Текст книги "Семейная традиция (СИ)"

Автор книги: Анатолий Шторц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

Шторц Анатолий Андреевич

Шторц Анатолий Андреевич

Семейная традиция

Семейная традиция.

1.

Дмитрий Ульянцев был членом большой семьи. У него было два брата и сестра, невестки, швагер, племянники. Его родители вели счастливую, обеспеченную жизнь пенсионеров в коттедже пригородного посёлка Новосаратовка. Им нравилось собирать здесь всю свою семью не только в дни рождения или праздники, но и по выходным дням. Это стало традицией семейства Ульянцевых. Сытые обеды и вечерний чай с пирогами сочетались беседами взрослых, сопровождаемых шутками, смехом и звоном бокалов, прогулками вдоль Невы и шумными играми внуков.

Дмитрий охотно посещал семейные встречи, несмотря на то, что чувствовал себя здесь не всегда уютно. Ведь его здесь воспринимали не таким, как он был на самом деле. Дмитрий был непохож на всех остальных своих родственников. Но, никто, кроме его самого, не знал этого...

Глава семейства, Илья Николаевич, был заслуженным геологом, лауреатом государственной премии, доктором наук, соавтором учебника по геологии и нескольких книг по минералогии, поделочным камням и самоцветам для широкого круга читателей. Последние десятилетия своей трудовой деятельности он провёл в ленинградском горном институте, выпускником которого был, занимая должность декана геологоразведочного факультета.

Его жена, Мария Александровна, была тоже геологом, училась со своим будущим мужем в одной группе. В виду того, что дети в их семье появлялись на свет каждые три года, Мария Александровна практической работой по специальности занималась лишь первые годы после окончания института. И только когда её дочь достигла школьного возраста, она стала работать в библиотеке горного института куда был приглашён, незадолго до этого, Илья Николаевич на преподавательскую работу.

Учёба в ленинградском горном институте была тоже традиционной для семейства: его закончили все дети Ильи Николаевича и Марии Александровны.

А ещё традицией было давать детям такие же имена, как в семье Ульяновых. Вероятно, фамилия Ульянцев и их имена-отчества были изначально тому причиной. Своего первенца, девочку, они назвали Анной. Она родилась раньше срока физически слабой и умерла в младенчестве: неопытная ещё будущая мама и в сроки своей беременности продолжала нелёгкую работу в геологической партии в таёжной Сибири. Старшие сыновья пошли по стопам родителей: закончили геологоразведочный факультет. Александр в настоящее время возглавлял одну из кафедр этого факультета. Владимир – занимался разведкой месторождений на Кольском полуострове. А вот Дмитрий, который предпочитал работе в геологических партиях, комфортную жизнь, несколько изменил традиции: закончил факультет ПГС – промышленное и гражданское строительство, что вызвало у Ильи Николаевича, тщательно скрываемое им, непонимание и сожаление. А вот решение дочери Марии поступать на экономический факультет, глава семейства даже приветствовал: Илья Николаевич считал практическую геологию сугубо мужской профессией. Да и потеря их первого ребёнка, вероятно, сыграла свою роль. Сейчас Мария занималась, если не делала паузу, в связи с рождением очередного ребёнка, бухгалтерскими делами в фирме своего мужа. У них было уже трое детей и они обещали родителям не останавливаться на этом и призывали остальных не нарушать многодетную традицию старших Ульянцевых и следовать их примеру. Дмитрий же был предметом шуток по этому поводу. К своим тридцати трём годам он оставался холост и не испытывал никакого сожаления об этом. Детей Дмитрий любил, находил общий язык и легко с ними общался. Но никакого желания произвести на свет собственного ребёнка у него не было. И шутки в его адрес, лишь забавляли Дмитрия: у него был лёгкий и незлобивый характер. В ответ, Дмитрий лишь мысленно представлял себе, какие его "таланты" передались бы его отпрыску, в том случае, если он решится на деторождение. Его авантюрный склад характера и "криминальный талант" мелкого мошенника? Или тот превзойдёт его в решительности и преступит черту, которую он не позволял себе перешагнуть: станет мошенником высокой пробы? Дмитрий начинал более внимательно присматриваться к своим четырём старшим племянникам, сыновьям его братьев. Есть ли в них хоть немного того, что передалось ему каким-то непонятным образом или от своих предков, или под влиянием улицы? Его братья выросли с ним в одной семье, в той же дворовой среде, учились в одной с ним школе. И стали добропорядочными членами общества, трепетно относятся к общепринятым человеческим ценностям. И их дети уже сейчас обладают чувством справедливости, отличают хорошее от плохого, не совершают неблаговидных поступков. Они выросли в состоятельных семьях, получили хорошее воспитание. Впереди у них: хорошее образование и престижная, денежная работа. Но и Дмитрий от своих родителей, как и его братья и сестра, получил тоже самое. Так почему же он отличается от остальных своих родственников? И характером, и отношением к жизни, и восприятием понятия чести и порядочности. Какой сбой дала генетика в его случае? Почему с раннего возраста он испытывал непреодолимое влечение к авантюрным поступкам ? Почему он уже в детские годы поступал не так, как учили его родители и совершал то, что никогда не позволяли себе его братья?

