закончилась очередная партия, проигравший рассчитался и не захотел больше играть, а победитель обратился к публике: «Есть еще желающие?» Он у всех на глазах шустро, меньше чем за час, выиграл три партии подряд у предыдущего игрока, и поэтому никто не вызвался, все остерегались. Николай не спеша, допил из стакана и вышел к столу.
– Раз никто не хочет, давай я попробую, – сказал он и взял кий.
– Ставка – рубль, – предупредил удачливый игрок.
– Как скажешь, рубль так рубль, – согласился Николай. – Только дай мне пару раз ударить, кий опробую.
– Пожалуйста, это твое право, хоть десять.
Николай несколько раз произвел тренировочные удары, но специально забил только один шар из четырех ударов, остальные промазал. Рядом с одной лузой на борту лежал мелок, и он целил в это место. На порядочном расстоянии от лузы он установил рядом, сантиметрах в пяти друг от друга, два шара, причем совсем не прямые. Такие шары обычно бывает трудно определить: насколько их подрезать, и забить их очень сложно, как раз этот шар он постарался забить, и забил.
– Дурак залетел, – уловил он негромкое утверждение зеваки-зрителя.
Как всегда в таких случаях, зевак у этого стола образовалось достаточно, ажиотажу добавила рублевая ставка.
– Ставка рубль!.. По рублю играют! – слышались негромкие возгласы зрителей.
Начали играть. Это была пирамида с такими правилами: играли одним нулевым битком, он был оранжевого цвета, свояков не били, а если в лузу случайно залетал этот биток, то сгорали все набранные очки и забитые шары выставлялись по бортам. Если биток после удара не задевал других шаров, то промазавший тоже штрафовался, но уже всего на один шар.
Соперник Николая, конечно, не был игроком выдающимся, но играл довольно прилично. Николай и на Земле был отличным игрокам, а сейчас, когда известным читателю образом ему добавились некоторые физические качества, среди которых был и отличный глазомер, он, как говорят бильярдисты, мог закончить партию с кия. Но он не стал этого делать, а повел игру, если можно так сказать, в стиле случайностей. Вот, например, стоят два почти прямые шара, но они были замазаны, это опять сленг бильярдистов. А если объяснить популярно, то на пути движения битка стоит еще один шар и слегка, почти незаметно (незаметно для неопытного игрока), мешает забить. И вот Николай, «не замечая», что он замазан, как бы бьет в этот шар, стараясь его забить, а на самом деле срезает совсем другой, мешающий шар, и он залетает совсем в другую лузу. Или у него «случайно» падал в лузу дуплет, которого он вроде бы и не собирался бить. У зрителей складывалось впечатление, как уже было сказано одним из зевак, что залетел дурак. Николай проделывал все это так правдоподобно, что у нас на Земле говорили бы: «Вот везет чуваку», примерно так реагировали и здесь и зрители, да и сам соперник.
Таким способом Николай выиграл три партии и потребовал рассчитаться. Получив деньги, он предложил сыграть еще одну партию, последнюю, но уже по три рубля. Соперник с радостью согласился, кажется, он и сам хотел это предложить, чтобы отыграться.
Разбивать досталось Николаю. На этот раз он не стал притворяться, ему стало интересней попробовать закончить партию с кия, что он и сделал. После этого, конечно, играть с ним никто не захотел, все поняли, что он мастер и первые три партии очень оригинально дурачился.
Антон поздравил Николая и на радостях предложил заказать еще по двести граммов, но Николай отказался, сказав, что не хочется. Напиток был как-то непривычен и не понравился ему. Вообще-то он слегка веселил, но все равно эффект был не совсем привычный, невольно Николаю пришла мысль: «Сейчас бы двести грамм русской водки». Николай пил редко, тяги к спиртному не испытывал, не любил вина, совсем не пил пива, но всегда мог поддержать хорошую компанию.
Они вышли, на улице уже была ночь, по небу рассыпались звезды, появилась Луна, дул слабенький, освежающий ветерок.
– А не пора ли нам бай-бай, ведь завтра нам рано вставать ехать на футбол, – вздохнув полной грудью, напомнил Николай. (Футбольный матч был назначен на десять часов утра.)
– Успеем, выспимся, мы же еще собирались зайти к девушкам, – напомнил Антон.