Дмитрий особо был расположен к своим младшим племянникам – детям сестры Марии: восьмилетнему Саше, шестилетней Анечке и трёхлетнему Вовику. Когда он появлялся на семейных посиделках, все трое не отходили от него. Младший просился к нему на плечи и любил так кататься по всему дому. Девочка требовала обьяснения принципа работы телевизора, телефона и других технических аппаратов. Все вместе, они любили играть с ним в прятки. В спокойные от игры минуты, Саша садился с дядей Митей рядом и задавал непростые вопросы и вступал с ним в дискуссии, как например: " Откуда моей учительнице известно, что я должен знать, когда стану совсем взрослым?" Дмитрий догадывался, почему именно к нему обращался Саша с подобными вопросами: он не производил впечатление серьёзного взрослого, всегда знающего, как должно быть, что в полной мере соответствовало обоим его братьям. И дело было не только в том, что Дмитрий был самым младшим из них и, тем самым, как-то по возрасту чуть ближе Саше. Вероятно, мальчик интуитивно чувствовал, что он и сам не до конца уяснил для себя прописные истины, подвергает сомнению общепринятые представления о поведении человека в обществе. Поэтому Саша и получал от дяди Димы не отговорки морально-поучительного смысла, а рассуждения по сути заданного им вопроса.

Дмитрий хорошо помнил проявление своих наклонностей с детских лет. Он мог, будучи в гостях у сверстников, унести с собой, понравившуюся ему игрушку. Будучи уже подростком, Митя выносил из библиотеки книжки, спрятав их под одеждой. С увлечением играл с ребятами на деньги "в пристенок" или "в банк", а позже – в карты. Его память сохраняла и более серьёзные проступки. Например, как он со своим приятелем обобрал однажды пьяного мужчину в сквере, расположенном недалеко от их двора. А ведь в деньгах Митя не нуждался: всё добытое, с его пожелания, досталось приятелю, семья которого жила намного скромнее, чем Ульянцевы. Ему приятна была острота ощущений, которую он испытал при этом. Возможно, не так уж и редко мальчишки совершали подобное, но тем не менее выростали вполне добропорядочными людьми. Быть может, виной тому, что Митя не остановился на своих "детских шалостях" было то, что он никогда не попадался на них? У него было какое-то врождённое чувство, которое подсказывало ему, на что можно решиться, не опасаясь разоблачения. И как ни странно: ни братья и сестра, ни родители и их знакомые, ни соседи и учителя, не подозревали его склонности к такого рода "забавам". В студенческие годы, Дмитрий занимался фарцовкой, был удачен в картёжных играх. По окончании института, он устроился в проектный институт на довольно скромный инженерный оклад. Но работа была необременительной и вполне устраивала Дмитрия. Он постоянно и охотно ездил в командировки по всей стране. Никто из его коллег не догадывался, что Ульянцев делает это не только потому, что не женат и ради неплохих "командировочных". Дмитрий продолжал заниматься привычным ему занятием – спекуляцией и профессиональной игрой в карты. И ни разу его не подводила интуиция, которую он шутя называл своим "криминальным талантом". Он всегда знал, какой товар надо брать с собой в места командировок и какой привозить в Ленинград. Продажей сам он не занимался – сдавал товар надёжному скупщику. И всегда знал, с кем можно садиться играть в преферанс и покер. У Дмитрия Ульянцева всегда были " побочные деньги", превышающие сумму его оклада вместе с "командировочными". И когда в начале девяностых годов, проектный институт был закрыт, он не стал искать работу инженера-строителя. Тем более, не пытался заняться частным бизнесом. Работа нашла его сама: строительная акционерная фирма предложила ему место "консультанта". В его обязанности входило осматривать дома с комунальным проживанием жильцов, давать оценку состоянию здания, затрат на его ремонт и перепланировку. Ульянцев не заблуждался в отношении фирмы, в которой работал. И в том, что происходит в дальнейшем с жильцами тех домов, которые он оценил, как перспективные. Дмитрий догадывался, что фирма не чурается и криминальных аспектов в своей деятельности: обмана жильцов и их запугивания, фальсификации смет затрат и скрытие доходов. Но, напрямую это его не касалось и Дмитрий воспринимал всё, как издержки в таком роде деятельности. Члены его семьи считали, что Дмитрий работает инженером в строительной фирме, которая выполняет ремонтно-реставрационные работы. Что его там ценят как специалиста и хорошо оплачивают его труд.

Митя с ранних лет был вежливым и тактичным, весёлым и жизнерадостным, приятен в общении как с детьми, так и взрослыми. И это он сохранил до своих теперешних лет. Единственным, в чём его могли упрекнуть, так это склонности к "лёгкой жизни", в нежелании утруждать себя чем-либо, что несло в себе хоть малейший груз ответственности. Но это не такой уж и большой грех.

Дмитрий Ульянцев, вглядываясь в своих братьев, сестру и их детей, всё больше убеждался, что он единственный из родственников, пошёл по "кривой дорожке". И что не генетика виновата в этом. Дмитрий не винил свою судьбу за это – нет. Он не считал то, чем занимался постыдным и предосудительным. Покупка сувениров и одежды у иностранцев в студенческие годы? Но ведь по обоюдному согласию и договорённости. Скупка валюты? А собственно, почему государство утвердило монополию на это? Спекуляция? Так он исправлял, по мере своих сил, недоработки государственной торговли: доставлял переизбыток товара из одного города в другой, где его нехватало. Что в этом плохого. Да, он получал некоторую прибыль. Но и стоило это занятие и труда, и затрат времени. Игра в карты? Так снова таки, не по принуждению. Он почти всегда выигрывал? Так это благодаря его природным способностям – в игре он никогда не плутовал. При этом, даже тот, кто проигрывал, получал компенсацию тем, что удовлетворял за игрой своё чувство азарта, страстность, присущую его натуре. Но всё же Дмитрий был рад, что все остальные из рода Ульянцевых, не имеют того, что таит в себе он. В особенности, он был рад за детей.

2.