– Где же они твои «хорошие» девушки, ты говорил, что их здесь полно, что-то не видно, наоборот, пока только плохие девочки да мальчики попадаются. (Пока они, выбирая, где выпить, наткнулись на бильярдную, им встретились два гей-клуба, членов которых Антон обозвал мужиками-проститутками). В общем, в «проститутки» у Антона, простого мужика-необразованца, попадало все секс-непонятное.
Интересную и странную разницу увидел в этом Николай между городом и деревней.
В городе это было в порядке вещей и даже, как мы видим, поощрялось, а деревню от этой содомии почему-то оберегали. Много позже, общаясь интеллигенцией и близко сойдясь с многими, некоторые из них, помогли ему понять причину такого разделения.
Правители были образованными людьми, а главное, умными, они тщательно изучили историю развития мира, историю падений цивилизаций. Главное, что уяснили из этого изучения, – не повторять ошибок руководителей погибших цивилизаций. Они понимали, что сплошная гоморрализация всей планеты приведет к концу, нужно было оставить здоровую отдушину в виде изолированной деревни. К тому же только в такой деревне можно получать здоровые органы для замены и продления своей жизни.
Теперь почему-то Николаю расхотелось идти к «девушкам», но он раньше обещал Антону, поэтому уже больше из любопытства, как обстоит с этим здесь дело, он согласился и сказал: «Ну, веди к девушкам, как говорится, изучать так изучать».
Антон растерянно огляделся, ему мало знаком был этот район, потом, махнув рукой дальше в сторону центра, сказал: «Идем туда». Пройдя два перекрестка, они повстречались с двумя полицейскими. Антон тут же подошел и спросил, где здесь дом девушек. Полицейские обстоятельно объяснили, что нужно пройти назад и на следующем перекрестке повернуть направо. Никаких скабрезных ухмылок или подколов (как было бы в таком случае у нас) с их стороны не было, все в порядке вещей – ребята идут поправить здоровье.
У «девушек» тоже все оказалось обстоятельно и серьезно. Владели заведением муж с женой из интеллигенции. Посетителей в гостиной усадили за стол, подали в рюмках по пятьдесят грамм. Напиток оказался более крепким и утонченным, чем тот, что они пили в кафе. Николаю он понравился (наверно, это был местный коньяк). Затем мужчина спросил их, где они предпочитают «отдохнуть»: на первом или на втором этаже. Николай не понял, а Антон поспешно сказал: «На первом, на первом!» – и объяснил Николаю, что на втором всегда девушки дороже, там они уже по два с половиной рубля.
– Не мелочись, Антон, гулять так гулять, – сказал Николай и спросил у хозяина, кому платить: ему или наверху девушкам.
Поняв, что Николай пришел первый раз, и удивившись, ведь он выглядел постарше, хозяин объяснил, что платить ему. Николай тут же отсчитал хозяину пять рублей.
– Можете не спешить, – сказал хозяин, – вон уже жена несет вам еще выпить, это бесплатно и входит в общую плату, – добавил он и начал нарезать на блюдечке лимон.
– Спасибо, но у нас мало времени, – отказался Николай от угощения.
Они поднялись на второй этаж, там в первой общей комнате сидели четыре девушки и смотрели телевизор. На них были только прозрачные нейлоновые халатики. При появлении клиентов девушки встали, вежливо поздоровались и начали прохаживаться, демонстрируя свои ясно просматривающиеся аппетитные формы (аппетитные не значит, что пышные). Они бесцельно наклонялись за вроде бы нужной вещью, тянулись, чтобы положить ее на другое место, даже иногда вставали на стул, чтобы куда-то дотянуться. У каждой из них оказалась своя отдельная комната, и после такого недолгого своеобразного дефилирования они остановились, каждая у двери своей комнаты, взялись за ручки и замерли в ожидании.
Антон сразу же поспешил в комнату к одной брюнетке, Николай выбрал блондинку.
Когда минут через сорок Николай спустился вниз в гостиную, Антон уже сидел там и, допив свою рюмку коньяку, присматривался к рюмке Николая.
– Долго же ты лечился, знать здоровье твое сильно расшаталось, – снова в стиле Николая пошутил Антон.
– Допивай уж, шутник, – кивнул Николай на оставшуюся рюмку, – поехали домой, что-то предчувствия у меня какие-то нехорошие.
Действительно, в этот момент что-то странное начало твориться с Николаем. Какое-то неясное чувство опасности возникло в нем и давило, ему куда-то хотелось спешить, он даже не понимал куда, вроде бы на их съемную квартиру. Раньше такого с ним никогда не было.