Девяностые годы не только разрушили государственные устои, но и общественные. В этой ситуации каждый выживал, как мог. Для многих честь и совесть стала атавизмом. Человеческое достоинство и мораль мало что для них значили. Мелкое мошеничество, к которому был склонен Дмитрий, выглядело безобидным на фоне открытого бандитизма и обмана людей на государственном уровне. Спекуляция стала профессией, а профессиональный картёжник выглядел аристократом по сравнению с уличным «напёрсточником». Но все эти перемены сказались на Дмитрии. Ситуация изменилась: он уже не мог заниматься тем, что досталяло ему все прошлые годы и материальную прибыль, и удовлетворяло его авнтюрные прихоти. Ульянцев понял, что его время прошло, но воспринял это нормально. Быть может, он уже тяготился своей «двойной» жизнью. А может, сказывался и возраст: люди с годами меняются сами и нередко изменяют своим привычкам. Дмитрий мог считать себя вполне обеспеченным человеком: кооперативная квартира, машина, некоторый запас ценных вещей, которые он мог, в случае необходимости, выгодно для себя продать. Он уже в душе был рад тому, что перемены в стране отразились на нём таким положительным образом: Дмитрию казалось, что он в полной мере избавился от своего авантюрного образа жизни, что всё больше стал походить на остальных членов своей семьи.

Но, как-то раз, проезжая мимо здания, в котором раньше был его проектный институт, он обратил внимание, что оно преобразилось: мелькнули вывески универмага, кафе и ещё несколько других торговых заведений. У Дмитрия было свободное время и он, припарковав машину, решил прогуляться к месту своей бывшей работы. Ульянцев прошёл по универмагу, который располагался в помещениях бывшего института. Его взгляд специалиста, невольно отметил проделанную работу по перепланировке. Он зашёл в кафе, которое и раньше существовало и куда сотрудники института ходили обедать. Помещение осталось тем же, но преобразилось до неузнаваемости. Эта уже была не прежняя "забегаловка", как они её называли: стены облицованы деревом, выше панелей – картины, удобные столики и стулья – здесь стало довольно мило и уютно. Выпив чашечку кофе, Дмитрий продолжил обход здания по его периметру: в нём нашлось место ещё нескольким небольшим лавчонкам-бутикам. Его внимание привлекла вывеска: "Малахитовая шкатулка". Дмитрий подошёл к дверям помещения и прочитал ниженачертанное на вывеске: "Изделия из натуральных камней". Это его заинтересовало: ведь он потомственный горняк, его отец и братья – признанные в научной среде геологи. Да и сам он, хотя по основной специальности строитель, но изучал факультативом и минерологию и петрографию. У Ильи Николаевича Ульянцева была одна из лучших личных коллекций минералов и поделочных камней. Такие коллекции, но чуть поскромнее, имели Александр и Владимир. Лишь Дмитрий, опять таки, нарушил семейную традицию и не увлёкся этим. Но, наряду с другими ценностями, которые он приобретал на свои "левые доходы", у него было и немало изделий из поделочных камней. Сын такого известного геолога и обладателя уникальной коллекции разумеется знал толк в них. Кроме того, у него было немалое количество минералов, которые в виде подарков Дмитрий получал от отца и братьев. И среди них были довольно ценные экземпляры. Но, минералы не были им систематизированы и коллекцией это назвать было нельзя. В окне было помещено сообщение, что здесь выполняют изделия на заказ и покупают натуральные камни, изделия из поделочных и драгоценных камней, а также – из драгоценных металлов. В витрине магазина-мастерской были выставлены на всеобщее обозрение всё то, что могло заинтересовать потенциального покупателя с разными возможностями: начиная от полированных натуральных камней и их срезов, до женских украшений: бусы, кольца, кулоны, броши и серьги. А также, брелки, амулеты и печати, ориентированные на мужчин, статуэтки, шахматы, письменные наборы, пепельницы... И камни, которые использовались для изготовления изделий, были различны по их стоимости: от кварцитов и цветочного камня, граната и лазурита, бирюзы и янтаря, тигрового глаза и гематита, до агата и яшмы, опала и малахита. Можно было предположить, что внутри магазина, в специальном сейфе есть изделия из сапфира, рубина и изумруда.

И вдруг Дмитрий почувствовал, уже несколько им позабытое, чувство возбуждения. Оно возникало в нём каждый раз, когда интуиция подсказывала ему, что есть возможность обогатиться, не подвергая себя опасности. Это его удивило и озадачило: никогда прежде он и не помышлял о "крупном деле", всегда оставлся мелким мошенником, не преступая черту, за которой видны были, как крайняя мера, не условное осуждение за его противозаконную деятельность, а реальный срок и тюремные стены. Дмитрий глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух через сжатые губы: волнение несколько улеглось. Он развернулся и перешёл на противоположную сторону улицы. Но, не сдержался, остановился и снова взглянул на "Малахитовую шкатулку". Глаза прошлись по стенам здания, обнаружив видеокамеру. Стоя у входа в ювелирный магазин, он невольно уже оценил стёкла окон, витрину и входные двери: всё было сделано добротно, с использование материалов, обеспечивающих надёжную защиту от грабителей, если они решат действовать вероломно.

Прошло несколько дней, но мысли Дмитрия постоянно возвращались к "Малахитовой шкатулке". И в конце-концов он перестал сопротивляться возникшему у него желанию проверить, так уж надёжно защищён ювелирный магазин, как ему показалось на первый взгляд. Он знал, почему этот вопрос не давал ему покоя. Дмитрий многие годы проработал в здании, где раньше находился его институт, а теперь помещался универмаг и другие магазины. Будучи инженером-строителем, занимаясь проектированием зданий и сооружений, а последние годы, перепланировкой помещений, Дмитрий сразу понял, что помещение, где расположены туалеты универмага имеют общую стену с ювелирным магазином. Нетрудно было предположить, что и в "Малахитовой шкатулке" к этой стене прилегает бытовое помещение и туалетная комната. Посетив универмаг и зайдя в его туалетную комнату, Дмитрий убедился в этом. Более того, при перепланировке помещений здания, не стали возводить капитальную стену, а выполнили перегородку из деревянных панелей, облицованных пластиком "под кафель". Это было знакомо: фирма, где сейчас работал Ульянцев, тоже поступала так с целью экономии. И не ставила в известность будущих покупателей или сьёмщиков жилых и торговых площадей зданий. Используя обычный инструмент, эти панели не составило бы большой трудности разобрать.

И после этого, Дмитрий начал серьёзную подготовку к проникновению в "Малахитовую шкатулку". Он не спешил, всё тщательно проверял, готовый при малейшем сомнении в успехе своего предприятия, отказаться от этой затеи. Дмитрий вёл наблюдение за магазином-мастерской и знал количество работников. Знал их в лицо. Слышал их разговоры несколько раз, сидя за соседним столом с ними в кафе, расположенном в этом же здании. Он посетил в качестве покупателя магазин и знал, что за небольшим торговым залом, за мощной дверью, расположена мастерская и там хранятся запасы поделочных и драгоценных камней, драгоценных металлов. Из зала в мастерскую войти было нельзя: на всём протяжении рабочего дня, дверь была закрыта изнутри. Стена туалетного помещения универмага была общей с мастерской. В торговом зале был свой туалет для двух продавцов и двух охранников. Было ясно, что и в мастерской имелось бытовое помещение со своим туалетом. Дмитрий тщательно изучил и обстановку в универмаге. Прошло более месяца, после чего Ульянцев решил, что собрал вполне достаточно сведений. Он тщательно продумал план проникновения в мастерскую и признал его впоне выполнимым, с большой долей вероятности успеха. Разумеется, риск неудачи всегда существуют, всё предусмотреть невозможно – Дмитрий это понимал. Но он привык доверять своему внутреннему голосу. А этот голос не тревожил его плохими предчувствиями.

3.

И вот наконец-то Ульянцевым был определён день, когда он войдёт в универмаг как обычный покупатель, а выйдет оттуда обладателем ценностей. И дело не только в них: Дмитрий завершит свою карьеру авнтюриста, не мелкими делами, которыми занимался раньше. После исполнения задуманного, он сможет не только в шутку считать, что природа наделила его «криминальным талантом». И подтвердив это себе, Дмитрий откажется от дальнейших дел не только такого рода, но и вообще от всего, чем тайно занимался прежде. Он станет добропорядочным и законопослушным, перестанет чувствовать себя не таким, как осталные члены его семьи. Он найдёт другую работу, которая соответствует понятию «приличная» в представлении его родителей и братьев. Пора и растаться с холостой жизнью. Тем более, что его новая знакомая вызывает у него такое желание. Дмитрий дал себе слово поступить именно так. А слово своё он умел держать.

Накануне этого дня, позвонила сестра:

"Митя",– сиплым голосом проговорила Мария, у меня грипп и я чувствую себя плохо, лежу в постели с температурой. А Сергей по делам фирмы должен уехать на несколько дней. Аню и Вову возьмёт к себе мама. А Саша просится к тебе. Маме тяжело будет с ними тремя. Не можешь ты его взять с завтрашнего дня к себе до конца недели? Вы же с Сашей хорошо ладите! И он обещал быть послушным. Пожалуйста! Можешь возить его с собой по обьектам: ему будет это интересно."

Прошлая авнтюрная жизнь фарцовщика и картёжника породила в Дмитрие склонность к суеверию, как одной из форм выражения внутреннего предчувствия. И перенос без причины срока исполнения задуманного, предопределял неудачу. Поэтому он несколько расстерянно, безцветным голосом выразил согласие. И чувствуя неловкость от этого перед сестрой, спросил уже заботливо:

"А как же ты сама? Тебе же необходима помощь на дому?"

"Всё что необходимо будет, позаботится моя соседка: мы с ней в дружеских отношениях. Спасибо тебе, Митя!"

"А во сколько Сашу надо забрать со школы?"

"Младшие классы его школы на карантине. Сможешь ты с Сашей целый день заниматься не в ущерб твоей работе?"

И тут Дмитрий почувствовал облегчение: просьба Марии была не помеха его завтрашнему мероприятию, даже наоборот. Он возьмот с собой племянника в универмаг!

"Нет, Саша не будет мне помехой. Во сколько заехать за ним завтра?"

Ближе к вечеру, Ульянцев заехал в универмаг. Не только, чтобы последний раз осмотреть место, но и для покупки плюшевого медведя. Дома Дмитрий сделал в игрушке со спины прорезь для доступа в её внутреннюю полость. Она прикрывалась меховой обшивкой медвежонка на "липучках". Искусственно сделанная прорезь была совершенно не заметна снаружи и на ощупь.

"О, ты заехал раньше времени",– Мария сама открыла Дмитрию дверь. Но, было заметно, что движение даже по квартире ей даётся с трудом. Голос у сестры был хриплый, нос покрасневший, глаза блестели. За ней стоял улыбаясь Саша. Он радостно поприветствовал Дмитрия: для него было чем-то особенным ночевать вне дома и проводить дни вместе со своим дядей. "Маша, я спешу. Ты ещё не собрала его вещи? Нужна моя помощь?"

Сестра улыбнулась: "Нет, Саша, как только проснулся, стал собираться к тебе. Он уже всё нужное уложил в сумку. Я ему только подсказывала."

В том же радостном возбуждении, мальчик уселся в машину. Дмитрий вручил ему медвежёнка:

"Это тебе".

Саша удивлёно взглянул на подарок:

"Спасибо. Но я уже вырос для такой игрушки..."

"И взрослые любят такие игрушки",– рассмеялся в ответ дядя,– "Мы вначале заедем в магазин: мне надо там кое-что присмотреть. А потом можем сьездить куда ты захочешь: у меня есть время."

Машина выехала из двора и взяла неправление в сторону универмага. Ульянцев припарковал её в стороне от входа. Саша удобней устроился на своём сиденье:

"Я подожду тебя здесь"

"Нет, я не могу тебя оставить, так как несу за тебя ответственность!"

"Ну, если так надо", -с сомнением в голосе, проворчал мальчик и открыл дверь.

"Не переживай, ты можешь там побыть в отделе игрушек. Да, и не забудь своего мишку!"

Саша рассердился:

"Я его и с собой должен таскать, как маленький. Почему он не может остаться в машине?"

Дмитрий рассмеялся:

"Нельзя оставлять здесь ценные вещи. Ты что не слышал о воровстве из машин?"

Мальчик пожал плечами, но всё же взял медведя с собой.

Наконец, они оказались у входа в отдел игрушек. Посетителей в этот час всегда было меньше обычного. Тем более сейчас, когда в городе началась эпидемия гриппа.

"Слушай, Саша, я сейчас посмотрю, что мне надо. А ты выбери себе игрушку. Только, сегодня я тебе её не могу купить-в следующий раз. И дай мне слово, что ты отсюда никуда не уйдёшь. Я скоро вернусь и заберу тебя. Договорились?"

"Да, я буду тебя здесь ждать,– ответил мальчик и прошёл в отдел.

Ульянцев быстрым шагом направился в сторону туалета, расположенного на этом же этаже. Его часы показывали 13.17., а обеденная пауза в мастерской длилась полчаса с 13.30. до 14.00. Дмитрий подошёл к входной двери. Достал из бокового кармана куртки носовой платок. Пользуясь им, открыл дверь и прошёл внутрь помещения. Первая её половина была оснащена умывальниками с одной стороны и писсуарами-с другой. Во второй её половине было расположено три кабинки.

Ульянцев подошёл к нужной ему крайней третьей и убедился, что она свободна. Это означало, что его проникновение в мастерскую не придётся откладывать на другой день. Было только 13.23., но он, вновь используя платок, зашёл в неё и закрыл изнутри. Спрятал платок обратно в карман куртки, а из другого достал бытовые резиновые перчатки. Из внутреннего кармана извлёк целофановый пакет с нужным ему инструментом. Подождал, пока часы не показали 13.32. и приступил к демонтажу древесной платы позади унитаза. Это удавалось ещё проще, чем он предполагал: перепланировка помещений была выполнена так же халтурно, как и фирмой, где он работал.

4.

Вскоре, отставив плату в сторону, Дмитрий проник через открывшийся лаз, в мастерскую. И, как он и расчитывал, оказался в туалетной кабинке, которая была здесь более просторной. Бытовое помещение мастерской занимало площадь, соответствующую лишь дальней части туалетной площади универмага и имела лишь одну кабинку и раковину рядом с ней.

Не мешкая, Ульянцев вошёл в мастерскую. На столешнице двухместного верстака с тумбами для хранения инструмента и выдвижными коробами для отходов, находились кронштейны со светильниками, подставки для горелок и паяльников, тиски, бормашины, наковаленки... Но, Дмитрия интересовали металлические ящички для хранения изделий и полуфабрикатов. Он знал, что по окончании смены, они закрываются и пломбируются для сдачи. Таких ящичков оказалось два-по числу мастеров. И оба они оказались открытыми. Вероятно, не требовалось их закрывать на эти полчаса обеденного перерыва. Или мастера нарушали инструкцию. Ульянцев не планировал похищать готовую продукцию, не желая рисковать, храня её, тем более – продавая. Но, он расчитывал на более крупные драгоценные и поделочные камни, чем увидел в мастерской. Да и в большем количестве. Пришлось довольствоваться несколькими небольшими, что находились в лотках, двумя тонкими бухтами золотой проволоки и небольшим золотым бруском. Из коробов для отходов, он извлёк несколько более крупных сколов камней и отрезки золотой проволоки. Вся его добыча поместилась в приготовленный им небольшой полотняный мешочек, не заполнив его и на треть. Ульянцев не испытал при этом особого разочарования. Так как он решился на ограбление не из-за алчности, а авантюрности своего характера. Ему казалось, что сегодняшняя встряска завершит прошлый образ жизни и поможет преодалеть, заложенные в нём с детских лет, привычки мелкого правонарушителя, остудит азартность его натуры. Спрятав мешочек во внутренний карман куртки, Дмитрий поспешил обратно. Согласно его плана, он должен был покинуть универмаг раньше, чем вернутся работники мастерской и, обнаружив пропажу, поднимут тревогу и путь проникновения к ним. Оказавшись со стороны универмага, Ульянцев вынужден был выждать пару минут, пока в соседней кабинке кто-то находился. Он и не собирался восстанавливать плату в первоначальном её виде – закрепил её только двумя шурупами. Только для того, чтобы следующий после него посетитель этого туалета не видел лаза.

Дмитрий открыл сливной бачок, уложил туда свой инструмент так, чтобы он не мешал движению поплавка. Поместил крышку на место, снял поочерёдно перчатки, скатав их в два узелка. И вместе со скомканым мешочком из под инструмента спустил в унитаз. Убедившись, что всё это было смыто водой, прислушался к звукам снаружи-было тихо. Он приоткрыл дверцу, использовав снова платок.

В переднем помещении находился, спиной к нему, мужчина, моя руки. Пройдена и входная дверь: Ульянцев оказался снаружи.

В отделе игрушек, он почти сразу заметил племянника. Саша стоял у полок с машинками и катал одну из них. Рядом лежал медвежонок.

Идея с медвежонком появилась у Дмитрия лишь тогда, когда он узнал, что появится в универмаге вместе с мальчиком. Она, возможно, была лишней перестраховкой. На тот случай, если что-то пойдёт не так, как задумано. Избавившись от улик ещё в туалете, он намеревался спрятать мешочек с похищенным в медвежонке. И, при крайней необходимиости, его можно было оставить в отделе игрушек.

Пока Ульянцев по времени не отклонялся от предусмотренного им в плане. Но, неожиданности могли ещё поджидать. Хотя вероятность того, что мастера вернуться с перерыва раньше отведённого им времени, была минимальна. Так же, как и то, что именно в крайнюю кабинку туалета универмага зайдёт кто-то. Тем более, заметит непорядок в его стене.

Дмитрий, всё же решил использовать игрушку. Саша оглянулся на подошедшего к нему дядю и продолжил водить машинку по свободному участку полки. Ульянцев засунул поглубже мешочек со своей добычей в полость медвежонка и протянул того племяннику:

"Саша, нам уже пора, мы опаздываем!"

Мальчик перестал возиться с машинкой, зажал медвежонка подмышкой и пошёл с ним рядом к выходу.

Когда они проходили рамки электронной проверки, раздался звуковой сигнал. Дмитрий на миг растерялся, остановившись:

"Как лучше поступить, ведь согласно плана, они должны были покинуть к этому времени универмаг. Правда, резервный запас времени был тоже им предусмотрен."

Но, к ним уже направлялся служащий универмага в униформе:

"Вы должны вернуться в отдел и подойти к кассе. Вы же слышали сигнал?",– обратился он к Ульянцеву сухо и требовательно.

"Но, мы ничего не покупали в отделе",– постарался уверенным тоном произнести Дмитрий.

"А это?",– сотрудник протянул руку к медвежёнку.

"Он был куплен здесь раннее"

Сотрудник бесцеремонно высвободил игрушку из под руки мальчика. Он осмотрел его: игрушка не могла вызвать тревожный сигнал, так как не имела закреплённого на ней чипа.

И тут прозвучал голос Саши:

"Ой, я играл с машинкой и забыл положить её обратно".

Он протянул другую руку охраннику: в кулачке была зажата дешёвая пластмассовая машинка без упаковки с лентой штрих-кода на её кузове. Лицо мальчика выражало расстерянность и вопрошало к прощению, глаза были округло-наивны. Служащий взял машинку, повертел её и, строго взглянув на Ульянцева, произнёс:

Назад к карточке книги "Семейная традиция (СИ)"